Kitobni o'qish: «Драконник»

Лабиринты памяти

«Волки, холод, снег.... Огромное дерево, на котором я висела, держась потными руками за ветку, а ведь она вот-вот сломается.

– Я слышу… слышу, как сердце вот-вот выпрыгнет. Я держусь, держусь изо всех сил. Мне страшно. Огромный сугроб, находившийся под моими ногами, выглядит устрашающе.

Эллис Вейн посмотрела на него с заплаканными глазами, еле-еле произнеся эти слова вслух:

– Высота больше двух метров. Как…? Как я тут оказалась? А если прыгну, то разобьюсь…?! Или он мягкий и не замёрз ещё?

Волки постепенно собирались, их уже было около двадцати, а сил всё меньше и меньше…

У Вейн осталось два пути: либо прыгать в сугроб и надеяться, что она не разобьется, либо аккуратно обхватить ногами ствол дерева и сползти вниз. Но там они, волки.

И тут Эллис почувствовала, что руки слабеют, и сил не осталось совсем.

– Я приняла решение. ПРЫГАЮ! – в еë голосе звучала решительность.

Она расслабила ладони и моментально полетела вниз. Секунда, минута, а она до сих пор летит. Эллис Вейн повернула голову и увидела страшную пустоту, которая поглощает ее всё больше и больше. Она закричала:

– АААААА…»

Девочка вскочила с кровати с ошарашенными глазами и в холодном поту. На мгновение ей показалось, что волки всё еще здесь, но свет утреннего солнца за окном разогнал ночные страхи.

– Опять страшный сон, -сказала Эллис, закатив глаза. – Почему мне снится всё время одно и то же дерево, с которого я упала в детстве, -говорила Вейн, пытаясь себя успокоить.

Затем Эли обратила внимание на лучи солнца, которые светили ей прямо в лицо.

– Сколько времени? – завопила она. – Почему я не услышала будильник!?

Увидев, что на часах 11 утра, её глаза быстро устремились на дату.

– Так сегодня воскресенье, выходной, – с облегчением выдохнула Вейн и снова прыгнула на кровать, накрывая себя одеялом.

Проспать девочка успела ещё часа два, но затем снова подскочила от сильного стука в дверь.

– Эллис, уже час дня, а ты все еще в кровати! Вставай живо, пора начинать уроки делать! – послышался голос мамы прямо из-за двери, такой строгий и безмятежный, что ей захотелось провалиться прямо под землю.

– Сейчаааас. Сейчас мама, уже встаю,– протянула Вейн и снова закатила глаза.

Девочка зевнула и направилась прямиком к зеркалу.

«Чуть не забыла,-подумала Эллис,-нужно снова написать сон на бумажку».

Сделала она это очень быстро. Затем приклеила ее на зеркало, где висели остальные бумажки. Вейн зевнула, вытянула вверх руки, сделала небольшой наклон вперед и пошла умываться. Так проходило каждое ее утро. Приведя себя в порядок, Эли отправилась в гостиную.

– Доброе утро, соня, – на лице мамы показалась небольшая улыбка,-как спалось?

– Во-первых, я не Соня, а Эллис. Во-вторых, спала я плохо. Представляешь, мама, приснилось снова это проклятое дерево, но уже с волками и какой-то пустотой…

– Эли…

– Мааааам, ты же знаешь, что я не люблю, когда меня так называют! – фыркнула Вейн.

– Да, знаю, прости, – виновато взглянула мама на дочку. – Может, тебе стоит пойти к дереву и узнать, что с ним? – её глаза загадочно засверкали.

– Нет! – снова фыркнула Эллис, – времени совсем нет! Я же умная девочка, у которой не может быть мальчиков на уме, а только школа и ЕГЭ, – саркастически произнесла Эли. А ее ухмылка расплылась по всему лицу.

– Но…Эли…

– МАААААМ! – слегка повысив голос, произнесла Эллис. Затем развернулась и ушла.

– Прости, снова забыла…

Но Вейн стремительно исчезла за дверью своей комнаты. Недопонимание с матерью всегда отравляло их отношения. Девочка была трудолюбивой и целеустремлённой, но с первых дней школы мать нагружала ее по максимуму, что вскоре отразилось на их взаимоотношениях. Отец, с которым мать развелась, не принимал участия в жизни дочери. Он приехал в Россию из Лондона по делам, встретил Дилару и прожил с ней пять лет. В эти годы они поженились, и на свет появилась замечательная зеленоглазая девочка. Эллис унаследовала фамилию отца, однако все свои 17 лет провела в России, живя с мамой.

