Kitobni o'qish: «Целомудрие миролюбия. Книга вторая. Перводевственник»

От автора

Изначально мною были написаны три повести, которые однажды я решил объединить в одну книгу, и назвал я ее Целомудрие миролюбия. В 2021 году я понял, что такая объемная книга может существовать, но лучше будет поделить ее на три тома, так как сейчас она затруднительна для прочтения. С тех пор, как все три повести были написаны и опубликованы, мое мировоззрение не кардинально, но изменилось. О чем я написал в своей книге Агнозис. Поэтому некоторые мысли и смыслы данных книг мне не импонируют, в особенности их теизм. Впрочем, персонажи, которые я придумал, могут быть разными и потому они различаются своим мировоззрением, они обречены оставаться теми, кто они есть. Я же в свой черед, постоянно совершенствуюсь. Я остаюсь всё тем же пацифистом, девственником, трезвенником и вегетарианцем. Когда я пишу о девственности и пацифизме, я знаю, о чем я пишу и о чем я когда-то писал. В книге Перводевственник я повествую о человеческой добродетели девственности.

Девственность моя, тебе одной я посвящаю сей творенье,

Истинная муза, прошу, за всё прими мое благодаренье.

Евгений Козлов

Пролог

Девственный образ внутри души моей живет и вечно жить будет, тот облик девственной кроткой благоразумной девы, чье предназначение быть моей музой. Вот уже десятилетие ожидаю увидеть среди молодых девушек подобный образ, но не нахожу её, ибо вместо сей добродетели, они избирают расчетливые современные заблуждения. Одних обманывают порочные юноши, другие подстраиваются под безнравственность мира сего, дабы снискать некоторые чувственные и материальные выгоды для себя. Ещё есть те, которые уставши ждать, соглашаются на беззакония ради душевного и телесного покоя. На моих глазах христианки гибли, вступая в сожительство с блудниками, в добрачные связи, отчего образ невинной музы становился для меня всё более призрачным, недосягаемым. Так внешность порою обманчива, многие из них выглядят целомудренно, однако их поступки и помыслы говорят об обратном, так белое платье невесты, тот символ чистоты и невинности, надевают женщины далекие от непорочности. Много раз я был обманут ими, ведь они скрывают свою греховность, однако и в них ещё сохранилась стыдливость, они совестью понимают, что так поступать дурно и сие обнадеживает. Они сторонятся меня, потому что, будучи нецелованным девственником, я являюсь для них явным укором, ведь я, мужчина, сохранил девственность свою, а они нет, и оттого им горестно. Дабы избавиться от неудобств морали они избегают меня, более не желают дружить со мною. И к моему глубочайшему сожалению, я пока что не встретил на своём жизненном пути достойную музу, посему прибегну к воображению и нарисую светлую девушку, которая не утратила свою честь, не убила девство свое, в которой есть как самоуважение, так и достоинство. Да будет она целомудренна и свята для созерцателя ее добродетели…

“Запись в дневнике Миролюбова, начертанная им перед последующим событием”.

Глава первая. Эфемериды

Истинная любовь всегда добродетельна и целомудренна.

Задумчиво осмотрев просторы праздничного стола, христолюбивый Миролюбов не увидел поблизости свободного для себя места, окромя никем незанятого, свободного угла. Посему недолго думая, он взял табуретку, поставил её на пол и сел на том незавидном месте. Оное действие немедленно вызвало всплеск недалеких шуточек от сидящих здесь гостей и участников сего званого вечера. Однако Миролюбов нисколько не смутился, услышав сие смехотворство, ибо погруженный в свои философские размышления, не обратил внимания на то, как его называют “вечным холостяком”, что, впрочем, было констатацией утвержденного временем факта. Вот уже скоро ему исполнится двадцать восемь лет, значит, по мнению старообрядческого светского общества, тот созрел для очередной главы в системном содержании общественной жизни, однако всю свою жизнь, он, по их мнению, живет как-то неправильно, всегда с неким заядлым опозданием. Так в младенчестве он поздно начал говорить, и ныне вовсе готов отказаться от всей этой прескучной трескучей болтовни. С недавних пор он готов навсегда распрощаться с женским обществом, в том смысле, что женщины ему изрядно поднадоели, в некотором роде опротивели. Безусловно, Миролюбов – нецелованный девственник, потому готов, будучи таковым (по своему мнению) к законному бракосочетанию. Вот только эти самые женщины, живут не так, как живет он, потому не считают его готовым к супружеству, раз тот не соответствует их “норме” греховности. Они, нисколько того не стыдясь, поступают непорядочно греховно, будто не сомневаясь в нормальности своей испорченности и греховности. В них отсутствует даже дуновение целомудрия, ибо они говорят о делах порочных с легкостью ветреных блудниц, они словно насквозь пропитаны пагубным темным духом века сего. Потому-то сие явление несоответствия внешней телесной привлекательности и внутреннего уродства в них, вызвало в нем некий дисбаланс взгляда, спровоцировало несомненный протест его души, ведь их мировоззрение оказалось оскверненным. Оная двойственность женской натуры, оный дуализм женщин ввергла Миролюбова в задумчивость и апатию.

Молодые люди собрались этим вечером по случаю отмечания светского праздника. Послужила поводом к сему собранию дата в календаре и обоюдное желание встречи между друзьями. Здесь были друзья и знакомые Миролюбова, также здесь присутствовали незнакомые ему люди. Всех не стоит перечислять и описывать, впрочем, оное и не требуется для общего хода повествования, здесь более важна общая моральная канва обстановки нынешней несколько интеллигентной молодежи, либо рассмотрение конкретной представленной частичке общества в которой оказался один внеконфессиональный христианин. За один сей краткий вечер, которому пришлось выслушать немало глупых речей, таким образом, желчь безбожия выплескивалась из уст молодых людей и чем больше они выпивали спиртных напитков, тем в прогрессии омерзительней становились их богохульства. Безусловно, в ответ Миролюбов не спорил, ибо любые распри это насилие, а всякое насилие это зло. Он слабый проповедник, так как дар Божий красноречия в нем отсутствует. Он считает себя грешником, который хорошо знает все свои грехи и все свои страсти, потому занят борением с ними, он взывает душой к Христу о помощи, о милости, а пустая демагогия, которая пьяными людьми забудется на следующий день, его мало интересует. Миролюбов стремится к личному нравственному совершенству, потому никого не осуждает, не осуждает конкретных людей, однако с общей неправдой мира сего и с общим попранием истины не может смириться. Тогда-то он и начинает кротко мысленно противостоять неправде, оказываясь в меньшинстве. Помыслами своими грешит, нарушая заповедь Божью, которая мудро гласит – не метай бисер перед свиньями, ибо они втопчут в грязь то светлое и доброе, что ты поведаешь им, ибо у них нет ничего святого, потому они ненавидят любые святыни и образцы святости. Вразумлять ненавидящих святость бесполезно, покуда они сами не захотят исправиться, впрочем, то пока не в силах Миролюбова, ибо делать людей лучше, наставляя оных на путь истинной жизни весьма непросто. Нынче он только укромно сидел на табуретке и тихо печалился. Не подавая вида, душою негодовал, в то время как тело его готово было разъяриться громкой речью, однако он сдерживал себя, изображая добродушный вид. Оно и верно, ибо блаженны кроткие. И чтобы занять себя иным занятием, помимо диалога, вернее, дабы отвлечь свой ум, он принялся взирать на людей, пристально наблюдая за их поведением, делая умозрительные выводы, раскрывающие нравственное состояние современного общества. Созерцая мир, он почувствовал правдивость слов о том, что действительно наступили последние времена.

Ему приходилось видеть плоды блудодеяния повсюду, особенно блудный грех проявляет себя весной, когда совсем юные подростки прилюдно целуются, обнимаются, прикасаются друг к другу, также поступают и взрослые люди, и выглядит сие весьма мерзостно, гадко и пошло. В то время как Миролюбов хранит в чистоте и неприкосновенности нецелованные уста свои для единственной любимой супруги своей, для девственницы которую ему предстоит повстречать, а не для блудницы. Они же в столь малом возрасте, будто закоренелые блудники ведут себя развратно и притом не только себя соблазнили, но и других соблазняют. Что тут скажешь об иной возрастной категории, когда все его знакомые пали в погибель тела и души, не достигнув и тридцати лет. Считая это нормальным, даже нужным делом, они словно самоубийцы, идущие добровольно на смерть, подталкиваемые злыми духами. Потому-то и бродят по миру то ли девушки, то ли бабы, то ли манекены, внешне имеют девическое привлекательное строение, но их взор давно потух, помрачился грехом. Очи их ничего не выражают, окромя пустоты и глубочайшего сожаления, ведь в каждой из них христианская душа, которая страдает. Им бы покаяться, очиститься от всякой скверны, но они всё более умертвляют себя, прилепляясь к мужчинам. Жалостливо Миролюбову взирать на них, ибо те не могут стать истинными невестами, так как они уже познали мужчину, потому они сломанные куклы, коими наигрались и коих бросили. Что страшней всего, они тем гордятся, кичатся позором, хвалятся бесчестием, красуются бесстыдством. И мужчины ими совращаются, ведь дева не позволяет насиловать себя, значит, её грехопадение происходит добровольно, и сколь всё сие ужасно. Многие миллионы мужчин пали от их сластолюбия, той необузданной страсти. Скольких невинных юношей они лишили девства, не исчислить, только Господь ведает точное число праведников и грешников, чья душа чиста, а какая грязна. Таковы многие современные пары, таковы современные молодые люди которых трудно назвать женихом и невестой, ведь они обыкновенные блудники нарушившие закон любви и заповедь Божью. И таковы целые поколения, которые в будущем научат своих детей тому безобразию, а те своих детей. Только бы это не был знак того что последние времена наступили, ибо род грешников истребляется самим грехом. Миролюбов в своих предостережениях не сомневался. И что самое печальное во всём этом, именно грешники продолжают свой род, дабы их дети искупили грехи родителей, отчего те живут в страданиях. А он, нецелованный девственник, останется бездетным, останется без наследников и потомков. Кому тогда он сможет передать всю свою мудрость, кого научит добродетели, кому поведает о великой добродетели девственности, и о целомудрии? В том есть некоторая несправедливость, по крайней мере, так представляется на первый взгляд. Может быть, в скором времени вокруг него соберутся ученики, однако Миролюбов пока что не способен кого-либо учить. Может быть, он встретит достойную девственницу, о которой столь грезит, дабы уберечь ту от напастей мира сего, если тому соблаговолит Господь.

Необходимо подлинно осознать разумом души, что блуд всегда отвратителен и безобразен. Совершая нечто подобное, человек теряет образ Божий, становясь животным идолопоклонником твари, любителем тленной плоти. Необходимо также возыметь естественное отвращение ко всему блудному, нужно познать, что блуд есть бездна пустоты, в которую не стоит вкладывать ни единого помысла, ни одного своего желания или чувства. Необходимо возненавидеть грех.

Одна из заповедей Христовых гласит – не осуждай. Сие означает, что нет достойных осуждения среди людей, никого нельзя судить, ибо нам неведомы души человеческие и каковы пути оных. О том свидетельствует притча Христова о работниках и Его притча о блудном сыне. Даже самый опустившийся грешник способен восстать из праха страстей. Господь очистит и помилует всякого искренно кающегося, и нам неведомы пути Господни в отношении души человека. Лишь прозорливцы писатели мельком осматривают души людские, в кои положено им заглянуть лишь с добрым умыслом, однако то чудотворение даровано немногим.

Осуждать конкретных людей запрещено, но моралисту разрешено порицать сам грех, и рассказывать о том, сколь многие им погублены. Моралисту должно указывать на грех, распространившийся среди людей, который может примерять на себя различные личины, в том числе и положительного характера, хотя то будет скрытой ложью. Потому Миролюбов не обращается с упреком к каким-либо личностям, именам, он, прежде всего, негодует на самого себя, о своей грешной душе печется, как бы исправить её, переубедить.

Осуждать позволено вымышленных персонажей, кои имеют размытые общие очертания характера и личности, подобные сгустки общественных заблуждений сконцентрированных в живом предмете, ибо грех не может существовать без носителя греха, значит, где грех, там сразу обрисовывается силуэт грешника, без описания коего не поведать о губительных последствиях греха. Однако живые реальные люди сотворены Богом, а не созданы писателем. Потому судьбы людские строятся Его властью дара свободной воли.

