Kitobni o'qish: «Фрай Уэнсли – борец с нечистью. Книга четвертая»
ЧАСТЬ 1. ВРАГИ НЕ ДРЕМЛЮТ
ГЛАВА 1. Особенности колдовского ремесла
Узловатые ветви старинных деревьев, повидавших бесконечные противостояния народов и магических существ, раскидисто преграждали дорогу потерявшемуся путнику, их мощные стволы вросли в землю, они не стремились к солнцу, они питались энергией земли, а путь каждого преграждали. Вот и сейчас, единственная просека в этом черном лесу, казалось бы терялась за их ветвями, но тот, кто ступил на тропинку, не отступился даже перед преградами, ловко перепрыгивая их. Его босые ноги изранены колючими веточками, густым ковром покрывающие дерн, но физическая боль не способна перебороть тот ужас, что поселился в сердце беглеца. Он уверенно перепрыгивает еще через одну узловатую ветвь, которая недовольно скрипит, потому что не удалось удержать странника. И даже бук с остролистом выжидающе наблюдают, хотя сами не принимают участия в поимке странного живого существа, что путешествует в самом сердце черного леса. Зато вовсю развлекаются колючие кустарники, уже не один раз поранившие ноги и руки бедолаги, шепчущиеся между собой, подобно вороньей стае. Сами птицы величественно не спускают взора с перебежчика, преследуют жертву, не теряя из виду. Но тот, кто ступил на дикие земли и готов пересечь темный лес, не собирается сдаваться, он терпеливо перепрыгивает еще через одно препятствие, спешит, по ведомой только ему дороге, не сворачивая. Пурпурные лучи зимнего солнца быстро гаснут на небосклоне, надобно успеть до заката, до кромешной тьмы, что наступает здесь с сумерками, иначе можно навсегда потеряться. Путник ускоряет шаг, оставляя под собой кровавый след, и уже не обращая на то внимание, его преследователи так же не глупы и не сунутся сюда в ночное время, а он просто отчаянный смельчак, готовый на все ради спасения.
На поимку этого беглеца спущены с цепи несколько собак, а позади уже направлен отряд «летящих призраков» – так здесь называют конный, вооруженный отряд. Они мчатся по его кровавому следу, теперь цепь капелек виднеется на острых кончиках сухих веток. Старший из отряда, постоянно понукает своих собратьев, чтобы те думали только о поимке. Ночь быстро наступает в этом краю, вот уже последний проблеск солнца угас, и сумерки беспощадно сгущаются, будто опускаются черные, бархатные кулисы и невозможно уже заглянуть внутрь сцены. Беглец нервно преодолевает последнюю преграду, но его настигают спущенные псы, которые долго шли по пятам, хуже дело у всадников, их зрение не так идеально, как у зверей, но они не теряют надежды, идя на лай собак. А те уже зубоскалят позади беглеца, предчувствуя скорую победу. Эта охота должна когда-нибудь закончиться: впереди поле и узник делает последний рывок, но внезапно обрывается и падает в глубокую яму, которую немедля окружает собачья свора. Всадники уже на подходе, их блестящие шлемы сверкают из-за деревьев, они вот-вот прибудут, но недаром же лес называется черным и диким, тут действуют свои правила и не надобно живым забредать в ночное время суток – так гласило местное предание.
