Kitobni o'qish: «Из переписки Марии-Каролины и леди Гамильтон»

1

С характером королевы Неаполитанской Марии-Каролины, гордой дочери австрийской императрицы Марии-Терезы, читатели «Вестника» отчасти ознакомлены по этюду нашему «Королева Мария-Амелия и Луи-Филипп»¹. Там мы видели ее в роли заботливой матери и сестры, удрученной ужасным жребием несчастной королевы Франции Марии-Антуанетты. Несколько новейших изданий² дают возможность судить о политической роли Марии-Каролины, как фактической правительницы Неаполитанского королевства, ибо супруг её, король Фердинанд, предпочитал делам правления прелести охоты и кулинарного искусства. В этом её положении, наиболее интересным и примечательным эпизодом, имеющим историческое значение, была дружба королевы с леди Эммой Гамильтон, женою английского посланника в Неаполе, сэра Виллиама Гамильтон (с сентября 1791 года). Иные историки укоряют Марию-Каролину этой дружбой с Эммой, которой прошлое было более чем сомнительно.

И действительно, эта дочь горничной и неведомого отца начала свою карьеру искательницы приключений бонной, потом состояла в услужении у одной английской дамы, от неё научилась наряжаться к лицу и попала горничной в отель, позировала художникам для нагих античных богинь, кружила головы разным лондонским франтам, разорила нескольких из них и, наконец, пленила и сделалась женой старика Гамильтона, выкупившего ее у своего промотавшегося племянника Тревилля. В Англии эту леди не допустили ко двору Георга III. A при Неаполитанском дворе ей был оказан необыкновенно любезный прием. Мотивом послужил тут чисто политический расчет.

Мария-Каролина не без основания опасалась, что бури революции, сокрушившие трон её зятя Людовика XVI и сестры Марии-Антуанетты, могли поколебать и её собственный трон Неаполя и Сицилии. Тогда же прозорливая королева поняла, что её сильным союзником в минуты опасности может быть Великобритания. В этих расчетах она и завязала дружбу с английским посольством. Но как же тут обойтись без содействия леди Гамильтон, имевшей на своего престарелого супруга влияние, не меньшее чем какое сама королева имела на Фердинанда? К тому же личность леди очаровала неаполитанскую аристократию. И королева искала сообщества леди Гамильтон. Последняя ежедневно бывала во дворце.

Отличительную особенность Марии-Каролины составляла её страсть в многописанию. Этим, вероятно, объясняется и такое обилие писем, получавшихся от неё английской леди, несмотря на их частые свидания. Через несколько месяцев, после казни Людовика XVI (7 февраля 1793 г.), Мария-Каролина тайным договором с Англией, обязалась доставлять своей сопернице военные корабли и войска, для борьбы с французской республикой. Знаменитому морскому герою Англии, Нельсону, который тогда еще был только неведомым капитаном, и после сдачи Тулона (20 августа 1793 г.), отправился с известием об этом в Неаполь, на военном корабле «Agamemnon», и с просьбой об отправке неаполитанских войск, для удержания Тулона, королева устроила торжественную встречу. Нельсон плохо знал французский язык, а королева не больше его – английский. И в данном случае не обошлось дело без помощи леди Гамильтон. Из уст леди, которая, как не безызвестно, сделавшись любовницей Нельсона, впоследствии сумела превратить его из строгого пуританина в сибарита, и тем запятнать его славу, будущий морской герой услыхал, что единственная надежда королевы Неаполитанской на безопасность Европы опирается на английский флот. Мария-Каролина питала твердую уверенность, что британские матросы отомстят за смерть её зятя, возвратят свободу её сестре, а дофину, её племяннику, – престол Бурбонов его предков.

Но эти надежды королевы даже Нельсон не мог оправдать. Через несколько месяцев до Неаполя дошла весть о казни Марии-Антуанетты, и с того дня в сердце Марии-Каролины возгорелась беспредельная ненависть против французских республиканцев. Эта неутолимая жажда мести может служить ключом к разъяснению её отношений к леди Гамильтон, в лице которой нашла она орудие для удовлетворения своих сокровенных желаний.