Kitobni o'qish: «Исполнить пророчество»

ПРОЛОГ

– Нинка! Нинка! Да, Нинка же!

Нина оторвалась от созерцания восхитительного вида горного ущелья и повернулась к подруге. Та стояла на опасно выдававшемся уступе скалы и, раскинув руки, изображала адреналиновый восторг. Именно изображала, потому что хитро косила на подругу глазом, проверяя её реакцию. Но Нина не поддалась: залезла – молодец, посмотрим, как слезать будешь.

Они выбрались в отпуск. Впервые Рита согласилась с планом подруги и дала добро на пеший переход к морю через горный перевал. Раньше здесь была только тропа, теперь – автомобильная трасса. Они шли пешком в группе таких же любителей пеших походов, с которыми списались по интернету и даже ещё толком не познакомились, так как маршрут начался недавно. Всё необходимое было в рюкзаках, а сами рюкзаки – за спиной.

Нина с Ритой – подруги детства. Они жили в одном доме, правда, в разных подъездах. Ещё в садике на горшках рядом сидели, в школе – за одной партой, но в университеты разные поступили: Рита – в педагогический, а Нина – в медицинский. Однако связи не разрывали и сейчас, будучи на пятом курсе. Рита часто подначивала Нину тем, что она в этом году диплом получит, а кто-то ещё два года корячиться будет, так как сильно умный. Парней никогда не делили. Подлянок друг другу не устраивали. В общем, были настоящими подругами.

– Нинк! Сделай кадр, а! А потом я тебя.

Рита взмахнула руками, как будто собиралась взлететь или слететь с этой скалы, что было вероятнее. Нина подошла ближе и, нарочито растягивая слова, заметила:

– А если я тебя тут и оставлю? Будешь сидеть на уступе, зато, может, поумнеешь и в следующий раз не полезешь, куда не надо. А я, так и быть, пришлю за тобой какого-нить принца горского, чтобы снял и спас несчастную, – подколола Нина, зная слабость подруги к смуглым южным мужчинам.

– Не-е, – оскалилась Рита. – Ты у нас слишком ответственная. Тебя совесть загрызёт человека бросить.

Нина вздохнула: что правда, то правда. Это насчёт ответственности. Насчёт совести ещё вопрос. Люди-то разные бывают. Некоторых не то что спасать, самой закопать хочется. Но Рита – она и есть Рита. Её Нина не бросит даже в шутку, и подруга это прекрасно знала. Нина сделала несколько снимков и скомандовала:

– Слезай! Сама. Как забиралась, так и обратно, – на всякий случай объяснила она наказание за самоуправство подруги.

«Ладно я, – думала Нина, – с детства в походах и слётах. Не то чтобы шибкий специалист, но и не новичок. Но эта домашняя курица вообще впервые в походе и уже лезет куда ни попадя». Нина беззлобно ворчала про себя, наблюдая, как Рита, прижимаясь грудью к скале (ну, хоть это усвоила), осторожно передвигая ноги приставным шагом, двигалась по узкому карнизу к тропинке. При этом её рюкзак почему-то мотался из стороны в сторону, хотя должен был сидеть, как пришитый. Рите оставалось каких-то два-три небольших шага.

Непонятно, что заставило Нину насторожиться, но она моментально смахнула с плеча верёвку и размотала лассо. Рита ещё только взмахнула руками, теряя опору, а подруга уже бросила петлю, которая затянулась у неё на руке, и резким рывком рванула на себя. Рита по инерции сделала широкий шаг и оказалась на тропе. Нина же, наоборот, получив отдачу, на шаг отступила и, попав ногой в пустоту, полетела вниз. «Всё, конец», – подумала она и приготовилась к удару. Но его всё не было, а Нина продолжала лететь. «Бездонное ущелье?! – истерично хихикнула она. – Буду лететь вечно?» Вдруг возникла невесомость, как бывает, когда лифт быстро двигается вниз, голова у Нины стала тяжёлой, и сознание её покинуло.