Беглец безвылазно попал в глубокую яму, он панически прижался к одной из стенок, отдающей прелостью и запахом влажной земли. Над ним стоит псиный лай, призывающий хозяев, странник уже готов распрощаться с жизнью, но он улавливает совсем неизвестные ему звуки: лай превращается в визг, будто собак беспощадно бьют палками, а позже в хрип; вдалеке он слышит лошадиное ржание и человеческий возглас. Слышит и ничего не может понять – псы больше не окружают его ловушку, и земля не дрожит под копытами выносливых скакунов; позже пойманный беглец улавливает только свое дыхание и едва уловимый порыв ветра, но пытаться выбраться из ямы опасается. Корни деревьев, пересекающие глубокую яму, не такие холодные, как сырая земля и беглец устраивается в их переплетениях, ощущая неестественное тепло, исходящее от подземных нефилимов. Так он пересиживает ночь, чуть трясясь от страха. Утро наступает очень медленно, время тянется бесконечностью, и когда над головой пробивается дневной свет, беглец решается высунуться из ямы. Он с ловкостью обезьяны подвешивается на корнях, пока не хватается за дерновую почву, подтягивается всем телом и выныривает из ловушки. Только теперь перед ним раскрывается ужасная картина, которая заставила замолчать его преследователей – они все мертвы, повисшие на острых ветвях, неестественно скрюченные на земле, тут же лежат перебитые собаки и лошади, которых разорвало на части. Эта картина вызывает у бывшего беглеца головокружение, ведь недаром эти земли прозваны дикими, а леса черными, и что после заката здесь лучше не бродить…
С тяжелой головой Бран Тар вынырнул из своего многолетнего кошмара, который преследовал колдуна с того дня, как лес его принял, уберег от стражников и обязал себе служить. Научившись многому от зверей и природных явлений, он стал брать себе учеников, заблаговременно видя в человеке определенный дар, что позволял тому обучаться природной магии. Колдун выпил стакан воды, как делал это после ночного отдыха и начал одеваться. Его пробуждение было ровно в определенное время, поэтому визитеры знали, когда постучаться. Он, не отходя от зеркала, приказал войти и перед ним раскланялись пять его подчиненных, каждый со своим докладом.
– Что имеете мне сказать? – флегматично поинтересовался колдун, лениво натягивая простой суконный плащ, скрепляя его серебряной брошью – знак колдунов.
– Варлок Тар, как вы и предполагали, нечисть распоясалась. Сегодня было два нападения, одно из которых закончилось убийством смертного не мага.
– Варлок Брундо, а что вы имеете мне сказать, как продвигаются дела у наших друзей? – старший колдун пытливо уставился на своего помощника, тот немного помолчал, собирая мысли воедино, чтобы кратко изложить суть происходящего:
– Мне сложно сказать, чем именно заняты наши соратники, но они определенно охотятся на свой лад, ведь среди них есть экзорцист…
В то самое время, в старом заброшенном ангаре, который с добрый десяток лет не использовали по назначению, и тут не жили даже мыши, опытная группка выслеживала одного занятного субъекта, который не хотел попадаться им в лапы:
– Дядя, подсекай его с лева. Мистер Лэнси, как там с перемещением колон, мы на вас надеемся, – Фрай был выдвинут на старшего руководящего операцией по поимке нечисти, вернее – одержимого злым духом, что безнаказанно сбежал из склепа и теперь решил распугивать жителей провинциального городка Кортшоу, что в Хэмпшире.
Белый волк скользнул по мшистой перекладине и спрыгнул на одну из подвесных полок ангара, где ютился одержимый, который очень даже рычал, не по-человечьи. Тут же с правого фланга в воздух слетел старый суконный тюк, который должен был свалиться на жертву и обездвижить ее. Геродот самодовольно управлял лавирующим предметом, рядышком стояла увлеченная сестра, которой не лень было облачится в мужские одежды, напрочь забыв повадки леди. Изабелла теперь не была похожа на роковую соблазнительницу, скорее, на боевого друга каждого из поимщиков. Фрай осторожно вытянул одну из своих склянок, перевязанную тонкой веревкой, которую собирался швырнуть в одержимого нечистым, в его походной сумке теперь покоился целый арсенал различных приспособлений, хотя он еще слабо владел серебряными метательными клинками, только безнадежно учился их использовать. Вот склянки закидывать получалось куда лучше, этим умением он пока пользовался.
– Вперед! – все разом среагировали на команду: белый волк спугнул жертву, тут же на нее спланировал тюк, и в тоже время метнулась склянка, дальше был возглас и падение человека и дальнейший ритуал экзорцизма, когда из трясущегося сухонького паренька выпорхнула темноватая дымка и была заключена в колбе – новый способ усмирения непокорных духов. Фрай довольно закупоривал недовольный темный шарик.
