«Кот ушел, а улыбка осталась» kitobidan iqtiboslar
Меня иногда спрашивают:
— Неужели в жизни вы не встречали сволочей? Почему о них не пишете в своих книгах?
— Встречал сволочей и предателей. И немало. Но все они крепко-накрепко заперты в мусорном ящике моей памяти. И вход им в мои воспоминания строго запрещен.
Пожилой Алексей Яковлевич не понимает и не принимает перемен. Поскольку в магазине товаров нет и продавать нечего, он в своем кабинете с утра до вечера смотрит телевизор. А там на его глазах летит в пропасть страна. Падают самолеты, переворачиваются поезда, тонут корабли, закрываются заводы, институты, шахты, о мостовую стучат касками шахтеры, бастуют врачи и учителя. Льется кровь в Карабахе, в Приднестровье, в Абхазии, сотни тысяч беженцев. И все это перебивается рекламой американских шампуня, женских прокладок, памперсов и лака для ногтей. В итоге Алексей Яковлевич не смог сдержаться, схватил со стола гипсовый бюст Ленина, всю жизнь почитаемого им вождя мирового пролетариата, и запулил им в экран телевизора. Экран разбился, телевизор замолк. Когда сняли этот кадр, Женя сказал:
– Ты не представляешь, какое я получил наслаждение! Только теперь такая проблема. Сейчас приеду домой, а там по ящику та же реклама идет. А вот запулить в экран пепельницей побоюсь, Ванда ругаться будет (Ванда – жена Леонова).
– Знаю только один способ: не включай телевизор, – сказал я.
Когда я представлял картину ("Орел и Решка") на «Кинотавре», на сцену вместе со мной попросил выйти и Юру Роста. Представил его и сказал, что Юра Рост снялся в этом фильме совершенно бесплатно. В зале раздались аплодисменты. А я добавил:
— А потом ему стало стыдно, и он заплатил. Юмор оценили. Юре такое представление понравилось, и он сказал:
— Так всегда и говори.
КАРТЕР (сухо): Вам хорошо бесплатно кнопки нажимать, а у меня военный бюджет трещит! 2 миллиарда 787 миллионов псу под хвост! Что я Сенату скажу?!
БРЕЖНЕВ: Извини, Джимми, но деньги я тебе не верну, это не в наших традициях.
Если бы кто-нибудь предложил мне:
— Если хочешь, можешь заново родиться и выбрать место рождения. Например, Сан-Франциско, Париж, Амстердам, Монако, выбирай любое, хоть острова Фиджи!
Я бы ответил:
— Хочу родиться в СССР, в Тбилиси, в 30-м году.
— Почему? Ведь за время твоей жизни в вашей стране столько было тягот и напастей! Бедность, концлагеря, расстрелы, война, голод, разруха…
— Ладно, ладно, хватит, сам знаю… Хочу родиться только там и тогда, где родился. Если я появлюсь на свет где-то в Голландии или Франции, я не встречу по дороге жизни своих близких и друзей. Будут попадаться другие. Может, даже хорошие. А на хрена мне хорошие голландцы или хорошие французы?!Мне нужны мои, какие они есть! И те, кто живы, и те, кто в памяти.
в конце стали выбирать «Человека года». К каждому подходили с микрофоном и камерой. Гости называли разных людей, симпатичных мне, не симпатичных и даже отвратительных. Когда подошли ко мне, я рассказал эпизод, который видел по телевизору.
— Маленькая газель подошла к реке пить воду. Изводы выскочил огромный крокодил, схватил ее и потащил. Это заметил бегемот, который шел по берегу. И этот бегемот бросился на крокодила, дал ему пикулей, отнял газель и вытолкнул ее на берег. Вылези сам. Облизал бедненькую и легонько подтолкнул мордой в попу: «Иди, гуляй, дурашка!»
Кандидатуру этого бегемота я и предложил на «Человека года».
— Почему бегемота?
— Он даже знаком с этой газелью не был. Корысти никакой, а рисковал.
В Канаде на следующий день после показа фильма "Мимино" ко мне в гостиницу пришла журналистка. Она расспрашивала меня о кино и литературе, архитектуре и живописи, о любви и судьбе человечества. (Она говорила по-русски с приятным акцентом). Ей нравилось, как я отвечал, она смеялась над моими шутками. Меня трудно разговорить, но у неё, молодой и привлекательной, это получилось.
А на следующий день в газете, на последней странице, появилась моя маленькая фотография, под которой было написано: "...ни по одежде, ни по манере поведения советский режиссёр Георгий Данелия не похож на агента КГБ, каким он на самом деле является..."
За обедом я рассказал Копполе о том, что произошло в Тбилиси, когда показывали в Доме кино его знаменитый фильм «Крестный отец». Попасть на этот просмотр мечтал весь город. Одному богатому человеку по почте прислали пять билетов, тот обрадовался. Пошли всей семьей: он, жена, сын, дочь и родственница из Дигоми. Когда они вернулись, квартира была пуста. Вынесли все, включая картины, антикварную мебель и даже чешский унитаз.
Кушнерев сказал, что Рая Каладжиева упоминала, где Константин остановился, но название отеля он не запомнил.
— Кажется, что-то связанное с обезьянами, — сказал Юра Кушнерев.
Подошли к такси-сервису Сказали диспетчеру:
— «Макака-отель». Есть такой?
— Нет.
— «Шимпанзе-отель»?
— Нет.
— «Павиан-отель»?
— Нет.
— «Горилла-отель»?
— Нет. Отошли к багажу.
— Георгий Николаевич, смотрите, Шкет прилетел! — сказал Кушнерев.
По залу шел худой серый кот, похожий на моего кота Шкета.
— Кысс, кысс, кысс, — позвал Кушнерев.
Кот взглянула на нас и, виляя попой, точно так же, как мой Шкет, не торопясь продолжил свой путь.
— Не обезьяны, а кошка, — сказал Кушнерев.
— Что кошка?
— Кажется, Рая сказала «Сиам-отель».
— А при чем кошка?
— Сиамская кошка.
— А если бы собака прошла, был бы «Пудель-отель»?
Через три недели во время съемок я потерял сознание. Отвезли меня в больницу, пять часов исследовали: кровь, давление, узи, томографию, еще что-то. Собрали консилиум. Посовещались и поставили диагноз:
— Тотальное переутомление. Надо отдохнуть. Хотя бы месяц.
— А я-то думал, что-то серьезное, — обрадовался Саша Кляйн. — Георгий Николаевич, сейчас в гостиницу и до трех отдыхаете. А в три едем проезды Сени снимать.
