Kitobni o'qish: «Дачные ромашки и миллионер в придачу», sahifa 2
Заползаю в домик, засовываю продукты в холодильник и шкафы, а сама уже десятый сон вижу на ходу.
Заваливаюсь без задних ног, после того как печь затопила. Кайф.
Выспалась знатно.
Ба-Бах!
«Доброе утро»…
Умываюсь, не тороплюсь и выхожу из домика. Странно. Той здоровой машины нет…
А что за шум тогда был?
Иду к калитке, толкаю, чтобы выйти и глянуть, а она не поддаётся.
«Что за ерунда?» – думаю и отхожу вбок, чтобы через забор глянуть. Спереди-то он двухметровый. Начали менять, да не успели. Вот и выходит, что половина участка огорожена высоким забором, а с новым соседом у нас низкий штакетник ещё остался.
Карабкаюсь наверх и обалдеваю…
Щебёнка!
Весь забор и калитку подпёрла. И как мне отсюда выйти? Хорошо, что я без машины. Бригады нет. Иду и кричу сторожу, а его тоже нет. Вот это да.
Приехала машина и свалила всю щебёнку у моих ворот. А убирать её кто будет? Я, что ли, на соседний участок её таскать должна? А в магазин мне как сходить?
Злюсь! Аж волосы дыбом. Ну, устрою я своему соседушке, когда увижу. Но тут мой мозг подаёт другую идею.
Если к вечеру никто не объявится из бригады работников, чтобы освободить меня из этого каменного плена, пусть пеняют на себя!
Я им устрою весёлую жизнь. Научу уважению и вежливости! В стиле бабы Дуси. Я же тоже приколистка, вот и пошучу, да так, что на всю жизнь, гады, запомнят.
Что-то брюзжать я начинаю, как старушка. Это на меня деревня так влияет? Или я всегда такой была?
Глава 3
Недолго думая, решаю не ждать вечера, хватаю с крыльца ведро и совок, в один прыжок оказываюсь у соседа и иду к мирно лежащей кучке щебня…
Я же хотела засыпать дорожки? А вот и материал халявный прибыл. Прямо к воротам подкатили. Знать бы, приедет ли сегодня бригада строителей. Но. Заберу, сколько успею, если что.
Очищаю калитку сначала. Просто сгребла ведром всё в одну кучу и открываю-таки злосчастную дверь. Вот, а теперь займёмся кражей бесхозно оставленного имущества прямо у меня под носом.
Выкатываю тачку из гаража, загружаю полную и сразу на огород тащу, высыпаю между грядок и быстренько разравниваю лопатой. Повторяю. И ещё…
Устала, как зараза, а ещё и половины не перетаскала. Устраиваю передышку, жую бутер и осматриваю участок. Такс…
Пожалуй, пару тачек в теплицу на дорожки вывезти не помешает. Выполняю. Сразу выглядит всё аккуратненько, ухожено. А главное, трава не полезет непрошеная. У ворот щебня осталось всего ничего, треть от привезённой массы. Я упорно трудилась весь день, а сейчас смотрю на свои бедные ручки и обалдеваю – мозолей, как у работящего мужика.
Но кайфу испытываю столько, что, чую, лопну. Жаль не с кем поделиться весёлыми историями. Да и чихать! Впереди ещё последний рывок – сгребаю волю в кулак и с лопатой топаю за ворота. Всю оставшуюся щебёнку в аккурат разравниваю на своей подъездной.
Теперь не будет этой сраной ямы, в которой я чуть ногу не сломала, и где колесо бугай пробил. Вот теперь будем квиты с этим ушлепком. Топлю баньку и готовлюсь к великому расслабону.
Стук в дверь.
В дверь?
А я в одних трусах. Ещё бы, банька-то считай в домике, выходить никуда не надо. Накидываю бабушкино платье, то, которое она по молодости носила, и открываю:
– Гав!
– А-а-а-а! – ору и захлопываю дверь.
Сердце в пятках уже стучит, поджилки трясутся. Чего это он припёрся? Будет щебень обратно требовать? Не отдам! И бабки за него возвращать не буду! Может, научатся вести себя по-человечески.
Снова стучит:
– Добрый вечер, – через дверь кричит молодой человек.