– Мы молодцы, сегодня нам удалось предотвратить покушение и заключить духа, – отрапортовал экзорцист, когда волк слетел со скользкой перекладины и присоединился к группке товарищей, одна только персона удосужилась поинтересоваться:
– Я вот только не понимаю, почему эту склянку нельзя было нацепить волку на ошейник, тогда бы он точно полностью извлек полную мощь, а так только зацепили?
– Потому что, ваша светлость, я ошейников не ношу и никто не посмеет на могучего колдуна нацепить этот «узелок смирения», – недовольно оскалился белый волк, а потом взглянул на своего племянника и так же беспринципно поинтересовался:
– Фрай Уэнсли, вот скажите, какого черта мы брали с собой виконта Беррингтона, будто без него мы бы не обошлись?
– Потому что, сир Эдвард Уэнсли, вы мне все задолжали за то, что я в ваше отсутствие занимался важными делами и был лишен возможности присоединиться к любым магическим приключениям, – взял слово в свою защиту сэр Фортрайд, – так что, терпеть вам меня теперь надобно постоянно, особенно вам.
Белый волк недовольно фыркнул, нервно теребя своим белым, пушистым хвостом. Остальные же предпочли не вмешиваться в спор старших господ, предоставляя им на откуп друг друга. Сэр Фортрайд приехал спустя несколько дней, получив письмо младшего отпрыска и найдя столицу в переполохе, а друзей в замешательстве. Виконт был недоволен тем, что отпускал вроде бы друзей на переговоры со шпионским министерством, которое уже разрушено; они умудрились состязаться с могущественным насекомым, прогнали поганца, а его оставили без фееричного представления.
С того времени мистеру Уэнсли, ныне посвященного в рыцари, стало житься куда веселей, ибо вельможа, себе в угоду, всячески отыгрывался на его нервах, укоряя последнего в прерванной переписке и позабытом друге, что томился безвылазно в провинции, вместо того, чтобы получать удовольствие и развлечения в столице. Хотя сложно назвать развлечениями поездки по городу в поисках обнаглевшей нечисти. С тех пор, как министерство прекратило свое существование, подконтрольные им магические существа нежданно получили полную свободу и могли вытворять в мире простых смертных, что хотели. Пришлось уцелевшим магам и колдунам становится патрульными, наводящими порядок. Бран Тар и его братство взяли на себя столицу, ну а Фрай с друзьями отвлекался на недалекие поездки и поимку мелких вредителей.
Семейство Лэнси, младшие его отпрыски, присоединились к компании экзорциста, их двоюродный дядюшка, которому доверена была опека над малолетними осиротевшими наследниками, в сущности, не мог повлиять на племянников, он только тихо вздохнул, когда его ошарашили новостью вступить в ряды патрульных магов. Этот трепещущий и верующий человек, всячески лишенный способностей, никогда не противился взращиванию дара во младших представителях Лэнси и теперь не мог противиться их решению путешествовать по стране, да еще в сомнительной компании. Изабелла и вовсе оказалась разочарованием рода, она уже предпочитала не женские уловки и кокетство, а пыль дорог, скучные путешествия и скачки, а также мужское платье, делающее ее худосочным пареньком с длинными волосами, это достояние она еще хранила прежним. И стоило брату намекнуть, что его пригласил мистер Уэнсли и мистер Фрай, самоотверженная сестра тут же собирается с ними в дорогу.
