Kitobni o'qish: «Сны из прошлой жизни»

© Юраш Е., стихотворения, иллюстрации, 2019

© Дальински М., предисловие, 2019

© Оформление. ООО «ИТД “Скифия”», 2019

* * *

Предисловие. Ева Юраш и ее чудо

Где, в каком космосе учат такой магии слова?

Еве Юраш достаточно сказать:

 
«Привет, а ты не знал, что есть любовь,
Что небо мегаполиса – сияет»,
 

и понимаешь: перед тобой – изумительные стихи и настоящее чудо. Неумирающий свет любви, возведенный в сияние мегаполиса. И неба над ним. По-питерски сдержанно и лаконично, но в этой, казалось бы, холодно-красивой аристократической сдержанности северной столицы глубоко спрятана, но никогда не умирает нежность.

Ева Юраш – это отзвуки Серебряного века, причем больше от Ахматовой, но очень и очень по-своему. Ее стихи полны чуть потустороннего, мистически волшебного света северной столицы, и среди них есть те, которые останавливают мгновения! Главное, что отличает ее от других современных авторов – абсолютно свой рисунок в слове и его харизматичность.

«Выстреливают» и невероятно магнетичны отдельные строки, как, например:

Кружи́т над городом весна, как приговор.

(из «Протяжный выпьешь вздох»)

 
В жизнь въехала на белом – уезжаю
В чернее ночи, с крыльями, такси.
 

(из «Дождусь»)

 
Взгляни на весну, что прекраснее стала, —
И выпадет книга из рук.
 

(из «Сегодня туман»)

Где, в каком космосе учат такой магии слова? О которой – помните? – Даниил Хармс сказал однажды: «Стихи надо писать так, что если бросить стихотворением в окно, то стекло разобьется».

Разбилось, Ева…

Марина Дальински

филолог, поэт, писатель

2017

Сны из прошлой жизни

1993–2002

Расцвел узор…

Расцвел узор немой восточный,

Раскрасил мглу, окутал мягко:

Кто-то такой же одиночка

Мне шлет букет фантазий ярких.

Нет ничего…

Нет ничего прозрачнее тумана.

Нет ничего – есть призраков игра.

Наполнясь зрительным обманом,

Симфония звучала у столпа.

Прекрасны были переливы

И заключительный аккорд.

Архангел в облаченье дивном

На Небо знает черный ход.

Холодный сумрак…

Холодный сумрак с белым снегом,

Молчишь, печально-музыкальный.

Собакой голубой по следу

Ищу примет твоих прощальных.

Прошедшего мне ничего не жаль,

Там все волнительно-прекрасно.

Всему свой гроб, под тайную вуаль

Вы заглянуть пытаетесь напрасно.

И в чистых одиночества хоромах

Красиво и легко, изящно, но

Пластинка с Маршем похоронным

Проиграна давно, давно.

Пух тополиный…

Пух тополиный в солнечных лучах

Мне о зиме напоминает,

И серый вечер при свечах

Мой дух на землю возвращает.

Мы снова вместе промолчим,

Глаза потупив, в одиночку.

Пусть сердце бедное стучит,

Пусть разрушает оболочку.

Тревожной ночью…

Тревожной ночью семизвездной

Я убегаю знойною тропой

Под хохот птиц, по ка́мням острым,

Чтобы не встретиться с тобой.

Звенит оборванная цепь,

Влажна от жертвоприношений.

На обесчещенном венце

Ключи от пряных искушений.

Галлюцинаций…

Галлюцинаций тонкий дым

Не обелит моей тревоги:

Я вижу, старый капуцин

Колдует на моей дороге.

Не стану черного молить

Оставить грешницу в покое:

За счастье я должна платить

Или любовью, иль – собою.

Мне сегодня бело…

Мне сегодня бело,

В небе вязкая блажь.

Я легка, и давно

Черен мой камуфляж.

Танцевала зима

Светлячками свечей,

Заплетала дома

Огоньками ночей.

Облаками убор

Благородных седин,

Семиглавый собор

На болотах один.

Скину сердцу милую сутану…

Скину сердцу милую сутану

И, белее лилии, войду

В лабиринт страстей туманный,

Снова Бога обрету… В аду?

Тихостопная вязь…

Тихостопная вязь

Неотступно за мной:

Стережет ледяной

Добродетели князь.

Снов готических вкус

Капюшоном черчу:

Моему палачу

Воздаю за искус.

Припушило сказкой…

Припушило сказкой

Островную соль.

Первобытной пляской

Источу пароль.

Назову крестовым

Псевдокороля,

Охвачу ознобом:

Не ищи меня.

Нет тебя – нет света.

В ложном мире грез

Не ищи ответа

На простой вопрос.

Не ищи во взглядах,

Жестах и словах:

Я в тебе, я рядом, —

И на небесах.

Пронизан болью…

Пронизан болью мокрый холод.

Игрой каналов засмотрюсь…

Сухим рефреном мозг проколот —

Витиеватое: Проснусь.

