Kitobni o'qish: «Дзен московского олигарха»
Глава 1
Пигалица
– Это что еще за субъект в пальто?
Торопливое движение у кирпичной стены, фигура метнулась в сторону, едва не выломав одинаковые, выстроившиеся вдоль дороги, будто на параде, елочки.
Молодой мужчина резко затормозил у обочины, одновременно распахивая дверцу и выпрыгивая на проезжую часть.
– Стоять! – рявкнул он в спину неизвестному.
Тощее создание в модной парке цвета хаки, укороченных джинсах и белых кедах сигануло через кусты на дорогу. В два прыжка мужчина догнал его, схватил за капюшон и отбросил на капот своего джипа.
– Стоять, сказал! – тихо припечатал он. – Куда собрался?
Тощий вжал голову в плечи, загородился рукой, будто спасаясь от оплеухи. Затравленно покосился на пустынную дорогу.
Остановивший его мужчина понимающе прищурился, от греха подальше заблокировал возможный отход ногой – поставил носок ботинка на бампер, перехватил удобнее пацана за лацкан куртки:
– Как звать? Кто такой? Чего на территории ошиваешься?
– А вам-то что? – тощий округлил глаза, взвизгнул, срываясь. – Вы какое пр-раво имеете?
Молодой мужчина бросил рассеянный взгляд на дорогу, прикинул, сколько идти до стационарного пункта охраны. Получалось, минут пять, если по обочине.
– О своих правах я тебе потом расскажу. Еще раз спрашиваю: что у забора потерял? – склонился он над тощим, сгреб в кулак мягкую ткань куртки.
– Да ничего я не терял! – парень успел взять себя в руки, независимо повел плечом. Покосился с подозрением на татуировки остановившего его мужчины: плотный узор с черепами и змеями начинался на запястье и прятался под черной футболкой, выглядывая тонкими молниями уже из-за горловины. – Я в гости приехал…
Молодой мужчина вздохнул устало, посмотрел по сторонам: справа – кирпичный забор усадьбы Толмачева, слева – трасса на Москву, автобусная остановка за углом, до станции минут десять топать, если через пролесок, напрямки. К кому этот кекс в пальто мог пожаловать?
– В гости, говоришь… Ладно, разберемся, – он подхватил парня под локоть, распахнул дверцу и подтолкнул к заднему сиденью. Тощий покраснел и тут же – побледнел, завопил тоненько:
– Вы чего себе позволяете?! Никуда я не поеду! – в панике замахал руками, дернулся в сторону.
Мужчина тихо чертыхнулся, сгреб его в охапку и, не дав опомниться, запихнул на заднее сидение. Захлопнув дверцу. невозмутимо обошел машину и вернулся на водительское место. Тощий несмело бесновался сзади.
– Вы не имеете права! Выпустите меня! – скулил он. – Я же ничего не сделал…
Молодой человек повернулся к нему, резко оборвал:
– Заглохни. Тут закрытая территория. Сейчас покажешь документы свои, объяснишь, что тут забыл, и пойдешь на все четыре стороны. Понял?
Парень всхлипнул. Он явно был старше, чем показалось на первый взгляд: определенно, студент. Тощий, неспортивный, с красными после бритья ранками на тонкой синюшной коже.
– Понял, – протянул жалобно, откинулся на спинку и обиженно скрестил руки на груди. Уставился в окно. – Черт дернул трубу взять.
Вспомнив о телефоне, студент бросился набирать сообщение, мстительно кусая губы.
Молодой человек покосился на него через зеркало заднего вида, усмехнулся.
А через пару минут притормозил у ворот на территорию усадьбы, подождал, пока его заметят видеокамеры, поглядывая между тем на пассажира и лениво барабаня по приборной панели.
День дурацкий. С шести утра за рулем, а в желудке ничего, кроме сиротливой чашки кофе, нет. Прикинул, что еще надо сделать до конца рабочего дня. Получалось, до фига и даже капельку больше: изменения в жизни шефа никак не желали укладываться в расписание.
«Ничего, дня три-четыре суеты, зато потом – кайф», – подумал с надеждой. Все-таки женатый босс это лучше, чем босс-на-выданье. Особенно в теперешних условиях.
