Kitobdan sitatalar «Авиатор»

Чего он, кажется, не понимает, так это того, что действительность устает от воззваний и начинает из них испаряться. Остаются лишь фразы, которые используются совсем не так, как ожидалось. Допустим, в мое время любили фразу о мире народам и земле крестьянам. И что? Вместо мира получили гражданскую войну, вместо земли – продразверстку, а потом колхозы. Никто такого и помыслить бы не мог – даже Гейгер, живи он тогда. Как бы он приспосабливал тогда свои лозунги к действительности? Или эти вот его рассуждения об опыте – всё о них думаю. Может быть, синяки и рождают кое-какой опыт, но я продолжаю считать, что он не главный. Вот, скажем, в детстве я часто видел в церкви покойников – тоже ведь, если угодно, синяк. Но как сейчас помню: эти покойники не рождали во мне страха смерти. Я рассматривал их внимательно, не боялся даже дотрагиваться. Погладил как-то одного старика по лбу: лоб был холоден и шершав. Мама, испугавшись, бросилась меня оттаскивать, а я не понимал, почему, собственно. Смерть я открыл и ужаснулся ей лишь спустя годы, в пору моего взросления, но это не было результатом встреч с покойниками. Открытие было обусловлено логикой моего внутреннего развития.