– Что вам надо? – ору, еле переводя дыхание после встречи с этим Мухтаром.
– У меня тут ЧП небольшое. Я забыл миску для собаки, а в вагончике нет ничего. Пёс пить хочет. У вас не найдётся ненужной тарелки глубокой?
Округляю глаза. То есть щебень его не интересует? А вдруг это вообще не на тот участок было? Может, дорогу решили отремонтировать? Бледнею. А что, если это сообщество дачное наше учудило такой тупизм? Видать, долго думаю.
– Ну, так что? Выручите Мухтара? – напоминает о себе молодой человек.
– Нет у меня тарелок лишних, – на глаза пятилитровая полупустая баклажка попадается. Хватаю её и, приоткрыв дверь, высовываю. – Вот. Есть бутылка, можете обрезать горло. Вода чистая. Собаке пить можно.
Выдала и хлопаю дверью перед носом обоих.
– Спасибо, – слышу довольный голос парня. – А платье у вас красивое. Необычное. Пойдём, Мухтар, – вот это комплимент…
Пёс залаял, и я снова подскакиваю, забыв про приятные слова. А сторож-то вроде вежливый…
«Так! Наталья! Будьте любезны выкинуть эти дурацкие мысли из башки! Ещё сторожа тебе не хватало! Хотя… мальчик-то и впрямь симпотный… Стоп! Губу закатай! Ты девица городская. В деревню жить не поедешь. Тебе удобства подавай. Дача – это так, всего лишь развлечение и отдых. Долго здесь ты не задержишься».
Ну, себя я вроде уговорила. Стягиваю платье, а оно, и, правда, очень красивое, вешаю на крючок и топаю в баню. Во всех смыслах. Гляжу в окошечко маленькое, и мысль в голове мелькает: а что если парень тоже решит сюда заглянуть?
Перелез же он через забор с псиной своей…
Иду и майку надеваю. Так комфортнее.
Разваливаюсь на полке в парилке и снова вдыхаю любимые ароматы.
На следующих выходных уже апрель…
Надо бы огород перекопать, может земли завезти, посадками озадачиться. И шашлычки пожарить…
М-м, соскучилась я по мясу, приготовленному на открытом огне.
Смываю с себя пот и довольная падаю на кровать. Телевизор включаю. И сразу злюсь. Ну вот зачем я снова порчу эту чудесную идиллию деревенского быта современными (хоть и допотопными) технологиями.
Психую, выключаю маленький телевизор, стягиваю его с полки и уношу в предбанник. Теперь точно тишина! Ну, или почти.
Псинка сторожа лает, как умалишённая.
Пристрелить охота…
Утром выхожу из домика с кружечкой кофе и…
Да так я всю посуду за месяц расквашу.
Не орала, только выронила кружку. Двор мой на поле боя похож: перьев валяется, будто тут стаю птиц распотрошили. А на крыльце кошка довольная сидит, умывается. Меня, к слову, не боится.
Шугаю её. А та не торопится. Толстая зараза. Поди, она умяла несчастного голубка, а может, и парочку.
– Кыш, говорю! – машу на неё рукой.
– Проблемы? – встревает молодой человек. Видать, всё же громковато я оповестила о своём изумлении…
– Нет. Кошка тут побоище устроила, и уходить не хочет.
– Кошек не любите? – уточняет молодой человек.
Зыркаю на него исподлобья. Чего он докопался до меня? Какая ему разница?
– Дело не в этом. Я тут раз в неделю появляюсь. Кто её кормить будет?
– Судя по перьям на вашем дворе, она сама неплохо справляется, – пожимает плечами, осматривая кучу разлетевшихся перьев поверх жухлой травы.
– М-да…
Ох! Да она пузатая. Приплод мне точно не нужен! Что с котятами делать? Утопить, как в деревнях поступают – не смогу… Я боюсь, да и мерзко это.
Достаю телефон и фотографирую котейку. Выложу-ка объявление, авось кто сжалится и заберёт бедолагу. Парень наблюдает за мной (вижу боковым зрением), но молчит. Любопытно ему, чего это я ползаю вокруг кисы на карачках. Сплавить хочу. И не более…
А кошка-то красивая. Пепельно-серая, шёрстка переливается, как сталь, на солнышке. Мордочка круглая. А глаза огромные и такие голубые-голубые, как летнее небо.