ГЛАВА 1

 Приходила в себя Нина медленно. Вначале почувствовала тёплый луч на щеке, затем лёгкий ветерок коснулся волос, и прядь упала на лицо. Она мотнула головой, и тотчас густая темнота упала на глаза и тысячи иголок вонзились в голову со всех сторон. Нина опять отключилась.

Второй раз было легче: глаза открылись сразу, но ничего не увидели. Похоже, была ночь. Тёплый воздух пах сыростью, и чувствовалась прохлада. Значит, дело было к утру. Нина попыталась сесть, и ей это удалось. Она прекрасно осознавала себя и помнила всё до падения в ущелье. Вот Рита идёт по карнизу, вот она взмахнула рукой, удерживая равновесие, вот Нина накинула лассо и выдернула подругу на тропу. Вот сама Нина полетела в пропасть. Долго летела.

Глаза постепенно начали привыкать к темноте, и девушка поняла, что лежит на лесной поляне и что её ноги придавлены чем-то тяжёлым, тёплым и дышащим. Освободить конечности не получилось, но шебуршение не осталось без последствий и вызвало чьё-то ворчливое рычание и сопение. Что за?!

Кричать и дёргаться Нина не стала. Если это была собака спасателей, то ничего плохого она не сделает. Да и лежала же собака до этого на её ногах и не пыталась сожрать Нину. Лучше подремать до утра, прижавшись к тёплому боку. Нина так и сделала. Тем более что собак она никогда не боялась, а, наоборот, любила. Девушка вновь задремала, успокоенная близкой помощью. Ласковое утреннее солнце стало ей наградой. Разлепив глаза, Нина увидела ярко синее небо и рыжее солнце. Густой тёмно-зелёный лес и никаких гор. «И где это я?!» – вопросило встревоженное сознание.

Нина встала на ноги и огляделась: она находилась на большой, просто огромной поляне. Рюкзак валялся рядом. Вокруг не было никаких следов человека. Девственная природа окружала поляну, как бы отгораживая её от всего мира. От дальнего края поляны к Нине летело существо непонятного вида: вроде бы собака, однако размером с доброго телёнка, мохнатое до предела, когти торчат из подушечек лап и, похоже, втягиваться не умеют. Морда умильная и хитрая, глаза умные. Существо село у ног Нины и радостно завиляло коротким хвостом. Несмотря на внушительные размеры, страха перед ним Нина по-прежнему не испытывала. Да и дружелюбное поведение пса внушало надежду на спасение. Нина решила, что он не бездомный, и может привести её к людям.

– Ну! И кто ты есть? – спросила она.

Глаза человека и животного встретились: почему бы им не встретиться, если находились примерно на одном уровне. Нине показалось, что её прекрасно поняли, но отвечать не захотели.

– Мне стоит тебя бояться или попробуем существовать мирно? – опять поинтересовалась она, не особо ожидая ответа.

Существо обиженно сдвинуло глазки и надуло губы. Вот истинно – так и сделало! Нина засмеялась.

– Ладно, договорились. Раз уж ты за ночь меня не съел, будем надеяться, что и дальше не надумаешь этого делать. Давай знакомиться: меня зовут Нина. – Она подала руку собачьему переростку.

Руку лизнули, гавкнули и вежливо наклонили голову.

– Да ты домашний! Воспитанный и умный пёс. Отлично! Вместе с таким красавцем мы точно выберемся из этого не пойми какого места.

Пёс завилял хвостом-коротышкой и ещё раз согласно гавкнул.

– Ну вот и договорились. Теперь было бы неплохо умыться и перекусить.

Пёс мотнул головой и исчез. «Ого, какая скорость!» – подумала Нина и не успела повернуться, чтобы проследить направление, как пёс уже вернулся, держа в пасти рюкзак подруги. Нина испугалась: «Неужели Рита тоже свалилась?! Я же помню, как вытащила её на тропу!». Она невольно обратилась к псине:

– А здесь нет ещё одной девушки?

