Kitobni o'qish: «Мардж и пять сбежавших принцев»

Глава 1

В далеком-далеком королевстве, за долиной Роз, у подножья гигантской горы Тушун жил-был лекарь. Он владел необычной лечебницей, предназначенной для лечения редких заболеваний.

Отовсюду к нему приезжали высокопоставленные особы, чтобы поправить свое здоровье. Лекарь помогал им, и они возвращались отдохнувшими и полными сил.

Слава о нем постепенно распространилась за пределы родного королевства. Скоро о нем узнали в маленьком королевстве Робикон, и в дальнем королевстве Моунг, и в королевстве Фанзия, держащимся изолированно ото всех. О лекаре знали даже в горном королевстве Шарри, и в лесном королевстве Айхора.

Впрочем, сам лекарь не подозревал о своей популярности и все время проводил в заботе о пациентах и подборе индивидуального лечения. Он прославился своей добротой и, дожив до преклонных лет, носил посеребренную бороду, достающую почти до пояса, поэтому все его называли «Дедуля».

***

Однажды, в самую темную ночь к дому Дедули подъехала роскошная карета с внушительным гербом Робиконского королевства. Его жители отличались добродушием и гостеприимством.

Кутаясь в черные плащи, из нее вышли двое и, низко наклонов головы, подошли к двери. Несколько секунд они медлили, не торопясь звонить в колокольчик, и тогда красивый женский голос сказал:

– Мы приехали ради него.

– Ты права, – ответил мужчина и дернул за веревочку.

Раздался мелодичный звон, который услышал Дедуля, работающий допоздна в своем кабинете. Поскольку окна кабинета располагались как раз над входной дверью, он выглянул в окно, чтобы убедиться, что колокольчик звонит не из-за очередного порыва сильного ветра, всю ночь донимавшего старца.

– Доброй ночи, – поздоровался он с посетителями сверху, заставляя их поднять головы. – Сейчас Мардж откроет вам и поставит греться чай.

– Мы хотим сразу перейти к делу, – пояснил мужчина.

Дедуля его, словно и не услышал.

– Малиновый и смородиновый закончились, – крикнул он так, будто отвечал на вопрос: «Какой чай у вас есть?». – Осталась только безвкусная трава, которую Мардж почему-то называет мятой. Наверное, она перепутала мешочки и взяла смесь для лекарств.

– Э-э… – протянул мужчина, но был избавлен от необходимости отвечать: Мардж, наконец, открыла дверь и впустила пару в дом.

Внутри было тепло, но комнату освещала одинокая свеча, которую Мардж, – молодая, очень привлекательная семнадцатилетняя девушка в белом чепце, держала за подставку. Она была одета в халат, наброшенный в спешке на ночную сорочку, и ее явно клонило в сон.

– Я отведу вас в кабинет отца, – сказала она, и в ее голосе слышались сонливый нотки.

Мардж свернула налево, едва не задев чепчиком низкую арку проема. Пройдя по узкому коридорчику, где стены были обиты деревом, на котором радостно плясали отсветы пламени, она вывела гостей к винтовой лестнице.

Поднявшись наверх, она постучала в единственную дверь и, подавив зевок, сообщила:

– Посетители, отец!

Тут же за дверью что-то грохнуло, раздался удивленный возглас, а вслед за ним топот ног. Наконец, дверь распахнулась и в проеме появился низенький, похожий на гнома, старичок. Его глаза, пытливо оглядывающие посетителей, озорно блеснули.

– Входите-входите! – гостеприимно пригласил он, распахивая дверь шире.

Мардж уловила слабый, но специфичный запах, и укоризненно посмотрела на него.

– Снова полночи возился с рецептом зелья?

– У меня почти получилось! – игнорируя упрек, поделился достижениями Дедуля. – Я почти понял свою ошибку. Мне не хватает всего нескольких маленьких ингредиентов…

– Она не проснется, – сокрушенно покачала головой Мардж.

Лицо Дедули мигом посуровело.

– Принеси три чая, – велел он, и захлопнул перед ней дверь.

Мардж тяжело вздохнула и пошла на кухню, исполнять указ. Всю жизнь работая с отцом, она изучила все его привычки и незаметно под них подстроилась. Она втянулась в работу, поглощающую все ее свободное время, пожирающую саму жизнь, и давно не жаловалась. Где-то в глубине души она сокрушалась оттого, что в ее возрасте другим девушкам родители ищут женихов, а ей, кажется, это не грозило.