– Кс-кс, – зову, и та, мяукая, обтирается о мои ноги. – Так! – строго говорю, глядя на мохнатое чудо. – В город не потащу, но тут, пока не заберёт тебя кто, буду подкармливать. И с детками помогу чем смогу! – заявляю и поглаживаю кошку по голове.
– Гав-гав! – раздаётся из-за забора, кошка тут же распушается, и шипеть начинает.
– ФУ! – рыкает хозяин, и даже я по струнке смирно выравниваюсь.
Вот это голос. Аж страшно. Пёс замолкает и сидит рядом со сторожем. Да и я пошевелиться не могу, но упорно делаю вид, что это потому, что с кошечкой играю. А та вовсю развалилась и подставляет пузо своё шевелящееся, чтобы я и его лаской не обделила.
Какое необычное ощущение – там внутри малыши. Интересно, а когда они родятся? Сделаю-ка я жильё для кисы. Есть у меня несколько часиков перед отъездом в город.
Иду в домик. Вытряхиваю садовый инвентарь из икеевской пластиковой коробки. Рисую фломастером будущую дверку. Нахожу лобзик и, высунув язык, принимаюсь пилить отверстие. Кривое вышло. Сто лет ничего не делала. Прохожусь наждачкой, чтобы животное не поцарапалось. Сдёргиваю мягкую подстилку со стула, кидаю внутрь и крышку на саморезы сажу. Вот домик и готов.
Выхожу. А кошки нет уже. Ну, да ладно. Если вернётся, жильё у неё будет. Ставлю импровизированную будку на крыльцо и иду обратно внутрь. Паренька уже и след простыл, как и собаки. Смена закончилась, наверное.
Собираю манатки и на остановку топаю. Мне ещё за машиной на СТО заехать надо. Считаю, эти выходные прошли отлично! На халяву дорожки сделала, котейку приютила, порядок в домике навела. Я молодец.
Следующие три недели времени на дачу ездить нет. Работа вздохнуть не даёт. А говорят, не волк, в лес не убежит. Чего я тогда сама за ней гоняюсь?
Кого я обманываю? Я обожаю свою работу. А скоро сделку закрою, и вообще кайф. Землю на грядки куплю, а там и гляди, забор повыше поставлю между мной и новым соседом. А то он не торопится что-то.
Пятницы в середине апреля жду, как глотка свежего воздуха в затхлом туалете. Уже морковку сажать пора! Ну, дачница, прям в доску, аж самой смешно.
Линяю с работы ещё в четыре, под предлогом показа домика за городом. Ага. Просто нагло филоню. Я уже в этом месяце за две недели выполнила месячную норму и пара сделок на подходе. Так что шеф мой прикидывается, будто верит. А я валю из душащего мне города на природу, подальше от цивилизации…
Приезжаю на уже любимую дачку. Машинку паркую. Еду тащу в домик. Ещё светло и тепло. Соседний участок пуст. Значит, сегодня можно выдохнуть, ничего долбить не будут с утра пораньше.
Переодеваюсь в специально купленный костюм для работы на огороде. Выглядит, как мужской для рыбалки. Но сел замечательно, даже формы все мои видать. Улыбаюсь своему отражению. Натягиваю высокие резиновые (тоже новые) сапоги, хватаю вилы и лопату и иду в огород.
Перекапываю пару грядок. Спина отваливается. Темнеет уже. Да как я за выходные управлюсь? Я ж кони двину с этой дачей, если за два дня весь огород перекопаю.
Утро вечера мудренее, как говорится. Банька согрелась. Пойду, ополоснусь и посижу на веранде, поразмышляю, что делать.
Выползаю около десяти вечера на крыльцо, хочу полюбоваться звёздами. А не тут-то было. Прожектор у соседа горит, да так, что слепит. Хватаю свой чай и недовольная топаю к забору. Опа…
Сторож снова тут. Возится с лопатой. Копает что-то. Может, он, за отдельную плату, и мне поможет?
Висну на заборе:
– Привет, – машу рукой.
