Kitobni o'qish: «Легенда о Фейлель»
Часть 1
Жена волшебника
– 1 —
Динаэль стоял перед Волшебным Зеркалом. Стекло давало возможность тринадцатилетнему мальчику видеть то, что сейчас происходило во дворце хана Торубера, Чёрного Колдуна. Там шла битва. Битва за добро. Сражались близкие и дорогие Дину волшебники: дядя Даниэль, добрый друг семьи Ганабен, старший брат Динаэля Донуэль, и где-то в гареме должна быть Марика, невеста Дона. Это она пробралась в логово Злого Чародея и впустила борцов за Свет. Но глаза Динаэля никак не могли отыскать её в глубине таинственного стекла.
Волшебникам приходилось туго. У Торубера в услужении жили три тёмных мага. Правда, удача сопутствовала сегодня добру: двое злодеев были уже повержены. Даниэль занялся третьим. Ганабен, к сожалению, в бою пострадал – лишился своей магической силы. Донуэль вступил в бой с ханом. Главная задача для Дона состояла в том, чтобы сковать магический Чёрный Жезл Колдуна, сделать его временно бесполезной игрушкой. Победить Торубера окончательно сегодня волшебники не рассчитывали: такой великой силой не обладал ныне никто.
Динаэль тревожно смотрел сквозь зеркало. Дина не взяли с собой. Верно, он ещё мал для сражений. Динаэль знал и другое: раз его уже признают сильнейшим, то готовиться он обязан к единоборству с Чёрным Колдуном, чтобы не просто ослабить злую силу на одиннадцать очередных лет, а избавить мир от зла Торубера. И он подчинился дяде – он остался в родном замке. Но он переживал…
Наконец Дин увидел Марику. Она лежала в одной из ханских спален на широкой мягкой кровати среди расшитых золотом и серебром подушек. Её каштановые кудри разметались по сторонам, глаза были закрыты. И Динаэль с ужасом понял, что они опоздали: Торубер лишил Марику волшебной силы и хотел сделать своей наложницей, но девушка предпочла умереть… Бледная, под крылом смерти, она оставалась такой же прекрасной, как и тогда, когда на её щеках играл румянец, а в глазах мелькали озорные огоньки…
Донуэль справился с Жезлом и теперь мчался по длинным коридорам и переходам дворца в поисках Марики. Торубер исчез из поля зрения Дина.
Даниэль, одолев, наконец, своего противника, помог подняться на ноги раненому другу и приготовился к переброске – теперь, когда магия Чёрного Колдуна ослабла, перемещение стало для мага возможным.
Донуэль распахнул очередную дверь. У Дина защемило сердце. Дон выронил меч и бросился к Марике… Динаэль не ошибся: девушка была мертва…
И тут на пороге комнаты, где Дон прижал к себе бездыханное тело возлюбленной, появился Торубер. Он не произнёс ни слова – просто метнул в противника чёрный луч. Донуэль пошатнулся и побледнел. Он потерял всё: любимую, свою магическую силу… Оставалась только человеческая жизнь, с тоскующим сердцем и болью раны…
…Дин шагнул сквозь волшебное стекло. Он помнил наказ дяди. Но мальчик понимал, что спасти брата может только он, ибо только он знает, что произошло, и только ему позволит Зеркало пройти таким способом через пространство.
Динаэль, внезапно появившись возле брата, подхватил его одной рукой, а другой помог тому удерживать тело Марики. И в миг, когда меч Колдуна, со свистом рассекая воздух, должен был обрушиться на голову Донуэля, они исчезли, растаяли в воздухе…
Дина никто не ругал за нарушение слова. Дядя сказал только:
– Ты становишься сильнее и сильнее, мой мальчик…
– 2 —
Выздоровление Донуэля шло медленно, словно сам он не желал этого. Волшебник, лишённый своей силы, чародей, который никогда уже не сможет овладеть магией в полной мере – ничто в сравнении с невосполнимой утратой, с горем любящего сердца, навеки разделённого смертью со своей невестой…
Динаэль с болью наблюдал за страданиями брата. Мальчик понимал, что беда, вошедшая в их дом, – не единичный случай. Дин видел в Зеркале многое из чёрной жизни Торубера. Волшебное Стекло выбрало тринадцатилетнего подростка Наблюдателем за злом. И Динаэль верил, что выбор этот не случаен: раз Небеса наделили его даром более сильным, чем остальных магов, то он обязан, добившись упорным трудом усовершенствования своих способностей и усердием в учёбе впитав в себя все известные современному миру чародейские знания, постараться избавить свет от черноты Торубера. Дин боялся только одного – одиннадцати лет, отвоёванных у темноты временной нейтрализацией Чёрного Жезла, явно недостаточно для того, чтобы его собственные магические силы поднялись до уровня Тёмного Чародея, ведь самому Торуберу понадобилось сорок пять лет, чтобы стать величайшим из колдунов.
