Kitobni o'qish: «Будьте моей вдовой, или Закон сохранения вранья»

Глава 1

Некоторые девушки с удовольствием участвуют во всяких конкурсах на звание самой красивой, обаятельной, сообразительной и т. д. и т. п. Да что там – они просто из кожи вон лезут, только бы надеть бикини и, обвязавшись шелковой лентой, появиться на сцене, улыбаясь так, чтобы жюри были видны зубы мудрости.

Вероника Смирнова подобных устремлений не разделяла. Когда ее шеф, Лев Данилкин, напомнил, что сегодня после работы ей предстоит заполнить анкету для участия в конкурсе красоты, она сделала непреклонное лицо и заявила:

– Я не пойду.

– Но ты ведь наша жемчужина! – воскликнул возмущенный Данилкин.

Это был длинный костлявый мужчина, похожий на скелет, наряженный в костюм. Причем скелет весьма подвижный – он любил размахивать руками и по всякому поводу закатывать глаза.

– Кто вообще придумал подобную ерунду? – возмутилась Вероника. – «Мисс Прилавок», или как там это называется? Кроме того, я тут временно. Не собираюсь всю жизнь торговать искусственными цветами. Каждый день идешь на работу, как на кладбище.

– Вероника! Мы считаем тебя украшением нашего художественного салона, – льстиво сказал Данилкин. – Кроме того, не забывай: конкурс красоты – это то самое место, где сбываются мечты!

– Мне двадцать восемь лет, – напомнила Смирнова. – У меня пять килограммов лишнего веса, которые по странному стечению обстоятельств устремились в нижнюю часть туловища и, кажется, собираются остаться там навсегда. Кроме того, мои мечты никак не связаны с грядущим мероприятием.

– Знаешь, что случается с красивыми девушками, которые не делают ставки на свою внешность? – спросил Данилкин. – Так вот: они становятся некрасивыми женщинами.

– Я художник, – гордо заявила Вероника. – А истинный художник рассчитывает на то, что публика по достоинству оценит его работы, а не его физиономию. Когда-нибудь вы будете гордиться тем, что я ступала по вашему полу.

– Извини, конечно, – ехидно заметил Данилкин, – но я не думаю, что кто-нибудь когда-нибудь согласится платить деньги за изображение людей со смещенными носами и непропорциональными конечностями.

– Ха! – сказала Вероника.

– «Ха» означает, что ты не пойдешь заполнять анкету? А если я тебя пораньше отпущу?

Напарница Вероники, толстая Алевтина, состроила за спиной шефа страшную рожу и бешено закивала головой.

– М-м-м… – пробормотала Вероника, в голове которой внезапно возник замечательный план. – Только пусть Тина меня проводит. Окажет мне психологическую поддержку.

– Хорошо-хорошо, я сам останусь в зале, – подскочил Данилкин, явно возлагавший на свою сотрудницу большие надежды. Ему страсть как хотелось, чтобы его художественный салон упомянули в прессе.

Еще год назад Вероника носила джинсы с дырами на коленях и ходила с коротко стриженной встрепанной головой. Тетка Зоя уверяла, что она похожа не на художницу, а на бандитку. Когда стало ясно, что занятия искусством не приносят денег, достаточных для пропитания, Веронике пришлось наступить на горло собственной песне. Она купила себе деловой костюм, туфли на каблуке и отпустила волосы так, чтобы они укладывались в низкий пучок на затылке.

– Я меняю свой имидж, – сообщила она тетке Зое. – Буду достойной молодой женщиной. Поступлю в какое-нибудь скучное место, чтобы хватало на проездной билет, овсянку и куриные окорочка по субботам.

– Все равно у тебя ничего не получится, – возразила та. – Характер не позволит. Вот увидишь, в ближайшее время что-нибудь случится, и ты вылетишь со своей скучной работы, как окурок из окна.

Вероника только сверкнула на нее глазами. Глаза были огромные, задиристые и жадные до жизни. Девушке с такими глазами было, конечно, скучно служить продавщицей в художественном салоне. Зато после смены имиджа все стали обращать внимание на ее внешность.

Толстая Тина, кривя губы, чуть что, говорила ей:

– Конечно! Тебе хорошо – ты красивая!