Отрывается от увлекательного занятия.
– Привет, – отставляет орудие своё и топает ко мне, пёселя не вижу.
– Тебя как зовут? – решаю, что пора бы познакомиться.
– Димитрий, – улыбается. – А тебя?
– Дмитрий? – свожу брови, кажется, я что-то не то услышала.
– Ди-мит-рий, – медленно произносит молодой человек.
– Оу… прости. Не расслышала. Добрые у тебя предки, смотрю.
– Есть такое, – ехидненько как-то глядит.
Чего это он? В свете прожектора лицо парня выглядит не так мило. На хищника похож и ловеласа. Особенно с этой чёрной бородкой. Ух…
– А твоё имя?.. – выжидающе смотрит.
– Наталья, – улыбаюсь. А теперь и к делу можно. – А ты, сколько за час берёшь?
Вздёргивает брови:
– Прям так сразу?
– Я не привыкла сопли разводить. Если есть предложение, предпочитаю озвучить. В этой глуши всё равно больше мужиков нет, не обижайся только, – машу головой. – Так что обратиться-то мне не к кому. Не из города ж тащить.
Стоит, будто я его огрела чем. Подумаешь, подработку предложила. Или парень пост боится оставить? Я всего-то пару часов у него отниму. Он-то крупнее да выносливее меня будет, справится быстро, ну и я помогу да отплачу, в обиде не оставлю.
– Ну, раз так, – перепрыгивает через забор. Вздрагиваю. Резвый, однако. – Я и бесплатно могу. Веди.
Вот это да. Он ночью огород вскапывать собирается? Не, прожектор, конечно, и мой участок неплохо освещает, но всё же…
– Бесплатно как-то неправильно, – сомневаюсь. – Может, в баньку сходишь, натоплю завтра. Да шашлычком угощу, – тяну улыбку.
– Согласен, – одобрительно кивает молодой человек.
Так-то лучше. Идём в сторону огорода. Блин, а инструмент я уже весь занесла. Выставляю указательный палец и меняю траекторию к домику. Оставляю кружку с чаем на столе, на веранде. Молодой человек послушно следует за мной.
Открываю дверь, собираюсь взять вилы, а парень вдруг спрашивает:
– А ты как хочешь-то?
Зависаю. А что? Есть разница как огород вскапывать? Баб Дуся всегда сама находила ребят, я только деньги переводила. Так что понятия не имею.
– Я… – оборачиваюсь. – Не знаю. А есть разница?
– Ну, по-быстренькому, поверхностно там, – ухмыляется. – Или как положено – глубоко, с чувством, с толком, с расстановкой…
Морковка, свёкла, картофель – всё корнеплоды. Им, наверное, надо чтобы земля хорошо вспахана была. Может, поверхностно – это руками перекопает, а глубоко – это аппарат какой притащит?
– Глубоко будет лучше, – делаю умный вид, типа разбираюсь. – Не хочу, чтобы нетронутые участки остались, а то самой возиться потом придётся…
Расплывается в улыбке паренёк, будто я ему сиськи показала, а не вилы в зубы дать хочу…
Задираю бровь. Собираюсь отвернуться, чтобы эти самые вилы достать.
Бац!
Опускается его тяжёлая рука на дверь. Что-то не нравится мне это… а я одна. Поднимаю на него взгляд, а он так внимательно глядит, что меня аж в дрожь бросает. Странный тип.
Чувствую, что-то не так. Вай!
Резко дёргает меня на себя и вцепляется в мои губы. Ощущаю натиск тёплых и безумно мягких губ в обрамлении не менее мягких усов и бородки. Чуть в обморок не падаю. Но с какого-то перепугу на поцелуй отвечаю. Подаюсь вперёд, глаза закрываю. Ого! Да он мастер целоваться.
Стоп-стоп-стоп!
Какого он творит?! О чём он там подумал?! Отпихиваю этого Дон Жуана:
– Ты что делаешь? – лупаю на него, пытаясь выровнять дыхание.
– Исполняю твою просьбу, – игриво отвечает и снова тянется ко мне.
