Kitobni o'qish: ««Восход Черного Солнца» и другие галактические одиссеи»

Генри Каттнер

Shrift:

Henry Kuttner

LANDS OF THE EARTHQUAKE © Henry Kuttner, 1947

PERCY THE PIRATE © Henry Kuttner, 1945

I AM EDEN © Henry Kuttner, 1946

NOON © Henry Kuttner, 1947

THE POWER AND THE GLORY © Henry Kuttner, 1947

WORLD WITHOUT AIR © Henry Kuttner, 1940

NO MAN’S WORLD © Henry Kuttner, 1940

THE ELIXIR OF INVISIBILITY © Henry Kuttner, 1940

BETTER THAN ONE © Henry Kuttner, 1943

WHAT HATH ME? © Henry Kuttner, 1946S

WORD OF TOMORROW © Henry Kuttner, 1945

THE BLACK SUN RISES © Henry Kuttner, 1944

WE GUARD THE BLACK PLANET © Henry Kuttner, 1942

RED GEM OF MERCURY © Henry Kuttner, 1941

EYES OF THAR © Henry Kuttner, 1944

BEAUTY AND THE BEAST © Henry Kuttner, 1940

SUICIDE SQUAD © Henry Kuttner, 1939

TOO MANY COOKS © Henry Kuttner, 1942

MUSIC HATH CHARMS © Henry Kuttner, 1944

DARK DAWN © Henry Kuttner, 1947

CRYPT-CITY OF THE DEATHLESS ONE © Henry Kuttner, 1943

LATER THAN YOU THINK © Henry Kuttner, 1942

TO DUST RETURNETH © Henry Kuttner, 1943

THE SHINING MAN © Henry Kuttner, 1940

NIGHT OF GODS © Henry Kuttner, 1942

REMEMBER TOMORROW © Henry Kuttner, 1941

THE TIME TRAP © Henry Kuttner, 1938

В стране забвения

Глава 1. Хрустальное окно

В тридцатилетнем возрасте Уильям Бойс потерял год жизни.

Однажды августовским утром он шел вдоль южного фасада библиотеки на Пятой авеню, мимо охранявших широкие ступени каменных львов, а потом – год спустя – вдруг очнулся на койке больницы Бельвью. Патрульный полицейский нашел его лежащим без сознания на лужайке Центрального парка. Бойс вышел из Бельвью и оказался в аду.

В амнезии самой по себе не было ничего нового. По словам психиатров, при надлежащем лечении память могла восстановиться. Пока же самый лучший выбор – вернуться к привычному образу жизни, к занятиям, столь внезапно оставленным год назад.

На первый взгляд это было легко, и Бойс попытался последовать совету. Но к лекциям в университете он утратил всякий интерес. У него развилась навязчивая идея: он должен разгадать тайну потерянного года, иначе просто не сможет жить дальше.

Иногда мелькали обрывки воспоминаний: смуглое усатое лицо, тихий голос, говоривший на языке, казавшемся знакомым и вместе с тем чужим.

Когда-то на лекциях по классической литературе Бойс слышал отрывок из средневековой рукописи на старофранцузском. А теперь этот язык, звучавший шестьсот лет назад, он понимал как родной. Ну разве не странно?

Еще из глубин сознания порой всплывали какие-то темные силуэты. А единственным реальным напоминанием о случившемся был маленький кристалл.

Район возле Ист-Ривер, в южной части города, будил в Бойсе некие потаенные чувства. Иногда, набравшись виски, он бродил по тихим улицам, сжимая в кармане кристалл, холодивший кожу, но никогда не согревавшийся от ее прикосновения. Все громче и настойчивее Бойса звал безмолвный голос из потерянного года.

Все чаще перед мысленным взором возникало смуглое мужское лицо. Бойс догадывался, что дело не в самом лице, что оно скорее ключ к некой тайне, чем нечто, имеющее самостоятельное значение. И это лицо было даже не живым, а нарисованным…

Однажды Бойс увидел это лицо в реальности. Он следовал за его обладателем в некотором отдалении, по казавшимся все более знакомыми улицам. Наконец очутился перед старинным узким зданием из бурого песчаника на берегу Ист-Ривер – задние окна наверняка выходили на реку. Глядя, как смуглый мужчина отпирает дверь, он понял, сам не зная почему, что именно это место столь долго влекло его к себе.

Он стиснул зубы, чувствуя, как проступают желваки на небритых щеках. Пересек улицу, поднялся на невысокое крыльцо и остановился, не осмеливаясь позвонить. А потом, нахмурив брови, резко нажал на кнопку.

Мгновение спустя дверь открылась. Охваченный слепой паникой, Бойс быстро шагнул вперед. Стоявший на пороге человек уступил ему дорогу, не отводя подозрительного взгляда.

Бойс смотрел мимо него. Да, ему знаком этот темный длинный коридор, как и уходящая во мрак наверху лестница, и другая, ведущая вниз.

– Что вам нужно? – резко спросил хозяин. – Что вы ищете?

Бойс всмотрелся в странно знакомое лицо.

– Моя фамилия Бойс, – поколебавшись, сказал он. – Вы меня не помните?

– Бойс? – Хозяин окинул его взглядом, полным подозрения. – Черт побери, нет! Послушайте, мистер, что вам нужно? Я вас не знаю.

У Бойса пересохло в горле.

– Два года назад… Вероятно, я сильно изменился, но не настолько, чтобы вы не могли меня вспомнить.

– Я никогда вас раньше не видел.

– Давно вы здесь живете?

– Десять лет, – ответил хозяин. – Если не считать…

– Я знаю этот дом! – в отчаянии заявил Бойс. – Там, дальше – гостиная с камином.

Он рванул вперед так быстро, что собеседник остался позади. Бойсу хватило секунды, чтобы пробежать через занавешенную арку и оказаться в захламленной полутемной комнате – комнате, которая была ему знакома!

Он увидел камин и стену над ним. Там висела тонированная фотография в рамке, почти в натуральную величину, изображавшая смуглого мужчину.

Бойс помнил именно фотографию, а не самого человека! Он резко развернулся.

– Говорю же, я знаю этот дом! Я в этом уверен!

И снова его охватило необъяснимое стремление… к чему?

– Послушайте, – сказал хозяин, – я сказал, что живу здесь десять лет, если не считать того времени, когда сдавал дом внаем. Но сдавал я его человеку по фамилии Хоникомб, а не Бойс.

– Хоникомб? Кто это?

– Я его никогда не видел. Обо всем договаривался мой адвокат. Я выехал отсюда, а через год вернулся. С Хоникомбом ни разу не встречался, но именно так его звали.

Бойс уставился на домовладельца, пытаясь найти разгадку новой тайны. А потом вышел в коридор.

– Эй! – прозвучало за спиной, но Бойс не останавливался.

Он знал, куда идет.

Спускаясь по лестнице, он слышал раздраженный голос хозяина:

– Там внизу ничего нет! В подвальных комнатах пусто. Мистер, я сейчас позову…

Но Бойс уже скрылся в подвале. От напряженного ожидания дыхание участилось. Он не знал, что именно там найдет, но чувствовал, что наконец оказался на верном пути. Необъяснимый зов торопил его, приказывая сделать нечто, что следовало сделать уже давно.

Он вошел в маленькую пыльную комнату. В стенах из потрескавшихся досок не было окон, и тусклый свет просачивался лишь в дверь, на пороге которой стоял Бойс. Комната как комната, квадратная, пустая – и тем не менее Бойс удовлетворенно вздохнул.

Это та самая комната. Именно здесь…

Что произошло здесь?

Он ступил на пыльный пол. В комнате было настолько пусто, что единственный находившийся в ней предмет сразу же привлек его внимание. На полке стоял дешевый стеклянный подсвечник с огарком свечи. Вот только воск, из которого была сделана свеча, выглядел несколько странно. Это был почти чистый воск, голубовато-зеленый, словно вечернее небо, настолько прозрачный, что сквозь его наплывы можно было разглядеть тень фитиля.

Над головой послышались шаги. Бойс подошел к свече и неуверенно дотронулся до нее пальцем.

– Я помню ее, – прошептал он. – Я уже видел ее раньше. Но комната… Это и она, и не она. В ней никогда не было настолько пусто и грязно. Почему-то мне так кажется. Но все же… это именно та комната.

Было слишком темно, чтобы различить какие-либо детали. Бойс чиркнул спичкой и зажег свечу.

Комната должна была выглядеть несколько иначе. Богатство. Гобелены. Драгоценности. Шелка. Но вместе с тем она должна была выглядеть именно так. Каким образом…

Фитиль разгорелся, увенчавшись золотистым овоидом.

Бойс затаил дыхание.

– Чего-то не хватает, – тихо сказал он. – Вот чего!

Кристалл, который Бойс два года носил с собой, холодил пальцы, когда те почти бессознательно доставали его из кармана. Бойс поднес кристалл к свече, и хрустальные грани заиграли отблесками. Комната вмиг заполнилась пляшущими на полу, стенах и потолке светлячками. Рука дрогнула.

Теперь Бойс вспомнил еще одно мгновение – он вот так же держал этот кристалл, а она… она…

На стенах возникли движущиеся тени. Загадочные, нечеткие, они колыхались вокруг, словно призрачные занавеси на неощутимом ветру, и сквозь их складки просвечивали полупрозрачные драгоценные камни.

Вокруг Бойса все так же возвышались голые стены, серые, потрескавшиеся и пыльные, но на них постепенно обретали форму тени-гобелены, все сгущаясь. Доски уже наполовину скрылись под ними, как будто голые кости скелета обрастали эфемерной плотью.

С каждым мерцанием пламени свечи гобелены на стенах делались все более реальными. Драгоценные камни все ярче отражали свет. Под ногами появился пышный ковер, похожий на толстый слой пыли. Под потолком покачивалась туманная завеса из шелка, расшитая цветочным орнаментом, – вычурная сказочная паутина. И тем не менее сквозь все это великолепие проглядывало убожество комнаты: серые доски, пыль, запустение.

Бойс поднес кристалл к огню; рука больше не дрожала. Отраженное камнем сияние свечи отбросило паутину на поверхность стены, которая еще не была затянута тенями. Но голых досок уже не было видно. Там, куда падал свет, на стене возник кристаллический узор – этакая замысловатая снежинка.

Призрачные гобелены покачивались вокруг Бойса, как и туманные гирлянды над его головой, но узор на стене не менялся, разгораясь все сильнее; усиленное кристаллом пламя впитывалось в стену, подобно некоей материальной субстанции, вытравливало на ней кристаллический узор, – загадочная светящаяся кислота, навечно оставляющая свой след.

Гобелены покачнулись, как будто свет прорезал в воздухе отверстие, через которое вторгся ветер из другого мира.

Да, ветер иного мира дул сквозь узор, но его дыхания Бойс не чувствовал.

У него задрожала рука.

Нет, этого просто не может быть. Это всего лишь пьяная галлюцинация, и сейчас он проснется в каком-нибудь паршивом баре, под звуки убогой музыки, среди суетливой толпы посетителей – а вовсе не среди этих безмолвных гобеленов, которые выглядят до жути знакомыми.

Дрожала рука, но не падавший на стену свет. Не в силах поверить глазам, Бойс медленно опустил кристалл. Свет остался неизменным. Бойс сдавил кристалл – тот был холоднее обычного, и холод, казалось, проникал в ладонь – и вернул гладкий сверкающий предмет в карман, не отводя взгляда от стены.

Прекрасный узор больше не был отражением. Он стал настоящим: сверкающий хрустальный орнамент, совершенный, как снежинка, и столь же хрупкий. Бойс знал это, хоть и не смог бы сказать откуда.

И пока что в комнате узор был единственной по-настоящему реальной вещью. Голых ребер-досок, пыли и ветхих половиц Бойс уже не видел. Покачиваясь на пахнущем благовониями ветру, исходившем от хрустальной стены, гобелены казались более реальными, чем сам Бойс. Но все же ни гобелены, ни чуждый ветерок не были убедительно реальны.

И было еще нечто важное, что он силился понять.

Ну конечно же – она! Вот в чем дело! Именно мысль о ней преследовала его столь долго, ведя окольными путями к этому моменту, к этой волшебной комнате.

Бойс видел ее, стоявшую в этой комнате много месяцев назад… или мгновение назад? Время потеряло для него всякое значение. Но он не мог увидеть ее лица. Она стояла к нему спиной посреди богато убранной комнаты; ее силуэт отчетливо вырисовывался на фоне сверкающего узора. Высокая, прекрасная и опасная…

В мозгу вспыхнул яркий свет. Как будто щелкнул затвор фотоаппарата – и она на миг обернулась, чтобы взглянуть ему в глаза.

Она улыбалась. Он видел изгиб алых губ, блеснувшие белые зубы, фиолетовый огонь глаз. В улыбке таилась опасность – одновременно приглашение и угроза. А потом она шагнула вперед и…

Да, это было приглашение. Это могло случиться как год назад, так и миг назад. Для нее это ничего не значило. Она воплощала в себе ужас и даже нечто худшее, чем ужас. Она воплощала в себе то, от чего пытался закрыться его разум. Но Бойс вынужден был следовать за ней повсюду, куда бы она ни шла.

