Kitobni o'qish: «Альманах «Истоки». Выпуск 16»

Shrift:

Рисунки Светланы Ринго и Фёдора Славоросова

АЛЕКСАНДР ПУШКИН

19 ОКТЯБРЯ 1825 (фрагмент)

Друзья мои, прекрасен наш союз!
Он, как душа, неразделим и вечен —
Неколебим, свободен и беспечен,
Срастался он под сенью дружных муз.
Куда бы нас ни бросила судьбина
И счастие куда б ни повело,
Всё те же мы: нам целый мир чужбина;
Отечество нам Царское Село.

ФЕДЕРИКО ГАРСИА ЛОРКА

MEMENTO

«Стихи о канте хондо», 1921

Когда умру,
схороните меня с гитарой
в речном песке.

Когда умру…
В апельсиновой роще старой,
в любом цветке.

Когда умру,
буду флюгером я на крыше,
на ветру.

Тише…
когда умру!

Перевод И. Тыняновой

Традиции и современность

Ирина Егорова-Нерли

Кругосветные путешестия Пушкина и непредсказуемые взлёты Лорки
Эссе

О сколько нам открытий чудных
Готовят просвещенья дух
И Опыт, сын ошибок трудных,
И Гений, парадоксов друг…

А. С. Пушкин

Поэзия – невозможность,
Становящаяся возможной.
Ф.Г. Лорка

Когда Господь Бог целует и награждает юное существо своим даром, то не спрашивает о согласии – нисходит Благодать и продолжается течение звука в действии Слова. Истинный поэт с рождения обречён на творческое служение. Да, «каждый пишет, как он слышит, каждый слышит, как он дышит…», – подсказал нам Булат Окуджава, ведь и самое дыхание поэта – через Слово – ведёт его своим путём и ниспосланным свыше провидением.

Казалось бы, если дано, то дерзай и воплощай!.. Однако остаются вопросы, замедляющие движение его замыслов, но не нарушающие исполнения Божьего Промысла.

Какая традиция правит кровеносной системой чувств? Как жить? – Быть внутри общества и одновременно свободным в своих рассуждениях и планах? Невольно вспоминаются строфы А.С. Пушкина о духовном пути своего нравственного самосовершенствования из его стихотворения «Поэту» 1830 года:

Поэт! не дорожи любовью народной.
Восторженных похвал пройдёт минутный шум;
Услышишь суд глупца и смех толпы холодной,
Но ты останься твёрд, спокоен и угрюм.

Ты царь: живи один. Дорогою свободной
Иди, куда влечёт тебя свободный ум,
Усовершенствуя плоды любимых дум,
Не требуя наград за подвиг благородный.

И это пишет знаменитый поэт России, который уже давно «пережил свои желанья и разлюбил свои мечты…» И, хотя Пушкин идёт кругами своей земной жизни, – тема, заявленная в эссе юбилейным пушкинским годом, передвигает авторские строки Александра Сергеевича в поэтический мир его бесконечных завоеваний.

Приглашая к диалогу читателя и оглядываясь на прошедший 2023 год, я могу только добавить: Федерико Гарсиа Лорка достоин стоять рядом с Пушкиным – испанский поэт высказал своё всеобъемлющее великое Слово накануне поминальных служб его родной Испании. Тому пример и мои строфы о беспокойном Федерико – стойком рыцаре искусства:

Полёт – это танец,
И нет ему равных:
Танцует испанец
На собственных ранах.

Летит будто птица,
Конём бойко скачет —
Упасть не боится
В сердечной отдаче.

Ведь жизнь – лишь минута
Пред вечным полётом:
Кто мучится люто —
Был с Богом и чёртом?

Но сердце свой выбор
Вручило поэту,
Чтоб с правдой средь игр
Скитаться по свету…

Сейчас я думаю, что Пушкин и Лорка соотнесены друг с другом пророческой вестью о необходимости сбережения мира и сохранения общечеловеческих ценностей.

Талант живёт, а гений гибнет,
Утратив помысел мирской…
Когда нас гений вдруг покинет —
Талант поманит за собой.

И всё по правилам расскажет —
Всем объяснит, как дальше жить:
Где гений глупостью промажет —
Талант не даст легко грешить.

Талант силён и крепко слажен;
Всей полнотой, как жизнь, живуч…
Но гений нам, как воздух, важен —
Как между туч летящий луч!

Гениям позволено недостижимое! И нам иногда кажется, что невозможное досягаемо: ведь, испытав потрясение от произведения искусства, мы чувствуем себя иными людьми… И несмотря ни на что отрадно сознавать, что каждому надо идти по своей лестнице, даже если не знаешь итога пути, а ступеньки подымаются в небо. А там, как в стихах Ф.Г. Лорки, «бубны в руках у ангелов и деревьев» рассыпаются звёздным звуком, исчезая в утреннем свете, подобно тому, как «лампада бледнеет пред ясным восходом зари» и «ложная мудрость мерцает и тлеет пред солнцем бессмертным ума…» Пушкинские цитаты усиливают метафору Лорки, ибо по призванию Федерико божественное начало в человеческой природе – это его «поэтическое переживание», ещё и «неизречённый дар», которому нет ни границ, ни пределов – «одна упоительная свобода»: Где вдохновенье, Там хозяин – гений: Его творенье – Явь преображений. Воистину – для настоящей поэзии нет барьеров!

И действительно в 2024 году две эпохальные даты в истории мировой литературы сошлись в крепкую броню цифр, уточняющих неподвластную человеческому разуму логику Бытия. Мы отмечаем 225 лет со дня рождения Александра Сергеевича Пушкина! А это – дистанция двух веков и ежеминутное существование пушкинских строчек в культурном пространстве России. В предыдущем 2023 году вздрогнуло сердце каждого неравнодушного испанца – исполнилось 125 лет со дня рождения Федерико Гарсиа Лорки. Это знаковое событие будто тревожная заря предваряло длинный июньский день пушкинского торжества. Поэты встретились в едином «продыхе света» и, как признанные гении, вышли за рамки сиюминутных споров, суетных суждений и строгой критики. Будто следу написанному сценарию, они прожили почти равную по годам жизнь. Даты их рождения разделяет почти целый век! Летние месяцы также вплотную движутся рядом! 6 июня и 5 июля – дни широкого солнечного света и летнего изобилия зелени. 1799-й и 1898-й – это годы истекающего века и уже предвещающие рубеж следующего столетия. Их уход их земной жизни загадочен и жесток!

Дуэль А.С. Пушкина – это защита дворянской чести, репутации семьи в высшем Свете Петербурга. Убийство Лорки, конечно, – следствие роковой открытости характера и высокого звания поэта на испанской земле. Неслучайно в испанских романсах, так любимых Федерико, бродячие музыканты веками воспевали королей и смелых воинов, принявших мученический крест во имя долга, чести и любви. Не так ли и на русской почве – на пороге вынужденной дуэли и своей гибели – «способность лёгкую страдать» у Пушкина затмило его чувство долга, а это не иначе, как следствие выбранного им к роману «Капитанская дочка» эпиграфа-пословицы: «Береги честь смолоду». Родословный почин и прозорливый дар стихотворца не давали покоя душе поэта и справедливости ради всегда подталкивали к решительным поступкам…

Пушкин по линии своего батюшки был потомком старинного дворянского рода и унаследовал «любовь к родному пепелищу, любовь к отеческим гробам» – к семейным узам и устоям. Его мать, внучка «арапа Петра Великого», подарила ему горячую кровь африканских владык, правящих на берегах синего Нила.

Пушкин юркий, как птенчик, —
Заводной соловей,
И кудрей русый венчик —
След короны царей!

С восьми лет Пушкин почувствовал страсть к сочинительству… И не мудрено! Ведь дом Пушкиных был открыт Н.М. Карамзину и юному Жуковскому, а дядя будущего поэта Василий Львович тоже писал стихи. В свою очередь отец Пушкина слыл книгочеем и почитателем французской литературы. Но детские годы Пушкина – это и незабываемые сказки его няни Арины Родионовны, приучившей шаловливое дитя к дыханию живой речи и красоте народного языка былин и сказаний. Счастливые лицейские годы не прошли даром!

Юность Пушкина – предтеча
На пару лицейских дней,
Глаз мерцающие свечи
В буйстве дружеских идей.

Ах, вчерашние мальчишки,
Дети знати роковой!
Пушкин юн, но зреют книжки
И слова текут рекой.

Лицеисты и смутьяны,
Знали ль вы, о чём поют
Царскосельские поляны
И в кувшинках старый пруд?

Цицерон, Овидий? Кто же?
Иль почетный Апулей?
Это он, наш Пушкин, Боже,
Дружит с музыкой аллей…

Первый всплеск! И жар бессонный,
Комнатушка на замке?
А в душе играют звоны,
И перо скрипит в руке…

Эти годы – трамплины в страну поэзии к великим темам и значительным поэтическим формам.

Благословение Г.Р. Державина, приятельские отношения с Денисом Давыдовым, увлечение стихами К.Н. Батюшкова и И.А. Крылова, покровительство П.А. Вяземского и дружба с Петром Чаадаевым воодушевляли пылкую натуру молодого поэта. «Руслани Людмила», «Песня о вещем Олеге», «Кавказский пленник»… Увесистая рукопись стихов… Жизнь стремительно расширяла его творческие возможности: Пушкин спешил от одного замысла к другому…

А разве мятежный Федерико, испанский поэт и художник, драматург и музыкант, не так же интересен по глубинным, иберийским корням своего происхождения? Во многих ли странах так вольно переплелись разные народы и в религии, периоды рабства и борьбы за независимость? Реконкиста испанской души пламенеет в музыкальном истоке ритмов Испании, вобравшей в себя Аль-Андалус (араб. VIII век н. э.).

Именно на юге Испании в городке Фуэнте-Вакерес (исп. «источник пастухов») в семье богатого землевладельца, благоволившей к занятиям искусством и наукой, родился Федерико Гарсиа Лорка. Уже в 11 лет он будет жить в Гранаде и останется влюблённым на всю жизнь в этот древний андалузский город, где арабская архитектура и народные песни будоражили буйством красок палитру его чувств. Альгамбра – Мавританский дворец в Гранаде – приют его юных муз, как Царское Село для Александра Сергеевича Пушкина.

Первая книга Лорки «Впечатления и пейзажи» – романтические, песенные стихи и заметки о родной земле, о красоте золотых лагун и волшебных гор. Испанский поэт и педагог Хорхе Гильен утверждал, что «в Лорке жив песнопевец иной – допечатный – эры, когда стихи не издавали, а пели». Даже будучи под влиянием сюрреализма, а это направление главенствовало в Мадридском университете, Лорка не изменил острому фольклорному рисунку своих стихов:

Когда умру,
Схороните меня с гитарой
В речном песке.
Когда умру…
В апельсиновой роще старой,
В любом цветке.

Как теоретик искусства, Федерико был близок с Луисом Бунюэлем и Сальвадором Дали – как поэт, жил образами и звуками природы:

Он слит с природой…
Он её звучанье,
И каждой нотой
Празднует страданье.

Его фламенко —
Будто стены скорби,
Рывок из плена
В громогласном споре!

Если Лорка говорил, не забывая свою бабушку-цыганку: «Я – как цыган – отвечу с готовностью: испанец – вопреки всему и всем», то Пушкин, как своим, владеющий французским языком и получивший в Лицее прозвище «Француз», ощутив тайну русского духа, создал свой женский идеал – образ Татьяны в романе «Евгений Онегин» и дал сам нравственную оценку своим произведениям: «Любовь и тайная Свобода /Внушали сердцу гимн простой, /И неподкупный голос мой /Был эхом русского народа».

Не уступая Пушкину и отдаваясь взрывной энергетике поэтического мышления, Лорка мечется между будущим и прошлым, между авангардом и классикой – творит на пике противоречий. Его язык метафор, следуя от Ветхого Завета до католических глубин, от античных интонаций до его «Андалузии слёзной», рождает беззаконный по форме – испанский по сути – творческий мир поэта! Будто подчиняясь потребности разобраться в себе и во всей испанской культуре, Федерико издаёт свои лекции о литературе, музыке, театре и живописи. Рождаются поэмы, трагедии, драмы: «Поэма о канте хондо», «Кровавая свадьба», «Йерма», праздничная драма «Дом Бернарды Альбы» и мн. др. Его «плач гитары» – будто плач всей испанской цивилизации перед гражданской войной в Испании. Это и предзнаменование, и навязчивый тяжёлый сон:

Так прощается с жизнью птица
Под угрозой змеиного жала.
О гитара, бедная жертва
Пяти проворных кинжалов.

Явлением для читающей России стала поэма Пушкина «Бахчисарайский фонтан» (его «фонтан слёз»!), воспевающая неизлечимую боль любви, столкнувшей христианскую верность и мусульмайскую преданность. Конечно, это «поэтические слёзы» и самого Пушкина: это и накипевшая в нём досада от своего ссыльного униженного положения… А крымский юг России направил его поэтический зов на знойный восток – в край безрассудных наслаждений и пограничных страстей, тонко пропущенных через звуковую игру рифм, словно предрекающих роковую незащищённость любящего сердца.

А может, эта музыкальная линия строки, как струя падающей воды, и впрямь связывает нас через любовь крымского хана с мавританскими фонтанами Альгамбры?.. Не так ли, сродни молитве влюблённого, легли на бумагу и строчки стихотворения Пушкина «Талисман», в котором живёт неостывшее волнение поклонника красоты, уверовавшего в охраняющую магию кольца? «Только тайной мы живы…. Только тайной…», – мне чудится шёпот Федерико.

Или луна с востока
Ночь режет острым плугом? —
Сомнабулический Лорка
Водит рукой, как звуком…

«Таинственные сближения…», всю жизнь преследовавшие и Пушкина! Но это – путешествие в стихах, а в жизни незатейлива пушкинская карта «Прогулок по свету». С двадцати лет южная ссылка! Екатеринослав, Кавказ, Крым, Кишинёв и Одесса, Киевская губерния и неоднократно закрытый для него Петербург! Были в его жизни литературное общество «Арзамас» и дружеский для него круг «Союза благоденствия»… Вольнолюбивые настроения тревожил внутренний голос, требующий понять веяния времени и либеральный настрой великосветского общества: роман «Евгений Онегин» постепенно заполнял страницы его рукописей. Но, прибыв в новую ссылку – в село Михайловское, Пушкин закончил дорогую для него поэму «Цыганы». Это сочинение заставило поэта расстаться с оглушающей романтикой чувств и осознать суровые реалии жизни. Тема цыганщины, подхваченная С.В. Рахманиновым в его опере «Алеко», осталась как притча об одиноком бродяге и цыганском таборе, песенным вихрем пролетевшем по степи. Даже и после публикации поэмы «Цыганы» Пушкин пишет княгине З.А. Волконской с почтением и робкой грустью:

…Не отвергай смиренной дани,
Внемли с улыбкой голос мой,
Как мимоездом Каталани
Цыганке внемлет кочевой.

Да, таков «божественный Глагол» Пушкина – в его плену нет слов случайных! Такова и родовая музыкальность Лорки, ведь путь испанского поэта – дуэнде: сверхчувство, сверхпоэзия, дух творчества и демон роковых бездн. «Звёзды, Архангелы, кони, цыгане – Ветер, земля и луна… Может, планеты живой содроганья Ловит гитары струна?» — в ритме Лорки я пишу о нём и не могу остаться в стороне! Как рыцарский девиз, и сейчас звучат слова Ф. Г. Лорки: «Это Гранада научила меня быть с теми, кого преследуют: с цыганами, неграми, евреями, маврами – ведь в каждом из нас есть что-то от них».

Как набухающие кровью, горят красные буквы названия его книги «Цыганское романсеро», в которой и крест огня осеняет дорогу смертного крика.