Уворачиваюсь, а у самой истерический припадок. Вот идиотка. Завлекла мужика, а зачем сказать забыла. Думала, раз он там копал, то понял, что я хочу от него:
– Ты псих? Я, что похожа на ту, которая первому встречному такое предлагает? – начинаю ржать.
– Люблю сильных женщин, которые не стесняются своих желаний, – дёргает одной бровью.
Всё! Живот от смеха сводит. Сползаю по косяку дверному и ржу в полный голос:
– Я… я это… мне помощник нужен, – перевожу дыхание, – огород вскопать, – закрываю лицо ладонями.
Он серьёзно решил, что я на интим намекаю?
– Оу, – хохотнул пару раз и, слышу, голос серьёзный становится. – Неловко вышло. А я-то решил, что понравился тебе.
Отрываюсь от своих рук и глаза задираю. Эх, блин. Только что прям пожалела, что решила прояснить ситуацию. «Понравился…» – думаю про себя.
– Ты, конечно, симпатичный и всё такое, но, пойми правильно, меня это не интересует.
– Ты по девочкам?
– Идиот, что ли? – рявкаю. – По каким я тебе девочкам? Нормальная я.
– Да я не против. Мало ли. Вдруг ты Би, – смотрит сверху на меня, сидящую на полу.
– Никакая я не Би, – шиплю.
– Парень есть?
– А это тут при чём? – ляпнула и поняла, что чушь сморозила. Ухмыляется. – Я не то имела в виду, – бурчу.
– Ладно, не красней, – быстро касается моего носа. – С огородом помогу. Завтра. Сегодня уже темно. Если передумаешь, – кидает на меня жадненький взгляд, – ты знаешь, где меня найти… – уходит.
И что это было?
Глава 4
Заползаю в домик под собственный истерический хохот и закрываюсь на замок, от греха подальше. Ух, не то имя мне родители дали. Надо было в честь бабки – Дуськой называть, ибо именно она я и есть. И шучу так же и туплю тоже.
Как это я так прокололась? Пытаюсь разговор вспомнить. Ну, он… Димитрий. Ну, и имечко. Хотя красивое. Что-то понесло меня снова не в ту сторону. У меня, как у грузовика, занос один метр.
Проржалась и укладываюсь в постельку, не веря, что я так. Переговорщица, тоже мне. Как вообще сделки с квартирами совершаю? Диву даюсь. А в голове мыслишки ползают. Соскучилась я по мужским объятиям.
Хочу, чтобы эх… вот как этот сторож, дёрнули к себе и засосали, жадно и необузданно.
Быстро выкидываю чушь из головы. Не надо мне этого. Наелась, больше не хочу. Не каждый меня вывезет. А через пять лет совместной жизни узнать, что я до чёртиков надоела – то ещё разочарование.
Ладно бы Захар был первым с такой отмазкой. Второй. Но только вот с ним мы столько лет были вместе. Как я не заметила, что достала его? Работой попрекал, поведением. Ох, мой поступок с щебёнкой, которой, кстати, никто так и не поинтересовался, он бы раскритиковал. Стыдно, некрасиво, гадко.
Да ну его к чёрту! А сердечко-то ноет. Люблю ещё эту сволочь. А он свободы захотел! Я ж не заставляла его жениться. Жили себе спокойно, даже о детях не заикалась. А он слинял и через полгода уже женился. Вот тебе и свобода. Обманщик. Просто разлюбил. А я нет.
Вот и не хочу больше сердечко своё отдавать никому, мне и одной хорошо. Закрываю глаза и устраиваюсь поудобнее, натягивая одеяло по самый нос.
Бр-р-р.
Подлетаю с кровати. Ну что опять на этой долбанутой стройке происходит? Отдыха мне не видать спокойного, похоже…
Но выглядываю в окно спальни, и улыбка ползёт, губу кусаю…
Не обманул. Тарахтелку какую-то припёр. Ходит за ней, а та землю месит. Любуюсь и думаю: умываться пора, баню топить, да шашлыки жарить…
Обещала же.
Не тороплюсь, привожу себя в порядок, даже ресницы подкрасить решаю. Что-то захотелось вдруг. Готовлю кофе. Две кружки. Ух. Понесло меня. Сбежит мужик, ой, сбежит.
