Kitobni o'qish: «Гробница Нитокриды»
В оформлении обложки использовано изображение ChaldeanFlagOriginal.jpg с www.kaldaya.net/2012/News/05/May15_E4_ChaldeanFlag.html
От автора
Уважаемый читатель! Буквально через несколько минут ты погрузишься воображением в эпоху, которую от нас отделили два с половиной тысячелетия. Трудно себе даже представить насколько жизнь и мышление современного человека разнятся с жизнью и традициями человека того времени. Лишь гений, настойчивость и бескорыстный труд многих археологов, ученых, поэтов и энтузиастов, посвятивших свои бесценные жизни открытию и изучению того далекого мира, позволили нам за последние двести с небольшим лет лишь слегка приоткрыть занавес в те «покрытые пылью забвения» времена, когда человечество только начинало свою победоносную поступь к немыслимым с точки зрения вчерашнего обывателя открытиям и свершениям дня сегодняшнего.
Книга, которую ты взял в руки, непроизвольно несет от себя к тебе то, что было открыто и кропотливо изучено многими достойными славы и признания людьми, сделавшими для того, чтобы эта книга увидела свет неизмеримо больше, чем человек, имя которого красуется на обложке. Без исследований, изысканий и публикаций пионеров и энтузиастов исторической науки создание этой книги было бы невозможно, и автор хотел бы выразить искреннюю признательность и благодарность всем, кто отдал драгоценные годы своей жизни изучению того далекого времени и разделить с ними те взлеты и падения, которые определят судьбу этого романа.
Автор критично относится к популярному сегодня жанру литературы, который специалисты именуют фэнтази, особенно если эти фэнтази описывают давно минувшие времена. Отдавая должное воображению авторов этих произведений, хотелось бы выразить свое субъективное неприятие произвольной трактовке некоторых, имевших реальное воплощение фактов и событий, которые игрой фантазии воспаленного ума приобретают несвойственные черты и переносятся в совсем не соответствующие им временные рамки, только ради непредсказуемой интриги сюжета да сочной для падкого на различные извращения читателя картинки.
Автору чужд такой подход и, работая над этим романом, он старался по возможности наиболее реалистично отобразить действительность той древней эпохи, опираясь на сохранившиеся эпические произведения того времени и труды авторитетных историков и ученых, о которых он так тепло отозвался выше.
Замысел этого произведения (тогда в форме поэмы) созрел еще в середине 80-х годов, но в силу ряда объективных и субъективных причин смог реализоваться только сейчас и слава Богу, что он подвиг автора на это и дал силы осуществить задуманное.
Надеюсь, эта книга не оставит читателя равнодушным, и уж во всяком случае уверен, что она откроет много нового тому, кто удосужится дочитать ее до конца.
С уважением и любовью, Евгений Воронянский.
Гробница Нитокриды
«Мене, текел, фарес» («Исчислено, взвешено, разделено») (Даниила 5:30).
«…И Вавилон, краса царств, гордость халдеев, будет ниспровержен, как Содом и Гоморра… Не заселится никогда и в роды родов не будет жителей в нем; не раскинет аравитянин шатра своего и пастухи со стадами не будут отдыхать там. Но будут обитать в нем звери пустыни, и дома наполнятся филинами; и страусы поселятся, и косматые будут скакать там; шакалы будут выть в чертогах их, и гиены – в увеселительных домах…» (Исаия 13:19)
О, Вавилон, краса халдеев,
Мечта тщеславная царей,
В священной книге иудеев
Отказано звезде твоей.
Огнем предвиденья объяты
Слова, незримою рукой
На камне скорого заката
Исход чертили роковой.
В кошмаре пьяного угара
Дивилися на пламень тот
Рабы и слуги Валтазара,
Сам царь и весь его народ.
Никто не внял тогда словам тем
На званом пиршестве царя
(Мы редко помним о закате,
Коль утра брезжит нам заря).
Никто не внял, что час отмерен
Грехами минувших времен,
Воздастся каждому по вере
И канет в вечность Вавилон.
