Kitobni o'qish: «Сколопендра»

Пятница, 9 мая 1980 года.

Дверь в кухню открылась, и в проёме двери появилась Зинаида. Она держала в руках бумажный кулёк с конфетами «Старт». Николай сидел на табурете и читал газету.

– Ты чай-то пить будешь? – спросила Зинаида.

– Буду, – ответил Николай. – Наливай.

Зинаида положила кулёк с конфетами на кухонный стол и разлила заварку из фарфорового чайника по чашкам. Николай пододвинулся вместе с табуретом ближе к столу. Зинаида сняла с газовой плиты эмалированный чайник, разлила кипяток по чашкам и сама села на табурет. Николай отодвинул газету в сторону, продолжая держать её в левой руке, и потянулся за конфетами.

– Руки помой сначала, – строго сказала Зинаида.

– Да ладно, я ничего не трогал, – ответил Николай.

– Помой, я сказала, – настаивала Зинаида.

Николай с недовольным видом положил газету на стол и пошёл к умывальнику. Зинаида взяла газету в руки и посмотрела на первую страницу. Это была газета «Труд». Николай помыл руки и вернулся за стол.

– Сосед Миша конфетки принёс, – сказала Зинаида. – Я ему банку варенья давеча отдала. Прошлогоднего. У нас ещё много осталось. А у него ребятишки рады будут.

– Мишка – хороший парень, – сказал Николай. – Башковитый. В технике разбирается, вообще в любой. Мотоцикл собрал – я даже не успел увидеть как. Лёнька ему продал почти убитый. А Мишка – раз и починил.

– Ты туалет сегодня доделаешь? – перебила его Зинаида. – Надо покрасить, пока соседи не приехали. А то ребятишки вернутся скоро с деревни.

Соседи Николая и Зинаиды по коммуналке, молодая семейная пара Алексей и Ольга, уехали в начале мая в деревню к родственникам Алексея. Молодым было по 25 лет, они поженились около трёх лет назад и уже заимели двух сыновей, а комнату им уступила бабушка Алексея, которая решила пока вернуться на время в родную деревню и пожить там «на свежей природе», как она выражалась. Ключи от комнаты Алексей оставил соседке Зинаиде и просил изредка поливать комнатные цветы в его комнате.

– Доделаю, – ответил Николай. – Что ты привязалась. Там немножко осталось. И это самое, праздник сегодня, какой! Грех не отметить.

Николай хитро прищурился и шумно отхлебнул из чашки. Зинаида нахмурилась.

– Коль, ну, сколько можно? – возмущенно воскликнула Зинаида. – Ты же сказал, что завязал. Всё! Нету больше водки, кончилась вся. Каждый раз ты опять начинаешь. И всё по новой. Опять не просыхать будешь месяц. И Лёнька твой ещё подбивает тебя, сволочь такая. Я ему башку прошибу, достал уже, подлюга.

– Ладно, ладно, что ты разошлась?! – сказал Николай, пытаясь успокоить Зинаиду. – Угомонись. Понял я тебя. Всё, понял.

– Только попробуй! – сказала Зинаида, потрясая указательным пальцем. – Я тебя предупредила!

Николай с недовольным видом стал внимательно читать первую страницу газеты «Труд», на которой сообщалось, что Леонид Ильич Брежнев в теплой и товарищеской обстановке встретился с руководством Югославии. Потом он в такой же обстановке провёл дружескую встречу с Ким Ир Сеном, потом в не менее дружеской и даже братской и сердечной обстановке побеседовал с Эрихом Хонеккером, а потом и с Индирой Ганди. Перечисление дружеских встреч и описание похорон Тито не принесли морального удовлетворения Николаю, и он отложил газету в сторону. Чай он уже допил, значит, пора было и делом заняться. Он достал со шкафа в коридоре банку с краской и отправился красить туалет. Зинаида тем временем помыла посуду и пошла в сарай, чтобы навести порядок на полках с банками и всякими старыми вещами.

Она любила порядок во всём. Даже банки в сарае стояли на полках чисто вымытые и отсортированные по размеру. Зинаида каждое лето занималась закаткой огурцов, томатов, различных компотов и варенья. С осени до весны она постоянно снабжала своими соленьями сына Григория, который часто гостил у них.

Покраска оставшейся стены туалета заняла у Николая совсем немного времени. Он прополоскал кисть в ацетоне и отмыл её в раковине с мылом. В дверь кто-то постучал. Николай положил кисть на раковину и пошёл к входной двери. Не успел Николай дойти до двери, как она открылась и в щель просунулась голова соседа.

– Здорово, Коль, – сказал сосед. – Ты что дома сидишь? День Победы, Коль.

– Здорово, Лёнь, – ответил Николай. – Зинка ругается. Я, ведь, в завязке сейчас. Обещал ей.

– Коль, не вопрос, – сказал Леонид. – Посидим мальца. Не пей. Чисто за компанию. Ну, вспомним молодость.

– Ладно, я поговорю с ней, – сказал Николай. – Подойду попозже.

Голова соседа исчезла. Николай задумчиво постоял, пытаясь придумать повод для похода к соседу. Повод не придумывался, потому что две недели назад они с Леонидом сильно напились и кричали песни до полуночи, мешаю всему дому спать. Николай вздохнул и обречённо пошёл к сараю.