Вейн была единственным ребёнком, которого нужно было обеспечивать. Мать каждый день трудолюбиво работала, наставляя дочь полагаться только на себя и не заводить отношений, пока учится. Эллис не стремилась к отношениям, ей важнее была карьера, чтобы в будущем не зависеть от денег. Но в последний год всё изменилось…

Неожиданная встреча

11 класс. 2 октября. Понедельник. Утренний городской ритм уже вовсю зашумел на улицах. Школьники и студенты спешили по своим делам. Вейн проснулась вовремя, потянулась, собрала вещи в рюкзак и позавтракала вместе с мамой в полном напряжении. Затем выскочила из квартиры и побежала в школу, где её ждала подруга.

– Доброе утро, Кайли! – с необыкновенной радостью произнесла Вейн.

– Доброе, Элииии, – сказала ее подруга с некой усмешкой.

– Вы сговорились, что ли? То мама недавно меня так называла, теперь вот ты. А ведь мне это не нравится! Ты же сама понимаешь! – с ноткой агрессии произнесла Вейн, закатывая глаза.

– Да ладно тебе, зачем так резко реагировать? Просто не обращай внимания, – сказала Кайли.

Но Эллис, не дослушав, убежала прочь. Остальные уроки прошли без приключений, что было удивительно для них. Парень Кайли, Эрик, заболел, так что они провели весь школьный день вдвоём. Вейн выглядела уставшей. Вернувшись домой, она рухнула на кровать и моментально погрузилась в сон.

«Опять ты, проклятое дерево! – вскрикнула девочка, ударяя ногами по стволу. – Почему ты постоянно приходишь ко мне во сне? Зачем?»

Эллис привыкла к молчанию дерева, но на этот раз оно заговорило:

– Слушай, – тихим басом произнесло оно, – слушай родных, – затем оно указало одной из веток в сторону, куда Эли стояла спиной.

Девочка обернулась, и где-то вдали послышался красивый голос, изящный, спокойный и прекрасный, что манил её. Вейн сделала пару робких шагов, опасаясь, что любое неверное движение может быть опасным. Потом, поняв, что бояться нечего, она стала идти уверенно. Шаг за шагом приближалась к голосу. И вот, когда Вейн была уже в нескольких метрах от него, под её ногами начал уходить снег, и внезапно из-под него выскочила рука, схватив её за ногу. Девочку затягивал снег, как зыбучий песок, не давая выбраться. Кислород перестал поступать в её лёгкие. Она закрыла глаза и решила отдать себя на волю судьбы. Эллис ощущала что-то холодное и неприятное, но всё же решилась открыть глаза. И мгновенно увидела до боли знакомый потолок. Она была дома. Под ней была мягкая кровать, а не холодный снег. Тогда она с облегчением выдохнула:

– Фух. Я думала, что всё так и закончится.

Вдруг в дверях послышался мужской голос:

– Как закончится?

Неизвестная фигура у порога так испугала её, что Эллис подпрыгнула на кровати. Под ней треснул фундамент, и постель вовсе развалилась. Затем раздался обворожительный смех, и Вейн не смогла сдержаться, захохотала вместе с незнакомцем. Когда она перестала смеяться, комната погрузилась в гробовую тишину.

– Тише, Эли. Тише, – заговорил парень, в голосе послышалась нотка сарказма.

Но Вейн не обратила внимание на то, как её назвали, её щеки вспыхнули румянцем. Из-под бортика сломанной кровати сперва высунулась макушка девочки, затем глаза, а потом она встала во весь рост.

– Что ты забыл у меня в комнате? – слегка подумав, спросила Эллис, и вдруг ее глаза расширились. – ЧТО ТЫ ЗАБЫЛ ВООБЩЕ У НАС ДОМА?

Но ответа от парня так и не последовало. Он лишь усмехнулся, развернулся и начал спускаться по лестнице на кухню. Но едва он ушёл, как из комнаты Вейн раздался крик, который поставил на уши всех соседей и маму. Парень мгновенно вернулся к порогу комнаты девочки, сделал несколько смелых шагов к её сломанной кровати и уверенно переступил бортик, остановившись перед ней.

– Что кричишь, как резаная? – прозвучал его спокойный голос. – Будь я маньяком, тебя тут давно бы не было, не так ли?

«От него тааааак вкусно пахнет», – думала в это время Эли.

– И замерла как вкопанная. Никогда парней что ли не видела?

Ответа на его вопрос так и не последовало. Парень уже собирался уходить, когда в комнату постучала мама.

– Что за крики здесь? – не успела она договорить, как её глаза тоже распахнулись от удивления. – А я прошу прощения, что тут происходит?