– 3 —
Даниэль и Донуэль сидели в библиотеке. Был поздний вечер. Над столом мерцал свет яркой лампы. Разговор между дядей и старшим из племянников шёл о Динаэле.
– Мальчику исполнилось четырнадцать, – вздохнул Даниэль. – Он уже знает и умеет всё, чему я мог его научить.
– Я чувствую свою вину перед ним, – с горечью произнёс Донуэль. – Дин значительно младше меня, а я… я словно бы лишил его детства: никогда не видел, чтобы он просто играл, всегда занятия, тренировки…
Дядя покачал головой.
– Дин наделён не только талантом сильнейшего мага. У него удивительный склад ума, доброе сердце и огромная сила воли, – проговорил он. – Даже если бы мы постоянно предлагали Дину заманчивые для его возраста развлечения, он бы сам с лёгкостью отказывался от них. У него есть цель, цель, которую он выбрал бы и без нашей помощи.
– Знаю, – согласился Донуэль. Собеседники помолчали.
– Теперь пришло время найти Дину другого учителя вместо меня, – сказал, наконец, Даниэль.
– Об этом пойдёт речь на Совете? – уточнил племянник.
– Да, – подтвердил дядя. – И Совет объявлен Общим.
– Боюсь только, – добавил Дон, – что ни сам Верховный Маг Арбениус, ни врождённые способности Дина, ни его трудолюбие и упорство, не смогут за десять лет превратить моего брата в сильнейшего мага, способного выстоять в поединке с Торубером.
– Верно, – грустно ответил Дан, – времени мало. Скорее всего, Дину придётся биться с Тёмным Чародеем дважды. Сначала за Жезл, чтобы лишить его мощи на очередные одиннадцать лет, а потом, спустя годы, когда Дин достигнет высот, – за победу над Злом Торубера… Но сил у мальчика достаточно и для ослабления Чёрной Воли Жезла на все времена.
– Для этого Динаэль должен выжить… – прошептал Дон.
– 4 —
На Общий Совет собрались тридцать семь добрых волшебников с разных концов света. Четверо из них, те, что лишали, каждый в своё время, магической силы Чёрный Жезл теперь не имели чародейских сил. В их числе был и Арбениус, в прошлом один из самых сильных белых колдунов, первый, кто смог хоть на одиннадцать лет ослабить зло Торубера, – сейчас Верховный Маг и Хранитель всех Высших Знаний.
Надо заметить, что настоящий волшебник – талант крайне редкий, а сильнейшие магические способности проявляются не чаще одного раза за сто-двести лет. Но нынешний век стал редким исключением: родились сразу два великих мага – Арбениус и Торубер. Один выбрал Добро, другой – Зло. Торубер ещё увлёк на тёмную сторону троих более слабых чародеев. В единоборстве сильнейших много лет назад победил Чёрный Маг. Тогда настали тяжёлые времена…
Теперь у Добра появилась надежда в лице самого молодого в современном мире волшебника – Динаэля. Да и Торубер остался один. Хотя победить Зло можно только в битве один на один. Так что лишённые своих чародейских способностей приспешники Чёрного Мага всё равно не смогли бы в решающий момент помочь своему повелителю…
Итак, собравшиеся на Общий Совет волшебники ожидали увидеть того, кто оказывался способен к единоборству с Торубером…
– 5 —
Скромно и терпеливо дождавшись разрешения предстать перед Советом, Динаэль вошёл в огромный зал.
