Kitobni o'qish: «Казачья кровь»

Shrift:

* * *

Затянув гайку, Гриша выглянул из-под капота и, улыбнувшись, скомандовал:

– Запускай!

Водитель выжал ногой педаль стартера, и мотор, повизжав, глухо взревел.

– Работает! – радостно объявил водитель.

– А куда он денется? – пожал Гриша плечами. – Это ж не кобыла загнанная. Это машина.

– Ну ты и правда мастер, – восхищённо констатировал водитель, вылезая из автомобиля. – В трёх мастерских наладить пытались, не смогли. А ты с ходу разобрался.

– В трёх?! – удивлённо переспросил молодой казак. – А чего сразу сюда не поехал? Только время зря терял.

– Так ведь ехал, куда ближе было, – развёл водитель руками. – Сам знаешь, в нашем деле главное, чтоб сделали побыстрее. Нельзя команду без машины оставлять.

– Знаю. Да только всё равно пришлось сюда ехать. Вот и выходит, что только время зря терял. Так начальству своему и скажи.

– А то ж, – кивнул водитель, поправляя брезентовый ремень. – Да только не станут они слушать.

– А что так? – насторожился казак.

– Там свои расклады, – нехотя вздохнул водитель. – У вас тут всё под бумажку, а у них… – он только расстроенно махнул рукой.

– Понятно, – презрительно усмехнувшись, кивнул Григорий. – Да только всё одно придётся к нам приезжать. Сам видишь. Тут всё делается. И двигатель чиним, и железо правим, и ходовую часть перебрать можем. В общем, думай. Не стану над душой у тебя стоять.

– Тут ведь как, – вдруг принялся пояснять водитель. – Они всё время твердят, что, мол, если к вам машину гнать, то по времени долго получится, потому как и дорога дальняя, и ремонт вы сразу полный делать предлагаете, а без водовоза какие пожарные?

– А то, что эта машина на выходе из депо встанет, не считается? – фыркнул Гриша. – Ну да бог с ними. Не хотят, и не надо. Насильно мил не будешь.

Тяжело вздохнув, водитель только согласно кивнул и, пожав Грише руку, полез за руль. Проводив уехавшую машину взглядом, казак аккуратно пристроил грязную ветошь на край верстака и отправился мыть руки. Не часто ему приходилось лично влезать в процесс ремонта автомобилей, но в отдельных случаях это было необходимо. Вот и сейчас, имея полностью заряженный аккумулятор и исправно работающую топливную систему, машина просто отказывалась ехать.

На поверку всё оказалось просто до безобразия, но в трёх мастерских до этого причины плохой работы двигателя так и не смогли определить. И только здесь, в товариществе на паях, молодой инженер-механик с ходу смог определить причину неисправности и даже найти её. Прогоревшая оплётка провода замыкала бортовую проводку, вызывая сбои в работе двигателя. Сменив провод и на всякий случай заизолировав место бывшего пробоя, Гриша за неполный час привёл автомобиль в порядок.

Его идея об организации мастерских по обслуживанию и ремонту автомобилей различных государственных служб нашла своё воплощение и вот уже шесть лет существовала в виде товарищества на паях с князем Воронцовым-Ухтомским. Рядом, за забором, стояли мастерские самого князя по изготовлению запасных частей к тем же автомобилям, но дела в ремонтной части полностью контролировал сам Григорий.

Так были распределены обязанности с самого начала. И на таком разделе настоял сам князь. Паи в мастерских были разделены на две части. Сорок процентов принадлежали Григорию, а шестьдесят – князю. И Гриша считал это справедливым. Ведь все проблемы по организации самих мастерских, строительству нужных помещений и сборке механизмов взял на себя князь. Под его же слово оформлялись и договоры с государственными службами. Сам же Григорий обязан был только контролировать работу мастеров.

Но постепенно Николай Степанович начал отходить от дела, оставляя ему все текущие дела. Но Гриша не роптал, отлично понимая, что без княжеской пробивной силы и известного имени никогда не смог бы организовать нечто подобное. Вот и спешил в мастерские, едва только в университете заканчивались занятия. Но несмотря на усталость и большую загруженность, молодой казак умудрялся не просто учиться, а быть одним из первых на курсе.

