Kitobni o'qish: «Утонувшая Среда»

Garth Nix

Drowned Wednesday

© 2005 by Garth Nix

© М. В. Семёнова, перевод, 2016

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2021

Издательство АЗБУКА®

* * *

Анне и Томасу, а также всем моим родным и друзьям

Пролог

Трехмачтовый корабль назывался «Летучий богомол». Он был удачливым и быстроходным. Его прямые радужно-зеленые паруса светились ночью и днем. Эти паруса исправно носили его по волнам Пограничного моря Дома – а корабль, способный плавать в Пограничном море, может плавать и в любом океане, море, озере, любой реке и вообще по любому судоходному пути всех и каждого из миллионов миров, составлявших Второстепенные Царства.

В нынешнем своем плавании «Летучий богомол» бороздил глубокие синие воды Пограничного моря, направляясь в Порт-Среду. Трюмы корабля были битком набиты товарами, купленными за пределами Дома, и всякими хворобами, выловленными из алчных вод Пограничного моря. Товары были один другого лучше: разные сорта чая, вина, кофе и специй – излюбленные лакомства Жителей Дома. Но истинное сокровище покоилось, как и подобает сокровищу, в надежном, крепко запертом сундуке. Это были всевозможные насморки, кашли, гнусного вида сыпи и даже заикания, должным образом упакованные в таблетки, нюхательный табак и амулеты из китового уса.

Понятно, что с таким грузом команда не ведала ни сна, ни покоя, а у впередсмотрящих от напряжения покраснели глаза. В Пограничном море нынче было неспокойно… Нынче – в смысле, со времени прискорбного преображения государыни Среды несколькими тысячами лет ранее, что, в свою очередь, повлекло затопление прежней береговой линии. Опять же, с тех самых пор никто не видал ни Полдня, ни Заката Среды, равно как и множества иных ее слуг, ранее надзиравших здесь за порядком.

Теперь воды Пограничного моря так и кишели нелегальными искателями сокровищ. И торговцами, отнюдь не гнушавшимися при случае немножечко попиратствовать. А чтобы никому не было скучно, завелись и самые настоящие пираты, профессионалы. Это были люди, как-то преодолевшие Штормовую Границу и проникшие в Пограничное море из некоего земного океана.

Упомянутые пираты, в отличие от Жителей Дома, сохраняли свое смертное естество. Правда, они поднахватались кое-чего из магии Дома, а также имели глупость ввязаться в использование Пустоты. Это сделало их очень опасными. Будь их побольше числом, ярость этих людей и их безоглядное использование питаемого Пустотой волшебства точно возобладали бы над осторожностью их противников – Жителей!

Впередсмотрящие «Летучего богомола» дежурили в боевых «вороньих гнездах» всех трех мачт и по одному – на баке и на квартердеке¹. Им вменялось в обязанность высматривать пиратов, любые странности в погоде и, конечно, худшее из всех возможных зол – явление Утонувшей Среды, как именовали теперь государыню.

На большей части кораблей, ныне плававших в Пограничном море, впередсмотрящие знали свое дело неважно, да и команды работали спустя рукава. После Потопа, по ходу которого волны Пограничного моря поглотили девять из каждых десяти прибрежных причалов, лабазов и контор Среды, более тысячи уцелевших на верхних этажах помещений были спешно переоборудованы и превращены в корабли. Соответственно, команды укомплектовали бывшими грузчиками, клерками, маркировщиками, счетоводами, управляющими и уборщиками. Каждый из них практиковался в своем ремесле тысячи лет, но сделало ли это их моряками?

Совсем не такова была команда «Летучего богомола». Он был из числа сорока девяти изначальных кораблей Среды, заказанных и построенных во исполнение замысла Зодчей. Члены его экипажа были Жителями-моряками, созданными ради плаваний в Пограничном море – и не только в нем. А капитаном являлся не кто иной, как сам Эраклиус Шик, 15287-й в Доме по старшинству. Так-то!

