Андромаха

 
Он нас с тобой задолго до похода,
Но изменил, чтоб обещать тебя
Ахиллову отродью, если Трою
Разрушит он. Когда вернулся сын
Пелидов, я, оставив Менелая.
К сопернику пошел; я умолял,
Чтоб от тебя он отказался. “Надо, —
Я говорил, – жениться на своей
Оресту, где иначе ложе сыщет?
И счастье, – я сказал ему, – и дом
Изгнаннику закрыты”. Но, глумяся,
Он укорял меня, что я палач,
Убийца матери и что добыча
Дев-мстительниц с кровавым взором я.
Придавленный домашнею бедой,
Страдал я молча, хоть и горько было
Мне потерять тебя… и я ушел…
Но жребий твой теперь переменился,
И терпишь ты… Я увожу тебя
И передам отцу о Гермиона…
Ведь узы крови властны; ничего
В беде нет лучше друга и родного.
 

Гермиона

 
В руках отца мой брак – не мне решать,
С кем разделю его… Но все ж не медли,
Возьми меня отсюда. Неравно
Вернется муж, – или Пелей, разведав
Про мой побег, погоню снарядит.
 

Орест

 
Иль старика бояться? А Пелидов
Не страшен сын. Обид я не забыл,
И он теперь такой опутан петлей
Из этих рук, что разве смерть одна
Распутает ее. Тебе не буду
Рассказывать заранее. Но высь
Дельфийская увидит месть готовой…
Мои друзья коль слово сдержат, там
От матереубийцы он узнает,
Что заключил с его невестой брак
Не должный он. То мщенье, о котором
За смерть отца он к Фебу вопиял,
Откликнется ему. Дельфийца даже
Раскаянье не тронет, и царя
Накажет бог… И по его он воле,
И от коварных слухов, мною там
Распущенных, погибнет злою смертью —
Мучитель твой. Его я научу
Не презирать моей вражды. А боги
Своим врагам гордыни не спускают:
Они дотла их разрушают дом.
 

Уходит и уводит Гермиону.

Стасим четвертый

Хор

Строфа I

 
О Феб Не ты ли сложил
На холме крепкозданную Трою?
И не ты ль, чтоб создать Илион,
Царь морей, взбороздивши пучину,
Утомил голубых кобылиц?
О, зачем же Аресу копья
Промыслителю, дали строенье
Вы свое разрушить и Трою
Погубить, несчастную Трою?
 

Антистрофа I

 
Не вы ль, о боги, на брег
Симоента^[15] без счету послали
На жестокую брань колесниц
Безвенечных побед^[16]?.. О, зачем же
Вы погибнуть давали царям
И в обитель Аида сходить
С колесниц илионских?.. И в Трое
Алтари пылать и дымиться,
Алтари зачем перестали?
 

Строфа II

 
Женою зарезан могучий Атрид,
А жена за это узрела
Дорогих кровавые руки…
И бога… и бога то было в узорном^[17]
Вещанье веленье, чтоб мать,
Из Дельфов вернувшись, рожденный
Атридом, зарезал… О бог!
О бог Аполлон
Великий, ужель это правда?
 

Антистрофа II

 
По градам и весям Эллады звучат
Матерей тяжелые стоны,
И на ложе дальнее вражье
С плачевною песнью ложится рабыня.
Одна ли ты в муках, жена?
Вся терпит Эллада, вся терпит:
На злачные нивы ее
Аид напустил,
Аид свою черную бурю…
 

Эксод

Выходит Пелей.

Пелей

 
К вам, уроженки Фтии, за ответом
Я прихожу. До нас неясный слух
Дошел, что дом оставила царица,
Спартанца дочь. Я тороплюсь узнать,
То правда ли. Когда друзья в отъезде,
Нам хлопотать приходится, коль дом
Случайности какие посещают.
 

Корифей

 
Твой верен слух, Пелей, и нам нельзя
О бедствии молчать; да и не скроешь,
Что нет хозяйки в доме, коль бежала.
 

Пелей

 
Из-за чего ж? Подробней объясни.
 

Корифей

 
Она боялась мужа и изгнанья.
 

Пелей

 
Что сыну казнь готовила, за то?
 

Корифей

 
И пленнице его, Пелей, троянской.
 

Пелей

 
С отцом иль с кем оставила чертог?
 

Корифей

 
Ее увез отсюда сын Атрида.
 

Пелей

 
На что же он надеялся? На брак?
 

Корифей

 
На брак, и смерть сулил Неоптолему
 

Пелей

 
Что ж, ковами? Или в бою сулил?
 

Корифей

 
В святилище, с дельфийцами в союзе.
 

Пелей

 
Увы… предел то ужаса… Живей
Ступайте кто-нибудь! Где огнь очажный
Пылает у дельфийца, там своих
Отыщете и об угрозе гнусной
Скажите им, пока Ахиллов сын
От вражеской не пал еще десницы.
 

Входит вестник.

Вестник

 
О, горе мне! О, горе нам!
О старец! Зол тот жребий, что тебе
Поведать я несу и слугам царским.
 

Пелей

 
Ой!.. Ой!.. Тоскует сердце – мой вещун.
 

Вестник

 
Нет у тебя, чтоб разом кончить, внука,
О царь Пелей! Изранили страдальца
Мужи-дельфийцы и микенский гость.
 

Корифей

 
О, что с тобой, старик… Ты зашатался…
Но поддержись!
 

Пелей

 
Пелея больше нет,
Нет голоса, и в землю сходит тело…
 

Вестник

 
Все ж выслушай. Коль хочешь отомстить
За павшего, не надо падать духом.
 

Пелей

 
О, жребий! На последних ступенях
Той лестницы^[18], которую прошел я,
В железные объятия твои
Я вновь попал. Скажи, как умер сына
Единого единый сын, мой внук?
И тяжелы слова, а слов я жажду.
 

Вестник

 
Три золотых пути на небесах
Уж совершило солнце, – все насытить
Мы не могли жилищем Феба глаз…
А в воздухе уж подозренья спели,
И жители священной той земли
То здесь, то там кругами собирались.
Их обходил Атридов сын, и речь
Враждебную шептал поочередно
Дельфийцам он: “Смотрите, – говорил, —
Не странно ли, что этот муж вторично
Является и злата полный храм,
Сокровища вселенной, вновь обходит?
Он был тогда, поверьте, и теперь
Затем лишь здесь он, чтоб ограбить бога”.
И шепот злой по городу пошел.
Старейшины поспешно совещанье
Устроили, и те, кому надзор
Принадлежал над храмом, в колоннадах
Расставили особых сторожей.
Мы между тем овец, в парнасских^[19] рощах
Упитанных, не ведая грозы,
Перед собой пустив, очаг пифийский
Толпою обступили – и друзья
Дельфийские тут были, и волхвов
Сонм Фебовых. Из них в то время кто-то
Царя спросил: “О юноша, о чем
Мы для тебя молить должны? Какое
Желание ведет тебя?” А царь
Ответил им: “Я заплатить явился
За старую ошибку; бога я
К ответу звал за смерть отца – и каюсь”.
Тогда открылось нам, чего Орест
Коварною своей добился речью
О замыслах Неоптолема злых.
Наш господин – уж жертва догорала —
Переступил порог высокий храма,
Чтоб помолиться Фебу пред самим
Священным прорицалищем. Но, тенью
Прикрытая лавровой, там толпа
С мечами затаилась, и Орест
Среди нее, как дух… И вот, покуда,
Перед лицом божественным молясь,
Склонялся царь, отточенною сталью
Его мечи незримые разят,
Кольчугой не покрытого. Отпрянул,
Но не упал Неоптолем от ран.
Схватился он за меч, а щит срывает
С гвоздя колонны ближней. Грозный вид
Алтарное тогда открыло пламя.
Дельфийцам же он возопил: “За что ж
Священною пришедшего стезею
Хотите вы убить? Вина какая
На нем, о люди?” Но на звук речей
Ему ответил только град каменьев…
Их без числа тут было – ни один
Губ не разжал. Своим доспехом тяжким,
Его вращая ловко, господин
Оберегал себя. Но следом стрелы,
И вертела, и дротики, в ремнях
И без ремней снаряды, дети смерти,
К его ногам посыпались, старик…
О, если бы ты видел танец бурный^[20],
В котором царь спасения искал!..
А было их все больше; вот уж тесным
Охваченный кольцом, казалось, царь
Дыхание терял. И вдруг безумный —
От алтаря, где тук его овец
Тогда пылал – троянским он прыжком^[21]
Врезается в толпу своих злодеев.
Что голуби пред ястребом, враги
Рассеялись… Немало царский меч
Их уложил, да и друг друга часто
Они сбивали с ног в проходах узких
И кучами лежали. Тут проклятья
И крики зверские услышал храм
И скалы вкруг. И, наконец, на волю
Царь вырвался, доспехами сверкая.
Но вот из глубины чертога голос,
Вселяя в сердце ужас, зазвучал
Угрозою – он пламенем дельфийцев
Воинственным наполнил и на бой
Их воротил… Тут пал и сын Пелида,
Сраженный в бок железным острием…
Дельфиец был его убийцей, только
Он не один его убил… О нет…
Простертого ж на землю кто, отважный,
Иль камнем, иль мечом, иль подойдя,
Иль издали, – кто мертвого не тронул?
Ах, тело все прекрасное его
Изрублено: оно – сплошная рана.
Близ алтаря лежащего, они
Его извергли из ограды храма;
Мы, наскоро забрав его, тебе
Для слез, старик, и воплей, и убора
Могильного приносим. Этот ужас
Явил нам бог^[22], который судит нас,
Грядущее вещает, грех карает;
Так поступил – с Ахилла сыном он,
Пришедшим к очагу его с повинной.
Как человек, и злой, припомнил Феб
Обиды старые… и это мудрость?
 