Преподаватели, поначалу относившиеся к нему с некоторым предубеждением, очень быстро поняли, что паренёк, являясь по возрасту на курсе самым юным, по умению пользоваться собственной головой оказался самым разумным, и желает использовать подвернувшийся шанс на полную катушку. Великовозрастные студиозусы, едва вытягивавшие науки на тройки, несколько раз пытались задираться к юному казаку, но получив жёсткий, если не сказать жестокий отпор, быстренько отстали, и Гриша с головой погрузился в учёбу.

Покойная Герцогиня оказалась права, и отношение к нему было странным. С одной стороны, все студенты безоговорочно признавали, что юный казак является, без сомнения, уникумом, а с другой – не упускали возможности состроить ему козью морду. И только железная выдержка парня и его змеиная реакция позволяли ему выйти из положения с достоинством. К тому же его скрытые умения, о которых знали всего несколько близких людей, играли свою важную роль.

Так, несколько раз студенты пытались подстроить ему каверзу в туалете, но умение чувствовать опасность каждый раз спасало его от конфузов и всеобщих насмешек. Но когда, устав от неудач, четверо наиболее упрямых студентов попытались попросту избить его, Гриша ответил так, что декан вынужден был вызвать полицию. Понимая, что просто так эти служаки от него не отстанут, Гриша прямо из приёмной позвонил капитану Залесскому, и вместе с городовыми в университет прибыл и сам капитан.

Окинув четверых сверкающих фонарями студентов презрительным взглядом, капитан отозвал полицейского урядника в сторону и, предъявив ему жетон, несколько минут что-то тихо говорил. После этого полицейский, взяв под козырёк, продемонстрировал студентам увесистый кулак и, кряхтя, убыл восвояси. Декан, знавший, кто именно является покровителем этого странного юноши, только усмехался в роскошные усы, а примчавшиеся родители избытых недоумённо переглядывались.

Уловив, что появилась возможность закончить дело миром, декан пригласил возмущённых родителей в свой кабинет и, выложив на стол грозную бумагу от генерала графа Келлера, коротко поведал, кем именно служит в казачьем войске упомянутый в тех бумагах Григорий Серко. Сообразив, что нахрапом тут ничего не добьёшься, родители избитых сдулись и, покидая кабинет, с удивлением косились на невозмутимого казака.

Случай этот популярности Грише не прибавил, но заставил остальных оставить его в покое. Университет жил своей обычной жизнью. Студенты то и дело напивались, устраивали шумные веселья, дрались, влюблялись, ссорились из-за девушек, но весь этот шум проходил мимо Гриши. Поставив перед собой цель получить диплом и выбиться в люди, он работал как проклятый, поражая преподавателей своими способностями и тягой к знаниям.

Но недаром все знавшие его близко регулярно смеялись, что казацкая кровь всё равно своё возьмёт. Уже на третьем курсе Гриша, прослушав курс металловедения, задался целью придумать и воплотить в металле новую полуавтоматическую винтовку. В итоге, после полугода расчётов, проб, ночных бдений, у него появился полуавтоматический карабин, не требовавший при стрельбе постоянного перезаряжания.

Вставленный в казённую часть магазин на десять патронов можно было отстрелять, не отрывая оружия от плеча. Генерал Келлер, увидев это чудо, лично пытался протолкнуть карабин для принятия его в кавалерии, но упрямство больших чинов оказалось сильнее. В итоге таких чудо-карабинов было сделано всего десять. Один из них был у самого генерала, его денщика Ахмеда, у князя и самого Григория. Даже Залесский не сумел переломить упорства чиновников, пытаясь получить заказ на карабины для своей службы.

В итоге из всех казаков его службы новинкой обзавелись только он сам и унтер Елизар с сыном Семёном. Им оружие Гриша просто подарил. Что ни говори, но это были люди, с которыми он не раз рисковал жизнью. Узнав о таком его изобретении, преподаватели металловедения и точной механики выставили парню принятие экзаменации заочно, не сговариваясь, причем на отлично.