В народе говорят, что предчувствие своей смерти, как и мировых катаклизмов, преследует поэтов. Трагичность откровений Лорки – ключевой исток его существования. Его стихи – стон испанской земли, вызов своему времени. Его «Канте хондо» – кладезь испанских преданий, а «Романсеро» – многоголосье всех народов Испании и предсказанный итог его собственного пути. И, не замечая преград, Федерико движется по своей параболе и на новом витке взлетает всё выше и видит дальше – будто это он сам ищет свою вторую половину в ином мире и, ведомый бессонницей вдохновенья, взмывает в звёздную ночь песен и легенд… Его католическая Испания дышит цветами, благоухает молитвами, и живопись в слове цвет подбирает искусно. В сравнениях Лорки угадываются скульптурные слитки Фернана Леже, орнаменты и аппликации, похожие на декупаж Матисса и узоры мавританских дворцов.

Лорка-художник
Будто рисует стихами…
«Будь осторожней!» —
Ангел кричит ему в Храме.

Легко импровизировать, читая стихи поэта, потому что художественное видение Ф.Г. Лорки – это линия причудливого рисунка и коллаж символов «в берберском очарованье заклятий и арабесок».

Пушкин-художник тоже гениален в своих рисунках и набросках! Музыка пушкинского стиха, будто подчиняясь незримому лучу – дыханью души, пронизывает всю ткань повествования: и рисует, и живописует, и – как ускользающее от зрителя кино – дарит вольные воспоминания и требует повторного просмотра.

Рисунки Пушкина – стихи,
Что опоздало встретить слово…
Они, как чувства маяки
Иль сеть для знатного улова.

Рука поэта – инструмент,
Коль скорость мысли неподсудна.
Ведь там, где царствует момент,
Без вдохновенья выжить трудно.

А что в испанской высоте
Успел почуять Федерико?
Что отразила на листе
Его рисунков повилика?..

Как и следовало ожидать, поездка в Америку не прошла впустую для Лорки. Новые произведения «Поэт в Нью-Йорке», «Публика», «Когда пройдёт пять лет», «Драма без названья» и др., отрываясь от испанских драм, на новом повороте предваряли создание андалузских трагедий – его подлинных шедевров! По словам Лорки, мистерии американского периода – только игра, театр, фарс, но настоящая борьба жизни и смерти ждала его в Испании! Трагедии «Йерма» и «Кровавая свадьба» – послание к испанскому народу накануне зарождения фашизма. Оттого ли и смерть Ф.Г. Лорки – знак времени и свершившееся его пророчество о себе самом и о своём поколении: «Не просыпайся, жизнь моя, и слушай, Какие скрипки плещут моей кровью! Далёк рассвет и нет конца погоне!» Не это ли звук цыганского ветра при опасной скорости воображения поэта? Честь и Родина, народ и толпа, судьба и долг – вот понятия, поднимающие занавес его трагедий.

По смыслу – это те же пушкинские вопросы, «страсти роковые» и «ужасные сердца»! Но вера в предназначение человека побеждает в лирике Пушкина и «ложную мудрость», и «мрак заточенья», и «тревоги шумной суеты»… «Будь поэт и гражданин», – долгосрочным напутствием отдаются и в наши дни слова поэта-декабриста Рылеева. А в михайловском затишье Пушкин жил чтением и перо не выпускал из рук. «История государства Российского» Н.М. Карамзина и русские летописи подогрели его интерес к вождям народных бунтов Степану Разину и Емельяну Пугачёву, но после восстания декабристов родилось стихотворение «Пророк»: судьба поэта и его дара – «глаголом жечь сердца людей» – была определена Словом в обязывающей жертвенности и Божией силе призвания.

Симфония душевных переживаний подталкивала Пушкина, как и его Татьяну, к сильному судьбоносному чувству, ведь и его «душа ждала кого-нибудь…» и, по признанию самого поэта, искала «небесные черты», за которыми он видел для себя «другую жизнь и берег дальний…» так и трагическая любовь Марии к Мазепе в поэме «Полтава» будто оживляла «возлюбленные тени» души Пушкина и озвучивала неосуществимый в жизни диалог с Ф.Г. Лоркой… Жизнь торопила поэта, не делая пауз для отдыха! Цензура не оставляла Пушкина без внимания: издание и чтение новых произведений было запрещено без царского просмотра. Ярким подтверждением этому стала драма «Борис Годунов».