Ворота, наконец, распахнулись. Черный джип плавно заехал на территорию, притормозил у домика охраны, из которого уже неторопливо вышел дежурный.
– Глеб Иванович, приветствую, – кивнул уважительно.
Глеб вышел из машины, захлопнул дверцу и прислонился к ней спиной.
– У нас все спокойно, Глеб Иванович, периметр чист, патрулирование по графику, – подойдя ближе, обстоятельно доложил охранник.
Молодой мужчина небрежно кивнул на заднее сиденье джипа:
– А этот у старой калитки что тогда делал?
Охранник вытянул шею, заглянул через плечо Глеба.
– Откуда вы его взяли?
– Да у ворот околачивался, прямо у вас под камерами. Не заметили? – прищурился. Не дожидаясь ответа, распахнул дверцу, бросил: – Говорит, в гости приехал. Выясняйте.
– Потом что с ним?
Пацан, уже спустивший тощие ноги на гравийку, замер, опасливо посмотрел на задержавшего его мужчину снизу вверх.
– Потом? Пусть чешет, куда шел, – Глеб вернулся в автомобиль, крикнул в приоткрытое окно охраннику: – Палыч, Григ-Григ давно приехал?
– Да минут сорок как. С Тимохой и Тавром.
Глеб кивнул, закрыл окно и завел двигатель. На дороге, ведущей от хозяйского дома, показалась женская фигурка. Глеб пригляделся: короткие, едва прикрывающие попу шорты, короткая же черная майка с белым черепом и надписью «Ария» на груди. Темные волосы, собранные на затылке под пиратскую бандану, но сейчас растрепавшиеся на ветру. Девчонка тяжело, с остановками бежала к домику охраны и заметно прихрамывала. Щеки покрылись алыми пятнами.
Глеб усмехнулся – бежала со всех ног и явно издалека, спортсменка липовая. Прищурился, с интересом наблюдая.
Поравнявшись с ним, девушка посмотрела недобро, так, что у молодого человека кольнуло под сердцем, и, набрав в грудь побольше воздуха, решительно толкнула дверь домика охраны.
Глеб фыркнул, выдернул ключ из замка зажигания.
– Не к добру все это, – буркнул он, вышел из машины и направился следом.
* * *
– А я говорю, что нет у вас права на задержание человека! – высокий девичий голос звенел под полотком, отражался от кирпичных стен.
Глеб притворил за собой дверь, прислонился плечом к дверному наличнику. Сунул руки в карманы.
– Ваш знакомый был задержан на охраняемой территории – уныло пояснял охранник, уставившись в красную корочку с надписью «паспорт».
Девица взвилась:
– Это кем задержан?!
– Ну, допустим, мной, – отозвался Глеб.
Скрестил руки на груди и посмотрел на девицу сверху вниз.
Та медленно развернулась, окинула взглядом его фигуру, с удивлением задержалась на татуировке, широких плечах, накачанной шее, коротко стриженной бороде. Оценив габариты нового соперника, неторопливо набрала в грудь воздух и приготовилась к скандалу – воинственно уперла руки в бока:
– А по какому праву, интересно?! Вы кто такой вообще?
Глеб покосился на пацана с тощими лодыжками: тот заметно приосанился, воодушевился. К гадалке ходить не надо, итак ясно, что набирал сообщение из машины он этой фурии.
Глеб узнал воинственную девицу – дочка Ольги Петровны, пару раз видел ее, когда заезжал по срочным делам за Григ-Григом. Прищурился снисходительно:
– Ваш знакомый выглядел подозрительно и подозрительно же терся у стены. Может, закладку делал, может, девушку одинокую караулил. Может, нужду справлял, – при этих словах студент вспыхнул.
– Он. Просто. Шел. Мимо, – отчеканила пигалица, вскинув указательный палец к потолку.
Глеб щелкнул языком.
– А на нем не написано, просто или не просто.
– Да хоть бы и так! Вы что, всех мимо проходящих арестовываете?! Согласно части два статьи двадцать два Конституции арест, заключение под стражу и содержание под стражей допускаются только по судебному решению!
