Kitobni o'qish: «Дневники режиссера. Кино о войне. Чухрай, Бондарчук, Быков, Ростоцкий, Герман, Озеров, Лиознова, Кулиш, Шепитько, Говорухин, Роговой, Смирнов, Рязанов»

Shrift:

Часть 1. «Идет война народная…»

Мелодрама в стиле экшн («Офицеры», 1971)

Два танкиста – два веселых друга

Самый кассовый фильм 71-го года родился на свет благодаря стараниям четырех бывших фронтовиков: двух танкистов (сценаристы Борис Васильева и Кирилл Рапопорт), одного пехотинца (режиссер Владимир Роговой) и юнги (актер Георгий Юматов). Остальные создатели этого блокбастера тоже вложили в него много сил и старания, но они были сугубо мирные люди и о том, что такое армия, знали всего лишь понаслышке.

Между тем непосредственно заварили эту «кашу» сценаристы Борис Васильев и Кирилл Рапопорт. Оба были уже не новичками в кинематографе: после службы в армии они с 1957 года рука об руку стали писать сценарии художественных фильмов, причем начали пробу пера с хорошо знакомого им предмета: в 1957 году написали сценарий фильма «Сержанты», который повествовал о воспитании советских офицеров. Однако дебют нельзя было назвать успешным – фильм не имел большого успеха в прокате и быстро забылся. Во многом поэтому Васильев и Рапопорт вынуждены были в дальнейших своих кинематографических творениях уйти в другие темы. В течение последующих нескольких лет из-под их пера на свет явились: драматическая киноповесть «Очередной рейс» (1958), приключенческий фильм «След в океане» (1965), спортивная кинокомедия «Королевская регата» (1967).

В 1968 году Васильев и Рапопорт вернулись в любимую для них армейскую тему: ими был написан сценарий фильма «На пути в Берлин» (1969). А спустя два года на свет родился лучший сценарий в их киношной карьере – «Офицеры».

Сценарий был принят к постановке на Киностудии имени Горького. Режиссером был назначен 47–летний Владимир Роговой. Выбор был неслучаен. Во-первых, Роговой был бывшим фронтовиком, который работал на студии с 1953 года, во-вторых – несмотря на то, что за его плечами была всего лишь одна самостоятельная постановка, однако этот фильм повествовал об армии. Это была комедия «Годен к нестроевой» (1968), которая имела неплохой прием у публики: собрала 27, 9 млн. зрителей и взяла приз на фестивале в Минске. Так что вкус первого успеха Роговой к тому времени уже успел почувствовать. Однако то, что ожидало его после «Офицеров», побило все мыслимые рекорды по этой части.

В роли «подложенной свиньи» – Георгий Юматов

Подготовительный период у фильма начался в канун светлого праздника – 8 мая 1970 года. Самым сложным в этот период было найти главных героев – Алексея Трофимова, Ивана Варраву и Любу Трофимову. Исполнительницу на роль последней нашли быстрее всех – ею стала актриса Театра имени Вахтангова Елена Добронравова. А вот с героями-мужчинами пришлось изрядно помучиться. Так, на роль Трофимова претендовало аж 42 актера, среди которых были: Николай Рыбников, Михаил Ножкин, Евгений Жариков, Станислав Любшин, Юрий Соломин, Анатолий Ромашин, Георгий Бурков и др. Однако лучшие пробы оказались у Георгия Юматова, у которого в конце 60-х открылось второе дыхание, и он вновь вошел в число самых востребованных актеров отечественного кинематографа (в 1965–1969 годах он снялся в 8 фильмах, причем в половине из них в главных ролях).

Около 50 актеров пробовались и на роль Ивана Варравы. И в этом случае кандидатуры были неслабые: Олег Ефремов, Александр Лазарев, Евгений Киндинов, Александр Белявский, Валентин Гафт и др. Сам Роговой больше всего склонялся к кандидатуре Ефремова и даже сумел убедить в этом членов худсовета. Но Ефремов не смог сниматься из-за занятости в другой картине. Был момент, когда отчаявшиеся найти для этой роли достойного актера киношники захотели привлечь к съемкам человека с улицы – летчика пассажирского авиалайнера. Случилось это во время полета в Ашхабад, где должна была сниматься натура будущего фильма. Одним из пилотов самолета был Леонид Козмеров – спортивного вида мужчина средних лет. Увидев его, оператор фильма Михаил Кириллов воскликнул: «Вот это фактура! Вот это мужик!» И бросился уговаривать режиссера снимать в роли Варравы именно Козмерова. И так был убедителен в своих доводах, что летчика действительно вызвали на пробы в Москву. Однако если внешние данные претендента на роль действительно говорили в его пользу, то вот актерские способности, увы – начисто отсутствовали. Короче, летчик отбора не прошел.

