Kitobni o'qish: «На Туманном Альбионе»
Глава 1
На родине нас встречали как героев. В аэропорту – толпа с цветами, а после прохождения таможенного досмотра я моментально оказался в объятиях мамы и сестры. Тут же поджидал Ильич, в чьи крепкие объятия я попал чуть позже, и чуть в сторонке стояла Ленка, скромно чмокнувшая меня в щёку. Но по её глазам было видно, что, ни крутись вокруг куча постороннего народу и родственники, она с удовольствием изобразила бы французский поцелуй.
– Ну, показывай медаль, дай хоть в руках подержать, – попросил Ильич.
Пришлось доставать из сумки награду. Вокруг тут же собралась толпа любопытных, впрочем, такие же группки поклонников окружали и других футболистов, но моя выглядела самой внушительной. Как-никак сам Егор Мальцев, мало того что футболист, ещё и песенник!
На следующий день последовал приём в Кремле у Первого секретаря ЦК КПСС Александра Николаевича Шелепина с присвоением нам звания Заслуженный мастер спорта СССР. Вручая мне заветную алую коробочку с удостоверением, Шелепин негромко сказал:
– Не первый год слежу за твоей игрой, Егор, такой молодой, а уже столько выиграл… Но ещё поражает, как ты успеваешь при этом сочинять столько песен, да ещё и пластинки записывать.
– Сам порой поражаюсь, Александр Николаевич, – развожу я руками и вдохновенно сочиняю: – Само рождается, буквально на ходу, бывает, даже во сне музыка приснится – и утром сажусь её записывать, пока не забыл.
– У дочерей и сына обе пластинки есть вашего трио, «НасТроение» – оно, кажется, так называется? Точно, именно так, оригинально придумано с названием. Кстати, – посерьёзнел Шелепин, – сейчас начнётся фуршет, и мы с тобой после его начала кое-что обсудим в присутствии ответственных лиц.
Вот тут у меня в горле вмиг пересохло. Сразу в памяти всплыло письмо, благодаря которому этот подтянутый сорокашестилетний мужчина не так уж и давно сменил на посту Первого секретаря весёлого и малость придурковатого Хрущёва. То есть это я был уверен, что письмо стало тому причиной, хотя кто знает, как повернулась история после моего попадания в это время сама по себе. И естественно, я сразу же представил, как Шелепин и Семичастный, который тоже присутствовал в зале, зажав меня в уголке, грозно спрашивают, потрясая злополучным письмом: «Мальцев, это твоя работа? Так это ты из будущего? Давай-ка проедем на Лубянку, поговорим более предметно».
Вот как-то мне не очень хотелось стать подопытным кроликом, а потому даже мелькнула мысль, не срулить ли под шумок с этого самого фуршета. Понятно, что далеко от наших органов не убежал бы, но мысль была очень соблазнительной.
Тот самый момент настал в присутствии Шелепина, Семичастного, Тикунова и председателя Федерации футбола СССР Николая Ряшенцева. Причём мы не просто отошли в уголок, а заперлись в одной из небольших комнат отдыха.
– Николай Николаевич, – обратился к Ряшенцеву Шелепин, – может, вы начнёте?
– Как скажете, Александр Николаевич, – откликнулся футбольный функционер. – Егор, тут такое дело… Интерес к твоей персоне проявляет английский клуб «Челси». Слышал о таком?
Ха, ещё бы! Кто же не слышал об этой команде?! Особенно после того, как клуб приобрёл миллиардер Роман Абрамович и у «Челси» тут же прибавилось российских болельщиков. Правда, это дело будущего, которое ещё далеко не факт, что наступит в этой реальности, но в любом случае о «Челси» советские люди узнали ещё в 1945 году во время британского турне московского «Динамо». Уж это-то я помнил прекрасно.
– Конечно, слышал, Николай Николаевич, достаточно вспомнить послевоенное турне «Динамо». Фотографии с той поездки на стенде висят в кулуарах динамовского стадиона. И насколько серьёзно они мной заинтересовались?
– Очень серьёзно, Егор. Настолько серьёзно, что предлагают за тебя весьма хорошие деньги, естественно, в том случае, если соглашение будет подписано. Скаут англичан присутствовал на финальном турнире в Токио и впечатлился твоей игрой за олимпийскую сборную. А в «Челси» сейчас работает молодой – в смысле опыта – шотландский тренер Томас Дохерти, который умеет раскрывать таланты, хотя твой уже и так, по-моему, достаточно раскрыт, – довольно улыбнулся Ряшенцев. – Он успел поглядеть киноплёнки игр с твоим участием и с Олимпийских игр, и с чемпионата Советского Союза. А им как раз позарез нужен крайний атакующий полузащитник… В общем, теперь за тебя лондонский клуб предлагает Федерации футбола СССР заманчивый контракт. Пока, правда, на полгода, у них, сам понимаешь, половина сезона уже позади, но с возможностью продления. Тебя тоже не обидят, будешь получать неплохую зарплату, в любом случае больше, чем имел в «Динамо». Правда, деньги станут выдавать в Торговом представительстве СССР, но какая тебе разница, по большому счёту. Опять же, Лондон, Шерлок Холмс, Букингемский дворец… Многие бы хотели оказаться на твоём месте.
Ну что сказать… Сказать, что я охренел от такого предложения, – это не сказать ничего. Я помнил, что в 1980-е, кажется, один из игроков «Зенита» играл в Австрии, но этим прецеденты и исчерпывались. Это уже после падения железного занавеса наши игроки хлынули за рубеж, как вода сквозь прорванную дамбу, а в это время всё было куда строже. Оттого такое предложение и оказалось для меня словно удар обухом по голове.
Хотя ведь они могли поговорить со мной и без Шелепина, не такой уж государственной важности вопрос, на мой взгляд. Скорее всего, подвернулся случай с награждением в Кремле, вот и решили привлечь Первого секретаря в качестве тяжёлой артиллерии. Уж лидеру партии молодой футболист ни за что не откажет!
– Ты пойми, Егор, – по-своему воспринял мою заминку Шелепин, – нам предлагают неплохие деньги в валюте, а валюта стране очень нужна. Да и ты сам, как подсказал мне товарищ Ряшенцев, играя в английском чемпионате, обретёшь немало нового для себя в профессиональном плане. Тем более клуб нам не чужой в своём роде, твоё «Динамо» играло с «Челси» в 1945-м во время турне, кое-какие связи поддерживаем.
– А я же вроде военнообязанный, – проблеял я, не зная, радоваться или огорчаться такой отмазке.
– Этот вопрос мы уже практически решили, оформим как ведомственную командировку, – усмехнулся Тикунов. – Так что можешь не переживать, настоящим патриотам у нас умеют делать… хм, приятные сюрпризы.
Однако, а ведь с этой стороны всё складывается неплохо. И вообще, по здравому рассуждению, сегодня я схватил за хвост птицу удачи, которая, если честно, сама прилетела ко мне в руки. Только вот нужно бы убрать с лица то и дело пытавшуюся выползти глупую улыбку, желательно вообще изобразить внутреннюю борьбу.
– Ну хорошо, – тяжко вздохнул я, – если партия просит… Дайте хотя бы сезон доиграть за «Динамо», осталось-то всего ничего, три тура.
– Ну, время ещё терпит, они хотели бы заявить тебя на второй круг, – сказал Ряшенцев. – Главным было получить твоё принципиальное согласие. Не можем же мы отправлять в недружественную нам страну человека против его воли.
– Ну так я согласен… Но тогда у меня просьба…
– Слушаю, – откликнулся Шелепин.
– Могу я попросить за Стрельцова?
– А что с ним? Вроде уже условно-досрочно освобождён.
– Это так, только в большой футбол ему не дают вернуться. По слухам, против этого выступает председатель Спорткомитета СССР Юрий Машин и Первый секретарь ЦК ВЛКСМ Сергей Павлов. Но это по слухам… А ведь такие нападающие – наперечёт. Можно как-то поспособствовать его возвращению в «Торпедо»? Да и не за горами чемпионат мира в Англии, глядишь, и пригодится там нашей сборной.
– Интересы сборной – вещь немаловажная, не поспоришь. Как ни крути, а она представляет советский спорт, это серьёзное идеологическое оружие. Николай Николаевич, вы как на это смотрите? – обернулся Шелепин к Ряшенцеву.
– Я? – несколько растерялся чиновник. – Да на чемпионат ещё отобрать надо… А вообще я нормально смотрю… В смысле, почему бы не дать парню поиграть в футбол, раз он своё уже отсидел. Так сказать, искупил.
– А после нескольких лет в лагерях как его самочувствие? Не курорт всё-таки. Вдруг не потянет?
– Потянет, – уверенно заявил я. – Пусть хотя бы торпедовский тренер его на тренировке посмотрит, а потом уже скажет, в какой форме футболист.
– Хм, что ж… Ни у кого возражений нет? Тогда, товарищи, разберитесь в этой ситуации, поговорите с Машиным и Павловым, почему они настроены против возвращения Стрельцова в большой футбол… А мне, извините, пора.
После ухода Шелепина ещё некоторое время мы поговорили с Тикуновым.
– Егор, понимаю, что ты ещё немного не в себе после такого предложения, – сказал он доверительно, – но, скажу тебе по секрету: новое руководство страны сейчас пытается наладить отношения с Западом, притормозить гонку вооружений и безумные траты на укрепление ядерного щита. Поэтому твой контракт пришёлся как нельзя кстати, это как бы одна из ступенек в грядущей нормализации отношений.
– Ну, тогда всё окончательно становится ясно, – безмятежно улыбнулся я.
– Вот видишь, ты же умный парень! Так что езжай со спокойной душой… Но не забывай, что ты – не только советский гражданин, но и сержант милиции.
Домой я возвращался в тот вечер на такси, весь в думах по поводу столь фантастического предложения. Неужто я, простой советский паренёк, буду играть за знаменитый английский клуб?! Нет, я в душе по-прежнему оставался динамовцем, но считал, что для любимой команды и так сделал немало, так почему бы не попробовать свои силы на следующем уровне, в аристократическом «Челси»? Вернее, пенсионерском. Ведь первой клубной эмблемой стала эмблема с изображением «Пенсионеров Челси», принятая в 1905 году.
Понятно, что именно в эту эпоху советский чемпионат – один из престижных в Европе, и участвовать в нём – почётно. Но тут ведь помимо сильного европейского чемпионата вырисовывается ещё и погружение, так сказать, в атмосферу загнивающего Запада. Недаром Ряшенцев так пространно выразился о мечте советского туриста. Ведь помимо стадиона я получу возможность бывать в любой части Лондона, в других английских городах, куда команда будет выезжать. Не говоря уже о том, что помимо футбола можно и музыкой заняться на совершенно новом уровне. Это ж какая благодатная почва – англоязычная публика! Нет, поймите меня правильно, и своя неплохая, но ведь там у меня столько англоязычного материала может пойти в народ… В общем, перспективы вырисовываются такие, что дух захватывает.
Об этом, опустив кое-какие детали, я и рассказал дома Катьке, потом по телефону маме и бабушке с дедушкой. Старики велели не поддаваться соблазнам капиталистического мира и помнить о высоком звании комсомольца. Обещал не подвести. Само собой, позвонил и Ленке. Лисёнок помимо радости выразила грусть относительно моего возможного отъезда.
– Это что же, мы с тобой сколько теперь не увидимся?
– Ну, во-первых, уезжаю я не завтра, надо ещё сезон доиграть, а во-вторых, пока контракт заключается всего на полгода, это же не так страшно. Девушки из армии парней по три-четыре года ждут, и ничего… Жаль, конечно, что не разрешат тебя с собой увезти, мы же не муж с женой. Да и вуз у тебя… Как, кстати, учёба?
– Нормально, первый семестр ещё месяц учиться, потом сессия. В учебники зарылась, сам видишь, встречаться из-за этого редко получается.
– Вот и не буду своим присутствием отвлекать тебя от учёбы. А на прощание, – я понизил голос, чтобы не услышала из соседней комнаты Катька, – мы с тобой закатим такую вечеринку, что ты целый год будешь её вспоминать.
Но до вечеринки нужно доиграть чемпионат. Мы сумели обыграть «Крылышки» и «Молдову» – я добавил на свой лицевой счёт два гола и одну передачу, – а вот с кутаисским «Торпедо» сыграли нулевую ничью, добравшись, таким образом, до бронзовых медалей чемпионата. В той истории вроде тоже золото в этом сезоне взяли тбилисские динамовцы, а их одноклубники из Киева финишировали вторыми. Вот такой получился динамовский триумвират. Как бы там ни было, московское «Динамо» отправилось в южноамериканское турне, а я полетел в столицу Англии.
Аэропорт Хитроу встретил пассажиров рейса Москва – Лондон знаменитым лондонским туманом с лёгкой изморосью. В той жизни я бывал в столице Англии несколько раз, и только однажды было пасмурно. Теперь вот опять попал под накрапывающий дождик. А ведь на улице конец декабря, но Новым годом даже и не пахнет. Эти католики и протестанты только своё Рождество отмечают, и насколько же веселее наши новогодние праздники, когда вокруг всё белым-бело от снега!
На выходе из так называемого «Океанского терминала» меня встречала небольшая делегация в составе представителя клуба, нанятого клубом переводчика и работника советского консульства в Лондоне, назвавшегося Леонидом Ильичом Федуловым. Толп фанатов поблизости не замечено. Ну ничего, мы ещё скажем своё веское слово, узнаете, кто такой Егор Мальцев!
– Егор Дмитриевич, я буду решать вопрос вашего пребывания в Лондоне, – заявил Федулов. – Если возникнут какие-то проблемы, сразу звоните. Вот моя визитная карточка. Сейчас я сопровожу вас на базу «Челси», там пройдёте медосмотр, а завтра, если всё нормально, поставите свою подпись, где попросят, а я буду представлять интересы советской Федерации футбола.
Клубная база «Челси» выглядела не в пример современнее того, чем могли похвастаться советские команды. Впрочем, в моей памяти всплыл эпизод, когда мне довелось побывать году эдак в 1998-м на клубной базе мюнхенской «Баварии». Вот это реально было нечто, нынешнему «Челси» есть к чему стремиться.
Здесь я наконец познакомился с наставником «синих», улыбчивым обладателем мощной нижней челюсти уроженцем Шотландии Томми Дохерти. Рукопожатие у него оказалось крепким, но я сдюжил.
– Надеюсь, сынок, мы не прогадали, когда сделали тебе предложение, – заявил коуч, гоняя по зубам жевательную резинку.
– Надеюсь, что и я не прогадал, приняв ваше предложение, – отшутился я под смех собравшихся.
