Kitobni o'qish: «Души прекрасные мгновения»

«Я живу на окраине мира…»

 
Я живу на окраине мира,
И планета зовётся Землёй.
Ноги лижет мне Тихий мирно,
И любуюсь я ночью Луной.
 
 
По волнам лунной гладью дорожка
Убегает опять на восток.
Я… японец, пожалуй, немножко
И немножко индиец и йог.
 
 
Из Египта был кто-нибудь предком,
Дед, цыган, из Галиции мой,
А по маме бабуля Шевченко,
И судьбы не желаю иной.
 
 
И фамилия Исикава
Мне созвучна с японской роднёй,
Говорят, что и род Исаака
В корне древа, странички одной.
 
 
А из Польши Гуревич, однако,
В царской гвардии верно служил,
В двадцать пятом вернулся обратно,
И не знаю, где позже он жил.
 
 
Будут правнуки с красною кожей,
Прадед Пушкина был же арап.
Дочь подкрасилась, красные волосы,
С кем-то к инкам решила удрать.
 
 
Я на гальке сижу. Ночь на пляже.
Тихий лижет мне ноги волной.
Кто по нации я? Кто мне скажет?
Видно, Космоса сын я земной.
 

Октябрь 2002.

Рудная Пристань, Приморский край,

берег Японского моря, Тихий океан.

«Есть Ад и Рай…»

 
Есть Ад и Рай.
Есть кнут и пряник.
И это всё
Живёт во мне.
 
 
Я верю в вечность
Мирозданья,
И в Солнце,
Что летит во Мгле,
И в тонкий мир
Воспоминаний,
И в то, что это – Бытие,
И в Млечный путь…
 
 
Стремясь
Оставить
Всё,
Сгорая мыслью
Вновь и вновь,
Я верю:
Снова возродиться
Придётся
Каждому из нас!
 
 
В Грехах
И в Подвигах
Покаюсь,
Ни с кем
Ни в чём
Не примеряясь
И снова
В пламя
Превращаясь!..
А плазма
Вновь
Подарит
ЖИЗНЬ!..
 
 
Творец – ОГОНЬ!
И смерть – ОГОНЬ!
Пока я жив,
Меня – не тронь!..
 
 
И всякий раз
Я, вновь рождаясь,
Похож
На ПЛАМЯ,
На ОГОНЬ!..
 
 
И, сердцем
Пламенно страдая,
Я Землю эту
Освещаю
И, разрушая,
Созидаю
И сад, и дом!
 
 
И в детях
Путь свой
Продолжаю,
Чтоб вновь,
СОГРЕВ,
Прийти потом!
 
 
Душа моя —
Из ТЬМЫ и СВЕТА!..
Она проделала свой путь,
В безмерной
Вечности летая,
От тысяч Солнц
В себя вобрав
Добро,
Любовь,
Рассвет,
Закат…
 
 
И, в Млечный Путь
Вдруг упираясь
И удивлённо озираясь,
Смотрю,
По той дороге ли идёт?!
 
 
У ЖИЗНИ
Свой круговорот…
 
 
О чём сказал Я?!
Кто поймёт?..
 

23.10.2010

Дальнегорск

«Жил в райцентре нашем шут убогий…»

 
Жил в райцентре нашем шут убогий,
Без пальто и шапки он зимой ходил,
Крест нагрудный (серебра там много)
Под расстёгнутой рубахой он носил.
 
 
Для кого-то шут, а мне – юродивый,
Я его немножечко любил.
Он с Марией, нашей Богоматерью,
Словно сам с собою говорил.
 
 
Он святых по имени и отчеству
Называл. И спрашивал ответ.
Жил один, и в диком одиночестве
Знал он то, что для других – запрет.
 
 
Мне частенько ведал разговоры те,
Верил в то, что я его пойму.
Почему-то называл меня он Сергием,
Дар просил принять.
Ему
 
 
Та квартира – комнаты четыре —
Как помеха. Вовсе не нужна.
Он мечтал: «Вот… в монастырь… бы…»
И ушёл. Судьба – она – одна…
 
 
А квартиру?.. Так её и бросил.
Дверь открыл – в чём был – так и пошёл.
 
 
Я вот думаю:
– Глубокой осенью,
Когда жизнь прошла,
Мы к Богу просимся…
 
 
Там ведь к Солнцу ближе,
Ночь светла…
 

11.12.2016

Владивосток

«То северный ветер, то южный…»

 
То северный ветер, то южный,
То снег принесёт, то дожди,
Как будто ко мне он отужинать
Заходит, как друг.
– Заходи!
 