Находясь в кругу знакомых и друзей, и о том, размышляя, Миролюбов пытался мысленно разобраться в сути проблемы распространения смертного греха блуда среди молодежи. Ведь молодость это начало жизни, если таково её заглавие, её эпиграф, то легко предположить что будет дальше в жизни человека. Помимо прочего он выстраивал для себя некий план действий, каким образом ему оградить себя от соблазнов мира сего, сохранив тем самым девственность свою чистой и незапятнанной. Но подобные шумные собрания негативно воздействуют на здравое мышление, и не раз он в том убеждался, потому что люди находящиеся в оной квартире, по всему виду лишены целомудрия и стыдливости, и из историй ими рассказанных известно, что они лишены также самого главного в жизни – девственности. А ведь Миролюбов, находясь здесь, борется с грехом блуда в помыслах своих. Воздерживаясь, Миролюбов будто бы побеждает с Божьей помощью оный грех, погашает оную страсть, много времени с тех пор проходит, и кажется, что бес блуда вышел из него навсегда. Но стоит Миролюбову побывать в компании женщин, так сразу его плоть разжигается вновь. Если бы оные женщины были целомудренны и скромны видом своим, если бы они прославляли добродетель девства, отвергали ли бы всякий грех, и стыдились всякой пошлости и наготы. То он, глядя на них, только бы укреплялся в девстве своем. Но вместо целомудрия, женщины избирают сожительство, потому блудят, одеваются непотребно, тем самым развращая мужчин, склоняя их умы к порочности. Именно они своим развязным поведением ранят мужскую девственность, а после вовсе убивают их девственность. Да будет известно всякому, что от поведения девы зависит – каков будет юноша, ибо рядом с девственной целомудренной девушкой тот укрепляется в добродетели, освещается светом её, признает то, что ему необходимо стать достойным её, значит, ему необходимо быть невинным, значит, тому необходимо не грешить и отгонять от себя порочные помыслы. Оная светлая дева послужит сдерживающим фактором для юноши, она сделает его лучше. Напоминая тому своим кротким обликом о праведности, укажет на греховность его, которую ему предстоит обуздать. Супротив сему благому девичьему житию, другие женщины, имея распутный нрав, своею похотью развращают юношей: блудников ввергают в больший грех, а своим видом, своими речами греховными развращают умы девственников. Вот приходит девственный юноша к другу, а в той квартире оказывается сожительница, которая спит с его другом в одной постели, нисколько не стыдясь сего преступления супротив законов любви и законного брака. Разбрасывая по квартире свое нижнее белье, и ходя по квартире полуобнаженной, она нисколько не почитает оное деяние за грех. Всё сие есть соблазн для девственного юноши влекущий того к погибели. Всё сие расшатает воздержанность любого юноши. Потому на примере четырех субъективных женщин, которые перестали быть девушками до вступления в законный брак, и которые, романтически не полюбив, дабы не подпасть под каток их негативных чар, Миролюбов, уединившись в своих потаенных мыслях, решает оборонительно поразмышлять о выборе современных женщин. Дабы ответить на вопрос, по какой причине они столь усиленно торопятся утратить свою девственность.

Первая женщина, которая будет рассмотрена Миролюбовым, отличается наивностью души при внешней строгости внешнего образа. Она была совращена блудником, она пала под натиском его злодейских обольщений, потому что слаба характером, потому что никогда и не хотела стать сильной. Особо не размышляя о духовной стороне жизни, она решила жить телесностью мира сего, не подозревая, что оное тяготение ведет к смерти, либо согласилась с неизбежностью смерти, ведь таково всеобщее заблуждение. Хотя она и стала блудницей, убив девство свое с единственным своим любовником и по совместительству сожителем. Она, будучи женщиной не отличающейся пылкой чувственностью, не пожелала нравиться всем мужчинам, но решила быть верной одному, тому мужчине, который не пожалел её девственности, её чести, кто испортил её, однако они оба сего не хотят уразуметь, ибо и весь мир не видит в том зла. Здесь складывается интересная ситуация, сей женщина не такая блудница, которая спит со многими мужчинами, но при этом она блудит с одним, верна ему в сожительстве, верна в постели, но она неверно поступает перед ликом христианской нравственности. Внешне она желает казаться серьезной, в то время как в отношении девства она поступила весьма легкомысленно. Её испорченность заключается в одном поступке, который словно поставлен на постоянный повтор, она не желает соблазнять, но вопреки своему желанию является объектом соблазна. Бесстыдство поведения в ней ярко выражено, потому она не замечает сего порока, так как греховность стала для неё нормой поведения. Подобное происходит и в среде многих молодых людей составляющих пары. Значит, в том нет ничего дурного или зазорного – думает она, смотря на общество себе подобных, и закрывая глаза на другие примеры, коих не так много. После таковых успокаивающих помыслов нравственность в ней ослабевает, затем извращаются понятия красоты, женственности, семьи, и самой добродетели. Она думает, будто их блудодейство касается лишь их двоих, будто сие есть тайна (известная всем). Но на самом деле их греховность дурно влияет на людей. Грех позорит не только самого человека, но и его ближних, его род, страну, в которой тот живет, всё человечество в целом. И даже какой-нибудь новоявленный патриот не сможет по причине сего негативного примера своей жизни, во всеуслышание гордо заявить – вот взгляните каковы прогнившие развратные европейцы, а вот сколь высоконравственны мы – русские люди. Моралисту здесь нечему похваляться, ведь заблуждение не смотрит в паспорта и на национальную принадлежность человека. Думают что блуд это пустяк, что он якобы естественен для человека, и тем заблуждением питают науку и искусство, верования и сам идеологический строй многих стран. Если женщина бесстыдно желает обнять мужчину на прощание, то мудрый откажется от сего, понимая, что обнимать блудницу то же самое, что прикасаться к отхожему месту. Непонимание своей испорченности – вот что провозглашает и утверждает падшее мировоззрение. Сей осознанная наивность приводит девушек к плачевным последствиям, сами они мало плачут о загубленной девственности, однако найдется тот, любящий, кто восплачет об убийстве самого драгоценного что есть в человеке, о разорении сего бесценного сокровища.