За то время, что прошло со дня разрушения министерства, страна впала в панику, ибо все магические существа отныне не были под четким присмотром, каждый себе начал пакостить или проявляться среди обычных людей без способностей. Сама королева вынуждена была вызвать колдунов на личную аудиенцию, переговорить с ними, раздать титулы учтивости и попросить о защите. Поэтому задержался в городе Бран Тар, а Эдвард с племянником стали вечными странниками, но к счастью у них имелись верные друзья, такие, как виконт, которым руки зудели присоединиться к стражам магического равновесия. Семья Лэнси и вовсе переселилась в их особняк, между Беллой и Кэтрин уже не было таких явных распрей, ибо молодая девица сообщила своей оппонентке, что не желает отнимать у нее мужа, и никогда о том не помышляла. Она слишком холодна к мужскому полу, и вела себя исключительно, как подруга, но ее поняли превратно. А потом пожелала всяких благ ей и ее плоду, который уже вынашивала в чреве. Кэтрин была ошеломленная новостью материнства, и сказала о том мужу. Для их же безопасности, ибо даме в интересном положении надобно больше отдыха и никаких волнений, старшее поколение решило отослать молодую чету Батлеров в Беррингтон-холл, куда уже вернулись Мария и Джордж. Зато славный сэр Фортрайд написал жене, чтобы она не ждала его к Рождеству, ибо дела государственные (личная просьба королевы на тайном собрании), требуют его вмешательства. Леди Беррингтон отпустила мужа с просьбой не переусердствовать с государственным долгом, держаться магов и поскорее возвращаться домой. Дальнейшее уже упомянуто выше – команда отчаянных и смелых усмиряла потревоженных призраков и всяких вселенцев, которые норовили вызвать панику. Колдуны, тем временем, отправили всех хищных оборотней в специальную резервацию, ибо те представляли еще большую опасность. Оказывается, шпионский департамент придерживал у себя парочку и выпускал их для черных делишек, так был подвержен заражению Фрай, о чем молодому человеку сообщил после Бран Тар. Еще одно разочарование в леди Шерон и еще один повод скорее искать Фрейлин.
Шпионский департамент не был распущен, но был реорганизован – многие шпионы и уцелевшие маги-работники министерства теперь подчинялись временному комитету, который возглавил Бран Тар. В кабинете адъютанта был обнаружен искалеченный Эшли Ласко, которого парализовало, и он не мог шевелить ногами, руки ему слабо, но подчинялись. Отчасти это было последствием наложенного заклятия канцлера, а еще он не употреблял особые снадобья и их побочный эффект стал куда сильнее любого проклятия. Эшли теперь прикован был к передвижному креслу, и подавлен собственной никчемностью. Однажды его навестил Фрай, он заговорил вполне миролюбиво, осведомился о здоровье, на что услышал вполне закономерный ответ:
– Мистер Уэнсли, я предпочел бы тогда умереть, нежели оказаться полным инвалидом, но только данная мною клятва заставляет цепляться за жизнь: я пообещал своим питомцам отомстить за их товарища и присмотреть за ними, но как я могу это сделать, будучи полной развалюхой?
– Но все может еще разрешится, я попрошу виконта отвезти вас к источнику, может он даст вам сил исцелится.
– Было бы замечательно, но я боюсь, виконт может отказать мне, потому что из-за моей сестры все двери бывших друзей теперь заперты.
– Мы не можем полностью контролировать наших родственников, и каковы бы ни были неприятные воспоминания об адъютанте, на вас зла я не держу совершенно.
Эшли слабо улыбнулся и поблагодарил Фрая за его человечность, но пастор не мог пока исполнить свой замысел и отвезти покалеченного шпиона к источнику, его постоянно привлекали к поимке зарвавшихся духов. Эшли оставалось только ждать. Вестей от его возлюбленной не было уже с месяц, и даже белый колдун не мог выяснить, куда улетела примечательная сова, будто вовсе испарилась с земель живых. Рыжеволосую даму так же тщетно искали, таких одиноких пассажирок никто не увозил прочь, да и вещей она не прихватила, верно, улетела налегке. И оставалось пастору, что заниматься непосредственно предназначением – проводить ритуалы экзорцизма, излечивая души бедных одержимых, в надежде, что однажды он ее найдет.
После поимки духа, они решили отдохнуть в ближайшей гостинице с гостеприимной вывеской – «Замок Ульфреда» – верного, сказочного правителя местных земель, который принимал участие в битве за престол Великой королевы фей, еще во времена, когда здесь поклонялись лесным духам. Здание было невелико, но фасад казался массивней задней пристройки с комнатами, которая появилась намного позже; это возвышало гостиницу над обычными постоялыми дворами, в которых периодически приходилось селиться путникам. Но внутреннее убранство давило своей мрачностью: темные панели украшали холл, темные обои украшали комнаты для постояльцев. Стрельчатые окна имели крохотные форточки, будто владелец боялся взломов и не допускал заменить их более распространенным оконным полотном. На проржавевших железных щитах, специально вывешенных для приезжих путников, изображен был золотой дракон, которого время от времени обновляли, чтобы он продолжал заманивать увлеченных путешественников. Этот Ульфред имел знамя с драконом, и дракон был изображен на его щите и латах. Все это поведал нынешний владелец гостиницы, пожаловавшись, что нынче у него дела идут не очень, немногие желающие останавливаются здесь на ночлег.