Пёс склонил голову и внимательно посмотрел на Нину. Ни суеты, ни гавканья. «Нет, скорее всего, я здесь одна», – подумала она. На всякий случай Нина несколько раз прокричала имя подруги, поворачиваясь в разные стороны. Тщетно. Кроме звуков природы, никакой человеческой речи не было слышно. Наверное, рюкзак Риты просто свалился от резкого движения.

Вздохнув, Нина присела и начала разбирать свой рюкзак. «Так: мыло, полотенце, щётка, паста – сюда. Сейчас будем воду искать и умываться. Тушёнку, сгущёнку, хлебцы сейчас на костерке разогреем и поедим. Потом на сытый желудок подумаем, как, когда и куда отсюда выбираться. Остальную еду пакуем и убираем. Неизвестно сколько нам ещё здесь быть. Так что придётся экономить», – она и не заметила, что говорила уже не «я», а «мы» и рассматривала неизвестного пса как нового товарища. Пёс не возражал. Он сел возле Нины и провожал внимательным взглядом пакеты и пакетики, которые она просматривала и перекладывала. При этом он умильно склонял голову то вправо, то влево, приподнимал брови, подёргивал носом и ставил уши торчком, всем своим видом спрашивая: а что это она здесь делает? И чем это так пахнет: то вкусно, то не очень?

Нина поставила рюкзаки рядом, воткнула между ними высокую сухую ветку и привязала к ней носовой платок. Теперь она сможет увидеть это место издалека, даже если вернётся к поляне с другой стороны. Нина взяла умывальные принадлежности и обратилась к псу:

– Пойдём, Малыш, поищем воду. Опыт подсказывает мне, что здесь должен быть ручеёк или речка. Вон, видишь, низкий густой кустарник? Там в первую очередь и посмотрим.

Обращение «Малыш» вырвалось как-то само собой и показалось вполне уместным. Потому что, несмотря на внушительные размеры, пёс вёл себя как щенок-подросток, и Нина подумала, что сама придумывать ему кличку не будет, а спросит её у хозяина пса, когда его найдёт. Спасатели никогда не бросали поиски в первые дни и тем более не бросали помощников. Раз молодой пёс наткнулся на неё, то есть надежда, что спасатели недалеко. Надо только не паниковать и спокойно дождаться помощи.

Тем не менее Нина внимательно осматривала местность, по которой они шли, и несколько раз звала Риту: вдруг подруга оказалась травмирована и не могла передвигаться, или была без сознания, тогда её мог учуять пёс. Но никаких признаков человека Нина не заметила. Приглядываясь к окружающей растительности, она всё больше настораживалась: Нине были совершенно незнакомы ни деревья, ни кустарники, ни травы, а ведь она поколесила по стране достаточно. Бывала в разных климатических зонах. Поэтому и удивлялась всему незнакомому. Но надежда, как известно, умирает последней, и Нина продолжала верить, что находится на Земле, просто в незнакомом обособленном районе.

Наконец, они с Малышом обошли поляну и обнаружили пологий, заросший кустарником спуск небольшого лога, на дне которого, поблёскивая искорками, серебрилась узкая лента воды.

– Ну вот, Малыш, и ручей! Я же тебе говорила!

Пёс снисходительно повернул к ней голову, и его взгляд красноречиво ответил: «Кто ещё говорил! Я и так знал, что он здесь есть».

Нина на это пожала плечами:

– Ну, ты же местный.

При этом у неё даже сомнения не возникло, что так разговаривать, а главное, понимать пса, мягко говоря, странно. Они спустились к ручью, и Нина с удовольствием напилась чистейшей, прозрачной холодной воды. Пёс, отойдя от неё на несколько шагов, тоже с видимым удовольствием лакал из ручья.

Затем Нина умылась, набрала воды в пластиковую фляжку, и парочка двинулась обратно. Теперь, поднявшись наверх, они начали обход поляны с другой стороны. Нина снова несколько раз выкрикивала имя подруги, но ответом опять была тишина.

Возле рюкзаков всё осталось по-прежнему: никто не потревожил временную стоянку и не покусился на припасы. Нина села на землю, привалившись спиной к рюкзакам, и стала размышлять, что необходимо сделать, чтобы без проблем дождаться спасателей. Что её могут и не найти, Нина даже не думала. Найдут! Собака же нашла.