В конце концов выбор остановился на коллеге Елены Добронравовой по Театру имени Вахтангова Василии Лановом. Хотя сам он какое-то время колебался – не видел в этом герое большого потенциала для актерской игры. Как вспоминает сам актер: «Я несколько раз отказывался от роли Варравы. Не мог понять своего героя. Он отважный, красивый и всю жизнь влюблен в одну женщину – жену своего друга. И ситуация складывается так, что на взаимность рассчитывать не приходится. Но потом мне со всех сторон стали твердить: «Варрава – романтик, играй романтика!» И я согласился…».

Между тем подготовительный период был в самом разгаре, когда группа едва не потеряла одного из главных исполнителей – Георгия Юматова. Он тем летом снимался в комедии «Опекун» в роли выпивохи Тебенькова и переусердствовал – так вошел в образ, что сорвал съемки. ЧП случилось прямо на съемочной площадке в Ялте. А предшествовали ему следующие обстоятельства.

11 июня Юматов встретил в одном из ялтинских ресторанов своих друзей-моряков и по этому поводу здорово надрался. На следующий день с утра опохмелился и в таком виде отправился на съемку. Причем не один, а прихватил с собой пистолет-пугач, которым стал стращать как участников съемок, так и зрителей. Кто-то из последних так перепугался, что подозвал стоявшего неподалеку милиционера. Страж порядка попытался отобрать пистолет у артиста, но не тут-то было: Юматов стал яростно сопротивляться. Началась потасовка, свидетелями которой стали десятки людей. Короче, скандал вышел нешуточный. Молодые режиссеры фильма, которые до этого ни с чем подобным на съемочной площадке еще не сталкивались, решили снять Юматова с роли. Вместо него был приглашен Георгий Вицин, который в киношной среде славился не только своим искрометным талантом, но и тем, что занимался йогой и не брал в рот ни грамма спиртного. А Юматова в тот же день навестила Клара Лучко. Как она вспоминает, «он был подавлен, ему было стыдно перед режиссерами и съемочной группой. Мы долго с ним говорили. Ведь не первый раз подобное случилось. Он не мог простить себе такую же историю с картиной «Белое солнце пустыни» (скандал с Юматовым на этом фильме случился в июле 68–го. – Ф. Р.)…»

За недостойное поведение Юматову был объявлен строгий выговор по «Мосфильму» и вышел приказ, запрещающий режиссерам студии снимать его в течение года. Более того, студийное начальство хотело ходатайствовать перед Госкино, чтобы и другие советские студии отказались от услуг артиста-скандалиста. К счастью, этот порыв мосфильмовцев не имел своего реального продолжения, иначе не видать бы Юматову роли в «Офицерах» как своих ушей. Хотя бытует версия, что руководители «Мосфильма» таким образом хотели подложить своим конкурентам со студии имени Горького свинью в виде Юматова: был расчет, что он своим недостойным поведением подведет и съемочную группу «Офицеров». К слову, так оно и вышло, но результат получился совсем не тот, на который могли бы рассчитывать мосфильмовцы.

Коней на переправе меняют

Съемки фильма начались в понедельник, 3 августа, практически с конца – с эпизода, где Варрава выходит в сквер перед Генеральным штабом, рвет цветы с клумбы и преподносит букет Любе, которая сидит на лавочке и ждет возвращения своего мужа. Здесь же Варрава знакомится с внуком Трофимовых – суворовцем Ваней. В этой роли снимался московский школьник Андрюша Громов, для которого это была не первая роль в кино: до этого он успел сняться в главных ролях в картинах «Приключения желтого чемоданчика» и «Валерка, Рэмка плюс…»

