Kitobni o'qish: «Шоколадное убийство. Рукопашная с Мендельсоном»

Shrift:

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет за собой уголовную, административную и гражданскую ответственность.

Шоколадное убийство

Глава 1

Богатые тоже читают. Труп номер один

Вячеслав Аленочкин был просто-таки воплощением жизненного успеха – высокий, широкоплечий, модно и со вкусом одетый молодой мужчина с приятным загорелым лицом и обаятельной улыбкой. Дорогой костюм, дорогие туфли, очень дорогие часы. Не хватало только инкрустированной бриллиантами таблички с победным лозунгом «Жизнь удалась!».

В настоящий момент все это великолепие, только что покинувшее эксклюзивный салон своего роскошного авто, неспешно двигалось пешком по Моховой в сторону Воздвиженки, принимая как дань восхищенно-тоскливые женские и недобро-завистливые мужские взгляды.

Однако вопреки предположениям, которые могли строить на его счет многочисленные прохожие, направлялся Аленочкин не в шикарный офис, не в салон, торгующий лимузинами, и не в пафосный ресторан. И женщины, готовые по первому сигналу составить счастье этому фантастическому парню, и мужчины, желающие набить ему морду или как минимум наступить грязным ботинком на его безукоризненные туфли, сильно бы удивились, узнав, куда идет прекрасный незнакомец.

А шел Вячеслав Аленочкин в библиотеку. В Российскую государственную библиотеку, она же – Ленинка.

Слава Аленочкин не был здесь очень давно. Когда он был студентом геофака МГУ, то довольно часто пользовался услугами библиотеки, но последний раз входил в подъезд монументального здания, к созданию которого приложили руку известные архитекторы и скульпторы, на пятом курсе. Ему тогда потребовались дополнительные материалы для дипломной работы, а где было взять редкие, даже уникальные издания, на использовании которых настаивал дипломный руководитель, как не в Ленинке?

Поднявшись по стертым многими поколениями читателей ступенькам, Аленочкин оказался на знаменитой, неровно выложенной серыми плитками площадке. Вячеслав застал время, когда на этой площадке назначались романтические свидания, а на ступеньках люди с интеллигентными лицами делились информацией обо всем на свете, философствовали непризнанные гении и задумчиво размышляли о чем-то ученые, бьющиеся над разгадкой неведомых тайн. Здесь устраивали коллективные экспресс-перекуры перед тем, как с головой погрузиться в океан знаний.

В настоящий же момент самые нижние ступени оккупировали бомжи и профессиональные нищие, отдыхающие перед плановым нашествием на богатый и щедрый к ним Новый Арбат. Выше, с неизменными пивными бутылками в руках, сидели и лежали неряшливые молодые люди, которых можно было заподозрить в чем угодно, только не в знакомстве с алфавитом.

Вячеслав не был человеком сентиментальным, ностальгия его не мучила, и жизнь он принимал такой, какой она была в настоящий момент, во всем ее многообразии. Однако увиденное его не порадовало, к тому же на ступеньках царила атмосфера вялой агрессии. Аленочкин почувствовал себя павлином, случайно приземлившимся на картофельное поле, где хозяйничает стая ворон.

Брезгливо поморщившись, он продолжил свой путь, перешагнув через чьи-то тощие волосатые ноги. Но прежде чем приступать к делам, Вячеслав решил уделить несколько минут памятнику, которого в годы его студенческой юности здесь не было. Раньше как-то случай не представлялся – пролетал мимо на машине, что там можно рассмотреть?

Памятник Аленочкина повеселил – с одного бока он удивительным образом напоминал Льва Толстого, и лишь анфас оказывался Федором Михайловичем. Здесь же была и надпись, подтверждавшая – да, действительно Достоевский. К тому же великий писатель, странно скособочившись, как бы сползал с постамента, напоминая неловко присевшего в господской гостиной дворника.

