Kitobni o'qish: «Навигатор. Код имплементации: 40. Часть 1»

Ульяна Рогова – землянка. Ей почти 20 лет, и всю свою сознательную жизнь она мечтала о небе. И в очередной раз провалила экзамен в летную школу, не прошла психологическое тестирование. Однако, прибыв домой, в далекий шахтерский город на юге Якутии, она получает уведомление о зачислении в Академию Космофлота на факультет сенсорной навигации. Возможно, это чья-то глупая шутка, но девушка решает явиться в назначенное место сбора курсантов. И оказывается в пункте переброски, а затем – на удаленной космической станции. Стремительное знакомство с новыми друзьями, первые лекции, первые конфликты и галактические интриги: новый мир выглядит сценарием фантастического фильма.

Пока Ульяна не оказывается единственным оператором, с которым адаптирована нейросеть опытного фрегата-биоморфа. Не успев вникнуть в суть новых обязанностей, девушка оказывается в эпицентре шпионского скандала. Похищен посол дружественной планеты. Вместе с ним – секретный дипломатический груз, которым оказывается древний артефакт – энергон, носитель миллионов терабайт информации о Вселенной и о главном враге Единой галактики – цивилизации рептилоидов Коклурна. Корабль-биоморф и его экипаж становятся героями галактических хроник, но намерения Великих изменчивы, и очень скоро экипаж становится объектом охоты. Но, кажется, даже преследователи не знают всех секретов энергона.

Молодым землянам удалось вывести на чистую воду своих главных врагов и обвинителей (как это произошло – читайте в фантастическом детективе «Навигатор из Нерюнгри»). Но смогут ли они удержать status quo и не оказаться втянутыми в еще более сложные интриги, где на кону окажется не только их честь, но и жизнь.

Alea iacta est – ставки сделаны, жребий брошен. Код имплементации запущен.

Пролог

Перед ним – карта сектора, как распадающийся пазл. Линии навигационных маршрутов, знаки корректур и тонкая паутина транзакционных переходов. В стороне от них, на границе сектора – россыпь красных точек, три из которых он сам отметил сегодня утром как не относящиеся к делу. Оператор обнулит их в конце смены. Дальше ими будут заниматься транспортники, а не криминальная полиция Галактического Трибунала.

Две точки появились вчера днем: разграбленный пассажирский лайнер, который перегоняли спец коридором на станцию техобслуживания, и взорванный грузовик, шедший курсом «Сатурн» – аппаратная станция «Флида», необъяснимым образом попавший в мигающую транзакцию.

Мужчина замер в ожидании: возможно, ему сейчас предстоит нанести на карту еще одну алую отметку. Если подтвердится первичный отчет.

Короткие пальцы коснулись монитора, активировали шкалу загрузки. Семьдесят пять процентов.

«Подождём», – заложив руки за спину, он отошел от информера, глубоко вздохнул. Секунды слипались в минуты ожидания, ложились хронической усталостью на плечи, тонкой паутиной серебрились на висках. Мужчина особенно остро почувствовал, что не спал уже трое суток. Два часа во время переброски – не в счет.

Монитор мигнул ядовито-зелёным, искин сообщил тихо:

– Сравнительно-аналитический отчёт сформирован. Активировать папку?

– Да, вывести на экран.

В белом окне в центре экрана замелькали диаграммы и графики с мест преступлений. Химико-биологический состав сред, данные криминалистического анализа биологических следов, данные биометрии. Цифры выстраивались ровными рядами, теснились на полях, в разделах комментариев и особых отметок. Мужчина поморщился, уточнил команду:

– Вывести на экран строки итоговых выводов по ключевым параметрам.

Окна охотно сомкнулись, выбросив на монитор сводную таблицу. Мужчина уперся ладонями в матовую поверхность стола, прищурился. Задумчиво кивнул, будто заранее соглашаясь с собственными мыслями и предположениями.

Полное совпадение по ключевым параметрам: получалось, что сегодняшнее происшествие определенно связано с пассажирским лайнером, и, вероятнее всего, со взрывом грузовика. Последнее требует заключения криминалистов-взрывотехников, но его придется подождать.

Мужчина ссутулился у монитора, продолжая вглядываться в подсвеченные буквы на мониторе.

Порывисто распрямился, по-военному отточенным движением оправил форменный китель. В сине-зеленых бликах экрана информера мелькнула тёмная эмблема на груди: опущенный остриём вниз меч, опутанный лавром и звёздной россыпью. И золотистые буквы по окружности – «Главное Следственное управление Галактического Трибунала Единой галактики». Мужчина подошел к обзорному экрану. Ещё раз прокрутив в голове события последних дней, прошептал:

– Значит, всё-таки началось.

Глава 1. Секрет «Немезиды»

1

– Дифферент на левый борт, угол дифферента десять. Курс сорок, – спокойный выход к матовой червоточине войда. Тренировочный модуль шелестел маневровыми, послушно ввинчивался в пространство. Курсоуказатели мигали красным, предупреждая об опасности и смещении навигационных ориентиров. Короткое мгновение, когда все зависит только от человека. Его крепкой руки и опыта.

Ульяна проходила очередной уровень полетной техники на виртуальном тренажере. Специально разработанная Васей Крыжем голограмма раскрывала перед ней все более сложные проекции все более навигационно-опасных участков поля.

Спецкурс Ираля Танакэ.

Движение в условиях гравитационной аномалии. Пройдено.

Ускорение при фотонной флуктуации. Пройдено.

Прохождение сквозь торсионные поля не давались никак.

Вот и сейчас, при входе в горлышко войда шлюпка зацепила уплотнение по его кромке. Система жалобно пискнула, сообщив об аварии:

– Борт поврежден, срыв потока. Условная потеря правого маневрового двигателя. Отказ системы управления.

– Да чтоб тебя, – чертыхнулась Ульяна, выравнивая модуль.

Но где уж там, без одного двигателя. Корабль неловко заваливался на бок, терял скорость. Виртуальный торсионный вихрь сомкнулся перед носом, поглотив Ульяну и ее борт.

Голограмма погасла, оставив крохотную шлюпку в растерянности.

– Разгерметизация. Выход из строя систем жизнеобеспечения…

– Да знаю я! – Ульяна отключила голос искина и откинулась на спинку кресла, сорвала височные диски. Руки безвольно опустились на подлокотники. Чтобы справиться с захлестнувшим раздражением, уставилась через экран обзорки на освещенный бортовыми огнями «Фокус». Фрегат расправил паруса энергоемкостей, важно замер на рейде, отражая на темных боках ярко голубой свет ближайшей звезды, Топсика.

Щелкнула внешняя связь:

– Ульян, ты долго еще планируешь? Семь часов уже за штурвалом, – Кир, дежуривший в рубке «Фокуса», конечно, видел ее очередное фиаско. – Тебя к ужину ждать?

Ульяна зажмурилась, проглотила горький комок, подкативший к гортани, выровняла дыхание и подчеркнуто спокойно отозвалась:

– Нет, Кир. Еще раз попробую, – она перезапустила систему, отключила звук учебной тревоги.

Подрулив маневровыми, вывела шлюпку на стартовую позицию. Медленно вздохнула, прокручивая в голове последовательность действий, прописанную в оставленной Иралем инструкции. «Следи за коэффициентом уплотнения материи и вектором войда», – в памяти возник голос клириканца со свистящими «с», вкрадчивый и жесткий: он подробно инструктировал ее перед прохождением каждого этапа, а потом просматривал записи и безжалостно критиковал. Кажется, он не очень доволен своей ученицей. Пауков только снисходительно посмеивался.

Ульяне же было не до смеха: после череды неудач на виртуальном тренажере она боялась управлять «Фокусом». Она уже не понимала, как умудрилась вытащить судно и экипаж из всех передряг, как увела из-под атаки «Сционы».

Она посмотрела на собственные руки: кончики пальцев дрожали от усталости и напряжения, – и активировала программу виртуального торсионного поля.

Сосчитала до трех в ожидании, пока голограмма разгорится в полную силу.

Сосредоточилась. Перед носом тренировочного модуля сформировалось сине-голубое облако вихревой аномалии, в центре которой – крохотное, размером с теннисный мяч, окно. Словно зрачок голодного хищника.

Ульяна прищурилась.

Руки легли на штурвал, большие пальцы любовно погладили кнопку активации импульсного двигателя: его нужно успеть запустить на выходе из узкого коридора войда, на пике встречного потока темной энергии.

– Ну, поиграем ещё разок, – прошептала.

Она присмотрелась, улавливая закономерность вращения поля. Датчики последовательно считывали параметры аномалии, выбрасывали на экран.

– Загрузить на главный монитор данные корректуры смещения торсионного поля.

На обзорном экране раскинулась сетка, послушно легла поверх виртуальной аномалии. Тонкие зеленые линии показывали расчетные данные, красным отмечен угол смещения. Десять градусов.

– Дифферент на левый борт, угол дифферента десять. Курс сорок, – скомандовала Ульяна. Маневровые послушно сработали, развернув судно заданным курсом. Навигатор, коротко взглянув на знаки корректур, уточнила: – Угол атаки четыре.

Нос корабля легко коснулся червоточины войда. Вошел в него, словно горячий нож в масло. Шлюпка ввинчивалась в узкое горлышко, ловко маневрировала внутри плотного потока. Ульяна чувствовала, как он гудит и вибрирует будто закипающее колдовское варево. Как зло рвется к ней.

Поворот.

– Критический угол атаки, – тихо сообщил искин и подмигнул красным аварийным освещением. – Угроза срыва потока.

Ульяна закусила губу, не мигая смотрела в приближающееся черное око, которое уже занимало почти весь обзорный экран. А в следующий момент выскочила из виртуальной аномалии на свободное пространство. Шумно выдохнула.

Искин подтвердил:

– Тренировочный полет выполнен успешно. Симулятор деактивирован.

Ульяна довольно улыбнулась, вытерла вспотевшие ладони о комбинезон, вызвала рубку:

– Кир, принимай на борт, – подушечкой безымянного пальца вытерла пот у основания волос, чуть ослабила узел на голове.

– Есть принимать на борт! – щелкнул рычаг активации шлюзовой камеры. – Шлюз один альфа.

Шлюпка ловко, словно пчела, юркнула под крыло гравикомпенсаторов «Фокуса». По левому борту загорелись синим маячки ходовых знаков, указывая путь к стыковочному шлюзу. Ульяна послушно следовала назначенным фарватером, и уже через минуту искин сообщил о возможности стыковки.

– Курс два ноля тринадцать, продольное перемещение на три градуса, – тихо руководил стыковкой Кирилл. – Снизить угол дифферента до ноль целых две десятых. Стоп. Так держать. Продольное перемещение по ходовым знакам, – Ульяна уже видела тонкие линии синих огней, уводящие вглубь стыковочной камеры. – Система захвата, – мягкий щелчок оповещения, корпус шлюпки чуть дернулся вперед и замер. – Есть захват… Добро пожаловать на борт, капитан.

Шлюпка мягко покачивалась на рессорах. Сделав еще один оборот, выключились двигатели.

Ульяна провела ладонями по лицу, стирая напряжение. Голова кружилась, немного подташнивало – привычное состояние все эти дни, дни после событий на «Сционе». Все это время Ульяна плохо спала, почти не ела, по многу часов проводила в информатории – вести с полей тревожили все больше. Четыре дня назад Артема вызвали на Тамту, вторые сутки от него не поступало никаких известий.

Помедлив мгновение, капитан исследовательского фрегата «Фокус» 01-00-15 Ульяна Рогова, направилась к шлюзу.

Сработала мембрана, пропуская ее на борт корабля. Искин сообщил по внутренней связи:

– Капитан на борту.

– Ну, здоро́во, капитан.

Ульяна застыла соляным столбом, открыла рот: прислонившись плечом к основанию стойки и скрестив руки на груди, стоял Артем. Высоченный, как всегда подтянутый и сдержанный. Верхний клапан на белоснежном кителе медслужбы расстёгнут, у основания шеи видна кромка светлой футболки. На похудевшем лице обострились скулы. Серебристые глаза устало улыбались.

– Ты обнимать-то будешь? Или я зря тут битый час тебя караулю? – он криво усмехнулся и изогнул бровь.

– Тёмка! – Ульяна взвизгнула. – Тёмка!

Словно из-под океанской волны вынырнула, очнулась. Бросилась к нему, порывисто прижалась. Уткнулась носом в широкую грудь. Запах майорана и горького перца смешался с накопившейся усталостью, заботливо смахнул с девичьего лица тревогу, разгладил хмурую морщинку на переносице.

– Соскучился, как зверь, – Артём обхватил Ульяну за плечи и привлек к себе, прижал так крепко, что та едва могла дышать. Глубокий вдох, чтобы поверить, что она рядом, в его руках. Чуть потянул на себя, на мгновение оторвав девушку от пола. Зарылся носом в рыжую макушку, пахнущую дедовой пасекой и домом.

– Господи, как ты здесь оказался?! – девичьи руки обвили талию. – Ты почему на связь не выходил, а? – простонала. Носом отодвинула край ворота, прильнула губами к оголённой шее.

Он только крепче обнял, втянул в себя сухой, пахнущий грозой, воздух.

Ульяна запрокинула голову, заглянула в его глаза: уловила смятение и страх на дне. Отвел взгляд, рассеянно, будто виновато улыбнулся.

– Тём, что-то случилось?

Пауков покачал головой и потянул девушку к шлюпке.

– Капитан покинул борт, – сообщил металлический голос искина «Фокуса».

Шелест гермопереборки за спиной, мягкий свет уже остывающей шлюпки.

– Приветствую капитана на борту, – сообщил тот же голос уже из-под купола стыковочного модуля. – Какие будут указания?

– Изыди, – пробормотал Артём, подхватывая девушку на руки.

– Задраить люки, – сознание едва цеплялось за инструкции и алгоритм команд. Ульяна задыхалась. Голос срывался. – Обратная связь по аварийному протоколу.

– Слушаю, капитан, – подтвердил искин и отключился. Шлюпка погрузилась в полумрак.

– Артём, что происходит? – высвободилась из медвежьих объятий генетика, посмотрела упрямо.

Он замер на мгновение, дотронулся кончиками пальцев до бледной девичьей щеки. Убрал ярко-рыжий волосок с виска. Заправил за ухо.

– Ничего. Просто соскучился, – усмехнулся, как она смешно изогнула бровь. – Честно.

Ульяна смотрела с сомнением, но позволила себя обнять.

Он прижался губами к её виску. Ладонь тяжело легла на затылок, пальцы растрепали плотный узел на затылке. Девушка медленно выдохнула, по-кошачьи зажмурилась. Вот так, рядом с ним, можно быть целую вечность. И ничего не страшно. Рядом с ним тает образ белоснежной «Сционы», горячая боль в вывороченных суставах, липкий страх по спине. Рядом с ним можно быть слабой и беззащитной.

Он наклонился к ней, поцеловал. Жадные губы обжигали, Ульяна горела восковой свечой в его руках, рассыпалась на микроны, растворяясь в мягких, головокружительных ласках. От крепких объятий перехватывало дыхание, сводило ребра и шумело в висках. Поцелуи сыпались, плотно покрывая разрумянившие щеки, шею с трепетной венкой на изгибе, острые девичьи плечи.

Артём ловил тот миг, когда последняя клеточка её тела, её памяти и сознания окажется в его власти. Тот короткий миг, когда важно только то, что он рядом, что она им дышит, тонет в его глазах. Умирает и возрождается снова, как сказочный феникс.

Сравнение с волшебной непобедимой птицей засело в потаённом уголке сознания, растворилось в последних мирных минутах, которые они могли провести вместе.

Прежде, чем она узнает новости, которые он привез с Тамту.

2

– Наноботы установлены, – пальцы дежурного оператора замерли над пультом ввода.

Тиль Теон пристально оглядел маркеры. Указательным пальцем ткнул в монитор:

– Здесь и здесь нужна корректировка, – оператор сделал поднятие карты расстановки ботов: на мониторе стали видны небольшие серебристые бусины, облепившие покорёженный корпус «Немезиды» – грузовика, следовавшего маршрутом «Сатурн» – аппаратная станция «Флида» с трехстами тоннами пиратрила на борту.

Согласно сумбурному отчету диспетчеров «Сатурна», корабль не вышел на заданную точку транзакции. Последнее сообщение от капитана, землянина Павла Короткова, говорило о попадании в мерцающую транзакцию. Таких в этом секторе никогда не было – самая стабильная зона переходов. По этой причине ее, собственно, и использовали для переброски особо опасных грузов. Но судно оказалось выброшено в другой сектор.

Начальник Криминальной полиции Главного Следственного управления Галактического Трибунала Единой галактики г-н Тиль Теон неодобрительно следил за действиями оператора. Опытный глаз оперативника с тридцатилетним стажем и без дополнительных расчетов видел ошибки в расстановке ботов. Внутренний следователь рвался исправить все собственноручно и сэкономить собственное время. Внутренний начальник Криминальной полиции сдерживал следователя – надо обучать кадры, не все же ему по дальним секторам мотаться.

Но глаз дергался.

Оператор неумело работал джойстиком, невыносимо медленно сдвигал бусины наноботов по искорёженному корпусу грузовика.

– Активируйте статус-контроль, – не выдержал Тиль Теон, подсказал.

Внутренний следователь вытер испарину со лба.