В течение последующих нескольких дней натурные съемки продолжились, после чего работа застопорилась из-за конфликта, который возник у режиссера Владимира Рогового с актрисой Еленой Добронравовой, игравшей роль Любы. Камнем преткновения стал разный подход к трактовке отношений между Варравой и Любой. Если режиссер хотел, чтобы любовную линию в этом дуэте вел один Варрава, то Добронравова настаивала на том, чтобы ее героиня тоже не скрывала своих чувств к сослуживцу своего супруга. В конце концов после нескольких скандалов на съемочной площадке и вне ее Роговой принял решение отказаться от услуг Добронравовой. А поскольку времени для долгого поиска другой актрисы уже не было, было решено обратиться к услугам одной из тех исполнительниц, которые хорошо зарекомендовали себя во время кинопроб. Этой актрисой стала Лариса Лужина. Но ее кандидатура отпала так же быстро, как и возникла – актриса оказалась в положении (в начале года у Лужиной на съемках фильма «Один из нас» случился инсульт, она несколько месяцев провела в больнице, а когда выписалась, то почти сразу забеременела от своего мужа оператора Валерия Шувалова). И только третья попытка найти исполнительницу на роль Любы Трофимовой увенчалась успехом – ею стала актриса Центрального Театра Советской Армии Алина Покровская, которую срочно вызвали в Москву (она в те августовские дни гастролировала с театром в войсках). Вот как сама актриса вспоминает о тех днях:

«На крыльце небольшого загородного мотельчика меня встречали с цветами Юматов и Лановой. В гримерке ждал оператор Михаил Кириллов. Провел пальцем по лицу: «Здесь будем делать морщины!» – и вытащил откуда-то седой парик. И я вместо девчонки, которую собиралась играть, сразу же стала бабушкой!..»

Во время съемок эпизода «сквер» произошел курьезный случай. Василий Лановой обычно добирался на съемочную площадку, которая размещалась на Воробьевых горах, на собственном автомобиле. Причем выезжал туда загримированный, да еще в кителе генерал-полковника. И вот в день съемки он прихватил с собой свою партнершу – Алину Покровскую – и они тронулись в путь. Всю дорогу актеры делились друг с другом профессиональными тайнами, судачили о жизни, короче – убивали время. Причем в один из моментов Лановой настолько увлекся этим трепом, что нарушил правила уличного движения. Тут же раздалась трель милицейского свистка. Поскольку актер был человеком законопослушным, он тут же свернул к тротуару и остановился. «Ну все, сейчас талон продырявят», – тяжело вздохнул Лановой и вылез из машины. Талон ему бы действительно продырявили, если бы нарушитель в тот момент был в гражданской одежде. А так, увидев перед собой седовласого генерал-полковника, молоденький гаишник настолько опешил, что в панике замахал руками и… бросился бежать прочь. А Лановой, которого чуть ли не целый месяц режиссер уговаривал сниматься в роли Варравы, только теперь оценил, какую выгодную роль он заполучил.

В те же дни сняли «испанский» эпизод: Алексей Трофимов, воюющий в Испании, спасает раненого испанца, но сам попадает под вражескую пулю. Съемки проходили в Москве, в одном из переулков возле улицы 25-го Октября (нынешняя Никольская).

После съемок московской натуры съемочная группа отправилась в Рузу. Там, рядом с деревней Волково, с 26 по 30 августа снимался эпизод «китайская переправа» (это там Трофимов случайно встречает своего старого друга Варраву). Поскольку все на экране должно было выглядеть достоверно, китайцев в этом эпизоде играли настоящие китайцы в количестве двухсот человек, которых киношники раздобыли в китайском торгпредстве в Москве. Условия работы были суровые – вода в озере была ледяная (съемки шли ночью), а дублей было несколько. Однако китайцы оказались людьми обязательными и каждый раз при команде «Мотор» снова и снова лезли в воду. Но их старания были вознаграждены сторицей: после съемок киношники выставили им несколько ящиков водки. В итоге всех китайцев пришлось грузить в автобусы, как бревна – сами идти они были не в состоянии.

31 августа съемочная группа вновь сменила дислокацию. На этот раз киношники переместились в окрестности города Калинина, чтобы снять там финальные кадры фильма – проход танковой колонны, в которой служит внук Трофимовых. Там группа пробыла до 8 сентября, после чего вернулась в Москву. Здесь, на студии имени Горького, в течение месяца была снята часть павильонных эпизодов: комната и квартира Трофимовых, кабинет Варравы в Генштабе и др. Поскольку эпизоды принадлежали к разным периодам жизни героев фильма, актеров приходилось то старить, то молодить. И если с гримом Ланового больших проблем не было, то с Юматовым гримерам пришлось изрядно повозиться. Из 47–летнего мужчины приходилось делать 19–летнего молодого человека путем сложных манипуляций: ему заплетали в косички волосы и завязывали их на затылке, а лицо замазывали яичным белком.

Пьянству – бой!

