Kitobni o'qish: «Развод. Чужая жена для миллиардера»
Глава 1.
– Горько! Горько! Горько! – кричали гости, наслаждаясь весельем.
Лавирующая между столами официантка споткнулась об вытянутую ногу изрядно подвыпившего мужчины и, пошатнувшись, чуть не растянулась на полу.
Поднос с грязной посудой выскользнул из рук и полетел на плитку. Грохот разбитых тарелок совпал со счётом «один».
– На счастье! – радостно подхватили присутствующие. – Пусть живут вместе так долго. Сколько осколков!
Самая счастливая невеста на свете сияла, купаясь в любви.
Белоснежное платье на стройной фигурке. Белая фата на светлых волосах. Глаза сияют счастьем.
– Родик, я такая счастливая, голова кругом идёт! – она с обожанием смотрела на жениха. – Ты у меня самый лучший!
– Знаю! – он смеялся, целуя новобрачную, не дожидаясь криков «горько». – С головой аккуратнее, она тебе ночью понадобится! Не пей!
– Я вообще не пью, ты же знаешь… – Она отодвинула бутылку с коньяком на конец стола. – Сам сильно не налегай, всё-таки первая брачная ночь у нас.
– Не боись! Найду куда вставить! – Бутылка вернулась на место. – Не каждый день связываешь себя узами, – он смеялся, не обращая внимания на осуждающие взгляды матери. – Кто сказал, что брачные лучше верёвки на шее?
– Что ты, Родик, какое связывание. Увидишь, как хорошо мы жить станем! Я очень тебя люблю!
– Я тоже! – Он залпом выпил рюмку, занюхал светлыми волосами и обнял худенькие плечи: – Вот закончу роман, получу гонорар и поедем на море. Покажу тебе Крым, Лика.
Синие глаза светились радостью.
– Ни разу не была на море, – она прижалась губами к гладко выбритой щеке. – Мне тебя Бог послал, за всё, что в детстве отнял.
Кто бы сказал, что ей, неудачнице, так повезёт, не поверила бы. Внешность обычная. Парней за двадцать один год жизни было всего ничего, а тут такой красавец обратил внимание. Выбрал из трёх подруг, что пришли отметить день рождения в клуб, хотя понравился всем.
Ухаживал красиво и очень настойчиво. Лика оглянуться не успела, как последний ухажёр исчез с горизонта, а она уже побывала в ЗАГС-е.
Родион не настаивал на сексе, как парни других девчонок, чем очень устраивал.
Она часто видела по ночам кошмар, после которого долго приходила в себя. Не знала, как этой ночью сможет решиться отдаться любимому мужчине, но надеялась справиться с паникой. Ключевым словом было «любимый». Ради Родика она готова вытерпеть что угодно.
– Голова разболелась. Пойду, покурю… – Он чмокнул молодую жену в щёчку и отправился на крыльцо кафе, где уже находилась Эля, единственная куряка из трёх подруг, выпускниц одного детдома.
– Может попросить таблетку? – она огляделась, поискав глазами к кому обратиться. – Месяц мучаешься головными болями. Слишком много работаешь.
Родион положил ладонь на узкую кисть с блестящим кольцом на безымянном пальчике.
– Не надо. Освежусь и пройдёт!
Лика проследила взглядом за удаляющимся мужем. Ритмичная музыка била по ушам. Смех, громкие разговоры, звон посуды. Заболит у кого угодно.
Она отвлеклась на гостей, знакомясь с многочисленной роднёй мужа.
Вспомнила о женихе через полчаса. Он так и не вернулся за стол. Страх сжал сердце. Неужели не заметила, когда ему стало плохо? В голове возникла картинка, где муж без сознания лежал на асфальте, а рядом суетились врачи. Сердце понеслось вскачь.
Мать Родиона общалась с подругой. Нет смысла напрягать её своими страхами.
В новой картинке Родион лежал на больничной кровати с кислородной маской на лице. Сердце понеслось вскачь. Грудь сжало предчувствие беды. Предательская пустота в животе холодила внутренности до тошноты. Лика прижала руку к губам, борясь с подступившим позывом.
– Куда ты? Где Родион? – Лариса Ивановна только сейчас заметила отсутствие сына. Она нахмурилась. – Что происходит?
– Вышел на пять минут. Сейчас приведу.
