«...Богемные нравы... Поэт... Как интересно... Да, пожалуйста, прочтите, мы так рады...»
Меня снова обманула аннотация. Книга не про город «до» и «после» революционный, не про петроградские мосты и архитектурные строения, не про жизнь в Петербурге начала XX века - книга про сонеты, лорнеты, символистов, акмеистов, футуристов и про бесконечные попойки в «Бродячей собаке» с претензией на игру, шик, молодость, творчество. Взгляд на изнанку Серебряного века глазами очевидца и яркого его представителя - Георгия Иванова, поистине суицидального поэта, чьи стихотворения в конце издания идеальны, чтобы повеситься в конце коридора. Да, я про Селиванова. Поэтому читать с великой осторожностью.
Как свидетельство эпохи, как возможность взглянуть на живых классиков русской поэзии - на педантичного Блока, отвечающего на стопки писем от поклонников, на чудака в нескляшных шароварах Мандельштама, к слову, моего любимейшего поэта, на непримиримого и непокорного Гумилёва, на безумного и бездумного светловолосого егозу Есенина и конечно, на прочих, менее известных или не известных вообще завсегдатаев дымных попоечных, ограняющих чистое поэтическое искусство - книга прекрасна. Я смотрела на них глазами Георгия Иванова и думала - дурашки, маются, творят, рифмы к рифмам соединяют, мечутся, изголяются, чем бы дитя не тешилось, лишь бы душой и сердцем не умирало. И только потом меня осенило - ведь это те самые классики, на которых со школьной скамьи я смотрела с благоговением к их талантливому гению и «истине в вине». А они дурачились - но так чисто, честно, искренне, что их стихи пережили целый век и всё ещё птицей стучат во мне.
«Маскарады, вернисажи, пятичасовые чаи, ночные сборища. Мир уайльдовских острот, зеркальных проборов, в котором меняется только узор галстуков. Кончится это страшно»
Катилась в неизвестность и перемалывалась жерновами истории страна. Волком завоешь, не то что сопьёшься, наблюдать это воочию. А они творили в закоулках «кручёныховского ада». И как же верно Георгий Иванов отметил прелесть Есенина для тогдашнего и последующего поколений. Такой же живой, неидеальный, с искренними глазами и противоречивыми выходками, не знающий, где себя успокоить, кроме гостиницы «Англетер».
жаль,что нет этой книги тут, интересно очень почитать. наверняка шедевр. такой де как на берегах Невы и тд. непонятно посему отсутствует книга
«Петербургские зимы» kitobiga sharhlar, 2 sharhlar