Снова тучи надо мною
Собралися в тишине,
Рок завистливый бедою
Угрожает снова мне…

Пожалуй, так – вслед за Пушкиным – мог написать и Лорка, постоянно улавливающий в природе гул векового преследования. Что же касается Александра Сергеевича, то его Муза легко сочетала веселье и влюблённость в жизнь с исповедальным вопрошающим протестом:

Дар напрасный, дар случайный,
Жизнь, зачем ты мне дана?
Иль зачем судьбою тайной
Ты на казнь осуждена?..

Мы читаем горькие пушкинские строки… Отчаяние Пушкина – это безверие поэта, встретившего шестикрылого серафима, но сомневающегося в своих человеческих возможностях. И безусловно по-отечески глубокий ответ митрополита Филарета (Дроздова) в опубликованной переписке с поэтом и есть светлая надежда христианской веры, спасающей в невзгодах и трудностях земного Бытия.

Оттого ли и знакомство с Н.Н. Гончаровой, первой красавицей Москвы, заставило думать об устройстве семейного очага и разбудило новые творческие силы поэта. Полнозвучная тишина болдинской осени разразилась неуправляемой кометой, озарившей небосклон поэтического пути поэта. Чудо его великих произведений навсегда связало болдинскую усадьбу с именем Пушкина.

Куда Всевышний направляет —
Поэт не сможет сам дойти:
Кто вслед за духом поспевает —
Идёт бесстрашно впереди.

А далеко ли сердце глянет
И высоко подымет дух?
Где Пушкин любит и страдает,
Там пламень Лорки не потух.

И жизнь – живая оболочка,
Природой вылепленный знак.
Что говорит душа, пророча —
Поэт воспел во временах.

Так и полёт Ф.Г. Лорки обогнал его страшное время и оставил его на той высоте, куда не долетят пули, не дотянутся ножи жандармерии или очередных фашистских молодчиков. Он сам – растворился в канте хондо – ушёл туда, где «эхо – тень кипариса» и «ветром крик повторился». И нет могилы поэта, нет ему места на земле! В своём романе «Волшебный свет» писатель Фернандо Мариас утверждает: «Поэт Лорка не мог умереть! – живёт подобно свету, помогающему всем влюблённым!» Вот и моё стихотворение написано об этом.

…Когда бессонными ночами
Двоится голос тишины,
Неуловимыми тенями
Витают в небе чьи-то сны.

То затворяясь в замке мрачном,
То с полноликою луной —
Закрывшись веером прозрачным,
Ступает память в мир иной.

Скользящий луч неугасимый
То замирает, то ведёт —
Как чей-то крик неутолимый
И утешает, и клянёт:

Сей дух – парящий над Альгамброй —
Как свет, взмывающий за край,
Вдруг в некий миг с влюблённой парой
Уходит в синий, звёздный рай.

Ведь всем – расстрелянным – не надо
Ни подаяний, ни речей:
Их поминает вся Гранада
Сияньем зорей и ночей.

Не примиряясь с их пропажей,
Неумирающий огонь
Расскажет всё, что ночь не скажет —
Опять мелькнёт крылатый конь.

Федерико Гарсиа Лорка, как и полагается величайшему поэту XX века, занял положенное ему место в испанской культуре и вернулся в столицу Испании на площадь Санта-Ана, а его душа – по замыслу скульптора Хулио Лопеса Эрнандеса – жаворонком трепещет в руках поэта и, конечно, поёт на многолюдных улицах Мадрида:

Памятник в Мадриде,
А в Гранаде дух…
Лорка, как в корриде,
Вновь в пространствах двух!

И в народном пенье
Он певцом живёт,
И в столичном бденье
По миру идёт:

Взгляды снова мечет
В будущих веках —
Птичка с ним щебечет,
Прыгая в руках.

А много ли путешествий совершил Пушкин в своей земно жизни? Что смог увидеть своими глазами или успел почувствовать, погружаясь в мир книг? Но воображение рисовало поэту иные страны и преодолевало любые расстояния… Уже в XXI веке не только по великой России, но и по всему свету поставлены памятники Александру Сергеевичу Пушкину! Это и Париж, Вена, Мехико, Сан-Пауло, Вашингтон… и остановить его стремительный путь – ПУТЕШЕСТВИЕ РУССКОГО ЯЗЫКА – невозможно, как в прошлом веке, так и сейчас:

Опять спешит к далёкой цели —
Зовёт заветная строка…
И звук её, как трель свирели,
За ним летит через века.