И вот теперь Грише осталось только защитить дипломную работу. После чего он станет одним из самых молодых инженеров-механиков в империи. Князь, помня о своём обещании, уже выхлопотал парню разрешение на свободный выбор службы. Подобный талант ему и самому был нужен, а живое участие в судьбе молодого инженера давало ему возможность использовать данный факт в своих интересах.

* * *

Вернувшись домой, Гриша, едва успев перекусить, засел за учебники. Но погрузиться в формулы и расчёты не удалось. Осторожный стук в дверь кабинета оторвал его от дела, и парень, чуть скривившись, громко ответил. Вошедший мажордом, мужчина средних лет с цепким, внимательным взглядом и мощными узловатыми руками, окинув заваленный книгами стол одобрительным взглядом, сообщил:

– К вам профессор просится.

– Какой ещё профессор? – растерялся Гриша, тут же решивший, что это кто-то из его преподавателей.

– Тот, к которому вас капитан возил, – осторожно намекнул мажордом.

– О как! И откуда ж он только мой адрес узнал? – удивился Гриша. – Зови, голубчик.

– Я его в малую гостиную провёл, – склонил мажордом голову в лёгком поклоне. – И это, хозяин, вы бы поаккуратнее с ним, – тихо добавил мужчина.

– Думаешь, на кого-то работает? – насторожился казак.

– Нет, но пройдоха тот ещё. Ради своей выгоды родную мать продаст. Я его давно знаю. Ещё со службы.

– Благодарствую, Иван Сергеевич. Запомню, – кивнул Гриша, поднимаясь. – И вели там чаю подать. Думаю, разговор не коротким будет.

– Уже распорядился, не извольте беспокоиться.

Сбегая по лестнице, Гриша вспомнил, как капитан Залесский представлял его слугам. Пять человек смотрели на него внимательно и с тайным ожиданием. Как и сказал капитан, идти им было некуда, и теперь от решения этого юноши зависела их дальнейшая жизнь. Внимательно посмотрев каждому из слуг в глаза, Гриша только грустно улыбнулся и, вздохнув, негромко сообщил, что для него самого это наследство стало большой неожиданностью и рубить сплеча он не собирается.

Эти слова были приняты с явным облегчением, и вскоре парень вдруг понял, что жить в этом небольшом, но очень уютном доме ему нравится. Слуги знали свою работу, горничная была аккуратной и старательной, а повар оказался настоящим мастером своего дела. Так что уже через четыре месяца парень своей волей поднял им всем жалованье. Благо работа инструктором сразу в двух имперских службах, да ещё и практика в мастерских позволяли ему не думать о завтрашнем дне.

Все полученные в наследство и заработанные до этого деньги он решил пока придержать, положив их в банк под проценты. Только водителя парень решил пока не нанимать. Ему самому очень нравилось управлять автомобилем, а несколько уроков, взятых у бывшего испытателя, который теперь служил у Зои Степановны, дали ему возможность чувствовать себя за рулём более чем уверенно.

С этими мыслями он вошёл в малую гостиную и, увидев сидящего за столом человека, удивлённо воскликнул:

– Карп Савельич! Какими судьбами? Вот уж кого никак не ожидал увидеть.

– Добрый вечер, молодой человек. Благодарю, что нашли для меня время, – вскочил со стула профессор истории, который когда-то сумел разгадать секрет сабли.

– Прошу вас, присаживайтесь, – пригласил Гриша. – Чем обязан?

– У меня к вам дело, молодой человек, – помолчав, решительно заявил профессор, воинственно блеснув лысиной.

– Я вас внимательно слушаю.

– Это касается той самой сабли, которую вы когда-то мне показали.

– А что с ней не так?

– Вы меня не так поняли. С ней всё в порядке. Я говорю про тот секрет, что скрывается в ножнах.

– Хотите отыскать тот тайник? – удивлённо улыбнулся Гриша, не ожидавший от старого профессора такой прыти.

– Хочу. К сожалению, у меня самого на такое путешествие уже сил не хватит, но вот вы…

– А что я? – не понял Гриша.

– Вы могли бы проделать такой путь запросто. Благо вы молоды, полны сил, а главное, вы настоящий боец. В нашем случае это очень важно.