В начале октября съемочная группа вновь отправилась в экспедицию. На этот раз путь киношников лежал в Севастополь (в первоначальных планах съемки должны были проводиться в Баку), где должны были снимать любовный роман сына Трофимовых (актер Александр Воеводин) с одноклассницей Машей Белкиной (Наталья Рычагова). Съемки начались 9 октября, однако уже через пару дней остановились – внезапно «развязал» Георгий Юматов. То, чего больше всего боялись члены съемочной группы, все-таки случилось. Поскольку единственным человеком, кто мог справиться с пьющим Юматовым, была его супруга Муза Крепкогорская (как Марина Влади для Владимира Высоцкого), ее срочно вызвали в Севастополь. А чтобы этот приезд был оправдан творчески, специально для Крепкогорской была написана крохотная роль – мама Маши Белкиной.

Между тем взять мужа в ежовые рукавицы Крепкогорской с наскока не удалось. Юматов был воробей стреляный и какое-то время умудрялся даже строгую жену оставлять с носом. Актерская пара жила в гостинице, и Муза каждое утро буквально перетряхивала номер, пытаясь найти алкогольную «заначку». Иногда ей это удавалось, иногда нет. Например, однажды Юматов сделал схрон в сливном бочке в туалете и за час до начала съемки «нализался» так, что съемку пришлось отменить.

В другой раз Юматову помогли «потерять форму» его закадычные друзья – военные моряки. Как мы помним, в годы войны Юматов служил юнгой на флоте и поэтому к морякам всегда относился с огромной симпатией. А тут морячки раздобыли где-то бесценные кадры кинохроники, где юнге Юматову вручают орден. Естественно, они бросились искать артиста, чтобы показать ему эти кадры. Они явились в гостиницу, где он жил, но выяснили, что киношники закрыли его на ключ. Путь к воссоединению придумал сам Юматов. Он разорвал на куски простыню, связал их и спустился вниз. Час спустя он был уже нетранспортабелен.

Пьяные художества Юматова дорого обходились съемочной группе (всего за весь период съемок простоев набежит 27 дней, из них половина – по вине Юматова), однако менять его на другого актера было уже нельзя – слишком далеко зашли съемки. Поскольку и Крепкогорская с ним не справлялась, было решено уговорить его лечь на несколько дней в больницу. Юматов, который ролью в «Офицерах» дорожил, согласился, однако и в больничных стенах умудрялся периодически напиваться. По утрам он спускал из окна своей палаты больничную простыню, на которую сердобольные поклонники привязывали бутылку водки. К началу врачебного обхода актер был уже «хорошеньким».

Когда стало ясно, что и больница не действует на актера отрезвляюще, Роговой пошел на хитрость. Зная, что Юматову больше всего в сложившейся ситуации нравится быть хитрее своих преследователей, режиссер решил переиграть актера на его же поле. Он заказал на севастопольском спиртзаводе специальную бутылку водки, в которую вместо «горькой» залили обычную воду. Утром эту бутылку спустили Юматову с крыши в окно его гостиничного номера, но распить ее в одиночку актеру не удалось. В номер, как бы невзначай, пришел режиссер, который предложил «раздавить поллитру» на двоих. Юматов в этом деле никогда не жадничал. Уже после первой стопки он распознал подвох, но не стал устраивать скандал, а отдал должное выдумке режиссера. Говорят, после этого случая он до конца севастопольской экспедиции (до 6 ноября) больше ни разу не подвел съемочную группу.

Туркменская экспедиция: съемки вперемешку с ЧП

Вернувшись из Севастополя накануне ноябрьских праздников, съемочная группа уже спустя несколько дней (с 9 ноября) возобновила работу в павильонах студии имени Горького. Снимали эпизоды «квартира Трофимовых», «в школе», «в вагоне санитарного поезда» и др. для съемок «в вагоне» потребовался самый юный артист – годовалый ребенок, которому предстояло исполнить роль внука Трофимовых Ванечку. Поскольку ни одна из здравомыслящих матерей, к которым обращались киношники, не хотела отдавать своего малютку для кинематографических опытов, было решено искать его в домах малютки, где воспитывались дети-отказники. Ближе всех к Киностудии имени Горького находился Бабушкинский приют, где и был найден 11–месячный малыш Володя Селиванов. Судьба его была драматична. Мальчик родился в городе Гагарине Смоленской области и оказался нежеланным ребенком в семье: его рождения не хотели оба родителя. Отец даже поставил молодой матери условие: либо я, либо ребенок. Девушка выбрала первое: чтобы возлюбленный ее не бросил, она отвезла новорожденного в Москву и сдала в детский дом. Однако отношение непутевого папаши к своей пассии после этого лучше не стало: вскоре он ее бросил. Но даже после этого в душе у матери ничего не дрогнуло, и она не вернула сына обратно, предпочитая жить в свое удовольствие. О том, как развивалась эта история дальше, я расскажу чуть позже, а пока вернемся к съемкам фильма.