На месте строгих зиккуратов
Пески барханы водрузят,
Где бушевала жизнь когда-то
Лишь смерть да тленье воцарят;
Падут дворцов державных своды,
Руины время погребет,..
И лишь кочевник мимоходом
Шатер здесь на ночь разобьет.
Шакалы будут выть в чертогах,
Забытых Богом и людьми;
И редкий путник, вдоль дороги
Увидев странные холмы,
На миг замрет в оцепененье,
Колени в страхе преклонит
И, прокляв этот край забвенья,
Прочь поскорее заспешит.
Прошли века, невозмутимо
Меняя землю и людей,
Судьба и смерть неумолимы
В беспечной веренице дней.
Увы! Свершились предсказанья:
Исчез навеки Вавилон,
И только в мифах да преданьях
Упоминаем нынче он.
(27-28.02.1985)
Введение. О Месопотамии, Вавилоне и истории
От гор Армении на севере до Персидского залива на юге, от горных областей Ирана на востоке до Сирийско-Месопотамской степи на западе протянулась обширная территория, названная древнегреческими географами Месопотамией, что в переводе означает «Междуречье». В литературе на русском языке чаще употребляется название «Двуречье» (от двух рек – Евфрата и Тигра).
Месопотамская цивилизация – одна из древнейших, если не самая древняя в мире. Чтобы понять ее историю, нужно представить себе в каких географических условиях шло ее становление. Ведь мотивы людей здесь во многом определял ландшафт.
Евфрат и Тигр берут начало на Армянском нагорье и впадают в Персидский залив, в древности – двумя раздельными устьями, а сейчас – одним обширным устьем Шатт-эль-Араб.
Северо-восточная часть Месопотамии, прилегающая к Армянскому нагорью и Сирийской пустыне, – плато Джезир – это плоская, местами холмистая, расчлененная реками равнина с высотами 200-400 м. К юго-востоку она сменяется аллювиальной низменностью, не превышающей 100 м над уровнем моря, которая заканчивается у Персидского залива огромной, непрерывно растущей дельтовой равниной. Современная береговая полоса Месопотамии очень молода и несет следы недавних движений. Дельтовую равнину Шатт-эль-Араба пересекает множество рукавов, которые заканчиваются эстуариями различной величины, образовавшимися во время недавних опусканий суши. Прибрежная низменность пересечена в разных местах заградительными дамбами вдоль оросительных каналов.
Реки, питаемые водой горных ручьев, прорезают в верхнем течении малоазиатские горные хребты Тавр и Антитавр (Евфрат) и район горного Курдистана (Тигр) и в среднем и нижнем течении текут по глинистой равнине.
Течение Тигра и Евфрата в пределах Месопотамии поддерживается за счет таяния снегов на Армянском нагорье. Выйдя из пределов нагорья, Тигр и Евфрат образуют в Верхней Месопотамии хорошо разработанные долины. Глубоко врезанные неширокие русла их имеют значительные уклоны. Каждая из рек принимает полноводные притоки, также стекающие с гор. Наиболее крупные из них у Евфрата – Балих и Хабур, у Тигра – Верхний и Нижний Заб, Дияла. Тигр значительно полноводнее Евфрата и имел более быстрое течение. При выходе на Нижне-Месопотамскую низменность Тигр и Евфрат замедляют течение, русла их расширяются и распадаются на рукава. В междуречном пространстве появляются озера и заболоченные участки. В пределах большей части равнины Евфрат уже не получает постоянных притоков, к нему тяготеют лишь сухие русла, наполняющиеся водой после ливней. Тигр же получает ряд притоков, стекающих со склонов Загроса. После слияния двух рек и образования общего русла Шатт-эль-Араб принимает еще один крупный приток – Карун.
Разливы Тигра и Евфрата зависят от таяния снегов на Армянском нагорье. Обычно их разлив приходится на март – апрель. Однако его сроки в отличие от режима реки Нил не такие точные, ибо Тигр и Евфрат пересекают на своем пути различные климатические зоны, таяние горных снегов не всегда приходится на одно и то же время.