Уставшие ловцы всякой нечисти, рады были и такому ночлегу, особенно после сытного обеда, когда для них приготовили седло барашка. Сэр Фортрайд собрал всех своих спутников на беседу, он любил поговорить о планах на завтра, даже мисс Изабелла не постеснялась присоединиться к мужскому обществу, она просто обожала по-свойски разговаривать с мужчинами. Их работа в маленьком городке закончена и пора возвращаться в столицу, Бран Тар прислал не очень утешительные вести – на юге Лондона обнаружен новый ковен черных ведьм, эти приверженки зла снова взялись за былые проказы: детей воруют, проклятия сыплют налево и направо, наслали какую-то заразу и бедные жители двух улиц вынуждены переселится из собственных домов.
– И как с этими «женщинами» разговаривать? – пожал плечами Эдвард, – Я с ведьмами не могу найти общий язык, поэтому придется действовать вслепую.
Тут в разговор вступила Изабелла, считающая, что она может быть полезна:
– А может мне сойтись с этими представительницами волшбы, я ведь женщина и смогут понять их замысел, – Белла задумчиво приложила указательный палец к подбородку, раздумывая над своею же задумкой.
Мужчины внимательно выслушали даму, не перебивая, но выражения их глаз означало, что никто с ней не согласился, даже брат, который только кривился:
– Сестра, это так похвально с твоей стороны рисковать собственной жизнью, но не забывай, что ведьмы – существа могущественные, практикующие магию, о которой ни тебе ни мне, ничего не известно, а значит, это может быть смертельно и опасно.
– Братец, я учла и такую возможность, но разве у нас с тобой нету никакого дара – я ведь могу читать людей насквозь, а ранее и вовсе обнаружила под личиной волка мистера Фрая, а значит, я увижу, что в мыслях у этих женщин и предупрежу вас, доверяйте мне.
Эдвард Уэнсли подошел к разожженному камельку, наклонился к нему, чтобы согреть руки и спокойно молвил, будто говорил о счетах мясника:
– Я полагаю, наш запрет на вас, мисс Лэнси, никак не подействует. В этом вы напоминаете мне племянника, который вопреки всем поступает, как ему заблагорассудится, и я ничего не могу с тем поделать, а значит, и вам ничего запретить не могу, – он повернул голову в сторону сидевшей Изабеллы, проверяя свои догадки.
– Вы верно рассудили, запретить мне никто не сможет, а значит, я буду вашим шпионом в стенах колдуньего ковена.
– Тогда вам лучше пройти дополнительные инструкции у более опытных собратьев, – заметил Фрай, – думаю, что шпионское сообщество благосклонно вас обучит.
– Бран Тар не одобрит нашу затею, сначала он спросится разрешения у вашего родственника, мисс Лэнси, и если ваш дядюшка не согласится…
– Конечно не согласится, он вообще в ужасе от дара магии, а что уж говорить о ведьмах, поэтому я буду действовать от имени себя, но вы мне не должны мешать. Моим поручителем выступит брат, – она внимательно посмотрела на Геродота.
– Я?! Твоим поручителем? – удивился мистер Лэнси.
– Все именно так, ты пишешь расписку, что даешь мне разрешение и передаешь эту расписку Варлоку Тару, а я тем временем готовлюсь в южный район столицы и под видом осиротевшей девушки прибываю к ним с просьбой меня выучить черному ремеслу, ничего сложного, остальное я беру на себя, – Белла наблюдала за господами.
– Одно хорошо, что ее светлости здесь нет, – молвил виконт, – иначе бы она отодрала мне и мистеру Уэнсли уши, узнав, во что мы собираемся впутать незамужнюю девицу.