Павильонные съемки были закончены аккурат перед новым годом – 30 декабря. Затем был взят небольшой тайм-аут, который завершился сразу после новогодних праздников. И с 3 января 1971 года съемки блокбастера возобновились. Именно тогда был снят эпизод из начала фильма – знакомство Алексея и Любы возле клуба «со львами», а также сцена «разгрузка санитарного эшелона». Съемки велись в районе нынешней гостиницы «Космос», что у ВДНХ: там была заброшенная узкоколейка, на которую пригнали железнодорожный состав времен войны. Погода в те дни в Москве установилась снежная, морозная, а снимался, в общем-то короткий эпизод, в течение нескольких часов. Как результат: актриса Алина Покровская подхватила простуду. И почти неделю – с 13 по 18 января – просидела на больничном. А как только выздоровела, снова включилась в работу. 19 января об этих съемках сообщила газета «Вечерняя Москва».

В первой половине февраля съемочная группа отправилась в свою последнюю экспедицию: в Туркмению. С 15 февраля начались съемки среднеазиатских эпизодов из начала фильма: Трофимов и Варрава воюют с басмачами. Съемочной площадкой стали места в районе городов Куртусу (25 километров от Ашхабада) и Чули (40 километров). Вспоминает А. Покровская:

«Я приезжала в Туркмению на 2–3 дня. Садилась после спектакля в самолет и мгновенно засыпала. Дозаправка в Красноводске – и из заснеженной Москвы попадаешь в буйный зеленый рай. Возвращаешься вечером со съемок в гостиницу, а кругом сумасшедшие запахи… «Алена! Алена! – кричит мне снизу Жора Юматов. – Тебе шашлык заказывать?» – «Заказывай!» – И бегом на улицу…

Жора и Вася скакали не хуже лихих джигитов, а вместо меня хотели снимать дублершу. Но я так не хотела. Возвращаясь в Москву, я каждое утро – к 7 часам – ездила на ипподром, на закрытый манеж. Инструктор подводил здоровенного, как шкаф, коня, я ставила лесенку и залезала на него. Страху натерпелась! И вот через пару дней я снова взгромоздилась, конь сделал несколько шагов, остановился рядом с зеркалом и посмотрел назад, на свое отражение. Смеялась я тогда до слез и после этого перестала бояться лошадей…»

Однако в Туркмении, на съемках, Покровской было уже не до смеха. Там ей выдали коня по кличке Адлер, который во время съемок эпизода погони басмачей за героями фильма едва не угробил свою наездницу. Сцена снималась рядом со рвом, мимо которого должны были проскакать актеры. Однако Адлер, который был не ипподромным конем, пошел на обгон двух скакунов, на которых сидели Юматов и Лановой. Первым это увидел Юматов, который бросился наперерез Адлеру. Следом рванул и Лановой. Они догнали беглеца, сумели взять его в «коробочку» и спасли от неминуемого падения в ров. Не успей они вовремя, погибли бы и лошадь, и актриса.

Спустя несколько дней угроза гибели уже нависла над вторым режиссером фильма Владимиром Златоустовским. По его же словам: «Басмача-предателя играл ашхабадский художник, который панически боялся высоты. А тут ему по роли надо было подстреленным падать со скалы. Мы с ним примерно одного роста, вот я и решил «упасть» вместо него. Туркмены внизу натянули брезент, я повернулся спиной, шагнул вниз и… промахнулся! Рухнул башкой прямо им на руки. «Страховщики» испугались и тут же бросили меня вместе с брезентом. Очнулся – «Скорая», врачи, сотрясение мозга…»

Едва не погиб в той экспедиции и оператор фильма Михаил Кириллов. Так, чтобы снять рельсы под мчащимся поездом, ему пришлось привязать себя под вагоном и снимать в таком положении. Однако в тот момент, когда поезд замедлил ход, веревки развязались и оператор упал на рельсы. К счастью, трагедии не случилось – Кириллов угодил только в больницу. Однако над съемками нависла угроза длительного простоя. Кириллов стал уговаривать режиссера взять вместо него другого оператора. Но Роговой наотрез отказался это делать, считая, что это будет предательством – ведь Кириллов отснял уже большую часть фильма. Поэтому на те несколько недель, что он провалялся на больничной койке, его место за камерой временно занял сын Кириллова Андрей, который тогда заканчивал ВГИК (он потом снимет фантастический блокбастер «Москва – Кассиопея»).

