В объятиях Шамбалы

Дикие собаки

Я стал ждать, надеясь, что облако поднимется и откроет эту полосатую гору. В этот момент сзади раздался хруст травы. Я невольно вздрогнул и обернулся. Омерзительного вида собака, невесть откуда взявшаяся, стояла и, скаля зубы, смотрела на меня.

Я встал, повернулся к собаке лицом и стал молча смотреть на нее. Собака не выдержала взгляда человека и, залившись лаем, бросилась на меня. Я успел пнуть ее ногой, но собака, оправившись, стала носиться вокруг меня, оглашая окрестности лаем и рычанием.

Откуда ни возьмись, появились еще две большие собаки, которые вместе с первой стали кругами бегать вокруг меня, норовя подскочить сзади и вцепиться мне в ногу. Я еле успевал отбиваться.

Никакого оружия, кроме ножа, у меня не было. Нож я крепко держал в руке. Нагнуться, чтобы поднять камень, я не решался, боясь не успеть среагировать при нападении собак. Два фотоаппарата болтались на шее, сбивая координацию движений. Экспедиционная сумка валялась на земле. Сырой ветер с шелестом перелистывал листы полевого дневника, лежащего рядом.

Чувствовалось, что собаки хотят вымотать меня. Вскоре, отбиваясь, я и в самом деле начал уставать. Тогда я снял шапочку и бросил ее перед собой. Одна из собак инстинктивно метнулась к ней. Я, рискуя быть укушенным сзади, бросился к этой собаке и, выиграв долю секунды, изо всех сил пнул ее в челюсть. Как в замедленном кино, я заметил, что мой жесткий туристический ботинок прямо-таки входит в морду этой озлобленной твари, ломая кости. Оглушительный вопль заполнил тибетскую равнину.

Я резко обернулся. Две другие собаки, прекратив лай, остановились и, скаля зубы, стали смотреть на меня. Раненая собака продолжала истошно вопить, крутясь на месте.

Я резко нагнулся, поднял большой камень и бросил в сторону двух замолкших собак. Собаки отбежали метров на десять и снова, как призраки, стали смотреть на меня. Я сделал рывок в их сторону, пугая. Собаки еще отбежали и все так же, как призраки, продолжали смотреть на меня. Раненая собака, покачиваясь, пыталась убежать.

Я с достоинством, похожим на достоинство более сильного животного, небрежно поднял брошенную шапочку, полевой дневник, экспедиционную сумку и стал горделиво отходить в сторону, делая вид, что отношусь к этим одичавшим собакам как к каким-то никчемным хомякам или зайцам.

Я отходил все дальше и дальше, к сожалению удаляясь от лагеря, а две оставшиеся собаки продолжали молча смотреть на меня, напоминая призраков. Когда я удалился на почтительное расстояние, сзади раздался вой. Я обернулся и увидел, как две «призракоподобные» собаки бросились в сторону и, добежав до раненого собрата, остановились перед ним.

– У-а-а! – завопила раненая собака, понимая, видимо, жестокость «волчьих законов».

Вскоре все смешалось в рычащем клубке.

Я отвернулся и пошел дальше. Зайдя за бугор, я снова нашел сухую кочку, сел на нее, сориентировался по компасу и стал взглядом искать те необычные полосы, на которых недавно акцентировал внимание. Но внутренне собраться мне никак не удавалось, за грудиной тяжело стучало сердце. Я постоянно оглядывался, боясь нового нападения собак. Только выкурив три сигареты подряд, мне удалось мысленно отдалиться от недавней «собачьей пляски».

Еще одна пирамида?!

Я снова начал внимательно осматривать склоны гор. Через некоторое время я возбужденно сказал сам себе:

– Это не странные полосы. Это ступенчатая пирамида вынырнула из облаков.

Было достаточно хорошо видно, что эта «гора» имеет правильную пирамидальную форму с обрубленной вершиной. Несмотря на то, что южную сторону «горы» частично закрывал пласт снега, вполне четко прослеживались полосы, похожие на ступени.