Глеб, переглянувшись с Палычем и вторым охранником, долговязым Ваней Синичкиным, лукаво уточнил:
– Не арестовываем. Так что ваша ссылка на Основной закон не состоятельна, юная адвокатесса, – он почесал бровь, добавил: – И, коль уж вы ссылаетесь на действующее законодательство, то сотрудники ЧОПа вполне могут не административно, а физически задержать на основании части один статьи тридцать девять Уголовного кодекса для устранения опасности, непосредственно угрожающей охраняемым законом интересам общества. С целью предотвращения совершения противоправного деяния… и доставления виновного лица в органы дознания… Он вам, кто, Варвара Степановна?
Обращение по имени-отчеству подействовало на девицу магически – рот открылся и захлопнулся, поток заготовленных ругательств и возмущений мгновенно иссяк. Девушка осеклась и взглянула на молодого мужчину внимательнее. Высокий брюнет крепкого телосложения, с рельефными мускулами и прессом, проступающим даже через плотную черную футболку, точно не входил в список ее знакомых. Плотный узор татуировки от запястья до шеи: черепа, змеи и молнии – говорил о его темном и, вероятнее всего, неформальном настоящем.
– А вы… – девушка засмущалась. – А мы… мы знакомы?
Палыч за спиной девицы победно усмехнулся, захлопнул красную корочку и вернул студенту. Глеб, спрятав улыбку, кивнул.
– Можно и так сказать, – протянул руку первым. – Глеб Фадеев, начальник службы безопасности Григория Толмачева.
У девушки распахнулись глаза, полыхнули ведьмовской зеленью. Она уставилась на протянутую широкую ладонь и смутилась окончательно. Сунула холодные пальцы для рукопожатия, растерянно выдохнула:
– Варвара…
Глеб толкнул дверь.
– Могу подбросить до дома… А то, вижу, вы запыхались.
Девушка покосилась на студента, промямлила:
– Ну, я так-то в город собиралась.
Глеб кивнул, полез в задний карман джинсов за сотовым:
– Можно и в город. Сейчас вызову вам водителя…
– Не надо! – глаза округлились еще больше.
Глеб замер, посмотрел холодно.
– Что значит «не надо»? – спросил строго. – Вы же не планируете по электричкам одна путешествовать?
– Ну, не одна, – у нее покраснели уши и шея. – Мы с Данилом собирались в кино.
Глеб погладил большим пальцем темное стекло смартфона, мельком взглянул на юношу:
– С Данилом? В кино? Это в ТРЦ на въезде? Или в городе?
Девушка вспыхнула, прошептала с ужасом:
– Вы что, сопровождать меня собираетесь?
Глеб изогнул бровь:
– Я? Упаси боже. Для этого есть охрана… – толкнул дверь и вышел на крыльцо.
Девушка рванула за ним:
– То есть как «охрана»? Вы что, серьезно? Приставите шкаф на ножках за мной таскаться?!
Молодой человек невозмутимо прошел к автомобилю и распахнул переднюю пассажирскую дверцу.
– Надо будет – приставлю, – отрезал он. – А пока вам необходимо вернуться в дом, выслушать инструктаж. Я, собственно, ради этого сюда и приехал.
Девушка мялась на крыльце. У нее за спиной материализовался студент, с любопытством уставился на Глеба, вытянул тощую шею. Послушав, дернул Варвару за край футболки, та небрежно отмахнулась.
– Что за инструктаж? Это надолго?
– Раньше сядем – раньше выйдем, – отозвался он крылатой фразой из кинофильма, кивнул на сиденье, повторил со вздохом: – Поехали, Варвара Степанна. Время дорого!
Девушка насупилась, закусила губу, оценивающе оглядела татуированного начальника службы безопасности.
– Жди меня тут, – бросила кавалеру и направилась в автомобиль.
Да, не так она представляла себе лето на вилле московского олигарха.
Глава 2
Инструктаж
Джип, плавно тронувшись с места, по скрипучей гравийной дорожке направился вглубь парка.
– Вы же насчет приставить ко мне охранника пошутили, правда? – Варвара настороженно посматривала на безопасника, на его мускулистые руки, сильную и тонкую талию.
Он рассеянно пожал плечом:
– Что значит «пошутили»? Это обычная практика.