Оставаться на открытом месте показалось неудобным, и она огляделась в поисках подходящего укрытия. На краю поляны недалеко от спуска к ручью Нина заметила высокие хвойные деревья с низкими разлапистыми ветками, которые куполом накрывали землю вокруг ствола. «Подойдёт», – решила она и, подхватив свой рюкзак, двинулась к новому месту стоянки. Пёс немедля подхватил в зубы второй, и они дружно пошагали вперёд. Ну, кто пошагал, а кто и потрусил.

Выбранное издалека дерево вблизи оказалось ещё привлекательнее. Толстый ствол и низкие густые ветви создавали ощущение скрытности и защиты. Они прямо заявляли о необходимости соорудить шатёр. Сложив рюкзаки у ствола, Нина достала моток верёвки и нарезала из него несколько отрезков метра по два. Затем она начала связывать нижние ветви в два-три слоя и, притягивая их к земле, привязывать к кольям. Примерно через час-полтора временное жилище было готово. Шатёр укрывал не только от солнца, но и от дождя за счёт густоты веток.

Пространство внутри было достаточно широким, но низким, метра полтора или чуть выше. Нина не могла встать в полный рост, но у неё получилось сделать место для костра рядом с входом. Пришлось, правда, над ним вырубить часть веток, создавая тягу для дыма, чтобы он уходил вверх, а не стелился по шалашу. У ствола Нина в несколько слоёв накидала гибкие мягкие ветки и обвязала получившуюся лежанку верёвкой, чтобы не расползалась.

Аппетит давно проснулся, и желудок требовал питания, поэтому она быстро развела костерок и сунула на крайние ветки банку тушёнки. В котелок налила воды из фляжки, вскипятила воду и заварила чай, используя любимую заварку «Гринфилд».

Со вздохом облегчения Нина села у костра и, прихватив горячую банку полой рубашки, вскрыла её ножом. Вывалив половину тушенки на лист перед Малышом, сама заскребла по стенкам банки, со вкусом уплетая горячее мясо.

Весь день прошёл в ожидании помощи. Нина боялась отойти от поляны: казалось, что её вот-вот найдут, выведут из этого незнакомого леса, и она встретится с Ритой.

Прошёл день, и ещё день, и ещё несколько дней… но никто не приходил. Экономить еду Нина начала на третий день. Теперь в день она тратила только четверть банки тушёнки, разваривая её с пакетиком лапши «Роллтон». Чая тоже заваривала один пакетик на день. С утра напиток был крепким, душистым и вкусным, а к вечеру – бледным, но сладким, так как вечером Нина добавляла в него сгущёнку. Она понимала, что десяти банок тушёнки, двадцати пакетов лапши и трёх банок сгущёнки надолго не хватит. Чая же было всего тридцать пакетиков. Соль и сахар умещались в небольших пластиковых контейнерах. Они с Ритой не собирались жить в горах долго, поэтому лишнего не брали. Кто же знал, что она потеряется в таком людном, исхоженном вдоль и поперёк месте.

На одной из веток дерева, которую Нина использовала как вешалку, красовалось уже восемь зарубок. Так она отмечала дни вынужденного сидения у поляны. В последние дни Нину всё чаще одолевали мысли о самостоятельном поиске выхода из этого леса. «А вдруг меня ещё долго не найдут, а продукты закончатся? Добывать их в природе я как-то не умею, поэтому надо попробовать выходить самой. Не может быть, чтобы здесь не было какого-нибудь посёлка. Не тундра же это, и не Сибирь», – уговаривала себя Нина.

Она снова перетрясла оба рюкзака. Всё, что нашлось не первой необходимости, сложила в рюкзак Риты. Всё, что могло пригодиться в пути для ночёвок, сложила в свой. Выстрогала аккуратную палку-трость. Достаточно крепкую, диаметром примерно пять сантиметров, но лёгкую. Этот факт Нину удивил: деревце, которое она срубила под посох, было молодым, и Нина думала, что свежесрубленное и невысушенное оно будет тяжёлым, а оно оказалось лёгким и прочным. Посох из этого дерева получился очень удобным.

На палке-посохе Нина нанесла зарубки, отмечая дни с момента падения, а в найденном в рюкзаке Риты блокнотике начала вести дневник вынужденной робинзонады. Сто раз она поблагодарила судьбу за рюкзаки и за всё, что в них обнаружилось. Но, как бы Нина ни храбрилась, отсутствие помощи заставляло её тревожиться и бояться.

Псу Нина придумала кличку Дин, потому что обращаться к нему "Малыш" было смешно даже ей самой. Дин кличку одобрил и начал откликаться с первого раза. Но с тем же рвением реагировал и на Малыша, и на Паразита, и даже на Засранца, если напакостил. Они за это время настолько сжились, что, кажется, понимали друг друга без слов.

Дин ходил за водой – это была его обязанность. Он научился набирать воду, заходя в ручей и опуская в него котелок. Затем вынимал котелок и осторожно, стараясь не раскачивать его и не расплёскивать воду, нёс к шалашу. В обязанность Дина входило также каждый день обегать поляну и выяснять, нет ли чего-нибудь нового. Нового ни разу не обнаружилось, если не считать случайно попавшегося зайца, которого Дин благополучно задрал и принёс Нине. Она от страха и брезгливости подарок не оценила и разрешила псу доесть добычу самостоятельно. Правда, необычный вид зайца удивил Нину, но, в конце концов, мало ли в природе необычного. Может, и такие зайцы-переростки с длинными овальными ушами встречаются.

В обязанности Нины входили готовка, мытьё посуды, разведение костра и размышления о дальнейших действиях. Иногда, глядя на Дина, она справедливо подозревала, что если бы у пса вместо лап были руки, и он мог бы говорить, то легко справился бы и с обязанностями Нины.

***

Наступило утро прощания с поляной – их временным домом. Честно говоря, у Нины даже на душе стало неуютно от расставания с ней. Они уходили в неизвестность, но и продолжать сидеть на месте было глупо.

Идти Нина решила вдоль русла ручья. Не может быть, чтобы по его течению не встретились бы люди. Конечно, идти по берегу тоже оказалось нелегко: в некоторых местах он был обрывист, и ручей теснился в узком русле, а в некоторых, наоборот, разливался. Но всё-таки это было намного проще, чем идти по лесу, который здесь представлял собой мощный зелёный массив с двух- и трёхъярусным подлеском без троп и прогалин.

В первый день Нина хотела пройти как можно дальше, подсознательно надеясь, что они быстро выйдут к людям. «Ну, нет в наше время уже таких мест, где не ступала нога человека. Особенно в приморских районах», – твердила про себя девушка. Однако её смартфон упорно твердил, что сети здесь нет, а потом и вовсе разрядился и замолчал. Хорошо, что она носила механические наручные часы и теперь могла знать хотя бы время.

Пеший переход сразу показал низкий уровень её подготовки. Одно дело – обжиться на поляне, где есть кров и вода, и совсем другое – топать с рюкзаком по заросшему тальником берегу. Приходилось иногда буквально «нырять» в высоченную траву, не видя дальнейшего пути, или обходить разросшийся кустарник, отдаляясь от берега и опасаясь встречи с дикими зверями.

Нина часто останавливалась, особенно если встречалось какое-либо возвышение: пень, ствол дерева, холмик, и пыталась взглядом наметить ориентир для дальнейшего движения. Дин спокойно трусил рядом, неся на спине второй рюкзак, который она кое-как на него привязала. Иногда пёс убегал вперёд, и Нина боялась, что он уйдёт совсем, но Дин неизменно возвращался, и она была этому очень рада.

Ни в первый, ни во второй, ни в третий день похода они никого не встретили. Особенно радовало Нину, что им не встретились и дикие животные. Честно говоря, она не знала бы, что делать в таком случае. Вокруг по-прежнему простирался непроходимый лес, а ручей бежал в только ему известную сторону. Начался дефицит продуктов. Как бы Нина их ни экономила, но запасы подходили к концу. Всё чаще она вспоминала пойманного на поляне зайца и философски размышляла о том, что уж сейчас-то его ошкурила бы и приготовила без всякой брезгливости. Голод не тётка. Перед Ниной со всей остротой встал вопрос: что делать? Идти дальше, питаясь в пути подножным кормом, или найти удобное место и устраиваться надолго? Подспудно Нина подозревала, что находится совсем не на Земле, но доля надежды на возвращение домой оставалась. Она не давала предательским мыслям взять верх.

На последнем привале Нина выбрала время, чтобы взобраться на дерево и оглядеть окрестности (между прочим, не такое уж лёгкое и быстрое дело). Ничего и никого. Насколько хватало взгляда, простирался густой вековой лес с редкими вершинами старых гор, примерно, как в предгорьях Алтая и Саян.

Мысли о том, куда же она попала, вновь активизировались и уже не исчезали даже под волевым усилием. Этому способствовала и незнакомая флора. Вернее, не то чтобы совсем незнакомая, но какая-то непривычная. Например, хвойные все были голубого и даже синего цвета. Иголки были покрыты дымчатым налётом. Тронешь, а под ним брызнет яркая синева. Вначале Нина не обращала на это внимания – мало ли чего в природе не бывает. Но, встречая это явление каждый день и на каждом привале, невольно начала рассматривать деревья внимательнее. Они оказались похожи на земные сосны, ели, кедры, но в то же время были мощнее, выше, имели не только голубую хвою, но и голубой мох на стволах. Странное место.

В пути она стала замечать и другие несуразности: на ягодных кустарниках висели ягоды жёлтого или чёрного цвета. Вначале Нина думала, что это неизвестные ей ядовитые кустарники, но Дин как-то сцапал несколько жёлтых ягод с нижних веток и спокойно побежал дальше. Поскольку с ним ни сразу, ни потом ничего не случилось, то на следующей стоянке Нина рискнула съесть одну ягоду. Она оказалась необыкновенно сладкой, сочной и нежной, похожей на малину, но с кислинкой. Теперь рацион путешественников пополнился ещё вкусным десертом, но им давно следовало пополнить запасы нормальной еды. Странно, что и Дин, постоянно отбегавший в сторону, ни разу не принёс никакой дичи, даже того же зайца. Для нормального леса отсутствие животных – это неправильно.

В один из дней парочке пришлось продолжить движение по другому берегу ручья, так как на их стороне заросли стали совсем непроходимыми. Ручей в этом месте поворачивал крутой дугой, и до переправы они не могли видеть, что впереди. Когда Нина вслед за Дином перебралась на другой берег и глянула вперёд, то не удержалась от удивлённого возгласа. Вдали виднелись какие-то строения, правда, явно нежилые, так как поросли вьюном и мхом.

Попутно она удивилась остроте собственного зрения: раньше так далеко Нина не видела и уж тем более не могла рассмотреть вьюны и кусты за общей зелёной массой. Однако новость о постройках настолько её взбудоражила, что на свои новые способности Нина не обратила должного внимания.

Быстро обувшись (бедные кроссовки, сколько они уже здесь перенесли, но держаться!), Нина всё-таки остановилась в нерешительности: идти сразу туда и узнавать, что это, или вначале перекусить и обдумать ситуацию?

Решила, что второе более правильно. Неизвестно, что их там ждёт, и надо подготовиться хотя бы морально. Немного успокаивало то, что Дин тревоги не проявлял и вёл себя, как обычно. Поэтому, выбрав место для привала, Нина начала обустраиваться на обед.

– Дин, сходи за водой!

Сунув псу в зубы котелок, начала собирать хворост для костра. Она вскрыла банку и выложила небольшую часть тушёнки на пластиковую тарелку, чтобы сварить жиденькую похлёбку из лапши «Роллтон». Дин втягивал свою порцию за один глоток, а у Нины рука не поднималась сократить его порцию. Пёс-то огромный, ему и этого было мало.