Я быстро зарисовал эту пирамидальную гору, боясь, что ее снова закроет облаком, после чего сфотографировал на обычную и цифровую камеры. Мне показалось, что рядом с этой пирамидальной горой, чуть поодаль, находится еще одна пирамидальная конструкция, но другой формы и меньшая по размеру. В бинокль было видно, что она довольно сильно занесена снегом, но грани и цилиндрический выступ на вершине прослеживались довольно хорошо. Я зарисовал и эту конструкцию, не будучи уверенным, что она имеет отношение к пирамидам.

Забегая вперед, скажу, что после тщательной компьютерной обработки в городских условиях выяснилось, что последняя конструкция тоже, скорее всего, может быть интерпретирована как «пирамидальная гора», хотя некоторые сомнения остались.

Полевой рисунок второй пирамидальной горы. Рядом видна еще одна гора, похожая на пирамидальную конструкцию (№ 114)

Вторая пирамидальная гора. Оригинал и фото после компьютерной детализации

Закончив зарисовки и фотографирование, я продолжил рассматривать вторую пирамидальную гору, которая просматривалась достаточно хорошо. Она была очень похожа на ступенчатые пирамиды, которые я не раз видел в Латинской Америке. Но в сравнении с ними эта гора была несравненно больше и по размерам, видимо, превосходила даже великую пирамиду Хеопса в Египте.

Я начал всерьез подумывать о том, что завтра, возможно, будет более целесообразно пойти не по намеченному маршруту, а отправиться исследовать увиденные пирамидальные горы, чтобы произвести необходимые замеры, взобраться на вершину и тому подобное. В этом случае мы могли бы с большей достоверностью утверждать, что нашли новые, доселе неизвестные пирамиды. Точные азимуты, которые я взял, позволяли найти эти пирамидальные горы в любую погоду.

– Что делать, а? Что делать, а? – начал причитать я, обуреваемый душевной сумятицей.

Но в глубине души я надеялся, что погода будет благоволить нам и в окрестностях священного Кайласа мы увидим еще много необычных пирамид. А легендарная Долина Смерти? А Зеркало Царя Смерти Ямы? А врата в Шамбалу? А загадочная пещера Миларепы?!

Полевой рисунок третьей пирамидальной горы

Фото в оригинале и компьютерная трехмерная модель третьей пирамидальной горы (вершина закрыта проплывающими облаками)

– Нет! Идем по намеченному маршруту! – твердо сказал я сам себе, заново осознав то, что главной целью экспедиции все же являются поиски Города Богов, а не обнаружение и подробное описание новых пирамид.

Неожиданно луч заходящего солнца пробился из-за туч и осветил участок ландшафта чуть восточнее первых увиденных пирамидальных гор. И в этом луче из холодного сумрака выплыла еще одна пирамидальная конструкция.

– Мерещится, что ли, мне? – подумал я ненароком. – Желаемое, что ли, выдаю за действительность?

Боясь, что эта конструкция вновь закроется тучами, я быстро, как мог, зарисовал ее. Но когда я приступил к фотографированию, туча все же поглотила этот злополучный луч солнца, тем самым, повлияв на качество фотографии.

– Черт побери, сперва надо было сфотографировать! – выругался я про себя.

Однако я точно видел, что эта необычная гора имела четкую пирамидальную вершину, расположенную на основании, похожем на четырехгранный купол.

– Смотри-ка, какое разнообразие пирамидальных конструкций! Ни одного повторения! – воскликнул я полушепотом. – К чему бы это?

Быстро смеркалось. По компасу я взял азимут к нашему лагерю и тут вспомнил, что путь будет пролегать через то место, где на меня нападали одичавшие собаки. Я поморщился и решил идти окружным путем, отклоняясь от намеченного азимута вначале на 300 на запад, а через полпути – на 30⁰ на восток. Я понимал, что в этом случае найти наш лагерь будет труднее, но уж больно мерзкое впечатление оставили собаки.

Я шагал, ориентируясь по стрелке компаса. Мысли вертелись вокруг увиденных пирамидальных гор, пытаясь найти их предназначение.

