Kitobni o'qish: «Детский сад: мир детей или сфера услуг для взрослых? Книга об ориентирах дошкольного управления»

Shrift:

Автор этой книги – один из наиболее замечательных деятелей российского образования рубежа веков. Галина Александровна Погодина (1936–2012) в 1980-е – 1990-е годы руководила кафедрой дошкольной педагогики Красноярского Института повышения квалификации. Вокруг этой кафедры пульсировала жизнь огромного Красноярского края; со всех его уголоков съезжались сюда воспитатели, а сами сотрудники старались познакомиться едва ли не с каждым детским садом на огромных пространствах края (куда-то порой добираясь многие сотни километров по сибирской тайге).

Во многом усилиями Г.А. Погодиной в 1990-е годы Красноярск стал признанным центром дошкольного дела в России. Благодаря Галине Александровне для многих наиболее выдающихся учёных-«дошкольников», для авторов большинства комплексных дошкольных программ Красноярский край стал вторым домом, его воспитатели и заведующие – ближайшими единомышленниками.

В 2000-е годы Г.А. Погодина возглавила редакцию общероссийской газеты «Детский сад. Управление» и руководила ею двенадцать лет.

Большинство номеров газеты открывали статьи её главного редактора. Часто они служили своего рода вступлением в тему, которая обсуждалась далее в номере, и почти всегда в них звучал и живой отклик на свежие впечатления, и опыт многих десятилетий соучастия в жизни детских садов. На основе этих статей и была подготовлена книга Г.А. Погодиной.

Наука как плод гостеприимства
Предисловие от редактора о предыстории этой книги

О чём эта книга?

О том, как не упрощать, не делать примитивным, прямолинейным разговор о целях и средствах организации дошкольного дела – а видеть его сложным, противоречивым, полным взаимных влияний: и именно поэтому интересным, живым, надёжным, по-настоящему нужным детям и взрослым. О том, как должны сочетаться в «дошкольном» деле управленческая позиция и педагогическая культура.

Главы этой книги написаны в годы особой тревоги за будущее «дошкольного» управления. Всем нам знакомо административное рвение «вычленять» и «разделять»: отделять управленческие задачи от педагогических, научные от практических, организационные от правовых, обучение от воспитания, а воспитание от присмотра и «забот о жизни и здоровье»; «основное» образование от «дополнительного», новационное от традиционного, деловое от человеческого… Когда такое рвение набирает обороты, то педагогу или управленцу нелегко отойти от навязываемого бесчисленными методичками образа дробности и линейности педагогического процесса: где взрослый ставит «цель занятия» и «воздействует», а ребёнок якобы терпеливо воспитывается и обучается; где руководители думают только о бюджетах и отчётности, а воспитатели знать не знают, куда движется жизнь их детского сада и за счёт чего она держится.

Но мы догадываемся, что подлинное развитие дошкольника не очень-то зависит от дидактических целей педагога; оно в гораздо большей мере определяется тем, какова общая атмосфера жизни ребёнка, какими событиями она наполнена, какие отношения складываются между детьми, как сотрудничают между собой сами педагоги и их руководители, где находят своё место родители, как вплетаются семейные традиции в традиции детского сада…

Раскрыть те не всегда очевидные основы культуры дошкольного управления, которые позволяют создать в детском саду достойный общий дом и общий мир для многих детей и взрослых, и призвана книга, которую вы держите в руках.

Доверие – основа живой мысли

Галине Александровне Погодиной суждено было стать выдающимся организатором дошкольного образования не только в своём крае, но и в масштабах всей страны, сделать Красноярск настоящим центром дошкольного дела в России. Её кафедра в Красноярском Институте повышения квалификации была одним из самых ярких в стране центров добрых и удивительных педагогических перемен.

В 1980-е и 1990-е годы в гости к красноярским педагогам-дошкольникам регулярно приезжали наиболее видные «дошкольные» учёные и авторы комплексных программ; здесь же они встречались и между собой, обсуждали в неформальной обстановке исследовательские и организационные проблемы, делились свежими впечатлениями и проектами. А тысячи воспитателей Сибири получали возможность не просто чему-то поучиться и к какой-то программе примкнуть; они становились равноправными участниками глубокого и плодотворного сотрудничества с научными коллективами, могли ощутить себя их значимыми собеседниками и соратниками.