В свете сказанного уже нечему удивляться, что, когда с грот-мачты прозвучало: «Вижу что-то большое!.. В смысле, большое, но не так чтобы очень… Приближается под водой с правого борта!» – капитан и команда отреагировали так, как подобает многоопытным профессионалам.

– Свистать всех наверх! – взревел помощник капитана, стоявший на вахте. – В барабан бить!

Его крик подхватили впередсмотрящие и матросы на палубе. И, лишь на миг запоздав, послышался резкий треск барабана. Это юнга, оставив ваксу и капитанские сапоги, схватился за палочки.

Из палубных люков горохом посыпались матросы: одни сразу полезли на снасти, приготовившись в случае необходимости взяться за паруса, другие бросились к оружейной – на случай, если сейчас начнут раздавать арбалеты и абордажные сабли, третьи стали заряжать и выкатывать пушки… Сказать по правде, на «Летучем богомоле» из шестнадцати пушек, полагавшихся по штату, в рабочем состоянии находились лишь восемь. Пушки и порох в Доме вообще были порядочной редкостью. Они считались очень опасными из-за частиц неминуемо содержавшейся в них Пустоты. К тому же после свержения Мрачного Вторника (произошедшего четырнадцать месяцев назад) порох стало не так-то просто раздобыть. Кое-кто говорил, будто его вообще больше не делают, другие утверждали, что таинственный государь Артур, ныне повелевающий Нижним Домом и Дальними Пределами, приберегает порох на случай войны.

Капитан Шик вышел на квартердек под жалобное поскрипывание красных деревянных колес, на которых передвигались выкатываемые пушки. Даже будучи босиком, вернее – в одних носках, этот Житель выглядел очень рослым. Он, как всегда, щеголял в полной адмиральской форме, которую некогда привез из какого-то крохотного государства в маленьком мире, одном из самых захудалых среди Второстепенных Царств. Мундир был бирюзовый, сильно приталенный и щедро украшенный золотым плетением на плечах и по рукавам. Соответственно, капитан Шик сиял и сверкал даже ярче зеленых парусов своего корабля.

– Что там, мистер Миска? – спросил он у старпома.

Старпом навряд ли уступал Шику ростом, но был далеко не так хорош собою. Его прозвали Миской после того, как он утратил все волосы и одно ухо при каком-то давнем взрыве, случившемся из-за Пустоты. С тех пор его голый череп украшало множество выпуклых рубцов. Иногда старпом натягивал фиолетовую шерстяную шапочку, но команда уверяла, что от этого только делалось хуже.

– Нечто таинственное движется к нам под водой, метит в левую скулу, – доложил Миска, передавая подзорную трубу капитану. – По моим прикидкам, длины в этой штуковине футов сорок. Идет быстро – узлов, наверное, пятьдесят!²

– Вижу, – приникнув к окуляру, отозвался капитан Шик. – Полагаю, это не что иное, как… О да. Миледи прислала нам вестника. Командуй отбой тревоги, мистер Миска, и немедленно выстрой команду, чтобы должным образом приветствовать нашего высокого гостя! Да, и пускай Альберт принесет мне мои сапоги.

Старпом снова взревел, отдавая необходимые команды, а капитан Шик еще раз навел трубу на темную тень, скользящую в воде. Мощные линзы позволяли отчетливо рассмотреть тускло-золотую сигару, мчащуюся по направлению к кораблю. Жаль только, не видно было, что же обеспечивает столь быстрый ход. Но вот поверхность вспороли широкие золотисто-желтые крылья, сделали взмах – и существо ракетой понеслось по волнам, обращая воду позади себя в облако пены.

– Сейчас взлетит, помяни мое слово! – пробормотал за спиной капитана один штурвальный другому.

И не ошибся. Поверхность моря снова разлетелась каскадами брызг, громадные крылья захватили вместо воды воздух. Последовал могучий, гибкий прыжок – и морское чудовище взвилось выше грот-мачты «Летучего богомола». Дождем отряхнув с себя воду, существо заложило круг и неспешно облетело корабль, постепенно снижаясь к квартердеку.