Оператор послушно включил программу проверки расстановки наноботов. Указанный начальником Криминальной полиции участок, действительно, окрашивали красные знаки корректур. Внутренний начальник самодовольно хмыкнул: есть еще порох в пороховницах, рано еще на пенсию, под неоновую лампу чиновничьего кабинета.

– Маркеры 4-а, 12-б, 48-к необходимо установить левее, – еще раз подсказал. – После чего статус-контроль перезапустить с пометкой о деформации основы. Поставить пометку о свободной трансформации сетки корректур. Далее выставить боты по визиру.

«Чему их только учат в Академии?» – проворчал внутренний следователь. Тиль прищурился и отвернулся от уже начавшего нервничать дежурного: ещё напортачит, тогда точно придется всё делать самому. Он подошёл к демоэкрану, настроил визиры. Теперь убитый грузовик замер перед ним, как на ладони, от острого носа до хвоста.

Ну, как грузовик. То, что от него осталось. Хвостовой части практически нет. Остов покорежен, перекручен по осевой и завален на правый борт, оголив белесое беззащитное брюхо и сетку маневровых двигателей. По периметру, на незначительном удалении от корпуса, застыли, будто насекомые в смоле, элементы обшивки и фюзеляжа. Расплавленное топливо собралось в капли и поблескивало в отсветах прожекторов «Тольды» – фрегата Управления сопровождения следственных действий.

Корпус «Немезиды» почернел – на борту был пожар. «До какого отсека? Оба бортовых накопителя-самописца обнаружены, дешифрованы, но минуты после взрыва уже не записаны. Что стало с экипажем».

– Наноботы готовы к работе, господин Теон, – прервал размышления оператор.

Тиль Теон подошел к его монитору, чтобы убедиться лично. Опытный глаз скользнул по сетке расставленных роботов, плотно опутавших корпус «Немезиды». Внутренний следователь остался доволен, внутренний начальник мрачно аплодировал собственной выдержке.

Тиль подключился к внутренней связи:

– Группа А, готовность фиксировать результаты моделирования.

На главном мониторе загорелась шкала обработки данных, сиплый голос из динамика сообщил:

– Есть готовность фиксировать результаты моделирования.

Тиль Теон кивнул:

– Группа Б, подготовить наложение данных дешифровки бортовых накопителей на данные моделирования.

Главный монитор мгновенно среагировал: под изображением повреждённого корабля, опутанного сеткой наноботов, появились две кривые линии эквалайзеров: синяя показывала данные эксплуатационного регистратора, красная – аварийного. При совмещении с данными телеметрии они должны дать полную картину происшествия.

– Активировать наноботы, – тихо скомандовал.

Тиль всегда болезненно реагировал на этот момент – мёртвое, в сущности, судно за мгновение оживало в виртуальной проекции, вместе со всеми механизмами и обитателями. И он, не имея возможности что-то изменить, что-то исправить, должен хладнокровно наблюдать, как корёжит металл, как сжирает пламя плоть, как разъедает кислота ткани. Видеть изуродованные тела и пытаться отделить от себя их боль и страх, чтобы подмечать все мельчайшие детали. Наверно, так же Всевышние Боги смотрят на гибель своих чад.

«Немезида» воскресала. Чтобы снова умереть на его глазах.

– Запись комплексного моделирования включена, – сообщил оператор, бесцеремонно выдернув начальника из раздумий. Оно и к лучшему, ни к чему этот сентиментализм. Такая у него работа.

Искорёженные взрывом детали импульсного двигателя и реактора собрались из пространства, загудели, активируясь. Хвостовая часть надстроилась, металл выправился. Корабль вернулся в исходное положение, лег на курс. Маневровые окрасились сине-голубым.

Сработали датчики бортовых самописцев, синхронизируя время. Теперь следователь мог видеть, как умирала «Немезида» в режиме реального времени.

Итак.

Вход в транзакционное окно, совершенное с дифферентом на правый борт. Тиль покосился на данные кодировки транзакции: цифры метались. «Восемнадцать», «двадцать пять», «тринадцать». Растерянные и злые голоса капитана Короткова и бортинженера. «Мерцающая транзакция», – подумал Тиль, согласившись с отчетом диспетчера «Сириуса».

Эксплуатационный регистратор выдавал беседу в рубке: «Вехи смещены на девять, корректировка восемьдесят два процента, угол дифферента шестьдесят три градуса… Ошибка навигации 27М, Игнатьич. Разорви скварр этих операторов с «Сириуса».» Один из голосов витиевато ругнулся.