Взорам волшебников предстал невысокий стройный подросток в простом тёмно-зелёном одеянии, с мягкими слегка вьющимися светло-рыжими волосами, приятной добродушной улыбкой и светлыми, цвета чистой морской волны, глазами. Юный маг поклонился всем присутствующим и спокойно ожидал. Взрослые смотрели внимательно, кто настороженно, кто с сожалением, кто подбадривающе. Затянувшееся молчание прервал Арбениус.
– Динаэль, – проговорил он, – известна ли тебе причина, по которой сегодня тебя пригласили на Совет?
– Да, – просто ответил мальчик. – У меня осталось всего десять лет, а знаний и умений нужно получить очень и очень много. Возможно, что я не успею…
– Ты понимаешь, какой силой наделили тебя Небеса? – вновь спросил Верховный Маг.
– Да, – кивнул Дин. – И понимаю Ваши тревоги, – добавил он. – Попробую объяснить, что значит для меня талант вообще и мой в частности.
Он помолчал несколько минут, словно подбирая слова поточнее, потом продолжал.
– Каждому человеку даются от рождения какие-либо способности. Хорошо, если удалось точно определить, чем талантлив именно ты. Но это не повод восхвалять себя, гордиться собой. Что дано – не твой труд, это дар тебе. И каждый обязан использовать данное максимально: чем больше тебе дано, тем больше с тебя вправе спросить. Так что, данное мне – мне же и необходимо довести до высшей его точки и применить во благо… А голый талант не делает человека лучше или хуже – это только начало его пути, а… вверх или вниз… решает каждый сам…
Шёпот одобрения пролетел по залу. И вновь наступила тишина. Арбениус поднялся.
– Хорошо, Динаэль, – сказал старый Маг. – Я возьму тебя в ученики.
Тут только на спокойном лице мальчика мелькнуло выражение счастливого смущения.
– Спасибо, сэр, – благодарно проговорил Дин. – Я мечтал об этом, но не смел просить.
Верховный Маг посмотрел в глаза Динаэля и почувствовал его искренность.
– У Совета есть иные предложения или мнения? – обратился Арбениус к волшебникам.
Снова в зале стояла тишина.
– Значит, – подвёл итог старый чародей, – так и решим. И Арбениус опять обратился к Дину:
– Динаэль, жду тебя завтра в моем доме к девяти утра. Начнём с самого простого…
– Слушаюсь, учитель, – радостно ответил мальчик и, получив разрешение, покинул зал Совета.
Волшебники совещались ещё долго. Их волновала и судьба мальчика, и право взрослых лишать малыша, как им казалось, счастливого беззаботного времяпрепровождения, и проблемы Зла Торубера, и многое-многое другое. На вопросы пришлось подробно отвечать Арбениусу как Верховному Магу и Хранителю Чародейских Знаний, Даниэлю как опекуну Дина и Донуэлю как его старшему брату…
– 6 —
Динаэль прибыл в дом Арбениуса за пятнадцать минут до назначенного времени. Хозяин ждал ученика в своём рабочем кабинете.
– Доброе утро, сэр, – глаза Дина светились счастьем: его взял в ученики не просто Маг, а поистине легендарная личность.
– Здравствуй, – приветливо ответил Арбениус. – Присаживайся и ознакомься с расписанием занятий. Если будут какие-либо вопросы и пожелания, то давай обсудим это сейчас.
– Хорошо, – кивнул Динаэль и пробежал глазами листок, исписанный мелкими ровными буквами.
– Что-то не так? – спросил старый волшебник, когда мальчик поднял на него взгляд.
– Сэр, – ответил Дин, – мне бы хотелось ещё изучать медицину и лекарственные растения.
Арбениус ответил не сразу. Он помолчал, размышляя, потом пояснил:
– Если включить в наши уроки растениеведение и науку врачевания, то у тебя вовсе не останется свободного времени.
– Свободное время используют для занятия любимым делом, – спокойно проговорил Динаэль. – Моё любимое дело – магия. Так что всё время занятий – это, своего рода, счастливое увлечение для меня. И чем его больше, тем лучше.
– Хорошо, – согласился Верховный Маг. – Но объясни, пожалуйста, на чём основан твой выбор предметов.
– Очень просто, – быстро ответил Дин. – Когда-нибудь мне удастся, я надеюсь, выполнить свою миссию по обезвреживанию Торубера. А потом я не хочу сидеть вне дел: я хочу помогать людям – я буду лекарем.
Арбениус вздохнул. Динаэль огорчённо спросил:
– Я слишком самонадеян?
– Нет-нет, что ты! – поспешил заверить мальчика старый Маг. – Это замечательно, что ты не мыслишь узко: мол, сделаю одно, а там видно будет. Ты смотришь дальше… Мне хотелось уточнить другое… – Арбениус пристально взглянул в лицо ученика. – Что значит «обезвредить», по-твоему?
– Победить в поединке, лишив противника магических сил, – сразу ответил Динаэль.
– Не убить? – уточнил Учитель.
– Нет, – отрицательно мотнул головой мальчик. – Назначать наказание за преступление – это не в моей воле, да и… не моё желание. Это дело Суда.
Арбениус несколько секунд смотрел на Динаэля, не говоря ни слова. «Я не ошибся в мальчике, – думал он. – Дин достоин своего могучего таланта».
– Тогда начнём, – вслух предложил старый Маг.
Дин радостно улыбнулся.
– 7 —
Год занятий пролетел незаметно. Арбениус был очень доволен учеником, хотя понимал, что уровня Чёрного Чародея к моменту ожидаемой встречи с ним Дину не достичь.
Сегодня старому Магу стало тревожно: часы пробили четверть десятого, а ученик не появился. Это беспокоило – Динаэль никогда не опаздывал.
Арбениус ждал. Он не мог сам перемещаться в пространстве, а потому вынужден был ждать.
В девять двадцать пять на пороге библиотеки старого Мага появился Даниэль.
– Что с Дином? – немедленно спросил Арбениус.
– Теперь всё в порядке, – ответил Дан. – Пойдёмте, вы должны сами проверить…
И Даниэль перенёс Верховного Мага в Горный Замок.
А случилось вот что…
– 8 —
…Утром, как обычно, Дин стоял перед Волшебным Зеркалом. Мудрое стекло теперь редко показывало подростку деяния Торубера, словно понимая, насколько тяжело доброму сердцу юноши ждать своего часа, не имея возможности помочь несчастным жертвам Тёмного Мага сейчас, и словно оберегая Динаэля от неведомой тому опасности…
Итак, Дин стоял перед Волшебным Зеркалом. В стекле, как и положено, отражалась комната и настороженное лицо Динаэля. Вдруг что-то дрогнуло в бесстрастной глубине, а юноша ощутил… сопротивление Зеркала: Волшебное стекло не хотело подчиниться чьей-то чужой воле. Дин почувствовал, как бешено заколотилось сердце.
Внезапно знакомое отражение исчезло. Перед Динаэлем в полный рост стоял Торубер. Лицо Тёмного Чародея было зло и насмешливо.
– Так это ты, мальчишка, представляешь угрозу для меня? – холодный взгляд пронзил Динаэля насквозь, хотя юноша и понимал, что между ним и Торубером огромное расстояние и магическое стекло.
– Глупая гадалка, – презрительно продолжал Тёмный Маг. – Мне бояться этого рыжего щенка, у которого душа уже ушла в пятки?
Динаэль напряжённо думал: «Если Торубер смог заставить Волшебное Зеркало, находящееся в сотнях километров от себя, показать интересующее его чёрную суть лицо, то он сможет, не сейчас, так очень скоро, пройти сквозь стекло, невзирая на сопротивление Добра. Тогда пострадают многие: те, кто живут в Замке, те, кто приезжает, те, чьи дома находятся поблизости. Я должен закрыть переход! И я знаю как!»
Будто подтверждая опасения Дина, Торубер поднял правую руку, ладонь которой была закована в железную перчатку с острыми шипами, и длань его оказалась с этой стороны стекла. Чёрный Маг схватил юношу за левое плечо. Чувствуя, как сжимаются пальцы Торубера, и холодный металл врезается в кожу, Дин выставил вперёд раскрытые ладони и напряг всю свою волю, чтобы подчинить Зеркало себе, как было всегда прежде, и чтобы закрыть этот путь для переходов сквозь пространство.