Робкое блеяние снохи, как всегда, вызвало раздражённую гримасу на холёном лице свекрови.
Лика вышла из-за стола, моля бога, чтобы никто в это время не решил кричать «горько». Она быстро прошмыгнула на широкое крыльцо с блестящими перилами, улыбаясь на ходу гостям. Родиона не было.
Ругая себя, обернулась, разглядывая через стекло зал. Почему не догадалась спросить Элю, куда исчез муж? Они вместе стояли на крыльце.
Подруги тоже не видно.
Спустилась по высоким ступенькам и побрела рядом с окном во всю стену в сторону автостоянки. Она зашла за торец здания и остановилась, заметив у служебного входа цветок от платья Эли.
Руки сами собой открыли тяжёлую металлическую дверь. Ноги крадучись переступили порог и понесли по светлому полу плохо освещённого коридора, в котором, как назло, никого не было видно.
Эля могла прийти на помощь Родику, и он сейчас в одном из помещений отходит от приступа или ожидает приезда скорой помощи?
Запах свежего мяса и кислой капусты бил в ноздри. Лампы дневного освещения трещали над головой, освещая коридор со стенами и полом из белого кафеля. Мороз пробежал по позвоночнику, пытаясь пробиться к дальним уголкам памяти.
Быстро свернула в ответвление коридора, расслышав там негромкие голоса.
Взгляд упёрся в белую дверь с надписью «душевая». Тихий шёпот внутри, продавленный сквозь хриплое, прерывистое дыхание показался знакомым.
Рука замерла на металлической ручке. Совершенно понятно, чем занимались двое по ту сторону от её потрясения. Удалось бесшумно чуть приоткрыть лёгкую пластиковую створку.
Сердце сжалось уже совсем от других чувств, стоило услышать:
– О, боже, ты лучшая! Еле сдержался, когда увидел тебя у ЗАГС-а в этом платье. С ума схожу от желания быть с тобой!
Молодая жена заткнула ладонью рвущийся беззвучным криком рот. Её любящий муж с придыханием говорил слова обожания другой женщине.
– Теперь можно зажмурить глаза и трахнуть бревно-Лику. Буду представлять под собой тебя.
Кокетливое возражение его любовницы:
– Не сравнивай её со мной. Ревную…
Насмешливое:
– К бревну?
Резануло по сердцу.
Звуки поцелуев прервали на время разговор предателей.
Лика не хотела, но что-то толкало заглянуть внутрь, чтоб снять последние сомнения. Она приложилась лицом к узкой щели.
Эля на самом деле занималась здоровьем Родика со спущенными штанами. Старательно делала ему искусственное дыхание рот в рот, одной рукой поправляя задранное платье.
– Хватит. Нас, наверное, уже потеряли. Потерпи, недолго осталось! Я дала наводку тётке, где та сможет найти племянницу, – уговаривала остановиться змея, согретая на груди долгими годами дружбы. – Каких-то полгода, и нам достанется всё, а жену отправишь вслед за её мамочкой!
– Ради тебя всё что угодно!..
Эля довольно хихикала, уточняя:
– Не зря твой отец пожалел тогда Лику. Теперь ты доведёшь всё до конца!
И снова через поцелуй:
– Не сомневайся…
Лика с трудом устояла на ногах. Душу раздирали невыносимая боль и дикий страх с ненавистью.
Предатель никогда её не любил. Хотелось выть от следующей мысли: «Она много раз целовалась, доверяя себя в руки сына убийцы матери!»
Волосы шевелились при мысли, что договор на её собственную смерть уже повязан сексом с подругой детства…
Глава 2
Первое желание – ворваться, посмотреть в глаза предателей, остановила природная осторожность. Что помешает им похитить её и удерживать взаперти до появления неизвестной родственницы? Или ещё хуже…
Мороз волной прокатился по позвоночнику. Она слишком много услышала. Свидетелей в таком деле не оставляют.
Лика осторожно прикрыла дверь. Но удержаться, чтобы не побежать, не смогла. Дикий страх гнал прочь. Она совсем забыла, что на ногах надеты туфли на высоком каблуке, громко стучащие по плитке пола. Не хватило доли секунды скрыться за поворотом к двери.
– Стой! – грозный крик мужа выстрелом прозвучал в спину.
