Kitobni o'qish: «Немножко женаты»

Пролог

Я снова непонимающе посмотрела в окно своей машины и покачала головой – это ж надо было так – приехать в это место. Совсем уже голова не работает.

Я вновь посмотрела на простую многоэтажку, серой скалой высившуюся передо мной. Вообще, конечно, неудивительно, что я сюда приехала. Ведь сколько раз я входила в подъезд, скрывающийся за этой металлической дверью, поднималась по ступенькам в свою съемную квартиру, сколько раз проводила там вечера, работала, делала кучу домашней работы во время учебы. Я нахмурилась – муж сдал ее хозяйке без моего ведома, не давая мне путь к отступлению. Интересно, зачем ему это, учитывая, что он совсем во мне не заинтересован? Но выхода нет – придется ехать домой.

От этого слова меня передернуло. Куда домой? Дом – это здесь, в этой многоэтажке, а разве у меня есть дом где-то еще? Я сделала несколько длинных вдохов – ну, получается, что теперь есть, и с этой мыслью придется свыкнуться. Постучав пальцами по рулю, я посидела еще несколько минут, наслаждаясь тишиной и покоем, стараясь не позволять тревоге завладеть моим нутром.

Грустно покачав головой, я повернула ключ в зажигании и развернула свой автомобиль, выезжая на дорогу. Ехала я нарочито медленно, потому что спешить мне было некуда. В какой-то момент я стала плестись настолько медленно, что недовольные водители, спешившие к своим родным после работы, стали гудеть мне вслед, а затем неизменно обгоняли, если у них была такая возможность. Я равнодушно смотрела на машины, проносящиеся мимо – ну и пусть себе обгоняют, мне-то что с того? Может, меня остановят за слишком низкую скорость, и тогда я окажусь дома еще позже…

Увы, инспектор дорожно-транспортной полиции не спешил попадаться на моем пути, поэтому я благополучно добралась до пригорода, в котором находился большой особняк моего мужа – своим этот дом у меня назвать язык не поворачивался, да и не так много времени прошло, чтобы я успела к нему привыкнуть.

Заехав на участок, я вышла из машины и осмотрела дом и прилегавшую к нему территорию. Наверное, очень многие мечтали бы жить в подобном месте. Строение невольно поражало своими масштабами – и зачем только двум людям нужен такой большой дом? Ох уж этот непомерный пафос! Если ты богат, нужно это показать всем вокруг и никак иначе! Постройка имела симметричный вид, главный вход находился в самом центре здания между двумя колоннами, построенными в античном стиле, стоявшими на устойчивых пьедесталах. Над массивной деревянной дверью располагалось большое окно. Рядом были такие же большие окна, – стоя напротив них, можно было видеть, что происходит в доме. Правда, за окнами можно было наблюдать кухню и библиотеку, а в этих помещениях редко кто-то бывал.

Дом был окружен небольшим садом, в котором росли различные деревья. Наверное, вся эта цветущая красота – прихоть мамы Кирилла, вряд ли ему самому пришло бы в голову заниматься садом.

Да, красивый дом, замечательный сад, но то, каким образом я попала сюда… Никому такого не пожелаешь. Я с грустью глядела на большой дом, не видя всей его красоты. Аркообразные окна навевали ассоциации с клеткой. Думаю, в этом нет ничего удивительного – это и есть самая настоящая клетка, пусть и золотая.

Открыв дверь своими ключами, я прошла на второй этаж по широкой лестнице.

– Боже, как интересно! Я никогда не бывала в Париже! – услышала я восторженный девичий голос, и тут же поморщилась – голос раздавался из спальни моего мужа.

Невольно усмехнулась, направляясь в свою спальню – нормальная девушка на моем месте устроила бы скандал, а я – хоть бы хны. Вот так вот выглядит брак по расчету, смотрите, мальчики и девочки!

