Kitobni o'qish: «Шоу ушастых вундеркиндов»

Shrift:

* * *

Автор посвящает свою книгу Сергею Владимировичу Михалкову, поэту, писателю, драматургу, баснописцу, творчество которого по сей день согревает наши сердца

Вступление

То, что для вас, ребята, надо сочинять так же, как для взрослых – только лучше – истина, не подлежащая обсуждению. В советские годы мы, нынешние взрослые, упивались чудесной прозой Николая Носова, Владислава Крапивина, Анатолия Алексина, Юрия Сотника. Выходили целые «Библиотеки пионера», где вам, юные читатели, предлагались лучшие детские книги.

Но это время кануло безвозвратно. А как сейчас вернуть интерес к чтению у нынешних подрастающих мальчишек и девчонок? Этот вопрос задают себе издатели и писатели. Казалось бы, ответ лежит на поверхности: книжки должны быть интересными. Только вот писателей, умеющих азартно строчить пером и заражать этим азартом детвору, сегодня очень мало. Но все-таки они есть!

Один из них – московский писатель Геннадий Киселёв. Человек он необыкновенный. Наше знакомство началось с его визита в редакцию журнала «Детская Роман-газета». Он принёс свою книгу «Кулисы, или… посторонним вход разрешён». Про загадочное театральное и таинственное «закулисье». По образованию автор – актер. Долгие годы играл на сцене. Жизнь театра знает не понаслышке. Мы с огромным удовольствием опубликовали эту брызжущую весельем книжку, в сокращенном варианте, на страницах «Детской Роман-газеты». С тех пор началась наша дружба с этим замечательным писателем.

Сейчас, ребята, вы взяли в руки его новую книжку «Шоу ушастых вундеркиндов», украшенную яркими, остроумными рисунками Натальи Кондратовой. На её страницах, на рисунках вы без труда узнаете самих себя. Почти все рассказы, которые вы здесь прочтете, были опубликованы в нашем журнале. И я уверена, что они вам придутся по душе. Вы спросите: почему? Да потому, что Геннадий Киселёв говорит с вами, ребята, на одном языке! В его рассказах герои попадают в те же самые ситуации, в которые попадают сегодняшние мальчишки и девчонки. А разве нет? Они дружат, влюбляются, играют в футбол, озорничают на уроках, совершают мужественные поступки и любят посмеяться. Так же, как и вы. Скажу по секрету: автор сам мало чем отличается от своих персонажей. Со своими юными читателями Геннадий проводит встречи в школьных классах и библиотеках. Надо видеть, как горят глаза ваших сверстников, ребята, когда они задают каверзные вопросы «настоящему, живому писателю» – и тут же получают остроумные ответы! Я надеюсь, что, прочитав прикольную книжку «Шоу ушастых вундеркиндов», на многие вопросы вы сможете так же озорно ответить сами. А её герои станут вашими добрыми друзьями, к которым вы будете не раз возвращаться, даже повзрослев.

Екатерина Рощина, заместитель главного редактора журнала «Детская Роман-газета»

Шоу ушастых вундеркиндов

В отличие от пятого «А», с замиранием сердца следившего за отточенным ноготком Эммы Сергеевны, скользящим по журналу в поисках очередной жертвы, Димка Скворцов вызывающе ёрзал на парте, попеременно поднимая то одну, то другую руку. География была его любимым предметом. Дома стены комнаты у него были завешаны географическими картами всех мастей и расцветок.

Ему ничего не стоило с указкой в руках окунуться в ледяные воды Сахалинского залива, рыбкой проскользнуть проливом Лаперуза, переплыть Охотское море и одним махом рвануть от опостылевших школьных будней на бескрайние просторы Тихого океана. Только, к великой досаде, к доске его вызывали крайне редко. И виной тому были уши, дерзко торчащие на украшенной рыжей шевелюрой голове. Стоило ему взять указку, как они, предательски дрогнув, начинали дёргаться и шевелиться в такт его темпераментному ответу.

