Kitobni o'qish: «Дело о похитителе времени»

Гарет П. Джонс

* * *

Губка времени

Ты нетерпеливо поглядываешь на часы и гадаешь, долго ли ещё ждать припозднившееся начальство. За время работы помощником частного детектива тебе довелось повидать немало странностей. По большей части Хейвентри – самый обыкновенный тихий городок, но на его Теневой стороне обитают вампиры, оборотни, призраки, гоблины и прочие потусторонние ночные создания. Твой нынешний шеф, Клаус Зольстааг – самый что ни на есть настоящий йети. Работать с ним интересно, но сейчас раннее утро, на улице холодно, а ты топчешься на тротуаре перед запертой дверью.

Хмурое небо затянуто серыми тучами, вот-вот хлынет дождь. Ты морально готовишься промокнуть до нитки, и тут наконец слышишь легко узнаваемый звук мотора Ватсона, верного автомобиля Клауса. Мотор лает и рычит, потому что, в отличие от большинства автомобилей в Хейвентри, Ватсон раньше был собакой. Кому-то это покажется странным, но ты уже знаешь, что на Теневой стороне всё устроено немного иначе. Ватсон подруливает к тебе, радостно виляя выхлопной трубой.

Открывается пассажирская дверь.

– Доброе утро, – говорит Клаус. – Садись.

Ты садишься в машину и даже не успеваешь пристегнуть ремень безопасности, как Ватсон срывается с места. На зеркале заднего вида висит освежитель воздуха с усиленным ароматом, который всё равно не перебивает характерное благоухание твоего шефа. Клаус зевает, и ты украдкой зажимаешь нос, чтобы не вдохнуть запах из его пасти. Судя по всему, Клаус сегодня вообще не ложился. Он частенько не спит по ночам, когда выслеживает подозреваемых или проверяет возможную версию, но у вас уже целых два месяца не было никаких крупных дел.

Слышна заставка на радио:

«Спасайся, кто может! Угрюм Гримм снова с вами на Радио Теневой стороны!»

– Время близится к половине девятого, – говорит диктор. – Я Угрюм Гримм, и мы вновь возвращаемся к событиям прошлой ночи…

– Слушай внимательно, – говорит тебе Клаус. – У нас намечается новое дело.

– Как мы уже знаем, прошлой ночью из Музея волшебных вещей и драгоценных камней был украден редкий и ценный экспонат, – продолжает диктор. – Аномальная полиция расследует похищение губки времени. Гость нашей студии, профессор Тимоти О'Лири, ведущий эксперт по путешествиям во времени и автор научно-популярных бестселлеров, расскажет нам о её удивительных свойствах…

Из динамиков доносится тонкий, высокий голос:

– Губка времени – уникальный предмет. Подобно тому, как морские губки впитывают в себя воду, эта губка, сформированная темпоральными потоками, впитывает само время. Если сжать эту губку в руке, всё вокруг остановится. Время застынет…

Клаус так резко сворачивает за угол, что тебе приходится ухватиться за край сиденья. Ватсон недовольно поскуливает. Ему не нравится, когда его щиплют. Интересно, куда так торопится Клаус? Таким взвинченным он не был с тех самых пор, как вы расследовали исчезновение генератора монстров, украденного из домашней лаборатории доктора Франклфинка.

Диктор на радио продолжает:

– Куратор Громсвист, которая заведует музеем уже больше двух сотен лет, обращается с просьбой ко всем жителям Теневой стороны: если вы располагаете хоть какими-то сведениями относительно произошедшего, сообщите об этом в полицию.

– Мы просто обязаны вернуть губку, – включается старческий женский голос. – Её одолжил нам на время мой давний друг, и даже страшно представить, что будет, если она попадёт не в те руки.

– Далее в нашей программе прямое включение с места событий. На связи – специальный корреспондент «Аномальных новостей Хейвентри» Гретхен Барфли-Сьюэр.

– Спасибо, Угрюм, – отвечает скрипучий женский голос. – Вчера вечером я присутствовала на закрытой пресс-конференции в музее, когда три русалки доставили губку в Хейвентри. Куратор Громсвист выступила с замечательной речью. На пресс-конференции также присутствовали небезызвестный профессор О'Лири и двое высокопоставленных сотрудников Аномальной полиции, которые обеспечивали безопасность губки. Теперь эти трое наверняка попадут в список главных подозреваемых.