– Итак, – Дедуля забрался на стул, высоковатый для него, и, радостно потирая сухонькие ладошки, посмотрел на гостей, лица которых были скрыты тенями капюшонов. – Кто их вас хочет полечиться?

Прежде, чем ответить, мужчина подошел к единственному окну и прикрыл его ставнями. Внимательно оглядел небольшую комнату, заставленную шкафами до потолка, на которых теснились колбочки всевозможных размеров и форм. В дальнем углу кабинета стояло сооружение непонятного назначения, из которого валил бурый дым.

Мужчина тихонько кашлянул, настороженный необычной конструкцией из листов прозрачного стекла и железа, но смирился с ее наличием и, отвечая на вопрос, сказал:

– Лечить надо не нас, – величественным движением руки, он снял капюшон, и в свете свечей блеснули золото и драгоценные камни короны, – а нашего сына.

Когда Мардж приготовила и отнесла наверх три чашки чая, Дедуля знаком велел ей задержаться и послушать разговор. Мардж мечтала скорее добраться до постели и уснуть, ведь завтра ее ожидал такой же трудный день, как и все предыдущие.

Исполняя волю отца, девушка приткнулась в темном углу у входа, неприметная для посетителей. Удобнее прислонившись плечом к стене, она подумала, что через минутку, когда отец забудет о ней, выскользнет в коридор.

– Еще раз расскажите, как проявляются симптомы у вашего сына. Я запишу, – попросил Дедуля и обмакнул пощипанное перо в чернильницу.

Король Робикона тяжело вздохнул и повторил свои слова. В его голосе слышалась такая печаль, что Мардж невольно встрепенулась. Ей стало интереснее в десять раз, если бы из своего укрытия она увидела обруч короны в волосах говорившего.

– Фредерик не испытывает эмоций. С ним разговариваешь, а он смотрит так безразлично, что кажется, он обратился в камень. В нем, словно что-то надломилось или отсутствует какая-то важная деталь. Как будто… – король невольно сделал паузу, не решаясь озвучить догадку.

– Как будто он остался без души? – продолжил за него Дедуля, делая пометки на листах и ставя ужасающие кляксы.

– Да, – вместо мужа, потерявшего контроль над эмоциями, ответила королева.

– И когда вы заметили новое поведение у… – лекарь пробежал взглядом по сделанным записям, выискивая имя: у него была очень плохая память на имена, – у Фредерика? – после длительной заминки договорил он.

Королева призадумалась. Она нахмурила брови, приложила аккуратные пальцы к остренькому подбородку и устремила взор на собственные колени. Ее поза выражала благородство и трагичность, переплетенные плотно и спорящие друг с другом.

– Мне кажется, что он всегда был слегка заносчивый и надменный. Он рос капризным и непослушным, но неделю назад, в день восемнадцатилетия, резко поменялся. Мы надеялись, что это временное и само пройдет, но, кажется, ему с каждым днем становится хуже.

Король тяжело вздохнул и, когда королева протянула ему руку, крепко схватил ее, словно тонул в пучине отчаянья.

– Помогите нам, – попросил он с грустью, но не унижаясь. – Мы щедро оплатим лечение Фредерика.

Дедуля отложил перо и заинтересованно посмотрел на супружескую чету. Мгновение он молчал, а затем, будто решился на что-то авантюрное, принялся энергично растирать руки. По этому движению Мардж поняла, что он что-то задумал и собиралась было крикнуть: «Нет, папа, не смей!», но Дедуля уже заговорил.

– Я возьмусь за ваш уникальный трудный случай, если вместе с мальчиком вы привезете мне Многолистник, растущий в центральной части страны Робикон.

Король помрачнел.

– Многолетник – редкое растение. Его запрещено срывать.

Лицо королевы, теряющей последнюю надежду, мигом побелело.

– Именно поэтому я не могу нарушить закон, изданный моим дедом. Если кто-то узнает, что я сделал, доверие подданных ко мне будет подорвано.

Дедуля распахнул ставни и с тоской смотрел вслед удаляющейся карете. Лунный свет слегка подсвечивал дорогу, извилистой лентой уходящей вниз, в долину Роз.

– Зачем ты попросил Многолистник? – стоя позади него, осторожно поинтересовалась Мардж, улавливая подавленное настроение отца.

– Всего несколько ингредиентов, – проговорил Дедуля без прежнего задора. – Пару травинок, и я ее подниму.

Мардж крепко зажмурилась, силясь погасить в себе желание его обругать. Прошло столько лет, а он не унимался! Как ей убедить такого упрямца, что все его усилия напрасны?