«В принципе, – подумал Аленочкин, – такую скульптуру можно к нам в офис заказать. Поставить в холле и назвать «Вызов в службу персонала для увольнения по возрасту». Эта мысль подействовала на Вячеслава благотворно, настроив на рабочую волну. В конце концов, он же сюда не на экскурсию приехал, а по делу. По очень важному, срочному и, надо заметить, весьма необычному делу.

* * *

Быстро пройдя несложную процедуру оформления, он приятно удивился тому обстоятельству, что довольно консервативное библиотечное дело уверенно шагает в ногу со временем и старается соответствовать современным реалиям – новые технологии и все такое. Тебя фотографируют, тут же заносят в реестр читателей и выдают ламинированный пропуск. Очередей нет, повсюду световые табло – красота!

Наконец Аленочкин приблизился к заветной цели. Теперь предстояла очень серьезная работа – найти правильный источник информации, если он вообще существовал. Изучить, сопоставить факты и сделать выводы. Какие – другой вопрос, но Аленочкин верил в успех. Он ведь реалист и прагматик, иначе и не взялся бы за это дело. «История с какао не может быть случайностью, – твердил он себе, роясь в картотечных ящиках и тщательно изучая карточки. – Таких случайностей не бывает. Здесь чувствуется закономерность и логика, а раз так – я выясню, где тут собака зарыта».

Для начала Вячеслав решил пройтись по информационному океану неводом и составить максимально полный список существующей литературы о мексиканских индейцах – история, география, религия, фольклор, этнография. Затем, отсеяв откровенно ненужное, превратить список в шорт-лист и уже там пытаться обнаружить хоть крупицу истины.

Через два часа изнурительных поисков Аленочкин понял, что для составления более-менее полного списка ему потребуется день или два. А сколько займет просмотр всего этого богатства, Вячеслав старался даже не думать. Но решение было принято, и отступать он не собирался.

Если он на правильном пути, его усилия окупятся с лихвой. А это в бизнесе – главное.

* * *

Вячеслав Аленочкин, серьезный, успешный бизнесмен, кроме офиса и ресторанов появлявшийся лишь в гольф-клубе, стал прилежным посетителем одного из читальных залов Ленинки. Все текущие дела он взвалил на проверенного зама, оставив за собой лишь принятие окончательных решений по стратегическим и особо деликатным вопросам. Несколько следующих дней он провел в окружении стопок книг, альбомов и брошюр о жизни, традициях и обычаях индейцев Мексики.

«Если бизнес накроется, смогу выступать с лекциями или работать экскурсоводом в музее этнографии», – веселился Аленочкин в конце очередного рабочего дня, проведенного за чтением специальной литературы. Женская часть коллектива заинтересованно поглядывала на диковинного посетителя, сильно выделявшегося на фоне традиционного читательского контингента. Однажды Вячеслав услышал фразочку, брошенную одной из девушек:

– А мужик-то, похоже, в шоколаде!

И едва не расхохотался – настолько близко это было к действительности.

Тем временем круг поисков сужался, но ничего, что приблизило бы его к разгадке тайны какао-бобов, Вячеслав не обнаружил. Никаких упоминаний о неизвестных и странных свойствах шоколада, никаких намеков на аномалии при выращивании или переработке сырья. Ничего!

На шестой день поисков, окончательно выбившись из сил и озверев от замысловатых имен и названий, где самыми простенькими были Нетзахуалькойотль и Коатзакоалькос, Аленочкин решил прибегнуть к помощи консультанта.

Преодолев традиционную подозрительность делового человека к включению в бизнес-процесс посторонних, он кратко и в самых общих чертах изложил суть проблемы. И не прогадал. Очень серьезная женщина средних лет, похожая на его школьную учительницу физики, быстро просмотрев составленный им список, объяснила, что он неверно сформулировал тему, поэтому мимо него прошло немало интересного. И сразу же подсказала, где может находиться еще одна информационная жила, вполне способная стать для него золотой.