На что Вероника сдержанно отвечала:

– На любителя.

– Надо полагать, любителем ты считаешь своего Бороздина, – фыркала Тина.

Она терпеть не могла приятеля Вероники. Во-первых, он был женат. А во-вторых, казался ей типичным слабаком, который постоянно врет и жене, и любовнице. На самом деле все обстояло иначе. Просто вранье было тем воздухом, которым дышал Бороздин. Вероятно, он находил во вранье какую-то особую романтику.

– Послушай, я тебя не просто так отпросила, – сообщила Вероника, хватая свою напарницу за локоть и проникновенно глядя ей в глаза. – Ты должна мне помочь!

– Ладно, – сказала Тина, у которой не было никакой личной жизни, отчего она охотно встревала в личную жизнь других. – Что надо сделать?

– Пойти и заполнить за меня анкету.

– Ага, – снисходительно кивнула Тина. – А ты отправишься следить за Бороздиным.

– Как ты догадалась? – сделала большие глаза Вероника.

Тина пренебрежительно фыркнула:

– В течение дня ты звонила ему четыре раза и осталась страшно недовольна разговором.

– Тебе бы в разведке работать, – пробормотала Вероника. – Он сказал, что идет в ресторан окучивать каких-то клиентов. Туда можно только с женой. Кстати, вот тебе бумажка. Здесь все про меня. Где училась, адрес, паспортные данные и прочее. Остальное можешь выдумать сама.

– А что там еще будет, в этой анкете? – с подозрением спросила Тина.

– Ну, наверное, какая-нибудь лабуда типа моего отношения к животным и вклада, который я мечтаю внести в строительство новой России.

– Мне не кажется, что ты мечтаешь именно об этом, – пробормотала Тина. – А если я напишу что-нибудь не то?

– Мне все равно, – отмахнулась Вероника, которую в настоящий момент занимал только Бороздин и возможность своими глазами увидеть, с кем и куда он отправится вечером.

– Тебе надо найти настоящего парня, – заявила Тина, пряча бумажку в сумочку. – Холостяка я имею в виду.

– В моем возрасте? – воскликнула Вероника. – Невозможно! Все мужчины старше тридцати благополучно женаты.

– Некоторые разводятся.

– Разведенные выбирают восемнадцатилетних.

– Но бывают и вообще неженатые.

– Если кто не женат, значит, с ним наверняка не все в порядке.

– Что не все в порядке?

– Ну, не знаю. Может быть, он спит в носках или коллекционирует окурки знаменитых людей.

– Оригинальная теория. А зачем тебе следить за Бороздиным? – не отставала Тина. – Он же признался, что идет с женой в ресторан, где собираются все эти важные люди.

– Он разговаривал очень странным тоном, – прищурила глаз Вероника. – Здесь явно что-то не то.

– Неужели тебе больше нечем заняться? Я бы на твоем месте…

– Ты на моем месте сейчас летела бы заполнять анкету.

– Иду, иду, – пробурчала Тина. – Надеюсь, мне что-нибудь за это обломится?

– Чашка кофе и кусок шоколадного торта устроит?

– Может, авансом? – с надеждой спросила Тина.

– У нас нет времени рассиживаться в кафе. Есть сладкое будем завтра. Ну, Тина, пожалуйста!

Тяжело вздыхая, Тина двинулась к остановке троллейбуса, разглядывая адрес, указанный в пресс-релизе, который вручил Веронике Данилкин. В общем-то, никого из девушек, выдвинутых на конкурс, да и Тину тоже, не занимала мысль о том, кто и зачем его устраивает. В пресс-релизе мелким шрифтом было напечатано: «Спонсор – фирма „Счастливое лето“. Впрочем, там могло быть напечатано что угодно.

Через полчаса Тина оказалась на месте. Тяжело отдуваясь, она взобралась на второй этаж большого дома на проспекте Мира, где в узком коридорчике отыскала белую дверь с картонной табличкой: «Конкурс красоты». Прежде чем войти, она распылила себе за шиворот щедрую порцию дезодоранта и двумя руками пригладила волосы. Потом постучала, приоткрыла дверь и засунула в комнату голову.

За дверью обнаружилось довольно большое помещение, вмещавшее несколько письменных столов. За одним из них скучала крашеная блондинка с челкой на один глаз и синими приклеенными ногтями. У окна восседал симпатичный молодой человек, оправленный в дорогие очки, часы и ботинки.

– Вам что? – сухо спросил он, окинув Тину изумленным взглядом.

– Я… Это… Явилась заполнить анкету, – сообщила та, внося себя внутрь. – Художественный салон «Бутоньерка». Вероника Смирнова.

– Послушайте, это не тот конкурс, где девушки соревнуются в весе? – предупредил молодой человек, постучав карандашом по полированной поверхности стола.

– Если я вам не нравлюсь, – заявила Тина, – то это еще не значит, что на моей красоте можно поставить крест!

Молодой человек посмотрел на блондинку. Блондинка сглотнула и отбросила с лица челку, чтобы видеть двумя глазами.

– Вадик, да пусть девушка заполнит анкету, – пробормотала она, явно опасаясь агрессии со стороны столь мощного противника.

В Тине был ровно центнер веса, с которым она никогда ничего не пыталась делать. Центнер был природный, наливной и упругий.

– Хм, – произнес Вадик. – Ладно, держите бланки. Вон там свободный стол. Приступайте.

– Да здесь куча вопросов! – воскликнула Тина, пролистав страницы. – Даже не знаю, справлюсь ли я.

– У вас что, проблемы с грамотностью?

Тина смерила его уничижительным взором и двинулась в указанном направлении. По дороге она спросила у блондинки:

– А как нужно отвечать на вопросы? Художественно?

Вместо блондинки откликнулся все тот же молодой человек:

– Вы должны писать правду, правду, одну только правду.

– Понятно, – пробормотала Тина, усаживаясь за стол и прицеливаясь кончиком ручки в первую строку. – Правду так правду. Надеюсь, кроме шоколадного торта, мне за это ничего не грозит.

Минут через сорок она завершила свой титанический труд и громко отодвинула стул. Донесла творение рук своих до Вадика и царственным жестом подала ему.

– До свидания, – пресно улыбнулся тот и, заглянув в анкету, добавил: – Вероника. Надеюсь, вы потрясете конкурсное жюри.

Когда Тина спускалась по лестнице, навстречу ей попался невысокий и смуглый молодой человек. Скользнув по ней взглядом, он проследовал дальше с маленькой самоуверенной улыбкой на лице. Очутившись на втором этаже, молодой человек, не раздумывая, двинулся к двери с табличкой «Конкурс красоты». Толкнув ее, вошел и небрежно кивнул Вадику, не обращая ровно никакого внимания на блондинку.

– Ну, как дела? Много собрал? – спросил он, останавливаясь напротив.

– Двадцать пять анкет, – отчитался тот и выложил на середину стола увесистую папку. Потом понизил голос и спросил: – Послушай, Дьяков, кому нужно все это дерьмо?

Смуглый молодой человек холодно смотрел ему в переносицу:

– А тебе какое дело, а? Получил свои бабки, делай, что приказано. Только молча.

Вадик дернул щекой, но сдержался и промолчал.

– Есть что-нибудь стоящее в смысле внешности? – спросил между тем Дьяков, забирая папку и устраивая ее на локте. – Какая-нибудь девица, которая тебя потрясла?

– Есть, – тут же ответил Вадик. – Самая верхняя анкета. Штучка по имени Вероника. Уверен, что, увидев ее в бикини, председатель жюри проглотит свою вставную челюсть.

– Угу, – пробормотал Дьяков. – Понял. Ладно, тогда пока, я завтра позвоню.

Он вышел, небрежно хлопнув дверью. Вадик и блондинка с усмешкой переглянулись.

Настоящая Вероника тем временем сидела в такси неподалеку от дома Бороздина. Шофер листал журнал и зажигал сигареты одну от другой, старательно выдувая дым в открытое окно. Однако духота, стоявшая снаружи, заталкивала его обратно, и пассажирка то и дело кашляла в кулак.

Наконец Бороздин, выряженный, словно жених, вышел из подъезда на улицу. Жена помахала ему рукой из открытого окна.

– Не задерживайся! – крикнула она, свесившись вниз. – И включи мобильный.

– Ах, – сказала наблюдавшая за этой сценой Вероника. – Подлец! Заводите мотор.

– Что такое? – спросил обиженный шофер. – Чего это я вдруг подлец?

– Да это я не вам. Поехали за той машиной.

– Надеюсь, вы шутите?

– С чего бы мне шутить? – рассердилась Вероника. – Немедленно трогайтесь с места!

– Нет, дамочка, мы так не договаривались, – шофер повернулся к ней всем корпусом и нахмурил брови. – Я думал, мы ждем второго пассажира. Прицепиться к какой-нибудь машине в конце рабочего дня! Вы в своем уме?

Автомобиль Бороздина между тем безвозвратно затерялся в потоке уличного движения.

– Ладно, замяли, едем в «Чертово колесо», – мрачно сказала Вероника, в нетерпении ерзая на сиденье.

– Где это? – удивился шофер. – У черта на куличках? И что это? Казино, что ли?

– Господи, ресторан! Ресторан в районе Покровки.

Шофер повернул ключ в замке зажигания, обиженно ворча, что он не обязан знать все чертовы рестораны, которых понастроили по всему городу для чертовых «новых русских».

Вероника действовала наугад. Сегодняшний разговор с Бороздиным ей категорически не понравился. Его голос был каким-то слишком уж масленым. Кроме того, он ловко уходил от ответов на ее прямые вопросы и постарался побыстрее отделаться от нее, обещая позвонить завтра. Примерно так он разговаривал по телефону с женой, когда у них с Вероникой только завязались романтические отношения. Она отлично помнила, что именно в «Чертово колесо» он возил ее весь первый месяц после знакомства. Теперь ее вела туда интуиция.

Машины Бороздина на стоянке возле ресторана не было. Вероника отпустила такси и принялась прогуливаться по тротуару, озирая окрестности. Ее сердечный друг появился только через полчаса. Не замечая Веронику, он обежал личное средство передвижения и, распахнув дверцу, явил миру долговязую девицу с бесконечно длинными ногами.

Дымясь, словно забытая на огне сковорода, Вероника встала на пути у парочки, сложив руки на груди. Когда Бороздин увидел ее, лицо его непроизвольно вытянулось.

– Боже мой, – громко сказала долговязая девица, демонстративно обходя Веронику. – Какое бойкое место. Тут повсюду продажные женщины! – Бороздин глупо хихикнул. – Пойдем, мой дикий мустанг!

Она, не оглядываясь, двинулась вперед. Бороздин метнулся было за ней, но Вероника заступила ему дорогу, схватила за лацканы пиджака, притянула к себе поближе и незаметно, но сильно ударила коленкой в пах. Дикий мустанг издал сдавленное ржание и, согнувшись, поскакал по тротуару.

«Не могу поверить! – думала Вероника, быстро уходя прочь. – И это ничтожество я сделала своим кумиром!» Ее душа наполнилась горечью, которая поднялась к самым глазам, отчего глаза защипало. Вероника запретила себе плакать и упрямо вздернула подбородок. «Наши отношения с самого начала были нечестными, – стала убеждать она себя. – Мы вдвоем с Бороздиным обманывали его жену, теперь он с другой девицей обманывает меня. Закон сохранения вранья».

На сердце все равно было тяжело, поэтому вместо того, чтобы ехать домой и мерить шагами жилплощадь, Вероника отправилась к своей тетке, которая обещала сообщить ей какую-то потрясающую новость.

– Прабабка собирается оставить тебе свою квартиру!

Это и была та самая новость, которая выскочила из Зои сразу после того, как Вероника переобулась в тапочки.

– Глупости, – отмахнулась та. – Как это тебе в голову пришло?

– Сегодня звонила ее сиделка. Сказала, что старуха хочет тебя видеть. Сказала, чтобы ты зашла к ней как можно скорее.

– Это еще ничего не значит. То, что она просила меня зайти.

– Еще как значит! Сиделка сообщила, она плохо себя чувствует в последнее время. Вызывала на дом адвокатов. Вероятно, составляла завещание. Я ни на что не рассчитываю, меня она терпеть не может.

– Она никого терпеть не может, – пробормотала Вероника.