– Да, зацепила вас эта тайна, – рассмеялся парень.

– Вы даже не представляете себе как! – воскликнул профессор и, вскочив, забегал по кабинету.

В таком состоянии его и застал слуга, внёсший в гостиную поднос со всем необходимым для чаепития. Ловко расставив чашки, тарелки и чайники, он окинул сервированный стол внимательным взглядом и, убедившись, что ничего не забыто, тихо вышел. Проводив его удивлённым взглядом, профессор одобрительно хмыкнул и снова принялся расхаживать по комнате.

– Карп Савельич, вы бы присели. А то от ваших разгуливаний у меня уже морская болезнь начинается, – пряча усмешку, попросил Гриша.

– Да, прошу прощения. Задумался, – спохватился профессор и, подойдя к столу, присел, схватил с тарелки пряник и, впившись в него зубами, снова погрузился в размышления.

– Так чего вы от меня-то ждёте, Карп Савельич? – разлив чай и пригубив свою чашку, сказал Гриша, решив напомнить о своём присутствии.

– А? Ах да, – чуть вздрогнув, очнулся профессор. – Я хочу предложить вам поездку.

– Куда?

– Как куда? Туда! В Аравию!

– И зачем?

– Юноша, вы смеётесь надо мной?! Ради разгадки великой тайны! – всплеснул профессор руками.

– Карп Савельич, давайте разберёмся, – вздохнул Гриша, отодвигая чашку. – Вы хотите, чтобы я бросил тут всё и отправился непонятно куда. Я вас правильно понял?

– М-м, да.

– И ради чего?

– Как это ради чего?! Это же одна из величайших загадок истории…

– Погодите, Карп Савельич, – перебил его Гриша. – Загадка – это интересно, не спорю. Но что в итоге? Что там скрыто такого, ради чего стоит рискнуть головой? Насколько я помню, в вашем манускрипте было сказано, что там скрыто великое могущество.

– У вас прекрасная память, молодой человек, – довольно закивал профессор.

– Благодарствую. Но это не отвечает на главный вопрос. В чём именно заключено то самое могущество? Что это такое? И самое важное, что с ним делать?

– Вот в этом вам и предстоит разобраться! – подскочил профессор.

– А зачем? – снова не понял Гриша. – Я бы понял, будь в вашей книге сказано, что там скрыто золото. Деньги – это тоже могущество. Алмазы из копей царя Соломона. Это тоже деньги. Но просто могущество – это что?

– Неужели я ошибся и вас интересуют только деньги? – обиженно выдохнул профессор.

– Вы не услышали меня, Карп Савельич, – вздохнул в ответ Гриша. – Я не вижу конечной цели. Поймите правильно. Я не историк и не учёный. Я простой механик, и мне важно видеть конечную цель. Понимать, к чему идти и чего я должен достигнуть в конце этой истории. А разгадывать тайну только ради самого процесса – занятие или для учёных, или для богатых бездельников. Но самое главное даже не в этом.

– А в чём? – насторожился профессор.

– Карта.

– А что с ней не так?

– Она утеряна. Точнее, разрушилась, – развёл Гриша руками. – Время, знаете ли, ничего не щадит.

– Ерунда, – отмахнулся профессор. – Карта у меня есть.

– Как?! Откуда?! – ахнул парень, не веря собственным ушам.

– Я хоть и стар, но зрительная память у меня фотографическая. И мне хватило времени, чтобы запомнить её в тот раз до мельчайших подробностей. И как только вы с капитаном покинули мой кабинет, я тут же нарисовал её на бумаге.

– Это вы так шутите? – не поверил Григорий.

– Убедитесь, – победно усмехнувшись, профессор положил на стол лист бумаги отличного качества, свёрнутый вчетверо.

Осторожно развернув бумагу, Гриша с интересом уставился на некое подобие карты, с надписями на арамейском языке. Фотографические снимки точно такой же карты лежали у него в сейфе, и Гриша часто разглядывал их. Так что убедиться в почти полной подлинности рисунка ему не составляло проблем. Взяв себя в руки, он свернул карту и, возвращая её профессору, сказал:

– Ну, память у меня не такая уникальная, так что сказать, точно тут всё или нет, я не могу. Но очень похоже. Очень. Признаться, вы меня крепко удивили.