Медосмотр не выявил у меня каких-то отклонений, хотя я и переживал за свои колени, особенно за порою побаливающее левое. Но благоразумно решил промолчать, опасаясь, что ещё, чего доброго, завернут в Москву. А после медосмотра, подслушав разговор консула с президентом клуба, которые решили снова сверить цифры, я узнал, что сумма моего полугодового контракта составляет 250 тысяч фунтов стерлингов с возможностью продления. Если моя игра устроит боссов клуба, то Федерации футбола СССР предложат контракт со мной ещё на один сезон, и советский бюджет разбогатеет на 500 тысяч фунтов. Откуда же им было знать, что Алексей Лозовой более-менее владел английским языком на бытовом уровне. Но я-то думал, что за меня хотя бы пару миллионов дадут… Правда, в это время фунт гораздо больше весил, и вообще, вероятно, контракты были куда скромнее, это с годами они стали заоблачными, особенно в нашем футболе. А вот моя зарплата составляла сто фунтов в неделю, то есть в месяц четыреста с хвостиком, и получать я их буду в Торговом представительстве СССР 7-го числа каждого месяца.
– Егор, можете при желании оформить перевод большей части суммы своим родным, их там конвертируют в рубли по текущему курсу, – предложил Федулов. – Клуб вам обеспечивает съёмное жильё и оплату коммунальных счетов, бесплатное медицинское обслуживание, спортивную экипировку, так что всё равно особо тратиться не придётся, разве что на питание. Ну и если решите приодеться, это, наверное, само собой разумеется.
Поразмыслив, я принял этот вариант. Почему-то мне казалось, что я ещё смогу здесь заработать не только игрой на футбольных полях. Вспомнилось, как в Союзе команда везде ходила строем, питались исключительно в столовых, редкий раз дома. Здесь же игрокам предоставлялась большая свобода, они сами следили за своим режимом. Разве что была предусмотрена система штрафов, причём могло набежать весьма внушительно, но я надеялся, что обойдусь без косяков.
Я поинтересовался у Федулова насчёт связи с родиной. Оказалось, что письма домой я должен приносить в консульство, там же буду получать депеши от родных и близких. Подозреваю, что каждое письмо будет тщательно перлюстрировано, но от этого никуда не денешься. А также должен отзваниваться тому же Федулову приблизительно раз в неделю, так сказать, отчитываться о проделанной работе.
Затем прошла презентация, на которой мне вручили синюю майку «Челси», пока, правда, без номера. Всё это происходило на глазах журналистов из нескольких газет, здесь же присутствовал BBC One – ведущий телеканал британской телерадиокомпании BBC. Уже вечером, лежа на широкой кровати в снятой для меня двухкомнатной меблированной квартире недалеко от центра Лондона, я смотрел новости в цветном изображении и оценивал свой внешний вид. Вроде и держусь неплохо. Жаль, что сам себе запретил говорить на английском, а то поразил бы местных журналистов сто процентов. Но потом у некоторых ответственных товарищей из СССР могли бы возникнуть лишние вопросы, а оно мне пока ни к чему. Выманят в Союз и запакуют, чего доброго. Одно дело – песни сочинять на английском, там уже проверенная отмазка, и совсем другое – бодро лопотать на языке потенциального врага. Так что на фиг, пусть вон переводчик бабло отрабатывает.
Вопросы местных акул пера, кстати, оригинальностью не отличались.
– Мистер Мэлтсэфф, – вопрошал представляющий Daily Express Энтони Макклоди, – вы первый советский футболист, приехавший играть за английский клуб. Какие эмоции вы испытываете?
– Спасибо за вопрос, мистер Макклоди. Эмоции, что уж скрывать, самые позитивные, о «Челси» в нашей стране наслышаны давно. Пока клуб лишь однажды за свою долгую историю выиграл серьёзный титул, но уверен, что с моим приходом ситуация изменится в лучшую сторону. Во всяком случае, я приложу для этого все усилия.
– Что вы знаете о турне «Динамо» по Англии в 1945 году, когда ваша бывшая команда встречалась с вашим нынешним клубом?
– Тогда советский и английский клубы порадовали болельщиков обилием забитых мячей, а матч завершился вничью, – дружелюбно улыбнулся я, пожав плечами. – Меня тогда ещё не было на свете, я родился годом позже, но кое-что читал в газетах и справочниках.
