Kitobni o'qish: «Скажи кукушка»
Часть первая.
Сверкающий панорамными окнами особняк на берегу Ладожского озера, зеленой крышей сливается с кронами сосен, но внутри пустынный холл с голыми стенами, бетонный пол, усыпанный строительным мусором, и лестница без перил ведущая на второй этаж.
На первом этаже будет гостиная, а спальни и гостевые разместятся на втором. Гостиная, – задумался Михаил Матвеевич, осторожно переступая через змеей извивающийся провод. Воображение военного строителя рисует ряды двухярусных кроватей и тумбочек. Встряхнув головой, Михаил Матвеевич, отгоняет казенную картинку, и на некоторое время замирает, пытаясь пробудить фантазию, но вместо рядов коек рисуются ряды солдатских столов и армейская посудомойка. Михаил Матвеевич, поморщившись разворачивается, делает шаг и взмахнув руками отчаянно балансирует на грани падения. Ему удается устоять, лишь фуражка, слетевшая от резких движений с головы, проворно катится в самый дальний и пыльный угол, где, столкнувшись со стеной сперва кружится на месте, а затем упав козырьком кверху окончательно замирает в своем движении.
Михаил Матвеевич громко и грязно ругается, и ругательство его, отразившись от голых стен, затихает под высоким потолком гулким эхом. Освободив ноги от провода, Михаил Матвеевич поднимает фуражку, сбивает с нее пыль, подойдя к окну, в отражении стекла центрует козырек, а затем надвигает на широко расставленные карие глаза. Рассеянный взгляд, упавший на соседний, зияющий дырой котлована участок, наводит на некоторые раздумья. Достав мобильник, Михаил Матвеевич нажимает кнопку вызова. Третий гудок прерывается бархатисто раскатистым голосом.
– Здравствуйте Михаил Матвеевич! Давно не виделись.
Не виделись они с месяц. Предшественник по должности, а ныне заместитель командующего округа, уезжал в отпуск, который провел в Италии. Придав голосу максимальную радость, Михаил Матвеевич приветствует начальника:
– С возвращением Семен Петрович! Как отдохнули?
– Ох жарко. Соскучился по родному поместью! – добродушно смеется генерал, и участливо спрашивает, – А как у вас со строительством, скоро новоселье?
– Немного осталось.
– Может помочь чем?
– С планировкой некоторые трудности.
– Я посмотрю среди новобранцев. Контингент разный. Народ как вы понимаете молодой, но зато с незамутненным взглядом на архитектурные тренды современности, – генерал рад звонку, поскольку собирался обратиться к полковнику с просьбой, а тут все само разрешилось, – У меня к вам просьба, Михаил Матвеевич: нельзя ли миксер бетона на мой участок прислать и толковых бойцов по заливке бассейна?
– Сделаем Семен Петрович!
Обустроенный дом генерала, обрастает атрибутами обеспеченной жизни владельца. Котлован для бассейна вырыт еще глубокой осенью, но оставленный под заливку до весны постепенно заполняется грязной дождевой водой.
– Как дочь, супруга? – живо, и с заботой интересуется полковник.
– Скоро дедом стану! – в голосе генерала горделивые нотки.
– На смотрины позовете?
– Непременно Михаил Матвеевич!
– На дачу в выходные приедете?
– Обязательно, – обещает генерал.
Они беседуют еще некоторое время и прощаются.
Закончив разговор, генерал вызывает секретаршу. Полина Тимофеевна, имеет звание майора, но принципиально не носит воинского обмундирования, предпочитая одеваться в строгое темно синее платье. Ее короткие жидкие волосы соломенного цвета зачесаны на пробор, на лице отсутствует косметика, она немного сутула, тоща, с кривыми ногами, но прекрасный исполнитель. Полина Матвеевна, осторожно закрыв за собой дверь кабинета замирает в ожидании указаний.
– Как с новыми кадрами? – интересуется генерал.