Застыла на мгновение и рванула с утроенной силой.
– Не дай ей удрать! – визжала Эля, не обращая внимания на появившихся в коридоре поваров.
Лика сбросила на ходу туфли и теперь неслась, подобрав подол длинного платья.
Дверь распахнулась с металлическим стоном ржавой пружины.
Улица ударила горячим ветром в лицо.
Фата закрывала глаза.
Сорвав на ходу прозрачный кусок тюля, устремилась к дороге. Пульс молотком бил в виски, отвлекая от боли в ногах. Только не поддаться панике! Она понимала, единственная возможность удрать от Родика – заскочить в проезжающий автомобиль.
На удачу в кармане стояло такси.
Лика запрыгнула на заднее сидение, умоляя осипшим голосом:
– Пожалуйста, едем!
Невозмутимый таксист повернул ключ зажигания.
– Куда?
Торопливое, с хлопками ладонями по обивке кресла.
– Просто вперёд, подальше отсюда! – она обернулась.
Родион был в нескольких метрах.
– Не дайте ему меня забрать! Он убийца! – отчаянный крик заставил таксиста вдавить педаль газа в пол и пролететь на мигающий зелёный за мгновение до касания протянутой руки Родиона к капоту.
– В полицию? – серые глаза таксиста смотрели на пассажирку в зеркало заднего вида.
Как хотелось сказать «да», но понимала, что в полиции ей не помогут, а задержат для установления личности.
– Нет. Бесполезно! Ничего не смогу доказать. Прошло больше пятнадцати лет. В памяти мелькают только отрывки с незнакомым мужчиной в большом доме. Мама кричит, чтобы я бежала в сад, но двери заперты. Не могу вспомнить лицо насильника.
Он кивнул, делая вид, что понимает произнесённый бред.
– Тогда повторюсь. Куда едем?
Мысли скакали с одного на другое в объятом отчаянием мозге. В квартиру, что снимала с подругами, нельзя – там станут искать в первую очередь. Напроситься к соседям-алкоголикам? Через час сама побежит сдаваться в полицию. На работе никто не поверит, и тем более не пустит пожить, опасаясь Ларисы Ивановны. Это Родион свободный писатель в вечном поиске ускользающей музы, а мама в начальниках при городской власти.
Для Осиповых она теперь смертельная угроза. Мать не позволит бросить тень на семью. Усмехнулась горько, припомнив, что теперь тоже Осипова.
– Так что? – напирал таксист.
Лика вздохнула, признавая безысходность своего положения.
– У меня нет денег.
Водитель удержался, чтобы не надавить на тормоз. Злой взгляд в зеркало сопровождался рыком:
– Зачем садилась? Я не благотворительный фонд за так бензин жечь!
На секунду задумалась и торопливо стянула с пальца кольцо. Единственная ценность, с которой расстанется с облегчением.
– Вот, возьмите, тут бриллиант. Оно стоит не меньше ста тысяч.
Шофёр не повёлся.
– Везу до ломбарда?
Она кусала губы, сдерживаясь, чтоб не разреветься. Как достучаться до души профессионального пофигиста? Таксистов подбирают психологи?
Голос дал петуха. Лика взвизгнула:
– Нет! – где взять паспорт? Но об этом говорить не стала. – Оцените сами, насколько позволит совесть, и довезите до ближайшего города.
Мужчина скривился, нахмурив лоб в усиленной мозговой деятельности. Явно решал, что делать со сбежавшей невестой.
– Ты на совесть мне не дави! Неизвестно бриллиант там или нет, и где взяла? Может кольцо ворованное, оттого и сбежала?
– Не оговорите глупости. А официанты в кафе одеты женихами? Я жизнь спасала, а не крала.
Спокойный, как удав водитель продолжал бесить каждым новым словом.
– Значит, не врала про убийцу?
Лика отрицательно мотнула головой, сама толком не осознав, что случилось и чего ждать дальше. Никакой богатой родственницы у неё нет.
– Случайно узнала. Мой жених разговаривал с моей лучшей подругой. Его отец оказывается убил мою маму. Теперь и меня собрался убрать, как только я получу наследство.
– Может он так шутил? – таксист жалел, что подобрал сумасшедшую, начитавшуюся детективных романов. Он хмурился, решая, высадить её прямо сейчас или поверить? Если кольцо с настоящим бриллиантом, найдёт кому продать.