Вначале оно более всего смахивало на здоровенную крылатую акулу, отливавшую золотом, – та же обтекаемая грация движений, та же кошмарная зубастая пасть. В полете, однако, с ним произошло превращение: существо уменьшилось в размерах, туловище его утратило сигарообразную форму, а золотой блеск уступил место иным цветам. Тело стало приобретать грубое человекоподобие. Только крылья остались по-прежнему золотыми.

Но вот эти крылья ударили в последний раз, порождение моря ступило на палубу – и превратилось в необыкновенно красивую женщину. Впрочем, весь экипаж до последнего юнги отлично знал, что на самом деле перед ними Жительница весьма высокого ранга. На ней был костюм для верховой езды из персикового бархата с рубиновыми пуговицами, на сапожках из акульей кожи красовались золотые шпоры. Соломенные волосы покрывала сеточка из серебряной нити. Красавица нервно похлопывала себя по бедру хлыстиком, сработанным из хвоста аллигатора-альбиноса.

– Капитан Шик…

– Мое почтение, о Рассвет Среды, – приветствовал ее капитан, кланяясь и галантно отставляя необутую ногу.

Юнга Альберт, прискорбно запоздавший подать вычищенную обувь, пригибаясь, прокрался по палубе и торопливо попытался вставить капитанскую ногу в сапог.

– Нашел время! – зашипел на него старпом Миска и, схватив за шиворот, утянул юнгу прочь.

Капитан и Рассвет Среды не обратили на их возню никакого внимания. Они вместе подошли к поручням и стали смотреть на океан. Потом, опять-таки почти не глядя друг на дружку, завязали беседу:

– Надеюсь, капитан, ваше плавание было удачным?

– Не на что жаловаться, мисс Рассвет… Позволите ли осведомиться, чему обязан высокой честью лицезреть вас на моем судне?

– Конечно позволю, господин капитан. Я здесь по личному поручению нашей повелительницы, со срочной депешей, которую и намереваюсь безотлагательно вам вручить.

Рассвет запустила руку в рукав, притом что костюмчик на ней сидел весьма плотно – не заподозришь, что в рукаве может быть что-либо спрятано, – и вытащила большой, толстый конверт из плотной пергаментной бумаги. Запечатан он был здоровенной, полдюйма³ толщиной, блямбой синего воска.

Капитан Шик медленным движением принял конверт, неторопливо сломал печать и наконец развернул бумагу, чтобы прочесть письмо. Пока он читал, команда не издавала ни звука, только слышно было, как плескали волны о борт корабля, да поскрипывал рангоут⁴, да время от времени хлопал уголок паруса, да легонько посвистывал в снастях ветер.

Все знали, что́ может содержаться в таком письме. Какие-то приказы Утонувшей Среды, что же еще? И это означало крупные неприятности. Особенно если учесть, что непосредственных указаний от Среды команде «Летучего богомола» не поступало вот уже несколько тысяч лет. Стало быть, в родной Порт-Среду они, скорее всего, не идут. И нескольких дней свободы, пока будет продаваться груз, матросам как ушей своих не видать…

Капитан Шик тем временем дочитал письмо, встряхнул конверт и подхватил два добавочных документа, выпорхнувших наружу, точно голуби из шляпы факира.

– Итак, нам предписывается плыть в некое место, находящееся посреди суши в одном из Второстепенных Царств, – проговорил капитан, обращаясь к Рассвету Среды. В его голосе прозвучал намек на вопрос.

– Наша государыня сделает так, чтобы море простерлось туда на период времени, достаточный для принятия на борт пассажира, – ответствовала Рассвет.

– И еще нам придется пересечь Штормовую Границу, причем в обе стороны, – добавил капитан. – Это притом, что пассажир – смертный…

– Придется, – согласно кивнула Рассвет. И коснулась одной из бумаг кончиком хлыстика: – Вот Разрешение смертному на пересечение Границы.

– И с этим смертным нам следует обращаться как с личным гостем государыни?

– Именно так.

– Мне потребуется имя этого смертного, чтобы занести его в декларацию.

– Не потребуется, – решительно отрезала Рассвет. Она смотрела капитану прямо в глаза. – Это гость сугубо личного свойства. У вас имеется его описание, вам сообщено место и все необходимые навигационные указания, составленные непосредственно мною. Предлагаю вам приступить к исполнению. Или, может быть, вы желаете оспорить приказ? В этом случае я могла бы устроить вам аудиенцию у госпожи…

Вот тут команда затаила дыхание. Если капитан решится предстать перед Утонувшей Средой, им всем придется отправиться вместе с ним. А к подобной судьбе ни один из них как-то не был готов.

Капитан Шик самую малость помедлил – и неспешно, церемонно отдал честь.

– Я, как и всегда, полностью в распоряжении государыни Среды. Удачного дня вам, мисс Рассвет.

– И вам всего доброго, капитан. – Крылья Рассвет шевельнулись у нее за спиной, пустив гулять по палубе неожиданный порыв ветра. – Удачи.

– А удача нам ох как пригодится… – прошептал рулевой, обращаясь к стоявшему рядом матросу.

Рассвет между тем легко вскочила на фальшборт⁵ и по пологой дуге бросилась в море. Воды она коснулась лишь на расстоянии нескольких сот ярдов⁶ от судна. К тому времени Рассвет успела заново превратиться в крылатую золотую акулу.

– Мистер Миска! – взревел капитан Шик во всю глотку, хотя старпом стоял всего-то в нескольких футах. – Все по местам! Приготовиться добавить парусов!

Он бросил взгляд на довольно сложные навигационные указания, что оставила ему Рассвет, отмечая про себя знакомые линии Пограничного моря, равно как и знамения с заклинаниями, необходимые, чтобы привести корабль в определенное место и время в одном из Второстепенных Царств. В заклинаниях Шик толк знал, поскольку, как водилось в торговом флоте Утонувшей Среды, капитан и все офицеры корабля являлись магами-навигаторами.

– Мм, – промычал он. – Больница Бетесда… палата двести шесть… Семь ноль две вечера… естественно, среды, – продолжал он бормотать, читая себе под нос. – Время Дома четвертого уровня соответствует году и дате, означенным в углу страницы… так, а место… ну и названьице для города… а страна – никогда ничего подобного не слыхал… Чего только эти смертные не выдумают… Что же касается мира…

Он перевернул пергамент другой стороной, и у него тут же вырвалось:

– Ну конечно! Мог бы и сразу сообразить!

Вскинув голову, капитан обвел глазами своих подчиненных, которые уже лезли на снасти, висели на канатах, развязывали узлы и тянули концы, разворачивая паруса. Под его взглядом все они замерли, ожидая приказа.

– Курс на Землю! – громко объявил капитан Шик.

Глава 1

– Который час? – спросил Артур, когда медсестра унесла опустевшую капельницу.

Эмили, его приемная мать, стояла возле кровати, заслоняя часы. Эмили утверждала, что заскочила только на минуточку, и нипочем не желала присесть, хотя этих самых минуточек прошло аж пятнадцать. Артур понимал, что это значит: она очень переживает за него, несмотря на то что он уже дышал сам, без кислородной маски, и даже боль в сломанной ноге успела стать терпимой.

– Четыре тридцать. Ты пять минут назад меня спрашивал, – ответила Эмили. – И что тебе так далось это время? Кстати, а что случилось с твоими наручными часами?

– Они задом наперед идут, – сказал Артур, сделав вид, будто пропустил первый вопрос мимо ушей.

Он все равно не мог на него правдиво ответить. Хотя бы потому, что Эмили не захочет – или не сможет – поверить ему.

Вздумай он рассказать ей о Доме – этом странном сооружении, некоторым образом заключающем в себе огромные пространства и являющемся не чем иным, как центром Вселенной, – мама точно решит, что он спятил. И даже если Артур приведет ее к Дому, она просто ничего не увидит.