Полина Тимофеевна бодро докладывает:
– Майский призыв закончен, специальностей много, пополнение составляет около ста процентов от необходимого, – сделав небольшую паузу, Полина Тимофеевна спрашивает, – Вас, Семен Петрович, какие именно специальности интересуют?
Поерзав мощным задом на крепком служебном кресле, и поправив на переносице очки в тонкой золотой оправе, генерал глядя поверх оправы уточняет:
– Меня, Полина Тимофеевна, интересуют представители творческих строительных специальностей.
– Списки еще не готовы, но я посмотрю, – обещает Полина Тимофеевна, – Призывники в данный момент находятся в военном городке.
– Займитесь этим.
Выйдя из кабинета генерала, Полина Тимофеевна не откладывая дела в долгий ящик звонит заместителю командующего по строевой подготовке.
– Анатолий Маркович, что с новобранцами?
Анатолий Маркович хитрый служака и неопределенный вопрос вводит его в небольшой ступор. В голове у Анатолия Марковича мелькает паническая мысль: что-то случилось, но он быстро берет себя в руки и пытаясь понять куда клонит секретарша отвечает очень кратко и в то же время неопределенно:
– Занимаемся.
– Личные дела лиц, имеющих кроме высшего строительного еще и художественное, отберите, и немедленно перешлите в приемную к генералу.
К вечеру папки с личными делами призывников внушительной стопкой выстраиваются на столе у Полины Тимофеевны. Посмотрев на часы, и глубоко, словно перед прыжком в воду вздохнув, Полина Тимофеевна решительно берется за дело. К концу рабочего дня успевает просмотреть их все. Утром, на столе генерала появляется небольшой список, состоящий всего из нескольких фамилий, напротив каждой, краткая характеристика.
Внимание генерала привлекает выпускник кафедры дизайна университета Дружбы народов – призывник Алексей Вениаминович Залесов.
Залесову 26 лет, у него двое детей. По этой причине имел отсрочку по призыву. Работая архитектором, занимался дизайном дворцов культуры и стадионов, выставлял, свои работы на различных выставках, в том числе международных. В настоящий момент, остриженный наголо Алексей Вениаминович Залесов, готовясь к принятию воинской присяги осваивает строевую подготовку в учебном городке.
Ознакомившись со списком, генерал подняв голову, на замершую в почтительном ожидании секретаршу спрашивает:
– Полина Тимофеевна, а когда в этом году присяга?
– Первого июня.
– Проследите за тем, чтобы Залесова до моего особого распоряжения никуда не отправляли.
– Хорошо, Семен Петрович.
***
В субботу утром Семен Петрович и Михаил Матвеевич встречаются у бассейна, стены и дно которого залиты свежим, еще не окончательно засохшим бетоном, а осмотрев, не спеша бредут по дорожке, обсаженной диковинными деревьями. Стоит приятная без ветряная погода, светит майское солнце.
– Нашел интересного молодого человека, который способен придать вашему дому необходимый шарм, – делится новостью генерал, – Личное дело блестящее.
– Семен Петрович, я готов приютить новобранца в своей части, и воспитать из него настоящего воина, к тому же наши участки ничего не разделяет, поэтому вы всегда сможете рассчитывать на помощь этого бойца, – почтительно склонив голову заверяет Михаил Матвеевич.
Генерал, улыбаясь, довольно кивает:
– Его фамилия Залесов, сейчас он в учебном городке. После прохождения строевой подготовки и принятия присяги, я отправлю служить его к вам в часть.
***
Алексей Вениаминович Залесов немного не дотянул до окончания призывного возраста. Рано и по горячей любви женившись, иногородний студент переехал из общежития в просторную квартиру молодой жены, проживавшей вместе с родителями, и попал под неусыпное внимание тещи и тестя, считающих, что им лучше известно, как вести семейную жизнь.
Зинаида Михайловна – теща Алексея, по профессии учительница, доросшая в должности до директора школы, находясь на пенсии, отнеслась к Алексею, как к своему новому ученику. Не ограничившись этим, Зинаида Михайловна взяла под опеку внука и внучку: решительно отстранив зятя и дочь от излишних, по ее мнению, забот.