Несмотря на то, что все эти факты были давно обговорены, привыкнуть к положению вещей мне было достаточно трудно. Наверное, это было из-за того, что я находилась на чужой территории…

Снова всплеск девичьего смеха, вызвавший у меня волну недовольных мурашек. Я нахмурилась – почему я вообще на это реагирую? Успокойся, Алина, тебя не должно беспокоить, что сейчас происходит у Кирилла в спальне, ты же знаешь, это нормально, мы ничего друг другу не обещали… Кроме руки и сердца, конечно же.

Смех начал сменяться более пикантными звуками, и я поспешно воткнула наушники в уши. Ох, дом такой большой, неужели нельзя было выбрать другое место для моей спальни? Места много, а нормальных комнат мало…

В уши полилась знакомая мелодия одной из моих любимых песен, и я с облегчением откинулась на спинку дивана, стараясь расслабиться. Вышло не очень хорошо – я все еще не могла привыкнуть к месту, в котором находилась, мне было неуютно. Тогда я просто закрыла глаза, чтобы ничего не видеть. Ведь это так легко – закрыв глаза, можно вообразить себе все, что угодно.

Однако у моего воображения были совершенно определенные планы на меня – вместо того, чтобы предоставить образ моей уютной квартиры в старой многоэтажке, где я жила прежде, разум подкинул мне образ другого жилища. Я увидела просторную комнату с большим книжным шкафом и себя, сидящую за письменным столом. Постойте, так это же моя детская комната в квартире родителей!

Я приоткрыла глаза и медленно выдохнула, плечи понуро опустились вниз. Тогда-то все и началось…

Глава 1

С тем, чтобы заполнить форму заявления на участие в ЕГЭ и записать названия предметов, которые я выбираю в качестве экзаменационных, у меня не возникло проблем, я еще год назад знала, что буду сдавать в конце школьного обучения литературу. Однако папа был удивлен, увидев в графе с предметами по выбору название этого предмета.

– Литература? – спросил он, озадаченно глядя на меня. – Ты куда поступать-то собралась?

Я грустно вздохнула, отводя глаза в сторону. Ну, конечно, то, чего я так боялась, должно было наступить рано или поздно. То-то отец в последний год очень сильно интересовался моими учебными успехами, ранее такого не наблюдалось – давай, доча, учись хорошо, главное, не нахватай двоек! В десятом же классе все немного поменялось – за тройки меня отчитывали, четверки тоже не сильно поощрялись. Н-да, трудно быть дочерью влиятельного бизнесмена, привыкшего контролировать все и всех. Правда, отец зря волновался – я, конечно, лучшей ученицей школы не была, но с успеваемостью у меня всегда был порядок.

Однако теперь просто определения «порядок» было недостаточно, и эту цель я поставила себе сама – знания по русскому языку и литературе должны быть очень высокими, если я хотела поступить туда, куда мечтала.

Папа все еще стоял, буравя меня вопросительным взглядом. Ладно, отмалчиваться бессмысленно, он ведь все равно узнает.

– Я хочу поступить на журфак, – тихим и хрипловатым от волнения горлом произнесла я.

Папа никак не отреагировал, только качнул головой в сторону – видимо, он ничего не услышал.

– Чего-чего? – последовал вопрос.

Я подняла глаза к потолку. Ох, неужели мне придется делать это еще раз?

– На журфак! – я выпалила это громче, чем хотелось бы.

Папа так и застыл с этим полувопросительным выражением лица, будто бы смысл сказанных мною слов все никак не мог постичь его разум. Наконец, он оживился – брови отца поползли вверх, а губы сложились в недоверчивую усмешку. По моей спине прокрался неприятный холодок – ох, нет-нет-нет, пожалуй, я совершенно не хочу знать, что за этим последует. Лучше бы я ничего не говорила, хотя как бы я скрыла это от своей семьи?

– Журфак? – прозвучал недоверчивый голос отца, не предвещавший ничего хорошего.

– Зря я тебе сказала… – пробормотала я, опуская глаза.

Наблюдая мою реакцию, папа, видимо, решил сменить гнев на милость. Он присел на край дивана таким образом, чтобы оказаться как можно ближе к моему стулу, и слегка поджал губы, будто бы заранее извиняясь за то, что хочет сказать.