 
А там за окном метель вьюжит.
То свист раздаётся, то шум.
– Живёшь-то ты как? Не тужишь? —
Он спросит игриво, как шут.
 
 
Но ветер мне друг самый милый,
Я с ним по природе брожу.
Он разный: колючий, игривый.
То – грозный. Но я не сержусь.
 
 
То знойный, как джинн из сосуда
(Я видел с ним смерчи в степи!),
То ледяной, как простуда, —
Я трогал ледник, уж прости!
 
 
Тянь-Шань – это синие горы,
Где золото в речках блестит.
Лотком я мыть его пробовал,
Но не посмел унести…
 
 
А ветер на Дальнем Востоке?
Какой ты, ну право, шалун!
Каким ты бываешь жестоким!!!
То реки вздымаешь, то шторм!
 
 
То ураганом пройдёшься
По берегу многих морей…
Сидишь – и от страха трясёшься,
Но ты, это знаю, добрей.
 
 
Тебя разозлили людишки —
Те валят тайгу зря почём.
Вот ты им и мстишь, и шишки —
Те разрушения – шлёшь!
 
 
То города им затопишь,
В согласье с подругой Водой!
То за руки с ней хороводишь.
Ты вертишь планетой Землёй!
 
 
Ты можешь стряхнуть всех с планеты,
Как пыль. Не заметит никто!
Ты дружен с космическим ветром…
 
 
… Ну, кто образумит нас?!
 
 
КТО?!
 
 
…Я рад – ты зашёл ко мне в гости!
Шипит самовар на столе…
Расскажешь мне новые новости?
Но, смотришь, уж вдаль полетел!..
 

8 декабря 2016.

8 часов 38 минут

Владивосток

Экспромт

«Не убий!»

 
В многострадальной стране
Заповедь есть «Не убий!»,
А в поворотный момент
В жертву приносят людей!
 
 
Вспыхивал бунт, и не раз!
Смутных времён – и не счесть!
Сын выходил на отца,
И начиналась сечь!
 
 
Смерд ненавидит бояр.
Князь не жалеет рабов.
Катятся головы в яр,
И сатанеет топор.
 
 
Годы летят и века.
Рушится Древняя Русь.
И Чингисхана рука
Тянется к нам…
«Ну, и пусть!..»
 
 
Все разбрелись по лесам,
В дань отдавая меха.
И, подтянув пояса,
Тянут под рожь лемеха.
 
 
Заповедь та – «Не убей!»
И «Возлюби ты врага!» —
Долго жила средь полей,
Сёла раздев донага.
 
 
Выстоял русский народ,
Жертвуя жизнью своей!
И этою жертвою горд!..
Родины нет нам милей!
 
 
А из империи той
Вырос Советский Союз!
Многонациональный народ
Ценит семейственность уз!..
 
 
Сколько правителей…
Все?!
Горе народу несли?..
А спасал страну сам народ!
И себя сумеем спасти!
 

6 июля 2016.

Дальнегорск

В дубе, видевшем столетья

 
Привезли из Украины
Дуб для стойки Дома Дружбы
В Казахстан, столицу яблок,
Алма-Ата она зовётся.
 
 
В дубе, видевшем столетья,
Пуля медная застряла.
На моей она ладони.
Край её пилой изрезан,
Тусклым светом серебрится,
А бока слегка помяты.
 
 
Фиолетовые блики
Кровяным пятном разлились
По распиленному брусу
Так, что взгляд не оторвёшь.
 
 
О в историю ушедшем
Том, что было там когда-то,
Память, кажется, вот вспомнит
Так, что чувствуется кожей…
То… со мной происходило?!
 
 
Карту старую открою,
Где разделен мир на части.
Там отмечены крестами
Холмики в землю зарытых.
 
 
В дубе, видевшем столетья,
В серых жилах древесины,
Засиделась с прошлых войн
Пуля в медной оболочке.
 
 
Заплыла былая рана
И корой взялась шершавой,
Словно не было над миром
Бурь свинцовых в грозном веке,
 
 
Враждовавших перестрелок.
Кровь людская не лилась,
Мать-земля не принимала
Молодые жизни братьев,
 
 
Меж собою враждовавших
В поле росном на раздолье.
Не расскажет лес дремучий,
Что случилось там когда-то,
 
 
То, что видел ветер в прошлом
И поныне шепчет листьям,
Год из года опадавшим
В той же памятной дубраве.
 

1972.

Алма-Ата,

деревообрабатывающий комбинат,

бригада краснодеревщиков