Одноклассники, с нетерпением ожидавшие выхода Димки, затихали в предвкушении долгожданного веселья и привычно заходились в безудержном смехе, стоило его ушам начать представление. Эмма Сергеевна считала, что Скворцов нарочно шевелит ушами, чтобы досадить ей и сорвать урок. Не вникая в суть ответа, географичка ставила ему очередной незаслуженный «неуд» и выдворяла несносного «рыжего скомороха» за дверь.

Вот такая история с географией.

На этот раз, стоя у доски, Димка представлял, как бесстрашно сплавляется по могучей реке Лене. Но стоило ему лишь на мгновение отвлечься от темы и с азартом начать повествовать о могучем Верхоянском хребте, как его уши, не выдержав высоковольтного напряжения, стали с треском вращаться.

Прямо с урока он был отправлен домой с чётким указанием: завтра явиться с отцом к директору.

У выхода из школы его перехватил охранник.

– Скворцов, а ну срочно беги к Павлу Семёновичу! – передал он распоряжение директора.

Димка попытался объяснить, что в классе его держат за клоуна, а не за старика Хоттабыча. И даже если он сейчас выдерет из своей головы клок волос, ковёр-самолёт не появится, и перенести отца в директорский кабинет ему не удастся. Завтра тот предстанет перед Павлом Семёновичем в назначенное время безо всякого волшебства – за милую душу. А пока…

Но страж порядка был неумолим и отвёл без вины виноватого нарушителя дисциплины прямо в начальственный кабинет.

Скворцов с места в карьер завёл песню о злосчастных ушах, но был остановлен директором на полуслове.

– Слышал я эту историю. Знакомься. Это… – он указал рукой на мужчину, лицо которого обрамляла чёрная борода.

– Думаю, мальчик и сам меня узнал, – перебил Павла Семёновича бородатый.

– Узнал! – обрадовался Димка. – Это же вы ведёте шоу: «Обо всём и ни о чём». Классно! Завтра расскажу ребятам! Только не поверят… Можно с вами сфоткаться? – он полез в карман за мобильником.

– Можно. Только позже. Знаешь, я ещё работаю режиссёром в детском киножурнале «Ералаш». Павел Семёнович порекомендовал тебя как творчески одарённую личность.

– Вау! – выкликнул Димка.

– Скворцов, – одёрнул его директор, – веди себя прилично…

– Нет, нет, – снова перебил его режиссёр, – естественное проявление чувств как раз то, что нужно.

– Вам виднее, Сергей Сергеевич, – пожал плечами директор.

– Можете называть меня Сержем. На телевидении меня все так зовут. Так, пожалуй, более демократично.

Директор выдавил из себя кислую улыбку, но промолчал. А Серж подошёл к Димке и, слегка приобняв его за плечи, доверительно спросил:

– Хочешь сниматься в кино?

– Ещё бы! А что для этого нужно?

– Сейчас поедем на студию, там всё узнаешь. Я заберу мальчика с собой? – обратился он к директору.

Тот кивнул.

На студии Димку сразу водрузили на невысокий постамент в центре павильона и попросили что-нибудь прочесть. Можно басню из школьной программы.

Басню…

Он впал в лёгкий ступор. Если бы попросили рассказать, сколько низменностей и возвышенностей преодолевает река Волга, прежде чем впасть в Каспийское море – это он запросто. А басни и стихотворения он забывал на второй день после прочтения. На раздумья времени не было. Киношники подождут-подождут и турнут его с пьедестала.

Димка, мысленно махнув на всё рукой, понёс такую околесицу, хоть святых выноси.

– Вороне где-то бог послал кусочек сыру…

Кто-то попытался его остановить, вернуть к первым строчкам бессмертного текста: «Уж сколько раз твердили миру…», но Серж доброжелательно кивнул мальчишке:

– Дерзай.

– На ель ворона взгромоздясь,
позавтракать было совсем уж собралась,
да призадумалась… очки ж во рту держала,
ворона к старости слаба глазами стала…

По павильону прокатился смешок. Но Скворцов уже ничего не слышал. Он лихорадочно вспоминал текст.