Зоя была младшей сестрой ее матери, ей только-только исполнилось сорок лет. От первого, давно разорванного брака у нее осталось двое детей. Зоя растила их одна. Замотанная работой, воспитанием отпрысков и ведением домашнего хозяйства, она махнула на себя рукой. И лишь теперь, когда дети подросли, решила расправить крылья.

Месяц назад у нее наконец появился сердечный друг – мастер по врезанию замков. Он носил фамилию Изюмский и очень серьезно относился к завязавшимся отношениям. Несколько раз Вероника сталкивалась с ним у тетки и, бегло поздоровавшись, торопилась ретироваться.

Изюмский был худым, жилистым мужчиной, который носил длинные волосы, стянутые в хвост шнурком для ботинок. Половину его лица занимала растительность – усы и буйная ржавая борода лопатой.

– Как ты с ним целуешься? – не удержавшись, спросила тетку как-то раз Вероника. – У тебя не возникает чувства, что ты тычешься губами в мох?

– Ах, разве дело в бороде? – отмахнулась та. – Изюмский очень хорошо относится к моим мальчикам. И он ужасно ответственный.

Пару раз Вероника видела ответственного Изюмского с авоськой картошки, которую тот тащил вверх по лестнице. Зоя была на седьмом небе от счастья. «Если я когда-нибудь докачусь до подобных радостей, – подумала Вероника, – можно считать, что жизнь прожита напрасно».

Весь этот вечер она думала об обманщике Бороздине и ни разу не вспомнила о том, что отправила подругу вместо себя заполнять длинную анкету. Разве могла она предположить, что «чистосердечные признания» Тины сыграют в ее судьбе роковую роль?

Глава 2

– Кажется, я нашел ее! – заявил Дима Дьяков, врываясь в кабинет главы фирмы «Счастливое лето» Матвея Каретникова. – То, что доктор прописал. Смотрите сами!

Жестом победителя он протянул своему боссу анкету, старательно заполненную Тиной накануне вечером.

– Даже рассчитывать не мог на такую удачу, – продолжал он ликовать. – Обычно красивые девицы хитры, расчетливы и излишне предприимчивы. Но эта – святая простота! Наив в чистом виде. Вы почитайте, почитайте!

Каретников взял листы. В отличие от своего стремительного помощника он казался воплощением спокойствия. Свои пятьдесят лет носил с большим достоинством, гордясь тонким интеллигентным лицом и все еще густой шевелюрой.

– Особенно мне понравились отдельные пункты, – перегнулся через стол Дьяков. – Листайте страницы. Глядите, вот здесь, после двадцатого.

Каретников послушно нашел нужные графы и пробежал их глазами. Уже сам почерк привлекал к себе внимание. Буквы были круглые, без наклона, с короткими бесхитростными хвостиками. На вопрос: «Ваша самая большая страсть» – Тина коротко ответила: «Драгоценности». Потом в скобочках мелко приписала: «И живопись».

Порыв писать правду, правду, одну только правду боролся в ней с пониманием взятой на себя ответственности. Дьяков и Каретников как раз знакомились с результатами этой борьбы.

– Дальше еще интереснее! – радостно улыбнулся Дьяков.

«Чему вы посвятите себя, если победите на конкурсе красоты?» – «Поиску мужа. (И борьбе против шуб из шкурок натуральных животных.)»

– Натуральные животные! Прелесть, прелесть! – потирал руки Дьяков, сверкая быстрыми и зоркими глазами. – Клянусь, эта девица сидит и ждет, когда за ней приедет принц на белой лошади! В голове у нее корзиночки с кремом, к тому же Вадик уверяет, что она красива, словно Клеопатра.

Предполагаемая Клеопатра не остановилась на достигнутом и в пункте 23 после слов «Ваша самая заветная мечта» начертала: «Узнать, чем закончилась „Санта-Барбара“. Строчка была замарана, и над ней надписано: „Участвовать в строительстве новой России“.

Также в анкете попадались настоящие перлы типа:

«Ваш любимый напиток?» – «Водка».

«Ваш любимый фильм?» – «Золушка».

«Что вы делаете, чтобы снять стресс?» – «Разнашиваю тесные туфли».

«Подарок, о котором вы грезите?» – «Обручальное кольцо».

«Как вы относитесь к браку по расчету?» – «С восторгом».