Дрожали уголками губы,

Печатью слиты восковой.

Почтенный непристойно-нудно

Магнитил взглядом за собой.

По головам легко ступая,

Тревогой разолью вокруг

Мучительное: Кто такая? —

Смятение холодных рук.

Душе

Грезишь, вольная, неомытая

Слезоточной моей отравою,

Бесхребетная и усталая,

И собою сама забытая.

Без креста, без венца – распятая,

Собираешь росинки ранние,

Драгоценные и незваные, —

Для тебя, мое солнце сжатое.

Умолкли вьюжные стенанья…

Умолкли вьюжные стенанья.

Мерцает непростая ночь:

Король из черного изгнанья

Зовет… Чем я могу помочь?

Настигнет, благородством раня,

Звон колокольный за спиной —

Как крест мой, как напоминанье

О смерти. Я всегда с тобой.

Пойдешь ли со мной…

Пойдешь ли со мной, золотой,

Смерть дня лучезарного петь

И в сумерках кровью гореть

Искусанных губ – не тобой?

Всего от костра до костра

Полнеба пути – слова два:

В их блеске темней глубина

И взгляда звончей острота.

Стихийно ликуя, прибой

Зализывал взятую в плен

Кристальную силу подмен…

Пойдешь ли со мной – за собой?

Все слова – об одном…

Все слова – об одном:

О слезливой весне,

Об осенней тоске,

О потерянном сне,

О следах на песке.

Все молчит обо мне,

Вырванном волоске…

На космическом дне

Чей оставленный дом?

Память – древний кипарис…

Память – древний кипарис

Гибкими корнями в небо.

Быль росла и зрела небыль,

Растерялся парадиз.

Я твой свет, пусть я темна.

Глушит ветер смех потери,

И, сама себе не веря,

Боль высокая нема.

В Фивах

Винтоголовый, златогривый,

Дай погадаю по руке!

Ты помнишь, в старых мудрых Фивах

Мы потерялись на реке?

Как в жертву белые одежды

Мы кровью на себе сожгли,

И идолам чужим, как прежде,

Мы поклоняться не могли?

Как я ступила в светлый лотос,

Мой путь – по северной звезде,

И парусом мне был твой голос,

Нигде звучащий и везде.

Бьет прохладный фонтан…

Бьет прохладный фонтан

Эйфорийных замет.

Мягкий призрачный свет

Приглушенно запал.

Высоко-далеко

Молчаливый покой.

Я вернулась домой!

Мне смертельно легко.

Я вижу новый Вавилон…

Я вижу новый Вавилон

В истерике немой зарницы.

Разврата фимиам клубится,

И не достроен каждый дом.

Мотив невоплощенных слез

Забил алмазными ключами,

И птицы сильные молчали

О том, что ты с собой принес.

Ливень страсти изначальный…

Ливень страсти изначальный

Взглядом кротким осушу

И огонь твой гениальный

Равнодушно погашу.

Я теперь диктую слово,

И проклятый его вкус —

Черно-белая основа,

Первый Ахеронов шлюз.

Анабель

– 1 —

Богатству чинному дивилась,

Пыльцу отряхивала с крыльев.

Пора – избыток зелья вылью —

Старинная любовь разбилась.

Спало запретное пустое,

Витали ду́хи благовоний.

Цветок затоптан. Жив? Омою…

Сирень курилась над Невою.

Светился кровью Инженерный,

И выжатое сердце рва́лось,

И с неба свитки распускались

Над мегаполисом фанерным.

В эфире властвует твой голос,

Твои приметы все яснее.

Слепа ли паства? Поседели

Узнавшие тебя на волос.

Поит иссушенное тело

Волна от красоты до мозга,

От замысла до слова «создан»,

От имени белее мела —

Анабеле Анабель.

– 2 —

Каменья древние запомнят

Глаза, поспорившие с небом

Лазоревым сияньем смелым.

Нет правды – глаз ничто не колет.

Вещало море торопливо

О человеческих деяньях,

О мужестве и об изгнанье,

О всем, что мило и тоскливо.

Укрылся тенью ангел светлый,

Тайком за плечи пожимая,

Свинтив мне голову – не знаю,

Глухая ночь иль гимн рассветный.

Освобожденное, запело

Нагое, юное, живое,

Все, спрятанное аналоем,

И ручки сонные воздело:

Анабеле Анабель.

– 3 —

Мне грезилось: мир – отраженье,

Игрушка демиурга злая,

Пародия небес слепая,

Гримаса дьявольских сражений.

В ответ он тихо улыбнулся,

Не опуская взгляд потухший,

Все объясняющий, зовущий,

Печалью сладкой захлебнулся.

Светясь покоем, удалился,

Исчезнул ароматным вздохом.

И я туда! Бывает плохо,

Но без него мой мир не сбылся.

Неверных два крылами взмаха —

И шар быстрее закрутился,

И мрак огнями засветился,

Восстали мертвые из праха.

Ожили, славные, щебечут,

Знакомые почуяв токи.