Пушкинское стихотворение «Памятник» 1836 года – в поэтической форме оставленное нам завещание поэта.

…И долго буду тем любезен я народу,
Что чувства добрые я лирой пробуждал,
Что в мой жестокий век восславил я свободу
И милость к падшим призывал…

ПУШКИН – СИМВОЛ РОССИИ – принадлежит своему Отечеству и всему Миру, а его Болдинская осень так и осталась для нас возжжённой свечой творческого счастья, о котором мечтает каждый поэт. «И голубина просинь в глазах стоит, как звон, И Болдинская осень Горит со всех сторон!» (Авт.)

Конечно, испанская тема Пушкина – одна из жемчужин болдинских драгоценностей слова, побеждающего временные ограничения его жизни. Так из болдинской глуши Пушкин и сам дошёл до стен Мадрида, предаваясь вдохновению, пел вместе с Лаурой и бешено её ревновал, как испанский гранд Дон Карлос; на мгновение стал Каменным гостем, не смирившимся с сердечной слабостью Донны Анны, и главное: Пушкин сказал своё слово о Дон Гуане!

…Дон Гуан! В каждом сердце привита
Грешных помыслов долгая сеть,
И твоих продолжателей свита
Все века о любви будет петь.

Это уже мои стихи – взгляд их XXI века… Но Пушкин не мог не знать, что для каждого Дон Гуана всегда есть свой Каменный гость на часах.

Вся правда о Пушкине живёт в его поэзии! Что было в личной жизни поэта, а чего и не было – нам до конца не узнать. Эти слова обращены и к Федерико Гарсиа Лорке!!!

Широко глаза расставлены,
Далеко видать душе:
В небеса ведут проталины —
Небеса близки уже.

Федерико – имя звонкое,
Как живой реки задор.
И строки звучанье тонкое
Ждёт финальных труб аккорд.

Портрет Лорки, написанный моими строчками, – это образ испанского поэта, не изменившего своему испанскому небу.

И что же в испанском небе не даёт покоя поэтам и художникам? Может это вертикально летящие облака Эль Греко или звуки огненного фламенко, собирающего поклонников по всему свету? «А небо в ночи сверкало, как круп вороной кобылы», – гласит нам ИСПАНСКАЯ ДОРОГА ЛОРКИ, на которой «смертное эхо затихло гвадалквивирской волной». Да, его Испания скоро будет погружена в ад войны – будет сожжена Герника, мирный город в стране басков. И необратимо «медленно день уходит поступью матадора/ И алым плащом заката /Обводит моря и долы». Небо Лорки – небо корриды!

А какое оно – пушкинское – небо России? Чистое, пасмурное, грозовое? «Небо с овчинку» или «светил небесных дивный хор?» или в Нём на высоком постаменте стоит Пушкин и всматривается вдаль?.. Ведь и «волю неба» поэт, как мог, исполнял и «с лирой странствовал на свете»: иначе не написал бы своё стихотворение «Пророк».

Так, побратимые воспламенённой красотой слова, движутся над нами бессмертное солнце А.С. Пушкина и холодная цыганская луна Ф.Г. Лорки: осенний червонный звон российских раздолий и серебряный сон испанской ночи, звонкая лазурь былинных далей Святогорья и пронзительная синь испанского неба Гранады. Так на стыке юбилеев двух великих поэтов столкнулись Русь, глянувшая в международные просторы, и древняя Испания, заявившая о прорыве из многовекового сплава цивилизаций в новаторскую поэтику испанского языка.

Корни вросли глубоко —
Кроны в космической быти…
Только поэту легко
Жить в откровенье наитий.