Галина Александровна и её коллеги (со всей свойственной им сибирской основательностью, ироничностью, вдумчивостью) не стремились стать центром быстрой «ретрансляции» всевозможного передового опыта, а были скорее своеобразным оазисом выработки оригинальных научно-практических решений. На этом фоне пресловутый вопрос о взаимопонимании науки и практики решался как-то попутно, естественным образом.

Как удавалось достигать всего этого? Понять природу красноярского феномена помогает мысль, высказанная знаменитым социальным философом ХХ века Иваном Илличем:

«Я уверен, что поиск истины невозможен вне атмосферы взаимного доверия, перерастающего в верную дружбу. Просвещённое и располагающее к досугу гостеприимство – единственное противоядие от омертвелой учёности, приобретаемой в профессиональном стремлении к объективно надёжному знанию.
Я рано пришёл к заключению, что главным условием атмосферы, благоприятствующей независимости мысли, является гостеприимство, проявляемое хозяином: гостеприимство, скрупулёзно исключающее как высокомерие, так и подобострастность; гостеприимство, своей простотой побеждающее и страх плагиата, и боязнь впасть в зависимость; гостеприимство, своей открытостью равно исключающее и запуганность, и чинопочитание; гостеприимство, побуждающее гостей проявлять не меньше великодушия, чем требуется от хозяина…».

Эту атмосферу доброжелательного поиска истины и удалось на два десятилетия создать и закрепить в дошкольном мире Красноярского края.

Ровесничество и преемственность

С глубокой симпатией относилась Г.А. Погодина ко многим педагогическим направлениям. Но, наверное, не случайно наиболее близкой её сердцу стала та педагогика, где гостеприимство было признано одним из краеугольных дидактических принципов, а слова «обновление и самообразование» смогли быть вынесены в название программы.

Речь идёт о системе ровеснического образования, осмысленного и разработанного Евгением Евгеньевичем Шулешко (подробнее об этом читайте в 9 главе книге).

«Шулешкинская» педагогика обращена и к детскому саду, и к начальной школе. Взяв на себя роль организаторов взаимодействия «шулешкинских» воспитателей, красноярская «дошкольная» кафедра вскоре стала куратором и многих групп учителей, взявшихся работать по новой программе.

Так сложилась непривычная в России (но после воплощения в жизнь выглядящая единственно нормальной) практика преемственности двух ступеней образования, В.М. Букатов определял её так: «Когда тот, кто приходит работать с детьми позже, учится у того, кто работал с детьми раньше. А не наоборот».

Со временем кафедра как-то естественным образом стала курировать и подростковые классы «шулешкинских» школ, и вопросы школьного управления, и образование студентов в педучилищах. Постепенно рядом с кафедрой вырос и небольшой вуз – филиал Психологического института РГГУ.

Думаю, что аналога такой, охватывающей все ступени образования, практики «дошкольного управления» наша страна ещё не знала.

Газета рубежа веков

Такова предыстория появления глав этой книги. История же их началась с того момента, когда в 2000-м году Г.А. Погодина возглавила редакцию газеты «Детский сад. Управление» (а коллектив её сотрудников во многом стал и ядром редакции). Эту газету мы издавали совместно двенадцать лет.

В газете нам хотелось показать живую связь новаций и традиций; показать сами инновационные подходы как живые традиции. Хотелось помочь педагогам обычных садиков вдруг обнаруживать что-то по-настоящему значимое для себя в непривычно выглядевших педагогических подходах – и всем вместе ценить проявление порой неброских, но глубоких, мудрых, зачастую очень необычных человеческих традиций и находок обычных детских садов. Хотелось, чтобы зазвучали рядом и были интересны друг другу голоса учёных и рассказы методистов, интервью заведующих и обращения авторов дошкольных программ, реплики детей и заметки воспитателей. Перенести в практику отношений читателей и авторов газеты тот опыт взаимной заинтересованности и взаимного внимания, который стал привычен многим в Красноярском крае.

Когда мы собрали большую часть тех публикаций, то они словно сами сложились в мудрую целостность, в связную последовательность удивительно точных размышлений.