– Для чего древние строили пирамиды? – раз за разом спрашивал я сам себя и не находил ответа на этот вопрос.

Душевный сумбур, возникший из-за отсутствия мало-мальски приемлемого ответа, усилился, когда я подумал о предназначении Города Богов, который, вполне возможно… вполне возможно, состоит из пирамид.

– Пора, кстати, заворачивать на 30⁰ на восток, – прошептал я и изменил направление хода.

Совсем стемнело. До лагеря, по моим подсчетам, оставалось около полутора километров.

– У-у-у, у-у-у, – послышался вой.

– Черт побери! – выругался я и достал нож, продолжая идти по ази-муту.

– У-у-у, у-у-у, – раздался вой где-то вблизи.

Я для смелости стал напевать песенку, по-моему, песню Бориса Моисеева «Черный бархат от дождя промок, но бродяге помогает Бог…». Было противно от мысли, что если я промахнусь по азимуту и пройду мимо лагеря, то мне придется ночевать в ледяном тибетском поле при температуре около минус 10⁰ в окружении одичавших собак. О, как грезился мне тогда простой российский костер!

Спускаясь с бугра, я споткнулся о кочку и упал, распластавшись на земле.

– Р-р-р, – раздалось рычание где-то рядом.

Холодок пробежал по спине. Собаки видели меня, а я их нет. Я снова запел песенку Бориса Моисеева, изображая беспутного и уверенного в себе смельчака.

Чуть левее от направления моего хода взлетела ракета – ребята сигналили.

Я быстро взял поправку к азимуту и вскоре дошел до лагеря.

– У-у-у, – раздавалось уже где-то вдали.

Ребята встретили меня. Со вздохом облегчения я забрался в палатку.

– Завтра мы снова должны увидеть пирамиды, – сказал я сам себе, закусывая после глотка разбавленного спирта.

Идем по Стране Богов

Утром, высунув голову из палатки, я увидел, как Сергей Анатольевич Селиверстов уже привычно вьючил яка. Як слегка мычал, но не сопротивлялся. Довьючив яка, Сергей Анатольевич крякнул:

– Ух! Получилось!

Рассветало. Дул сильный западный ветер. Мы пошли на север, пересекая плоскую долину перед священной горой.

– Этот ветер должен сорвать облака с Кайласа и прилежащих к нему гор, – подумал я.

Мы, выстроившись гуськом, шли с легкими рюкзаками. Яки вместе с погонщиками шли рядом.

– Холодно как, а! Сколько уже идем, а я все согреться не могу, – послышался голос шагавшего за мной Рафаэля Юсупова.

Размеренно шагая, я вспомнил слова из книги Ангарики Говинды, которую читал в храме ламы Кетсун Зангпо, периодически свешиваясь из окна, чтобы унять свою далеко не высокопарную похоть к курению. Ангарика Говинда, рассказывая о долине, по которой мы шли, писал, что паломник, приходящий сюда, предстает перед Предвечным и видит Страну Богов.

Я обернулся и сказал:

– Мужики! Мы, кстати, по Стране Богов идем! Так написано у Ангарики Говинды.

– А-а-а…

Караван яков

Я внимательно всматривался в просветы облаков, которые, зацепившись за горный массив в районе священного Кайласа, никак не хотели срываться. Но чувствовалось, что сильный западный ветер вскоре унесет эти облака.

– Наверняка, – думал я, шагая с позорным для спортсмена-туриста маленьким рюкзачком синего цвета, – пирамиды вокруг священного Кайласа (если они, конечно, есть!) расположены на нескольких уровнях по высоте. При облачности можно увидеть только нижний уровень пирамид, при ясной погоде будут видны и пирамиды, расположенные выше.