– В таком случае вас тоже надо включить в этот список, – говорит Угрюм.

Гретхен разражается пронзительным смехом, который вонзается тебе в уши, как дрель. А ведь ты уже знаешь, что визг банши может свести человека с ума. Когда она умолкает, ты испытываешь несказанное облегчение.

– Меня-то уж точно не в чем подозревать, – говорит Гретхен. – Я своими глазами видела, как по окончании пресс-конференции старший инспектор Дарка запер выставочный зал, где находилась губка времени. Это было ровно в десять часов вечера. По словам Дарки, он проверил зал в полночь и обнаружил, что губка исчезла.

– Ясно, – говорит Угрюм Гримм. – Как я понимаю, губка была экспонатом новой выставки, посвящённой путешествиям во времени.

– Это был ключевой экспонат, – поясняет Гретхен. – Также на выставке были представлены раковина памяти, которая показывает картинки из прошлого, бродячая лампа, способная перемещаться между различными временными периодами, и миска с тестом для предсказательного печенья. Но похититель забрал только губку.

– Всё равно это сильный удар по музею, – говорит диктор. – Насколько я знаю, в последнее время дела у них идут скверно.

– Так и есть. Куратор Громсвист надеялась, что её выставка, посвящённая путешествиям во времени, поможет музею преодолеть финансовые затруднения. Когда змеи на голове старой горгоны ещё могли превращать людей в камень, у Громсвист была замечательная коллекция статуй, но сейчас наша горгона потихоньку слепнет, и музей быстро теряет свою привлекательность.

– Да, давненько я не варился в культурной среде, – признается Угрюм. – Я слышал, что здание музея хотят отдать под торговый центр.

– Всё верно, – отвечает Гретхен. – Доктор Франклфинк, недавно избранный на должность ночного мэра, не скрывает своих идей по поводу переустройства старого здания. К сожалению, Франклфинк сейчас недоступен для комментариев, поскольку отбыл в Трансильванию с официальным визитом.

– Спасибо, Гретхен, – говорит диктор. – Как только появятся свежие новости о ходе расследования, наши радиослушатели узнают об этом первыми. А сейчас мы переходим к прогнозу погоды от нашей метеоведьмы Хлои Шквал.

Ведьма хрипло смеётся и говорит:

– После ясной ночи я наколдую на утро немного дождя. Ближе к обеду покажется солнце. А после обеда пройдёт ливень с червями. Большинству горожан не понравится, зато утки порадуются…

Клаус выключает радио.

– Мы сами найдем губку времени, – объявляет он. – Дела у нас идут вяло, надо как-то подстегивать бизнес. Если удастся раскрыть резонансное преступление, это будет хорошей рекламой.

На твоей памяти шеф ни разу не брался за дело по собственной инициативе, а не по найму. Тебе кажется, что он что-то недоговаривает. И так будет казаться ещё не раз. Клаус в принципе не из тех, кто раскрывает все карты сразу. Но ты пока не пытаешься ничего выяснять, а вынимаешь из сумки блокнот и записываешь все подробности, почерпнутые из радионовостей.

Клаус заруливает на стоянку перед музеем. Это старое обшарпанное здание с высокими башенками на крыше и чёрными от грязи окнами. На вывеске над входом написано: «МУЗЕЙ ВВДК». Большинство жителей города даже и не подумали бы заходить в столь унылое заведение, но обитатели Теневой стороны Хейвентри знают, что видимость часто бывает обманчивой.

Хрупкая девушка-полицейский изучает следы шин на длинном пандусе, что ведёт к входу в музей. Услышав звук подъезжающего Ватсона, она оборачивается и говорит:

– Эй! Здесь нельзя парковаться.

– Доброе утро, Эльфина, – говорит Клаус, выходя из машины.

Ты тоже выходишь и встаёшь рядом с ним.

– Для тебя – сержант Ерундина. – Девушка-полицейский хмуро смотрит на Клауса. – И что у тебя со слухом, Зольстааг? Уши заросли шерстью? Я сказала, что здесь нельзя парковаться.

Клаус открывает багажник, вынимает запасное колесо, ставит его на асфальт и толкает.

– Апорт! – кричит он.

С радостным рёвом мотора Ватсон бросается вдогонку за колесом. Остальные машины на улице едва успевают разъехаться в стороны, чтобы избежать столкновения, когда Ватсон цепляется в колесо бампером и проносится прямо на красный свет. Водители сигналят и возмущённо кричат ему вслед, но Ватсон уже свернул за угол и скрылся из виду.