– Можете не сомневаться, – фыркнул профессор, убирая бумагу. – Так что вы скажете, молодой человек?

– Признаться, я не готов ответить прямо сейчас, – помолчав, вздохнул парень. – Слишком всё неожиданно. К тому же у меня есть неоконченные дела, которые я не могу просто бросить.

– Да как вы не понимаете всю важность такой находки перед целым человечеством?! – завопил профессор, снова вскакивая.

– Да плевать мне на человечество, Карп Савельич. Как, впрочем, и ему на меня, – вдруг вспылил Гриша. – У меня долг только перед людьми, которые мне доверились и которые от меня зависят. А всё остальное мне не интересно.

– Неужели в вас нет ни капли авантюризма? Я не верю, что вам самому не любопытно, что там, – не сдавался старик.

– Есть. И авантюризм, и любопытство. Всё есть. Но есть ещё и обязательства. И я, будучи человеком слова, не могу подвести доверившихся мне людей. Права не имею.

– Хорошо. Сколько вам нужно времени, чтобы привести в порядок все свои дела? – мрачно поинтересовался профессор.

– Полгода. Я должен получить диплом, подготовить себе временную замену на время отсутствия, и вообще всё как следует подготовить. И самое главное, нужно подобрать подходящих людей. Не одному же мне туда идти.

– Экспедицию я подготовлю, – небрежно отмахнулся профессор. – Это не сложно.

– Вы так думаете? – иронично поинтересовался парень. – А вам уже приходилось бывать в тех местах?

– Нет. Я бывал в Египте, Персии, Индии, Японии, а вот в Аравии как-то не довелось, – нехотя признался старик.

– Вот и мне не довелось. Но в чём я точно уверен, так это в том, что там очень жарко, везде песок и воды днём с огнём не найти. К тому же там нет государства. У каждого племени свои земли, и все эти племена постоянно между собой воюют.

– И откуда же у вас такие познания? – неверяще усмехнулся профессор.

– В библиотеке порылся, со знающими людьми поговорил.

– Знающие люди, – фыркнул профессор. – И где, позвольте полюбопытствовать, вы их нашли?

– Есть места.

– Это тайна? – не понял старик.

– Ну, если вы не забыли, случайно, кто именно нас познакомил, то и вопрос отпадёт сам собой.

– Ах да. Залесский. Про него-то я и не подумал, – понимающе закивал профессор.

– А что с ним не так? – насторожился Гриша.

– Я понимаю, что вы находитесь с ним в добрых отношениях, но просил бы вас не сообщать капитану о нашем разговоре.

– Почему? – не понял Гриша. – Чем он вдруг вам так не угодил?

– Да потому, что он сделает всё, чтобы эта экспедиция не состоялась, – ответил профессор очень огорчённо.

– А зачем ему это? – не сдавался Гриша.

– Это сложный вопрос, ответ на который я не могу дать вот так, сразу, но поверьте, он постарается вас удержать.

– Какой-то странный у нас с вами разговор получается, не находите? – мрачно спросил Гриша, которому вся эта история резко перестала нравиться.

– Просто я, как и вы, не могу рассказать вам всего, – туманно ответил профессор.

– Понимаю. Но в любом случае я не готов ответить на ваше предложение вот так сразу. Мне нужно подумать, всё взвесить, оценить шансы.

– М-да. Вы и вправду сильно изменились, – вдруг ответил профессор. – Даже речь стала другой. Что ж. Не смею больше задерживать. Вот, сохраните, – добавил он, выкладывая на стол визитную карточку. – По этому номеру вы всегда сможете меня найти. Признаться, я очень рассчитываю на вас, молодой человек. Буду ждать вашего звонка.

С этими словами профессор поднялся и, выпрямившись во весь свой небольшой рост, церемонно поклонился, после чего развернулся и решительным шагом вышел из комнаты.