Тиль видел, как потерявшее управление судно задело фотонными накопителями «купол» транзакционного коридора, как сместился угол атаки и в одно мгновение достиг критической отметки. Сердце оперативника сжалось, пропустило удар: вот сейчас – срыв потока, полная потеря управления судном. И почти сразу монитор окрасился карминно-алым – взрыв пиратрила.

Тиль Теон дождался момента, когда от «Немезиды» отделилась крохотная шлюпка класса «Аванта».

– Отследить траекторию спасательного борта, – скомандовал. – Организовать поисково-спасательную операцию в месте обнаружения.

Минус одно неизвестное: экипаж грузовика смог эвакуироваться. Следователь выдохнул с облегчением. Тридцать лет в криминальной полиции, а привыкнуть к смерти так и не смог.

Теперь основное. Что стало причиной трагедии и связано ли это с другим бортом, пострадавшем в этом же секторе:

– Вернуть координаты моделирования в начальную точку, – виртуальная копия «Немезиды» снова ожила и смиренно замерла в ожидании очередной команды. – Активировать аварийные самописцы в отрицательный временной интервал.

Словно фильм в обратной перемотке, грузовик лёг на курс. В рубке – ничего не значащая болтовня. Тиль Теона интересовала точка смены кодировки транзакции. Тот момент, когда стандартная кодировка сменилась на сверхскоростное «восемнадцать» и гиперпространственное «двадцать пять». Именно там крылась истинная причина. По позвоночнику пробежала волна предчувствия разгадки.

«Вот оно!» – белый луч уколол корпус «Немезиды».

– Стоп. Фиксация объекта. Распознавание. Диагностика, – оператор ловко поймал странный объект в объектив визиров.

Тиль замер. Сердце билось учащенно, ноздри жадно ловили сухой, пахнущий смолой и дендрогалем воздух.

На мониторе расцветало белое облако, оскаливаясь жуткой хищной полуулыбкой.

Внутри все похолодело, ладони вспотели. Под ребрами тревожно сдавило, пальцы сжали край консоли.

– Классификатор не верифицирует обнаруженный объект, – растерянный голос оператора. Парень привстал, вытянул шею в недоумении. – Я запустил повторный анализ.

– Отставить повторный анализ… Я знаю, что это, – Теон шумно выдохнул, скомандовал искину: – Тильда, ввести дополнительный протокол. Запись архивировать с пометкой сигма.

Он склонился нал консолью, нашел в базе отчет, присланный группой оперативников с разграбленного пассажирского лайнера «Фландрия», торопливо активировал. Его интересовали только два параметра: время и курсовые отметки в точке выхода из транзакции.

Сверившись с данными, задумчиво опустился в кресло. Коротко стриженная голова опустилась на подголовник, руки легли на подлокотники. Взгляд уперся в изображение на мониторе: «Фландрия» вышла из транзакции в тот же момент, когда «Немезида» столкнулась с аномалией.

– Тильда, соедини меня с группой на «Фландрии», – дождался зелёного огонька активации внешней связи.

Динамики прошелестели:

– Корвет Управления сопровождения следственных действий «Торпас», дежурный оператор Соомо Иль слушает вас, господин начальник Криминальной полиции.

– Доброго дня, офицер Соомо. Проверьте наличие РПС-маркеров на «Фландрии», – попросил. – При положительных данных, немедленно внесите уточнение в отчет с указанием локации на объекте и концентрации выделений.

Отключился. На мониторе все ещё сумрачно мерцало изображение странного существа. Бестелесное, с вытянутой зубастой мордой и тонкими когтистыми лапами.

Нижняя строка отчета с «Фландрии» подпрыгнула, пропуская данные для обновления. Тиль прищурился, читая.

«Проверка РПС-маркеров: ответ положительный. Концентрация во внутренних помещениях судна, а именно: в жилом секторе, рубке, камере хранения личных вещей и аварийном модуле. Показатель концентрации: шестьдесят восемь процентов. Данные собраны с применением метода 3-дэ активации, аппаратом Тропон-24-12. Конец записи»

Тиль почувствовал, как на горле безжалостно смыкается невидимая рука. Сердце билось учащенно, то выпрыгивая из гортани, то бросаясь в ноги.

Сообщить.

Сообщить как можно скорее. Чтобы успеть понять, где, когда, как была допущена ошибка. Ошибка, которая теперь приведет к гибели миллионов. Которая разбудила то, что давно должно было спать вечным сном.