– Дорогая, ты же понимаешь, что я хочу для тебя всего только самого лучшего… – начал он издалека. Но это не особо помогло. Я обреченно уставилась в потолок.

– Если бы ты хотел как лучше, ты бы так не удивлялся моему решению, – произнесла я, сглатывая предательский комок, возникший в горле. – Разве ты не читал все статьи, которые я публиковала в школьной газете? Разве я не показывала заметки из городской газеты?

– Конечно, я все это видел, – сказал отец, слегка пожимая плечами. – И я совсем не против таких затей, но только на уровне хобби, понимаешь? – он проницательно посмотрел мне в глаза, будто бы пытался силой мысли убедить меня в своих словах. – Подобные занятия имеют место быть в жизни, если только они не мешают развитию и работе…

Если только они не мешают развитию. Но проблема в том, что именно в сфере журналистики я видела свое развитие. Да, я осознаю, что учиться будет трудно, что писать придется много, что известными журналистами становится далеко не каждый, но мне это и не нужно было. Мне хочется заниматься тем, что интересно, только и всего.

Но папа не поймет этого. В его мире – мире денег и суровых мужчин, ведущих бизнес, – понятиями вроде «интересно» никто не руководствуется. «Так лучше», «так выгодней» – вот и все, что я слушала всю свою сознательную жизнь. Папа не раз говорил о том, что я буду продолжать его дело. Видимо, он так и не отступился от этой мысли, хоть я никогда и не интересовалась его бизнесом.

– Послушай, я уже говорила тебе, что развитие бизнеса для меня неинтересно… – мягко начала я, боясь заглянуть в глаза отцу. – Я хочу пойти своей дорогой, и именно так я и вижу свой путь – писать статьи для журналов и газет.

У папы невольно вырвалась усмешка, хотя я видела, что он пытался себя сдержать.

– Что? В наше время все проще, а онлайн-ресурсы в интернете читаются многими, – сказала я.

– И все же это не то будущее, которое хотел бы для тебя я, – сказал папа.

– Я уже все решила, – я закусила губу.

Повисло молчание. Папа сосредоточенно разглядывал светло-серый ковер, расстеленный на полу в моей комнате. Я сидела вполоборота, сжимая рукой спинку стула с такой силой, что костяшки пальцев побелели – я была готова держать оборону до конца.

– Ты точно хорошо подумала? – спросил папа. В его голосе мелькнула неуверенность, как будто бы он готов был сдать свои позиции. Хороший знак! Я слегка расслабила руку, сжимавшую стул.

– Да, я абсолютно уверена в своем решении.

Снова молчание. Сердце стучало как бешеное – что же изменилось в настроении папы? Неужели он передумал насчет моего обучения?

– Учти, я помогать при поступлении не собираюсь, – сказал папа. – Хотя, если бы ты выбрала что-нибудь другое…

Я поспешно подалась вперед.

– Я ни о чем тебя не прошу, – предупреждающе сказала я. – Я просто поставила тебя перед фактом, что хочу поступить на журфак.

Папа вздохнул с таким видом, будто бы я произнесла ругательное слово, и мученически уставился мне в глаза. Я сдаваться не собиралась и выдержала этот взгляд, стараясь даже не моргать.

– Ну что мне с тобой делать, горе луковое… – пробормотал папа.

– Любить. Ценить. Считаться с моим мнением, – выпалила я, не задумываясь.

– Несмотря на то, что тебе почти восемнадцать, ты все еще такой ребенок… – папа устало потер переносицу и прикрыл глаза, будто бы этот разговор доставлял ему физические неудобства. – Ты еще многого в жизни не понимаешь, а мне бы хотелось оградить тебя от ошибок…

Боже, хоть один подросток в своей жизни не слышал от родителей подобной речи? Неужели трудно понять, что от всего не оградишь, а учиться лучше всего на собственном опыте? Хоть какое-нибудь поколение родителей это поймет? Я внутренне зареклась лезть со своими замечаниями в жизнь своих будущих детей. По крайней мере, в тот момент, когда они станут достаточно взрослыми для того, чтобы принять решение насчет своего будущего.