Я стал водить глазами в районе подножия гор, а не всматриваться в просветы облаков. Вскоре мой взгляд упал на необычную гору, ясно выделяющуюся на фоне тибетских холмов. Я резко остановился. Як, шедший с нами параллельным курсом, тоже остановился, загородив собой эту гору. Я сделал несколько шагов вперед, чтобы снова увидеть гору. Як, тоже сдвинувшись вперед, остановился, опять загородив вид. Я еще раз сделал несколько шагов вперед, чтобы выглянуть из-за яка, но он снова сдвинулся вперед, загородив собой необычную гору.

– Ну что за скотина, а! – в сердцах выговорил я.

– Шеф, он не хочет, чтобы ты туда смотрел, – высказал предположение Селиверстов.

Я окликнул погонщика и проводника Тату. После оживленной беседы между ними Тату объяснил, что этот як воспринял меня за погонщика, поэтому он останавливается тогда, когда останавливаюсь я, то есть «погонщик». Так его приучили с детства.

– Так что же мне делать?! – недоуменно спросил я.

Тату, посоветовавшись с погонщиком, ответил, что надо останавливаться в тех местах, где растет трава. В этом случае як начнет щипать траву и перестанет копировать движения… м… м… «погонщика».

– Но мы же останавливаемся тогда, когда видим пирамидоподобные горы, а не тогда, когда видим, что растет трава для яка! – рассердился Селиверстов.

Тату опять посоветовался с погонщиком.

– Как только вы хотите остановиться, вы сразу должны идти назад, – сказал он.

– Не понял?! – Селиверстов поднял подбородок.

– Ну… – смутился Тату, – если вы остановитесь и сразу сделаете несколько шагов назад, то як будет стоять на месте, а назад не пойдет. Як, понимаете ли, умное животное, он будет идти только вперед и никогда не пойдет назад, чтобы сэкономить силы.

– М… да, – только и проговорил я, отходя назад.

Полевой рисунок необычной горы, похожей на пирамиду (№ 5)

Фото необычной горы (№ 5), похожей на пирамиду (в оригинале и после компьютерной обработки)

Достав полевую тетрадь, я принялся зарисовывать необычную гору, похожую на пирамиду. Селиверстов и Равиль фотографировали. Як как вкопанный стоял на месте.

– Любопытно, – заговорил Равиль, – что эта необычная гора как бы обточена спереди, то есть с нашей стороны, в то время как боковые стороны вроде бы не подверглись обработке. Односторонняя пирамида, что ли?

– Нельзя исключить того, – возразил Рафаэль Юсупов, – что боковые стороны этой пирамидальной конструкции подверглись большому разрушению. Обратите внимание, что западная сторона больше разрушена, чем южная; здесь, на Тибете, западная роза ветров.

У меня эта необычная гора вызывала сомнения в принадлежности к пирамидам, уж больно вычурной и экстравагантной она была. Извечный вопрос о роли пирамид не давал покоя, не позволяя применить логический метод научного анализа. Нам оставалось только скрупулезно зарисовывать детали и фотографировать, надеясь, что фотографии получатся.

Э. М.: В 2012 году мы получили фотографии с острова Шпицберген, на которых были хорошо видны горы с обточенными под пирамиды верхними частями. Я сразу понял, что здесь применен тот же принцип, что и в Городе Богов.

Такие же пирамиды, оказывается, есть и на Фарерских островах в Атлантическом океане.

В голове крутились выхваченные из литературы сведения о том, что некоторые части ДНК и белка коллагена имеют пирамидальную структуру, а вещество представляет собой особое состояние пространства и времени.

– Наверное, пирамиды влияют на пространство и время, – неуверенно подумал я. – Но как? Какова роль формы пирамиды? Какова роль ступеней пирамиды?

Як повернул голову в нашу сторону и, взглядом найдя меня, «погонщика», пристально уставился в глаза, как бы намекая, что пора идти. Мы двинулись вперед.

Во время хода наш «родной як» шел сбоку на пару шагов позади меня, позволяя мне озираться по сторонам. Не прошли мы и двухсот метров, как чуть ли не все сразу увидели четкую пирамидальную конструкцию, принадлежность которой к пирамидам почти не вызывала сомнений. Мы все остановились. Як подошел и тоже остановился, традиционно загородив пирамидальную гору.

– Отступим, черт побери, назад! – выругался я.

Полевой рисунок пирамидальной горы № 7

Отойдя назад, я зарисовал эту пирамидальную конструкцию: получилось, что она имеет форму усеченной пирамиды с одной ярко выраженной ступенью. И, конечно же, надо сказать, что эта пирамидоподобная гора была громадна, намного больше, чем пирамида Хеопса.

– Ну и пирамидка, какая громадная! – воскликнул Селиверстов. – Может быть, к ней подойдем и обследуем как надо?

– Дальше еще не то увидим! – отозвался Равиль.

– Ясно видно, что на верхней площадке этой пирамидальной горы лежит снег в виде округлой шапки. Это свидетельствует о том, что вершина пирамиды находится на высоте более 6000 метров, – заметил Рафаэль Юсупов. – На Тибете в это время года снег появляется на высотах не менее 6000 метров.

Фото пирамидальной горы № 7 (в оригинале и после компьютерной обработки)

Я предложил отойти несколько на запад, чтобы заглянуть за хребет, загораживающий восточную сторону пирамидальной горы. Как только мы двинулись в сторону, «наш» як поплелся за нами, в то время как остальные три яка шли вместе с настоящим погонщиком.

– Шеф, ты пользуешься успехом у яков, – ревниво съязвил Сергей Анатольевич.

Когда нам удалось заглянуть за хребет, то мы увидели, что от пирамидальной горы отходит какая-то дугообразная конструкция, заканчивающаяся симметричным выступом со ступеньками. Внутри этой дугообразной конструкции все еще висел полупрозрачный клок утреннего тумана, сквозь который просматривалась эта дуга. Я понимал, что туман значительно снизит качество снимков.

– Странное сочетание! Как будто изогнутая пирамида совмещена с зеркалом времени, – проговорил я сам для себя.

– Чего? – отозвался Рафаэль Юсупов.

– Такое ощущение, что необычная пирамида совмещена с зеркалом времени, – членораздельно сказал я, обратив внимание, что шляпа Рафаэля Юсупова опять надвинута на уши.

В этот момент я еще не знал, что вскоре мы встретим такие громадные изогнутые каменные конструкции, что понятие «сжатие времени» станет для нас воочию осознаваемым, а имя гениального русского ученого Николая Козырева не будет сходить с уст. Мы будем в смятении ощущать, что все же, наверное, существует какой-то Всемогущий Разум, который через шепот интуиции вводит в сознание некоторых избранных им же людей совершенно невероятные идеи, не укладывающиеся в бытующие в науке представления и не имеющие реальных доказательств. Хотя кто из ученых, критиковавших Козырева за его идеи по сжатию времени с помощью изогнутых зеркал, знал, что подобные зеркала были уже созданы древними в заоблачном Городе Богов.

– Як, по-моему, начал понимать, что он загораживает вид, – заметил Селиверстов, наблюдая за животным.

Мы отправились вперед по намеченному маршруту. Я ждал появления новых пирамидоподобных конструкций.

– А что это за ступени выглянули слева из-под облаков? – воскликнул Селиверстов. – Як не мешает, он справа.

– Где?

– Вон она… ступенчатая пирамида.

– Раз, два, три, четыре, пять, шесть, – посчитал я ступени. – Вроде как настоящая ступенчатая пирамида выглядит. Фотографируйте, я зарисую ее.

– Шеф, ее закрывает облаком, – вскричал Селиверстов. – Эх, уже закрыло, я сфотографировал облако.

– М… да, – только и сказал я, держа в руках полевой дневник. – Ну что ж, я ее, пирамиду эту, зарисую по памяти. Но я вам скажу, громадна она, больше всех тех, которые мы видели. Снегом не закрыта, значит не так высоко расположена. А ступени какие четкие! Эх! Я, к счастью, успел по компасу взять на нее азимут, поэтому мы сможем привязать ее к местности.

– Ну, ничего, – начал успокаивать всех Равиль, – не успели так не успели сфотографировать эту пирамиду. Чувствуется, что их здесь много.