Показывается процессия с покрытым телом Неоптодема на носилках.

Корифей

 
Вот и царь… но, увы! Он не сам
Из дельфийской земли
На родимые нивы ступает.
На руках он лежит, как добыча,
Бесталанный… И оба вы горьки.
Так ли думал, старик, ты встретить
Молодого царя? О, увы! Вас один
Удар поразил,
И бездна несчастья глотает…
 

Пелей

Строфа I

 
Горе мне… Ужас какой
К дому подходит, в ворота стучится!
Увы мне! Увы!
О, град фессалийский! Погиб я,
Исчез я… Я куст обгорелый^[23],
Один и бесплоден…
О, мука!.. Отраду какую
Лучами я глаз обовью?
Вы, милые губы… ланиты и руки!
О, лучше бы вас заморозила смерть
На бреге Скамандра…
 

Корифей

 
Да, мог добыть он смерть славнее этой,
И ты бы был счастливее, старик.
 

Пелей

Антистрофа I

 
Проклят да будешь ты, брак,
Семью сгубивший и царство… о, проклят!
Увы мне, дитя!
Зачем было с родом зловещим
Детей сопрягать нам, и смертью
Одеть^[24] Гермионе
Я дал нас зачем? О, пускай бы
Перун ее раньше сразил!
О, лучше бы в теле отцовском кровавой
Ты богу стрелы, вопия, не сулил^[25]:
С бессмертным не спорят.
 

Хор

Строфа II

 
Ой, лихо мне, ой, смерть моя, ой-ой…
Обряду верная, почившего встречаю.
 

Пелей

 
Ой, лихо мне, ой, смерть моя, ой-ой…
Вдвойне за стариков и горьких^[26] отвечаю.
 

Корифей

 
То – божия судьба… то – божья воля.
 

Пелей

 
О дитятко… О, на кого ты дом оставил?
И старика бездетного и жалкого кому
Ты поручил?
 

Корифей

 
Да, умереть тебе бы раньше внуков…
 

Пелей

 
Волосы ты терзай себе,
Жалкий старик!
Для головы не жалей
Тяжких ударов… О, город, о, город!
Двое детей и Фебом убитых…
 

Хор

Антистрофа II

 
Ты испытал и видел столько мук,
Тебя, старик, теперь и солнце не согреет.
 

Пелей

 
Я сына схоронил, и вот – мой внук:
Мне муки горькие один Аид развеет…
 

Корифей

 
С богиней брак тебе не скрасил жизни.
 

Пелей

 
Те гордые надежды где? Они далеко,
И с ними счастие Пелеево – увы! – в земле
Погребено.
 

Корифей

 
Ты ж одинок и в одиноком доме.
 

Пелей

 
Нет тебя, царство, нет тебя!
Ты же зачем,
Скипетра бремя? Прочь!
В сумрачном гроте проснись, Нереида: