Диверос. Книга вторая

Глава 25

Прежде чем двинуться в путь, Кин Зи и Алекриз осмотрели площадку и собрали все стрелы, какие удалось найти. Процедура эта была малоприятной, но необходимой – ведь пополнить их запас в дороге будет негде, а какие неожиданности ожидают впереди – неизвестно. Затем, проваливаясь в снег и скользя на обледеневших камнях, начали осторожно спускаться вниз, стараясь следовать за Вингой, которая по-прежнему уверенно шла впереди, периодически оглядываясь по сторонам.

Кин Зи, тянувший в руках рюкзак со снаряжением, а на спине – притянутого ремнями бесчувственного Тэи Зи, давно уже потерял счет времени. Может быть, они спускались со склона не один час, а может, прошло всего минут тридцать. Хватало заботы ставить ноги так, чтобы утрамбованный ветром снежный наст не провалился под удвоенной тяжестью. Но внезапно ему показалось, что снег начал валить не такой уж и плотной стеной, как это было ранее. То, что ветер перестал сдувать с ног как на вершине, он заметил уже некоторое время назад, но посчитал причиной то, что теперь стал вдвое тяжелее.

Подняв голову, он огляделся и заметил, что снегопад действительно немного успокоился, и появилась возможность рассмотреть, что находится вокруг. Идущая впереди Винга остановилась, осмотрелась, прижав руку козырьком ко лбу, и указала на голые деревья, виднеющиеся в стороне.

– Вон там роща. Около нее и переночуем.

Воспользовавшись остановкой, Грейцель, у которой, несмотря на протесты, отобрали все сумки, освободив руки для оружия и щита, устало опустилась на колени, погрузив ладони в снег. Сейчас, когда Тэи Зи уже не мог следить за приближающимися живыми существами, ей предстояло первой встретить внезапное нападение. А ведь она и без того страшно устала. Стянув зубами с руки перчатку, девушка сгребла с земли пригоршню снега и собралась отправить ее в рот. Но Вейга, шедшая рядом с ней, такая же уставшая, в покрытой кровавыми ледяными наростами куртке, тяжело дышащая под несколькими сумками, покачала головой.

– Не надо, Грей. Или к ночи сляжешь с жаром. Сейчас остановимся, разобьем лагерь, согреем воды – напьемся. Потерпи немного.

Грейцель посмотрела на измученную гедарку, разжала ладонь, бросив собранный снег на землю и снова надела перчатку.

Присевший рядом Девирг обернулся. По его лицу из-под капюшона стекали капли пота, оставляя светлые дорожки на красно-буром фоне. Он наклонился и ободряюще похлопал Грейцель по коленке. Для других утешений у него не нашлось ни слов, ни сил. Алекриз тоже села на землю, не снимая из-за спины рюкзака, положила на колени лук и закрыла глаза. Мэи Си, уставшая, кажется, не меньше, чем все остальные, едва успела устроиться рядом, как подошедший Кин Зи дал знак вставать.

– Подъем, – он указал на темнеющие силуэты деревьев. – Нужно добраться до рощи.

– На опушке поставим палатку, – добавила Винга, – нагреем воды, приведем себя в порядок, отдохнем, поедим.

Девирг, вздохнув, поднялся первым и протянул руки Грейцель и Вейге. Без особенной удали он надел на плечо лямки дорожного мешка, а затем попытался протереть перчаткой лицо, отчего оно стало еще грязнее.

– Да уж, поесть и помыться было бы неплохо. Кому потереть спинку? Занимайте очередь.

Очевидно, пары минут ему хватило для того, чтобы снова набраться сил для шуток. Даже Грейцель устало улыбнулась, а блондин поправил капюшон, повернулся и направился следом за Алекриз. «Ну вот, так уже лучше – хоть ожила немного» – подумал он про себя.

Под утихшим ветром ставить палатку было намного проще. Пока Грейцель вместе с сестрами ровняли площадку, собирали и крепили основу, растягивали на ней плотную ткань, Кин Зи, Девирг и Алекриз отправились в рощу в поисках дров для печки.