В весеннее время, после таяния снегов, наступает главное половодье, во время которого расход Тигра увеличивается примерно в 10 раз по сравнению с наиболее низким осенним уровнем, а Евфрата – более чем в 7 раз. Снижение расхода летом и осенью связано с сильным испарением при почти полном отсутствии осадков. Зимой в связи с дождями уровень рек вновь повышается. Зимний максимум, постепенно нарастая, сливается с весенним. В бассейне Шатт-эль-Араба ежегодно бывают наводнения, связанные с весенними дождями и таянием снегов. В нижнем течении причиной наводнения бывают также приливные волны, поднимающие уровень воды на несколько метров. Вдоль нижнего течения Евфрата и верхнего отрезка Шатт-эль-Араба расположена местность Шумер, которая ежегодно в весеннее время покрывается водой, а часть ее занята озером Эль-Хаммар, не пересыхающим в течение всего года. Ежегодные разливы играют большую роль в формировании ландшафтов и отражаются на жизни населения: естественная и культурная растительность более богата, чем на незатопляемых пространствах, население, кроме земледелия, занимается рыбной ловлей; жилища строит из тростника.
На подступах к месту своего впадения в Персидский залив реки разливаются по плоской территории, образуя обширное заболоченное пространство, которое древние обитатели Месопотамии звали «Горькой рекой».
Воды рек несли ил, который содержал растительные остатки и растворенные соли горных минералов и во время половодья оставался на полях, удобряя их. Земли Месопотамии отличались исключительным плодородием, о чем единодушно говорят в своих произведениях Геродот и другие античные авторы. Однако для того чтобы в долине Междуречья можно было заниматься земледелием, необходим был целый комплекс мелиоративных работ, осуществлявшихся круглый год. Жители Месопотамии с древнейших времен рыли каналы, постоянно следили за их состоянием, сооружали дамбы, плотины, шлюзы, колодцы и т. д. Приходилось бороться с засоленностью почв от насыщенных минеральными солями речных и подпочвенных вод, использовавшихся для орошения, а также от недостатка дождевой влаги, промывающей почву.
Угрозу для плодородия месопотамских земель представляли сильные ветры из района пустынь, приносившие тучи песка. А ветры, дувшие с Персидского залива, гнавшие на берег большие волны и поднимавшие уровень воды в Тигре и Евфрате, могли привести к сильным наводнениям, недаром именно здесь, в Двуречье, родилась знаменитая легенда о всемирном потопе. Только на севере Месопотамии можно было рассчитывать на естественное орошение (дожди, таяние снегов), но и там устраивались колодцы, бассейны и проводились небольшие каналы, что гарантировало снабжение полей водой.
Летом над Месопотамией господствует тропический воздух, который приносят северо-западные ветры с восточной периферии Азорского максимума. В зимнее время Верхняя Месопотамия является одним из районов проникновения циклонов с Атлантического океана. В Южную Месопотамию циклоническая деятельность распространяется редко, и она почти весь год заполнена континентальным тропическим воздухом. В связи с этим в северной части Месопотамии зимой бывает хорошо выраженный, хотя и непродолжительный, дождливый период, а в остальное время года стоит сухая погода. По направлению к югу осадки выпадают все реже; четко выраженный дождливый период отсутствует; дожди выпадают редко, но тоже преимущественно в зимнее время. Для всей Месопотамии характерны значительные годовые и резкие суточные амплитуды температур – показатель большой континентальности климата. Лето очень жаркое со средней июльской температурой выше 30°С и максимумами до 45…55°С. Средняя температура наиболее прохладных месяцев изменяется с севера на юг примерно от 7 до 10°С, при этом зимой по всей Месопотамии бывают резкие снижения температуры, связанные с проникновением антициклонов с севера. На возвышенностях бывают морозы до -10 …-15°С, выпадает снег, который иногда довольно долго не тает. В южных районах температура не падает ниже -5°С, снег представляет большую редкость и никогда не лежит подолгу.
На территории Месопотамии в изобилии имелись глина и природный асфальт. В северной части страны встречались месторождения металлов (свинца, олова, железа), гористые районы давали много камня.
На большей части территории Месопотамии преобладают пустынные и полупустынные почвы и растительность. Деревья встречаются только на севере, в горном районе, да вдоль рек, где на аллювиальных почвах пойм имеются заросли из евфратского тополя (Populus euphratica), ив и тамарисков с примесью тростников и других представителей семейства злаковых. Много, особенно на заболоченном юге, разных видов камыша. На самом юге появляется финиковая пальма как в диком состоянии, так и в культуре. Финики – эта основа питания населения южных районов Месопотамии, а пальмовые рощи– характерная черта ландшафтов этих мест. Финиковая пальма всегда имела особое значение в жизни страны. Страбон говорит, что в древности знали 360 ее полезных свойств.
Выращивали также виноград и фруктовые деревья (яблоню, смоковницу и др.), зерновые (ячмень, полбу, просо), технические (сезам, лен), огородные (лук, чеснок, огурцы, баклажаны, тыкву), а также бобовые культуры (чечевицу, фасоль, горох).
Районы Нижней Месопотамии, не имеющие естественного или искусственного орошения, заняты каменистыми и песчаными пустынями со скудной кустарниковой и травянистой растительностью на сероземных и солончаковых почвах. Для Верхней Месопотамии, получающей большее количество осадков, характерна полупустыня. В весеннее время там пышно расцветают эфемеры, а остальное время года в ландшафте господствуют сухие травы и колючие кустарники. На склонах возвышенностей встречаются отдельные деревца и кустарники: дубы, фисташки и др. Земледелие распространено у подножий возвышенностей на неорошаемых землях и на орошаемых по долинам рек. Преобладают зерновые. На сухих водораздельных территориях развито полукочевое скотоводство.
Фауна в древние времена была богатой. Реки изобиловали рыбой. В камышовых зарослях, на болотах, по берегам рек водилось много птиц. Дикие быки, ослы, свиньи, газели, зайцы, страусы, львы и другие животные обитали в окрестных степях и приречных зарослях.
Месопотамия расположена на открытом пространстве и в центре Ближнего Востока, что обеспечивало ей издревле ведущую роль в международной торговле, ибо многие сухопутные дороги проходили через нее с запада на восток и с севера на юг. Торговля шла также по рекам (хотя судоходство по ним было сопряжено с большими трудностями) и по Персидскому заливу (из Передней Азии в Аравию и Индию).
Крайняя бедность Месопотамии минеральными ресурсами, включая металлы, и деревом с ранних пор стимулировала развитие внешнеторговой и военной экспансии. Месопотамцы вывозили ткани, зерно и ремесленные изделия, а сами отправляли торговые и военные экспедиции за лесом, металлами и рабами.
Необходимость компенсировать недостаток природных ресурсов вынуждала месопотамских владык получать соответствующее сырье и изделия в виде дани с горной периферии на севере и востоке, а также устанавливать контроль над основными торговыми путями, выводящими на запад, к Средиземному морю. С середины III тысячелетия до н. э. и до конца существования независимой месопотамской государственности правители Месопотамии систематически совершали с этими целями военные походы к Средиземному морю и в горные районы Западного Ирана.
В глубокой древности Месопотамия, как пишут географы, представляла собой хаотическое смешение суши и воды. Плавни и непроходимые джунгли, заросшие гигантским тростником, чередовались с выжженными солнцем и покрытыми солончаком участками пустыни. Условия жизни здесь были крайне суровыми. Это было по-настоящему гиблое место. Летом мучила невыносимая жара, зимой – сильные холода; дожди выпадали редко и нерегулярно, в основном зимой. Количество осадков в среднем не превышало 100 миллиметров в год. Почва быстро высыхала, и сажать что-либо было невозможно.