– Дин! – крикнула Нина. – Ты где там застрял?

Пёс не откликался, и она, встревоженная, поспешила к ручью, на всякий случай прихватив посох. Дин обнаружился на середине ручья, который давно уже стал не узенькой лентой, а вполне приличным потоком. Пустой котелок валялся на берегу, а Дин увлечённо рыбачил. Две крупные рыбины бились на берегу. Сам «рыбак», широко расставив мощные лапы, стоял мордой к течению и пытался выхватить подвернувшуюся рыбину. Не каждый раз ему это удавалось, но пёс настырно продолжал попытки, ныряя мордой в воду, и вот третья рыбина уже забилась и закрутилась на берегу. Дин, выскочивший из воды, закрутился у ног Нины и заглядывал в глаза, как бы спрашивая: я молодец?

– Да моя ты умница! Добытчик! Молодец! – нахваливала Нина пса, обнимая его и гладя по голове, несмотря на то что он был весь мокрый.

Дин радостно мазнул её языком по щеке и горделиво поднял голову: мол, видишь, как тебе со мной повезло.

– Повезло, повезло. Но сейчас хватит, больше не съедим. Давай набирай воду, а я рыбу понесу.

Поскольку тушёнку она уже отделила, то решила сварить похлёбку, как намеривалась, а рыбу задумала запечь в костре. Особой хитрости в этом нет – была бы под рукой глина. Вычистив рыбу, Нина слегка присолила тушки, сходила к ручью и принесла в руках большой комок мокрой глины. Размяла массу и смочила водой, чтобы была пластичней. Обмазала рыбины глиной и закопала в прогоравшие угли. Рыба готовилась быстро, но жар всё же надо было поддерживать, и Нина, подбросив несколько веток в костёр, села, ожидая результата. Дин, покрутившись, уселся на попу рядом с ней и тоже уставился на костёр.

«Прямо напарники», – усмехнулась она про себя. Спустя некоторое время она осторожно выкатила глиняные футляры из углей. Они потрескались, и аромат запечённой рыбы поплыл над поляной. Нина постучала рукоятью ножа по глине, и та начала раскалываться и отпадать от рыбины.

– Ну вот, Дин, твой улов готов.

Положив перед псом ещё горячую рыбину, девушка строго сказала:

– Подожди, обожжёшься.

Пёс потянулся носом к еде, но чувствуя, что ещё горячо, отодвинулся на шаг и, сев рядом, начал гипнотизировать рыбу глазами, как бы говоря: «Ну, скоро уже?!»

Нина с наслаждением пробовала куски рыбы, которые отламывала от тушки прямо руками, и жалела только о том, что нет лука и лимона. Вкуснотища необыкновенная! Мягкая, сочная, не костлявая. М-м-м!

Это был их первый за долгое время сытный обед. Немного отдохнув после него, Нина всё же решила идти вперёд и обследовать видневшиеся строения. Оказалось, что они не так уж и близко, потому что Нина с Дином шли до вечера, а строения почти не приблизились. Так что, как бы ни хотелось узнать, что за место они нашли, но пришлось остановиться на ночёвку. Двигаться в темноте было невозможно. «Кстати, – подумала Нина, – мы ещё ни разу не видели луны. Только звёзды. М-да. Ещё один аргумент в пользу другого мира. Уж у нас-то мы бы луну в любой точке земного шара увидели».

Озадачившись этим вопросом, она полночи крутилась, но, наконец, уснула, прижавшись спиной к тёплому боку Дина.

***

На следующий день к обеду они стояли под стенами древнего города, который, судя по всему, был давно мёртв. Что-то подобное однажды показывали по телевизору – забытый город в джунглях Индии. Вот и здесь оказалось похожее место.

Сейчас, находясь рядом, Нина видела, что стены города довольно высоки. Хотя они поросли плющом и мелким кустарником, кладка оставалась крепкой и сохранилась почти полностью. Смотровые башни были довольно просторны, а ширина ворот такова, что в них могли свободно разъехаться две повозки.