– На ту беду лиса близёхонько бежала.
Лисица видит сыр, лисицу сыр пленил…
Спой, светик, не стыдись,
при красоте такой и петь ты мастерица…

До него донёсся сдавленный смехом шёпот Сержа:

– В мальчишке что-то есть…

А Димка продолжал тараторить:

– И тот дурак,
кто слушает людских всех врак.
Всё про очки лишь мне налгали,
а проку на волос нет в них,
о камень так хватила их,
что только брызги засверкали…

– он застыл на мгновение и рванул финишную ленточку.

– Ворона каркнула во всё воронье горло.
Сыр выпал, с ним была плутовка такова!

Хохот был ему наградой.

– А можешь изобразить собачку? – попросил Серж.

– Да хоть динозаврика!

Димка встал на четвереньки, прикрыл глаза и для полноты ощущения оглушительно гавкнул. Сладко потянулся всем телом, хорошенько встряхнулся, почесал правой рукой, то есть правой лапой, за ухом. Пригляделся и увидел под столом, за которым сидели киношники, сумку.

Он задёргал носом, словно принюхиваясь, затем плотоядно заурчал и на животе пополз к вожделенному предмету. Возле стола он на мгновение замер, привстал, изобразив, как ему показалось, самую настоящую охотничью стойку, ринулся под стол, схватил сумку зубами и помчался прочь, не разбирая дороги.

Его перехватили. Опять поставили на возвышение, а Серж восторженно хлопнул по плечу:

– Отлично! То, что надо. Сейчас раздастся барабанная дробь, и ты исполнишь свой коронный номер: уши в свободном полёте.

Димка замялся и, опустив глаза, уставился на носки своих ботинок.

– Аллё… чего же ты? Так лихо собаку изобразил, а тут застеснялся, как красная девица. – Серж за подбородок поднял голову мальчишки. – Мне в школе говорили, что ты своими ушами лучше любого клоуна можешь завести аудиторию. Начинай, не тяни время. Оно здесь дорого стоит.

– Я не могу, – смущённо сказал Скворцов – У меня почему-то только на уроках географии с ушами такой казус случается.

– Без вопросов! – воскликнул Серж. – А ну-ка, поведай нам, где находится остров Мадагаскар и как там умудряется выживать народ в отрыве от мировой цивилизации?

– Про это мы даже в географическом кружке ещё не проходили, – опешил Димка.

– А про что же вы проходили?

– …Про Восточно-Европейскую равнину.

– Шпарь про равнину!

И Димка начал шпарить. Родные уши его не подвели. Вот так он сыграл самого себя в киносюжете «Ералаша» – «История с географией». И стал участником «Шоу ушастых вундеркиндов!»

Правда, ненадолго. После байдарочного похода с ребятами из географического кружка по Москве – реке, его уши неожиданно присмирели и стали вести себя подобающим образом.

Танец маленьких лебедей

После звонка, возвестившего об окончании последнего урока, сильная половина пятого «В» не тронулась со своих насиженных мест. Мальчишки дождались, когда за последней ученицей закроется дверь, и вопросительно уставились друг на друга. Правда, нашлись непоседливые, заёрзали, пряча за спиной рюкзаки, попытались привстать, якобы для разминки, но… узрев у входной двери монументальную фигуру Мишки Стручкова, надёжно отрезавшую путь к долгожданной дороге домой, ворча про себя, нехотя опустились за парты. Попытка к бунту была пресечена на корню. Мишка, с сознанием выполненного долга, уселся за учительский стол, оглядел класс и негромко произнёс:

– Восьмое марта на носу. Чем мы порадуем наших девчонок, ребята? У кого имеются идеи? Высказывайтесь.

– Идея проста, – соскочил с места Влад Матвеев и небрежно бросил: – скидываемся по…

– Не катит, Матвей, – осадил его Мишка. – Все равноценно скинуться не смогут. Не у всех папы в Думе тяжкий крест служения народу несут. У некоторых вообще только мамы имеются. Не потянут на скидку.

– Сам-то что предложить можешь, Стручок? – огрызнулся Влад. – Я так любому могу сказать: «не катит».

– У меня с предложениями худо, – простодушно заметил Мишка. – Ты же знаешь, организовать, поддержать, возглавить почин – это запросто. А с идеями, повторяю, у меня туго.