Именно там, среди диссертаций, докладов и отчетов, Вячеслав и наткнулся на весьма любопытный документ начала прошлого века – отчет руководителя британской научной экспедиции, долгое время изучавшей обычаи коренных народов Америки. И вот что он узнал из этого документа.

На территории стран, некогда населенных индейцами, существует немало мест, где сохранились остатки древних поселений. Кто жил в них, ученые определить так и не смогли. Единственный источник информации – фольклор, легенды, предания. Одно из наиболее загадочных мест находится в мексиканских джунглях. В непроходимых дебрях скрываются каменные руины – на этом месте когда-то стоял город. Почему люди покинули его, установить не удалось. Сами руины заинтересовали исследователей несколькими странностями. Стены зданий и внутри, и снаружи были покрыты огромным количеством рисунков. Рисунки наносились беспорядочно, накладывались друг на друга, перекрывали старые барельефы. Но больше всего ученых поразил сам характер изображений. Они сохранились не лучшим образом, но то, что осталось, поразительно напоминало сюрреалистическую живопись. Ни один специалист по индейским культурам не смог внятно интерпретировать эти изображения.

Еще одна странность – в центре поселения была вырыта большая яма, выложенная изнутри камнем. Больше всего она напоминала резервуар для воды. На дне ее возвышалась каменная фигура неизвестного божества. Сотрудники экспедиции предположили, что это может быть водное божество, по каким-то причинам ставшее здесь во главе пантеона.

Ничего похожего в других индейских культурах, по заключению автора отчета, не встречалось.

Неподалеку от развалин находилась индейская деревушка, жители которой передавали из уст в уста предания об ужасной судьбе обитателей древнего города. Смысл их сводился к следующему. Давным-давно, когда город был на пике могущества, его жители выпустили на свободу непонятное зло, которое поработило их разум. Они стали поклоняться некоему демоническому божеству, забросив все остальные дела. Сельское хозяйство, ремесла, строительство – все остановилось. И однажды их божество пришло за ними и увело их в море. Все до единого жители города утонули. Индейцы свято верили в эту легенду, а также и в то, что в руинах до сих пор живет злой дух. Они предпочитали обходить это место стороной.

Аленочкин прочитал все это на одном дыхании. Интуиция подсказывала – искомое здесь, рядом. Но когда открыл приложения – карты и рисунки, – то непроизвольно издал такой радостный вопль, что сидящие в читальном зале одновременно повернулись на звук. А радоваться Вячеславу было отчего – и рисунок, и словесное описание, приведенные здесь же, не оставляли сомнений – именно эту статую копировала таинственная фигурка, наполненная какао-бобами. Та самая, что досталась ему по наследству от погибшего друга.

* * *

Верный принципу «доверяй, но проверяй», Аленочкин еще один день посвятил перепроверке полученной информации. Однако, к своему изумлению, никаких упоминаний о загадочном племени, каменных руинах и странном божестве в более поздних изданиях не нашел. Создавалось впечатление, что отчет англичан – единственный в своем роде документ. Почему так случилось – объяснить сложно. Вероятно, научный мир скептически отнесся к итогам их работы, а там началась Первая мировая война, и стало не до индейцев с их странными мифами.

Так или иначе, приходилось опираться лишь на этот документ. Но и его находку можно было считать победой – теперь Вячеслав имел примерные координаты места, где, возможно, и произрастает неизвестный сорт какао. По всему выходило – надо было лететь в Мексику и на месте разбираться, что к чему. Многодневному сидению в ставшей ему родным домом библиотеке настал конец. Однако просто уйти, не поблагодарив свою благодетельницу, Аленочкин не мог.

– Вот, – улыбнувшись голливудской улыбкой, сказал Вячеслав, протягивая женщине огромную коробку совершенно немыслимых по красоте конфет. – Это вам. С благодарностью за неоценимую помощь!

Та недоуменно посмотрела сначала на него, потом на конфеты и поинтересовалась:

– Вы это о чем?

– Ну как же, – заторопился Вячеслав, – вы мне очень помогли! Я сам с этими индейцами так и не разобрался бы до конца!