Она решительно потрясла головой:
– Не тот случай. Не знал, что я подслушиваю. Мне нужно затеряться и подумать, что делать дальше.
Она смотрела в уставшее лицо немолодого мужчины с отчаянием. Голос дрожал. Так не сыграть.
– Если муж не шутил, то… – в серых глазах промелькнуло сочувствие. – Станет тебя искать. Тут не только прятаться, фамилию нужно менять. Заброшу тебя в богом и властью забытую деревню. Там найдёшь, где остановиться. Отсидишься. Полиции и сельсовета нет. Никто проверять не станет.
– А работа? – Лика поджала ноги. Её начинало знобить. Простыть не могла. Объяснение одно – нервы.
– Ты отдышись, осмотрись немного и тогда дальше думай. Сейчас всё равно ничего не решишь… – Он взглянул в окно: – Темнеет и небо затянуто. Как бы дождь не полил.
Лика с удивлением поняла, что они за городом, несутся по трассе на север. В состоянии шока потеряла счёт времени.
Она чувствовала боль в изрезанных о камни ступнях. Порванные чулки висели кусками на щиколотках. Подол платья грязный. В волосах цветы от венца. Совершенная безысходность в пустой душе и нет возможности выплакаться.
Автомобиль притормаживал, а значит пришло время прощаться. Вздохнув, собрала в кулак оторванные остатки капрона.
– Вы меня на остановке высадите. Может кто-то мимо пройдёт. По домам стучать неудобно… – Говорить, что брести по полю с порезанными ногами больно, не стала.
Он ворчал, проникнувшись за короткое время симпатией к странной блондинке, но нет времени дольше задерживаться. Дома ждёт больная жена.
– Неудобно на потолке спать. Не бойся просить. Дают – бери, бьют – беги!
– Вот я и бегу… Знать бы куда.
Козырёк остановки закрывал от моросящего дождя, но не спасал от порывов ветра, бросающего влагу в лицо. Лика сидела, скукожившись на узкой скамейке, и готовилась умирать.
Она перестала выскакивать на асфальт под свет фар, пролетающих мимо автомобилей. Ни один из них не хотел подобрать приведение в белом платье. Ноги по колено в грязи. Мокрые волосы спутались. Неизвестно, поверила бы сама на их месте в то, что не ожившая невеста Дракулы?
Визг тормозов и резины джипа вывел из состояния зомби. Ошарашенно вскинула голову, уставившись на торчащего из открытой двери мужчину.
– Что ты забыла тут, чучело? Деревня Вяземка знаешь где?
Вопрос показался обидным. Лика огрызнулась, постукивая зубами.
– Тебя поджидаю. Прислала бабушка с пирожками, – прозвучало неубедительно жалобно.
Мужчина не отступал.
– Ну, так я уже здесь. Прыгай в машину!
Злясь на весь мир, девушка сгорбилась, пряча посиневшие ноги под грязной прелестью мокрого платья.
– Проститутку поищи на кладбище! – она взвешивала, что предпочтительнее: умереть от переохлаждения или быть изнасилованной?
– Я думал ты одна из них.
Зубы предательски отстукивали чечётку.
– Ошибся, – говорила через красную пелену перед глазами. – Таким не даю.
– На тебя сейчас и у мертвеца не встанет… – Властный рык послышался словно издалека: – Садись, говорю!
Чьи-то руки коснулись лица.
– Босс, да она вся горит… – Последнее, что расслышала перед тем как провалиться в спасительную темноту.
Глава 3
Лика бежала по ромашковому полю вслед за мамой. Белое платье мелькало далеко впереди. Светлые разбросанные по плечам волосы блестели на ярком солнце. Она кричала, но не слышала собственного голоса:
– Мама, мамочка, подожди меня! Я с тобой…
Жаркие лучи безжалостно били в глаза. Полю не было конца и края. Ноги заплетались. Губы стягивало жёсткими корками. Кричать стало больно. Саднило горло. Лицо намокло от пота. Волосы били по голым плечам мокрыми прядями. Пахло потом.
Она из последних сил набрала в лёгкие воздух и крикнула, желая остановить уходящую в светлое облако маму:
– Забери меня!