Парень развернулся, собираясь что-то сказать, но Эли его опередила.

– Я думала, к нам маньяк забрался, – сказала Вейн, слегка оттолкнув парня вправо и сделав шаг вперед, чтобы переступить бортик. Её низ зацепился за гвоздь, и она полетела на пол с порванными шортами. Следующее, что она сказала маме, сидя на полу и разглядывая свои коленки:

– Мам, он точно маньяк, от него так много проблем, – произнесла Эллис, закатывая глаза.

– Дочь, не говори глупости. Вставай и иди на кухню, у нас гости. Хочу тебя с ними познакомить.

После этих слов мама скрылась. Парень тоже начал выходить, но Эллис громко и уверенно спросила:

– Ты помочь мне не хочешь случайно?

Парень вернулся, подошёл к Вейн, слегка наклонился, подал ей руку и прошептал:

– А толкаться меньше надо, чтобы не падать на пол.

После этих слов парень отпустил её руку, и Эллис снова приземлилась на попу.

Молочная карма

По лестнице раздались громкие шаги. Это спускалась Эли, кипя от злости. Присутствие нового парня вызывало у неё раздражение.

«Вместо того чтобы помочь мне, он просто отпустил мою руку!? Он ведь гость, а не постоянный житель этого дома,» – думала Вейн, пока её не привели в замешательство слова матери. Всё, о чём она размышляла, вдруг стало явью.

– Эли, знакомься, это родители нашего нового соседа, который будет жить здесь, в нашем домике.

Глаза Вейн снова расширились от удивления.

– А меня ты не могла спросить? – процедила девочка сквозь зубы. – Я, между прочим, тоже живу здесь и имею право голоса. Не так ли, мама?

– Нет, Вейн. Всё уже решено. Парень будет жить здесь год. Потом – выпускной, взрослая жизнь и всё такое. Будет ходить в твою школу, в твой класс. Я уже обо всём договорилась с директором.

– А кто тогда эти люди? – спросила Эллис, открывая холодильник.

– Это родители Аспена, – ответила мама. – Они много путешествовали по России, хотя родом из другой страны. Наш солнечный городок они посещали часто, но теперь решили вернуться за границу. А Аспен захотел остаться здесь. Он будет жить с нами. Я знакома с его родителями давно, и они мне доверяют. Мы приняли решение, что год он проведёт у нас.

– Погоди, мам, как его зовут? – спросила девочка, доставая бутылку молока. – Аспен? – закрыв дверь холодильника, она наполнила стакан молоком и с саркастической улыбкой задала следующий вопрос: – Что за имя такое?

Пока Эллис говорила, парень подкрался к ней сзади. Подойдя ближе, он наклонился и прошептал:

– Ничего умнее не придумала, кроме как смеяться над чужим именем?

Вейн резко повернулась, чтобы ответить дерзкому юноше, но её стакан так громко стукнулся обо что-то, что она зажмурилась. Оказалось, это была голова парня, теперь покрытая молоком и, вероятно, с огромной шишкой. Вейн открыла глаза и, уловив суть произошедшего, едва сдержала улыбку. Она не сводила взгляда с Аспена, в глазах которого вспыхивала сдержанная ярость.

Эли развернулась, словно робот, и аккуратно поставила стакан на стол. Сделав пару шагов вперёд, она вновь обернулась и произнесла:

– Чувак, это моментальная карма. Я с отбитой попой, ты с молочной головой.

Она решила уйти, но в последний момент обернулась и показала ему язык, что окончательно взбесило Аспена.

Так началась их война.

Непредсказуемость эмоций

Вейн и Аспен Даркнегер, пережив неприятный инцидент, разошлись по своим комнатам. Одна заперлась, чтобы найти в интернете новую кровать, другой отправился за одеждой и в ванную. Родители тем временем приходили в себя после конфликта.

– Дилара, я прошу прощения за поведение нашего сына, – с ноткой мимолетного сожаления произнес отец Аспена Даркнегера.

– Да, Дилара, я присоединяюсь к извинениям мужа. Если подобное повторится, звоните, жалуйтесь. Мы быстро решим эту проблему, – согласилась с мужем и ласково коснулась его руки мать Аспена.

– Это дело наших детей. Мы можем только наблюдать, как они учатся. Со временем все образумится, и они сами будут смеяться над этим, – тепло и искренне ответила мама Вейн. – Что касается ваших извинений, они не нужны. Виновата и моя дочь тоже.