– Все будет хорошо, я в этом уверена, – просто сказала я.

Папа недоверчиво посмотрел на меня, и все же изрек:

– Ладно, твоя взяла!.. Но не спеши радоваться! – он предостерегающе покачал пальцем в воздухе, наблюдая, как на моем лице зарождается довольная улыбка. Я так и замерла с полураскрытым ртом. – Сначала выслушай меня, – папа нервно дернул ворот футболки и выпрямился, будто находился на встрече с одним из своих клиентов. Я непроизвольно выпрямилась вслед за ним. – Я принимаю твои решения, и все же не собираюсь пускать твою жизнь на самотек, так что у тебя будет шанс на поступление на журфак, но только один, – он серьезно заглянул мне в глаза. – Если у тебя ничего не получится, тогда идешь на юридический.

– Хорошо, – сразу же согласилась я, пропуская слова о юридическом мимо ушей – не стоит напоминать папе о том, что выбранные мной экзамены для заготовленного для меня им института просто не подходят.

– Только один шанс, – сказал папа.

– Спасибо, для меня это очень важно, – я лучезарно улыбнулась и обняла папу в порыве чувств.

– Ох, надеюсь, я не пожалею… – папа рассеянно погладил меня по спине.

Мне было уже все равно, что он говорит – я была счастлива от того, что папа одобрил мой путь, пусть и таким странным образом.

Глава 2

С тех пор началась моя интенсивная подготовка к выпускным экзаменам. Я так была одержима идеей своего пути, что тратила на подготовку почти все свое свободное время. Вот только было ли дело в мечте или в том, чтобы доказать отцу, что я чего-то стою и без его влияния? На этот вопрос я ответить тогда не могла, да и сейчас тоже, если честно.

Особое внимание я уделила литературе – разумеется, я знала, что сдавать этот предмет нелегко, очень редко ученики выбирают литературу в качестве выпускных экзаменов. Именно поэтому я испытывала волнение, когда сообщала своей учительнице русского языка и литературы, что буду сдавать ее предмет. Та посмотрела на меня с каким-то страхом в глазах и молча протянула один из вариантов заданий по литературе. Я села за первую парту и принялась изучать задания. Не со всеми из них я могла справиться, но сдача этого экзамена – один из шагов на пути к моей мечте, поэтому надо было решаться.

– Да, я понимаю, что будет сложно, – сказала я, возвращая учительнице бумаги с наполовину решенными заданиями, – но я намерена заниматься, и теперь знаю, какие проблески есть в моих знаниях.

Преподавательница взглянула на меня с гордостью, скепсиса в ее взгляде поубавилось. С тех пор она крепко взялась за меня, давая массу дополнительных знаний по литературе. В ответ она тоже требовала много, приходилось читать. Постоянно читать. Думаю, несложно догадаться, что книги в тот период стали моими лучшими друзьями.

Нет, я вовсе не какая-то серая забитая мышь, вечно грызущая гранит науки. По крайней мере, с помощью таких мыслей я утешала себя. Сейчас сдам экзамены, а потом как оторвусь!.. Хотя, честно говоря, до гулянок мне особого дела не было – я готова была учиться там, где мечтала, все остальное было не так важно.

Ко времени экзамена я была уверена в своих силах, и результат не заставил себя ждать – я сдала литературу практически на самый высокий балл в городе! Просто нереально!

Но радость моя длилась недолго – уделяя внимание литературе, я упустила из внимания другие предметы и получила довольно-таки низкие баллы по русскому языку.

Помню, как дрожали мои губы, когда я изучала листок с результатами экзамена. Я просто не могла в это поверить. Я же столько трудилась, и вот как все обернулось…

Я все же решила подать документы в вуз, где обучали журналистике. Для этого мне понадобилось приехать в другой город и остановиться в отеле, где я ожидала результатов экзамена – смотреть на лицо папы, сквозившее сомнением, было невыносимо, поэтому домой в этот период я возвращаться не собиралась.