Алексей погрузился в работу, и, стараясь реже слышать поучения Зинаиды Михайловны стал приходить домой поздним вечером. Жена Галина, отчисленная за пропуски занятий из педагогического института, нигде не работала, но по заверениям собиралась поступать на актерский факультет во ВГИК. По большей части, Галя проводила время в компании ветренных подруг, называя это занятиями в драм студии. Понемногу, молодые супруги отдалялись друг от друга, чувства их гасли, и через несколько лет, семейная жизнь, затрещав по швам дала серьезный крен.
Дело неминуемо шло к разводу, когда испортившиеся отношения, по наущению Зинаиды Михайловны разрулил тесть, служивший в военкомате. Освободив Алексея от отсрочки, он отправил его в армию. На призывной комиссии, обратили внимание на образование новобранца, и согласно гражданской профессии, приписали к строительным войскам. Так, жизнь, молодого архитектора, еще вчера сверкавшая всеми красками столичной жизни, потускнела и сузилась до размеров казармы и строевого плаца.
Восприняв такой поворот судьбы как злую и несправедливую карму, Алексей поклялся себе, что никогда больше не переступит порог тещиного дома. Выше среднего роста, физически крепкий, годный для службы скорее в ВДВ, чем в стройбате, Алексей оказался заметной фигурой среди призывников, попавших служить в инженерные войска в основном по состоянию здоровья или из-за условных судимостей. Алексей лидирует в забегах, легко и много раз подтягивается, всегда чист, опрятен, без затруднений освоил устав. Сержант Григорьев им доволен, а после того, как новобранец исполнил такое физическое упражнение как «подъем с переворотом», так и вовсе зауважал.
– Залесов, я вижу в вас большой физический потенциал, жаль, что такой талант пропадает в скучных строительных войсках.
– Так и вы, товарищ сержант, не в строевой части служите.
– Не по собственному желанию перевели, – хмурится сержант, – надо кому-то и новобранцами заниматься.
Как апофеоз недолгой строевой подготовки – стрельбы. Патронов выдают немного, поэтому результаты средние, признанные, однако удовлетворительными.
Утром первого июня, выдав автоматы, и парадную форму, новобранцев под дробь барабанов выстраивают на плацу. Огражденные ленточкой, сверкая вспышками фотоаппаратов в сторонке теснятся друзья, знакомые и родственники. Алексей никого не приглашал, но все равно шарит по толпе взглядом, надеясь увидеть знакомые лица.
После принятия присяги и торжественного обеда, всех отпускают в первое увольнение.
Выйдя из ворот КПП, Алексей в нерешительности останавливается, – маленький поселок, где расположена воинская часть совершенно незнаком.
– О чем задумался Залесов? – раздается за спиной.
Алексей резко оборачивается – перед ним сверкая значками отличника, щурясь от ярких солнечных лучей стоит безупречно подтянутый сержант. Рука Алексея непроизвольно вскидывается к козырьку, но сержант, улыбаясь протягивает руку.
– Валерий.
– Алексей.
Небрежно махнув в сторону пустынной узкой улочки, и маленьких пыльных домиков, сержант говорит:
– Здесь, нечего делать, поехали лучше в город.
– Увольнительная до двадцати четырех, успеем вернуться?
– Успеем.
– Тогда поехали, – соглашается Алексей.
Через полтора часа тряский автобус останавливается на конечной точке маршрута.
– Финляндский вокзал, – металлическим голосом громкоговорящей связи объявляет водитель и со скрипом распахивает двери, через которые тотчас врывается поток свежего воздуха. Сержант одним прыжком выскакивает на улицу, с наслаждением потягивается, расправляя затекшие суставы, оправляет сбившуюся форму и неожиданно сильным, хорошо поставленным голосом поет:
– У солдата выходной, пуговицы в ряд. Ярче солнечного дня золотом горят.
Прохожие удивленно оборачиваются, некоторые от неожиданности даже останавливаются. Удивлен таким талантом и Алексей, но не показывает этого, а спрашивает:
– Куда теперь?