Бойс забыл обо всем остальном.

Он слепо шагнул вперед. Узор навис над ним, изящно сложенный из бесчисленных хрустальных нитей. За узором смутно виднелись движущиеся тени. Бойсу подумалось, что они могут означать опасность, но сейчас это слабо его волновало. Внушающее ужас лицо стояло перед глазами, словно пятно света, погасившее все прочее. Он не видел больше ничего, кроме этого улыбающегося лица.

Он инстинктивно закрыл глаза руками – и двинулся на стекло.

Послышался мелодичный звон, словно встряхнулись тысячи крошечных колокольчиков. Он почувствовал, как острые края распарывают рукава. В лицо ударил резкий холодный ветер, а потом мир ушел из-под ног, и Бойс провалился в бездну.

Больше он ничего не помнил.

Глава 2. Охотник

Издалека доносился смех. Бойс открыл глаза и недоумевающе воззрился в сизый туман. Этот туман слоями висел в прохладном воздухе, а дальше возвышались каменные стены – горы? – вершины которых исчезали в дымке.

Снова раздался смех, на этот раз почти рядом, и в нем слышалось нечто похожее на рычание. Бойс сел, пытаясь понять, где оказался.

Все вокруг было усыпано сверкающими осколками стекла. Бойс вспомнил.

Он лежит на каменной поверхности, холодной и сырой, а позади него серая каменная стена, круто уходящая в облака. И ничего похожего на окна поблизости. Но он явно появился именно здесь, на этом уступе, поскольку повсюду валяется битое стекло – результат его провала сквозь узор. Если и была дверь, через которую он прошел, то теперь она наглухо закрыта.

Уступ был узким. Слева и справа уходила вниз тянувшаяся вдоль обрыва тропа. Все, что внизу, скрывал туман. Но впереди над зыбкой дымкой возвышались куртины и башни города. И очертания этого города выглядели довольно необычно. Бойс заморгал, вглядываясь в туман.

Крыши располагались достаточно высоко, чтобы туман не мог до них добраться. Бойс обнаружил, что частью они сделаны из иззубренного камня, частью из прозрачного стекла. Многие были ярко раскрашены, на манер шатров, – полосатые и узорчатые, они слегка покачивались на ветру.

В долине было достаточно темно, чтобы он мог видеть огни. Некоторые ярко светили сквозь хрусталь, некоторые, словно фонари, тускло сияли над разноцветьем похожих на шатры башен. Город будто справлял карнавал, украсившись праздничными светочами. Но было в нем и нечто такое, что внушало тревогу. Бойс не знал, воспоминания тому причиной или нечто, укоренившееся намного глубже, чем воспоминания. Может, сам инстинкт предостерегает насчет того, что таится за этими высокими стенами?

За городом – снова туман, а еще дальше – снова горы, поднимавшиеся все выше, вершина над вершиной, и самые дальние прятались в низко висящих тучах.

На одной из тех гор стоял гигантский замок. Бойс щурился, тщетно пытаясь его разглядеть. Туман на мгновение разошелся, словно вдруг поднялся занавес над сценой.

Бойс увидел массивные башни с бойницами; над самой высокой, словно язык пламени, плескалось алое полотнище. Похожие замки ему случалось видеть на старых картинах: мощные крепостные стены и башни, выглядевшие странно знакомыми в этом…

…В этом сне, в этом невероятном краю туманов и гор.

Облака снова сомкнулись, и очертания замка с алым стягом размылись, словно он лишь на миг возник в памяти, а потом туман прошлого поглотил его навсегда.

Бойс медленно встал.

И тут снова раздался смех, на этот раз более громкий, а на его фоне слышалось столь же громкое рычание.

Бойс повернулся. Звук доносился откуда-то сверху; мгновение спустя туман рассеялся, и Бойс увидел того, кто смеялся. На уступе чуть выше его, посреди клубов тумана, стоял высокий мужчина.

Бойс не поверил глазам.

Сперва ему показалось, будто у незнакомца тигриная шкура – гибкое тело, мускулистые руки и ноги покрывал бархатистый желто-полосатый мех. Но улыбающееся лицо было бледным, из-под шапки из тигриного меха падали на плечи черные волосы.