Рядом с двухэтажным домом располагался ряд деревянных сараев, которые появились сразу после постройки в конце пятидесятых годов желтых кирпичных домиков, именуемых «народной стройкой». В сараях жители хранили уголь и разную утварь, а некоторые из жителей держали в них кроликов. Вокруг каждого дома были огороды и небольшие сады, без которых недавние выходцы из деревень, переехавшие в город, не представляли себе жизни. Николай и Зинаида тоже были выходцами из деревень. Познакомились они ещё до войны, когда Николай ездил в соседний район к родственникам. Потом изредка встречались, когда Николаю удавалось приезжать к Зинаиде на денёк. Почти в самом начале войны Николай получил серьёзное ранение, после чего был комиссован и отправлен назад. Некоторое время он лежал в городском госпитале, а потом остался работать на заводе. Зинаида жила в своём селе и писала ему письма. Вскоре они поженились и стали жить в городе, в заводском общежитии.

– Зин, ты только не ругайся, – сказал Николай, заглядывая в тёмное пространство сарая. – Мы с Лёнькой посидим. Пить я не буду, честное слово. Зуб даю.

– Коль, мне как тебе верить-то? – ответила Зинаида, – В прошлый раз ты тоже клялся и божился.

– Зин, всё будет хорошо, – сказал Николай. – Если хочешь, пойдём, с нами посидишь.

– Иди, куда хочешь, – ответила Зинаида. – С вами, алкашами, я ещё не сидела. Я на дачу хотела съездить. Санька с четвертого дома сегодня тоже на дачу туда собирался. На машине. Сказал, что подвезёт меня.

– Вот, и хорошо, – сказал радостно Николай. – Погляди, что там и как. Назад когда поедешь? Вечером или завтра уже?

– Не знаю, – ответила Зинаида. – Как погода будет. Наверное, завтра назад.

– Ну, ладно, – сказал Николай. – Я пойду.

Николай сходил к себе домой и захватил для посиделок трёхлитровую банку солёных огурцов. Дверь в соседскую квартиру была не заперта. Леонид сидел на кухне за столом и слушал радио. Его праздничной одеждой на сегодня были вытянутая майка и трико. В центре стола стояла бутылка дешёвой водки «Коленвал», как её называли в народе. Натюрморт дополняли буханка чёрного хлеба, кусок варёной колбасы на тарелке и два стакана. Леонид был в квартире один. Соседка Леонида по коммуналке работала медсестрой в психушке. Как раз сегодня у неё была смена, поэтому никто не мешал хорошенько отметить день Победы.

– Для язвенников и трезвенников у нас есть компот, – сказал с улыбкой Леонид, обернувшись лицом к вошедшему Николаю. – Сейчас найдём.

– Давай компот, раз дожил до такого, – сказал Николай и сел за стол.

Леонид налил в стакан компот из банки и поставил перед Николаем. Себе он налил из бутылки немного водки, поднял стакан и предложил движением руки чокнуться.

– Давай за Победу! – сказал Леонид. – За нашу Победу!

– Давай, Лёнь, – ответил Николай и чокнулся с Леонидом своим стаканом с компотом.

Леонид закусил куском чёрного хлеба и налил себе в стакан ещё водки.

– Надо огурчики-то открыть, – сказал Николай. – Что я сижу-то.

– Один момент, – сказал Леонид, выдвинул ящик стола и достал оттуда открывалку.

Николай взял открывалку из его рук и быстро откупорил банку с огурцами. Леонид выудил один огурец из банки и откусил от него, покачивая головой.

– Хорошие огурчики, – сказал Леонид. – У Зинки твоей огурчики всегда получаются обалденные. У моей жинки покойной как-то не получались они.

– Зинка – молодец, – сказал Николай. – Заготовки она делает, что надо. Помидорки, так вообще шикарные. Сын Гришка у нас, как приезжает, так завсегда с собой увозит. Дораньше капусту ещё квашеную делала. Хороша была. Сейчас что-то перестала, тяжело уже стало.

Леониду было за 60. Уже пять лет он жил один. Его жена внезапно умерла от сердечного приступа, когда он был на работе. С тех пор он стал чаще пить, изредка сманивая на это дело своего соседа Николая или других знакомых мужиков с улицы.

– Тёща у меня ещё мочёные яблоки делала, когда жива была, – продолжил Николай. – Сама ведьма была ещё та. А вот яблоки редко у кого такие вкусные пробовал. А сейчас вообще мочёные яблоки почти перестали делать.

– Да, давно мочёных яблок не пробовал, – сказал Леонид и поднял стакан. – Ну, между первой и второй – перерывчик небольшой.

– Давай, – сказал Николай и чокнулся стаканом с компотом с Леонидом. – За всё хорошее.

– А у меня раньше Зинка самогон от меня прятала, – продолжил Николай. – Знаешь как?

– И как? – спросил Леонид.

– Вот, как раз в банки закатывала, как компот, – ответил Николай. – И красным делала, чтобы непонятно было. И по запаху не определишь, что внутри. А я определял, не открывая. Знаешь как?

– Ну, и как? – снова спросил Леонид.

– Покрутить банку надо, – ответил Николай. – Пузырики у самогона мелкие, а у воды большие. Солдатская смекалка, понимаешь.

Леонид засмеялся. На кухню внезапно вошла Зинаида. На ней была осенняя куртка, на голове был яркий цветастый платок. Мужики не услышали, как открылась входная дверь.