Юноша ощущал боль, и горячие струйки крови текли по его коже. Он понимал, что слабеет: магические действия тоже требовали от него невероятных усилий. У Дина дрогнули колени, и он вот-вот мог потерять сознание. В этот момент стекло стало покрываться беловатой морозной дымкой. Торубер с изумлением разжал свои пальцы, и … Зеркало поросло толстым слоем ледяных узоров, растопить которые не способно даже самое жаркое южное солнце. Динаэль судорожно глотнул воздух пересохшими губами и с грохотом повалился на пол.
На шум немедленно прибежал Донуэль, а затем на пороге комнаты появился и Даниэль. Что произошло, брат и дядя, опытные волшебники, поняли сразу.
– Это наша вина, – горестно проговорил Дон, когда Дина уже перенесли на кровать и промыли рану. – Нельзя было оставлять его с Зеркалом одного.
– Нельзя, – согласился Дан.
– А если Торубер повредил ему плечо своей шипастой перчаткой? – предположил Донуэль. – Какой яд?
Динаэль приоткрыл глаза и, поморщившись, спокойно, что удивило и восхитило родных, произнёс:
– Нужен Вулканиус-эликсир… Он от любого яда – так сказал сэр Арбениус. У меня на столе… Я сварил. Он готов… Надо промыть им рану…
Донуэль быстро принёс пузырёк с огненно-красной густой смесью. Дин зажмурился и прошептал:
– Давайте… Я готов…
Когда через полчаса, бледный и измученный, с туго перевязанным плечом, юноша задремал, Даниэль отправился к Арбениусу: Верховному Магу и учителю Дина нужно было сообщить о случившемся и привезти мудрого Хранителя Магических Знаний, чтобы тот сам проверил, всё ли в порядке с мальчиком…
– 9 —
Прошло восемь лет. Динаэль вырос и возмужал. Он, действительно, становился сильнейшим Магом. До момента возвращения Чёрному Жезлу силы оставался ещё год. Дин понимал, что может и не победить в бою с Торубером: злодей всё же был могущественнее неопытного двадцатитрёхлетнего волшебника. И Динаэль кое-что придумал на случай, если ему… суждено погибнуть. О своей идее Дин рассказал учителю, и тот созвал Общий Совет.
– 10 —
На Совет собрались тридцать два Волшебника. Динаэлю предоставили слово. Молодой человек вышел на середину зала и поклонился, приветствуя присутствующих.
– Позвольте в целях экономии вашего времени и освобождения сознания от лишней информации сосредоточить мою речь на главной проблеме сегодняшнего дня… – проговорил Дин ровным негромким, но хорошо слышным всем голосом.
На Динаэля смотрели внимательно. Многие не видели его несколько лет. Теперь вместо немного нескладного подростка перед волшебниками стоял привлекательный какой-то необычной красотой, сочетающей в себе утончённость и изысканность внешности и манер с явной силой и уверенностью действий и слов, молодой Маг. Он был спокоен тем спокойствием, которое присуще только людям уравновешенным и мудрым, умеющим наблюдать, анализировать и делать логические выводы.
– Торубер творит Зло уже много лет. Это наша общая боль… Но наша задача состоит не в том, чтобы в слепой отваге броситься на врага, а просчитать все шансы на победу над ним и укрепить таковые. Сегодня Торубер начал охоту на волшебников-детей.
Ропот прокатился по залу: негодование, удивление, недоверие, страх, печаль – всё было в этом шёпоте.
Динаэль подождал, пока шум стихнет, и продолжал:
– Именно те, кто наделён даром чародейства, но ещё не проявил себя, то есть нынешние маленькие волшебники, могут представлять угрозу для Тёмного Мага. Не все, правда, а кто-то один, ведь Закон гласит, что победить можно только в единоборстве с равным себе. И Торубер решил избежать опасности, угрожающей ему в будущем, убив всех, кто мало-мальски наделён волшебной силой.
В зале стояла тишина: собравшиеся понимали, что Динаэль нашёл способ защитить юных чародеев.
– Суть моего предложения состоит в следующем, – говорил Дин. – Дети-волшебники с родителями поселяются в Горном Замке. Места там хватит. Туда же переберутся со своими семьями те из вас, кому Верховный Маг сделает предложение преподавать волшебные науки этим малышам и кто на это согласится. Ещё два Стража Подземного Перехода. Прошу вас, уважаемые господа, хорошенько обдумать решение. Ибо на одиннадцать лет после моей… встречи с Торубером, если не удастся одержать окончательную победу сразу, – а скорее всего так и будет, так как Чёрный Маг значительно сильнее меня, Горный Замок и прилегающая к нему Долина будут закрыты от проникновения кого бы то ни было из внешнего мира. Защиту я смогу создать – года мне на это достаточно. А потом Стражи закроют и Переход. Как – обговорим с ними. Конечно, экстренные ситуации возможны, но и тогда вернуться обратно сквозь Защиту сможет только тот, кто вошел через неё… На мой взгляд, это единственная возможность и защитить маленьких волшебников, и оставить миру надежду на победу Добра… С жителями деревень Долины я договорюсь: как когда-то их дети стали друзьями мне, так и теперь малышам, поселившимся в Замке, уверен, они охотно подарят своё тепло.
Динаэль впервые за всю свою речь улыбнулся. Свет, излучаемый его сердцем, был настолько искренним, что не поверить в целесообразность, предложенного молодым человеком, оказалось невозможно…
И Горный Замок стал готовиться к приезду гостей, для которых эти стены должны будут стать и домом, и крепостью.
– 11 —
Спустя год Динаэль стоял на открытой площадке угловой башни Горного Замка. Он любовался дорогими сердцу местами. Здесь прошло его детство, здесь он вырос и возмужал, здесь познавал мир и учился человечности, добру, пониманию; здесь были родные и друзья, здесь его любили и уважали; за тех, кто оставался здесь, Дин готов был отдать всё…
А красота вокруг, действительно, очаровывала.
Замок расположился в восточной части Долины, окаймлённой со всех сторон живописными горами. С севера отвесные скалы поднимались до самых облаков. С запада и востока поросшие густой растительностью склоны были почти непроходимы. Южная гряда причудливыми изгибами обрамляла поля и сады местных жителей. В самой Долине по берегам реки, берущей начало в скалистых северных горах, разрослись и удобно расстроились три деревеньки.
Связь с миром поддерживалась с помощью мощёной дороги, проложенной по широкому тоннелю через южную гряду. Тоннель начинался в десяти метрах от высоких ворот Замка.
Столь защищённое самой природой место помогло Дину осуществить свой замысел по спасению маленьких волшебников, чьи жизни стали неугодны Торуберу. Динаэль поставил магические преграды по всему периметру видимых отсюда гор. Он был сильным магом и знал, что его ловушки не преодолеть даже Тёмному Чародею. Это радовало и утешало Дина: он слишком многим не мог помочь, ведь от зла Торубера страдали ежедневно десятки людей, но хоть несколько жизней, жизней тех, кому предстояло возрождать в мире Добро, а, может быть, и бороться со злом, если, к несчастью, у самого Дина что-нибудь не получится, были надёжно защищены. Да и жители Долины тоже оказывались укрытыми от Зла.
Оставалось закрыть Переход. Но это дело Стражников: им он объяснил принцип действия Преграды. Единственное, что позволил себе Дин, – согласиться на уговоры остающихся в Замке и разрешить им включить Затворы через два месяца после его ухода: он постарается вернуться в срок, если не придёт, то уже не придёт никогда…
Сейчас все обитатели Замка ещё спали. Было раннее утро. А обитателей в Замке теперь стало немало. Семь семей с девятью волшебниками-детьми. Четверо учителей со своими семьями. Сэр Арбениус. Двое Стражников, сильных, молодых, пока не женатых.
Жители деревень взялись помочь в делах бытовых. Кому-кому, а уж Динаэлю они готовы были помогать всегда. Скольких из них он вылечил, скольких поддержал в трудную минуту! И Дин был благодарен им.
Молодой человек вздохнул. Что-то тревожно сжало его сердце, словно он уходил отсюда навсегда…
Дин спустился вниз. Ему хотелось пройтись по любимым тропинкам, хотелось повидаться перед отъездом с другом.