И тут поднялся Славик Бородин.

– Про идею ничего с наскока сказать не могу, но предложение у меня имеется.

– Давай, Борода! – загорелся Мишка. – Давай, хитрован ты наш! А то мы тут до женского праздника загорать будем.

– Доставайте, братцы, свои смартфоны!

– Это ещё зачем? – скривился Влад.

– Сказано достать, значит, доставай, Матвей, – рассудительно заметил Мишка и первым полез в карман. – Дальше-то что?

– А дальше вот что. Высказываться при всех дело непростое. Ляпнешь что не так, тебя же засмеют, а потом ещё по школе разнесут. На уроке-то порой толком ответить у доски не можешь. Поэтому пусть каждый из вас напишет по поводу этого мероприятия всё, что придёт ему в голову.

– Какая разница. Что в лоб, что по лбу. Озвучивать всё равно напечатанное придётся, – пожал плечами Мишка.

– Не скажи, – неожиданно поддержал Славку Влад. – Бумага, вернее смартфон, всё стерпит. Давайте постучим, а там видно будет. Ты тоже, Стручок, пошевели извилинами. Как говорится: «Один за всех, а все за одного».

Минут двадцать в классе слышалось напряжённое сопение.

– Веди собрание дальше. – Отстучав текст, Мишка вытер трудовой пот со лба.

– А теперь, организатор ты наш бессменный, посчитай, сколько нас сейчас присутствует в классе? – лукаво улыбнулся Славка.

– А чего считать? Как есть – десять человек. Больных нет.

– Тогда возьми мелок и напиши на доске: один, два… и так далее. Только крупно пиши цифры. И подальше друг от друга. А вы, ребята, разбирайте их себе. Какая цифра кому понравится. Ты, Стручок, к примеру, будешь под кодовым номером раз…

– А, может, я тоже хочу первым номером быть, – встрял Влад.

– Сказал Борода, что я первым буду, так тому и быть. – Мишка показал непрошенному выскочке кулак. – Ты будешь вторым.

– Да это без разницы, пацаны, кто под каким номером будет. Если Матвею не терпится, пусть будет первым. А ты десятым. Тоже цифра знаковая. А мы не гордые. – Славка стал нумеровать остальных.

Возражений больше не последовало.

Мишка, отдуваясь, вылез из-за стола, подошёл к доске и стал размашисто водить мелком. Класс заворожено следил за его столько раз виданным действием. Он закончил, вытер о штаны перепачканные пальцы.

– А теперь, Стручок, – скомандовал Славка, – выйди в коридор и тащи сюда любого первоклашку или второклашку. И побыстрее. Звонок с урока только-только прозвенел. Переменка началась. Времени у нас мало. А сделать надо много.

Мишка хотел было сказать, что не Славке им командовать, но ребята, как один, повскакали с мест и буквально вытолкнули его в коридор. Всем не терпелось узнать, какую фуську придумал на этот раз хитроумный Борода.

– Не томи, – подстегнул его Влад. – Зачем за мелким Стручка послал?

– Ты видел когда-нибудь, как лотерея разыгрывается?

– Видел. В кино. Крутится барабан, потом достают бумажку и объявляют, кто выиграл.

– А кто бумажки таскает, обратил внимание?

– Какая-нибудь девчонка сопливая.

– Вот мы сейчас таким образом и разыграем нашу лотерею. Войдёт мелкий, ткнёт пальцем наугад в цифру на доске написанную – и… – Славка выдержал эффектную паузу, – «Приз в студию!» Потом быстренько обсудим поступившее предложение. Понравится, проголосуем и по домам. Не покатит, повторим. Пройдёмся по всем раз, два, три, четыре, пять – зайчик выйдет погулять.

– Круто! – воскликнул Влад.

На этих словах дверь отворилась, в класс, подталкиваемый Мишкой, влетел рыженький пацанчик и замер у первой парты.

– Не бойся, – Славка подошёл к нему и протянул сникерс. – Это аванс. Тебя как звать?

– Вовка.

– Так вот, Вовка. Сейчас ты повернёшься к доске, поглядишь на цифры и назовёшь вслух любую! Только громко. А за это получишь ещё одну награду.