Та развернулась, прежде, чем переступить клубящийся порог между светлым полем и тёмным лесом. Голубые глаза сияли любовью.
– Рано тебе ко мне. Не стремись. Всё наладится, солнце моё. Доверься ему!
– Кому? – кричала уже в темноту. Душу сдавило отчаяние. Одна на переходе между темнотой и светом….
– Вы можете открыть глаза?
Совсем другой голос. Мужской, требовательный. Прозвучал над самым ухом.
Лика с трудом разомкнула тяжёлые веки. В узкую прорезь чуть приоткрытых глаз ударил дневной свет и тут же был закрыт мужским лицом. Серые глаза незнакомца с одобрением смотрели в голубые.
– Ну, вот. Теперь вижу, что живая.
Послышался звук придвигаемого стула.
– Ох, и напугала ты нас, чучело!
Лицо мужчины незнакомо, но наглый голос и манера говорить свысока…
Перед глазами пролетели последние события, которые помнила. Тот самый хам, что искал деревню. Она хотела нахамить в ответ, но изо рта вырвался непонятный клёкот.
Он усмехнулся.
– Есть своя прелесть в том, что ты не можешь говорить, но как-то обидно. Неделю вытаскивали с того света, а ты спасибо не в состоянии сказать.
Лика пыталась понять, где находится, но тонкая шея никак не могла повернуть тяжёлую голову.
Голова болела, как и каждая клеточка измученного тела.
Не верилось, что находится здесь неделю. Хам, скорее всего, наврал, но с какой целью? Ни одному мужчине, чуть симпатичнее обезьяны она больше не доверяла. А этот был намного приятнее, чем шимпанзе. Если зрение не подводило. Со второй попытки заговорить получилось едва различимое сипение:
– М-мн-е-е-е бо-о-о-льно.
Он кивнул.
– Тогда говорить буду я. Хочешь спросить, где ты?
Худенькая, измождённая девушка на секунду прикрыла глаза.
Незнакомец обрадовался.
– Вот и нашли способ общаться. Ты находишься в клинике. Переболела какой-то там необычной пневмонией. Кризис миновал. Через три дня хочу забрать тебя домой.
Она округлила глаза. Какой дом? Он точно маньяк или имеет на неё какие-то виды.
Мужчина продолжал лить слова:
– Нужно оформить выписку. Документов при тебе не было. Буду называть буквы алфавита, а ты кивни, когда попаду. Хорошо?
Ей было непонятно, зачем брутальный, очень небедный мужик возится с оборванкой подобранной в жопе мира. Как вообще он там оказался? Неужели на самом деле искал деревню?
Называть свои инициалы нельзя, Родиона тем более. Постепенно она осмотрела одноместную палату. Сразу возник вопрос: за чей счёт банкет в больнице, где день пребывания не с одним ноликом на конце.
Она показала глазами на воду. Может, продавит ком в горле и сумеет заговорить. Не помогло. В горле больно першило.
Хам продолжал:
– Я оказался на той дороге не просто так.
Лика напряглась. Она ещё там, на лавке, поняла, что богатые Буратины не мотаются по заброшенным деревням.
– Искал родственницу. Сразу скажу, что не нашёл. Неправильный указали адрес.
Если бы она могла говорить, рассказала бы про заброшенную деревню без полиции и сельсовета.
В палату заглянул высокий, худой мужчина в белом халате. Увиденное порадовало доктора. Он бодро переступил через порог.
– Я вижу, больная очнулась? Отлично, сейчас осмотрю… – Он разговаривал с посетителем, словно Лика была приложением к нему: – Глеб Фролович, удалась узнать её имя?
Вот и узнала имя высокого, мощного супермена в сером костюме.
К сожалению, она не могла возражать против присутствия хама. Её, как куклу, переворачивали с боку на бок. Задирали вверх сорочку, оголяя грудь, худенькую спину. Она могла лишь мычать в знак протеста.
Глеб с усмешкой смотрел в голубые глаза, наслаждаясь бессовестностью стриптизёрши поневоле. Он прошептал, внятно двигая губами.
– Идеальная жена!
– Как раз над этим работаем, – предназначалось врачу. – Она не говорит.
– Ещё бы. С таким горлом… – Доктор, закончив беглый осмотр, стягивал с рук перчатки: – Нам сегодня поступил запрос из полиции. Разыскивают Осипову Лику Анатольевну. Это случайно не вы? – Он перевёл взгляд на больную.