* * *

Этот странный визит заставил Гришу задуматься. С одной стороны, всё вроде бы было ясно. Профессор и вправду человек пожилой, и подобная поездка не для него. А с другой, было совершенно непонятно, чего именно он собирался подобной экспедицией добиться. Все его восклицания о тайне и великой загадке для парня были не более чем красивыми словами. Ведь если брать по большому счёту, то вся эта тайна принадлежит именно ему, Грише.

И сабля, и рубин принадлежали ему. И именно его собирались пытать и даже убить ради этих вещей. И дело тут вовсе не в жадности или желании присвоить все лавры открытия себе. Просто он никак не мог понять, чего именно профессор желает добиться в итоге. Если уж на то пошло, то что мешает тому же профессору нанять парочку авантюристов, способных рискнуть собственными шкурами ради солидной награды?

Объявить хорошую награду, доплату за риск, и отправить для пригляда с ними одного из братьев-прислужников. Вспомнив громадного угрюмого привратника, Гриша чуть усмехнулся. Такому бугаю призвать к порядку несколько зарвавшихся авантюристов проще пареной репы. Достаточно просто сжать кулаки и посмотреть. У зверя дикого взгляд и то легче. Но профессор почему-то пришёл именно сюда. К нему, Григорию. И сразу возникает вопрос. Почему?

Элементарная порядочность? Ой, сомнительно. Ведь не покажи ему профессор той карты, Гриша бы и не знал, что она у него вообще есть. Но он пошёл даже на то, что решился показать её. Зачем? Почему ему так важно, чтобы в экспедицию отправился именно Гриша? Слишком много вопросов и ни одного ответа. Сообразив, что сам ничего не придумает просто потому, что слишком плохо знает этого человека, Гриша отправился в кабинет.

Скрывать от капитана Залесского подобный визит, несмотря на просьбу самого профессора, было бессмысленно. У парня даже сомнения не возникало, что один из слуг уже доложил капитану о странном визите. Поэтому, едва усевшись за стол, парень снял трубку телефонного аппарата и, пару раз крутанув ручку вызова, назвал барышне на коммутаторе нужный номер. Услышав ответ, Гриша чуть улыбнулся и сказал:

– Пётр Ефимович, вечер добрый. Простите, что беспокою, но тут очень уж неожиданный визит мне нанесли. Посоветоваться бы надо. Приезжайте, заодно и поужинаем. А то вы, как всегда, поесть, небось, забыли.

Выслушав ответ, он положил трубку и, взяв колокольчик, вызвал мажордома.

– Иван Сергеевич, – начал он, едва мажордом вошёл в кабинет. – Скажи там, на кухне, что у нас к ужину капитан Залесский будет. Пусть чего вкусного приготовят. Он, как обычно, пообедать толком не успел.

– Сделаем, хозяин, – улыбнулся в ответ мажордом.

– Иван Сергеевич, ну сколько раз просил, не хозяин я вам, – чуть не взвыл Гриша.

– Вы уж простите, но просто по имени к вам обращаться не могу, – смутился мажордом. – Не по чину. А так, дому сему вы хозяин, а значит, и нам тоже. Ведь мы тут милостью вашей живём.

– Я ж не зверь какой, чтобы людей на улицу гнать, – насупился Григорий.

– Это вы не зверь, а другой выгнал бы и на все просьбы Петра Ефимовича не посмотрел. Видал я таких. Так что не обессудьте, хозяин, но другого обращения вы от нас не услышите.

– Ну и чёрт с вами, упрямцы, – растерянно усмехнулся парень.

– Да вы не переживайте, хозяин. Нам не сложно, а другим сразу ясно, что в доме всё в порядке.

– Это с чего?

– А с того, что всякий сторонний, такое обращение услышав, подумает, что хозяин дома хоть и молод, а характер имеет.

– А характер тут при чём?

– Не всякого владетеля прислуга хозяином величать станет. А уж если стали – значит, он того заслуживает, – наставительно пояснил мажордом.

– Ишь ты, и тут политика, – проворчал Гриша, почёсывая в затылке.

– А как же? Оно вроде и мелочь, и не бывает у нас никто, кроме нескольких знакомых ваших, а всё од-но такой порядок знающему человеку о многом скажет.