– Вопрос решён, – говорит Клаус.

– Ты хоть представляешь, сколько правил сейчас нарушил? – Ерундина достает из кармана книжку штрафных квитанций и ручку.

Клаус смеётся:

– Значит, тебя повысили до сержанта? Прими поздравления.

– Да, у нас многое переменилось с тех пор, как Дарка вышвырнул тебя из АП.

– Меня никто не вышвыривал. – Твой шеф явно злится. – Я ушёл сам.

Ерундина обращается к тебе:

– Он так тебе и сказал?

Клаус закатывает глаза, но Эльфина продолжает:

– Наверняка он забыл упомянуть, что старший инспектор Дарка поставил его перед выбором: либо ты выполняешь приказы начальства, либо уходишь по собственному желанию.

Клаус никогда не рассказывал, почему он ушел из АП, но слова Ерундины тебя вовсе не удивляют. Твой шеф известен своим нестандартным подходом к любому делу. Ему явно не нравится, что Ерундина заговорила о его увольнении. И он спешит сменить тему:

– Мне кажется или ты подросла, Эльфина?

– У меня новые ходули, – говорит Ерундина, распахнув свой длинный плащ. Теперь тебе видно, что это миниатюрная девушка-эльф, стоящая на ходулях. Она шевелит ногой, и в ходуле что-то гремит. – Я пока к ним привыкаю, но можешь не сомневаться: ни один воришка от меня не уйдёт. – Ерундина подтягивает ремешки на ходулях и застегивает плащ на все пуговицы. – Новый мэр собирается очистить город от преступности, и я помогу ему в этом. Я продвинусь по службе на самый верх, Клаус.

– Не проще ли сразу купить ходули повыше? – усмехается Клаус.

Ерундина обиженно поджимает губы:

– Хочешь, чтобы тебя привлекли к уголовной ответственности за оскорбление полицейского при исполнении?

– Да ладно, я просто шучу, – примирительно говорит Клаус. – Я пришёл осмотреться. Слышала же, что из музея украдена губка времени. Вот я и подумал, что, может быть, вам понадобится моя помощь в расследовании.

– Извини, Клаус, но мне велено никого не пускать. – Ерундина преграждает ему дорогу. – Музей закрыт до тех пор, пока бригада упырей-криминалистов не проверит все помещения на наличие улик. Кроме того, если кто-то и сможет раскрыть это дело, то только я.

– Ты?! – фыркает Клаус.

– Смейся сколько угодно. Я докажу, что я лучший детектив в этом городе.

Клаус хмуро глядит на неё, но она не тушуется под его мрачным, тяжёлым взглядом.

– По радио сказали, что на момент кражи дверь в зал была заперта, – говорит он. – Всем известно, что преступление в запертой комнате в девяти случаях из десяти совершил тот, у кого были ключи. Так у кого были ключи прошлой ночью?

– Старший инспектор Дарка лично обеспечивал безопасность всех экспонатов, – говорит Ерундина.

– Да, но вы оба присутствовали на торжественной пресс-конференции и наверняка угостились острыми блюдами.

– Ненавижу острое, – морщится Ерундина.

– Ну а Дарка решил попробовать, – говорит Клаус. – Настолько красных и злых глаз я ещё никогда не видел!

Тебе уже доводилось наблюдать, как Клаус использует этот приём: ведёт дружелюбную шутливую беседу, чтобы заставить подозреваемых ослабить бдительность. Ерундина хихикает, сразу же позабыв о своей напускной строгости.

– И не говори! Ещё немного и можно было затянуть песню про быка в посудной лавке.

– Я её помню, – смеется Клаус. – Только забыл, как она называется.

– «Бей, круши!»

Теперь они оба смеются.

– А что было после торжественной части? – спрашивает Клаус.

– Он остался дежурить внутри. Мне было велено встать на страже снаружи.

– И единственный ключ был у Дарки? – уточняет Клаус.

– Кажется, в кабинете у Громсвист есть запасной…

– Сержант Ерундина, – раздаётся глухой взбешенный рык. – Надеюсь, вы не разглашаете подробности дела в разговоре с представителями общественности.

Ты явственно ощущаешь затылком дуновение горячего воздуха.

Ерундина нервно сглатывает слюну.