А между тем Артур не сомневался, что вскоре ему предстоит снова посетить Дом. Нынче утром он нашел у себя под больничной подушкой приглашение, подписанное «государыня Среда». И еще там было сказано: «транспорт предоставляется». Артур крепко подозревал, что в данном случае безобидное слово «транспорт» сулит большие неприятности. По всей видимости, оно означает, что его, Артура, увезут из родного мира. Причем наверняка силком, не спрашивая, хочет он ехать или нет. Или вообще доставят на место безо всяких церемоний, как посылку.

Весь сегодняшний день Артур только и делал, что ждал, но ничего не происходило. С ума сойти! было уже четыре с минутами пополудни, среда клонилась к вечеру – и ни тебе диковинных созданий, ни жутковатых событий. Не к добру это. Государыня Среда всевластна во Второстепенных Царствах только в свой день, значит, если она вправду планирует добраться до Артура, это должно случиться прежде полуночи. То бишь мучиться ожиданием предстоит еще семь с половиной часов…

Так что всякий раз, когда в дверях возникала медсестра или какой-нибудь посетитель, Артур так и подскакивал, ожидая появления грозного и опасного посланца Среды. И каждый новый час заставлял его нервничать все больше.

Беспокойное ожидание было даже хуже боли в сломанной ноге. Перебитые кости врачи благополучно соединили и от колена до лодыжки заключили в ультрасовременный высокотехнологичный эквивалент древнего гипса, в этакий панцирь, выглядевший точно латы какого-нибудь космического десантника. Панцирь был сверхпрочный, почти ничего не весил и вдобавок содержал нечто, что доктор назвал наноускорителями заживления. Что собой представляют эти наноускорители, Артур толком не понял, он видел только – они вправду работают. По крайней мере, отек они уже благополучно убрали. Модерновый лубок был до того продвинутым, что по выздоровлении ноги должен был сам собой рассыпаться в пыль. Что ж, посмотрим, посмотрим…

Врачам удалось также немного унять Артурову астму, по крайней мере пока что она его не тревожила. С другой стороны, она вернулась и отравляла жизнь не меньше, чем до первого визита в Дом, что Артура вовсе не радовало. Он-то вообразил, будто побочные эффекты владения Первым Ключом излечили его полностью и навсегда.

Увы, потом Первоначальствующая Госпожа – то есть Волеизъявление Зодчей – использовала Второй Ключ, чтобы убрать влияние Первого. Как выяснилось, это касалось не только его неуклюжей попытки исцелить перебитую ногу, но и благотворного эффекта Первого Ключа в отношении астмы. Впрочем, сломанная нога (когда-нибудь ведь она заживет!) плюс привычная астма – такой набор устраивал Артура, пожалуй, больше, нежели отсутствие астмы в комплекте с навечно искривленной (какая операция справится с магией?!) ногой.

«Да мне вообще несказанно повезло, что жив остался…» – невольно думал Артур, содрогаясь при воспоминании о спуске в Яму Мрачного Вторника.

– Ты весь дрожишь, – разволновалась Эмили. – Тебе холодно? Или это от боли?

– Да нет, все нормально, – поспешно заверил ее Артур. – То есть нога, конечно, болит, но терпеть можно. Честное слово! А как папа?

Эмили пытливо посмотрела на сына. Артур отчетливо видел: мама прикидывает, достаточно ли он окреп, чтобы ему можно было поведать скверные новости. В том, что новости окажутся скверными, можно было не сомневаться. Хоть Артур и победил Мрачного Вторника, но прислужники вероломного Доверенного Лица все-таки успели побаловаться с финансовыми делами семьи Пенхалигон… ну и в придачу еще учинить небольшой экономический переполох в масштабах всего мира.