Недостаток ума провоцирует женскую податливость перед коварным соблазнителем. И такую женщину действительно жалко, ведь та не обладая особенно жестокой телесной страстностью, могла бы сохранить девство своё и, будучи девственницей, могла бы выйти замуж честно, с честью и достоинством романтической натуры, но предпочла не сопротивляться натиску соблазна, сочла не бороться с искушением, но решилась сдаться врагу рода человеческого. Поэтому чтобы сего не происходило, в каждой деве должна торжествовать твердая нравственность, должна возобладать над страстью сила целомудрия, которая подобно стене ограждает девственницу от мужского бесстыдного поведения. В каждой девушке должна сиять оная заградительная аура, оная духовная защита. Девушке должно быть стойкой и неподкупной, только тогда дева будет внушать уважение мужчинам, рядом с целомудренной девой угасает всякая страсть, в её обществе любой станет кротким и послушным Божьей праведной воле. А рядом со слабой девой, бесы вооружаются против неё и нападают с яростной жестокостью. Вот насколько важна крепость женской души вкупе с девственной плотью. Ведь, прежде всего, соблазнители душу искушают речами сладострастными, и только затем приступают к соблазнению тела девичьего. И на примере сей первой субъективной женщины, показано сколь легко обманываются некогда чистые девушки, ведь она отдалась тому мужчине, когда он не муж ей, впрочем, всякий блудник и не торопится жениться, вот в чем состоит гнусность оной жизненной ситуации. Мужчина получил всё то, о чем греховно желал, теперь же будучи безответственным, не стремится узаконить отношения. Потому сей первую женщину нынче литературно можно прозвать – блудницей-сожительницей, однако общественное мнение предпочитает называть иначе, исключая связь таковых отношений с грехом. И на сие беззаконие ближние стараются закрыть глаза, придумывая массу заискивающих отговорок, хитросплетенных оправданий. Многие, смотря на грешное общество, стремятся уподобиться клоаке пламенной, в которой гибнут, страдают, других совращают, принимают грязевые ванны, называя их целебными, якобы грязь положительно влияет на телесное здоровье человека. Так обман живет, питаясь ложью.

По какой причине оная первая субъективная женщина пала? Напрашивается вопрос, ответ на который весьма прост – причина в малодушии и отдаленности души от духовной жизни. Когда девушка живет в семье, в которой нет достойного женского примера благочестия, то вращаясь в собственных выводах и взглядах, вернее видя лишь дурные примеры, решает не уступать им в выборе, тем самым доподлинно не сознаёт всю греховность дел своих. Безбожности в ней нет, но есть одна лишь легкомысленность.