Весь оставшийся день мамы Эллис и родители Даркнегера беседовали, смеялись и шутили. А вот что происходило между подростками:

– Слушай, Аспен. Кровать сломана, настроение испорчено, спать негде – и все это из-за тебя. Поэтому ты спишь на диване, а я – в твоей кровати. Не пугай меня, иначе всю оставшуюся жизнь будешь спать на полу – я теперь умею ломать кровати, – с серьезным видом заявила Эллис Вейн, едва сдерживая смех.

– А новую кровать купить тебе не судьба? – закатил глаза Аспен.

– Аси, я искала, но не нашла подходящую кровать. Если хочешь, можешь купить мне ее. Я не против. Но она тебе прям так сразу на голову не свалится. И кому-то, а точнее тебе, придётся спать на диване.

– Вот противная.

– Кто? Я? – Вейн резко перестала смеяться в душе. Ее мимика была непредсказуема: сначала сарказм, потом ехидство, следом гнев. Все эти эмоции у нее меняются в мгновение ока.

– Ты-ты. И твоя аббревиатура моего имени. Меня зовут Аспен, не Аси, – последнее слово он произнес с писклявым голосом, изображая милую девочку, что вызвало звонкий смех у Эллис.

Смех Эллис был настолько обворожительным, что на мгновение загипнотизировал Даркнегера. Она тем воспользовалась и, пока он приходил в себя, уже уютно устроилась на его кровати, мило улыбаясь.

– Настолько противного смеха я еще не слышал, – буркнул Аспен.

– Правда? Настолько, что ты застыл с милейшей улыбкой? Правильно поняла, Аси? – голос Эллис прозвучал с оттенком флирта.

– Я не Аси! – выпалил Аспен. Затем вышел из комнаты и спустился в гостиную, которая находилась рядом с кухней. Там уже не было ни его родителей, ни мамы Эллис. Все давно разошлись по комнатам и заснули. Аспен подготовил диван, лег и быстро задремал.

Прощание

3 октября. Вторник. Утро.

– Аспен, будь хорошим мальчиком. Мы тебя любим. Звони нам каждый день и рассказывай о своих успехах, – едва сдерживая слезы, произнесла его мама. Затем сложила вещи в багажник такси, села в машину и была готова отправиться в аэропорт.

– Да, сынок, не забывай нас, стариков. Помни, что мы всегда на твоей стороне и любим тебя, – добавил Джо, слегка похлопав сына по плечу.

Через минуту такси тронулось, и они уехали.

– Будь хорошим мальчиком, звони нам каждый день. Утю-тю-тю-тю… – передразнивая, сказала Вейн.

– Какая же ты предсказуемая, Эли.

С этими словами Даркнегер пошел в свою комнату, чтобы взять тетрадь и ручку для школы.

Через 10 минут он и Эли уже сидели в автобусе, направляясь в школу.

– Серьезно? Одна тонкая тетрадь и ручка? У тебя для повседневной жизни вещей в сто раз больше, чем для школы, – с возмущением сказала Вейн, надеясь на его ответ. Затем она слегка отвернулась и пробормотала себе под нос: – С тобой, Аспен, мы больше не знакомы. Иначе ты испортишь всю мою репутацию.

В то время как она это произносила, Даркнегер всё прекрасно слышал, и на его лице появилась улыбка.

Она вновь повернулась к нему, сомневаясь, услышал ли он её или нет. Аспен, как сидел, уткнувшись в экран телефона, якобы переключая музыку, так и сидел до самой остановки. Однако она не заметила его едва уловимой улыбки, и всю дорогу что-то тихо бормотала про него. Даркнегер всё так же делал вид, что увлечён музыкой, хотя на самом деле слышал каждое её слово.

Через пятнадцать минут они подъехали к остановке. Вейн повернулась к нему и сказала:

– Мы приехали.

– Спасибо, – ответил Аспен, не снимая наушников и глядя ей в зеленые глаза. – За веселую поездку тебе тоже спасибо, ты мне действительно подняла настроение. Столько о себе узнал интересного, – усмехнулся Аспен. – Даже не знал, что могу быть таким ужасным человеком.

С этими словами он развернулся, включил музыку и направился к школе. Вейн стояла, остолбенев и покраснев как помидор.

– Он всё слышал… Он слышал, как я называла его самовлюбленным кретином, молочным маньяком и духом, любящим ломать кровати. Как же я по-детски себя веду.

После этих слов она сделала пару шагов, и к ней подошла её подруга, положив руку на плечо.

– И за что ты себя так терзаешь? – спросила Кайли с усмешкой.

– Меня развели, как маленькую. Да и веду себя, как трёхлетний ребёнок, – вздохнув, ответила Вейн. Затем они направились ко входу в школу.