Андрей Русаков

Об уважении к детям и уважении к себе
Предисловие от автора

Около двухсот лет назад Фридрих Фрёбель организовал первые общественные заведения для детей четырёх-пяти лет. Принципиальным моментом при организации их работы был отказ от школьных форм обучения, бытовавших в те времена. Потому они получили и новое имя – детские сады.

С этого момента возникла и новая профессия – воспитателя детского сада («детской садовницы» – как говорили во времена К.Д. Ушинского). Эта профессия требовала иного, не школьного понимания специфики детской жизни, иных способов работы с детьми, иных мировоззренческих ценностей и иной гражданской позиции.

Именно с этого момента стала складываться система управления дошкольными заведениями. В ней (наряду со многим другим) утверждались процедуры становления профессиональной позиции педагога детского сада, порядок наработки профессиональных умений у приходящих в детский сад молодых воспитательниц, вопросы самообразования педагогов, направленности и содержания их деятельности.

Наблюдая работу воспитателей в начале XXI века, беседуя с ними, невольно задаёшь себе вопрос: когда и как мы сумели потерять естественность, непринуждённость в работе с детьми и заковали себя штампами и стереотипами, которые не вяжутся с логикой нормальной жизни?

Почему при проведении занятий наши воспитатели так скованы, что не находят простых слов, говорят фразами громоздкими и наукообразными?

«А с нас так спрашивают», «а с нас так требуют», «попробуйте провести по-другому»… Первые вопросы: «А где дисциплина? Почему дети не отвечают – нет знаний?».

Что при этом мы, руководители и дошкольные управленцы, смотрим, что обсуждаем? О чём говорим с воспитателями?

Настораживает тот факт, что мало кто из заведующих умеет при анализе говорить о детях, об их взаимодействии друг с другом, об их активности, инициативе, психологическом комфорте, сохранности психики (а больше говорят о том, что дети, на их взгляд, на этом занятии не усвоили, не сумели, сделали «не так»).

Не лишне напомнить себе, что обучение в детском саду не определяет уровень его работы, а дошкольная дидактика отличается тем, что результат у дошкольника непредсказуем (именно этим он интересен).

Пугающее воспитателя обвинение: «Дети не поняли! не уяснили!» – заставляет его идти в обучении школьным путём и приводит лишь к негативным результатам. Давая готовые шаблонные представления, натаскивая на примитивные способы действия, мы не только не развиваем дошкольников, но и делаем их неинтересными друг другу и самим себе, убивая в них инициативу и активность.

«Уважайте детство и не торопитесь судить о нём ни в хорошую, ни в дурную сторону». Эти слова Жан-Жака Руссо просты и всем понятны.

Но принимая их, на практике мы редко им следуем.

Все говорят о том, что детей надо любить. Но не меньше любви детям нужно наше уважение, которое сочеталось бы с пониманием того, что происходит с ребёнком в тот или иной момент.

«Учитесь детство уважать!» – ответная реакция обычно следует немедленно: «А мы что, не умеем этого?» Умеем ли? О воспитателе, о его истинном отношении к детям часто можно судить по его словам. Всегда ли эти слова справедливы? Не получается ли так, что в нашем праведном гневе, возмущении виновным бывает «без вины виноватый» – ребёнок? А если наше общество умеет уважать ребёнка, то почему красивый лозунг «Всё лучшее – детям» даже как лозунг уходит на задний план? И всё реже звучит в выступлениях народных избранников, всех тех, кто стоит на страже нашего образования (уже вроде бы и «не народного»)?

Сами педагоги часто поддаются настроениям «сколько платят, на столько и работаем». Но работу на фоне такого настроения вряд ли назовёшь уважительным отношением к детям, да и педагогам это самоуважения не прибавляет.

Главные проблемы дошкольного обраования возникли не в наши времена:

• Как научиться наблюдать за ребёнком и участвовать в его делах так, чтобы не подгонять его и не мешать ему в развитии?

• Как вырастить его самостоятельным, инициативным?

• Как предоставить ребёнку свободу?

• Как выстроить детские и детско-взрослые отношения в логике активной, нормальной человеческой жизни?