– Боб весь день сегодня разбирался с делами, – наконец проговорила Эмили. – Но думаю, в полный порядок ему их привести не удалось. Судя по всему, мы сможем сохранить дом, однако придется временно сдать его внаем, а себе примерно на год подыскать жилье поскромнее. Кроме того, Боб поедет с группой на гастроли, чтобы немного подзаработать. По счастью, не все наши деньги лежали в тех двух банках, что вчера так неожиданно лопнули. Как подумаю, сколько народа вместе с нами пострадало…

– А что слышно насчет торгового пассажа, который собирались строить через дорогу? Еще объявления развешивали…

– Когда я вчера добралась домой, никаких объявлений уже не было, так что я только от Боба о них и знаю, – ответила Эмили. – Странная какая-то история. Когда я спросила миссис Хаскелл из дома десять, что все это значит, она мне рассказала, что к ним явился до невозможности разворотливый агент по недвижимости и мигом уболтал их с мужем продать дом! Они уже и контракт подписали. По счастью, там сыскалась какая-то лазейка, так что все удалось аннулировать. Хаскеллы пришли в себя и сообразили, что на самом деле не хотели ничего продавать… Одним словом, я думаю, появление торгового пассажа нам пока не грозит, даже если другие соседи, подписавшие контракты, оставят их в силе. Дом Хаскеллов стоит как раз посередине, ну и мы тоже ни под каким видом ничего не продадим!

– А что там с курсом Михаэли? – спросил Артур. – Деньги в университете не появились?

– С этим сложнее. Похоже на то, что они держали уйму денег в одном из разорившихся банков, так что эти фонды пропали. Однако есть вероятность, что правительство надумает вмешаться и не даст закрыть ни один из учебных курсов. Но если все-таки Михаэли не удастся продолжить учебу, значит придется переводиться. Ее готовы взять в три… нет, даже в четыре других места. Так что и у нее все устроится.

– Но тогда ей придется уехать…

«А все я виноват, недотепа, – чуть не вырвалось у Артура. – Если бы я побыстрее разделался с Модулями Мрачного!»

– Ну, я не думаю, чтобы она слишком из-за этого расстраивалась, – сказала Эмили. – Другой вопрос – как мы собираемся платить за ее учебу. Но тебе не следует из-за этого переживать, Артур. Ты у нас все принимаешь слишком близко к сердцу. А это не твоя забота. Ты сейчас думай о том, как бы поскорее поправиться. Мы с твоим папой постараемся, чтобы все было…

Эмили не договорила: ее отвлек писк больничного пейджера, который она всегда носила с собой. Раздался сигнал, и по маленькому дисплею побежала текстовая строка. Эмили прочла ее и нахмурилась.

– Мне надо бежать, Артур.

– Все в порядке, мам, беги, – ответил Артур.

Ему было не привыкать – мама постоянно боролась с колоссальными биологическими катастрофами. Эмили Пенхалигон была одним из крупнейших ученых-медиков в стране. И за последнее время неожиданная вспышка и столь же неожиданное прекращение эпидемии сонного мора только добавили ей сверхурочной работы.

Вот она торопливо поцеловала сына, стукнула на счастье костяшками пальцев по спинке его кровати – и исчезла за дверью.

Артур спросил себя, сможет ли он когда-нибудь рассказать ей, что на самом деле сонный мор занесли на Землю податели, слуги Мистера Понедельника, а уничтожил эту хворь Ночной Чистильщик, чудесное создание, которое Артур принес с собой из Дома?

Несмотря на то что Артур сам положил конец мору, он чувствовал за собой вину. Ведь эпидемия началась из-за него…

Он посмотрел на свои часы. Они по-прежнему отсчитывали время задом наперед.

В дверь постучали, и Артур снова вскинулся на кровати. Он был готов ко всему… ну, почти ко всему. Атлас Дома лежал у него в кармане пижамы, медальон капитана Шелвока тоже был при нем – Артур специально сплел для медальона шнурок из ниток для чистки зубов и надел его на шею. Халат висел рядом, на спинке стула, и там же находились бестелесные ботинки, успешно замаскировавшиеся под домашние шлепанцы. Даже сам Артур мог отличить их от обычных больничных тапочек только потому, что они чуть-чуть щипались электричеством. А так – шлепанцы и шлепанцы, никто ничего не заподозрит.

Стук прозвучал снова, но Артур не отозвался. Он слишком хорошо помнил, что податели – существа, преследовавшие его в понедельник, – не могут пересечь порог без разрешения. Вот он и решил помалкивать. Просто на всякий случай.

