Kitobni o'qish: «Когда зацветает полынь»

Я всегда знала, что если я встречу ЕГО… Нет, не так. Я всегда знала, когда я встречу ЕГО, то сразу пойму. Сразу, определённо, без всяких условий и сомнений. Узнаю, как узнают родного и близкого, даже если не виделись много-много лет. Узнаю его по взгляду, по улыбке, по голосу. По тому, как он дышит, по тому, как я буду дышать его воздухом, как будет смешиваться наша суть, наша кровь, наши души. Я буду чувствовать, как он прорастает в меня, обвивает своими упругими стеблями, возможно, даже капельку этим губит, но я отдам себя всю. Отдам без остатка. Так как отдают себя только самые родные и близкие. Для самых родных и близких.

И сейчас, когда я говорю на своих тренингах потерявшим себя женщинам, что не должен быть мужчина сосредоточием мира, центром Вселенной, я безнадёжно вру. Потому что знаю, когда я встречу ЕГО, он станет этим центром, он станет для меня целым миром, станет всем. Я обовью его своими плетями нежно-нежно, усыплю его своей бескрайней как океан любовью. И никогда никому не отдам.

Все случилось вдруг. Наверное, так как я и хотела. Хотела сегодня, хотела вчера, всю жизнь. Я просто шла по улице, возвращаясь с работы, не обращая внимания ни на что вокруг. И, наверное, слишком ушла в себя. Да, бывает, как осложнение после трудных клиентов. Ну, таких, которые по пятьсот раз приходят, с ними проводишь беседу, и они в пятисот первый раз наступят на одни и те же грабли. И снова придут ко мне, семейному психологу, чтобы я дала им волшебную пилюлю, пенделя или какого-то совета, как все исправить и жить лучше. Как исправить? Да легко. Давайте я вам объясню в пятьсот какой-то там раз все то же самое. Потому что до этого вы, оказывается, ничего не слышали.

И вот я отработала положенное время и оплаченный клиентом взнос за прием, оттараторила с милой улыбкой то, что требовалось. Целый час я тихо ненавидела эту странную женщину – мою собеседницу, или пациентку, как вам угодно – и думала о том, что она снова придет через неделю. Потому что на следующей неделе у ее мужа аванс. А значит, он снова вернется с работы домой пьяный. Снова будет погром и, возможно, побои. Но не оттого, что мужик буйный, а оттого, что буйная эта баба. И мужик пострадает, а потом и она пострадает. И в тысячный раз я вознесу благодарность господу и хвалу его мудрости, потому что он до сих пор не дал им детей.

Но как бы я ни ныла, большую, я бы даже сказала львиную долю, моего приличного заработка обеспечивают мне вот такие непутевые клуши. Замученные бытом, ничего не хотящие от жизни и требующие счастья от мужика.

Как аллергия на такие посещения вылезает мое отторжение от реальности и апатия. Да нет, даже не апатия. Какая-то тупорылость, простите за словечки. В такие тяжелые для моей психики дни я иду по улице сама не своя, как не от мира сего. Не знаю, о чем думаю. Вернее, я не помню. Но где-то явно витаю, в каких-нибудь грезах, мечтах, в какой-то параллельной нереальности.

Визг тормозов, боль в плече, кто-то дергает меня за руку и резко оттаскивает назад. Потом я слышу отборный мат испугавшегося водителя. Потом постепенно возвращаюсь в эту реальность, вижу осуждающие взгляды столпившихся у пешеходного перехода людишек. А потом оборачиваюсь назад, чтобы отблагодарить своего спасителя и непременно сказать, какая я сегодня дура. В оправдание. Ведь нужно же что-то говорить в таких случаях своему спасителю.

Я оборачиваюсь, и тут вдруг заканчивается воздух. У меня. Потому что я вижу ЕГО. ЕГО!

И мир в эту же секунду начинает сходить с ума, вертится разноцветной каруселью перед глазами, и солнце то неожиданно гаснет, то вновь начинает ярким светом бить в глаза. Но даже если бы у меня еще был шанс ошибиться, то в следующую секунду он произносит ЕГО голосом: