Kitobni o'qish: «Елизавета II»

I. Монархия

Папа, а про какой государственный строй ты вчера читал мне на ночь? Что за технократия? – спросила дочка лет пяти темным вечером перед сном.

– Лиз, ну представь, вот все люди хотят новых технологий, технологического развития. Ты же хочешь приезжать на «крутой» хорошей машине на дачу, чтобы посидеть с ней немного с Алексеем, ждешь, когда мама подарит тебе свой телефон, чтобы снимать истории о твоих прогулках с друзьями… Ты же все просила, чтобы мы джип купили и на нем ездили по городу.

– Ну да, мне хотелось бы…, – ответила дочь, уже сладко мечтая, как она в трубе на даче, сидя с друзьями, снимает истории с друзьями на новенький телефон о том, как круто она с родителями ездит на джипе и какие технологические новинки использует… и выкладывает в Интернет.

– А кто занимается наукой и технологиями? Кто создает то, что нам хотелось бы использовать в своей повседневной жизни, чувствуя технологический прогресс? – продолжил логические рассуждения отец.

– Ученые, ты же сам рассказывал! – быстро среагировала дочь.

– И инженеры… Но вообще-то это – комплексный процесс, в том числе завязанный и на полических вопросах. На вопросах, касающихся управления и контроля. Представь, что целая команда во главе с политиками работает над проектом, например, над новой моделью телефонной компании. Президент подписал указ, государство выделило деньги, руководство телефонной компании спланировало этапы и распределяет работы между инженерами.

– А политики разве что-то разрабатывают?

– Законы и систему, в которой решаются поставленные задачи по тому или иному проекту – уточнил отец.

– Да ну ее, эту систему! Вот мы живем в ней, а что толку, если ты уже год обещаешь новый джип, а ездим мы на нашем стареньком друге? – задалась вопросом дочь.

– А ты хочешь жить вне этой системы?

– Ну ты же сам определяешь свой день. Выбираешь, чем заняться. Зачем тебе посредники, чтобы они с тобой делили часть твоего джипа? Пап, я думаю, что лучше ни от кого не зависеть, добиваться и достигать все самостоятельно. Разве это не так?

– Бывает это правильно. Но тогда и жить придется по законам, которых не будет. Это называется анархией. Мы можем даже убить соседей, чтобы забрать себе их деньги… Но представь, если ты однажды сидишь со всем своим богатством за барной стойкой своей шикарной виллы, а вокруг тебя ни друга… Никого… И ночью залетает банда приступников, а ты хочешь спать и не можешь от них отбиться. Даже если ты выживешь, ты будешь все время решать вопросы, которые в нормальном государстве вообще-то решает полиция! – продолжил логику своих рассуждений отец.

– Ну а если быть сильнее всех? Найти единомышленников, собрать с ними группу?

– Дочь, вот а в государстве же и так объединяются. Получается, ты создашь свое мини-государство, просто со своими законами и правилами?

– Видимо, да. Но ведь там я буду добиваться того, что хочу! – уточнила дочь.

– Это здорово. Да, в государстве часто не слышат обычных людей. В Индии вообще были касты, когда некоторых людей заставляли быть кем-то конкретным, против их воли. Если ты был колесничим царя, ты никогда бы не смог дослужиться до хотя бы советника царя. Ведь советник – брахман, а колесничий – простой смертный.

– Брахман разве безсмертный?! – изумилась дочь.

– А, нет. Просто он мудрец. Он накапливает по жизни знания. Задается философскими вопросами о жизни. Почему это работает так, а это иначе…

– Пап, понятно, мы об этом уже говорили. Ты что-то хотел рассказать про технократию, расскажи больше про нее! – скорректировала дочь направление движения диалога.

– Ладно, вернемся к нашим инженерам. Они создают новые устройства, что-то проектируют. Лежит у тебя в кармане телефон, а ты хочешь новую версию, в которой камера лучше фотографирует. Где-то на другой стороне города этот самый инженер сидит и разрабатывает новую версию более совершенной камеры, чтобы твой телефон фотографировал лучше. – увлекся папа историей про разработку.

– Но зачем инженерам контроль? Они же такие умные.

– Так принято.

– Так инженеры же могут и сами все решить, и сами заработать денег на новом открытии. Вспомнить, например, достижения Илона Маска – уточнила дочь.

– Так его же все-равно поддерживают со стороны государства. Да и он не делает все сам, все равно есть команда, которая ему помогает и берет на себя некоторые этапы разработки. Есть фирма, такое мини-государство во главе с лидером.

– Так почему инженеры не могут равноправно решать, кто что сделает для производства нового телефона? – дочь пытается представить, как множество инженеров, договариваются друг с другом и сами по ходу планируют, кому какой этап работы проще сделать, кто создаст новый дизайн, а кто напишет программу.

– Именно! Почему же? А вот, возможно, в чем дело. Сейчас, в нашей стране, если надо что-то решить по новому устройству или разработке, инженер пойдет к политику, который не разбирается в науке. Будет аргументировать и доказывать, зачем нужна та или иная функция устройства, просить на это средства и ресурсы, группу инженеров, связи с компаниями. За это инженеру дадут крупную сумму денег, за счет которой он и сможет вести новую разработку.

Папа немного задумался, а затем продолжил этот неторопливый разговор с дочерью.

– Политик может хорошо управлять, но представь такой общественный строй, где не политики и депутаты принимают решения, а ученые и инженеры? А представь, если группа инженеров, пытаясь договориться, не найдет общего языка? Как сделать так, чтобы они точно довели идею до реального разработанного телефона?