– Ладно, уговорил, – покачав головой, сдался Григорий.

Вести этот бесконечный спор он мог долго, но не видел смысла. К тому же всё тот же Залесский не раз повторял ему, что ставшие слугами люди в службе жандармерии провели немало лет и прислушаться к их мнению стоит. Привыкший учиться всему и – везде, Гриша решил запомнить эти слова и теперь, после этого странного спора, в очередной раз для себя отметил, что в словах мажордома есть резон. Задумчиво оглядев разложенные на столе бумаги, парень понял, что учёбу на сегодня придётся отложить, и, вздохнув, отправился в библиотеку.

Просматривать свежую прессу его приучил князь, начинавший свой рабочий день именно с этого занятия. Усевшись в кресло, парень развернул номер ведомостей и, быстро просматривая колонку за колонкой, с удивлением для себя отметил, что с каждым днём в газетах всё настойчивее говорят о войне. И войну эту пророчат не на западе, где у империи были извечные враги, а на востоке, который испокон веку считался медвежьим углом и сонным царством.

В Корее и Китае уже вовсю громыхали пушки. Японские корабли дерзко атаковали всё, что покидало акватории портов. Самураи не боялись даже задираться с европейцами.

– Этим-то чего неймётся, – проворчал Гриша, сворачивая газету.

Раздалась трель дверного звонка, и парень, вскочив, поспешил встречать гостя. Пётр Ефимович, отдав трость и шляпу слуге, пожал руку мажордому и, коротко обнявшись с Гришей, устало улыбнулся:

– Снова подрос. И, похоже, матереть начал. И куда тебя прёт? Скоро Сёмку размерами догонишь, – пошутил он, оглядывая парня.

– Мне до того медведя, как пешком до Парижа, – рассмеялся в ответ Гриша. – Проходите, Пётр Ефимович.

– Благодарю. Ну, рассказывай, что у тебя опять приключилось, – улыбнулся капитан, со вздохом усаживаясь за стол.

– Явился ко мне сегодня ваш профессор и предложил ни много ни мало съездить в Аравию, – огорошил его Гриша.

– Карп Савельич? – на всякий случай уточнил капитан.

– Он самый. А самое интересное, что он умудрился по памяти карту нарисовать. Ту самую. Я её видел.

– И как? Похоже? – быстро спросил капитан, разом посуровев лицом.

– Несколько мелких расхождений, конечно, есть, но это мелочи. А так точка в точку.

– Вот ведь старая сволочь, – выругался капитан. – И что ты ему ответил?

– Для начала потребовал полгода на приведение дел в порядок, а потом вообще тень на плетень навёл.

– А он?

– Обиделся, похоже.

– Обиделся? Странно. Такие, как он, не обижаются. Странно.

– Вот и я говорю. Странно. Шесть лет о той истории ни слуху ни духу, а тут вдруг здравствуйте – собирайся, поехали. И ведь крутит чего-то. Я так от него прямого ответа и не добился.

– А какого именно ответа ты ждал? – не понял капитан.

– Что именно он хочет там найти. Понимаете, если уж человек вдруг приходит с таким предложением, значит, он в своих фолиантах умудрился найти что-то такое, что его очень заинтересовало. А он: это великая тайна, это одна из главных загадок востока… В общем, кроме громких слов, ничего.

– Это всё, что тебя удивило? – иронично спросил капитан.

– Больше всего меня удивило другое. Откуда он про дом этот узнал? – не поддался на подначку Гриша.

– Правильный вопрос. Что ещё?

– Он очень не хотел, чтобы о нашем с ним разговоре узнали вы.

– А ты решил рассказать, – кивнул Залесский. – Не объяснишь, почему?

– Ну, я хоть и студент, но не дурак, – усмехнулся Гриша. – О его визите мажордом, думаю, вам уже сообщил. Как говорится, на всякий случай. А его просьба меня, признаться, насторожила. Ведь тут что получается. О том, что я получил в наследство этот дом, он узнал, а кто здесь служит – нет. Иначе он назначил бы встречу где-то на улице. Ну, или к себе бы пригласил. Но ведь не поленился лично приехать. Вот и выходит – про слуг он ничего не знает.