– А… – протянула женщина, – вспомнила. Простите, за день столько людей обращается. Но только это, – она кивнула на коробку, – лишнее. Мы делаем свою работу.

– Но ведь от чистого сердца, – настаивал Аленочкин, хотя уже понимал, что женщина конфеты не возьмет ни за что. Для очистки совести предпринял еще одну попытку, но быстро отступил.

– Хорошо, тогда просто – большое спасибо! – изящно поклонившись, сказал Вячеслав.

– Не за что, не за что, – быстро пробормотала дама, словно желая побыстрее отделаться от навязчивого посетителя. Но когда Аленочкин уже сделал шаг к выходу, произнесла: – Так странно…

Чуткий ко всяким нюансам и неожиданным реакциям Аленочкин мигом развернулся на месте:

– Простите, что странно?

– Да так, ничего.

– Нет-нет. По-моему, вас что-то удивило. Что вы хотели сказать? Что странно?

– Просто я работаю здесь очень давно. И на моей памяти этой темой так глубоко заинтересовались впервые. Но зато – сразу два человека. Странно.

– Действительно странно, – задумчиво протянул Вячеслав. – Хотя…

Тут он вроде как вспомнил о чем-то и хлопнул себя по лбу:

– Склероз! Я же недели две назад посылал сюда свою помощницу подбирать мне материалы. Это была моя Екатерина, наверное, она к вам обращалась.

– Нет, это было ровно месяц назад, я как раз вышла после отпуска. И это был мужчина, постарше вас.

– Может быть, он тоже пишет диссертацию? – задумчиво, как бы про себя, пробормотал Аленочкин. – Надо бы с ним познакомиться… Не поможете?

– Нет. Он здесь часто бывает, только последние дни что-то не видно. Может быть, закончил работу или заболел.

Аленочкин понимал, что больше, как ни старайся, ничего из нее не вытащит. Однако возникновение на горизонте незнакомца, интересующегося его индейцами, настораживало. Совпадение? А что, если не совпадение, а промышленный шпионаж? В любом случае неизвестного мужчину стоило отыскать. Еще раз поблагодарив строгую женщину-консультанта, Вячеслав отправился домой.

* * *

Аленочкин умел правильно подбирать кадры. Поручив дело своему специалисту, он мог быть уверен, что тот добьется максимального эффекта. Поэтому, отдав распоряжение разыскать любителя мексиканских индейцев, он не удивился, когда через три дня на его стол легла докладная записка, где помимо отчета о проделанной работе содержались полные сведения о человеке, который его интересовал.

Вызвав к себе начальника службы режима и безопасности, Вячеслав задал только один вопрос:

– Как удалось?

Тот расплылся в довольной улыбке:

– С вашей подсказки. Его отследили прямо у картотеки. У меня есть один человек – ас в таких делах. Остальное – дело техники. Точнее – спецтехники.

Аленочкин откинулся в кресле и принялся читать отчет.

Имя: Томилин Андрей Николаевич, отставной военный, уволился в запас с должности начальника штаба полка в звании майора. Занятие в настоящее время: торгует по Интернету часами, копиями известных швейцарских брендов. Свою квартиру использует также и в качестве офиса. Адрес, телефон, номер личного автомобиля – все как полагается.

«Да, интересное занятие для бывшего начштаба полка, – усмехнулся Вячеслав, – да еще эти индейцы. Они-то ему зачем понадобились? Или опытного вояку кто-то нанял для выполнения особых поручений? В любом случае придется знакомиться. Только повод хороший надо придумать, а то контакт не состоится».

Неожиданно взгляд его упал на следующую фразу: «Работал завхозом в Фонде поддержки малых народов Америки, полгода назад уволен по собственному желанию». Аленочкин присвистнул. Вот так дела! Он ведь был спонсором этого самого фонда, перечислял деньги на его нужды. А этот Томилин до недавнего времени состоял в штате. Потрясающее совпадение. Нет, конечно, Аленочкин не знал, кто там завхоз, в этом фонде, откуда? Не его уровень. Вот с руководством он хорошо знаком, это да.