Низменность была поражена холерой, дизентерией, малярией, тропической лихорадкой. Человека на каждом шагу подстерегали хищные звери, ядовитые змеи и скорпионы. В воздухе вились тучи комаров, гнуса и песчаных мух. Это был не райский сад, а болотный ад. Так выглядела Южная Месопотамия, когда здесь появились шумеры.
Вся жизнь сосредоточивалась лишь по берегам рек – Тигра и Евфрата. Уже первым поселенцам, чтобы выжить здесь, приходилось строить простейшие ирригационные системы, чтобы осушать болота и, расселившись на отвоеванной территории, орошать бесплодные земли. От рек на поля отводили каналы, регулируя уровень воды с помощью плотин, которые защищали посевы от затопления.
Однако Евфрат и особенно Тигр часто меняли русло. Их крутой нрав не раз превращал цветущие города в жалкие селения, затерянные посреди пустыни. Например, после 2000 года до нашей эры (и еще раз после 1100 года до нашей эры) надолго опустел город Урук.
Итак, месопотамская цивилизация, подчеркивают историки, «представляет особый тип существовавшей на древнем Ближнем Востоке сельскохозяйственной цивилизации основанной на ирригации».
Система каналов была весьма сложной: от полноводных главных каналов отходили небольшие каналы; все более разветвляясь, они доставляли воду непосредственно на поля. Без этого не было бы ни урожая, ни богатства; без этого поля Шумера быстро превращались в выжженную пустыню. Вот почему рытье каналов и поддержание плотины в исправности заботили любого дальновидного правителя. Каждый год каналы приходилось подновлять, очищать от наносов, углублять или заменять новыми, ведь они постоянно забивались илом. Со временем вдоль их берегов вырастали высокие земляные валы.
В такой системе хозяйствования была своя опасность. Искусственное орошение полей вело к их засолению. Многие крестьяне скудно поливали поля. Влага полностью испарялась, а соль, содержавшаяся в ней в незначительных количествах, оставалась на поверхности, покрывая землю безжизненной коркой. В конце концов, поле забрасывали. Ветер довершал его гибель, сметая верхний слой почвы. Недавняя пашня превращалась в пустыню. Сильные дожди могли бы вымыть соль из почвы, но они шли редко, поэтому содержание соли в почве на протяжении веков возрастало, а урожаи становились все беднее и беднее. Четыре тысячи лет назад жители Месопотамии, пожалуй, первыми пережили крупную экологическую катастрофу – потеряли обширные пахотные земли, пришедшие в негодность из-за соли. Вероятно, упадок шумерских городов во многом был обусловлен кризисом сельского хозяйства.
Во все времена правители городов Месопотамии уделяли огромное внимание оросительным системам. Местные жители обязаны были содержать каналы в порядке. В одном из вавилонских законов (Законов Хаммурапи) сказано: «Если человек был нерадив в отношении укрепления плотины, что [на] его земле, не укрепил [свою] плотину, и в его плотине образовалась брешь, и вода затопила поле [соседей], то человек, в чьей плотине образовалась брешь, должен возместить зерно, которое он погубил» (пер. Л. А. Липина).
Однако, несмотря на все усилия людей, иногда случались страшные наводнения. Рассказы об этих катастрофах, по-видимому, и породили легенду о всемирном потопе.
I
Миф о всемирном потопе начинался с совещания главных богов Ану, Энлиля, Энки (Эа) и Нинту (Нинхарсаг) относительно сотворения людей. Повествованием о создании людей и животных заканчивается первый столбец текста.
“…Истребление моих человеков…
Мной сотворенное богине Нинту…
Воистину я возвращу ей.
Я верну народ к местам их обиталищ.
Да будут их грады построены, да будут их беды рассеяны.
Кирпичи во всех своих градах на места священные
Воистину пусть они поставят.
На святых местах пусть собраны будут.
Святость воды – огня гашение – да будет
В праведности установлена.
Обряды, могучие Сути совершенными воистину будут,
Землю вода да оросит, благостный мир я им дам”.
Когда Ан, Энлиль, Энки, Нинхурсаг
Черноголовый народ сотворили,
Живность в земле начала множиться буйно,
Всевозможные четвероногие твари
узором достойным покрыли долины.