Забытый голос на востоке

И воскрешает, и калечит.

– 4 —

«Песня старого пня молодому персу»

Не спеши обманывать себя.

Ты один – и в этом твоя сила.

Ты один – распни любовь, любя, —

Вознесешься над непобедимым.

Мириады в мире есть дорог,

Путь – один. Все, впрочем, одиноко.

Не спеши обманывать порог,

Преступив его без дум, без срока.

Ты минуешь темно-мшелый лес

Предытоговых чужих заклятий.

Не ищи укрытия, завес,

Страх животный глуп и неприятен.

Помни, странник, о великих «НЕ»:

Не оглядывайся – мост пылает,

Не привязывайся – будь вовне,

Не спеши уйти – земля страдает…

– 5 —

Не дремлет в черепе змеиный

Клубок – острее яда просит.

Но как земля его выносит —

Мой транс, мой декаданс старинный?

Мой берег финский, ты все знаешь,

Свидетель молчаливо-мглистый.

Храни же тайну, каменистый,

Ты мой побег один прощаешь.

В безумье предосеннем ворон

Под Вагнера из крыльев смелых

В нависшем небе мечет стрелы,

И крик его любовью полон.

Не мистика, но сверхреальность:

Я слышала звезды признанье,

Смутившее тайник сознанья,

Переродившее ментальность.

Ты, рыцарь, данный в утешенье,

Спокоен духом с бездной рядом.

Проклятий сплавленным зарядом

Убьешь ли, примешь ли прощенье?

Перста, что жалящие осы,

Слов черных иероглиф странный —

Пароль неведомый нежданно

Сорвался с губ – и ветер носит.

В долине золотой свирели

Пернатый рай, и вход заказан

Тяжелым или безобразным.

Здесь фальши нет, здесь хором пели

Без слов во имя Анабеле…

– 6 —

За мной пришел, гремя цепями?

Не здесь… Я меты твои – помню.

Души твоей каменоломни

Сквозь маску светятся огнями.

Как взрыв довременных светил,

Бунтующий свирепый хаос

Зачатки мозга посетил,

Свет нестерпимый озарил,

Прозренье болью растекалось.

И вызов дерзкий Небесам —

Стальные очи демоницы.

Улыбка – для прекрасных дам,

Другим воздастся по делам,

А мне – давно, давно не спится…

В миг драгоценного…

В миг драгоценного молчанья

Бездонна взгляда глубина.

Мы своей жизнию печальной

На Небе пишем письмена.

Solus Rex

Накликала Агасфер-птичка

Молчаньем острым запредельным

Не пустоту, не смерть в безличном,

Но одиноких во Вселенной.

Мерцает сад аквамарином,

Недвижно восковое тело,

Но глаз не выклюешь сапфирных

У Одного-во-всей-Вселенной.

Испивший золота молчанья —

Для смертных крыльев шум опасен —

Король на вечное изгнанье

Ступил, и путь его прекрасен.

Нас провожает…

Нас провожает звон венчальный.

Ты сам не понимаешь,

Насколько много знаешь,

Кудесник зла, творец печальный.

Неслышными шагами

Я ухожу снегами.

Один твой взгляд пронзит прощальный:

Узнать – не откреститься,

И навсегда забыться.

Наряд мой ветхий погребальный

В твоей свободной власти,

Ты снам моим причастен!

Крещенные лучом сакральным,

Мы встретимся богами,

Столетними дубами.

Нас провожает звон венчальный.

Встречались древний Сфинкс…

Встречались древний Сфинкс и вечно юный Феникс.

Живые речи ливнем потекли,

И кратких диалогов стоязычный шелест

Носился за пределами Земли.

Постреливая тихо, догорали свечи:

Во всем просвечивал конец пути.

Как безрассудно мир спокоен и беспечен

В неведенье о том, что впереди!

Антидепрессант

Ненастный вечер забавляет

Легендой северной страны,

Задумчиво переставляет

В игре фигуры – это мы.

Набухнув влагой, расцветали

Мохнатые ряды домов,

И за Фонтанку улетали

Возвышенные формы слов.

Нева забылась рябью длинной,

Настигнута живым теплом,

Хмельным, подсолнечно-невинным

Желая притвориться сном.

Колоратурное: «не помнить!»

Вползает в монотонный гул —

Неутоленность переполнить

Фосфоресцирующих скул.

Трамвай по рекам и каналам,

Сквозь Летний сад – и в Небеса.

Смешной истории анналы

Померкнут в новых чудесах.

Песня аутсайдера

Из тысяч голосов – один

Узнаешь, и уколет тихо,

Что до безумия любил

И что судьба скрутила лихо.

Из тысячи дорог – одна

Вела нас к свету и покою,

Но страх совсем сойти с ума

Увел окольною тропою.

В потустороннем кураже

Мелькают города и лица.

Дай на последнем вираже

Слезами пьяными умыться,

Что от себя не убежать,

Что сны, как раны, кровоточат,

И аутсайдера печать

В миру такая жизнь пророчит.