Разумеется, я не поступила. Бурной реакции и слез не было – частичка моего подсознания осознавала, что так и будет, ведь моих баллов не хватало для поступления на бюджет, но надежда ведь умирает последней, верно? Но все же умирает…

Не поступила. Да, слез не было, и все же на душе было горько. У меня будто бы отобрали что-то важное, что-то очень ценное. Подчинить целый год одной цели и в итоге ничего не добиться! Кошмарно. Но у тебя нет сил переживать. Остается только пустота.

Глядя перед собой невидящими глазами, я медленно плелась в отель, совсем не понимая, что теперь делать со своей жизнью. Вернуться домой? Зачем? Отец мигом отправит меня на юридический. Жить здесь? За время, проведенное в новом месте, я по достоинству оценила город, он мне понравился, но чем я буду здесь заниматься?

Уныло переставляя ноги, я вдруг услышала, как бурчит мой живот. Усмехнулась – серьезно? В такой драматичный момент? И все же желудок не унимался, поэтому мне пришлось придумать способ, как заморить червячка. Выход был найден довольно простой – я развернулась и зашагала в сторону первого попавшегося кафе.

Уже через пятнадцать минут, когда ко мне все еще не подошли, чтобы принять заказ, я пожалела о своем решении. Я нахмурилась – где же все официанты? Зал был переполнен людьми – время было обеденное – а две девушки, принимающие заказы, почти сбились с ног. В любой другой момент я бы им посочувствовала, но сейчас была слишком голодной и измотанной, поэтому, нахмурившись, принялась вставать из-за стола – найду еще какое-нибудь заведение, их тут полно.

– Добрый день, я готова принять Ваш заказ! – как по мановению палочки, рядом со столом возникла девушка. Вид у нее был неважный – на лбу сверкал пот, светлые волосы выбились из конского хвоста, которые она отчаянно пыталась убрать с лица. Увидев мое недовольное лицо, официантка виновато улыбнулась. – Простите, пожалуйста, за долгое ожидание! Мы совсем с ног сбились, клиентов много, а нас всего двое… Никак не можем найти новую официантку!

Мое лицо слегка вытянулось, и я с любопытством взглянула на официантку.

– Ой, простите, Вам, наверное, все это неинтересно!.. – девушка, неправильно интерпретировав выражение моего лица, испуганно спряталась за меню, подняв его на уровень носа.

Я продолжала глядеть на официантку.

– Да нет, как раз-таки наоборот – очень интересно…

Так и начался мой путь в новой профессии – освоение должности официанта. Разумеется, я выбрала этот путь не только от безысходности – я намерена была задержаться в городе, чтобы не возвращаться в родной, и решила поступить на журналиста в следующем году, пересдав экзамены.

Правда, по истечении года я поняла, что переоценила свои возможности – знаний для пересдачи экзамена мне не хватало, да и все сроки давным-давно вышли. Нервно покусывая губу, я подумала, что задержусь в роли официантки еще на какое-то время. Это ведь только временно. Верно?

Так я и продолжала утешать себя подобными мыслями о том, что такое положение не навсегда. До такой степени тешила себя иллюзиями, что не заметила, как прошла еще куча времени.

Тогда я решила, что нужно что-то менять. Решив, что работаю в данном заведении последний месяц, я подхватила меню и отправилась обслуживать клиентов. Наплыв людей был большой – бизнес ланч как-никак. Я отправилась к дальнему столику к солидного вида человеку – правда, я видела его только со спины, поэтому не могла быть уверена на все сто процентов, но строгий темный пиджак выдавал в мужчине делового человека.

– Здравствуйте! Чего желаете? – отработанные фразы автоматически вылетали из моего рта, вслед за ними следовала дежурная улыбка. Я протянула мужчине меню, которое тот тут же подхватил, почти не оборачиваясь.

– Конечно, желаю. Вас, – тут же отреагировал мужчина.