Он тихо лежал в кровати, глядя на дверь. Вот она начала медленно приоткрываться… Артур потянулся к тумбочке у кровати и взял в руки пакетик с солью, которую приберег с обеда. Если это вправду окажется податель, надо будет сыпануть на него солью – пусть-ка попляшет! Нет уж, голыми руками нас не возьмешь!

И вот в двери появилась… нет, не собакорожая тварь в дурацком котелке. На пороге стояла Листок – девочка из школы Артура, та самая, что накануне помогла ему спастись от жгруна, но при этом здорово пострадала сама.

– Артур?

– Листок! Входи, входи!

Она вошла и прикрыла за собой дверь. Одета она была вовсе не в больничную пижаму, а совершенно обыкновенно: джинсы, ботинки и футболка с символикой неведомой Артуру музыкальной группы. Вот только правая рука от запястья до локтя была замотана белым бинтом.

– Как рука?

– Болит, – ответила Листок. – Правда, не сильно. Доктор так и не понял, чем меня порезало. Ну и я ему, конечно, сказала, будто не видела, что у того типа было в руках.

– Да уж, представляю его физиономию, если бы ты ему правду сказала, – проговорил Артур, вспоминая постоянно менявшего форму жгруна и его длинные бритвенно-острые щупальца.

– А какую правду-то? – спросила Листок. Она села на стул у кровати и внимательно посмотрела на Артура. – В смысле, я только знаю, что на прошлой неделе ты впутался во что-то очень странное, с этими собаколицыми, а на этой неделе все пошло еще круче. Сначала ты возник прямо у меня в гостиной с той девчонкой… ну, которая с крыльями и в старинных шмотках. Вы с ней дернули по лестнице наверх – и снова исчезли. А вчера ты влетел на всех парах ко мне во двор, а за тобой гналось чудище, которое меня чуть на фарш не искромсало. Хорошо еще, что его папина серебряная медаль вроде прикончила. После чего тебе снова пришлось бежать. И вот мне говорят, что ты валяешься в соседней палате со сломанной ногой. Слушай, что вообще происходит?

Артур открыл было рот, но тут же передумал. Каким облегчением было бы рассказать Листок обо всем! Тем более что она может видеть Жителей Дома – в отличие от прочих людей. Наверное, это оттого, что ее прабабушка обладала, если верить Листок, даром ясновидения.

С другой стороны, если все рассказать Листок – то ее жизнь вполне может оказаться в опасности.

– Валяй, Артур, не темни! Мне нужно знать, – настаивала девочка. – Ну сам подумай, а если еще какой-нибудь жгрун припрется по мою душу, что тогда? Или еще что-то случится? Одни собаколицые чего стоят! От жгруна я папиными медалями еще как-нибудь отмахаюсь, а от этих как отбиваться?

– Это податели, – медленно проговорил Артур. И показал Листок бумажный пакетик. – Собаколицые называются подателями. Они соли боятся.

– Неплохо звучит, – сказала Листок. – Податели. Откуда они берутся-то? И чего им от нас надо?

– Они прислужники… – взялся объяснять Артур. Начало было положено, и он говорил все быстрей и быстрей. Как все-таки здорово, что можно было кому-то объяснить происходившее! – Существа, созданные из Пустоты. Те, которых ты видела, были слуги Мистера Понедельника. Он состоит… состоял одним из Доверенных Лиц…

– Э-э, погоди, – остановила его Листок. – Не все сразу. Начни с самого начала!

Артур набрал полную грудь воздуха (насколько позволили его больные легкие) и послушно начал с самого начала. Перво-наперво он поведал Листок о своей встрече с Мистером Понедельником и Чихалкой. О том, как Полдень Понедельника гонялся за ним по школьной библиотеке, размахивая пылающим мечом. О том, как он, Артур, в самый первый раз попал в Дом, как встретил Сьюзи Бирюзу и Первый Фрагмент Волеизъявления и как они втроем окончательно и бесповоротно ниспровергли Мистера Понедельника. Как он принес Ночного Чистильщика, чтобы искоренить сонный мор, и уж было решил, что на этом его оставят в покое, – и как все его надежды в пух и прах разбили Модули Мрачного Вторника, появление которых повлекло за собой его возвращение в Дом. И, наконец, как он спустился в Яму и одолел Мрачного Вторника.