• Как повлиять на авторитарные традиции в школе, куда идут наши выпускники?

• Что сделать, чтобы учебный процесс не подрывал, а сохранял и приумножал физическое здоровье детей?

Все пункты этого списка смотрятся проблемами воспитателя. Но дошкольное управление для того и существует, чтобы развивать в воспитателях способности с ними справляться.

Ведь что такое проблема? Один из словарей даёт такое определение: «Проблема – это вопрос, требующий решения».

Глава 1
Детский сад или учреждение?

Выбор Фрёбеля и ваш выбор

1840 год. Фридрих Фрёбель своё первое дошкольное заведение, названное им сперва «учреждением для развития творческого побуждения деятельности у детей», переименовывает в «детский сад». За полтора века это имя первой общественной школы для маленьких обошло весь мир. И вдруг оказывается, что мы вновь возвращаемся к «учреждению». ДОУ – кратко, по-деловому; чувствуется волевое начало и незыблемое авторитарное управление.

А где же милый детский сад? Это теперь не престижно, нам подавай Центр, ДОУ. Обидно за детей, когда читаешь разного рода концепции и проекты; то и дело их авторы озабочены созданием материальных условий, дополнительными услугами и прочими вещами, зачастую не имеющими отношения к детям.

Зачем это детям, наши взрослые управленческие устремления, если ребёнку в создаваемых условиях неуютно? Как вернуть малышам нормальный детский сад, вместо той проектной организации по оказанию образовательных услуг, которая удовлетворит спрос на изменяющиеся потребности? Сегодня в моде иностранный язык – пожалуйста, нравится слово «риторика» – мы готовы, экономические знания малышам – «это интересно», и многое прочее…

А как живут дети? В реализации услуги это не важно, важно, что за это готовы платить родители. Это поощряется управлением сверху и ставится руководителю в заслугу. А что будет с этим нововведением завтра, как это повлияет на детей, кто продолжит начатое с детьми в детском саду дальше, кто ответит за вред, нанесённый здоровью? Таковы далеко не безобидные вопросы.

Уже известны случаи, когда раннее неквалифицированное обучение грамоте или иностранному языку в дальнейшем требует радикального переучивания (а иногда и отказа продолжать дальнейшее обучение: ведь в иных видах деятельности переучивание слишком трудоёмко).

Мы хотим сделать детский сад привлекательным? Для кого? Для родителей? Да, выбор за ними; но давайте попробуем научить их, родителей, выбирая детский сад, думать о ребёнке, понимать, какой он и что его больше интересует. Сумеет ли детский сад помочь развитию их малыша, и зависит ли это от нас?

Зависит – в той степени, в какой мы понимаем детей и меру своей ответственности за них, а не озабочены лишь «выравниванием стартовых возможностей в предшкольном обучении». Такими словами выражается подход чиновников, озабоченных успешностью школы.

Но большая наука о детях не рассматривает период дошкольного детства как подготовку детей к школе. Здесь разница культур понимания детства у науки и чиновников. (Впрочем, когда изучили родительский спрос для того самого рейтинга привлекательности дошкольных образовательных услуг, то подготовку к школе родители поставили из 14 пунктов лишь на шестое место).

Нас постоянно упрекают в том, что школа стала авторитарной и очень неуютной, жёсткой. А кто формирует такой стиль? Скажете – сама жизнь. Жизнь никогда не бывает простой и безоблачной, и задача старшего поколения – уберечь, оградить детей от тягот и сложностей жизни. Наш раздражённый стиль управления, вольно или невольно, рикошетом попадает в детей. Как вы управляете воспитателем, так он взаимодействует с детьми. К сожалению, по-другому бывает редко.

Поток административных бумаг, проектов, планов, концепций сегодня захлёстывает детский сад вместе с лицензированием, аттестацией, аккредитацией. Давайте попробуем в этом море бумаг отыскать тех, ради кого существует дошкольное образовательное учреждение. Ведь зачастую дети там присутствуют как подопытные кролики, которых анкетируют, тестируют, подводят под какой-то неведомый стандарт. А какой он, стандартный ребёнок, если каждый из них уникален и по-своему гениален? Как бы наши благие намерения не привели нас в сторону, прямо противоположную добру.