От страха прибавились силы. Лика покачала головой.
– Не разобрал. Ты или нет? Если да, сомкни веки, – вмешался спаситель.
Девушка округлила глаза, боясь моргнуть, чтоб не приняли за «да».
Глеб приподнял бровь.
– Нет. Не она.
Врач сделал запись в прикрепленной к кровати табличке. Он ещё раз взглянул на замершую с выпученными глазами больную.
– Уже понял. Просто по описанию внешность подходит и одета была в свадебное платье.
– Ту невесту уже давно утащил в горы влюблённый джигит или она рванула прочь от семейного счастья. Пусть ищет далеко за пределами области.
Доктор хмыкнул, добрыми глазами взирая на больную.
– Я тоже об этом подумал. От хороших мужей не сбегают во время свадьбы. Пойду, дам ответ. Такой пациентки в нашей клинике нет.
Глеб плотно закрыл за ним дверь и обернулся к больной. Мощные руки выразительно сложились на груди. Пристальный взгляд гипнотизировал блондинку.
– Так почему ты сбежала сразу после бракосочетания, Лика Анатольевна?
Он усмехнулся, заметив, как она дёрнулась. Тонкие пальцы вцепились в простыню. Страх на бледном лице, а в глазах мольба.
– Не бойся. Я не из тех, кто сотрудничает с полицией. Думаю, врач тоже понял, что ориентировка дана на тебя… – Глеб стал серьёзным. Большой палец упёрся в квадратный подбородок. – Что должен был сотворить с тобой муж, чтоб ты выбрала смерть под дождём вместо семейной жизни?
Лика сделала усилие, чтобы поднять руку. Удалось оторвать от кровати на пару миллиметров.
Глеб вернулся на стул. Мужественное лицо на расстоянии вытянутой руки, которое в данный момент непреодолимо.
– Я буду перечислять причины, а ты кивнёшь, услышав правильную. Первое, что приходит в голову: ты поймала мужа на измене?
Так и несостоявшаяся жена с готовностью сомкнула веки.
Он качнул головой.
– Значит, не было любви с его стороны, —с удивлением воззрился в бледное лицо, увидев знак согласия. – Тогда зачем выходила за него замуж?
Затравленный виноватый взгляд. Дрожащие губы дали следующую подсказку.
– Не знала… Но из-за этого не убегают чёрт знает куда в желании спрятаться. Он тебя бил?
Согласия не последовало.
– Ты узнала причину, по которой стала его женой? – Глеб хмыкнул, покачав головой. Второй, невероятный по сути вывод, напрашивался сам собой. – Ты должна умереть, ради достижения его цели?
Он подскочил, увидев жест согласия, и заходил по комнате.
– Твою мать! – пронзительный взгляд сверлил бледное лицо. – Не зря я оказался в то время в том месте! Чуйка меня никогда не подводила. Я помогу тебе выбраться из жопы, в которую попала, а ты поможешь мне!
Глава 4
Лику выкатили в кресле за порог клиники. Она сидела с совершенно безразличным лицом. До сих пор не отошла от предательства в квадрате. Ничего вокруг ни радовало. Стоило вспомнить о Родике и душила обида.
Как могла повестись на морального урода? Урок на всю жизнь, если сумеет эту жизнь сохранить.
Она мельком глянула на себя в зеркало.
Стильная одежда из новой коллекции известного бренда. Шикарные туфли. Сумочка.
– Тебе удобно? – Глеб быстро вывозил чужую жену за территорию клиники.
Он ненавидел больницы.
Бледное осунувшееся лицо блондинки. Шатающаяся походка. Ещё бы недельку подлечиться, но слишком велик риск оставаться в месте, куда в любой момент может заявиться полиция.
– Хочешь, вынесу на руках?
Отрицательно мотнула головой.
– Не по правилам, – хриплый ответ не соответствовал внешности стильного привидения на выгуле.
Было странно ощущать себя коллекционной Барби, рядом с великодушным Кеном. Или жертвой обольстительного демона? Они больше не разговаривали в клинике на тему поиска сбежавшей невесты и причин, вынудивших её сделать это.