Вы оборачиваешься и видишь массивную фигуру в тёмно-синей форме. Этот полицейский такой же высокий и широкоплечий, как Клаус. На нём фуражка и тёмные очки. Его густая чёрная борода грозно топорщится. Выглядит он устрашающе.

– Дарка. – Клаус протягивает ему руку.

Дарка, старший инспектор сыскного отдела АП, фыркает и снимает очки. Его бычьи глаза налиты кровью. Он подныривает под полицейскую ленту, и ты видишь его длинный хвост. Старший инспектор Дарка – минотавр, а конкретно сейчас ещё и крайне рассерженный минотавр.

– Тебе не следует здесь находиться, Клаус. Ты больше не служишь в АП, – говорит он. – Поиском губки занимаемся мы. Это наша работа, а не твоя. Сам ночной мэр Франклфинк проявляет заинтересованность в этом деле, и я отвечаю непосредственно перед ним. У тебя что, совсем туго с заказами на частный сыск? Ни одной потерявшейся кошки, или что ты там ищешь?

– Откуда ты знаешь, что у меня нет заказа на поиски губки? – огрызается Клаус. – Может, как раз-таки есть.

Интересный вопрос, думаешь ты про себя. Клаус не говорил, что его кто-то нанял. Возможно, он просто блефует? Или что-то скрывает?

– Даже если тебя кто-то нанял, этим делом занимается АП. Извини, Клаус. – Старший инспектор Дарка обращается к Ерундине: – Следите, чтобы никто не входил в музей и не выходил оттуда. Никто.

Он возвращается в здание, сердито стуча копытами.

– Сегодня он явно не в настроении, – говорит Клаус.

– И не только сегодня. Помнишь тот раз, когда он… – Ерундина осекается на полуслове и делает строгое лицо. – Тебе лучше уйти, Клаус.

– Ладно, Эльфина. Как скажешь.

Клаус действительно собирается уходить, и тебя накрывает волна облегчения. Твой шеф давно знает сотрудников Аномальной полиции, а тебя, если честно, они пугают. Он идёт быстрым шагом, и ты еле за ним поспеваешь. Его нос характерно подергивается. Это значит, что он чует запах съестного. Клаус всегда хочет есть, что вовсе неудивительно при его габаритах.

Чуть дальше по улице, буквально в двух шагах от музея, припаркован фургон. На боку красуется надпись: ВЕДЬМИНА ПЕЧЬ. Сами ведьмы, Бриджет и Бёрнелла Милкбёрд, сидят снаружи и пьют что-то пенистое и шипучее из серебряных кубков. Их помощник Бутси, монстр с ярко-лиловыми волосами, моет посуду внутри. Клаус с интересом изучает меню, но у тебя есть сомнения. Тебе уже приходилось общаться с этой парочкой озорных ведьм, и их колдовские проказы тебя совершенно не веселят.

– Кого я вижу! – восклицает Бёрнелла. – Клаус и его ручной человечек. Что будете брать?

– А что у вас есть? – спрашивает Клаус.

– Суп и бульо-о-о-он, – кряхтит Бутси.

– А в чём разница?

– Суп… горячий, – отвечает Бутси, подолгу размышляя после каждого слова. – Бульон… нет.

– Мы, наверное, возьмем по горячему шоколаду, – говорит Клаус.

Да, на таком холоде было бы здорово выпить чего-нибудь горячего, но ты как-то не доверяешь напиткам, сваренным этими ведьмами.

– Горячий шоколад для йети и его человеческого питомца, – говорит Бриджет. – Сейчас всё будет. Приготовьтесь ловить.

– Мокка-шокка, шо-ко-ЛАД! – нараспев произносит Бёрнелла, шевеля длинными тонкими пальцами.

Ты вытягиваешь руки вперёд, не совсем представляя себе, чего ждать, и у тебя между ладонями материализуется кружка горячего шоколада. Вздрогнув от неожиданности, ты едва не роняешь её на землю.

Густая горячая жидкость переливается через край и обжигает тебе пальцы.

Ты дуешь на кружку и на свои обожжённые пальцы. Клаус приканчивает шоколад одним долгим глотком.

– Как процветает ваш бизнес доставки еды? – интересуется он.

– Бизнес уже отцветает, – говорит Бёрнелла. – Мы серьёзно подумываем поменять сферу деятельности.

– И чем будете заниматься?

– Мы пока не решили. Может быть, тоже откроем сыскное агентство, как вы.