Все же пока он решил не делать ставку на то, что они оба имеют отношение к одной и той же организации. Аленочкину нужен был убедительный повод для знакомства. И он его нашел. Предполагаемая покупка большой партии часов – лучше не придумаешь. Аленочкин решил, что свяжется с Томилиным через секретаря и потребует личной встречи для обсуждения деталей крупного контракта. А там под виски или водочку – разговоры о всякой всячине, хобби и так далее, по обстоятельствам. Глядишь, всплывут в дружеской беседе бледнолицых братьев и мексиканские аборигены. Вдруг товарищ майор просто так интересуется, ради общего развития?

Он все замечательно продумал. Одно раздражало – Томилин второй день не отвечал на телефонные звонки. Настораживало и то, что признаков жизни не подавала его электронная торговая площадка.

На третьи сутки Аленочкин решил лично выяснить, что происходит, и ближе к вечеру поехал на Каширское шоссе, в квартиру-офис Томилина. Поехал один, без сопровождения, так как была вероятность, что визит потянет за собой проблемы, о которых знать никому не следует.

Аленочкин думал, что таких подъездов в Москве уже нет, однако он ошибался. Убогая панельная пятиэтажка, с проросшими на балконах сорняками, встретила его распахнутыми настежь дверьми подъездов. Прочитать номера квартир на проржавевших табличках, укрепленных сверху, было невозможно, и Вячеслав был вынужден по очереди заглянуть в каждый подъезд, пока не высчитал, что квартира Томилина должна находиться в третьем.

В подъезде пахло гнилой картошкой и еще чем-то кислым. Пешком поднявшись на четвертый этаж, Вячеслав огляделся – никого. Тогда он нажал кнопку звонка. Однако ни приближающихся шагов, ни вопроса «Кто там?», да и вообще каких-либо звуков не услышал. У соседей напротив за дверью орал телевизор. Квартира Томилина настораживала абсолютной тишиной.

«Если я сейчас возьмусь за ручку двери, а она со скрипом начнет приоткрываться, будет совсем как в плохом детективе», – вдруг подумал Аленочкин.

Не желая оставлять здесь свои отпечатки, он тихонько пнул дверь ногой. С противным скрежетом она приоткрылась внутрь, словно приглашая незваного гостя войти в коридор. Тот вздрогнул, по спине побежали противные мурашки. Превозмогая страх, он все-таки вошел в квартиру. Первое, о чем он успел подумать – не забыть протереть звонок перед уходом. Он уже догадался, что сейчас увидит, только еще не решил – стоит ли звонить своим или убираться подобру-поздорову. Милицию он вызывать не собирался.

Квартира оказалась довольно большой и светлой и совсем не походила на офис. Коробок – надо полагать, с часами – обнаружилось всего несколько штук. Во всех комнатах было чисто убрано, вещи лежали на своих местах. Обстановка строгая и простая, лишь веселого цвета шторы ломали классический деловой стиль. На кухне царил образцовый порядок, а в ванне плавал хозяин квартиры – Андрей Томилин. Голый и мертвый.

* * *

Аленочкин не забыл протереть звонок, покидая страшную квартиру. Покойников он не то чтобы боялся. Просто как любой молодой и здоровый мужчина инстинктивно отгораживался от этого напоминания о тщете всего земного. Но если внутри его тела все еще бушевал адреналин, то разум уже работал холодно и четко: «Что это – самоубийство, несчастный случай, убийство? Как теперь выяснить, чем занимался покойный в библиотеке? И если его убили – то кто и за что?»

Всю обратную дорогу Аленочкин размышлял об этом, но ответов, естественно, не было. Дело принимало скверный оборот. Не скажи консультантша про Томилина, готовился бы он сейчас спокойно к поездке в Мексику и не думал ни о каком трупе. Нет, о трупе вообще лучше никому ничего не рассказывать. Подключишь пусть даже и своих спецов – утечка может произойти, а там, не дай бог, и обвинят в чем-нибудь. Нет, лучше забыть все как кошмарный сон.