– Ну… кому я нужна, в самом деле? – девушке было непривычно разговаривать с человеком, не видя его глаз, но Глеб смотрел на дорогу. Варавара закусила губу и тоже уставилась в лобовое стекло.
– Вы, может быть, никому и не нужны сами по себе, – резонно заметил мужчина, сворачивая к дому и притормаживая у широкого крыльца. – Но вы – еще одна уязвимость Григория Толмачева. Потому, нравится вам это или нет, считаться с новым положением дел придется, – он повернулся к ней, полоснул темно-серой сталью глаз. – И я искренне надеюсь, что вы не будете доставлять мне дополнительные неудобства своими выходками, как-то: побеги, сбрасывание входящих, утаивание контактов, приглашение несанкционированных гостей, задержки…
У девушки покраснели уши:
– Я что, все вам должна рассказывать? Обо всем докладывать?!
– Нет. Но я должен знать, где вы и с кем. С вами будут работать люди, они отвечают за вашу безопасность, поэтому заставлять их нервничать – свинство. Это понятно, надеюсь?
Варвара пробормотала:
– Понятно. Это и есть инструктаж? Я могу идти?
Он выдернул ключи из замка зажигания, дернул ручку двери:
– Нет, это ваши индивидуальные инструкции в связи со случившимся только что инцидентом. Да… И нервировать меня и моих людей своими нормами, пунктами, конституциями тоже не рекомендую. Нет ничего более неприятного, чем озлобившийся на объект охраны охранник. Это тоже, надеюсь, ясно.
Он вышел из машины, обойдя ее спереди, распахнул дверцу и подал Варваре руку.
Девушка вздернула подбородок, царственно вложила пальцы в открытую мужскую ладонь, выскользнула на дорогу.
– То есть вы – мой бодигард? – проговорила кокетливо.
Глеб криво усмехнулся:
– Я занимаюсь охраной только главного «боди» и его бизнеса, – отозвался он с сарказмом в голосе. – Но вам непременно предоставлю самого сексапильного из всех телохранителей, которые есть у меня в штате.
* * *
Все собрались в кабинете Толмачева. Кого-то из приглашенных Варвара уже знала, других видела впервые.
Во главе стола расположился, собственно, сам хозяин заводов, дворцов и пароходов, олигарх и владелец крупнейшей ай-ти компании Григорий Григорьевич Толмачев – невысокий худощавый мужчина. На вид ему не было и сорока лет, хотя по паспорту – пятьдесят восемь, насколько Варвара знала. Спорт, здоровое питание, отменное чувство юмора и самоирония не только спасли его внешний вид, но и сохранили миллионы от многих охотниц за олигархами. Варвара, погуглив накануне, насчитала как минимум три попытки, которые едва не стоили Толмачеву независимости.
Но бог миловал.
Вдовец, он сам вырастил двоих детей, сам сколотил состояние в девяностые, сам его потерял в двухтысячные. И сам же восстановил с лихвой. Жесткий, не унывающий, он никогда не мелькал в светской хронике, не участвовал в скандалах. Он пахал как лошадь по двадцать часов в сутки. Варвара в глубине души мечтала у него поработать – научиться вот так же контролировать все и всех. Просчитывать не на два-три хода вперед, а на двадцать. Еще и с запасными вариантами.
Этот человек появился в ее жизни полгода назад. Мама – она сидела тут же, по правую руку от Толмачева, и смущалась – познакомилась с ним в театре. Жутко несовременно и невероятно романтично. Так романтично, что у Варвары даже скулы сводило и глаза сами закатывались к потолку.
Перед Новым годом Ольга Петровна отправилась на премьеру в Большой театр. Подруге постановка не понравилась, и та, сославшись на внезапную головную боль, отправилась домой после первого акта. А Ольга Петровна осталась. На освободившееся место к ней подсел приятный мужчина.
– Простите, я видел случайно, ваша спутница покинула вас, – произнес он. – Может, вы не будете против, если я составлю вам компанию?
Маму, учительницу русского языка и литературы, такой пассаж покорил. Да и мужчина показался порядочным, интеллигентным.
После премьеры неожиданный поклонник вызвался проводить ее до дома. Они ехали в метро в полупустом вагоне и, пользуясь шумом, Толмачев на ухо шептал ей стихи Блока и Асадова, рассказывал байки из студенческой и армейской молодости, невзначай дотронулся до плеча. Галантно подхватил, когда Ольга Петровна опасно качнулась… и так не отпустил ее руку.
И завертелось.
Варвара не узнавала мать: та повеселела, сделала модную стрижку, окрасила волосы в пшеничный цвет. Сбросила с плеч лет десять. Дочь пытала-допытывалась, но Ольга Петровна сразу смущалась и замыкалась. Пока восьмого марта Толмачев не появился на пороге их квартиры.
– Здравствуйте, вы, очевидно, Варвара, – он галантно припал к тонким девичьим пальчикам, вручил букет орхидей. – А я пришел просить руки вашей мамы.
С тех пор Толмачев стал постоянным гостем в их доме. Варвара возвращалась из университета и видела его там, немного сумрачного, иногда уставшего. Он улыбался ей и торопливо собирался. Нежно касался материной щеки губами. Варвара только качала головой и посмеивалась.
Размолвка случилась в майские праздники. Мать с Толмачевым отправились в кино, потом зашли в кафе. Вернулась Ольга Петровна в слезах. Молча закрыла за собой дверь в ванную и не выходила оттуда несколько часов.
Варвара поняла все по-своему: Толмачев женат. И мать только сейчас об этом узнала. Девушка решительно достала телефон из сумочки матери, нашла номер Толмачева в контактах, позвонила и высказала все, что о нем думает. Что он гад, сволочь распоследняя, урод, что все ему вспомнится и зачтется, что с живыми людьми так не поступают и что, если он попадется ей на глаза еще хоть раз, она вырвет ему его мерзкий язык, которым тот вешал лапшу на уши матери. Толмачев слабо отбивался, вздыхал.
– Варя, я же не виноват, что богат. Ну, отдать, что ли, на благотворительность все, своим горбом заработанное?
Варвара опешила:
– То есть вы не женаты?
– Да нет, конечно. Я сегодня сделал Оле официальное предложение, с кольцом. Она посчитала его очень дорогим и по этой причине решила мне отказать. Я вынужден был признаться…Она обиделась, решила, что я над ней подшучивал все это время, – расстроенно отозвался Толмачев. – А я, по-вашему, должен был печать себе на лоб поставить, что зарабатываю примерно сто тысяч…
– В день?
– В час… Какая разница, Варя?! Ну хорошо же все было. Мы ведь взрослые люди. Я понимаю, что у каждого свои тараканы, но наши с Олей неплохо ужились друг с другом.
Варвара положила трубку вконец растерянная: и мать жалко, и Толмачев в чем-то прав. Решила не вмешиваться.
И вот до не вмешивалась.
Неделю назад, сдав сессию, радостно сообщила матери, что они с подругами (и Данилом, но матери же об это знать не обязательно) собрались в Черногорию: документы оформлены, деньги скоплены, купальники куплены и чемоданы собраны.
А у Ольги Петровны от этой новости покраснели глаза:
– Варенька… Может, осенью?
Варвара осеклась:
– А почему не сейчас?
Мать вздохнула, присела за стол:
– Я так ждала окончания твоей сессии…
– Зачем ждала-то? – девушка озадаченно пялилась на побледневшую мать, наблюдала, как у той по шее рассыпаются малиновые пятна. Присела напротив. – Мам, что случилось? Ты нездорова?
– Гриша позвал пожить у него, – мать виновато потупила взгляд. Отвернулась.
– И что?
– У него дом большой за городом. Все лето он хотел там работать. Мы могли бы больше времени проводить вместе.
Варвара пожала плечами:
– И отлично. Не будешь скучать, пока я в отъезде, – собралась встать. Мать перехватила ее за руку, притянула к себе.
– Поехали со мной.
– Не поняла. На фига я тебе там? Клубнику со сливками смешивать в доме Толмачева наверняка есть кому. Я вас только смущать буду.
Ольга Петровна закусила губу, посмотрела жалобно:
– Неудобно… Туда дети его будут приезжать, сотрудники, охрана. Повара. Не знаю, кто там еще, в таких домах… А я никого не знаю. Словом перемолвиться не с кем будет, Варь. Поехали со мной, а?
– Ну уж нет, мам! – воскликнула Варвара.