Ветер успел похозяйничать среди деревьев вволю, так что сломанных веток на земле валялось предостаточно. Однако на лице Девирга все яснее проступало выражение мрачной задумчивости. Наконец, дождавшись момента, когда Алекриз отойдет на некоторое расстояние, он подошел к Кин Зи.

– Кин, не пойми неправильно мой вопрос, и можешь прямо сказать, если меня это не касается… Ты знаешь, трусом меня назвать сложно, но, откровенно говоря, у меня до сих пор сердце в пятках после того, что там случилось. Что это был за кошмар?

Кин Зи поднял с земли ветку и принялся молча что-то рисовать ей на снегу. Молчание длилось почти минуту.

– Хаос. То, что мы видели – это Хаос, – ответила вместо него Алекриз.

Девирг и Кин Зи оглянулись. Она стояла рядом и смотрела прямо в черные глаза санорра.

– Тэи Зи не просто использовал его, чтобы увеличить свои силы. Он освободил его, позволил вырваться в наш мир, сжав в тонкую оболочку купола. Я права?

Кин Зи наклонился и принялся перевязывать сухие ветки ремнем.

– Кин? – окликнул его Девирг. – Что молчишь?

– Потому что добавить нечего. Алекриз крайне догадлива. Она все правильно и точно рассказала.

– Это был Хаос?!

– Да. Это был Хаос.

– И Тэи…

– И Тэи спас нас всех. Он смог высвободить эту силу и удержать ее под контролем.

– А если бы он не справился?!

– Он справился.

– Но какой ценой? – спросила Алекриз.

Кин Зи поднял вязанку дров и закинул ее на спину.

– Какой бы не была, он счел ее достаточной, чтобы заплатить за наши жизни, – сказал он. – Пойдемте, нужно устраиваться. Там в тепле и поговорим.

– Слушай, но он… он будет жить? С ним все будет в порядке? – задал последний вопрос Девирг.

Прозвучавший ответ заставил его вздрогнуть.

– Если с ним что-то будет не в порядке, то не будет, – сказал Кин Зи.

Пока в резервуаре печки, снова установленной в центре палатки, грелась вода для умывания, пока Вейга и Винга, вытащив из своих сумок нитки, иголки и пакеты с какими-то хитрыми гедарскими порошками, занимались починкой и чисткой одежды, пострадавшей в бою, а Алекриз ухаживала за Тэи Зи, которого постарались устроить как можно удобнее, Грейцель, Кин Зи и Мэи Си, стоя рядом с палаткой, обсуждали, какие меры предосторожности стоит предпринять для того, чтобы по возможности спокойно пережить ночь.

– Тэи Зи почувствовал на зверях след чьего-то воздействия. – Грейцель, поморщившись, потерла свежеперевязанное запястье, по которому пришелся-таки удар когтистой лапы. – Я, похоже, его тоже ощутила. Но откуда ему взяться здесь, в горах? Не Эш Гевар же это, в самом деле, пытается нам помешать?

– Нет, это не Эш Гевар, – Кин Зи посмотрел на теряющуюся в дымке горную вершину. – Санорра могут контролировать силу Хаоса, только находясь в прямом контакте с ней. Значит, где-то среди зверей должны были быть иворэ – наши посвященные. Причем – очень сильные посвященные. Тэи и Мэис сразу бы их обнаружили. Нет, это кто-то неизвестный нам. И при этом – гораздо более могущественный, свободно обращающийся с этой силой, способный удерживать ее даже на большом расстоянии, чтобы оставаться незамеченным, и не опасающийся ее.

– Значит, он и сейчас может идти за нами?

– Я пока ничего постороннего не замечаю, – Мэи Си осмотрелась по сторонам. – Но все равно, постараюсь выставить защиту вокруг палатки на ночь. Купол без Тэи я, правда, раскрыть не смогу, но поставлю несколько защитных и сигнальных барьеров. Спрятаться за ними мы, конечно, не сможем, но, по крайней мере, не будем беззащитны.

– А почему купол не сможешь сделать, если не секрет? – спросила Грейцель.

– Потому что мы с Тэи разные, и силами управляем тоже по-разному. Я, например, совершенно не умею лечить.

Мэи Си смущенно улыбнулась, и добавила:

– Но вот покалечить могу намного быстрее и серьезнее, чем он.