II
Далее следует рассказ об основании 5 древнейших городов: Эриду, Видтибирт (Патибибл Бероса), Ларака, Сиппара, Шуруппака, и перечисление их богов-хранителей.
[…]
“Труды их усилий хочу я направить.
Строитель Страны да прокопает землю, да заложит основы”.
Когда Сути царственности с небес спустились,
Могучий венец и царственности престол с небес спустили,
Он сотворил их обряды, он могучие Сути
Совершенными сделал.
Он основал селенья и грады.
Он имена им нарек, доли им он распределил.
Первый из них – Эредуг, вождю Нудиммуду его он дал.
Второй – жрице небес – Бадтибиру он ей дал.
Третий – Лараг, Пабильсагу его он дал.
Четвертый – Сиппар, герою Уту его он дал.
Пятый – Шуруппак, Суд он его дал.
Этим градам он дал имена, он столицами их назначил.
Он не прекратил разливы, он прокопал землю,
Он принес им воду.
Малые речки он очистил, провел оросительные протоки.
III
Далее говорится о решении богов уничтожить потопом людей и о благочестии царя Шуруппака Зиудсуду, сумерийского Ут-Напиштима.
В те дни Нинту […] свои творенья […]
Светлая Инанна за своих человеков плач заводит.
Энки сам с собою советуется.
Ан, Энлиль, Энки, Нинхурсаг,
Боги Вселенной именем Ана поклялись,
Именем Энлиля поклялись.
В те дни Зиусудра, помазанник божий […]
Навес овальный себе построил […]
В покорности, благоговейно, со смиренными,
Праведными словами […]
Каждый день он стоял, склоняясь […]
То не сон, то выход его речений […]
Дабы заклясть небо и землю.
IV
Далее говорится о предупреждении одним из богов (Эа?) Зиудсуду, кажется, с помощью сновидения
В Киуре бога […] стена […]
Зиусудра, у края встав, слышит […]
“Край стенки слева, ну-ка, послушай!
Край стенки, скажу тебе слово, прими мое слово!
Будь внимателен к моим наставленьям!
Потоп пронесется надо всем миром,
Дабы семя человечества уничтожить.
Окончательное решенье, слово божьего собрания […]
Решение, реченное Аном, Энлилем, Нинхурсаг,
Царственность, ее прерывание […]”
*****
Все злобные бури, все ураганы, все они собрались вместе.
Потоп свирепствует надо всем миром.
Семь дней. Семь ночей.
Когда потоп отбушевал над Страною,
Злобный ветер высокой волною
Отшвырял огромное судно,
Солнце взошло, осветило небо и землю,
Зиусудра в огромном своем корабле отверстие сделал,
И солнечный луч проник в огромное судно.
Царь Зиусудра
Пал ниц перед солнцем-Уту.
Царь быков заколол, много овец зарезал.
*****
Жизнью небес и жизнью земли они поклялись,
Ан и Энлиль жизнью небес и земли поклялись о том.
Кто укрылся,
Дабы живое из земли поднялось,
Дабы оно для них вышло.
Царь Зиусудра
Пред Аном, Энлилем смиренно простерся.
Энлиль с Зиусудрою ласково заговорили.
Когда жизнь, словно богу, ему присудили,
Жизнь долгую, словно богу, ему изрекли,
Тогда они царя Зиусудру,
Кто имя жизни сберег, человечества семя спас,
Поселили его в стране перехода, в стране Дильмун, там,
Где солнце-Уту восходит […]
“Ты […]” (Перевод В. К. Афанасьевой)
**********************************************************************
Утнапишти ему вещает, Гильгамешу:
"Я открою, Гильгамеш, сокровенное слово
И тайну богов тебе расскажу я,
Шуриппак, город, который ты знаешь,
Что лежит на бреге Евфрата,-
Этот город древен, близки к нему боги.
Богов великих потоп устроить склонило их сердце.