Надеваю костюмчик свой для огорода и выплываю из домика. Аккуратно иду, чтобы не расплескать напиток.
– Доброе утро, – подхожу чуть не вплотную.
– Доброе, – растягивается в сладкой улыбочке молодой человек и выключает аппарат.
– ГАВ!
– А-а-а!
Как ускакала за Димитрия, не помню. Цепляюсь за его плечи и трясусь так, будто пёс не залаял, а уже цапнул меня за задницу. А где кофе?
Судя по тому, как быстро раздевается молодой человек, дело тут вовсе не в том какая я обворожительная. Высовываю нос из-за широкой спины. Мухтар сидит, хвост по земле ёрзает. А в какой-то миг пальцы мои ложатся на обнажённую кожу. Ой. Отдёргиваю свои руки:
– Прости, пожалуйста, – тихо извиняюсь, – я не хотела тебя обливать.
– Не страшно, – слегка обернувшись ко мне, улыбается. – Ты собак боишься?
– Очень, – честно признаюсь.
– Мухтар добрый. И послушный. А я замёрз, – задорно улыбается.
– Подержи его, я сбегаю, принесу что-нибудь, – снова высовываю нос, но резких движений не делаю, слышала, что животные не любят этого.
Садится на корточки и держит за шлейку своего пса. Пячусь назад и медленно, лицом к собаке, приставным шагом к домику направляюсь. Хватаю с вешалки куртку от костюма рыболовного своего и возвращаюсь.
Димитрий надевает её, а она по швам на нём трещит:
– Так не пойдёт, – снимает бедную куртёшку, а я залипаю на его формы. – Мухтар! – рявкает на пса. – А ну, марш домой!
Тот срывается с места и скачет через забор. Парень обещает скоро вернуться и уходит следом. Перепрыгивает штакетник и скрывается в своём контейнере.
Стою, смотрю. Вау…
Вспоминаю про кофе. Опускаю взгляд. Надо же! Кружки целые остались. Забираю их и иду снова варить бодрящий напиток.
Клуша. Вот почему я такая трусиха?
Выхожу из домика и по сторонам гляжу. От греха подальше ставлю кофе на стол, на веранде. Жду, когда вернётся мой помощничек.
– И для меня приготовила? – подходит ко мне со спины.
– Ага, – бурчу, глаза опускаю, стыдно чего-то.
– Спасибо.
Берёт кружку, а я пристально пялюсь на его ногти. Отродясь не видела таких ухоженных мужских рук. Он что, в салоне маникюр делает? Не похоже, чтобы он вилами махал. Может, парень только с техникой работает да в перчатках?
– Ну, я пойду, – улыбается. – А то ещё половина огорода не вспахана.
– Ладно, – уходит, а я хватаю вилы и лопату и несусь следом, забыв про кофе.
– Ты что делаешь? – поворачивается ко мне парень, когда я собираюсь копать соседнюю грядку.
– Э. Помогать буду.
– Ты же глубоко хотела, – заливается звонким смехом.
Чую, краснею, как помидор становлюсь. Глубоко я хотела. Может, и хотела. Только вот после вчерашнего недопонимания мне стыдно.
– Не смешно, – бурчу.
– Прости, не устоял, – снова так слащаво улыбается.
А улыбка у него симпатичная. Клыки такие острые. Вампир хренов. Очень сексуально смотрится, особенно в оправе слегка пухлых светло-розовых губ. Вообще, интересный типаж: смольно-чёрные волосы и борода, а вот глаза голубые, и кожа белая-белая. Как он в деревне с такой живёт? А руки? Нежные прям, ухоженные…
– У тебя всё хорошо? – взволнованно спрашивает Димитрий.
– Да, – улыбаюсь. А в голове пусто. Засмотрелась. – Пойду тогда шашлык жарить и баню топить…
– Может, вечером? – снова плыву от его тенора. Как он так властно и глубоко на собаку рявкает с таким мягким и приятным голосом? – Я не знаю, когда закончу.
– Хорошо. А что мне сейчас делать? – смотрю на него в ожидании указаний.
– Это твоя дача, – пожимает плечами. – Откуда мне знать?