Она отошла на несколько шагов от палатки.

– Здесь поставлю первое кольцо. Думаю, такого расстояния будет достаточно. За ним замкну сигнальный рубеж. Внутренняя линия отбросит и задержит нападающих, а внешняя всех разбудит.

На секунду она задумалась.

– Пожалуй, добавлю еще несколько ловушек вокруг. Они сработают, если рядом покажутся посвященные. Или кто-то вроде них.

– Зачем?

– Все наши уловки не сработают, если среди нападающих будет кто-то, кто сможет увидеть мои защитные барьеры и ловушки. Либо он их снимет, либо, что вероятнее, просто подскажет способ их обойти.

– Обойти? – удивилась Грейцель.

– Это не так сложно, как кажется на первый взгляд. Вот, смотри.

Прикрыв глаза, она опустила руку к земле. Секунду ничего не происходило. Затем на утоптанном снегу прямо из воздуха появился слабый дрожащий язычок пламени необычного прозрачно-голубого цвета. Сначала казалось, что он вот-вот погаснет, но огонек быстро набрал силу и загорелся ярко. От него даже повеяло теплом, но, как ни странно, снег вокруг так и не начал таять. Открыв глаза, Мэи Си слегка пошевелила пальцами опущенной к земле руки и голубое пламя, разделившись надвое, метнулось двумя змейками в разные стороны, окружая площадку вокруг палатки. Концы линий встретились, замыкая контур вырисованной огненным бордюром фигуры.

Мэй Си опустилась на колени и коснулась рукой пламени. Словно тихонько погладила. И очевидно, оно ее поняло, потому что внезапно перестало дрожать и вспыхнуло ярко и сильно, обдав всех ощутимым жаром. Санорра протянула ладонь, словно отдавая дикому сторожу команду лежать на месте, и необычный огонь, подчинившись, сразу же притих, а затем медленно угас.

– Да ты с огнем обращаешься не хуже раг’эш, – Грейцель вытерла вспотевший лоб. – У меня чуть сердце не выскочило от неожиданности.

– Это не огонь. Похоже, но не он, – Мэи Си поднялась с колен, подошла поближе, и, наклонившись, собрала с земли немного снега.

– Видишь, – обратилась она к Грейцель, сминая снег в кулаке, – теперь если кто-то попытается подойти к палатке…

Она легким движением бросила слепленный снежок в сторону. Как только он оказался над тем местом, где недавно проходила линия необычного пламени, из земли с громким хлопком ударил тонкий раскаленный фонтан, превративший снег в облачко пара. Грейцель непроизвольно сделала шаг назад.

– Впечатляет, – только и сказала она.

– Спасибо, – в руке у Мэи Си уже была новый ком снега. – А теперь смотри.

Она подбросила снежок вверх. Описав высокую дугу, он упал далеко за охранной линией и остался лежать невредимым.

– Видишь? – она повернулась к Грейцель. – Этим-то и отличается защитный купол от ловушки. Купол защищает со всех сторон, не нанося большого вреда, при этом держится дольше, не требует много сил для поддержания. Ловушка мощнее, она рассчитана на сокрушительный удар, который не просто остановит, а уничтожит угрозу. Ее не нужно поддерживать, но она требует гораздо больше сил для зарядки и не защищает с воздуха.

– А если среди нападающих будет кто-то, способный ее увидеть, то мы, считай, беззащитны?

– Так и есть. Если защитный рубеж обнаружить – он становится бесполезным. Поэтому мы с Тэи обычно объединяем усилия: он раскрывает купол, а я его заряжаю. Сейчас так не получится, поэтому будем ставить ловушки и бить наверняка.

– А если животина какая-нибудь забредет на эту твою линию? Что с ней будет?

– Что будет, что будет, – проворчал Кин Зи, осматривая горные склоны. – Мясца жареного после дороги поедим.

Эта шутка, мало того, что весьма своеобразная, так еще и от санорра, после целого дня, проведенного в запредельном напряжении, была такой неожиданной, что рассмеялись все трое. Полог палатки приоткрылся, и из-за него высунулась голова Вейги.