– Давай я причешу тебе бороду, как делала мама, – предложила она ласковым голосом и взяла с полки гребень. – Только потом ты ляжешь спать и проспишь до утра, не думая о зелье или о редких ингредиентах.

– Хорошо, – послушно согласился Дедуля и пошел к двери, ведущей из кабинета в его спальню.

Он не мог спать вдали от реактивов, смесей, лекарств и сотен пустых и заполненных колбочек. Его спальня была совсем крошечной, в ней стояла кровать и тумба, где он хранил книги, которые любил читать в постели, едва проснувшись.

Дедуля забрался под одеяло, а Мардж взбила ему подушку и принялась расчесывать его белую бороду.

– Обещай проспать до утра.

– Обещаю, Сирена… – промямлил он, уже погрузившись в сон и в очередной раз назвав дочь именем жены.

Отложив гребень, Мардж долго смотрела на отца и думала о том, что надо сильнее загрузить его работой, чтобы он забыл о создании бесполезного зелья.

Глава 2

Ранним утром Мардж разбудил истошный вопль Дедули.

– Едут! – голосил он, словно объявляя о нападении.

Он кричал из окна кабинета, из окна спальни, бегая по коридорам и заглядывая за каждую дверь в поисках того, с кем мог разделить свою радость.

– Едут! Едут! Они возвращаются!

Встревоженная девушка оделась так быстро, как только позволил ей многосложный наряд, состоящий из нескольких нижних юбок, корсета и платья. Выскочив в коридор, она столкнулась с отцом, совершающим очередную пробежку от кабинета на втором этаже, до кухни на первом.

– В чем дело? – с долей возмущения поинтересовалась Мардж.

– Возвращается робиконская карета! – пояснил Дедуля причину своего хорошего настроения. – Я уверен, они привезли Многолистник!.. Ну, и сына своего заодно.

– Фредерика, – напомнила Мардж, зная, что через полминуты Дедуля снова забудет имя принца.

– Конечно-конечно, – согласился тот, приглаживая растрепавшуюся от бега бороду и оглядывая дочь задумчивым взглядом.

– Па-ап, – настороженно позвала девушка, на деле зная, что он становится таким, когда исполняются пункты его каверзного плана. В такие минуты, окрыленный успехом, он был способен на безумные поступки.

Голос дочери заставил Дедулю встрепенуться и вернуться к реальности.

– Встречай гостей, – велел он, а сам направился в кабинет, чтобы подыскать подходящую емкость для Многолистника. До начала приготовления зелья его следовало хранить в плотно закрытой посуде, иначе он потеряет свои свойства.

Мардж вышла на крыльцо как раз в тот момент, когда робиконские правители выбрались из кареты. Теперь они помогали сойти по ступенькам молодому принцу. Когда Мардж увидела его, ее сердце пропустило удар, а потом застучало быстрее прежнего.

Фредерик оказался белокурым красавцем с таким надменным лицом, что перехватывало дыхание.

– Может, это твоя судьба? – прозвучал рядом голос Дедули, который подошел незаметно.

– Папа! – возмущенно одернула его Мардж, стыдясь собственных неуместных чувств. – Он принц! Такие девушки, как я, выходят замуж за сапожников и мукомолов.

Дедуля пожал плечами: для него все люди были одинаковыми. Ему было так много лет, что для него стерлись почти все границы между простыми людьми и королевскими особами.

Когда принц подошел ближе, Мардж увидела, что глаза у него совсем голубые, как чистое небо в этот ясный день. Она заглянула в них и тут же… отшатнулась, словно получила пощечину. В глазах принца было пусто. Он был похож на оболочку без наполнения: предельно красивую, но не содержащую самого важного для человека – души.

«Бездушный!» – догадалась она.

Ее охватил ни с чем не сравнимый ужас, как будто Фредерик оказался наивысшим злом. Его красота мигом поблекла и место восхищения заняла щемящая жалость.

О случаях потери души Мардж никогда не слышала и не представляла, как лечить принца, но была уверена, что отец справится с поставленной задачей.

– Мардж, проводи принца в палату, – попросил Дедуля, а сам пошел вместе с его родителями в кабинет.

Оставшись с Фредериком наедине, Мардж ощутила озноб, взбирающийся по спине к затылку. К сожалению, принц, хоть и бездушный, уловил ее страх.

– Боишься меня? – спросил он. Его красивый голос звучал отстраненно и казался таким же пустым, как и глаза. – Меня все боятся и родители тоже.

Мардж не придумала что отвечать, а принц не нуждался в ответе. После секундной заминки, она повела его в правое крыло дома, выделенное под палаты пациентов.