Вовка заулыбался, кивнул, засунул сникерс в карман пиджачка, вдруг отберут, если что не так сделает, слегка повернул голову и проорал:

– Пятёрка!

– Молоток, рыжий! – Славка полез в карман за обещанным лакомством.

– Не пойдёт! – к доске выскочил Влад. – Он толком-то на доску и не посмотрел. Ляпнул наугад.

Не въехавший в ситуацию Мишка только растерянно моргал ресницами, пытаясь сообразить, что происходит. Но собрал волю в кулак, подошёл к Вовке и на правах организатора, взяв его за шиворот, грозно спросил:

– Действительно, почему ты сказал пять, а не два, к примеру?

– А я сегодня пятёрку получил. Про вчерашнюю двойку мне вспоминать страшно. Я ещё маме о ней ничего не сказал.

– Я понял, – Славка поспешил к Вовке. – Не прокатил этот вариант, будем действовать, как в кино. – Он достал из рюкзака тетрадку, вырвал лист, разорвал его на десять полосок, быстренько вписал в них цифры, скрутил, взял с подоконника вазу с засохшими цветами, выбросил их в урну, покидал бумажки в новоявленный «барабан», потряс его хорошенько и протянул Вовке. – Тяни любую.

Рыженький с опаской засунул в отверстие руку, достал заветный комочек, развернул и произнёс:

– Семь.

– Даёшь мою идею! – воскликнул Славка.

И впрямь, его предложение прошло на «ура».

Девчонки завизжали от восторга, когда мальчишки вручили им долгожданные подарки. Что там девчонки. Вся школа пришла в восхищение от остроумного ребячьего подношения. Директор во всеуслышание заявил:

– На пятый «В» должны равняться учащиеся всех классов. Особая благодарность вдохновителю и организатору этой замечательной идеи – Михаилу Стручкову.

Виновник незаслуженного торжества, смущённо улыбаясь, подошёл к Славке и заявил, что в любую минуту готов отказаться от свалившейся на него чужой «славы». Готов немедленно объявить на всю школу, кто является истинным вдохновителем и стопроцентным исполнителем. Героем нашего времени, так сказать. Но тот только рукой махнул. Девочки довольны? Довольны. Мальчишки не ударили в грязь лицом? Не ударили. А славой они со Стручком сочтутся со временем. Сколько ещё женских праздников впереди. Не сосчитать.

Эта эйфория продолжалась до девятого марта.

А девятого на первый урок девчонки не явились. Поголовно. На втором повторилась та же история. Никто ничего не мог понять. В школе забили тревогу. Ситуация прояснилась только к началу третьего урока, когда за Славкой Бородиным пришёл охранник дядя Миша и сопроводил его в директорский кабинет.

В кабинете на Славку обрушился хор разгневанных женских голосов. Мамы отсутствующих девчонок тыкали в него пальцами и обвиняли бог весть в чём. Славка непонимающе пялился на них, переводя растерянный взгляд с одной на другую. Директор с трудом успокоил разгневанных фурий, рассадил их по местам, протянул Бородину десять бумажек и устало спросил:

– Твоя работа?

Славка взял их в руки, повертел. Ничего особенного. Обыкновенные пригласительные билеты на балет «Лебединое озеро».

– Моя, – согласился он и тут же поправился, – точнее папина. Он главным администратором в оперном театре работает. Вот мы с ребятами и решили порадовать девочек восьмого марта культпоходом на этот спектакль. По-моему, здорово получилось.

– А что ты на это скажешь? – директор протянул ему десять исписанных тетрадных листков. – Читай. Впрочем, все читать не нужно. Они написаны, как под копирку.

Светка Маринина, его соседка по парте, в ультимативной форме сообщала своей матери, что дальше учиться в школе она не намерена. Что все девочки пятого «В» решили с утра пойти и записаться в балетное училище. Что нет таких сил, которые могли бы помешать им стать великими балеринами.

Славка вернул листок.

– А я тут причём? Неделю назад нас водили экскурсией по кондитерской фабрике. Было очень вкусно и познавательно. А если бы после этого весь класс устраиваться на работу туда кинулся. Нашей классной Анне Ивановне отвечать бы пришлось.