Первой моей реакцией было закатывание глаз и непроизвольный приступ тошноты – ну вот, снова! Само собой, молодым официанткам не привыкать к вниманию клиентов, и как же надоело это терпеть! Эти сальные шутки, пошлые усмешки, а иногда мужчины позволяли себе распускать руки… Меня невольно передернуло, но в этот момент мужчина повернулся ко мне, и я смогла разглядеть того, кто сидел за столиком в кафе. Когда я осознала, кого вижу перед собой, все мысли выветрились из головы, а волосы встали дыбом.

Передо мной сидел мой отец.

Глава 3

– Я в очередной раз прошу – соберись и выслушай меня как следует, – серьезным тоном произнес папа.

Я перевела взгляд на свои руки и заметила, как неистово дергаются кончики пальцев.

– Я…Я… Я просто не ожидала тебя увидеть… – сидя перед отцом, я все еще не могла собраться с мыслями и воспроизвести хоть что-нибудь глубокомысленное.

Он отвел взгляд и принялся изучать собственные руки, сложенные на столе. Было заметно, что и ему этот разговор давался нелегко. И зачем же он приехал? Почему не предупредил меня о таком визите? У меня сейчас заворот кишок произойдет от подобного сюрприза!

– Я понимаю, что мы редко общаемся… – папа замолчал, собираясь с мыслями. – Я знаю, что с мамой ты созваниваешься гораздо чаще, поэтому в курсе событий, которые происходят в твоей жизни. Примерно в курсе, – тут же поправил себя он.

Я еле подавила горькую усмешку, настолько папа был далек от правды. С ним мы не общались от слова совсем, звонки маме тоже были редкими, и. честно говоря, общаясь с ней, я обходилась только общими словами.

– То есть, ты хочешь сказать, что… соскучился? – я с трудом выдавила последнее слово, настолько трудно мне было поверить в подобное – отец всегда был скуп на эмоции.

Папа откашлялся.

– Само собой. Конечно… – но я понимала, что он хотел сказать что-то совершенно иное.

– Алина! Куда ты пропала? Долго еще тебя ждать?

Я обернулась, вскакивая с места. Недовольно уперев руки в бока, на меня недовольно смотрела моя коллега Снежана.

– Да-да, сейчас, иду! – тут же отозвалась я и обернулась к отцу. – Я сейчас занята. Давай встретимся позже! Я заканчиваю через два часа, а тут неподалеку есть живописный парк…

Отец деловито кивнул, ничего не переспрашивая. Такой он был, человек дела – немногословный, требующий от других отчетов строго и только по делу. Кивнув в ответ, я вернулась к делам, но весь остаток смены передо мной стояло задумчивое лицо отца. В голове вертелась лишь одна мысль: «Он снова решил заняться моей жизнью».

В этом я окончательно убедилась, когда позже встретилась с ним в парке.

– Я хочу, чтобы ты вернулась домой, – безапелляционно заявил отец.

– Конечно. Моего мнения никто не спрашивал, – буркнула я.

Отец вскинул голову.

– Вот только не начинай! Неужели ты хочешь сказать, что должность официантки – это предел твоих мечтаний? – стальным голосом спросил он.

– Любая работа достойна уважения.

– Мой вопрос был не об этом.

Я взглянула на отца исподлобья, но промолчала. Папа вздохнул, оглядываясь по сторонам, будто бы ему трудно было смотреть на меня.

– Время идет, а ты так и не взрослеешь… – отец покачал головой. – Извини, но я больше не в силах наблюдать за тем, как ты разрушаешь свою жизнь.

Я резко подняла голову.

– Ты за мной следил?

Папа окинул меня медленным взглядом, проигнорировав мой вопрос.

– Я здесь не за тем, чтобы ссориться с тобой, – отчеканил он. – Я хочу все исправить.

– И каким же это, интересно, образом, если я самостоятельный человек, который сам может принимать решения касательно своей жизни? – я упрямо сложила руки н груди.

Мне показалось, или отец взглянул на меня с уважением.