Правое крыло, в отличие от левого с кабинетами, спальнями хозяев, кухней и подсобными помещениями, занимало большую площадь. Здесь находились девятнадцать палат, обычно полностью занятых зимой и пустующих летом. Окна десяти палат выходили на подножье горы, а девяти – на долину Роз.

На территории лечебницы располагался сад с прогулочными дорожками и массой удобный скамеек. За садом Мардж ухаживала сама – это было ее детище, которое она создала и вырастила. Ей было приятно видеть, что пациентам нравится там прогуливаться. Особенно когда все палаты были заняты и тут, и там можно было встретить гуляющих пациентов.

Сейчас в лечебнице не было пациентов, и Мардж позволила Фредерику выбрать любую комнату. Он выбрал ту, мимо которой проходил. Девушка хотела войти за ним следом, чтобы показать, где и что находится, но принц без объяснений захлопнул перед ней дверь, оставив в полном недоумении.

Мардж понимала, что он серьезно болен, но все равно ей было обидно до слез за такое обращение.

Дедуля с трепетом поставил плотно закупоренную банку с Многолистником на полку, предназначенную для особо важных ингредиентов. Для травы из Робикона была выделена отдельная ниша. Кроме нее имелись еще четыре пустующие.

***

Прошла неделя с тех пор, как Фредерик поселился в лечебнице Дедули. Он без возражений посещал все прописанные процедуры, отвечал на вопросы, если спрашивали, но сам никогда не начинал разговор. С каждым днем он все сильнее напоминал Мардж заводную игрушку с нарисованными глазами. Ей хотелось, чтобы папа быстрее вылечил его, и он уехал домой, перестав пугать своим видом.

Один раз Мардж услышала, как отец разговаривает с Фредериком. Это получилось случайно: она готовила обед, а дом имел такое хитрое строение, что, находясь на кухне, можно было услышать голоса из кабинета.

Мардж подозревала, что ее бабушка – изобретательная женщина, изменила что-то в вентиляционном проходе, чтобы подслушивать чем занимается ее муж. Она была властной женщиной и, даже уходя готовить ужин, хотела контролировать его действия.

Мардж случайно обнаружила эту особенность дома и была уверена, что Дедуля о ней не подозревает.

Утром она пережаривала помидоры для соуса, когда услышала голос отца.

– Твой случай уникальный и, хотя я занимаюсь душевными расстройствами, мне совершенно неведомо как лечить человека от бездушия. У тебя ведь нет того, что нуждается в исцелении.

Внизу Мардж затаила дыхание. Если отец озвучил свою несостоятельность, значит дела совсем плохи, и Фредерик не скоро вернется домой. Останется жить у них и будет целую вечность пугать ее до полусмерти.

– Я не глуп, даже если кажусь таким, – сообщил принц.

Слыша его голос, Мардж с трудом представила, что это говорит тот красивый парень, которого она видела. Ее всегда шокировала его отстраненность, не сочетающаяся с внешностью.

– Исчезновение души не лечится травяными настоями и расслабляющей атмосферой, – продолжил Фредерик.

Дедуля неопределенно крякнул, явно удивленный ясностью ума собеседника. Наверное, он считал его полоумным, поэтому не ожидал, что тот трезво оценивает ситуацию. Впрочем, Мардж и сама думала, что принц невменяемый.

– Ты думаешь, что твоя душа сбежала? – голос Дедули дрогнул, но Мардж не придала этому значения: обычно у него дрожал голос, когда он волновался. – Но какая душа самостоятельно совершит побег?

– Я не говорил о побеге души, – все тем же ровным голосом поправил принц. – Думаю, что ее похитили.

Мардж оцепенела. Похититель души! Как можно такое совершить? Как можно быть таким наглым?

От возмущения у нее затряслись руки и, чтобы унять дрожь, она вцепилась в ручку сковородки.

– Похитили?! Великие боги, да кто может похитить душу? Она ведь привязана к телу!

– У кого-то получилось. Вы сам убедились, что души у меня нет.

– Да, ты бездушный… Я признаю это, но отказываюсь верить в то, что кто-то украл твою душу. Кому нужна чужая душа?

– Меня не волнует кому, – отрезал Фредерик.

На этом разговор закончился. Мардж хотела продолжить готовить, но, глянув в сковородку, увидела, что помидоры сгорели. Она не расстроилась. Для переживаний у нее был повод повесомей: отец не верит в лечение принца! С самого начала он понимал, что душу не вернуть. Какой обман! Какой стыд! Надо немедленно рассказать правду Фредерику.