А через четыре дня, сдав билеты и проводив подруг в Черногорию, она садилась в машину к Григорию Толмачеву.
К слову, тот тоже немного нервничал.
Как и сейчас. Встал, прошелся перед собравшимися. Приятная на вид блондинка чуть за тридцать, очевидно, дочь, поглядывала иронично. Моложавый разгильдяй в модных джинсах лениво подремывал в кресле у окна. Варвара предположила, что это сын. Также присутствовал управляющий Василь Федорович, с ним Варвара уже успела познакомиться и даже выведать у него график выпекания плюшек с корицей. У книжного шкафа замер низкорослый мужчина с внимательным и колким взглядом полицейского. Варвара догадалась, что это и есть главный охранник. Ну и, собственно, Глеб Фадеев, буравивший ее взглядом, от которого чесалось между лопатками.
Толмачев заговорил:
– В моей жизни происходят некоторые неожиданные для меня перемены, – он помолчал, нахмурился. – Ольга Петровна и я… – он снова замолчал. Откашлялся. – Ольга Петровна скоро станет хозяйкой этого дома. – Присутствующие переглянулись, мать вспыхнула, виновато посмотрела на дочь. – Я прошу это учесть в наших с вами взаимоотношениях, – последние слова были явно адресованы детям. – Это очень важно для меня. Надеюсь на понимание и… благодушие.
Так и сказал «благодушие». Варвара усмехнулась.
– Праздничных светских мероприятий не будет. Мы подали заявление, распишемся в сентябре. Ее приезд в этот дом… Я хочу, чтобы вы успели хоть немного познакомиться и, по возможности, подружиться, – он шумно выдохнул. – А теперь информация для вас, Оля и Варвара. Я прошу прислушаться к сформировавшимся в доме правилам. Они продиктованы не моим самодурством, а протоколом безопасности, который разработал для всех нас Глеб Иванович. Глеб?
* * *
Начальник безопасности, наконец, перестав изучать Варвару, проговорил тихо:
– Индивидуальные инструкции Ольге Петровне и Варваре Степановне выданы. Сотовые я привез, координаты обслуживающего персонала в списке контактов. Оргтехнику сейчас подключают мои ребята. Анатолий Иванович, – он кивнул на низкорослого с цепким взглядом, – предложил сохранить за Ольгой Петровной Тавра, – он осекся, исправился. – Березина Ивана. Они уже знакомы и немного привыкли друг к другу. А за Варварой Степановной предлагаю закрепить Юркова. Он опытный, спокойный, что немаловажно, – выразительно посмотрел на девушку, та покраснела, Толмачев кивнул. – Теперь о главном, из-за чего, собственно, я попросил всех собраться. На почту Григория Григорьевича стали поступать письма с угрозами…
– Опять? – вскинул голову Толмачев-младший.
– Снова. Отправителя устанавливаем, – мрачно отозвалсяГлеб. – По оперативным данным, последние перестановки в компании выявили слив информации Барановскому. Его ребята активизировались. Но эту информацию, а также причастность Барановского к письмам с угрозами мы выясняем. Что удалось узнать достоверно, он тоже претендует на победу в тендере по «Барракуде» и, зная теперь некоторые наши технические параметры, готов рискнуть и предложить заказчику лучшие условия. Программисты уже работают над утечкой. Но все прекрасно знают методы Барановского. Он будет давить. В том числе и на любого из членов семьи… включая пополнение, – он покосился на Варвару. – Посему. Все новые контакты проверять. Старые пересмотреть с точки зрения уязвимостей. И в случае обострения ситуации быть готовыми перебраться в дом.
– Я не могу. У меня выставка в Милане, – растерянно отозвалась Толмачева.
Глеб кивнул:
– Пока не отменяй, Свет. Но, возможно, с тобой поедет кто-то из ребят Анатоль Иваныча. Посмотрим. Сбрось мне сегодня исходники: что, куда, с кем, какие мероприятия запланированы и в какое время. Ребята пробьют. Потом решим.
Варвара с удивлением уставилась на блондинку, к которой Глеб обращался на «ты» и которая послушно кивала в ответ на все его указания. Как-то это не слишком укладывалось в сериальное представление о семье олигарха. А где же злобные взгляды и намеки на наследство?