– Вряд ли мы справимся хуже вас, – говорит Бриджет, явно подразумевая, что хуже попросту некуда. – Готова поспорить, вы даже не представляете, кто мог украсть губку времени.

Клаус удивлённо приподнимает бровь:

– Вы что-то знаете о губке времени?

– Все о ней знают. О краже пишут во всех газетах. – Бёрнелла помахивает экземпляром «Аномальных новостей Хейвентри».

– Уже есть новый выпуск, – говорит Бриджет, демонстрируя другую газету с заголовком:

КТО УКРАЛ ГУБКУ ВРЕМЕНИ?

ПОХИТИТЕЛЬ ТАК И НЕ НАЙДЕН!

– Я уже начинаю склоняться к мысли, что мы зря продали этой Гретхен волшебный печатный пресс, – говорит Бёрнелла.

– Но, кстати, эта история вполне интересная, – отвечает Бриджет. – Я бы поставила на русалок. Скользкие личности. За хвост не ухватишь.

Обе ведьмы смеются.

Клаус хмурит брови:

– Забавная версия, но совершенно бессмысленная. Русалки доставили губку в Хейвентри. Если бы они хотели её украсть, то украли бы по дороге.

– Так это ж русалки, они все немного пришибленные, – говорит Бриджет. – У них память как у золотых рыбок. Мы давно ничего не заказываем Русалочьей почтой. С тех пор, как они потеряли наши волшебные палочки.

– Кроме того, они просто курьеры. На самом деле губка принадлежит Бернарду, – говорит Бёрнелла. – Это омар, искривляющий время.

Клаус серьёзно кивает. Ты понятия не имеешь, что такое омар, искривляющий время, но твой шеф, похоже, нисколько не удивлён.

У тебя снова мелькает мысль, что он что-то скрывает.

– Спасибо за горячий шоколад. – Клаус отдаёт ведьмам деньги.

– Всегда пожалуйста. В любое время, – отвечает Бёрнелла. – Время! Вы поняли? Как в губке времени.

– Знаешь, Бёрнелла, тебе надо как-то менять чувство юмора. Твои шутки такие же старые и вонючие, как носки Бутси.

– Но-о-о-с-с-с-с-к-и-и-и, – повторяет Бутси.

– Ладно, пойдём, – говорит тебе Клаус. – Курьеры Русалочьей почты всегда останавливаются в отеле «Отвали». Это здесь, за углом. Можно прямо сейчас побеседовать с русалками. Или можно вернуться в музей и попробовать незаметно пробраться в выставочный зал, пока туда не нагрянули упыри-криминалисты. Ну что, как поступим?

Идём к русалкам?

Переходи на страницу 44

ДВЕ РУСАЛКИ И ПОЧТАЛЬОН

Или всё же вернёмся в музей и осмотрим место преступления?

Переходи на страницу 27

СТОРОЖЕВЫЕ ГОРГУЛЬИ

Сторожевые горгульи

– Ерундина так и дежурит у главного входа, значит, придётся войти через заднюю дверь, – говорит Клаус.

Ты идёшь следом за ним в узенький переулок, заставленный переполненными до краев мусорными контейнерами. Твоё сердце колотится как сумасшедшее. Старший инспектор Дарка – суровая личность. Его лучше не злить. А что делаешь ты? Беззастенчиво нарушаешь его строгий приказ держаться подальше от места преступления.

Переулок ведёт к служебному входу в музей. Клаус подходит к каменному крыльцу, и вдруг откуда-то сверху раздаётся гнусавый голос:

– Стой, кто идёт!

Ты поднимаешь голову. На углу здания сидит на редкость уродливая горгулья, причём так неудобно скрючившись, что тебя она видит лишь краем глаза.

– Кто это сказал? Это ты, Шпиц? – раздается ещё один гнусавый голос.

Ты замечаешь вторую горгулью на другом углу здания. Она тоже косит каменным глазом, пытаясь разглядеть вас с Клаусом.

– Конечно я. А кто ещё здесь может быть? – отвечает первая горгулья.

– Я не знаю. Мы же друг друга не видим. Я думала, ты уехала в отпуск.

– Ну ты и скажешь, Гранита. Уехала в отпуск! – восклицает Шпиц. – По-твоему, я собрала чемодан, забронировала отель и умчалась на отдых?! Я бы, может, и умчалась, если бы не прилипла к ОГРОМНОМУ КИРПИЧНОМУ ЗДАНИЮ.