Совещались отец их Ану, Эллиль, герой, их советник,
Их гонец Нипурта, их мираб Эннуги.
Светлоокий Эа с ними вместе клялся,
Но хижине их он слово поведал:
"Хижина, хижина! Стенка, стенка!
Слушай, хижина! Стенка, запомни!
Шуриппакиец, сын Убар-Туту,
Снеси жилище, построй корабль,
Покинь изобилье, заботься о жизни,
Богатство презри, спасай свою душу.
На свой корабль погрузи все живое.
Тот корабль, который ты построишь,
Очертаньем да будет четырехуголен,
Равны да будут ширина с длиною,
Как океан, покрой его кровлей!"
Шесть в корабле положил я палуб,
На семь частей его разделивши ими,
Его дно разделил на девять отсеков,
Забил в него колки водяные,
Выбрал я руль, уложил снаряженье…
Нагрузил его всем, что имел я,
Нагрузил его всем, что имел серебра я,
Нагрузил его всем, что имел я злата,
Нагрузил его всем, что имел живой я твари,
Поднял на корабль всю семью и род мой,
Скот степной и зверье, всех мастеров я поднял.
Время назначил мне Шамаш:
"Утром хлынет ливень, а ночью
Хлебный дождь ты узришь воочью,-
Войди на корабль, засмоли его двери".
Настало назначенное время:
Утром хлынул ливень, а ночью
Хлебный дождь я увидел воочью.
Я взглянул на лицо погоды-
Страшно глядеть на погоду было.
Я вошел на корабль, засмолил его двери…
Едва занялось сияние утра,
С основанья небес встала черная туча…
Что было светлым, – во тьму превратилось,
Вся земля раскололась, как чаша.
Первый день бушует Южный ветер,
Быстро налетел, затопляя горы,
Словно волною, настигая землю.
Не видит один другого,
И с небес не видать людей.
Ходит ветер шесть дней, семь ночей,
Потопом буря покрывает землю.
При наступлении дня седьмого
Буря с потопом войну прекратили,
Те, что сражались подобно войску.
Успокоилось море, утих ураган– потоп прекратился,
Я открыл отдушину– свет упал на лицо мне,
Я взглянул на море– тишь настала,
И все человечество стало глиной!
Плоской, как крыша, сделалась равнина.
Я пал на колени, сел и плачу,
По лицу моему побежали слезы.
Вынес голубя и отпустил я;
Отправившись, голубь назад вернулся:
Места не нашел, прилетел обратно.
Вынес ласточку и отпустил я;
Отправившись, ласточка назад вернулась:
Места не нашла, прилетела обратно.
Вынес ворона и отпустил я;
Ворон же, отправившись, спад воды увидел,
Не вернулся; каркает, ест и гадит.
(Источник: Поэзия и проза Древнего Востока.-М.,1973.-С. 212-215.)
Семь суток продолжались дожди и столько же времени носился ковчег по водам, покрывшим землю. По истечении семи суток снова появилось солнце, осветив небо и землю. Зиудсуду открыл окно ковчега и свет солнца проник в него. Зиудсуду пал ниц перед богом солнца, а затем принес в жертву быка и овцу.
Зиудсуду пал ниц перед Ану и Энлилем. «Они дали ему жизнь, подобно богу. Бессмертную душу, подобно душе бога, они сотворили ему… В стране Дильмун (?) они дали ему жить».
Так проходили века. Люди все так же боролись с грозными силами природы, принося воду на поля и поддерживая в порядке плотины. В этой неустанной борьбе на рубеже IV и III тысячелетий до нашей эры и родилась месопотамская цивилизация. Первое государство на этой земле создали шумеры.