– Не пирамиду, а пирамидальную гору или пирамидоподобную конструкцию. Надо быть более деликатным в употреблении научных терминов, – поучительно заметил Рафаэль Юсупов. – То, что эта конструкция есть настоящая пирамида, надо еще доказать. Пирамиды, если судить по общеизвестным египетским пирамидам, есть древние конструкции пирамидальной формы, сложенные из каменных блоков.

– А почему Вы, Рафаэль Гаязович, считаете, что пирамида должна быть обязательно сложена из каменных блоков? – вмешался в разговор Селиверстов. – Почему пирамида не может быть создана путем обтачивания естественной горы? В Египте нет гор, поэтому приходилось возводить пирамиды путем укладки каменных блоков, а здесь, на Тибете, гор полным-полно – какой же смысл обтачивать каменные блоки и их складывать, проще обточить гору. Главное в пирамиде – это ее форма, а не ее содержимое. Именно форма ломает пространство.

Полевой рисунок и фото после компьютерной обработки (оконтурирование) пирамидальной горы № 7 с дугообразной конструкцией (№ 110)

Полевой рисунок пирамидальной конструкции № 8 (конструкция закрылась облаком, рисунок сделан по памяти)

– Не ломает, а изгибает! – опять внес коррективу Рафаэль Юсупов.

– Кстати говоря, древнюю машину для обтачивания гор мы видели в Катманду, – бросил Равиль. – Кто знает, может быть, она летала здесь и обтачивала горы, превращая их в пирамиды.

– Хочу добавить, – Рафаэль Юсупов насупился, – меня смущает многообразие форм пирамидоподобных конструкций. Повторяемость тех или иных фактов в науке есть признак достоверности.

– Не согласен, не согласен, – отрезал Селиверстов. – В Катманду, когда мы изучали комплекс ступы Сваямбанат, который можно считать символом… м… м… пирамидального комплекса священного Кайласа, мы все обращали внимание на многообразие малых ступ – ни одного повторения среди 108 ступ. А малые ступы Сваямбаната можно интерпретировать как символы пирамид, входящих в состав… Города Богов, то есть пирамидального комплекса Кайласа.

– Разные пирамиды изгибают пространство по-разному, – проговорил Равиль. – Только для чего это надо?

– Смотрите! – вскричал я, показывая на высокий заснеженный горный хребет, – вон еще одна пирамида! В просвете облаков появилась.

– Не пирамида, а пирамидальная гора, – передразнил Селиверстов.

– Фотографируйте, а! – закричал я, схватившись за фотоаппарат. – А то закроется облаками. Эх… исчезла, не успели! Не успели, черт побери, сфотографировать, не то что зарисовать! Да и форму не успел толком рассмотреть, чтобы рисовать по памяти.

– Мне кажется, это была малая пирамида, фотографию которой тебе показывал монах Арун, – высказал предположение Селиверстов. – Эта фотография долго лежала у тебя на столе, я ее хорошо запомнил.

– Может быть, может быть… – сказал я, вспоминая рассказ монаха Аруна, который паломником посещал район священного Кайласа и видел здесь, на хребте, как бы вырубленное пирамидоподобное образование. – Да и похоже ведь было… на фотографию, сделанную монахом. Правда, ракурс несколько иной, да и дальше мы располагаемся.

Фотография пирамидального образования на хребте, сделанная монахом Аруном в районе горы Кайлас

Шагая дальше параллельно с яком, я снова подумал, что мы идем по так называемой Стране Богов, которую описывал Ангарика Говинда. Мне вспомнились его слова о том, что паломник здесь находится в окружении невидимых попутчиков – духовных собратьев, тоже идущих поклоняться горе, в которой телесному взору открывается сверхструктура чего-то более великого и недоступного. Вновь замелькали мысли о параллельных мирах и, в частности, о том, что священный Кайлас и весь его комплекс были построены одновременно в нескольких параллельных мирах.