– Поехали в «Дом кино».
– А что там?
– Выясним, – пожав плечами говорит сержант.
В «Доме кино» идет фильм Алексея Балабанова «Брат 2». С трудом берут билеты, да и то, только благодаря сержанту, который вклинившись в длинную очередь могучим плечом, решительно пробивается к кассе напевая «У солдата выходной». Очередь недовольна, но под натиском напористого сержанта все же расступается, некоторые улыбаются.
Картина захватывает, она яркая и словно из другого мира. После темного кинозала, солнце кажется ослепительным – на улице жара. Взяв по мороженному и укрывшись в тени, обсуждают картину.
– Ничего фильм, – говорит сержант, отхватив от мороженного сразу половину, и внезапно на полуслове прерывается, – Леха, ты только посмотри какие цыпы.
Алексей следит за взглядом сержанта: неподалеку стоят и смеются две симпатичные молоденькие девушки в ярких мини юбках и топиках, оголяющих загорелые плечи.
– Давай к ним
– Да ладно, – смущается семейный Алексей.
– Так, рядовой, выполняем приказ, – командует Григорьев.
Одним махом проглотив остатки мороженного, оправив и без того безукоризненно сидящую по фигуре форму, сержант решительно направляется к девушкам. Делать нечего – Алексей неохотно плетется следом. Подойдя к девушкам, Григорьев, эффектно щелкнув каблуками сверкнув приветливой улыбкой, снимает фуражку оголяя огненно-рыжие, немного вьющиеся короткие волосы, и склонив голову в шутейном полупоклоне набок доверительно сообщает:
– Мы, с моим боевым товарищем Алексеем, только что вернувшись в город из опасного, трудного и очень ответственного разведывательного задания, частично потеряли ориентировку, поэтому остро нуждаемся в местных проводниках, а еще лучше в очаровательных проводницах. Меня зовут Валерий, а вас девушки как?
Девушки смеясь переглядываются между собой. Им нравится крепкий, сияющий белозубой улыбкой солдат, на загорелом, покрытом веснушками лице которого из-под длинных ресниц сверкают добрым светом ярко синие глаза. В этот момент, скрипнув тормозами, рядом останавливается черный внедорожник. Хмурый бритый детина, высунувшись из окна оценивает шевроны строительных войск на рукавах солдат и советует:
– Ну-ка взяли лопаты и живо отсюда, – уничижительно добавляя, – Два солдата из стройбата заменяют экскаватор.
Девушки, замолкают, а одна из них, потянув подругу за руку говорит:
– Нина пошли.
– А вас девушки, я попрошу остаться, – неприятно смеется бритый.
Он массивен, и когда вылезает из машины, то автомобиль даже немного приподнимается. Грубо схватив за руку ту, которую зовут Нина, он тащит девушку к машине.
– Слышь кабан, вали-ка ты отсюда, – нахмурившись советует Валерка.
– Вы еще здесь? – удивляется бритый, – Костян, ты только посмотри какие грубияны.
Водительская дверца открывается и из нее неодобрительно крякнув вылезает качек в черных очках, с толстой золотой цепью на мощной бычьей шее и татуировками, обильно покрывающими могучие бицепсы. Хлопнув дверцей, бугай, смачно сплюнув на асфальт обходит машину спереди.
– Ну-ка кыш отсюда пацан! – устрашающе взмахнув растопыренной пятерней, цыкает он на Валерку.
Извернувшись необыкновенным образом, сержант пяткой правой ноги, обутой в грубый армейский ботинок, мощно припечатывает каблуком в висок Костяну, а завершив сногсшибательный разворот прикладывается в солнечное сплетение и второму, от чего тот сгибается пополам. Вдали слышится переливчатая трель свистка. Стоящий в растерянности Алексей, поворачивается на звук и видит бегущий к ним военный патруль. Офицер придерживает кобуру, болтающуюся на ремне, а курсанты штык-ножи. Бегут они не очень быстро, но расстояние неумолимо сокращается.
– Патруль! – кричит Алексей.
Валерка, в этот момент совершает дополнительный – контрольный удар, пытающемуся встать на ноги бритому. Обернувшись на свисток, и оценив сокращающееся расстояние, сержант сдувает с ладони воображаемый воздушный поцелуй, адресованный девушкам, и лихо командует:
– За мной рядовой!
Они поворачивают за здание кинотеатра и пробежав пару сотен метров оказываются на набережной Фонтанки, уставленной прогулочными катерами и речными трамвайчиками. Одна из посудин в это время отчаливает, но сержанта это не останавливает, он лишь прибавляет скорости, и максимально разогнавшись запрыгивает на борт, Алексей следом за ним, и они, затерявшись среди многочисленных пассажиров, смеясь, наблюдают за патрулем, выскочившим на набережную.
– Тебе, какая больше понравилась? – спрашивает Валерка.
Алексей сперва не может понять, о чем, вопрос, а после того, как понимает, то начинает смеяться и никак не может остановиться.
***
На следующий день, зачитав на утреннем построении список фамилий, Григорьев командует:
– С вещами на выход!
Какие у солдата могут быть вещи – зубная щетка и бритва. Выходят, строятся и маршируют в направлении КПП, где ждет автобус. Залесов подходит к открытой двери, сзади кто-то хлопает по плечу, он оборачивается.
– Давай, Залесов, служи, – говорит, сержант, протягивая руку.
Зеленый автобус с черными номерами выезжает из ворот, полдня трясется по извилистой дороге, и заезжает в ворота другой воинской части. Их встречает прапорщик и отводит в казарму. Утром следующего дня зачитывают развод на работы. Алексею выпадает ПХ.
Подсобное хозяйство соседней воинской части, представляет собой свинарник примерно на триста голов свиней. Деревянные полы, пропитанные мочой, и экскрементами животных прогнили насквозь, а ограждения расшатались. Им предстоит это исправить. По скотнику бегают крысы размером с небольших собак, стоит визг и похрюкивание животных, жужжание полчищ мух. Над всем этим невыносимый смрад. Начальник ПХ – кругленький прапор с темно красным пропитым лицом, объясняет задачу:
– Освобождаем клети от животных и навоза. Старые доски снимаем и выносим на улицу, а новые, – взмахом руки прапорщик показывает на огромный штабель под навесом, – распиливаем по размеру и настилаем. Все остальное вам покажет и расскажет старшина Нечитайло, он же выдаст необходимый инструмент.
К концу дня, отделение мало чем отличается от свиней. Некоторых в процессе работ стошнило. Их отводят сперва в душ с чуть теплой водой, а после в столовую, где ужин уже остыл. На следующее утро Алексей внимательно прислушивался ко всему списку работ. Некоторые названия звучат загадочно: Озеро, Объект 15, ВЧ – 12, но ему опять выпадает ПХ. К концу недели он перестает различать запахи и все чаще вспоминает свою несложившуюся семейную жизнь, которая теперь кажется райской, а ссоры и придирки тещи пустяшными.
В пятницу в казарму возвращаются откомандированные на удаленные объекты. В субботу некоторых отпускают в увольнение, но его ставят в наряд. Наряд заключается в стоянии у тумбочки и отдании чести всем входящим. Некоторые старики за этим строго следят.
– Как честь отдаем дневальный? Почему стоим не по стойке смирно? Ремень подтянуть!
В промежутках мытье пола и чистка туалета. В понедельник, на разводе назначают «Озеро». Сперва думает, что ослышался, но грозный окрик командира отделения, – Не спим рядовой, – возвращает в реальность. Услышав название объекта и свою фамилию, произнесенные повторно бодро выкрикивает:
– Есть!
Старшим группы назначен ефрейтор, его взгляд с интересом останавливается на новеньком.
– Ваша строительная специальность, рядовой, – слегка раскачиваясь с пятки на носок, – спрашивает он.
– Архитектор.
– Архитектор? – недоверчиво переспрашивает ефрейтор.
– Архитектор, – повторяет Алексей.