– Лучше бы она это сделала, и заодно наставила на путь истинный слишком ретивых и деятельных особей, – обреченно молвил Эдвард, – будто мне одно Фрая мало, чтоб еще переживать за всяких девиц. Мисс Лэнси, убеждать Бран Тара будете вы, учтите.
ГЛАВА 2. Разногласие и согласие родных
После собрания все разошлись отдыхать, большинство не прониклось самоотверженностью Изабеллы, кроме самой девушки, зато предчувствовали непредсказуемые неприятности, связанные с ведьмами, ковеном, неконтролируемым злом и гуляющим на свободе канцлером, которого Бран Тар посчитал предателем, не предотвратившим планируемый заговор. К слову, сэр Чарльз Брэдли преследовал только цель сесть в кресло министра, а не заботился о безопасности подчиненных магов. Все уловки его строились только на поличном разоблачении Марка Барли, но это бы не помогло в борьбе со Скарабеем. Королева была недовольна учинившимся инцидентом: и почему ответственный маг бежал, словно предатель. Поэтому, ее приказом было вернуть беглеца и судить его согласно самого строгого общественного суда с повешеньем – бросить столицу в опасности в тот момент, когда в его услугах нуждались простые граждане. Но они не смогли обнаружить следов канцлера и леди-адъютант, которой тоже полагалось разоблачение. Фрай с некоторым отвращением ныне вспоминал эту женщину, которая явилась причиною многих его неприятностей. Ее брат был замешан в этом деле, ведь это Эшли привез Фрая в столицу, но он пытался помешать побегу, и был покалечен, монархиня сочла это героизмом и помиловала парализованного шпиона.
Фрай запер дверь, как посоветовал ему владелец, много комнат пустовало, а сейчас времена смутные, хотя прилежный джентльмен не знал, каким промыслом промышляли его сегодняшние постояльцы и проявление нечисти их не пугало, но задавало некоторые неудобства. И все же, пастор предусмотрительно запер дверь и лег в кровать, наскоро сменив дорожный костюм своим любимым шерстяным халатом и колпаком. Он погрузился в свои невеселые думы, что посещали его перед отходом ко сну, ему много раз снилась рыжеволосая дама, одиноко пробирающаяся чащей леса, где неподалеку выл волк, Фрай вздрагивал при мысли, что его любимой грозит опасность. Лучше бы она открыто его порицала и уехала бы в Дарквудс, но он бы знал, что с нею все в порядке.
Недавно ему пришло письмо от сестры, беззаботная Мария радовалась своей замужней жизни, она навестила отца, и они прогостили там всю неделю; мистер Джон Уэнсли заметно изменился после свадьбы дочери, стал обходительным с собственными детьми. Стивен еще больше укрепился, как наследник Ковен-Лейс, и даже заимел недавно невесту, семейству которой приятно было бы породниться с родственником будущей виконтессы. За девушку давали небольшое приданное, всего семь тысяч фунтов, но для обеспеченного старшего наследника этого вполне хватало. Мисс Глоуз была особою обходительной, смотрела на миссис Джордж Батлер с долей восхищения, но Мария от того больше смущалась, она нисколечки не возгордилась, поднявшись по социальной лестнице, что не могло не порадовать брата. Ее робкий вопрос о Фрейлин и о его самочувствии, а также о дальнейших планах, заставил брата отложить письмо. Что он мог написать в ответ, что своей черствостью оттолкнул любимую, да еще и лучшую подругу Марии? Поэтому Фрай не брался пока за перо, чтобы его строки не разлетались от накативших эмоций. Зато скорое предчувствие пополнения заставило улыбнуться, особенно после того, как он узнал об интересном положении Кэтрин, теперь дом виконта наполнят детские звуки, а здравствующей виконтессе придется управляться с внуками.