Время от времени Листок задавала вопросы, но большей частью слушала молча, ловя каждое слово. Под самый конец своего повествования Артур показал ей пригласительную карточку от государыни Среды. Листок взяла ее и перечитала несколько раз.

– Вот бы мне приключения вроде твоих… – проговорила она затем, водя пальцем по золотому тиснению.

– Ну, я бы не назвал это приключениями, – сказал Артур. – Приключения должны быть в радость, ведь так? А мне большей частью было до того жутко, что какая там радость! Вот ты, например, испугалась жгруна?

– Еще как, – призналась Листок и покосилась на свою забинтованную руку. – Но мы ведь остались живы, верно? Значит, это было приключение. Вот убил бы он нас, была бы трагедия!

– Честно говоря, я бы предпочел некоторое время от этих приключений отдохнуть, – проворчал Артур, а про себя подумал, что Листок, уж верно, согласилась бы с ним, если бы побывала в его шкуре. На словах его история, наверное, выглядела занятно, но переживать все это самому – совсем другой коленкор. – Отстали бы они все от меня!

– Ну, по-моему, этого ты вряд ли дождешься, – вздохнула Листок и помахала перед ним приглашением государыни Среды. Потом вернула его Артуру, и он убрал карточку в карман. – А сам как считаешь?

– Мне тоже так кажется, – довольно-таки обреченно согласился Артур. – Грядущие Дни – они просто так не отцепятся…

– И что ты намерен делать?

– В смысле?

– В смысле, раз уж они от тебя нипочем не отвяжутся, лучше действовать первым. Как говорится, нападение – лучшая оборона!

– Я так понимаю, – проговорил Артур, – ты к тому, что мне не следует ждать, что выкинет Среда, а прямо теперь отправиться в Дом?

– Вот именно. А почему нет? Соберитесь там с твоей подружкой Сьюзи и с Волеизъявлением и придумайте какой-нибудь план, как разобраться со Средой, пока она сама с вами не разобралась!

– Мысль неплохая, – кивнул Артур. – Дело за малым… Мне бы еще знать, как по своему хотению попасть в Дом. Я даже Атлас открыть сейчас не могу, я ведь израсходовал все остаточное могущество от обладания Ключами. И если ты заметила, у меня нога сломана. Впрочем…

– Что?

– Я мог бы звякнуть Первоначальнице, если бы у меня была под рукой та коробочка с телефоном. Мы же вроде заплатили по счетам Мрачного Вторника, так что, может, и дозвонюсь…

– А где эта коробочка? И на что она похожа?

– Дома она, – сказал Артур. – В моей спальне. Обычная такая, деревянная, внутри бархатом выложена… Примерно вот такая.

И он показал руками размер.

– Возможно, я сумею тебе ее принести, – сказала Листок. – Если только удастся улизнуть из больницы. Тут ведь если не одно, так другое. Карантины еще всякие…

– Посмотрим, – сказал Артур. – А еще я могу… Погоди, чем это тут пахнет?

Листок принюхалась и стала оглядываться. В это время листы настенного календаря начали шевелиться.

– Н-не знаю, – проговорила она неуверенно. – Может, это просто кондиционер заработал? Ветерок чувствуешь?

Артур поднял руки, «щупая» воздух. Откуда-то вправду тянуло холодком, пахло морской солью, точно на берегу во время сильного прибоя.

– Сыростью отдает, – озадаченно проговорила Листок.

Артур кое-как сел в кровати, дотянулся до своих шлепанцев и халата и торопливо все это натянул.

– Листок! – крикнул он. – Беги отсюда! Это не кондиционер!

– Точно, не кондиционер, – согласилась она. Ветерок между тем крепчал с каждой секундой. – Что-то очень странное происходит…