Она гадала, какая услуга потребуется от неё, если удастся разрулить возникшие проблемы. Убивать точно никого не собиралась. Но скорее от неё потребуется соблазнить несговорчивого конкурента и выведать его тайны.
На этом месте Лика всегда вздыхала. Дай бог со своими загадками разобраться. Да и какая из неё Мата Хари? Собственной тени боится. Решиться на побег – самый смелый поступок за всю короткую жизнь.
– Не знал, что ты всегда поступаешь по правилам… – Глеб хохотнул: – Отшила меня, сидя на лавочке, по высшему пилотажу! – Он резко развернул коляску и присел на корточки: – Или ты становишься дерзкой только в момент смертельной опасности?
Тяжёлый взгляд сверлил лицо. Лика не знала куда от него спрятаться. Глеб добивал:
– Запомни раз и навсегда! Теперь ты не мямля, принимающая на веру бред любого идиота, а крутая, резкая тёлочка! Научись себя ценить и любить или мне наша сделка станет не интересной! – Уголки рельефного рта скривила брезгливая усмешка: – Для моего задания досточтимая домохозяйка не подходит. Тогда зачем мне с тобой связываться?
Лика сомкнула веки, окунувшись в облако липкого страха. Её догадка верна. Глебу нужна шпионка за конкурентами.
Он напирал, зацепив пальцами острый подбородок. Пришлось смотреть в глаза брутала.
– Я могу пригласить психолога, чтобы разобрался с твоими детскими травмами. Но это будет потом, а прямо сейчас нацепи на губы счастливую улыбку и смотри на меня как на любимое пирожное. Смакуй аромат. Облизывайся, представляя сладкий вкус, перед тем как откусить кусочек. Я твой самый желанный приз в этой жизни! – Он вскинул бровь, прорычав: – Понятно?
Он сиял во все тридцать два зуба, вызывая улыбки на лицах прохожих.
– Какая красивая влюблённая пара! – Донеслось от двух стоящих в сторонке женщин.
Лика сглотнула ком. Как быстро супергерой превратился в монстра. И этому сволочу она поверила, развесив уши от его хороших манер, но… куда деваться? Оказаться снова на лавке без документов и денег не прельщало. Она промычала чуть слышно, с трудом шевеля отяжелевшим языком:
– Да…
Глеб склонился, прошептав на ухо:
– Теперь ещё раз и именно так, как я сказал. Эта попытка последняя. Не сможешь, расстанемся прямо здесь! Возвращайся в клинику. Долечивайся и жди полицию!
Он встал на ноги.
Лика улыбнулась, растянув рот до ушей. Золотые рыбки заплескались в голубых глазах счастливыми лучиками.
Она прогундела, взглянув в сторону клиники взглядом пресыщенной стервы:
– Кресло отстой. Милый, возьми меня на руки. Хочу поскорее оказаться в твоей машинке.
Глеб рассмеялся:
– Конечно, милая! Обожаю твою деревенскую непосредственность.
Сильные руки легко, словно пушинку вытащили из кресла и прижали к мощной груди. Он шептал на ухо:
– Вот так уже лучше, но нужно поработать над произношением и чувством юмора. Посмотри влево, улыбнись и чмокни меня в губы.
Она вытаращила глаза.
– Зачем?
– Без вопросов можно обойтись? Я говорю – ты делаешь!
Грустно вздохнув, выполнила задание.
– Умница! – поощрял Глеб громким шёпотом. – Нас снимает скрытая камера. Девушка слева в синем костюме журналистка. Я её знаю.
Лика поджала губы, объявив предел послушания:
– В постель с тобой я не лягу!
Он рассмеялся, раздвигая рамки сотрудничества.
– А придётся!
Кажется, она начала понимать, в чём будет заключаться сделка. Странно, что выбор пал на неё и необходимо изображать законченную стерву.
– Но сексом заниматься не стану! – отстаивала она то, что точно не сможет дать.
– Боже упаси! Я не маньяк. Достаточно вспомнить, как ты выглядела на той лавке! – Он фыркнул, изобразив на лице ужас. – Даже если очень попросишь – не стану!
Оскорблял Глеб виртуозно, с обольстительной улыбкой на губах. Так что сжатая в душе пружина обид начинала ломаться с железным скрежетом, выталкивая наружу ржавую пыль ненависти.