– Как вы оцениваете уровень английского футбола? – поинтересовалась тощая длинная журналистка из The Observer.
– Англия – родина футбола, и этим всё сказано! – изрёк я банальную вещь под аплодисменты собравшихся. – У меня предчувствие, что не так уж долго осталось ждать, когда ваша сборная сорвёт большой куш.
Наконец последовал вопрос, которого я внутренне ожидал и на который заранее приготовил ответ. Причём от корреспондента телеканала BBC One.
– Мистер Мэлтсэфф, в Советском Союзе вы известны не только как футболист, но и как композитор, автор популярных хитов. Вы планируете в Англии продолжить заниматься творчеством?
– Вполне вероятно, – как ни в чём не бывало ответил я. – Если вы в курсе, я являюсь автором двух англоязычных альбомов группы «Апогей», о которой писала даже ваша пресса…
– Да, я слышала один из этих альбомов, очень симпатичная музыка, – встряла журналистка из The Observer.
– Ну вот видите, и в дальнейшем я не собираюсь останавливаться на достигнутом. Надеюсь, у меня будет оставаться достаточно времени на музыку.
– Кстати, на альбоме песни на хорошем английском, можно сделать вывод, что вы всё же владеете языком?
– О нет, англичанин из меня ещё так себе, – рассмеялся я и выдал рабочую версию: – Просто при написании альбома мне помогал специалист по английскому, который грамотно перевёл мои русскоязычные тексты. По условиям контракта я должен выучить английский на начальном уровне уже через месяц, чтобы понимать команды тренера и подсказки партнёров. Но эта проблема решаема, на языке жителей Туманного Альбиона я более-менее могу общаться уже сейчас, хотя, конечно, до коренного англичанина мне ещё очень далеко. I very bad speak English.
В зале раздались смех и аплодисменты, а я глядел на эти самодовольные физиономии и думал, что противостояние саксонского и русского миров будет вечным. Никогда нам не понять друг друга. Мы-то, в принципе, всегда готовы идти на контакт, ну, может, в советское время как-то ещё ерепенились, вот только наши западные «друзья» настолько привыкли видеть в русских потенциальную угрозу своему мироустройству, что, по большому счёту, шансы на мир, дружбу и жвачку с поцелуями равнялись практически нулю. Разве что в виде показухи и официальных обменов любезностями.
Сюжет закончился, я дотянулся до переключателя телеканалов, пощёлкал им, остановившись на какой-то музыкальной передаче, где неизвестная группа «жарила» рокабилли, а вокруг круглой сценки отплясывали парни в костюмах и девушки в платьях одного фасона. Невольно вспомнился наш поход с Лисёнком в «Коктейль-Холл», затем на память пришла наша последняя вечеринка, когда мы в течение почти двух часов не могли насладиться друг другом. Ну и прощальная сцена в аэропорту, где меня провожала та же компания, что пару месяцев назад встречала из олимпийского Токио. Тогда уже мы с Ленкой не стеснялись, целовались так, что мама с Катькой, кажется, покраснели. Ничего, мальчик вырос, ему можно, да и девочка уже не школьница.
На следующее утро я вышел из дома за час до начала тренировки и отправился на стадион «Стэмфорд Бридж», где мы должны были собраться на запасном поле в 11 часов по Гринвичу. Из всей команды я появился первым, а к назначенному времени вся команда была в сборе, включая переводчика. Похоже, я был единственным легионером в команде. И вообще, насколько я знал, в это время иностранные игроки в той же английской лиге являлись большой редкостью. Как и темнокожие футболисты. Впрочем, так же ситуация складывалась и в других европейских чемпионатах.