– 12 —
Динаэль вышел за ворота Замка.
На улице ему встретилось несколько ранних прохожих. Дина приветствовали искренне. Он отвечал, улыбаясь.
Вообще Динаэля знали как очень жизнерадостного и оптимистичного человека: он часто шутил, шутил весело и умно; он находил выход из труднейших ситуаций; он верил в лучшее и вселял эту веру своим поведением в других. Пожалуй, только друг Дина – Ролив – знал о муках волшебника, жаждущего спасти всех и не имеющего такой возможности, о тревогах его за будущее, и о мечтах, которым, возможно, никогда не осуществиться…
У первой деревни Динаэль неожиданно столкнулся с красавицей Вивьен. Как и многие девушки Долины, она считала себя безнадёжно влюблённой в молодого мага. Его талант, о котором говорили, ничего толком не зная; его таинственная миссия, о которой сплетничали, всплёскивая руками, но понятия не имея, в чём она состоит и насколько опасна; его необычная внешняя привлекательность, мягкие, словно у девушки, волнистые, золотисто-рыжие волосы и глаза цвета моря в ясный безветренный день; наконец, всегда улыбчивое лицо и остроумные высказывания – всё это делало Динаэля предметом обожания молоденьких жительниц окрестных поселений. Но он ни одной не ответил взаимностью: он отшучивался, причём так мило и безобидно, что никто не грустил и не обижался. Девушки уверяли друг друга, что Динаэль – очень целеустремлённая натура, что у него есть какой-то долг перед волшебным миром, а когда он выполнит эту свою задачу, тогда… И опять только Ролив знал, что сердце Дина открыто любви, но просто ещё не встретилась ему та единственная, о которой мечтает каждый. Знал Ролив и другое: как сам Динаэль боится этой встречи, ибо принести она может боль именно той неведомой пока и самой прекрасной – ведь дело у молодого волшебника смертельно опасное. И о смертельной опасности знал опять-таки только Ролив.
Итак, Динаэль встретил Вивьен. Девушка улыбнулась и подошла к молодому человеку.
– Доброе утро! – счастливо проговорила она. – Я желала встретить тебя. И встретила! Это судьба!
– Здравствуй, красавица, – в тон ей ответил Дин. – Рад, что, пусть невольно, но исполнил твою маленькую прихоть.
– Это не прихоть, – возразила девушка. – Я люблю тебя, – вдруг смело заявила она, – и буду ждать тебя, ждать твоего возвращения.
Он улыбнулся и, прищурившись, посмотрел ей в глаза. Она не отвела взора, не смутилась, не растерялась. Он снова улыбнулся.
– Хочешь, я скажу тебе правду? – спросил он.
– Хочу, – смело кивнула она. – А о чём?
– О тебе, Вивьен, – спокойно ответил Динаэль.
Она снова кивнула. Дин ответил весело, с забавными и добрыми шутками, но суть его речи была проста и мудра: уже через семь дней после его ухода, она заметит того, кто действительно достоин её любви, того, кто любит её, того, с кем она счастливо проживёт всю свою жизнь; через десять недель она выйдет замуж за этого самого человека, а ещё через девять месяцев у них родится первенец.
Вивьен помолчала, а потом спросила:
– Это предсказание?
– Это правда, – ответил он. Девушка задумалась, потом снова спросила:
– Правда, как те фокусы, что ты показываешь малышам?
– Да, – подтвердил Дин, – и никакого волшебства.
– А кто ОН? – в глазах Вивьен играло любопытство.
– Скоро узнаешь, – засмеялся молодой человек и направился дальше, по тропинке, ведущей к мосту через реку.
– 13 —
Часа три Динаэль бродил по лесистым склонам, словно прощаясь с тихими уголками, где прошло его детство, промелькнула юность. Наконец он вышел вновь к берегу реки, огляделся.