И он постарался забыть.

Глава 2

Здравствуйте, я ваша тетя! Расследование начинается

На кнопку звонка давили так настойчиво, так безапелляционно, что сразу же приходила в голову мысль о чрезвычайной ситуации. Сильвестр поспешил к двери и припал к глазку, уверенный в том, что увидит с той стороны милицейский отряд или пожарную команду. Однако – ничего подобного. Прямо перед его носом возникло незнакомое женское лицо – круглое, живое и дерзкое. Его обладательница выглядела лет на шестьдесят, и вид у нее был такой, словно она пришла биться не на жизнь, а на смерть.

Сильвестр помедлил, размышляя. Но как только визитерша снова потянулась к звонку, поспешно открыл. Она стояла в позе завоевателя, уперев руки в боки. На полу, возле ее ног, лежали две битком набитые спортивные сумки.

– Здрасьте, – вежливо сказал Сильвестр. – По-моему, вы ошиблись адресом.

Визитерша несколько мгновений смотрела на него снизу вверх – ростом она была с этажерку на колесиках. Одна ее бровь изогнулась, а глаза заискрились смехом.

– Да нет же! – воскликнула она. – Ничего я не ошиблась. Сильвестр, голубчик, как же я рада тебя видеть…

Незваная гостья раскинула руки, шагнула вперед и обняла хозяина квартиры поперек туловища. Хватка у нее оказалась железной. Даже одета она была не так, как подобает даме приятного пожилого возраста – в бриджи с многочисленными молниями, рубашку мужского покроя и кеды. Короткая стрижка довершала облик, делая ее похожей на участницу туристического похода. Возможно, прямо из похода она сюда и явилась. Кожура загара на ее лице казалась жесткой, а прямая линия спины наводила на мысль о веслах и горных перевалах.

– Извините великодушно, но что-то я не припоминаю, – сообщил Сильвестр ей в макушку и попытался вырваться. – Меня трогает ваша радость, но, честное слово…

– Я – тетя Вера! – провозгласила гостья, отстраняясь. Глаза у нее были задорными и горели восторгом собаки, отыскавшей заблудившегося хозяина.

У Сильвестра не было ни одной тети, о которой можно было бы позабыть. Поэтому он тотчас уточнил:

– Чья тетя?

– Андрюши Томилина. Ну-ка, напряги извилины, мой мальчик! Мы же провели вместе незабываемые каникулы!

– Боже мой…

Сильвестр немедленно вспомнил давнее прошлое, службу в армии, своего приятеля Томилина и его тетку, Веру Витальевну, которая вполне могла стать кошмаром человека, привыкшего к упорядоченной жизни. Вероятно, это она и есть. Хотя в те времена, о которых гостья только что напомнила, выглядела она совершенно по-другому.

– Может быть, все же пригласишь меня? – поинтересовалась Вера Витальевна. – Думаю, сумки лучше всего внести в квартиру.

Она бодро шагнула внутрь, потопталась на лежавшей у порога мокрой тряпке, сковырнула с ног кеды и, оглядевшись по сторонам, непререкаемым тоном заявила:

– У тебя просто нечеловеческий порядок! В таких помещениях хочется ходить на цыпочках. На следующий день рождения придется подарить тебе напольную вазу или плюшевого медведя.

Сильвестр против воли представил, как тетя Вера располагается в его квартире и живет здесь припеваючи до его дня рождения.

– Почему ты нахмурился? Не любишь, когда что-нибудь мешается под ногами? Хорошо, остановимся на милых маленьких безделушках, которые можно расставить на книжных полках.

В этот самый момент дверь ванной комнаты распахнулась, и оттуда вышла симпатичная девушка в махровом халате, с полотенцем, обернутым вокруг головы.