За исключением описанных эпизодов туркменская экспедиция прошла без эксцессов. Даже Юматов не подводил группу, не беря в рот ни капли спиртного. Во многом это объяснялось тем, что он был влюблен в свою партнершу – Покровскую. Однако та не могла разделить его чувство, поскольку была тогда влюблена в другого мужчину – своего будущего мужа. По ее словам: «То, что Жора ко мне неравнодушен, было видно невооруженным глазом. Но я делала вид, что ничего не происходит. Я уже тогда встречалась со своим будущим мужем, за Жору очень переживала Муза. У нас бы ничего не вышло… Поэтому мы везде ходили втроем: Жора, Вася и я. Прямо как в фильме. Помню, в Ашхабаде мы вышли после съемок погулять. Вася взл меня за руку, помогая спрыгнуть с высокого бордюра. Юматов рассвирепел и бросился бежать, не разбирая дороги. А на 8 Марта они мне сделали роскошный подарок: пробрались в ашхабадскую валютную «Березку» и купили французские духи «Магриф», которые считались страшным дефицитом…».

Главпур – против, народ – за Туркменская экспедиция продлилась до 23 марта. Затем съемочная группа вернулась в Москву, где начался монтаж фильма. Он продолжался недолго, поскольку большая часть монтажно-тонировочных работ была уже проведена в процессе съемок. 9 апреля 1971 года все работы по фильму были завершены, и он был представлен на суд худсовета Киностудии имени Горького. Тот принял его практически без поправок. Однако в Госкино на его счет сложилось иное мнение. Там к фильму отнеслись куда строже: заставили вырезать из него ряд эпизодов (в частности, под ножницы попала сцена расстрела фашистами советского офицера) и дали ему, под давлением военспецов из Главного политуправления армии, 3-ю категорию. Подкачали и прокатчики, которые выпустили «Офицеров» на широкий экран в разгар отпусков – 26 июля. И хотя место для премьеры было выбрано самое престижное – столичный кинотеатр «Россия», однако народу в огромный зал набилось чуть больше половины. Однако на том просмотре оказалась жена министра обороны СССР Андрея Гречко, которая была настолько потрясена увиденным (в главной героине фильма она узнала себя в молодости), что в тот же день поделилась своими впечатлениями с мужем. Тот затребовал копию фильма к себе и отправился ее смотреть на дачу к Брежневу. И обоим «Офицеры» понравились. Вот почему в сентябре, когда в столицу подтянулся отпускной народ, состоялась вторая премьера фильма. И она уже прошла при полном аншлаге. Как итог: в прокате 1971 года «Офицеры» взяли 1-е место, собрав на своих сеансах 53, 4 млн. зрителей. По итогам последнего пятилетия «Офицеры» заняли 6-е место в списке самых кассовых советских блокбастеров, пропустив вперед себя такие фильмы, как: «Бриллиантовая рука» (76,7 млн.), «Кавказская пленница» (76,5 млн.), «Щит и меч» (68,3 млн.), «Война и мир» (58,3 млн.) и «Освобождение» (56 млн.).

По опросу журнала «Советский экран» лучшим актером 1971 года был назван Василий Лановой за роль Ивана Варравы в фильме «Офицеры». По правде говоря, справедливым было бы в этом случае назвать лучшими двух актеров, приплюсовав сюда и Георгия Юматова. Но его кандидатура почему-то не рассматривалась.

Сразу после выхода «Офицеров» в прокат благополучно разрешилась судьба самого юного актера фильма – Володи Селиванова, который сыграл роль годовалого внука Алексея Трофимова. Как мы помним, от мальчика вскоре после его рождения отказались его родители и он оказался в детском доме. Однако по воле случая мать мальчика оказалась на одном из показов «Офицеров» и узнала в юном актере своего сына. И хотя до этого у нее и в мыслях не было забирать его обратно (она обходилась без него почти полтора года), здесь сердце непутевой мамаши дрогнуло. И спустя несколько дней после посещения кинотеатра она забрала сына из детдома.

Bepul matn qismi tugad.