– Вы чего тут хохочете? – насупив брови, поинтересовалась она. – Вода нагрелась, если закончили с охраной – идите мыться. И куртки снимайте – мы с Вингой их в порядок приведем.

Глава 26

Часть внутреннего пространства вместе с печкой временно отгородили, подвесив к потолку несколько шкур. В палатке, благодаря особенной способности материала сохранять тепло, было уже даже немного жарко. Вся женская половина проследовала за импровизированную ширму, прихватив с собой несколько полотенец, и вскоре оттуда донесся плеск воды и тот обычный шум, который всегда присутствует там, где несколько представительниц прекрасного пола принимаются одновременно приводить себя в порядок, пусть даже это происходит в походных условиях.

Девирг и Кин Зи расположились у противоположной стены, рядом с Тэи Зи. Насколько тяжелым было его состояние, внешне понять было невозможно. Выглядел он совершенно спокойно, словно спал, набираясь сил.

Однако основное их внимание занимал отнюдь не заботливо укрытый одеялом санорра. Взгляд их практически не отрывался от занавески, из-за которой появлялись то чья-то рука с влажным полотенцем, то стройная нога, по которой это полотенце скользило вверх или вниз.

При каждом новом явлении какой-нибудь части тела Девирг задумчиво скреб уже успевший покрыться легкой щетиной подбородок и вздыхал. На что Кин Зи отвечал кивком головы. Определенно, эти двое в своем молчаливом диалоге имели абсолютное взаимопонимание и полное единство мнений.

Наконец, блондин не выдержал:

– Я напоминаю свое предложение потереть спинку!

А так как ответа не последовало, он решил поднять ставки и добавил:

– Та счастливица, что станет первой, в подарок получит еще и массаж шеи!

Из-за шкуры высунулась рука, явно принадлежащая Мэи Си. Рука погрозила пальцем и снова исчезла.

– Или массаж чего угодно, по желанию! – добавил Девирг.

На этот раз из-за ширмы выглянула порозовевшая Грейцель. Откинув со лба мокрые волосы, она прищурилась:

– Чего ты там хотел предложить, я не расслышала?

– Я говорю – помыться бы! И покушать! А вы печь оккупировали! И воду, поди, всю использовали!

– Ой, прекращай ты ныть, а? – из-за ширмы появилась голова Алекриз. – Мужчины должны стойко и мужественно переносить и выносить… да ведь, Грей?

– Истинно так.

Обе снова скрылись за шкурой.

– Нет, ну вот как так можно? – Девирг покачал головой. – Просто обтереться на раз влажным полотенцем и на раз – сухим. Волосы промыть более-менее. Но что можно делать столько времени, сколько они там сидят?

– Да пусть сидят, – махнул рукой Кин Зи. – Для них это отдых после такого дня. Тем более что они, кажется, уже заканчивают.

И действительно, не прошло и получаса, как из-за ширмы появились сияющие чистотой и общим счастьем дамы.

– Все, парни, – разрешила Вейга. – Ванная в вашем распоряжении.

– Эх, ванная… – тоскливо вздохнул Девирг. – Хорошо Тэи, к нему и грязь вроде бы не прилипает, и позаботиться есть кому, а нам… Пошли, Кин, а то я себя среди этих чистых физиономий чувствую чужим и нелюбимым.

Он зашел за ширму и спустя секунду из-за нее донеслось:

– А чем мыться-то?! Где вода вся?!

Кин Зи посмотрел в резервуар печи и улыбнулся.

За ширму заглянула Грейцель, вытирая волосы.

– Чем ты тут опять недоволен?

– Чем я недоволен?!

Девирг ткнул пальцем в сторону печи. Воды в резервуаре оставалось столько, что хватило бы разве что на три-четыре чашки чая.

– Куда воду дели?! И ведь пол сухой! Вы ее выпили, что ли?

Грейцель тоже заглянула в резервуар.

– Ты же сам сказал: на раз обтереться влажным полотенцем, на раз сухим,– пожала она плечами. – Полотенце тут намочить хватит. Умывайтесь, давайте, а то на вас смотреть страшно.

И она спокойно вышла из-за ширмы.