КРУГОСВЕТНЫЕ ПУТЕШЕСТВИЯ ПУШКИНА и НЕПРЕДСКАЗУЕМЫЕ ВЗЛЁТЫ ЛОРКИ – это невероятные открытия, сопряжённые с горячей отдачей души и неукротимой волей к познанию мира. Мы произносим короткое слово ПОЭТ – БУДТО УДАР, РАЗРЯД, ВСПЫШКА, НЕПРЕРЫВАЕМЫЙ СЛЕД – и чувствуем, как Аль-Андалус отзывается в пушкинских генах и кастильские облака, как паруса, проносятся над нижегородскими полесьями России. Нам кажется, что на страницах повести Пушкина «Египетские ночи» импровизатор-итальянец обводит публику пылающим взором героев «Кровавой свадьбы» Ф.Е Лорки, а петенера, испанская Кармен, почти уже готова пропеть жестокую песню из поэмы «Цыганы» А.С. Пушкина и может легко повторить слова Земфиры, признающей только язык страсти, рождающей цыганскую любовь – свободную от ответственности и всяческих обязательств.

А что предсказали нам Пушкин и Лорка, когда, как по острию ножа, прошли над потусторонней стихией мифа и вольного фольклора? Как жить с обнажённой, совестливой душой на грешной земле?.. Но неожиданно Федерико Гарсиа Лорка отвечает нам:

А мир светляков нахлынет —
И прошлое в нём потонет,
И крохотное сердечко
Раскроется на ладони.

По утверждению Лорки: «Миссия поэта дарить душу!» Не случайно его речь «О воображении и вдохновении» не оставляет равнодушным ни одного читателя.

Да и что XX век, а теперь и XXI век изобрели нового в общественной несправедливости и притеснении людей, ищущих человеческое отношение в бесчеловечной реальности войн и диверсий, терактов и нацистских преступлений?

Рука протянута во тьме – Глаза упрямо солнце ищут… А там, где бесы злобно рыщут – Луч приближается к тебе!» (Авт.) И нельзя не воскликнуть, слушая фламенко, уже своими стихами:

Аккорды… И голос дрожащий
От всех потрясений и войн.
– Фламенко, твой отзвук скорбящий
В жестокое время рождён!

Порой и в нынешнее время нам мерещатся ещё не отжившие в сознании отголоски крепостного права первой половины XIX века, и пушкинское стихотворение «Анчар» преследует воображение иносказательной безнаказанностью «непобедимого владыки». Неужели опять подтверждается пророчество Пушкина: «На всех стихиях человек – тиран, предатель или узник?»

А как быть с повторяющимся из века в век мучительным вопросом: жить по-своему или в общем доме европейского миропорядка, смиряясь с потерей самостоятельного существования? Не эти ли тяжбы и столкновения нашли отражение в программном стихотворении Пушкина «Клеветникам России»? А по какому праву те же франкисты, поднявшие мятеж против законно избранного республиканского правительства, развязали гражданскую войну, залившую кровью многострадальную землю Иберии?.. Спустя года перекличкой звучат мои строки:

Сжатые губы от боли
Дикого крика страшней:
В шквальном обстреле на поле
Лица испанских детей…

Их корабли увозили
От беспощадной войны.
Кем они стали и были —
Знают испанские сны.

Будто частью вещего сна или народного эпоса о преданьях старины глубокой слышатся нам и строки А.С. Пушкина:

Ворон к ворону летит,
Ворон ворону кричит:
«Ворон, где нам отобедать?
Как бы нам про то проведать?»

Ворон ворону в ответ:
«Знаю, будет нам обед:
В чистом поле под ракитой
Богатырь лежит убитый…»

Александр Сергеевич Пушкин пережил Отечественную войну 1812 года, видел сгоревшую Москву и всё знал о великой победе и боевых потерях. ДУМА О БУДУЩЕМ РОССИИ красной нитью пронизывает произведения поэта.

У лукоморья Пушкин с нами,
Как вещий сказ, в летах живёт,
Но кот учёный вечерами
Златую цепь зубами рвёт…

Не леший там кота пугает
И не русалка жертву ждёт…
Кот круг за кругом пробегает:
Что будет? – знает наперёд!

Ему завыть? Да кто б услышал…
Сойти с ума? – себе во вред!
Когда поэт в России выжил —
Он в жизни больше, чем поэт!

О том и Лорка рвал рубаху:
Испанский дух – борьбы протест.
Поэта дар зовёт на плаху,
Как чудотворца тяжкий Крест!