«Эта страна» kitobidan iqtiboslar
Он думал о себе как о кротком человеке, и когда в соцсетях ему писали: «сдохни», отвечал: «я над этим работаю».
– Я влюблён в фотографию, – говорит Саша. – Опрятно, дёшево и романтично.
Действительно, чему он за этот месяц научился? Ничему такому, чего бы не знал с детства. Люби не требуя. Работай честно. Не лги хотя бы себе. Не предавай хотя бы друзей. Мой руки. Не позорь страну.
– Что ты так на меня вытаращился? В конце концов всё приходит к вопросу о добре и зле.
– Ну, знаешь, Олег… Ну, знаешь…
– Да? И почему бы мне не интересоваться такими вещами?
– …И к каким выводам ты пришёл?
– Человек – это не сражающаяся сторона. Это поле битвы. Его вытопчут вне зависимости от того, кто победит.
Есть вещи, которые не меняются.
До семнадцатого года революционные партии ненавидели друг друга сильнее, чем самодержавие; в Советской России их взаимоотношения стали предметом насмешек ГПУ. «Взаимоотношения политических группировок между собой – крайне ненормальные, – докладывали уполномоченные своему начальству, – и если среди политических и говорят об едином фронте, так это только и остаётся в разговорах, никакого единения между группами нет и не будет. Сильно развивается фракционность, а недоверие не только к инакомыслящим, но и своим однопартийцам».
– Как будто мало у меня забот! – возмущённо сказал Биркин. Жене необходим Гарц. Дочери необходима лошадка. («Нет! Не в клубе! Своя собственная!») Ольга вынимает из него душу. (Ну почему, почему он не оставил Ольгу в Москве.) Он тоже человек. Он, в конце концов, человек, а не насос, не печатный станок и не бумажник. Ему хочется плакать, когда он думает о своём одиночестве.
– Лучше бы, конечно, они вообще туда не ходили.
– Кто и куда?
– Персонажи Писемского. В Дрезденскую картинную галерею.
– Мы вроде бы пили один и тот же чай, – говорит Марья Петровна.
– Кто у нас альфа-самец? – вопрошает полковник с комическим воодушевлением. – Расправа у нас альфа-самец!
– Слова правильные, – говорит Расправа, – а тон как-то не очень.
Когда боль отпускает – это лучше оргазма.
Многим будет неприятно это узнать, но огромное количество провинциальных музеев имеют датой основания 1918, 1919 и последующие годы. В основу их собраний легли коллекции и архивы из дворянских усадеб, материалы императорской Археологической комиссии, фонды фотографий. Сами усадьбы, да, сгорели – некоторые ещё в 1905 году, если на то пошло, и депутат Первой Государственной Думы кадет М. Я. Герценштейн публично называл это «иллюминациями».