Человек стоял, чуть откинувшись назад и сжимая в руках кожаный ремень. Было видно, что он едва удерживает ремень, но невозможно было разглядеть сквозь туман, кто на другом конце.

Человек в тигриной шкуре слегка приподнял верхнюю губу в звериной улыбке и вытянул руку в сторону Бойса, отпустив ремень и быстро зашевелив пальцами. Звери, сидевшие у его ног, тотчас рванулись вперед, а их хозяин яростно расхохотался и опять натянул сворку. И при этом он не отводил взгляда от Бойса.

А звери вошли в раж. Улыбка исчезла с лица хозяина, он снова быстро зажестикулировал, пытаясь успокоить питомцев. На Бойса незнакомец теперь смотрел иначе: взгляд был не менее яростным, чем до этого улыбка.

Бойс протянул руки ладонями вперед, демонстрируя мирные намерения. Больше он ничего не мог сделать, не мог ответить на таинственные жесты – хотя казалось, что он должен знать ответ.

Незнакомец расхохотался с каким-то убийственным наслаждением, словно именно такой реакции и ждал. Бойсу на миг подумалось, что этот человек давно его знает, что он ждал встречи и наконец дождался. И ничего хорошего это обстоятельство Бойсу не сулит.

Смех перешел в торжествующий тигриный рев, а затем незнакомец издал громкий клич, подобный тому, каким охотник натравляет собак. Он выбросил вперед желто-полосатую руку, указывая на узкую тропу, ведущую в долину, и у его ног нетерпеливо запрыгали невидимые звери, которых уже почти не удерживал ремень.

Бойс неуверенно повернулся к долине. Мысли путались – слишком неожиданно все произошло, он не был уверен, что не спит, что это не в кошмаре ему приказывают убегать от рычащих чудовищ. Бежать совсем не хотелось. Он сомневался, что получится…

Охотник крикнул в последний раз и отпустил сворку. На краю обрыва возникли готовые наброситься на Бойса звери – пять… шесть… семь покрытых гладкой шкурой тварей величиной с мастифа, гибких, как змеи. Один из них поднял морду, удивительно похожую на человеческое лицо, и зарычал.

Это было прекрасное в своем безумии лицо, в котором сочетались черты тигра и кошки – странное, получеловеческое, какое можно увидеть на средневековом гобелене. Но зверь не был ни кошкой, ни собакой. Возможно, так могли выглядеть чудовища Цирцеи.

Бойс повернулся и побежал.

Тропа круто уходила вниз. Бойс бежал в клубящихся облаках тумана, ожидая, что в любой миг под ногами разверзнется невидимая пропасть. Вслед ему летел дикий хохот незнакомца, отражаясь эхом от скал, отчего казалось, будто вся долина смеется над беглецом. Слышалось глухое рычание зверей – Бойс не знал, далеко они еще или вот-вот начнут хватать за пятки. Оглянуться он не осмеливался.

Тропа обогнула утес и постепенно выровнялась, уходя дальше в долину. Спотыкаясь, задыхаясь и не веря в происходящее, Бойс бежал из последних сил.

Когда земля под ногами стала ровной и туман рассеялся, он остановился, чтобы хоть чуть-чуть перевести дух. Позади было тихо. Даже смеха Охотника больше не было слышно; смолк и звериный рык.

Бойс стоял посреди песчаной равнины, поросшей редкой растительностью. Далекое туманное сияние подсказывало, в какой стороне находится город, но Бойс вовсе не был уверен, что ему хочется туда идти. Требовалось время, чтобы подумать, чтобы попытаться наконец вспомнить то, что сейчас крайне необходимо знать.

Где он оказался, в какой невероятной стране? Что ему здесь нужно? Он прошел сквозь хрустальное окно, повинуясь непреодолимой силе, увлекавшей его – куда? Повинуясь желанию найти ее, женщину в железной короне, без имени и без лица, – женщину, одно лишь воспоминание о которой, словно цепь, заставляло следовать за ней, куда бы она ни направлялась.

Где же Бойс познакомился с ней? Кем она была для него? Почему возникает чувство опасности, стоит лишь о ней вспомнить? Он не мог ответить на эти вопросы, как и на многие другие. Он знал лишь, что оказался в неведомой стране и заблудился в тумане, и ему не хватает смелости отправиться на поиски города – единственного знакомого ориентира.