«Считаете ли вы, что внешность влияет на ваши жизненные обстоятельства?» – «Это они влияют на мою внешность».

«Что вы больше всего ненавидите?» – «Обезжиренные продукты».

«Что кажется вам смешным в других женщинах?» – «Кружевное белье».

«Что вы готовы отстаивать с оружием в руках?» – «Шоколадный торт». – Криво зачеркнуто и переправлено на «Мир во всем мире».

– Ну? Что вы думаете? – спросил Дьяков, плюхаясь в кресло и принимаясь вертеться в нем, точно ему было горячо сидеть. – Рискнем?

– Рискнем, – согласился Каретников. – Не зря же мы затеяли все это! – Он мотнул подбородком на папку с анкетами, которую его помощник водрузил на край стола. – Кстати, как там наш конкурс?

– А что конкурс? Конкурс пойдет своим чередом. Вы ведь его спонсировали.

– Да-да, ты последи за этим. Пусть не будет никаких эксцессов. Так где работает наша прекрасная принцесса? Как бишь ее?..

– Вероника, – подсказал Дьяков. – В художественном салоне «Бутоньерка», в одном из переулков неподалеку от ЦУМа. Там продают искусственные цветы из ткани для украшения одежды и интерьера. Вообще-то, судя по анкете, она имеет высшее образование. Может рисовать узоры для блеклого отечественного ситца. Или для обоев. Что-нибудь в этом роде. Однако почему-то предпочитает другой род деятельности.

– Думаю, это связано с заработной платой, – сказал умудренный жизненным опытом Каретников.

– Кроме того, – заметил Дьяков, – в художественном салоне в центре Москвы у девушки с прелестным лицом есть шанс встретить прекрасного принца. Если повезет, можно подцепить даже иностранца.

– Я должен выглядеть привлекательнее, чем иностранец! – предупредил Каретников. – Ты продумал стратегию? Как мне себя вести?

– Нужно делать вид, что вы сходите с ума от любви, вот и все. Побольше томных взоров и пылких признаний. И не бойтесь говорить глупости!

– Я давно уже ничего не боюсь. Кстати, вот здесь, видишь, она честно отвечает, что у нее есть друг. Как быть с этим?

– Друг – это не фигура на шахматной доске, – заявил Дьяков. – Мы съедим его в два счета.

– И еще: анкеты, безусловно, мало. Мне нужно знать об этой Веронике все. Каждую мелочь.

– Конечно!

– Скажи Виталику…

– Ни в коем случае! – подпрыгнул Дьяков. – Никого не впутывать, никого! Только вы и я будем посвящены в детали. Иначе нельзя гарантировать, что не произойдет утечки информации. Мало ли кто что может сболтнуть. И тогда все наши усилия окажутся напрасными!

– В самом деле, что это я? – расстроился Каретников. – Дурная привычка – доверять подчиненным. Как я мог так расслабиться?

– О Веронике я все выясню сам, – заявил Дьяков. – И о ее дружке тоже.

– И сколько же ждать? Мне не терпится начать немедленно! Какое сегодня число? – Каретников потянулся к ежедневнику. – Боже мой! У нас в запасе меньше месяца!

– Что, собственно, мешает нам прямо сейчас отправиться в этот салон и должным образом обставить первую встречу? Вы будете изображать мужчину, сраженного стрелой Амура, а я вам подыграю. Недостающую информацию доберем по ходу дела.

* * *

Когда Каретников, а следом за ним Дьяков вошли в художественный салон, Вероника обслуживала даму, которая подбирала букетик цветов для летней шляпы. Поэтому она только мельком взглянула на посетителей, предоставив Тине разбираться с ними.

Тина поспешно засунула в рот последний кусок марципана, который тайком пронесла на рабочее место, и вытерла руки о платье. К слову сказать, она была не в настроении – проспала на работу, поэтому не успела как следует позавтракать. Ее обычное благодушие осталось дома на верхней полке холодильника. По той же причине она не запаслась бутербродами, которые обычно скрашивали ее существование с обеда до ужина.

– Добрый день! – Очутившись внутри салона, Дьяков решил взять инициативу в свои руки, чтобы его босс успел осмотреться. – Где у нас тут очаровательное создание, которое вчера заполняло анкету для участия в конкурсе красоты?

– Это я, – сообщила Тина, позабыв о конспирации. Высунула язык и слизнула марципановые крошки с подбородка.

Крепкая улыбка Дьякова мгновенно размягчилась и поплыла вниз вместе с уголками губ. Каретников замер.

– Хотите сказать, это вы – Вероника Смирнова? – недоверчиво переспросил Дьяков.

– А! Конкурс красоты! – опомнилась Тина. – Это не я, не я! – Она хлопнула себя по лбу и глупо хихикнула: – Все время выдаю желаемое за действительное. Вон кто вам нужен!

Когда Вероника обернулась, босс и его помощник облегченно вздохнули. Да-да, она вполне вписывалась в их план. Вполне. Не просто очаровательная мордашка, состоящая из плавных линий и пустеньких глазок, но девушка с изюминкой.

– Одну минутку, – сказала Вероника с профессиональной галантностью и снова повернулась к клиентке.

В этот момент в зал из-за прилавка выпрыгнул Данилкин.

– Могу я быть вам полезен? – спросил он, сцепив руки перед собой и выжидательно наклонив голову.

– Мы насчет конкурса красоты, – объяснил Дьяков.

– Ваша девушка, – проникновенно сказал Каретников, не сводя восхищенных глаз с Вероники, – невероятно привлекательна. Она вполне может завоевать первый приз.

– О да! – закатил глаза тот. – Я тоже так считаю.

– Нам необходимо задать ей кое-какие вопросы по поводу анкеты, – небрежно заметил Каретников.

– Конечно, конечно, какие проблемы? Правда, сейчас она занята с клиенткой. Пока она не освободилась, разрешите, я покажу вам наши товары, – оживился Данилкин.

Он принялся носиться по магазину, грозя смести все на своем пути.

– Вот эти корзинки с незабудками очень милые, – заметил Дьяков, послушно бегая за ним.

Каретников остался стоять посреди зала, озирая Веронику со всем восторгом, который он только мог изобразить.

– Это к тебе по поводу конкурса красоты, – шепнул Данилкин, подскочив к Веронике, когда клиентка наконец отошла. – Важные люди. Будь с ними полюбезней.

– Добрый вечер, – сдержанно сказала Вероника, стараясь соответствовать избранному имиджу достойной молодой женщины. – Что не так с моей анкетой?

Она метнула взгляд на Тину, которая сделала глаза кружочками и выразительно пожала плечами, подтянув их к самым ушам.

– Все так, не беспокойтесь. Просто… М-м-м… Хотелось бы более пространных ответов на некоторые вопросы. – Дьяков сосредоточенно сдвинул брови, чтобы показать, насколько все серьезно и важно.

– Не согласитесь ли вы с нами поужинать? – в свою очередь спросил Каретников низким, чуть хриплым голосом, который так подходил к его дорогому облику.

Вероника еще ничего не ответила, но Каретников ясно увидел, что в ее глазах копится отказ. Поэтому он поспешил добавить:

– Это вас ровно ни к чему не обязывает. Можно просто выпить по чашке кофе, если вы категорически против ужина. Не здесь же нам разговаривать!

– В самом деле! – поддакнул Данилкин. – Что здесь за разговор? Присесть некуда… Опять же – клиенты… И мы с Тиной будем подслушивать! – Он издал несколько икающих звуков, означавших смех.

Потом незаметно для присутствующих больно ущипнул Веронику за руку.

– Иди, иди, глупая, – прошипел он.

– А вы, собственно… – начала Вероника.

– О господи! – спохватился Каретников. – О чем я только думаю? Забыл себя назвать. Просто голову потерял!

Вероника с некоторым подозрением посмотрела на него. Однако глаза собеседника были чисты и простодушны.

– Матвей Каретников. Мой помощник Дмитрий Дьяков. Как вы, наверное, поняли, это моя фирма «Счастливое лето» устраивает конкурс красоты. Я – владелец.

– Фирма туристическая? – уточнил любопытный Данилкин.

– Да нет, мы возводим коттеджи, летние резиденции, флигели…

– Дачное строительство, – резюмировал Дьяков.

Вероника замешкалась. Подлая измена Бороздина в один момент сожгла ее любовь и развязала ей руки. Кроме того, этот Каретников ничего себе. И как смотрит! Когда от тебя тащатся с первого взгляда, это приятно, чего уж там говорить.

Толстая Тина неожиданно спросила через голову Дьякова:

– А вы женаты?

Вероника смутилась, Данилкин содрогнулся, но Каретников подарил Тине улыбку и охотно ответил:

– Я в разводе.

Поскольку все молчали, он добавил:

– Ну, так что насчет чашечки кофе?

Данилкин ударил Веронику носком ботинка по пятке.

– Хочешь, я пойду с тобой? – неожиданно предложила Тина, желудком почуяв вкусную еду. – В качестве моральной поддержки?

Вероника окинула Каретникова королевским взором и сказала:

– Хочу.

Вместо того чтобы рассердиться, тот усмехнулся:

– Что ж, девушки, прекрасно. Когда заканчивается ваш рабочий день?

Данилкин вытянул шею:

– Считайте, он уже закончился. Можете забирать их обеих.

Каретников, правдоподобно изображая душевный трепет, повел Веронику к автомобилю. Тина пристально посмотрела на замешкавшегося Дьякова. Рядом с ней он выглядел, словно хомяк на фоне раскормленной морской свинки. Однако, к вящему ее изумлению, он ничуть не смутился и галантно подставил локоть.

В ресторан они вошли парами и расположились за круглым столиком в глубокой нише. Естественно, одним кофе дело не ограничилось. Вероника думала, что Каретников, желая произвести впечатление, примется выставлять напоказ купеческую щедрость. Однако тот приятно удивил ее сдержанностью. Примерно через час подружки наелись до отвала и захмелели от шампанского.

– Может, перейдем к делу? – спросила Вероника, ощущая смутное беспокойство.

Еще бы! Все это время новый знакомый смотрел на нее, словно снайпер, готовящийся вскинуть ружье.

– Ваша анкета рассказала мне о многом. Значит, больше всего на свете вы хотите заполучить мужа? – спросил он вкрадчиво и наклонился поближе к Веронике.

От него пахло чем-то необыкновенно приятным. Несмотря на вечерний час, воротничок его рубашки выглядел хрустящим.

– Я хочу заполучить мужа? – изумленно переспросила Вероника.

– Вы так написали, – мягко заметил Каретников.

Вероника кинула укоризненный взгляд на Тину. Та сконфуженно потупилась.

– Ах да. Мужа. Конечно, – пробормотала Вероника. – Муж – это как раз то, чего мне отчаянно не хватает.

– И при этом вы любите драгоценности?

– Еще бы не любить! – согласилась Вероника, вливая в себя остатки шампанского из бокала. – Сплю и вижу бриллиантовое колье.

– В бархатном футляре, – мечтательно добавила Тина, которая беззастенчиво влезала в любые разговоры, которые достигали ее ушей.

– Значит, вам нужен богатый муж, – сделал заключение Каретников. – Такой, как я.

Дьяков под столом наступил ему на ногу и одними губами сказал: «РАНО».

– Думаю, вам не хватает в жизни романтики, – поспешно отступил Каретников. – Путешествий, развлечений, возможности совершать глупости…

– Для того чтобы делать глупости, муж нужен меньше всего, – неожиданно подала голос Тина и подмигнула Дьякову, который завороженно следил за тем, как исчезает в недрах ее большого туловища четвертый кусок торта.

– Нет, как раз романтики просто через край! – заверила Вероника, вспомнив Бороздина и вчерашнюю сцену возле ресторана. – Так что вы там хотели уточнить по поводу конкурса?

– Ну… Хм. Мы просто разговариваем со всеми девушками по очереди, чтобы сразу отсеять тех, кто совершенно точно не пройдет отборочный тур.

– Это каких? – хмуро поинтересовалась Тина, перекинувшаяся, словно всепожирающий огонь, с шоколадного торта на мороженое. – Какие не пройдут отборочный тур?

– Допустим, есть красивые девушки, которые заикаются, – тут же нашелся Дьяков. – Зачем травмировать бедняжек и заставлять их надеяться на победу? Ведь участницы конкурса должны не только хорошо выглядеть, но и проявить находчивость, продемонстрировать красивую речь, высказать замечательные мысли.