– Нет, ты видел, а? – Девирг посмотрел на Кин Зи.

– Но ты ведь и вправду так сказал, – ответил тот.

– Так я же не буквально имел в виду!

– Ну вот… Кого теперь это интересует.

– Что за жизнь, – окунув полотенце в воду, Девирг с несчастным видом принялся снимать рубашку. – Кому отдых от бед, а кому беды без отдыха.

Но, как бы то ни было, воды хватило для того, чтобы привести себя в порядок. Когда водные процедуры, наконец, были окончены, ширма снята («Ну вот, плакал, что воды мало, а сам все тут залил» – указала Вейга на пару отпечатков мокрых ног, оставшихся на полу), а в резервуаре печи снова вскипела вода, все уселись ужинать.

Благо, еды хватало: в рюкзаках осталось еще достаточно вяленого мяса, колбасы, темного хлеба и прочих вкусностей, запасенных в гедарском поселке. Алекриз добыла из своей сумки пару мешочков с травами («Подарок от Иове Ли» – пояснила она) и с общего разрешения заварила ароматный и вкусный чай. Горячий напиток, легко пахнущий травами, цветами, приятный на вкус, теплый дрожащий свет из-за дверцы печурки и вкусный ужин помогли забыть о холоде за стенками палатки, о тяжелом переходе и о той неизвестности, что еще ждала впереди.

– А с Тэи точно все будет в порядке? – спросила Вейга, которая весь вечер не отходила от санорра, постоянно поправляя одеяло, которым он был укрыт.

– Ему нужно отдохнуть, – уклончиво ответила Мэи Си.

– Да уж, – Грейцель потянулась. – И не одному ему. У меня вот тоже глаза слипаются. А еще дежурить.

– Ну, уж нет. Дежурить буду я. – Кин Зи поднял руку. – А ты отправляешься спать.

Грейцель не очень уверенно попыталась возразить, но он быстро прекратил все споры.

– Спать – и не спорить. Завтра мы будем на месте. Кто знает, что там? Так что силы пригодятся.

– Да я отдохнула уже.

– Слушай, женщина, что за разговоры? – вмешался Девирг. – Мужчина сказал – спать, значит носом к стенке без возражений! Не зли… нас! Да, Кин?

– Ну ладно, раз так, то я пошла, – без особенного сопротивления сдалась Грейцель, снова позевывая. – Но если что – будите.

– И нас тоже! Да, Вейга? – Винга, собравшая остатки ужина, кивнула сестре, которая устраивалась поближе к Тэи Зи.

– Я вообще пока спать не буду, – вяло ответила та, закутываясь в мягкую шкуру и клюя носом. – Я за Тэи буду смотреть. Если проснется – ужином накормлю.

Алекриз тоже расправила постель.

– Мэис, ты спать пойдешь?

– Сначала проверю защиту. Ложитесь.

Винга закончила уборку, подошла к сестре, которая уже вовсю свистела носом, аккуратно уложила ее и тоже залезла под теплое одеяло.

– Спокойной ночи!

– Спокойной ночи нам всем, – Девирг растянулся у огня, как всегда не особо утруждая себя обустройством постели. Положил под голову уже высохшее над печкой полотенце вместо подушки – и хватит. Не прошло и десяти минут, как он уже крепко спал.

Глава 27

Ройзель стоял у окна, опершись на свою трость. Прикрыв свободной рукой глаза от света уличного фонаря, он пытался разглядеть в небе хоть одну светящуюся точку, но яркое зарево городских огней поглотило их все, превратив ночное небо в мутную темную пелену неопределенного цвета.

Когда-то давным-давно, кажется уже что совсем в другой жизни, когда вся семья проводила летние месяцы в большом доме на юге, они с братьями часто забирались на крышу и, лежа на ней, рассматривали прозрачно-черное небо, усыпанное сияющими огоньками, составляя из них разные фигуры и давая им названия. Звезды медленно двигались и Яков, старший из братьев, уверял, что все эти огоньки плывут по невидимым потокам в необъятном пространстве, далеко-далеко от Дивероса. Конечно, ему верили, ведь он был самым взрослым, готовился учиться в Старом Городе, прочитал кучу книг, и уж точно знал, о чем говорил.