– Да, чувствуется мой характер… – еле слышно пробормотал он. – Но он проявляется лишь отчасти и не там, где нужно. Кто бы мог подумать, что все сложится именно так…

Я молча буравила отца взглядом, ожидая, что последует за этими словами. Я вовсе не пыталась помочь ему с разговором, участвовать в котором у меня не было абсолютно никакого желания.

– Ну, рассказывай! – вдруг преувеличенно бодрым тоном воскликнул папа.

Я удивленно всплеснула руками.

– Что рассказывать? – захлопала глазами я.

– О том, как продвигается твоя учеба.

Я осеклась, так и не сказав ни слова. Смотрела на отца, раскрыв рот, как рыба, выброшенная на берег. Вот и все. Он прижал меня к стенке. Выхода больше нет.

Понимая все это, папа усмехнулся. Не было в этой ухмылке ни превосходства, ни радости, только грусть и какое-то еле заметное отчаяние. От этого на душе стало еще хуже. Я отвела глаза, чувствуя, как в горле образуется неприятный комок.

– Алина…

– Да, с первого раза у меня не получилось, – я пыталась говорить ровным тоном, – но я предприму еще одну попытку! Жизнь не заканчивается после одной-единственной неудачи, да даже после нескольких, ты же должен знать, ты управляешь бизнесом, а дела то поднимаются в гору, то наоборот… – я изобразила рукой подъем, а потом в отчаянии опустила ее вниз. – Я пытаюсь…

– Я знаю, моя дорогая, – отец положил руки мне на плечи и заглянул в глаза. Холодный взгляд пытался превратиться в ласковый. – И я здесь не для того, чтобы ругать тебя или что-то в этом роде, я просто хочу помочь. У тебя было время на то, чтобы попробовать, теперь позволь мне взять все дела в свои руки.

Конечно. Как всегда. Папа все исправит. Папа все решит. По-своему. Я опустила глаза, не зная, что можно сказать.

– Мне бы хотелось, чтобы ты вернулась домой и поступила на юридический… – тихо, но твердо сказал отец.

– Я никогда особо не хотела быть юристом, – я нервно дернула плечом.

Во взгляде отца появилась строгость.

– Алина, не морочь мне голову, мы все с тобой обсудили еще перед тем, как ты закончила школу. Я обещал, что у тебя будет только одна попытка, и ты ее использовала. Важнее всего то, что ты согласилась с условиями. Или мне нужно было составлять контракт, подписанный нотариусом?

Я подняла на него потухший взгляд. Теперь мне было нечем крыть. Отец еще с детства приучал меня к тому, что все договоренности нужно выполнять. Дал слово – держи. Даже не знаю, что папа делал с теми, кто нарушал свое слово. Кажется, один из его знакомых так бизнес потерял, не без помощи моего отца… Ссориться с папой могло быть опасно.

– Мне не поступить на юридический с моими баллами, – сказала я, вспоминая результаты выпускного экзамена.

Отец заколебался лишь на долю секунды. Хотя, наверное, это мои слова вызвали у него удивление – он не рассчитывал, что я так быстро перестану упрямиться и соглашусь с ним. Но я уже устала бороться с главой собственного семейства, да и со своей жизнью нужно было что-то решать. Из официанток я все равно решила уходить, может, обучение, каким бы оно ни было, даст мне хороший старт.

– Ну что ж, – отец деловито хлопнул себя по бокам. – Иди, пиши заявление на увольнение и поедем.

Я только отрешенно кивнула головой.

Папа был прав – на юридический я поступила без труда. Мне бы радоваться, но от этого факта мне стало противно – даже не столько от того, что все произошло по блату, а потому, что отец точно так же легко мог пристроить меня на журналистику. Но он этого не сделал. И теперь я здесь.

Я никогда не видела себя в роли юриста, даже не думала об этом. Вышло ровным счетом так, как я ожидала – обучение мне не понравилось. Первые несколько месяцев я честно пыталась вникать в информацию, которую давали преподаватели на лекциях, но зубрить законы оказалось очень скучно. Я чувствовала себя по-настоящему несчастной, захотелось все бросить и вернуться к работе официанткой.