– Ой, надо же! – немедленно воскликнула гостья и всплеснула руками, шагнув девушке навстречу. – Сильвестр, ты женился?! Какой умник! Нужно будет рассказать тебе о том, как сохранить брак на долгие годы. Я хочу, чтобы ты был счастлив!

В Вере Витальевне чувствовалась энергия, которая наверняка могла бы обогатить ряды борцов за какое-нибудь справедливое дело. Перед столь напористыми дамами бледнеют официанты и теряют свой гонор работники жилищно-эксплуатационных контор. Девушка тоже растерялась.

– Здравствуйте, я Вера Витальевна! – широко улыбаясь, сообщила между тем гостья. – А вы?

– Майя.

Девушка позволила потрясти себя за руку, после чего, извинившись, нырнула в комнату.

– Это не жена, – пояснил Сильвестр, тяжко вздохнув.

Вздыхал он не потому, что сожалел о вышеизложенном факте. Просто-напросто предстояло в сотый раз объяснять новому человеку, что Майя Долинина не только не его жена, но даже не его девушка. Она – его помощница, обходиться без которой ему, увы, в настоящее время весьма тяжело.

– А зачем тебе помощница? – удивилась Вера Витальевна, выслушав его короткое заявление. – Ты что, сам не можешь справиться с хозяйством?

Сильвестру пришлось признаться, что он действительно не может справиться с хозяйством. Он болен. У него аллергия. Не какой-нибудь насморк, донимающий его в ту пору, когда летит тополиный пух. Кое-что посерьезней. Его организм обостренно реагирует на слишком многие вещи. На животных, на продукты, на бытовую химию и десятки других предметов. Это сильно затрудняет общение с внешним миром. Из-за своей болезни он ушел из армии и развелся с женой.

– Моя вторая половина не смогла смириться с произошедшим, – объяснил он.

– Жены уходят не потому, что перестают выносить тяготы семейной жизни, – тотчас возразила Вера Витальевна. – Они перестают выносить мужей. Вероятно, подхватив свою аллергию, ты стал несносным, голубчик.

Сильвестр криво ухмыльнулся. В глубине души он знал, что Вера Витальевна права, и это его сердило. Какого черта? Появляется почти чужой человек и так, между прочим, выдает собственное резюме, подводя черту под его жизнью.

Впрочем, долго обижаться на гостью не было никакой возможности. Она постоянно изрекала некие сентенции, и довольно быстро Сильвестр понял, что принимать их близко к сердцу все же не стоит. Он позволил Вере Витальевне осмотреть свой кабинет, после чего завел на кухню, усадил на табурет и, дружелюбно улыбаясь, задал сакраментальный вопрос:

– Так какими судьбами?..

О Томилине он ничего не слышал лет пять-шесть, если не больше. С какой стати тетка давнишнего приятеля вторглась на его территорию, Сильвестр мог лишь предполагать.

– Хорошо, что у тебя такое особенное имя, – вместо ответа сказала Вера Витальевна. – Сильвестров Бессоновых в Москве больше нет. То есть ты такой один, радуйся.

– Я радуюсь, – сдержанно ответил хозяин квартиры.

– Послушай, а кем ты работаешь?

Она придвинула к себе тарелку с печеньем и принялась азартно жевать, роняя на колени крошки и сахарную обсыпку. Сильвестр налил в чайник воды и достал с полки три чашки. Им наверняка предстоит разговор по душам. Да и печенье надо чем-то запивать.

– Я кинокритик, – ответил он, расставляя посуду на столе. – Сочиняю рецензии на художественные фильмы. Их публикуют газеты и журналы. Не слишком прибыльное дело, но я и этому рад.

Вера Витальевна замерла, не донеся очередной кусок до рта:

– Какая жалость! А я-то в глубине души надеялась, что ты прокурор или следователь. Андрюша рассказывал мне, как ты в свое время, когда еще полком командовал, мастерски распутал убийство начальника склада. Все думали, будто он повесился, а оказалось, что его прикончили торговцы оружием. Об этом все газеты писали. Ведь это правда?