Вторая субъективная женщина, представленная Миролюбовым, имеет более редкие черты характера, в ней всё четко, грани души остры, наточены, её безбожность утвердилась на прогнившей почве всевозможных научных и оккультных верований. Она уверена в своей исключительной привлекательности, что, безусловно, является очередным её заблуждением. В целом, представить облик сей женщины не затруднительно, ведь таковых женщин много, их часто можно увидеть из окна городского транспорта. Иногда бывает, пройдешь мимо таковой женщины, стыдливо перенаправив взор на здание, либо на дерево, лишь бы не погубить чистоту очей своих. Ибо внешность её губительна для взора, так как она хорошо сложена, личико её, доведенное до совершенства косметикой, кукольно вымерено. Но всякий глянцевый идеал искусственен, ведь именно глаза в первую очередь выдают в женщине скрытую блудливость, глаза её хладнокровны, словно как у змеи, или, как у кошки во время охоты. В таковых женщинах всегда ощущается нечто змеиное, нечто геометрическое и гипнотическое улавливается в их движениях и походке. Такая женщина обыкновенно холодна рассудком, высокомерна в отношениях с людьми, в ней зияет превеликий гонор. Часто упивается своим самомнением, самолюбованием. А чувство собственности доходит в ней до маниакального предела, отчего часто воспаляется необоснованной ревностью, мучается предубеждениями, иллюзорными злоключениями сновидений, посему она единолично жаждет обладать мужчиной, желает единовластно ввергать того в грехопадение, оскверняя того неутолимой похотью. Она настолько убеждена в своей красоте, отчего ставит её выше нравственности и морали. Она публично похваляется тем, что имела многих мужчин, гордиться греховностью, тщеславится пороком. Она осознанно блудлива, потому не ценит девство как наивысочайшую добродетель. В итоге представляется развратница с внешностью опрятной женщины. С первого взгляда она показывается внешне чистой (отчего мужчины ошибочно к опрятности внешнего вида женщины, плюсуют и непорочность), но стоит всмотреться в её безжизненные глаза, как тут понимаешь, сколь она неопрятна, грязна, и не торопится омыться покаянием. Потому что не понимает своей греховности, либо иногда совестью чувствует, но продолжает, вопреки гласу правды, считать сие допустимым деянием. Если первую женщину можно упрекнуть в наивности, в глупости, то вторая женщина располагает незапятнанной уверенностью в своем здравии, и почитает свое положение за обыденное человеческое поведение. Все так поступают, и я буду как все – мыслит она, или думает, что она сама дошла до такой безумной мысли. Она охотно налагает на грех образ естественности, более того, порою называет грех хорошим выгодным делом, под грехом подразумевая удовольствия, без коих жить, по её мнению, никак нельзя. Поэтому ложится в постель с мужчиной на втором свидании, затем сожительствует с ним, принуждая того помимо блуда, к прочим содомским грехопадениям, кои и сожитель не всегда одобряет. В итоге всё сие походит на конфету, обертка которой красива, но внутри фантика яд. Впрочем, и красота сей второй субъективной женщины сплошной обман зрения, ибо обладают истинной красотой только девственницы. Значит, она вовсе лишена всякой истинной привлекательности. Она, несомненно, негативным образом влияет на мужчин, вполне осознанно и обдуманно совращая оных. Также она гордится тою смертоносностью, которую являет своим жертвам. Она успешна в бездуховном мире, но в духовном плане пустынна. У неё ярко выраженные материально направленные устремления. И сие действительно страшно, но она сие отказывается понимать. Как и нет в ней понимания истинности, ведь всё в ней фальшь и напыщенность. Для девственников она не опасна, ибо выбирает для своего удовольствия только опытных в грехе блудников, способных удовлетворить её греховность, коих она доводит до полного упадка, как моральных, так и физических сил. Однако своим внешним видом она способна многих обмануть, ибо не распознавшие в ней ту червоточину, ту гнилостность, многие соизволят наделить её добродетелями, коих в ней нет, и тем самым самообманом затуманятся, и в конце каждого постигнет горькое, но освободительное разочарование. Сравнить сей вторую субъективную женщину можно с раскрытием хорошо упакованного подарка, срываешь с него красивую обертку, ленту, раскрываешь, а внутри оказывается пустота. Так и в ней всё пустота, которую всегда можно наполнить духом истины, когда оная женщина возжелает исправиться, покаяться и очиститься от всякой скверны своей прошлой жизни.