Мардж засобиралась в палату принца, но, покинув кухню, услышала крик отца.

– Где мой ужин? – вопрошал он, и ей пришлось вернуться к приготовлению пищи.

Поужинали они поздно, и Мардж отложила разговор до завтра.

Ночью разыгралась гроза. Молнии сверкали, распарывая темное небо яркими вспышками и перепуганной Мардж казалось, что это кто-то из богов гневается на нее за молчание.

«Я расскажу ему завтра», – пообещала она, накрываясь одеялом с головой.

Ее пугали грохот грома и молнии, освещающие комнату. Одинокие, без дождя, они казались ей неестественными, похожими на махинации природного мага.

Едва она почувствовала себя в безопасности под надежным укрытием, как сверху донесся крик отца.

– Мардж, к нам едут!

И ей пришлось покинуть теплую постель, чтобы выйти на крыльцо и там, кутаясь в платок, под порывами ветра, ждать, когда карета доберется по пологому склону до дома.

Подняв фонарь над головой, девушка осветила дверцу кареты, на которой красовался внушающий уважение герб горного королевства Шарри. Это королевство было известно добрыми, ловкими и гордыми людьми, и девушка приготовилась к встрече с высокомерными гостями.

Однако, из кареты выпорхнула красивая девушка ее возраста. Светлые волосы незнакомки были тщательно завиты и уложены в сложную прическу. Подобрав многочисленные юбки, она кинулась к крыльцу. Судя по испуганному виду, она тоже боялась молний.

Мардж вдохнула было, чтобы озвучить длинное предложение, полное вежливых оборотов, но девушка сказала быстрее:

– Пожалуйста, чашку горячего какао!

И Мардж скорее впустила ее в дом.

– О, эта ужасная гроза! – незнакомка принялась усердно обмахиваться веером. – Я столько страху натерпелась, пока добралась!

Мардж предложила ей остаться в холле и разместиться на маленьком диванчике. Когда она свернула в узкий коридорчик с низкой аркой, одно из ответвлений которого вело к лестницу на второй этаж, а второе на кухню, услышала, что девушка идет следом.

Мардж, шла, косясь на стену, чтобы разглядеть причудливую, слегка искаженную пламенем свечи тень незнакомой красавицы. Она никогда не видела таких богато одетых девушек. К ним приезжали графини, была даже герцогиня, но они выглядели бледнее на фоне сегодняшней гостьи. При мысли о ее высокородстве у Мардж похолодели пальцы.

Кухня была ее территорией, там она почувствовала себя комфортней, и спокойно взялась за приготовление какао. Гостья присела на старенький, грубо сколоченный табурет и молча ждала, когда она закончит.

– Вы приехали к моему отцу? – спросила Мардж, которой молчание показалось тягостным.

– Да, – отозвалась девушка и очень грустно вздохнула. – Мой жених – принц королевства Шарри, стал таким странным. Все заметили в нем перемену, но для меня она настолько явная, что пугает до смерти.

– Перемену? – Мардж сразу же отметила сходство с историей Фредерика. Разливая какао в кружки, она предположила: – Он стал таким пустым, словно остался без души?

– Нет, – не согласилась девушка. Она обхватила ладонями кружку с горячим напитком и, глядя на нее, промолвила: – Таким, словно остался без сердца.

От ее слов Мардж сделалось дурно, а девушка продолжила:

– Мариель был не самым отзывчивым молодым человеком и не особенно жалостливым. Две недели назад он резко стал другим. Теперь он никого не любит, не жалеет, не испытывает никаких эмоций. Он так грубо разговаривает со мной… – ее глаза наполнились слезами, и она не смогла договорить.

– Ох… – выдохнула Мардж и отпила какао, чтобы немного успокоиться. Чувства других людей были ей не чужды. Она подумала о том, что уж с сердцем Дедуля что-то сможет сделать. В отличие от души, оно осязаемо. – Тогда вам обязательно надо поговорить с моим отцом. Он скажет сможет ли вам помочь.

Как оказалось, Дедуля не отказался от сложной задачи и за свои труды попросил Остролистник – редкое растение, растущее в горах королевства Шарри, которое почти невозможно найти.

Некоторые маги, ищущие его для своих снадобий, рассказывали, что Отролистник прячется от тех, кто не достоин его найти. Поэтому Мардж сочувствовала несчастной девушке, которая хотела сделать жениха прежним, но встретила на пути упрямого старца с невыполнимым условием.

Впрочем, через несколько дней красивая незнакомка вернулась и не с пустыми руками.