– Гы, – обнажив в улыбке рот с железными зубами, заходится диким смехом ефрейтор.
Остальные подхватывают.
– Будешь работать лопатой, посмотрим какой ты архитектор, – отсмеявшись говорит железно зубастый ефрейтор, и командует, – Отделение построиться по два, шагом марш.
У КПП УАЗ-буханка. Сев в микроавтобус, выезжают за ворота части. Едут недолго. Машина останавливается у синего строительного забора, за которым в глубине участка высится двухэтажный особняк с зеленой крышей. Солдаты – отделочники, взбираются на строительные леса, Алексея, как неквалифицированного ставят на приготовление и подачу раствора.
По сравнению с подсобным хозяйством место кажется райским. Если немного подняться на леса, то видно сверкающее под солнечными лучами озеро, дальний берег которого теряется в утренней дымке. Сосны и ели источают хвойный аромат. К обеду подъезжает легковой УАЗ, из него выходит кругленький полковник. Он невысок, скорее коротышка. Сняв фуражку, полковник вытирает пот со лба, затем подходит к лесам. Взгляд его карих, широко расставленных глаз быстр и внимателен, в какой-то момент Алексей ловит его на себе.
– Смирно! – звучит команда ефрейтора.
Солдаты, пытаются встать, но полковник, вяло вскинув руку к фуражке командует:
– Вольно, продолжать работы.
Осмотрев облицованную стену, полковник поворачивается к старшему:
– Ефрейтор, в машине обед. Устройте перерыв и накормите солдат.
– Есть!
Обед в больших термосах. Со стола, для резки плитки все сметается, он накрывается газетами и превращается в обеденный. Полковник не спешит уезжать, а бродит вокруг дома, придирчиво осматривая стены. Обернувшись, и увидев, что обед закончен тычет пальцем в Алексея:
– Рядовой за мной.
По временной лестнице. они поднимаются в дом. Перегородки отсутствуют, много строительного мусора. Не менее пятисот квадратов – определяет общую площадь Алексей. Полковник спрашивает:
– Рядовой, как вам видится внутреннее убранство?
– Все зависит от назначения объекта, – бойко отвечает Алексей и спрашивает, – это- служебное здание?
Полковник зло щурится:
– А вам хочется поработать на армейских объектах?
В воображении живо всплывает свинарник, и почти ощущается невыносимая вонь. Полковник непрост, думает про себя Алексей, но нужный ответ не созрел, поэтому он предпочитает промолчать.
– Почему молчите рядовой? – требует ответа полковник.
– Готов работать там, куда пошлют, – стараясь придать голосу равнодушную интонацию отвечает Алексей.
Полковник немного озадачен тоном. Он ожидал заискиваний. Идея со свинарником была подсказана прапорщиком, и должна была обломить солдата. Но в общем, результат есть, и теперь рядовой вполне представляет, на каких работах может оказаться. В слух же, полковник говорит:
– Тогда слушайте внимательно: Вам необходимо представить эскизы и чертежи внутренней планировки этого здания, назначение которого чисто мирное и рассчитано на проживание семьи, состоящей из четырех человек. Все необходимое вам будет предоставлено, проживать будете здесь. Справитесь, беретесь за это?
– Так точно! – на этот раз в тоне ответа Алексея звучит откровенная радость.
– Правильно рассуждаете рядовой, – хвалит полковник и на его лице мелькает довольная усмешка, – составьте список всего необходимого. Завтра передадите его мне.
– Есть.
– А сейчас идите, и займитесь уборкой здесь строительного мусора. Уберите из-под ног этот провод, – полковник раздраженно кивает на кольцами извивающийся провод времянки, протянутый по полу, советуя, – Провод нужен для освещения и подключения электроинструментов, поэтому подвесьте его.
– Понял, – отвечает Алексей.
– Не понял, а «есть», – подняв палец нравоучительно говорит полковник, – не забывайте, что вы в армии.
Не дожидаясь ответа, резко полковник выходит из дома и уезжает..
Через день, Алексей откомандирован из расположения части и устраивается в недостроенном особняке. Ужас свинарника остался позади. Сменив военную форму на рабочую спецовку по утрам, ходит на озеро купаться, а после работает за чертежным столом. Полковник, через неделю осмотрев эскизы остается доволен и говорит:
– Продолжайте рядовой. По окончании строительства, возможно, получите отпуск и повышение в звании.
***
Середина жаркого июля. Полтора месяца назад, дочь генерала родила крепкого мальчика, и полковник приглашен на смотрины. Вечер проходит на открытой веранде, количество приглашенных невелико, солнце уже почти скрылось за горизонтом, гости начинают расходиться. Поднимается и полковник.
– Подождите Михаил Матвеевич, я вас провожу и мне надо вам кое-что сообщить, – говорит генерал.
Они выходят, и не спеша бредут по дорожке покрытой стилизованной под древнюю брусчатку плиткой к калитке, разделяющей их участки.
– Неприятные новости Михаил Матвеевич, – нехотя начинает генерал, – вчера пришел приказ из Москвы. Вашу часть в полном составе перебрасывают на контртеррористическую операцию в Чечню. В понедельник приказ доведут до командиров частей подлежащих передислокации.
Смятение отражается на до этого спокойном, и даже счастливом лице полковника.
– У нас ведь множество объектов, на которых мы работаем, – в голосе полковника явная паника и беспомощность.
– Я все знаю, дорогой Михаил Матвеевич, и поверьте, что мне вас будет очень не хватать, но что прикажете делать? Я могу вас только отстранить от командования, но для этого, вы должны написать рапорт и обосновать причину. Сами понимаете, что вместе с отстранением от должности последует и ваше увольнение из армии. Подумайте об этом. На сборы дается одна неделя. За это время вы обязаны свернуть все работы, подготовить личный состав и технику к отправке. Когда под загрузку подадут эшелон, сообщат позднее. Ну вот, кажется, дошли, – говорит генерал, остановившись у калитки и протягивает руку, – Не унывайте, война скоро закончится. Получите боевые выплаты, а возможно и повышение по службе.
От полученной новости, полковнику хочется напиться. С грустью посмотрев на сверкающий в лучах заката недостроенный дом, заходит во внутрь.
Залесов сидит перед ватманом в будущей гостиной, и углубившись в работу не слышит шагов полковника. Из больших панорамных окон видно озеро. Михаил Матвеевич тихо приближается и молча стоит, зачарованно наблюдая за карандашом в руке солдата. Наносимые линии стремительны и безупречно прямы, – они как будто проведены по линейке. Небольшими штрихами Залесов умело кладет тени, придавая изображению объемность. На ватмане эскиз камина и общее очертание гостиной. Михаил Матвеевич деликатно кашляет, Алексей оборачивается, пытается встать, но полковник останавливает и неожиданно спрашивает:
– Алексей, а вам приходилось когда-нибудь строить фортификационные сооружения?
На лице у парня мелькает недоумение, – он не понимает вопроса, поэтому в ответ растерянно спрашивает:
– Что-то не так Михаил Матвеевич?
– Все в порядке, – успокаивает полковник, – мне нравятся ваши эскизы.
Алексей всматривается в лицо полковника и видит, что тот сильно расстроен. Спрашивать неудобно и он молчит, молчит и полковник, не зная, что сказать. Наконец, тяжело вздохнув полковник говорит:
– Военный строитель, кроме возведения мирных объектов, должен всегда быть готов и к возведению оборонительных. В библиотеке части, имеется специальная техническая литература на эту тему.
– Я посмотрю, – обещает Алексей.
– Продолжайте работать, я не буду вам мешать.
Повернувшись Михаил Матвеевич выходит. Домой не хочется, поэтому приказывает водителю:
– На Кораблестроителей.
Ухмыльнувшийся солдат вызывает раздражение, и полковник думает, что надо бы эту хитрую морду сплавить куда подальше.