– Если ты была здесь, то почему всю последнюю неделю я играла в «Я вижу» только с голубями?

– Потому что мы тут сидим уже целую вечность. Двести двадцать шесть лет, два месяца, пять дней, три часа и пятнадцать минут. На что здесь смотреть?

Подумав секунду, Гранита отвечает:

– На голубей?

– Видите, что мне приходится выносить?! – восклицает Шпиц. – Застрять тут наверху, не имея возможности сдвинуться с места, и целыми днями выслушивать, как она повторяет: «Я вижу что-то на букву «г».

– Это всё замечательно, – говорит Клаус, – но меня больше интересует вчерашнее ограбление.

– О, я всё знаю, – говорит Шпиц. —Я сижу как раз над окном кабинета Громсвист. Она рвёт и мечет. И всё утро беседует по телефону с представителями страховой компании.

Клаус оборачивается к тебе:

– Если Громсвист застраховала свои экспонаты от кражи, ей положена выплата.

Ты делаешь запись в блокноте рядом с именем куратора Громсвист: «выплата по страховке» и «вероятный мотив».

– Как я понимаю, губка пропала между десятью вечера и полуночью, – говорит Клаус. – Кто был в здании в это время? – Куратор Громсвист, определённо, была, – отвечает Шпиц. – Она почти никогда не выходит оттуда. Даже оборудовала себе спальню рядом с кабинетом.

– А старший инспектор Дарка охранял выставочный зал, – говорит Гранита. – Его тяжёлое дыхание я узнаю везде и всегда.

– Он ни разу не отлучался от двери? – спрашивает Клаус.

– Незадолго до полуночи я слышала шаги в коридоре и звук спускаемой в унитазе воды, – говорит Гранита. – Так что разочек он кое-куда отлучался.

– А я слышала, как открывается и закрывается задняя дверь, – добавляет Шпиц.

– Когда это было? Можете назвать точное время?

– А что, мы похожи на тех, у кого есть часы? – огрызается Шпиц. – Это было после полуночи, потому что музейные часы уже пробили двенадцать раз.

– Вы не видели, кто это был? – спрашивает Клаус.

– Нет, – отвечает Шпиц. – У нас не самый удачный угол обзора.

– И большинство посетителей входит в музей через переднюю дверь, – говорит Гранита. – Кроме этой кошмарной Гретхен Барфли-Сьюэр. Она всегда норовит проскочить через заднюю дверь.

– Вы же сказали, что вам не видно, кто пользуется этой дверью, – хмурится Клаус.

– Нам не видно. Но слышно. А Гретхен к тому же всегда обзывается, – говорит Шпиц.

– Однажды она назвала меня каменной жабой, – сообщает Гранита.

– А меня – безмозглым страшилищем, – добавляет Шпиц.

– И этот её жуткий смех… Пробирает насквозь. – Гранита вздрагивает, создавая небольшой ливень из мелких камешков и пыли.

Клаус проверяет, ведешь ли ты записи. Он умеет собирать информацию, но ему нужна твоя помощь, чтобы всё зафиксировать для последующего осмысления. Как всегда, в самом начале расследования сведения поступают лавиной, и на этом этапе пока ещё трудно отделить важные подсказки от несущественных деталей.

– В любом случае Дарка велел никого не пускать. Здание закрыто для посетителей, – важно произносит Гранита. – Особенно для людей вроде некоторых.

Ты понимаешь, что она говорит о тебе.

Такое случается не в первый раз. Ты – человек, и жители Теневой стороны относятся к тебе с подозрением. Хорошо, что Клаус не даёт тебя в обиду.

Вот и сейчас он по-дружески хлопает тебя по спине, чуть не сбив с ног, и говорит:

– Эти некоторые со мной. И раз уж вы там застряли, вряд ли вы сможете нам помешать войти в здание.

Он поднимается по ступенькам и толкает дверь плечом.

Не обращая внимая на громкие протесты, идущие сверху, ты заходишь в музей вслед за ним.

– Есть два варианта, – говорит тебе Клаус. – Можно подняться наверх и побеседовать с куратором Громсвист. Или можно остаться внизу и осмотреть место преступления. Что будем делать?

Идём к куратору Громсвист?

Переходи на страницу 33

ГОРГОНА И ЗАПАСНОЙ КЛЮЧ

Или отправимся в главный выставочный зал?

Переходи на страницу 53

НА МЕСТЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