Нина прошла через ворота, которые были не столько воротами, сколько огромной аркой в стене. Наверное, раньше сверху опускалась решётка или что-то другое, но сейчас путь оказался свободен. Заходи! Она зашла и остановилась, не зная куда дальше двигаться и что делать. Неистребимое любопытство и интуиция буквально вопили, что здесь надо задержаться. Может, что-нибудь найдётся и им пригодится?

«Вот всегда так, – пожурила Нина себя. – Всегда иду на поводу у маниакальных присказок: «интересно» и «вдруг пригодится». Под эту марку набираю всего побольше: знаний (особенно знаний), опыта, впечатлений, знакомств».

Отбросив сомнения, Нина внимательно оглядела небольшую площадь за воротами. В одной её части раньше, видимо, был рынок, поскольку частично сохранились торговые ряды. Вторая часть площади оказалась свободной. Это говорило о том, что поток людей через ворота был достаточно велик. От площади отходили три широкие улицы, но лишь одна из них была вымощена камнем. Центральная.

Кстати! Если город давно заброшен, о чём говорили разрушенные стены, то почему внутри стен, в самом городе, влияние времени почти незаметно? Да, город пуст, но странно пуст. Казалось, жители покинули его совсем недавно и все вместе. Дома все были целы. Дикой растительности не наблюдалось. Не нашлось признаков грабежа и паники. Даже пыль обнаружилась в пределах нормы. Странно.

Медленно и осторожно Нина двинулась по центральной улице. Дин, который куда-то убегал, теперь вернулся к ней и трусил рядом, не проявляя беспокойства. Через некоторое время они подошли к перекрёстку, который, как нож разрезал город на неравнозначные части. Если до перекрёстка вдоль улицы тянулись именно дома, то за перекрёстком высились особняки и маленькие замки.

Ещё через полчаса неспешного хода Нина оказалась на главной площади города. Площадь была большой, даже огромной, а на противоположенной стороне возвышался необыкновенной красоты замок: лёгкий, воздушный, стремящийся ввысь. Бело-кремовый песчаник поблёскивал вкраплениями кварца. Ажурные балкончики, балюстрады и переходы, высокие стрельчатые окна в обрамлении каменных кружев украшали фасад здания.

Нина присела на бортик фонтана, продолжая восторженно рассматривать архитектурное чудо. Вокруг было тихо. Очень тихо. Ей стало жаль, что здесь больше не слышатся голоса людей, скрип повозок и звуки животных. Мёртвый город.

Нина провела рукой по бортику фонтана, стряхивая накопившийся песок, и её внимание привлекли знаки, блеснувшие золотом. Быстро расчистив остальное пространство, она увидела, что надпись шла по всему бортику. Вначале Нине показалось, что прочесть символы невозможно, но она продолжала машинально очищать надпись, и в какой-то момент та стала понятна. Как будто в голове нажали кнопку, и Нина стала понимать незнакомый язык. Надпись гласила: «И настанет время перемен, и придут многие беды, и перестанут люди понимать друг друга. Тогда придёт душа иного мира и своей кровью примирит всех».

«Ничего себе! – подумала Нина. – Целое пророчество. Для кого только? Ведь здесь никого не осталось. Никто не пришёл, не спас и не примирил их своей кровью».

Вздохнув, она встала и, свистнув Дина, направилась к замку. Её не волновали сейчас древние пророчества, но зато здорово волновал вопрос ночлега. В городе Нина решила задержаться. Торопиться ей было некуда. Никто и нигде не ждал. Мир этот она совсем не знала. Так лучше познакомиться с ним, хотя бы по книгам, а потом и выбирать, куда идти. Библиотека в замке наверняка должна быть немаленькая. «Вот и займусь учёбой, чем просто идти неизвестно куда и попадать неизвестно к кому. Всяко полезней», – с этими мыслями Нина окончательно подписала себе план освоения нового мира. Что она попала в другой мир, уже никаких сомнений не вызывало. Сомнения вызывал другой вопрос: примет ли её этот мир?