Город Колдунов – всплыло вдруг название в памяти. Зловещий город, полный диковинной магии и еще более диковинных людей. Внезапно возникло непреодолимое желание его увидеть, и Бойс быстро зашагал в сторону видневшегося невдалеке холма.

Прямо перед ним в облаках сизого тумана загадочным образом выросли высокие стены, окружавшие ярко освещенные башни с хрустальными крышами и большие, светившиеся изнутри шатры.

Сквозь туман донесся какой-то слабый звук. Бойс обернулся. Вдалеке, извиваясь по песчаной равнине, в сторону города двигалась процессия, в самом облике которой сквозило нечто крайне мрачное. Посреди нее вспыхивали крошечные огоньки, то и дело раздавался звон колокольчиков. Бойс даже мог с некоторым трудом различить, кто движется в этой колонне…

Бойс не помнил, что произошло потом. Придя в себя, обнаружил, что сидит на песке, закрыв лицо руками и чувствуя, как постепенно отступает тошнота. Его трясло.

Потом он вспомнил, что раньше видел этих… существ. Видел где-то вместе с ней. А вот как они выглядят и что собой представляют – это мозг вспоминать отказывался. Они слишком чужды всему человеческому. Бойс помнил лишь, что они ходят на двух ногах, подобно людям, но не являются людьми. Сама мысль о них вызывала такое отвращение, что в памяти оставалась лишь пустота…

Услышав в тумане смех Охотника, Бойс почти обрадовался. Он неуверенно поднялся на ноги. Мрачная процессия с огоньками и колокольчиками скрылась за стенами города, и теперь долина была пуста. Снова раздался смех, теперь уже ближе, а затем послышался вой своры. От этого воя Бойса бросило в дрожь, волосы на затылке встали дыбом.

На этот раз за ним шла настоящая охота. Дважды он слышал тяжелое звериное дыхание почти за спиной. Бойс бежал, не разбирая дороги, потеряв чувство времени, а впереди стелилась все та же безликая песчаная равнина. Он знал лишь одно: нельзя приближаться к городу и к существам, только что вошедшим в него.

Некоторое время спустя до Бойса дошло, что Охотник гонит его в определенном направлении. Свора время от времени давала преследуемому передышку; когда в тумане раздавался призывный крик хозяина, звериный вой смолкал. Бойс без сил падал на песок, чтобы через несколько секунд подняться и побежать дальше.

Если бы его хотели прикончить, то могли бы это сделать десять раз за те часы, в течение которых длилась охота. Бойса явно куда-то гнали, с целью, понятной одному лишь Охотнику.

Земля начала подниматься к зубчатым отрогам, и Бойс понял, что снова оказался в горах. Свора преследовала его по пятам. Он карабкался по крутому склону, задыхаясь и слыша голос Охотника и отдающийся глухим эхом в тумане звериный вой.

Внезапно впереди возник край почти отвесного обрыва. Бойс остановился и заозирался в отчаянии. Если Охотник загнал его сюда намеренно, то наверняка лишь для того, чтобы легче было убить. Пути нет – ни вперед, ни назад.

В тумане послышался новый звук – ритмичный тупой стук, показавшийся странно знакомым. Бойс напряг зрение, вглядываясь в ту сторону и пытаясь успокоить дыхание. Но источник звука оставался невидимым.

Вой, раздавшийся позади, заставил Бойса обернуться. В серой дымке возник приземистый гибкий силуэт зверя, поднявшего оскаленную морду. Позади него беззвучно появлялись другие, словно чудовища в кошмарном сне.

Стук зазвучал громче. Вдруг послышался призывный крик Охотника – и рычащие звери замерли в нерешительности. Охотник снова крикнул, и свора растаяла в тумане, словно жуткое видение.

Снова донесся смех Охотника, смешавшийся с нечеловеческим рычанием. И все стихло.

Ритмичный, похожий на металлический звук приближался. Бойс обернулся.

Из тумана, висевшего словно занавес, вышел большой черный конь. У Бойса глаза на лоб полезли при виде всадника, словно явившегося из незапамятных времен.

На его крупном теле слегка позвякивала блестящая от влаги кольчуга. Конический шлем со свисающей металлической сеткой обрамлял суровое лицо, с которого не мигая смотрели на Бойса голубые глаза. На поясе рыцаря покачивался меч.

Еще один враг, подумал Бойс. Он обернулся, вглядываясь в туман, но охотника и его своры простыл и след.