Культура понимания детства в наших мыслях, словах и планах

…«Какие они – дети средней группы?» – спросил как-то Евгений Евгеньевич Шулешко, чем изрядно нас удивил.

– Как какие? – удивились мы, и начали выдавать обычные шаблоны, которые звучат во всех учебниках и программах: «Посмотрите любую программу детского сада, там есть характеристика возраста».

– Характеристика возраста есть, а вот детей нет. Какие они, как вы себе их представляете?

В том разговоре я вдруг поняла, что не знаю, о чём говорить, если не повторять известные из психологической и методической литературы шаблоны. Что дети могут? Что им интересно?

Я часто вспоминаю тот разговор, наблюдая за своим внуком. Вместе со своими детьми я смотрела на экран телевизора, мало обращая внимание на их реакцию, мне казалось, им интересно то же, что и мне.

Не было времени остановиться и посмотреть на них… А может, не времени, а культуры восприятия, понимания детства. С внуком я мало смотрю на телевизор, а больше на его реакцию и не устаю удивляться. Почему он смеётся, когда показывают малоинтересный сюжет: бежит заяц, за ним лиса, и всё время обсуждают проблемы, как трудно пропитаться лисе и какая она усталая, в плохой спортивной форме?

На всём протяжении этого бега он внимательно следит, иногда улыбается, смеётся, но не отвлекается и под конец весёлый и довольный уходит от телевизора.

– Ну и что, съела лиса зайца?

– Нет! – без тени сомнения отвечает он и смеётся. Хотя кончаются гонки тем, что лиса прыгает на зайца, и, понятно, его не стало. Это наше понимание, он с ним не хочет считаться, у него есть своё видение, он этому так радуется, что невольно останавливаешься перед его силой духа. Он не может объяснить, что он понял (ему ещё нет трёх лет), и он такая загадка, что невольно возникает крамольная мысль, что все наши потуги навязывать ребёнку свою программу – абсурдная идея. По той простой причине, что мы так мало понимаем в их жизни, в их эмоциях, представлениях, образах, в которых он живёт…

– Я – акула, – говорит малыш, передвигаясь по комнате. – Почему акула? – он оглядывается удивлённо, задумывается на мгновение, как будто решает проблему, стоит ли говорить и, не вступая в полемику, продолжает своё преображение, не удосуживаясь обсуждать это.

Его эмоциональные привязанности, его понимание мира вещей, жизненных явлений не так уж малы, как нам кажется.

Быть может, стоит вглядеться в наших детей? Какие бы они ни были «маленькие», у них есть своя жизнь, складывающаяся из представлений, эмоций, привязанностей. Обращаются ли они к нашему опыту, интересны ли мы им?

Вроде для них пишем большое число всякого рода программ, проектов…

– А что же теперь – не писать?

– Наверное, писать надо, но стоит ли слепо верить, что всё, написанное нами, так уж достоверно воплотится в детском видении? А нам так хочется следом тщательно проверить всё, что ребёнок знает…

Надо ли нам научиться прислушиваться к тем прописным истинам, которые должны быть у педагогов само собой разумеющимися?

Наверное, учиться этому никогда не поздно, и взглянуть на себя со стороны никогда не бывает лишним.

Почаще бы вчитываться в слова академика Владимира Петровича Зинченко¹ о проявлениях детской гениальности: «По своей значимости детскую пору каждого отдельного человека можно сравнить с детской порой человечества в целом. И то, другое детство – это пора открытия множества миров, вхождения в них, начало построения своих собственных миров, которые мы несём в себе всю нашу дальнейшую жизнь и не можем от них избавиться (даже при содействии психоаналитика). Каждый ребёнок мог бы повторить вслед за Осипом Мандельштамом: я – создатель миров моих. И вспомним ещё одни слова Мандельштама о ребёнке: «Он опыт из лепета лепит / И лепет из опыта пьёт». Преждевременное взросление – это не достижение, а беда – пропуск этапов или периодов детского развития, имеющих непреходящую ценность».

1.Они были сказаны на юбилейном вечере, посвящённом Александру Владимировичу Запорожцу, а позднее опубликованы в нескольких работах.