Но такое решение все равно бы не решило мою проблему, поэтому я решила действовать иначе – все-таки подготовиться к экзамену, чего бы мне это ни стоило, а позже перевестись на журналистику. А то, что я дала отцу слово… Ну, я ведь все-таки поступила на юридический, значит, формально договоренность соблюдена, верно?

Само собой, работа продвигалась с трудом – нужно было совмещать подготовку с учебой, изучать много информации, писать статьи, сотрудничать с различными интернет-изданиями. О том, что такое сон, вообще пришлось забыть. Моим лучшим другом стал консилер, но и он с трудом справлялся с мешками под глазами, которые с каждым днем становились только глубже. Скоро я смогу складывать туда собственные статьи.

Стараясь убеждать себя в том, что все не зря, я продолжала работу. В один из таких вечеров в дверь моей квартиры постучали. Я подпрыгнула на месте от неожиданности – интересно, кого принесло? Из-за сильной занятости я почти ни с кем не общалась, но иногда гуляла или ужинала с некоторыми однокурсниками. Я нахмурилась – предупреждала же вроде, чтобы сегодня меня не трогали – работы навалилось слишком много.

Открыв дверь, я с удивлением увидела за ней отца.

– Ты не звонил… – протянула я. Папа никогда не приезжал без предварительного звонка, кроме того раза, когда привез меня обратно в родной город. Это было его собственное правило, которое касалось не только меня, но и всех, с кем он общался – всегда звонить перед визитом.

Отец понимающе скривил нос.

– Не люблю приезжать без звонка…

– Вини во всем меня! – из-за папиного плеча выглянуло довольное мамино лицо. – Сюрпри-из!

– Привет! Давно не виделись, – я была рада видеть маму, но испытывала небольшое раздражение из-за того, что меня оторвали от дел. – Вы так неожиданно нагрянули… А у меня даже еды никакой нет… – я начала лихорадочно вспоминать, когда в последний раз вообще что-то готовила.

– Не переживай, у нас все с собой, в ресторане заказали, – мама протиснулась в коридор и повертела передо мной двумя большими пакетами с пластиковыми контейнерами. – Раз уж мы без звонка, очевидно, что ты не ждала гостей, поэтому решили сами тебя накормить.

– Это мило, – устало улыбнулась я. – Идите пока на кухню, а я выключу ноутбук.

Проводив родителей на кухню, я отправилась в комнату, чтобы немного привести себя в порядок. Заглянула в зеркало – удивительно, что родители в обморок не упали от такого зрелища! Футболка мятая, пучок на голове сбился набекрень. Осуждающе покачав головой, я потянулась за расческой.

– Алина, ты… – услышала я голос отца, замерший на середине фразы.

Поджав губы, я медленно повернулась в его сторону. И вот надо было ему зайти в мою комнату, когда в ней творился самый настоящий кавардак – на столе стоял ноутбук с открытым Wordом, вокруг него валялась куча бумаг с вариантами статей – половина этих бумаг небрежным ворохом лежала на полу, – там и тут стояли кружки с недопитым кофе. Отец подошел к столу и поднял учебник русского языка, лежащий поверх бумаг. Я с внутренним содроганием наблюдала за тем, как папа пристально вглядывается в этот учебник.

– Не похоже, чтобы ты занималась изучением законов конституции, – тихо сказал он.

Я испуганно сглотнула, еле дыша, и внутренне напряглась – неизвестно, как папа отреагирует на то, что я упорно сопротивляюсь его решению сделать из меня юриста.

– Законы даются мне с трудом… – честно призналась я, опуская глаза.

Отец положил учебник на место, глубоко вздохнул и снова взглянул на предметы, в беспорядке лежавшие у меня в комнате. Краем глаза я наблюдала за его поведением – выражение лица папы не было злым, только задумчивым. Правда, легче мне от этого не становилось, я чувствовала, как гулко бьется сердце в моей груди.