– А мне, в принципе, по барабану, хоть сейчас могу переехать, – вздохнул Толмачев-младший, встал, разминая затекшие ноги. – Главное, чтобы кабинет был для работы. Проект я могу и отсюда доделать.
– Пока не надо, – отрезал Глеб, – не привлекай внимание. Но держи меня в курсе. На тебя могут выйти люди Барановского, как в прошлый раз, – Толмачев-младший болезненно поморщился. – На этом пока все. Ольга Петровна, пойдемте в вашу комнату, я покажу, как все работает. Варвара Степановна, – он резко обернулся к девушке, столкнулся с болотно-зелеными глазищами, словно в ледяной омут нырнул, – к вам зайду немного позже, не уходите, пожалуйста, никуда.
Варвара опешила, возмущенно развела руками.
– Я же в кино собиралась. Вы знаете, – прошипела она.
Глеб сделал вид, что не услышал. Направился к выходу. Следом за ним потянулись Толмачев и Ольга Петровна. Кивнув, неспешно вышли Анатолий Иванович с управляющим.
– Привыкайте, Варвара, – усмехнулась Светлана, вставая. – Это сумасшедшая Толмачев-family: интриги, расследования, покушения, промышленный шпионаж, маски-шоу по воскресеньям и teambuilding по вторникам…
Девушка подперла щеку, нервно дернула узелок на бандане.
– Teambuilding?
– Это она шутит, – задумчиво отозвался Толмачев-младший.
Девушка вздохнула.
– Нет, я вообще не планировала все это, – она растерянно посмотрела по сторонам, опустила голову. – И что теперь делать? Отменять все?
– Да, лучше это сделать самой и сохранить лицо, чем дожидаться, когда вмешается Фадеев, – Толмачев-младший порывисто встал, подошел ближе и протянул руку. – Олег. Не переживайте, Варвара. Они получат этот контракт, и все опять более-менее успокоится…
– До нового контракта, – угрюмо хмыкнула Светлана, направляясь к выходу. Притормозив рядом с Варварой, тоже протянула руку. – Я Светлана, кстати. Сеть салонов деловой моды #Girl’s_only слышала? – Варвара неуверенно кивнула. – Это мои. Я владелица и дизайнер. В Милане должна показать коллекцию, но не знаю… выпустят теперь папенька с Фадеевым или нет. Черт! – Она со злостью дернула молнию на сумочке. Направилась к двери. – Будет скучно, приезжай. Я обычно не кусаюсь.
Хлопнув дверью, вышла.
Толмачев-младший тоже потянулся за курткой, погремел ключами для машины.
– Не обращай внимания, – небрежно бросил он. – Отцу с нами не повезло. Светка – дизайнер, я – архитектор. Оказалось, что дело всей жизни передать некому, – парень накинул на плечи куртку, сунул руки в рукава, изучающе посмотрел на будущую родственницу. – Ты сама-то чем занимаешься?
– Студентка. Юрфак, – девушка вздохнула, уткнулась взглядом в ковер.
Олег уважительно хмыкнул:
– Не дрейфь, Варвара. Мой отец – не самое худшее, что могло случиться с твоей матерью…
– Да нет, дело не в этом… Просто у меня были свои планы… А тут все… псу под хвост.
Толмачев-младший громко засмеялся:
– Ну, Фадеева еще псом никто не называл. Но суть ты уловила верно.
* * *
Варвара поднялась на второй этаж.
Ее разместили во флигеле, напротив въезда на территорию. Уютная комната с выходом на небольшой, укрытый тентом, балкон. Плетеное кресло с мягкими подушками, аккуратный столик и стопка книг. Отличное место, чтобы уединиться. Отсюда даже вай фай ловил. В общем, Варвара решила, что это будет ее любимый уголок: под балконом – сад, взгляд упирается в парк, тент, как она выяснила, можно легко убрать и загорать. Не Черногория, но тоже неплохо.
Распахнув дверь, окинула взглядом свое новое жилище: двуспальная кровать, за матовым стеклом – гардеробная, у окна – круглое кресло под японским абажуром, рядом – бежевый пуф, на который можно удобно класть ноги. Теплый ветер врывался в комнату через распахнутую на балкон дверь, трепал белоснежный тюль.
А на заваленном журналами рабочем столе красовался новенький ноутбук. По экрану медленно плыла заставка с волнами и серфером. Варвара подошла, осторожно погладила указательным пальцем блестящие кнопки.
В кармане завибрировал сотовый. Данил, конечно, ее потерял.
– Ну, ты долго еще?!
– Мне сейчас явки-пароли сообщат, и я свободна как ветер. Жди.
– Долго, спрашиваю?
Девушка прищурилась, посмотрела на часы:
– Минут тридцать.
– Ну, блин. Давай быстрее!
Сбросил.
Злится, конечно.
Варвара уже сама жалела, что позвала его сегодня: теперь будет дуться несколько дней, а ей придется бесконечно извиняться, подлизываться. Девушка нахмурилась, вышла на балкон.
Облокотилась на парапет, устало положила голову на скрещенные руки.
Фадеев мрачно наблюдал за ней из комнаты. Понимание накатывало зубной болью, медленно и неумолимо: вот она, его проблема, лениво нежится на солнце, беззаботно покачивает обтянутой джинсовыми шортами попой.
– Черт, – выдохнул и нарочно громко захлопнул за собой дверь, чтобы пигалица, наконец, обратила на него внимание. Та мгновенно подобралась, заглянула в комнату.
– Опять вы?
Глеб прошел к столу, мельком глянул на обложки журналов: парочка модных, прошлогодних, очевидно, найденных в комнате, два в невзрачно-голубом оформлении. В глаза бросились слова «право» и «вестник». Девчонка замерла в метре от него, закусила губу. Глеб затылком чувствовал ее взгляд, как он блуждает по его спине, замирает между лопаток, скользит по узору на руке. Три года в спецназе научили видеть спиной. Пару раз это спасло ему жизнь.
Сейчас отвлекало от главного. А главное – это письма с угрозами на электронный адрес шефа, отправителя которых его спецы расщелкать не могут, потому что ломаный-переломанный айпи привел к семидесятилетней бабушке из Зимбабве, явно равнодушной к российскому ПО для оборонки. Чутье подсказывало, что затеяна Большая игра. А в Большой игре ставка сильно больше, чем жизнь отдельно взятого человека.
– Вы долго медитировать на мои журналы будете? – вопрос вырвал из раздумий, по спине пробежал холодок, наверное, сквозняк пробрался под футболку.
Он, в самом деле, уперев руки в бока, пялился на стол этой пигалицы, ее разбросанные журналы.
Глеб резко обернулся, вынул из кармана черный смартфон, протянул девушке.
Аппарат тяжело лег в узкую ладонь, сразу став грубым и громоздким. Девчонка удивленно на него уставилась.
– Это что?
– Телефон. С ним будете ходить.
Девчонка почесала под носом, скривилась презрительно:
– А чего не радиостанция?
От усталости Глеб уже плохо соображал.
– В смысле? – уставился он на раскачивающийся в девичьей руке «кирпич».
– В коромысле, – пигалица бросила сотовый поверх пачки журналов. – Я с этим ходить не буду.
Поджала губы и вздернула подбородок.
Фадеев цокнул языком, рассеянно огляделся.
– А куда ты денешься, – и, подхватив со стола ее родной мобильник, стремительно направился к выходу из комнаты.
Варвара опешила. По-рыбьи хлопнула глазами и открыла рот.
Молниеносно сориентировалась, бросилась за мужчиной и успела вцепиться в его руку прежде, чем тот вышел. Фадеев ловко вывернул кисть, шутя высвободился. Подхватил девушку под локоть, не позволив упасть, и привлек к себе.
Выдохнул в лицо:
– Я же сказал: не нервируй меня, – он смотрел мимо нее, и от того становилось страшно. Потому что непонятно, что у него там, в коротко стриженной голове, у этого громилы с черепами на коже.
– А чего вы мне тыкаете?! – Варвара схватилась за единственную мысль, которая, мелькнув, как-то сложилась в слова.
Фадеев легко поставил ее на ноги, мельком взглянул, резанув по венам серо-голубой сталью, небрежно подбросил в ладони сотовый и, вынув батарею, сунул в задний карман джинсов.