– Точно…
Что-то из ума выжила девка. Пойду-ка в домик. Порядок наведу. Вон, веранду надо вычистить. Помыть всё. А то, где мы эти самые шашлычки есть будем? Не потащу же я его в дом. А почему?
«Боишься, что затянешь его не только в кухню?» – ехидненько так ржёт мой внутренний голос. Задираю бровь и принимаюсь выкидывать мусор с крыльца и веранды. Воду тащу и мою стол.
Так. Но обедать я-то хочу. А он? Я шашлык обещала, а не полноценное питание трёхразовое. Выглядываю, бросая пристальный взгляд на огород. Ходит себе за агрегатом: тот тарахтит и землю ковыряет. Блин.
Ладно. Бутеры нарежу. Иду в домик. Кромсаю колбаску, сыр там всякий, хлебушек. Даже рыбу достала. Овощи да зелень. Раскладываю на пару тарелок и на веранду выставляю. Чайник закипел, выставляю и его.
– Димитрий, – подхожу чуть ближе, чтобы он услышал сквозь гудение.
– Да? – выключает агрегат и становится оглушающе тихо.
– Я там… – машу в сторону веранды, – приготовила перекус… чай… – что это с моим голосом? Вздрагивает.
Ух! Оголяет свои зубки. Еле взгляд перевожу на глаза.
– Пару минут и подойду. А где руки помыть можно?
– Так это. В доме, в бане. Вода ещё тёплая.
Кивает и заводит обратно злющую тарахтелку, от которой у меня уже мозг вибрирует. Ночью будет башка гудеть…
Закончил, топает. Сапоги в грязи. Ещё бы. Земля, может, и просохла, да вот пока полазишь по свежевспаханной грядке, как чёрт перепачкаешься. И в домик.
– А ну, стоять! – ору вслед, он чуть не улетел в коридор.
– Что такое? – оборачивается с полным недоумением.
– Я только полы вымыла, куда в обуви? Слева на этажерке тапочки, – указываю взглядом вниз, а сама длиннющий нож в руках сжимаю, которым собираюсь пресервы открывать.
– Прости, – неловко улыбается. – А есть не тридцать шестой? Я не влезу, – усмехается.
– Щас, – кидаю и бегом в домик. – Где-то дедушкины были. Я их оставила на память.
Достаю из пакета тапочки и протягиваю. Перчатки в карман суёт, переобувается и уходит. Возвращается и, снова переобувшись, выходит на веранду. Чай наливаю. Тарелки ближе двигаю. А он смотрит на них, изучает. Не голодный?
– Ты не стесняйся, – улыбаюсь. – Раз уж шашлычки только вечером.
– А баня будет? – поднимает на меня взгляд, что я чуть не давлюсь бутербродом, который уже в рот запихала.
– Угу, – мычу в ответ.
– У тебя электрическая?
– Не-а, – машу головой.
– А кто топить будет? – глаза его огромными становятся.
Указываю на себя и запиваю чаем внезапно ставший слишком сухим кусок хлеба.
– Ого… Так ты из этих.
– Кого? – почти подрываюсь.
– Как там. И коня на скаку, и в горящую избу.
– Ага… И мужику по морде, – недовольно добавляю.
– Что-то не помню такого пункта.
– А он есть, – серьёзно качаю головой.
Парнишка ухмыляется и жуёт себе колбасу с сыром. Хлеб не ест. Наблюдаю. За фигурой следит, что ли? Хмыкаю и в кружку нос утыкаю. Забавный индивидуум. Вообще, на деревенского не похож.
– Я пойду, там немного осталось, – встаёт из-за стола.
– Ты ж не поел, – удивляюсь.
– Подожду обещанную награду, – подмигивает и натягивает перчатки.
Оседаю. Ну и лицо у него…
– Димитрий, – обращаюсь вслед.
– Можно просто Дима, – не оборачивается.
– Дима… – как скажешь. – А ты курицу или свинину будешь?
– Свинину, – кидает и заводит жуткий агрегат.
А я топаю в баньку, навожу там порядки, полочки мою, тазики, да ковшики. В предбаннике убираю лишнее: одежду свою уношу. Вроде не стыдно запустить чужого человека. Дровишки таскаю. Скоро топить буду. Мяско мариную. Мангальчик выставляю, угли несу.