– Ты, Бородин, своё остроумие прибереги для школьного КВНа. Одним словом, ты заварил эту кашу – тебе её и расхлёбывать. Иди и хорошенько подумай над тем, что я тебе сказал. Посоветуйся со Стручковым. Он у вас самый головастый. С ребятами, наконец.

Ни с кем советоваться Славка не стал. Вечером он всё рассказал отцу.

Эта история вызвала у того гомерический хохот. Отсмеявшись, утерев полные весёлых слёз глаза, родитель дружески обнял растерянного сына и сказал:

– Не печалуйся, старче. Садись-ка за телефон и начинай обзванивать своих маленьких лебедей.

– А после?

– Делай уроки и ложись спать. Утро вечера, как известно, мудренее.

Но и на следующий день девчонки не появились. Только никакой шумихи в школе это не вызвало. На предпоследний урок несостоявшиеся «звезды» отечественного балета явились и тихими мышками одна за другой безмолвно уселись за парты. Славка терпел, сколько мог. Но в конце концов не выдержал, толкнул Светку под локоток и тихонько спросил с ехидцей в голосе:

– Где была, что видела?

– Не прикидывайся дурачком, – прошипела она – сам вчера отправил нас на это позорище. Девочки! Вас ждут в балетном училище. Не упустите шанс. Вас будет смотреть ведущая прима-балерина, которая Одетту танцевала в Лебедином озере.

– А разве этого не было?

– Было, Борода, было. Но чем закончилось, вспомнить стыдно.

– Турнули?

– Мы сами сбежали без оглядки.

– Почему?

– Потому. Поставила она нас в балетном классе к станку. И началось представление. Девочки, начнём разминку с плие.

– И что в этом такого? Обычное приседание.

– А ты поприседай сто раз подряд. А батман тандю тебе приходилось делать?

– У меня мама каждый день у станка так ногой чертит туда-сюда, не отрывая пальцы ног от пола.

– А релевелянт?

– Делов-то. Задирай себе ноги…

– А фуэте крутить тридцать два раза не сходя с места! У нас же у половины девчонок освобождение от физкультуры!

– Маринина, Бородин, – прервала их содержательную беседу Анна Ивановна. – Вижу, правописание шипящих вас абсолютно не интересует. Выйдите из класса. И продолжайте там себе на здоровье. Кстати, гранд батман жэте вообще мало кому по силам. Это я вам говорю, как бывшая участница народного танцевального коллектива. С самодеятельности надо начинать.

Ребята вышли за дверь.

– Айда во двор. Смотри, как мартовское солнышко сияет. Потопчем, как в раннем детстве, лёд на лужах.

– Ты иди. А я у стеночки постою. На мне живого места нет.

– Как хочешь, – махнул рукой Славка, – я побежал…

– Погоди. Меня девочки попросили… ну, в общем… ты бы не мог нам достать пригласительные билеты на какой-нибудь спектакль в драматический театр?

– Даже так. А ну-ка произнеси быстренько: «На дворе трава, на траве дрова, не руби дрова на траве двора».

– Это ещё зачем?

– После объясню.

– Да запросто… сейчас. На траве дрова, на дрове трава, не руби трава… да ну тебя. Так поможешь или нет?

– Помогу, – широко улыбнулся Славка, – у папы знакомый администратор в театре драмы имеется. Родитель его всегда выручает и наоборот. – Так что будут вам пригласительные. А про себя ухмыльнулся: «Думаю, родную школу в скором будущем похлеще предыдущего сюрприз ждёт…»

Но на следующий год девчонки, уже из шестого «В», преподнесли всей сильной половине родной школы сюрприз иного рода. Светка запомнила совет Анны Ивановны относительно самодеятельности, с которой любителям танцевального жанра надо начинать своё победное шествие к вершинам настоящего искусства. На день Защитника Отечества они с подружками на школьном концерте, посвящённом этой славной дате, лихо станцевали танец маленьких лебедей! Давно актовый школьный зал не сотрясали такие бурные и продолжительные аплодисменты.