– Молодец, – одобрительно кивнул капитан. – Верно всё разложил. О слугах твоих кроме меня ещё только пара человек знает. Чем этот дом мне и удобен был.

– Он таким и остался, – негромко ответил Гриша. – Я вашу просьбу помню и, если нужда возникнет, милости прошу.

– Спасибо, – помолчав, тихо выдохнул капитан.

Слуги начали вносить в столовую приборы и ловко сервировать стол. Капитан, не чинясь, здоровался с каждым, попутно перекидываясь с ними парой слов. Гриша специально отошёл в сторону, чтобы дать возможность старым сослуживцам поговорить о своих делах. Заметив это, мажордом только одобрительно кивнул и, проверив сервировку, вышел из столовой последним, старательно прикрыв за собой дверь.

Гриша вернулся к столу и с недоумением понял, что сегодня у них к обеду уха стерляжья, с большими кусками рыбы. Попробовав варево, он одобрительно хмыкнул и, орудуя ложкой, только и успел проворчать:

– И когда только успели?

– Повар у Герцогини знатный. Она его за собой по всей Европе возила. И как повара, и как прикрытие. А потом он за ней сам сюда переехал, хоть и предлагали ему у настоящего принца служить. Так что пользуйся и радуйся.

– Да я радуюсь, но ведь он такое количество разных блюд готовит, что, если я всё это съедать буду, через месяц в двери не пролезу, – пожаловался Гриша.

– Дурень. Кто ж тебя заставляет всё до крошки съедать? – рассмеялся капитан. – Ложечку того попробовал, ложечку этого, так понемногу от каждого блюда съел, и сыт. А повару приятно, что его стряпню хозяин ценит. Всё, что ни подают, пробует.

– А остальное куда? – мрачно уточнил парень.

– Как куда? Что сами доедят, а что и выкинут.

– Нет, Пётр Ефимович. Не привык я едой разбрасываться, – вдруг заявил парень. – Люди за те продукты своим потом платят. Силы кладут, а тут – выкинуть. Не будет такого.

– Ох ты ж… – растерянно охнул капитан. – Прости, Гриша. Не подумал я, что ты и сам станичник и с самого детства хозяйствовал.

– Не в том дело. Я ведь и голодные времена застать успел. В тот год у нас по весне дождей почти не было. Жара такая была, что реки вдвое сузились. Хлеб весь на корню засох. Скотина пала. Люди тогда лебеду ели. Тяжкий год был. Я мальчонка совсем был, а до сих пор помню, как родителям тяжко было.

– Прости, – растерянно вздохнул капитан.

– Бог простит, – грустно улыбнулся парень, снимая крышку с очередного судка.

Телятина с черносливом и гречневой кашей была выше всяческих похвал. Отдав должное очередному блюду, Залесский отодвинул тарелку и, сыто отдуваясь, потянулся за папиросами. Потом, вспомнив, что Григорий не курит, принялся растерянно оглядываться.

– Дымите на здоровье, – отмахнулся Гриша, вилкой указывая ему на пепельницу, стоявшую на журнальном столике.

– Я смотрю, столица тебя совсем не испортила, – рассмеялся Залесский, пересаживаясь на диван.

– Испортила, – вздохнул в ответ парень. – Если бы не мастер Лю, давно бы все знания растерял с этой учёбой.

– Ты эти сказки кому другому расскажешь, – фыркнул Залесский. – А мне арапа заправлять не надо. Казаки регулярно докладывают, какие чудеса ты на полигоне показываешь. Да и мастер на тебя не нахвалится. Грозится в свой дацан на последнее испытание отправить.

– Вот-вот, а тут профессор с экспедицией своей, – вернулся Гриша к прерванному разговору.

– Да, странностей тут много, – задумчиво кивнул капитан. – Ты, главное, не спеши соглашаться. Тяни время. А мы пока за ним приглядим. Не нравится мне такая таинственность. Я ему никогда дорогу не переходил. За консультации платил исправно. А он вдруг решил меня от серьёзного дела отодвинуть. И, скажу прямо, не нравится мне это.