В общем, делаю всё то, что собиралась для себя. Даже приятно, что компания будет.
– А ты вино пьёшь? – спрашиваю у Димы, когда он снова идёт руки мыть.
– Пью. А что?
– Да… я собиралась себе вечёрок расслабона устроить перед возвращением в город. Можем вместе посидеть…
– Ты и в баню со мной пойдёшь? – дёргает бровями.
– Нет, – как-то резко отвечаю. – Отдельно. Я помоюсь и пойду готовить. У меня и купальника тут нет, – что-то тараторю я, как швейная машинка.
– Понял, но у меня тоже плавок нет, – еле заметно улыбнулся Димитрий, – что делать будем?
– А? – таращусь.
– Шутка юмора такая, – снисходительно глядит на меня. – Я за чистыми вещами и прогуляю Мухтара. А то он там скучает в одиночестве запертый.
– Ладно.
Убегаю в дом. Нанизываю мясо на шампуры. Лучок мариную с уксусом, обожаю. Хотя, возможно, стоило бы воздержаться… Так. Баня готова. Можно мыться идти. Уже темнеет, надо бы пошевелиться, а то лампочка у меня на веранде сломана.
А. Что это я?.. У нового соседа есть прожектор. Дима может его включить. Тогда не тороплюсь. Правда, паренька бы накормить, а то он сдержал обещание и ничего взамен не попросил. Огород весь перекопал. Завтра полью грядки, а на следующих выходных посадками займусь.
Самой смешно. Но грех морковь и свёклу не вырастить, да зелень – лук там, петрушку. А ещё я ромашки посадить хотела. Вот и займусь.
Высовываюсь из домика. Димы не видно. Наверное, он в своём контейнере или с собакой гуляет. Ладно. Поди, догадается, что я мыться уже пошла.
Скидываю свой костюмчик рыболовный. Надеваю майку и плавки – вдруг заглянет в окно, почему-то боюсь этого больше всего. Набираю тазик с водой и заваливаюсь в парилку. Красота.
Стелю себе полотенце на полочку и падаю сверху. Вдыхаю приятный древесный аромат и закрываю глаза, погружаясь в это горячее блаженство. Прогрелась, помылась, а теперь ледяной водичкой облиться.
Беру тазик поменьше, набираю полный и…
– А-а-а-а-а-а, – ору, как резанная, кайф!
– Что случилось?! – дверь резко открывается, в проёме появляется Димитрий.
Кричать не могу, стою и смотрю на него с огромными глазами, а он осматривает меня с ног до головы, притормаживая на груди. Опускаю взгляд и быстро закрываюсь ладошками. Соски от такого холода стали твёрдыми.
– Я… – мямлю, – я, это. Всё хорошо. Просто холодной водой облилась.
– Перепутала? – поднимает брови.
– Закаляюсь. Люблю в горячей бане обливаться холодной водой, – еле ворочая языком, рассказываю.
– О-о… А чего орала, будто тебя тут убивают? Я испугался…
– Я не подумала… – опускаю глаза, что-то и правда в голову не пришло. Думала, он у себя и не услышит. – Можешь, – указываю на дверь, – я почти закончила.
– Ага…
Выходит и дверку закрывает за собой. «Вот шиза. Чего орала-то?» – думаю про себя. Снимаю майку, чтобы выжать её, а потом надеть, а то вдруг он ещё в предбаннике. Скручиваю несчастную ткань и продолжаю причитать про себя.
– Знаешь, – дверь снова открывается.
Замираем оба. Я так медленно поднимаю глаза. Рот, чувствую, открыт, сказать надо бы чего, но язык окаменел. Димитрий что-то совсем нагло осматривает меня. А я даже не могу руки поднять, чтобы прикрыться. Так и стою. В шоке.
– Пожалуй, – зависает, нагло пялясь на мою грудь, – после поговорим.
Делает огромный шаг внутрь и закрывает дверь.
Не поняла. «После?»… А после чего?
Кажется, вот и ответ. Прижимает к себе, глубоко так целует. А я закрываю глаза и вдыхаю аромат его сладковатого пота, смешанный с запахом мокрого дерева и моего стыда.