Игра на грани

Школьный день у Вейн начался с настоящей спортивной взлетной полосы. Эллис и ее подруга устроили утреннюю беготню. Кайли отобрала рюкзак у Вейн, заставив ее мчаться за собой. Уж слишком привычной стала эта игра, ведь каждый вторник Кайли забирала рюкзак, а Эллис ловила дыхание в погоне за ней. В нем не было ничего лишнего – только учебники, тетрадки и пенал.

– Сколько можно, Кайли? Отдай рюкзак, я пробежала два километра и не хочу уже за тобой гоняться, – тяжело произнесла Вейн, перестав бежать, чтобы перевести дух.

Подруга остановилась и, прищурив глаза от удивления, подошла ближе. Она собиралась задать вопрос, но вдруг Вейн вырвала из рук сверстницы рюкзак и метнула на Кайли хитрый взгляд, полный озорства.

– Ты всё ещё такая наивная. Забыла, что я – замечательная актриса? – сказала Эли с усмешкой.

Внезапно к Вейн сзади подошли двое парней и только один из них положил на плечо Эли руку. Им оказался Аспен. В стенах школы пронеслись шёпоты, а в воздухе повисло напряжение, нарушенное лишь звуком звонка на урок. Кажется, это было только начало чего-то интересного.

– Я тебя знаю не понаслышке, – произнесла Кайли. Ее улыбка была искренней и задорной.

– Уже поняла, – с лёгким упрёком сказала Вейн, и в её глазах промелькнула искорка недоумения.

Эллис и Кайли прекрасно понимали друг друга. Вейн, бросив быстрый взгляд на свою подругу, молча поинтересовалась, кто эти двое, которые стояли позади неё. Кайли в ответ использовала жесты, чтобы пояснить ситуацию.

Сначала подруга указала вверх указательным пальцем, а затем направила его на себя. Этот жест обозначал, что первый парень, находящийся за Вейн, был её молодым человеком. Затем Кайли обратила внимание на второго парня, в её глазах промелькнуло любопытство. Его она охарактеризовала неясным жестом, просто пожав плечами. Это означало, что подруга не знала, что сказать о втором, так как с Аспеном они не были знакомы.

Эллис прекрасно осознала ситуацию, и на её лице появилась хитрая улыбка, обещавшая что-то захватывающее и непредсказуемое. Это заставило Кайли замереть в ожидании действий Вейн.

В этот напряжённый момент Эли, словно желая привлечь внимание, убрала руку Аспена со своего плеча. К тому моменту Эрик уже был рядом с его девушкой.. Взгляды Кайли и ее парня были полны вопросов, однако они не придавали этому никакого значения и оставались на месте, пытаясь сдержать смех и продолжая следить за развивающейся ситуацией.

– Эй, Даркнегер, не перегибаешь ли палку? – сквозь зубы, произнесла Эли. – Сначала ты сломал мою постель, а теперь, как ни в чем не бывало, кладешь мне руку на плечо.

Аспен с удивлением приподнял брови. Сдерживая улыбку, он ответил холодным голосом:

– Знаешь, Эли, иногда я просто не могу поверить, насколько ты чувствительна к мелочам, – произнёс он, наклонившись чуть ближе. – Может, тебе стоит расслабиться?

Кайли и Эрик, наблюдая за их пререканиями, обменялись взглядами.

– Мелочи? Сломать кровать – это мелочь? – в глазах Вейн блеснула злость.

Эллис уверенно шагнула вперёд. Её ярость нарастала, но она старалась держать себя в руках. Аспен невозмутимо смотрел на неё сверху вниз, его взгляд был непроницаем, но Вейн не отступала.

– Не смей больше трогать меня без разрешения, – резко добавила Вейн. – И никогда не называй меня Эли.

Кайли, чувствуя, что обстановка начинает выходить из-под контроля, осторожно вмешалась, став между ними. Она посмотрела на Аспена с упрёком, а затем обратилась к Эллис, её голос был полон понимания и попытки сгладить конфликт:

– Эллис, может, стоит обсудить это позже? Мы уже опаздываем на урок. Давай разберёмся в ситуации, когда ты немного остынешь.

Слова Кайли, казалось, подействовали. Эллис сделала глубокий вдох, глядя прямо в глаза Аспену, в её взгляде появилась тень сомнения. Она понимала, что учебный день ещё только начинался, и лучше не портить его окончательно. Молчаливо обменявшись взглядами, они оба решили, что дальнейшее выяснение отношений можно отложить. Вейн повернулась к подруге, а Кайли, довольная своим вмешательством, подтолкнула её вперёд, к дверям класса, оставляя Эрика и Аспена позади.