Михаилу Матвеевичу немного за сорок. Скорое продвижение по службе случилось благодаря участию в первой Чеченской компании. Вспоминать, как работали под обстрелами боевиков, гибли солдаты, а потом сдавали объекты тем, кто в них стрелял неприятно, но воспоминания упорно лезут в голову. Машину резко бросает. На поворотах полковнику приходится упираться руками о сидение, а при торможении ногами в пол. Водитель – набедокуривший сынок фээсбэшника, отправленный служить в стройбат с целью перевоспитания.
– Останови здесь, – немного не доехав до места приказывает полковник. Выйдя из машины и раздраженно хлопнув дверцей, говорит, – Возвращайся в часть. Не вздумай кататься по городу. По возвращении доложить.
– Есть, – хмурится солдат, и со скрипом сорвав машину с места, исчезает в потоке.
Полковник заходит в магазин, покупает бутылку дорогого виски и торт. В цветочном киоске выбирает самый большой и красивый букет. На Кораблестроителей живет жена его друга, убитого в Чечне.
Капитан погиб, наводя переправу через маленькую горную речушку. Крупнокалиберная пуля снайпера угодила в голову, разнеся ее на куски. Они стояли в этот момент рядом, обсуждая детали строительства и капитан не успел закончить начатую фразу, когда голова его взорвалась тысячами кроваво студенистых брызг. Хоронили в закрытом гробу. На похоронах Михаил Матвеевич оставил вдове свой телефон, предложив обращаться в случае необходимости.
Необходимость возникла спустя примерно год, после выделения Марине, как вдове офицера квартиры. К тому времени Михаил Матвеевич возвратился из Чечни, получил повышение в звании и должность начальника одной из строительных частей Ленинградского округа. Она позвонила, и он приехал, а после прислал солдат, стройматериалы и лично проследил за ходом ремонта. Вот так все и случилось. Оставить подрастающих детей и законную жену, которая не один год моталась с ним по гарнизонным городкам Михаил Матвеевич не смог, поэтому уже пару лет как жил на два дома.
Марина не ждала его, но обрадовалась, повиснув на шее и крепко прижавшись. Утонув лицом в восхитительных, издающих тонкий аромат волосах, полковник долго не разжимает объятий. Кровь, разгоняемая ударами сердца, вызывает приятное головокружение, вслед за этим приходит острое возбуждение. Они, как в танце перемещаются в спальню и падают в огромную кровать.
Когда все заканчивается, откидываются на подушках. Взглянув на его озабоченное лицо, Марина чувствует неладное.
– Мишуня, что случилось, почему ты такой грустный? – спрашивает она и в голосе ее откровенная тревога.
– Через неделю уезжаю.
– Куда, зачем?
– В Чечню.
– В Чечню? Ты шутишь? – она привстает, и облокотившись локтем о подушку с испугом смотрит, на него, заглядывая в глаза.
Не в силах выдержать взгляда, он отворачивается, и глядя в окно, выдавливает сухой и жесткий ответ.
– Нет, это приказ.
– Не езди.
– Невозможно, – качает он головой.
– Я не хочу тебя терять.
– Я тоже, но ты должна понимать, что я человек военный.
Марина опускает лицо в подушку и по ее вздрагивающим плечам пробегает дрожь.
– Не плачь. Все не так страшно. Боевые действия уже закончилась, все будет хорошо, – успокаивает он, гладя ее спутанные волосы.
Приказ, полученный с фельдъегерской службой, приходит в понедельник. Согласно, приказа, его часть усиливается авторотой. Собрав в штабе офицеров, полковник определяет план работ. Через неделю начинается погрузка в эшелон. Бетонные мобильные установки, автокраны, экскаваторы, бульдозеры, миксеры, грузовики: всю технику загоняют на грузовые платформы и крепят тросами. Личный состав размещают в вагонах. Офицеры и прапорщики располагаются рядом со штабным.
– Залесова в мой вагон, – распоряжается Михаил Матвеевич.
Воинский эшелон продвигается не быстро. На частых остановках солдаты и офицеры, выйдя из душных вагонов, курят расположившись в тени, травят анекдоты, наслаждаясь свежим воздухом и прохладой.