– Правда, – вынужден был признать Сильвестр. – Но я не могу быть ни прокурором, ни сыщиком. Активная жизнь не для меня.

Вера Витальевна метнула в него испытующий взор, который вполне мог проткнуть насквозь любую защитную оболочку. Так, вероятно, она отправляла ножи в самый центр мишени, сидя у вздрагивающего костра где-нибудь в непроходимом карельском лесу. Сильвестр прикинул, как он выглядит со стороны. Выше среднего роста, с широкими плечами и гладкой физиономией. Подбородок тяжелый, как и положено сильным натурам. Глаза проницательные и дерзкие. Внешность на все сто – ему не раз говорили об этом. Однако что толку? Пользоваться своим телом на полную катушку Сильвестр не мог, и это обстоятельство навсегда испортило его характер.

– Нет, я была уверена, что ты работаешь в органах! – не сдержала своего разочарования Вера Витальевна. – Ну да ладно. Тут главное мозги, а не запись в трудовой книжке.

– Где – тут? – спросил Сильвестр с подозрением.

– В нашем деле, – ответила его собеседница. И с чувством добавила: – Сильвестр, ты просто не можешь обмануть моих надежд.

Вера Витальевна стукнула ладонью по столу, и все, что лежало на нем, немедленно вздрогнуло.

– Смотря какие надежды вы на меня возлагаете, – дипломатично ответил тот. И сразу же спросил: – А что с Андреем?

Она вскинула на него глаза и сморщила нос:

– Так и знала, что ты не в курсе! В противном случае ты бы сам объявился, правда?

– Лучше не тяните. Говорите все как есть.

Сильвестр уже понял, что не услышит ничего хорошего. Вероятно, Томилин влип в криминальную историю и его в чем-то обвиняют. Может быть, даже посадили в тюрьму. Поэтому слова Веры Витальевны его по-настоящему ошарашили.

– Дело в том, – сказала она мрачно, – что Андрюши с нами больше нет. Он умер. Утонул в собственной ванне. К сожалению, его нашли слишком поздно. Он проглотил пару таблеток успокоительного, напустил воды и заснул. Ну… по крайней мере так говорят.

Сильвестр выпрямился и несколько мгновений молчал, переваривая услышанное.

– Знаете, я сожалею, – пробормотал он наконец и с силой провел рукой по собственному затылку, взъерошив волосы. – Какая чертова несправедливость…

– Несправедливость – это не то слово!

– У него была семья? Мы слишком давно не виделись. Мне сейчас трудно поддерживать отношения…

Расстроенный Сильвестр поднялся со своего места, сходил за чайником и поставил его на стол.

– А где заварка? – с подозрением спросила Вера Витальевна. – Если ты собираешься сунуть в мою чашку какую-нибудь фигню на веревочке, то я против. А что касается семьи, то – увы! У Андрюши с этим не ладилось, как и у тебя. То есть у него были женщины… Я нашла целую кучу фотокарточек с надписями и другие… хм… признаки того, что дамы присутствовали в его жизни. Однако жена от него тоже сбежала, причем давным-давно. Впрочем, она была той еще вертихвосткой!

Сильвестр принес заварочный чайник и поставил его на стол. Из носика потянулась вверх нежная струйка пара.

– Жасминовый? – спросила гостья с подозрением. – Жасминовый я не люблю. Такое впечатление, что пьешь какие-то духи. Или это не жасминовый?

Сильвестр заверил, что в чае нет никаких добавок. Тут как раз пришла Майя и подтвердила, что Сильвестру ни в коем случае нельзя употреблять чай с добавками, поэтому волноваться не о чем. Вере Витальевне девушка понравилась. Она была стройной и симпатичной. Но самое главное – в ней чувствовалась косточка, придающая личности тот особый шарм, которого лишены многие писаные красавицы. Сразу обращали на себя внимание пытливые зеленые глаза и яркая родинка над верхней губой.