Тихонько скрипнула дверь кабинета.

– Франц, я отпустила охрану, как ты просил. Что-то случилось? Что-то сказал целитель?

Ройзель обернулся к жене и мягко улыбнулся.

– Ничего нового дорогая, не волнуйся. Офицеры ушли?

– Да.

– Хорошо, спасибо. Ты ложись, уже поздно.

– А ты?

– Мне еще нужно закончить кое-какие дела. Но я не долго, обещаю.

Подойдя к ней, он тихонько прикоснулся губами к ее лбу. Она в ответ положила голову на его плечо.

– Постарайся хотя бы часок выкроить для сна, хорошо?

– Конечно. Я приду.

Проводив жену и закрыв дверь, Ройзель тяжело опустился в одно из двух кресел, стоящих у камина. Горящий в нем огонь отражался от полированной поверхности столика, стоящего между креслами, и яркими точками вспыхивал на круглых зеленых шариках, лежащих в коробочке с открытой крышкой. Эти пилюли уже не напоминали мелкие горошинки, и когда Ройзель взял одну из них, то ему пришлось приложить усилия, чтобы ее проглотить.

Целитель-саллейда, который передал их ему, ушел меньше часа назад и его слова, произнесенные тихим и исполненным сочувствия голосом, до сих пор звучали у алворда в ушах, безжалостно сжимая окружающий его мир до размеров тесной и холодной могилы, давя, словно опустившаяся сверху неподъемная каменная плита.

– Увеличивать дозу и концентрацию состава больше нельзя, – сказал он. – Алворд, вы должны быть готовы к тому, что лекарство будет медленно терять свою силу.

Нет, конечно, Ройзель знал, что этот день однажды настанет. И ему казалось, что он подготовил себя к этому. Но он ошибся. И хоть на лице его не дрогнул ни один мускул, сердце его на мгновение остановилось от тоскливого ужаса.

Повернувшись спиной к саллейда, он усилием воли постарался взять себя в руки. Ему это удалось настолько, что голос не дрожал, когда он задал вопрос:

– Вы уверены, что ничего больше нельзя сделать?

– Ваше лекарство – яд само по себе, алворд, – ответил саллейда. – В точно рассчитанной концентрации он убивает лишь ту часть вашего тела, что ослаблена недугом, уничтожая и болезнь. Но она распространяется быстрее, борется с лекарством, изменяется, пытаясь выжить. Поэтому мы постоянно увеличивали силу снадобья. И сейчас мы достигли предела. Еще немного – и лекарство убьет вас вместо того, чтобы помочь.

Какое-то время Ройзель молчал. Саллейда смотрел на него с сочувствием.

– Чего мне ждать? К чему готовиться? – наконец спросил он, не поворачиваясь.

– Поначалу мы еще сможем сдерживать болезнь. Используйте это время, чтобы привести в порядок дела.

– Как долго?

– Два года, алворд. Я могу твердо обещать, что два года вы точно сможете ходить. После этого болезнь начнет распространяться все глубже. Сначала вы не сможете самостоятельно передвигаться. Затем постепенно, примерно в течении трех лет, тело перестанет подчиняться вам окончательно.

Ройзель повернулся к целителю.

– А эта боль? Она усилится?

Саллейда покачал головой.

– Нет, алворд., боль уйдет. Вы вообще утратите чувствительность ко всему. Но сохраните ясный разум.

Ройзель опустил голову. Какое-то время он обдумывал сказанное, затем, собрав все свои внутренние силы, попытался улыбнуться.

– Ну что же… Могло быть и хуже. Значит, вместо политики буду предаваться созерцанию. В сущности, покинуть этот мир, слушая пение птиц в саду и любуясь цветами – это не так уж и плохо.

Целитель покачал головой и вздохнул. Ройзель вздрогнул, когда увидел, с каким состраданием в своих зеленых глазах саллейда смотрит на него.

– Боюсь, все намного хуже, алворд, – сказал он.

Ройзель внезапно почувствовал, как у него пересохла гортань. Он с трудом проглотил вставший в горле ком и открыл было рот, чтобы задать вопрос, но не нашел в себе сил произнести ни звука.