За ним, на возвышенности раскинулся луг с сочной зелёной травой и множеством цветов. Здесь он мечтал построить дом. Нет, он никогда не хотел жить за каменными стенами Замка. Ему виделся просторный и уютный дом, с декоративными башенками и резными наличниками, с садом и палисадником, где ждут его любимые – жена и дети. А рядом, утопающий в листве тенистого парка, небольшой особнячок – больница, где он будет лечить людей, помогать появляться на свет малышам…
И об этой заветной мечте, такой нежной и доброй, такой далёкой и, как он понимал, практически неосуществимой, знал только Ролив. Знал и о мечте, и о тайных чертежах дома, сада, детской площадки, больницы, парка, огорода лекарственных растений, и о печальной убеждённости Дина в несбыточности этих надежд…
– 14 —
Динаэль сидел в задумчивости, обхватив колени руками, когда к нему подошёл и опустился рядом на траву Ролив.
– Я знал, что найду тебя здесь, – негромко сказал он.
– Спасибо, – так же тихо ответил Дин. – Мне хотелось повидаться… перед уходом…
Друзья несколько минут молчали, любуясь открывавшимся их взорам видом: река в лучах поднимающегося всё выше солнца, зеленеющие луга, деревеньки, причудливо расположившиеся по берегам, горы, покрытые лесом… Наконец Ролив посмотрел на Динаэля. Тот добродушно улыбнулся.
– Только, пожалуйста, – взмолился Ролив, – не надо шуток. Ты удивительно остроумен, но если сейчас ты начнёшь иронизировать, то я уверюсь в том, что твоё… дело… безнадёжно опасно…
Динаэль благодарно взглянул на друга и ответил, продолжая улыбаться:
– Шутить не буду. А тревожиться за меня не стоит. Слушай, – на мгновение Дин смолк, – ты знаешь, что даром предвидения я не наделён. Могу только строить предположения. Но сегодня… сегодня мне приснился сон… или пригрезилось под утро… пригрезилось наяву… И это верно – предвидение. Слушай, – повторил волшебник. – Я видел на этом месте парк, как в дымке и издалека, но между деревьев вырисовывался уголок черепичной крыши и над ней белый флажок с красным крестом чуть развевался на ветру. И я видел это сам, своими глазами, словно стоял где-то у ворот Замка… Потом дети из деревень бежали к Замку как в школу на уроки… И я шёл по коридорам, шёл вести занятие в класс, где за партами сидели маленькие волшебники… А ещё я видел тебя с красавицей женой, счастливых и улыбающихся, с первенцем на руках… Но когда я просыпался, или наваждение уходило, прозвучал голос: «Не страшись, что не успеешь, не тревожься, что не сможешь. Всё успеешь и всё сможешь, если не побоишься впустить в своё сердце древнейшее чудо, о котором знает каждый, но часто забывает, что это – чудо и на какие невозможные, казалось бы, свершения оно способно…»
Динаэль восхищённым взором смотрел в глаза Ролива. Ролив тоже улыбнулся.
– Я так рад, – облегчённо вздохнул он. – Я, правда, боюсь за тебя. Ты со всеми шутишь, словно в твоём приближающемся деле нет ни капли риска. Но я-то тебя знаю. Сам посуди! Собрал всех маленьких волшебников, чтобы защитить их от Чёрного Колдуна. Нас оградил от проникновения в Долину Зла магическими ловушками. А сам отправляешься к этому самому Тёмному Чародею… Кое-что о том, что случилось одиннадцать лет назад, и я знаю. И про твои муки, когда ты чувствуешь, какие беды несёт людям Торубер, а вынужден ждать, тоже догадываюсь… Прошу тебя, позволь пойти с тобой. Конечно, я не волшебник, но вдруг моя помощь пригодиться.
– Спасибо, – Дин положил руку на плечо друга. – Но с Торубером я должен встретиться один на один. Только в таком поединке можно одержать победу. Таков Закон. И Торубер его знает. Потому и не принимает открытый вызов… Мне придётся проникать в его дворец… И есть у него Чёрный Жезл, к которому вновь вернулась вся его мощь. Поэтому мы не равны, но только тот, кто лишит силы Жезл, может победить и самого Тёмного Чародея… А из всех ныне живущих магов приблизился к мощи Торубера только я…
В интонации, в жестах Динаэля не было ни страха, ни тщеславия, ни обречённости, ни излишней гордости. Он просто сказал то, что было на самом деле.