– Сволочь! – захрипела, готовая, в этот момент на любой исход. – Нет таких денег, за которые я с тобой пересплю!
Глеб улыбался. Вот такой он впервые увидел блондинку. Размазня ему не нужна. Немного поправить её взгляд на жизнь, отдать в руки стилиста и попадёт в цель, которую перед собой поставил.
– Учись произносить возражения с обожанием в глазах. Сложно?
Она кивнула. В глазах блеснули слёзы. Невозможно определить, когда Глеб играет, а когда искренен. А последние полчаса голова идёт кругом. Следующая фраза добила.
– А я живу так последние двадцать лет.
Лика в ужасе передёрнула плечами. Постоянно терпеть насмешки? Изображать то, чего нет? Целоваться напоказ, ложиться в постель и тут же разворачиваться друг к другу спиной?
Наверное, именно так выглядела бы её семейная жизнь с Родиком.
– И чем это лучше того от чего я сбежала?
– Выигрыш очевиден. Останешься в живых и сможешь отомстить за себя. Поверь, через месяц жизни в моём доме закалишься до состояния стали! – Он ухмыльнулся. – Хрен кто сможет тебя после обидеть. Считай, что пройдёшь бесплатный тренинг. В мире денег, в который ты должна вступить, по-другому нельзя. Сожрут.
Приходилось соглашаться. Стать живой сукой лучше, чем мёртвым ангелом. Месть нужно продумать до мелочей. Пусть переживут предатели ту боль и опустошение, что чуть не сломали её. Хотелось узнать про человека, что предал её давно.
– Сможешь найти мою тётку?
Глеб кивнул.
– Я сказал про детские травмы. Чтобы понять, как ты пришла к краю ямы, придётся разобраться с детством. Ты не знаешь причины смерти отца, матери. Почему оказалась в детдоме, и никто тебя не удочерил? Мне тоже интересно. Красивая, здоровая девочка с нормальной генетикой оказалась никому не нужна? Не верю! – Глеб взглянул в застывшее лицо блондинки. – Главный вопрос: почему подруга детства и твой жених знают о тебе намного больше, чем ты? Как давно знают про наследство, которого возможно нет. Что свело вместе этих двоих?
Спорить с логикой Глеба не из-за чего. Он разложил по полочкам то, что она смогла рассказать. Осталось узнать свою роль в его игре.
– В качестве кого ты приведёшь меня в свой дом?
– Моей невесты!
Глава 5
Глеб осторожно усадил фиктивную невесту на заднее сидение джипа и уселся рядом через другую дверь.
– Погнали! – короткий приказ водителю. Затем приоткрыл окно, проезжая мимо журналистки, нарочито показывая с какой любовью ухаживает за незнакомкой.
Глеб потирал руки.
– Отлично! Через час новость о неизвестной невесте Аксакова начнёт просачиваться в электронные версии местных газет.
Лика нахмурилась. Их желания с бруталом разнились. Меньше всего хотелось, чтобы Родион узнал где она прячется.
– Так и не поняла. Зачем вам невеста?
Он отмахнулся, переваривая происходящее и строя планы.
– Скоро узнаешь. Завтра зачитают завещание отца. Дело в том, что я знаю его содержание.
Её такой ответ не устраивал.
– Мне это ничего не объяснят.
Глеб скривился. Соврёшь, почувствует неправду. Сказать правду – набьёт себе цену. Он проговорил недовольным голосом:
– Одним из условий получения наследства для меня – женитьба. Продолжение рода, вот что волновало отца больше всего. Древний дворянский род должен продолжаться.
Лика поперхнулась воздухом.
– Я не готова снова выходить замуж и тем более рожать!
– Это и не понадобится… – Глеб обрадовался такой реакции. – Получу наследство, и ты свободна как ветер!
– Хочешь сказать: иди на все четыре стороны? – не устраивало.
Она вздохнула. На лавочке в городе не разлежишься. Сдадут в полицию.
Глеб понял мысли блондинки по скисшему лицу.
– Не так. Куплю хорошую квартиру, где скажешь. Положу на твой счёт круглую сумму.
Лика покачала головой. Возможно, деньги для неё уже неактуальны. Ещё и родную душу найдёт.
– А моя тетя?
Глеб начинал психовать.
– Это помимо того, что разберёмся с твоей родословной и родственниками.