Саллейда понял что он хотел спросить.

– Полная потеря подвижности – это еще не все, к чему вам нужно быть готовым. Болезнь не только лишит вас чувствительности к боли. В течение примерно пяти лет вы перестанете ощущать жар и холод. Вы перестанете ощущать вкус, а затем…

Он сделал паузу, словно не решаясь продолжить.

– Затем вы лишитесь зрения. А после – и слуха.

Ройзель почувствовал, что его сердце оторвалось и рухнуло куда-то глубоко, в ледяную необъятную бездну, куда ему предстояло отправиться вслед за ним. Его затрясло. Он закрыл глаза и оперся на подоконник, потому что почувствовал, что готов упасть, словно тело уже отказывалось ему повиноваться. Его рубашка вдруг прилипла к телу, мгновенно пропитавшись ледяным потом.

В темной комнате висела тишина. Саллейда терпеливо ждал. Наконец алворд снова смог заговорить.

– И это состояние… сколько я проведу слепым, глухим, парализованным и ничего не чувствующим, но с ясным сознанием? Сколько я пробуду живым мертвецом, пока стану настоящим трупом?

Зеленые глаза с узкими вертикальными зрачками блеснули, отразив свет из окна.

– Этого, алворд, я вам сказать не могу. Все зависит от того, как быстро болезнь победит окончательно. Возможно, на это уйдет несколько дней, а может быть ваше сознание и ваше тело, даже в таком состоянии, смогут бороться годами, прежде чем…

– Усильте снадобье! – резко оборвал его Ройзель, – Усильте в несколько раз! Изготовьте только одну пилюлю и принесите ее мне!

– Алворд, я же сказал…

– Я понял, что вы сказали. Поймите и вы меня. Усильте снадобье в несколько раз. Я даю слово – никто и никогда не узнает, от кого я его получил.

Целитель решительно покачал головой:

– Нет, алворд, этого не будет. Вы не знаете, о чем просите. Вы не представляете, какой мучительной будет смерть, если…

– Тогда составьте другую смесь. Такую, которая все сделает мягко и безболезненно. Я ведь знаю, что вы, саллейда, это умеете. И, я уверен, не раз уже использовали свои умения!

Зеленые огоньки снова вспыхнули в темноте.

– Нет, – твердо ответил целитель.

Затем, добавил уже мягче:

– Прошу вас, алворд, не просите у меня больше, чем я могу для вас сделать. Вы же знаете, что ни один саллейда никогда не пойдет на такое. Жизнь никогда не возникает без причины, а смерть никогда и ни к кому не приходит не вовремя. Поэтому – не будем об этом более.

Ройзель опустил голову и повернулся к окну. Снова наступила тишина.

– Это все, что я хотел вам сказать, – произнес за его спиной санорра. – Мы еще встретимся позже, наверняка у вас будет множество вопросов. Я постараюсь ответить на все. Пока же, я чувствую, что вам лучше побыть в одиночестве. Хочу лишь попросить – не торопитесь совершать необдуманные поступки.

– Боитесь, что наложу на себя руки? – не поворачиваясь, усмехнулся Ройзель, глядя на собственное отражение в стекле.

– Я могу лишь попросить вас о том, о чем я попросил, не более, – ответил саллейда. – Желаю вам спокойной ночи и мирного утра, алворд.

Не отрывая взгляда от окна, Ройзель кивнул, и целитель тихо вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь.

Странно, но сейчас, глядя на огонь, горящий в камине, алворд вдруг понял, что не боится. Ужас, еще недавно сжимавший его в своих влажных ледяных тисках, ураган мыслей и образов, беснующийся в голове – все это вдруг исчезло, оставив после себя черную пустоту, бесконечное пространство, наполненное молчащим ничем.

Вытащив с нижнего яруса столика плоскую бутылку, Ройзель до половины наполнил стакан темной прозрачной жидкостью и, закрыв глаза, сделал глоток. Напиток огнем прокатился по горлу, но вместо ожидаемой волны тепла алворд вдруг ощутил, как на него словно дыхнули холодом.

Тогда он поставил стакан на столик, открыл глаза и спокойно произнес:

– Я вас не приглашал.