Ангарика Говинда писал, что люди в районе Кайласа идут в окружении невидимых попутчиков

Полевой рисунок пирамидальных конструкций № 11, 12 и 13

Когда мы остановились, чтобы перекусить, я посмотрел на фотографировавшихся Равиля и проводника Тату. Мне представилось, что рядом с ними стоят два невидимых попутчика из параллельного мира.

Приблизившись к горам, мы начали плавно подниматься на невысокий холм. Сильный западный ветер сорвал-таки тяжелые облака с комплекса Кайласа, и даже кое-где появилось голубое небо. Сам Кайлас был закрыт холмом. Когда мы, поднявшись на склон холма, заглянули за него, то прямо-таки обомлели.

Фото комплекса пирамид № 11, 12, 13 в оригинале и после компьютерной обработки (оконтурирование)

– О! – только и смог сказать Селиверстов.

Сбоку от нас, выстроившись в ряд, высились три громадные пирамиды. Отличие их от прилежащих тибетских гор было столь разительным, что назвать их пирамидоподобными конструкциями не поворачивался язык.

– Древние, чувствуется, пирамиды, – проговорил Рафаэль Юсупов. – Ветровая эрозия кое-где уже разрушила ступени, но тем не менее, они прослеживаются хорошо. Все три пирамиды отличаются друг от друга, хотя и имеют общий стиль конструирования и построения.

Мы сфотографировали эти пирамиды.

– Мужики, может быть, я поднимусь на бугор и загляну вниз, чтобы рассмотреть основания пирамид, – в запале предложил я и тут же осекся. – Хотя… хотя какой это имеет смысл? Для нас важно зафиксировать факт наличия пирамид на Тибете. А если я пойду, то потеряю около двух часов; а вдруг погода испортится и мы не увидим… дай-то Бог, новые пирамиды.

– Мы будем первооткрывателями тибетских пирамид! – Равиль восторженно поднял палец.

– Наша цель другая – найти Город Богов, – высокопарно произнес Сергей Анатольевич Селиверстов, – хотя… он только начинается… этот Город, состоящий из пирамид. Какова, интересно, его роль, а? Ведь с какой-то целью…

– Мужики, – перебил я Селиверстова, чувствуя, что ком негодования от неразрешимости этого вопроса подступил к горлу, – я побегаю по склону холма, чтобы с нескольких ракурсов зарисовать эти пирамиды. Да и третья пирамида только чуть-чуть выглядывает из-за склона холма, надо уйти налево и вверх, чтобы ее рассмотреть.

– Давай.

Побегать по склону холма, честно говоря, не удалось. Мы с Равилем еле переводили дыхание при быстрой ходьбе; около 5000 метров высоты все же! Чтобы рисовать, я часто ложился на землю – так было удобнее.

Рисунок получился довольно хорошим. Я подумал о том, что и в дальнейшем надо применять способ зарисовки пирамидальных конструкций при обзоре с разных ракурсов, ведь рисунок тем и отличается от фотографии, что на нем можно отобразить объемность конструкции.

Пока я рисовал, Равиль пристально смотрел на северо-восток.

– Шеф, что это вон там? – спросил он.

– Подожди, дорисую.

Дорисовав, я всмотрелся туда, куда показывал Равиль. Из-за холма еле выглядывала какая-то кривая пипка, расположенная на плоской, как стол, вершине.

– Посмотри при максимальном увеличении видеокамеры. Увеличение у видеокамеры больше, чем у бинокля.

Рисовать лежа было удобнее

Попытавшись сделать это, Равиль с досадой произнес:

– Не получается, елки-палки! Руки дрожат. Штатив нужен.

– А все-таки, что там?

– Вроде как на человека по-хоже.

– Чего?! – изумился я.

– Человек как будто сидит, – глаза Равиля расширились.

– Быстрее вниз, к ребятам! Возьмем штатив и возвратимся сюда. Мы поднимемся еще выше на холм, чтобы лучше разглядеть. Это может быть статуей…

– Кого?

– Читающего Человека.

Глаза Равиля расширились еще сильнее.