– Джентльмены, сегодня у нас в команде новое лицо, – заявил Дохерти, кивая в мою сторону. – Это русский футболист Егор Мальцев. – В устах тренера это прозвучало как Ехор Мэлтсэфф, но я решил к таким мелочам не придираться. Забегая вперёд, отмечу, что практически все англичане именно так мою фамилию и коверкали. – Егор недавно выиграл олимпийское золото, став одним из лучших игроков турнира, в своей команде «Динамо» он тоже, несмотря на юный возраст, являлся лидером. Обещал и в «Челси» показывать высокий уровень. Надеюсь, вы найдёте общий язык. А теперь приступим к тренировке…
Лидером команды, как я понял, считался Терри Венейблс. Причём как неформальным, так и формальным, поскольку носил капитанскую повязку. Задания если и отличались от уже мне привычных, то не намного. Поэтому тренировка прошла без проблем. После занятий мне, как самому молодому, пришлось собирать мячи. Я не возражал, традиции есть традиции, что в советском футболе, что в английском.
А в ходе вечерней двухсторонки я продемонстрировал несколько трюков, включая финт Зидана, что для англичан стало откровением. Понятно, ведь я показывал финт до этого всё больше в играх чемпионата СССР да пару раз на олимпийском турнире, причём однажды он не прокатил, что меня очень расстроило. Но я добавил в свой арсенал ещё и финт Месхи. Это когда ты посылаешь мяч в одну сторону, а оббегаешь защитника с другой. Резкий стартовый рывок позволял мне такое проделывать, но не каждый раз получалось, поэтому я старался этим финтом не злоупотреблять.
К слову, в своём последнем на сегодня матче футбольной лиги Англии 19 декабря «Челси» крупно уступил «Сандерленду» – 0:3. До Нового года предстояло сыграть ещё матч 26-го с «Блэкпулом», а потом 2 января игра с «Лестер Сити». У нас в это время на заснеженных полях не поиграешь, а на Туманном Альбионе благодаря тёплому Гольфстриму температура редкий раз опускается ниже нуля по Цельсию.
После утренней тренировки я решил не торопясь прогуляться по центру Лондона, благо до вечерней двухсторонки времени ещё навалом. А то накануне домой меня привезли на такси уже вечером, вымотался, и было не до прогулок…
Вот она, мерно несущая свои воды Темза, разводной Тауэрский мост, а вон и сам Тауэр. Взгляд непроизвольно цепляется за Биг-Бен. Пересечение Элеонор-Кросс и Черинг-Кросс с южной стороны Трафальгарской площади, официально считающееся географическим центром Лондона, хотя местные жители считают центром столицы Лондонский камень, который представляет собой кусок известняка, хранящийся за металлической решёткой на Кэннон-стрит, 111. По древней легенде, если камень будет уничтожен, то Лондон погрузится под воду. Это всё я помнил ещё со времён своих первых поездок сюда в той, уже подзабытой жизни.
Уайтхолл, Даунинг-стрит, Скотленд-Ярд… Знаменитые лондонские двухэтажные автобусы, красные телефонные будки, чёрные кэбы марки Austin FX4, бобби в неизменных котелках, стилизованных под шлемы испанских конкистадоров… Вон на том берегу Темзы виднеются две башни Вестминстерского аббатства. Надо будет сходить как-нибудь и туда. А вот до Букингемского дворца прогуляюсь сейчас, тут пешком полчаса от силы.
Вот и они, неподвижно замершие гвардейцы в надвинутых на глаза медвежьих шапках, охраняющие покой королевской семьи. Сплошная декорация, тут пары советских десантников хватило бы, чтобы разметать эту ряженую гвардию. Но красиво, не поспоришь, всё сделано для привлечения туристов. И опять же, традиции, которые в Англии исстари свято чтут. Королевский штандарт над резиденцией не развевался, значит, Елизавета II куда-то отлучилась.
Так, пора зайти куда-нибудь перекусить. Местной валютой я уже обеспечен, заранее позаботился обменять пятьсот рублей на фунты, пока выдадут первую зарплату. На приличный обед по-любому хватит, да и не на один.
Взгляд зацепился за вывеску «Флит-стрит». Та-а-ак, если память Алексея Лозового не изменяет, где-то тут во дворах спрятался замечательный старинный паб Ye Olde Cheshire Cheese, в переводе – «Старый чеширский сыр». Ну да, вот он, стоит себе как ни в чём не бывало. В этом пабе я как-то отметился, в начале 2000-х было вполне приличное заведение. Надеюсь, что и сейчас он не подкачает. Ну точно, выбор сыров впечатляет. Под них можно и пивка кружечку взять, благо никто меня не сдаст руководству команды. Ну и неизменная для этого места картошка с рыбой. Всё-таки вековые традиции – хорошая вещь.
– Эй, а ты не похож на англичанина, – докопался до меня какой-то тип лет пятидесяти, стоящий у стойки с кружкой пива. – Турист небось?
Вот как они нас сразу распознают? По физиономии практически не отличаемся, манеры выдают? Ну так я не руками ел, вилкой. Ну если только услышал акцент в моей речи, тогда да…
– Так ты турист или как? – не унимался мужик с ополовиненной кружкой пива.
– Почти… Я новый игрок клуба «Челси», из России… Вернее, из Советского Союза.
– Погоди, так ты тот самый Ехор… э-э-э… Мэлтсэфф, которого вчера по BBC One показывали?! То-то я смотрю, лицо мне твоё знакомо… Эй, ребята! Это тот самый русский футболист, который будет играть в «Челси»!
Ну вот тебе и конспирация. Теперь разнесут на весь Лондон, что в первый же день легионер баловался пивком. Ладно, Бог, как говорится, не выдаст, свинья не съест.
Меня тут же обступили, закидав вопросами, причём среди посетителей паба нашлись поклонники моего нового клуба. В том числе и нарисовавшийся хозяин паба, немолодой джентльмен с брюшком.
– Я с малых лет болею за «Челси», и мой отец с дедом всю жизнь за них болели, – заявил красномордый пабмэн, назвавшийся Рупертом Адамсом-младшим. – Парень, заглядывай почаще, будешь приманкой для других, хотя у меня вроде и так завсегдатаев хватает. А выпивка и еда для тебя – за счёт заведения, отныне и навсегда!
Руперт гордо посмотрел по сторонам, а его заявление вызвало целый шквал положительных эмоций у присутствующих, хотя вроде бы халяву пообещали только мне.
Я-то, понятное дело, тоже воспринял такой поворот с чувством глубокого удовлетворения.
– Парень, а правда, что у вас в России по улицам ходят медведи? – не унимался какой-то толстый лысый тип.
– Джон, не пори чушь, – одернул было его хозяин заведения, но я решил постебаться.
– Да, такое частенько случается, – кивнул с самым серьёзным видом, на какой был способен. – Буквально накануне отлёта в Лондон мне пришлось пристрелить медведя, который пытался вломиться в окно моей квартиры. Я в Союзе всегда держу под рукой охотничье ружьё, мало ли какой зверь забредёт в Москву из тайги, которая начинается сразу за стенами Кремля. А некоторые умудряются объезжать медведей и ездить на них верхом. Ещё у нас одиннадцать месяцев в году зима, все носят шапки-ушанки из волчьего меха и пьют водку, чтобы согреться.
Глядя на выпученные глаза Джона, я не выдержал и рассмеялся. А через несколько секунд от смеха содрогался уже весь бар, хохотали все, включая доверчивого толстяка.
Так что из паба я вышел примерно через час в весьма приподнятом настроении. Теперь нужно снова прогуляться, чтобы всё съеденное и выпитое утряслось до вечерней тренировки. Не хочется ковылять по полю, держась за бок от колик.
В общем, первый мой полноценный рабочий день принёс только положительные эмоции. Дома перед сном приняв ещё раз душ, я рухнул в кровать и не заметил, как уснул под тихое бормотание включённого телевизора.