Месопотамия была населена сравнительно поздно. В эпоху палеолита человек заселил лишь пограничные с ней горные районы. Впоследствии некоторые племена, населявшие Иранское нагорье и Малую Азию, стали перебираться на юг, в речные долины. В IV тысячелетии до нашей эры на юге Месопотамии осели шумеры – народ, остающийся загадочным во многих отношениях. Так, например, неизвестно, откуда они пришли в эту страну. Как полагают ученые, шумеры переселились сюда с востока, из Ирана. По-видимому, миграция растянулась на десятилетия. Согласно легенде, бытовавшей среди самих шумеров, они прибыли с островов Дильмун, лежащих в Персидском заливе, – то бишь Бахрейнских островов. Здесь морские пути, проходившие по заливу, пересекались с теми путями, что вели на Восток.
Согласно мифологическому мировоззрению шумеров, роль человека была более чем скромной. Боги создали людей, чтоб те служили им и делали их жизнь более приятной. Логика богов непостижима, а потому даже исполнение всех ритуалов и щедрые пожертвования не гарантировали благополучия на Земле. После же смерти, все было еще печальнее. Всех ожидала подземная жизнь без света, с пылью и отбросами вместо еды и воды. И только те, кому живые приносили жертвы, ведут более сносное существование.
Из многочисленных шумерских божеств выделяются четыре главнейших: бог неба Ан, бог воздуха Энлиль, бог воды Энки и богиня-мать Нинхурсаг. Человек, согласно шумерской мифологии, создан из глины, замешанной на божественной крови.
Физический облик жителей Древнего Двуречья был таким же, как и сегодня: это были смуглые, коренастые люди с курчавыми или волнистыми чёрными волосами, с крупными чертами лица и обильной растительностью на лице и теле. Но представления об идеальном облике человека у разных народов и в разные эпохи заметно варьировались. Шумеры пытались, пускай ещё наивными художественными приёмами, передать внутреннее состояние изображаемого, подчеркнуть его духовную значительность. Ассирийцы и вавилоняне, напротив, превыше всего ценили в человеке телесную мощь. Создавая в камне образы своих богов, царей и воинов, они наделяли их могучей, «накачанной» мускулатурой, один вид которой должен был внушать мысль о всесокрушающей и неумолимой силе.
В Месопотамии шумеры застали племена, говорившие на языке, отличном от шумерского и аккадского, и заимствовали у них древнейшие топонимические названия. Эти племена – убейдцы – уже умели строить оросительные сооружения; их культура оказала немалое влияние на шумеров. Постепенно те захватили коренных жителей страны, а также основали большое число новых поселений – позднее некоторые из них превратились в города-государства и достигли большого могущества.
«Нигде в столь раннюю историческую эпоху мы не находим такого скопления поселений городского типа, как в Южной Месопотамии, – пишет американский историк А. Л. Оппенхейм. – Особенно поражает этот расцвет тем, что появляется не один город и не несколько центров, расположенных на большом расстоянии друг от друга, а целый агломерат городов. Такие важные города, как Эриду, Ур, Ларса и Урук, находились очень близко друг от друга, и между ними не было естественных границ, их разделявших».
Города вырастали вокруг резиденций вождей, торговых поселений и святилищ. Они располагались на холмах, вблизи воды, и были окружены стенами. В каждом из крупных городов жило примерно 40—50 тысяч человек.
Во многих отношениях эти города стали «колыбелью человечества». По своей политической роли они немного напоминали греческие города-государства. Долгое время они боролись за главенство, но эта борьба не приносила заметного успеха ни одному из них.
Эти города-государства – их число доходило до нескольких десятков – объединены общим названием «Шумер». Их жители были связаны этнически, единством языка и культуры. Они говорили на шумерском языке, не принадлежащем ни к одной из известных ныне языковых семей. Попытки доказать родство шумерского с тюркскими, кавказскими, этрусским или другими языками не дали каких-либо результатов. Как полагает А. Л. Оппенхейм, «возможно, он представлял собой один из языков, на котором говорили горные племена, проходившие через Нижнюю Месопотамию в додинастический период». И именно на этом языке написаны все ранние документы, найденные в Месопотамии.
Отметим, что древние жители Месопотамии, скорее всего, не знали, что они живут в Шумере. Для них родиной был их собственный город, которому противостоял весь остальной мир, пусть даже люди в этом мире говорили на том же языке, что и они.