В законном браке и в любви телесные отношения разрешены Богом, но и в супружестве благоразумные люди могут отказаться от плотской уступки, важно помнить, что сие возлежание супругов на брачном ложе есть вид человеческого поведения направленного на продолжение рода человеческого, сие делается ради зачатия. Вне брака и при отсутствии любви телесные отношения есть скотское животное совокупление, греховное и омерзительное. Если бы родители говорили юношам и дочерям подобные правдивые речи, то может быть и не происходило поругание юношеской чести. Родители не говорят им о том, что каждая дева, и каждый юноша должны быть кроткими, целомудренными, и, несомненно, им должно сохранять девственность, высокая ценность которой не зависит от половых различий, религиозной принадлежности, и национальности. Таково строгое отношение к девству, и в оном чувстве долга должно воспитывать детей. Однако при личном общении с людьми, живущими иной жизнью, а именно не столь целомудренно, христианину или моралисту подобает относиться к таковым собеседникам с любовью. Необходимо тем самым постоянно предостерегать себя от осуждения, не накапливая в себе избыточные ожидания. Ведь, как правило, именно от девушки моралист ожидает невинности, скромности, молчаливости, и чтобы не быть разочарованным, ему следует общаться с женщинами как с единодуховными сестрами. Иначе может произойти неуместное разделение женщин на субъективно плохих и субъективно хороших. Поверхностные описания, которых будут лишь призраками эфемерной субстанции воображения моралиста, и ничего более, вроде некоего шаблона, в который не уместится ничья душа, но сей литературный шаблон моралиста служит предостережением того, чтобы реальный человек не опустился до гротескного облика описанного здесь на примере четырех субъективных женщин. Однако видение несовершенства человеческого удручает, призывает к осуждению, но осуждение недопустимо для христианина. Однако раскрытие правды о природе греха необходимо, как и установление заболевания, иначе не произойдет в человеке исправления, как в больном исцеления. Описание дурного примера – это не точное описание конкретного человека, скорее всего это простой облик поругания христианской заповеди, которая не терпит поблажек и оправданий, или же снисхождения. Нарушение заповеди влечет за собой наказание самой жизнью. Всегда видны те поправимые раскаянием изменения, кои вносит в душу человеческую грех.

Изучая жизни женщин, Миролюбов тем самым предостерегает самого себя от тех опасностей, коими жизнь наделена, тем самым он заведомо выбирает среди них ту самую идеальную деву, о которой столь грезит, пускай и пока что безнадежно. Однако всматриваясь в женскую испорченность, он видит корень их порочности в легкомысленности, отчего постигает неминуемое разочарование. Ощущает в себе хладное межличностное состояние, порою оное пагубное влияние толком не замечает, приписывая изменению в своем восприятии женщин, то дурному настроению, то излишней философичности на фоне одиночества, на самом же деле грех осуждения, как правило, приводит к одиночеству. Ведь одиночество, это когда человек не один, ибо всегда окружен людьми, но когда человеку не с кем поделиться своими мыслями, не с кем обсудить прочитанную книгу. Подобно и Миролюбов, будто бы прибывает в одиночестве, но на самом же деле душа его непрестанно рассуждает, создавая всевозможные образы и мысли, но никто не видит всё это, но никто не слышит. Несмотря на сие недоразумение, он продолжает свои измышления с прежней степенностью и лаконичностью.

Третья субъективная женщина, присутствующая в его воображении, не обладает той примечательной для мужского взгляда внешностью, ибо она небольшого роста, она полновата, что, кстати, позволило ей, дольше, нежели чем другие женщины сберечь свою девственность. Нравственность её непостоянна, особенно, будучи в нетрезвом состоянии вовсе расшатывается, после сих излияний она обыкновенно приставала к молодым юношам, и те, того не стыдясь, лишили её нецелованности. По всему виду из-за похоти её разжигавшей, та желала большего греха, однако её внешние данные отталкивали блудников, и посему поводу она горевала и сетовала. Так одних слабых дев соблазняют безнравственные юноши, а оная третья субъективная женщина сама хотела, чтобы её соблазнили, как и самолично пыталась искушать, что у неё плохо получалось. В конечном счете, нашелся тот блудник, который не погнушался её округлыми формами, потому преступно лишил её добродетели девства, сотворив из неё блудницу. И сие горестно, прискорбно воображать, ведь Господь уберег эту женщину от греха, но она самочинно пала, самолично тянулась к греху, почитая сие за современные “нормальные отношения” между молодыми людьми, она желала быть как все, желала не быть изгоем толпы.