Почитав послание Марии, Фрай решил предаться сну под действием приятных эмоций. Но его желания не часто учитывала плутовка-судьба, подкидывая пастору различные неприятности. Пресвитер ощутил холодок, пронесшийся над головой. Его окна и двери были наглухо закрыты, откуда взялся неприятный сквозняк? Джентльмен поморщился, подымаясь с постели, его отдых будет безвозвратно нарушен, если он не найдет причину сквозняка. Вроде бы окна зашторены, и занавески не колышутся, да и от двери не тянет, откуда же тогда так дует, что волосы дыбом стают? У него в руках была одинокая свеча, пастор внимательно осмотрел все углы, подставляя робкое пламя, чтобы проверить щель или трещину в стене, но пламя не трепыхалось. Может ему просто показалось, пришлось ложиться во второй раз и пытаться уснуть. Он закрыл глаза и ровно задышал, чтобы дрем быстрее его сморил, но над головой снова пронеслось, будто ветерок играл в его покоях, Фрай поднялся, всматриваясь в темноту, свечу он уже успел погасить, и теперь тьма заполнила пределы его опочивальни.
– Завтра же поменяю комнату, – про себя проворчал пастор, ложась обратно, но только теперь он начал прислушиваться к своим ощущениям и глаза закрыл не полностью. Спустя некоторое время, над ним проплыло полупрозрачное марево, отдавая холодком, все верно, такими бывают только снующие духи, которые поселяются в старинных замках, но почему это забрело в гостиницу и насколько оно опасно для простых людей? Его надобно поймать, и поймать немедленно, иначе оно не даст отдохнуть, да и много чем может навредить. Возле постели лежала пасторская сумка, в ней много было различных приспособлений, но от духов только магическая сеть, подаренная Бран Таром, придется ее применить и загнать привидение в колбу.
Пастор осторожно подобрался к своему заветному орудию, попытался вытащить небольшой клубок, ничем не отличающийся от вязального. Только нити очень упругие и светятся от прикосновения. Оставалось ждать, когда призрак надумает вернуться, Фрай лежал с полузакрытыми глазами, вдыхая воздух осторожно, присушивался. Внизу тикали настенные часы, за стеной ворочался виконт, ему тоже мешали полноценно отдыхать, Эдвард спал чутко, но с его комнаты вообще никаких шорохов не доносилось, он же волк и мог спокойно выйти на ночную охоту, колдуны подчас непредсказуемы, а еще на Фрая жалуется. Что-что, а непослушание – семейная черта, которая у каждого отразилась по-разному. Но что-то пастор отвлекся от ночной охоты, надобно сосредоточится.
И снова над головой проплыл холодок, резкий рывок, свист распускающейся сетки и вот уже в ее плене ворочается дымка. Призрак не сможет вырваться, его удерживают силовые нити, которые впитывают магию. Фрай подошел к заплутавшему духу, вытащил колбу и хотел уже засунуть туда духа, но тот заговорил с ним на понятном языке:
– Скажите, уважаемый, а что со мной случилось?
Пастор неопределенно хмыкнул, стоит ли объяснять жертве, что она в ловушке и что ее надобно посадить под замок. И хотя сейчас привидение кажется безобидным, но часто духи выходят из-под контроля в самый неожиданный момент.
– Я не понимаю, где оказался? – жалобно и удивленно молвила прозрачная дымка.
– Вы в магической сети, уважаемый дух, вы нарушили покой живых и должны понести наказание, – пастор говорил это будничным тоном, будто читал молитву, но увы, это помогало против вселений, которые боялись божественного начала, а призраки мало реагировали на молитвы, ибо их души застряли меж тем и этим миром.
– Понятно, там я чужд и здесь меня гонят. А что со мной сделают, скажите?
– Определенно я не ведаю, я передам вас колдунам, а они уж вас отправят назад, я экзорцист, а не духовед, – честно ответил пастор.
– Вы священник? – поинтересовался дух, пастор удивился. Ничего в его обличии не напоминало об истинном призвании, ризу он давно не одевал.
– Откуда вы узнали?
– По божественному сиянию над головой, видно, что вы помазанник божий. Такое есть только у монархов, у святых отшельников и у служителей церквей, которым Бог разрешает нести Его слово. Но вы похожи только на священника.
– Я священник, пастор Дарквудского прихода и экзорцист, который вас поймал и обязан доставить в надежное убежище.
– А я рыцарь круглого стола, сир Ульфред, рад познакомиться.
– Значит, легенда про вас правдива, и вы законный владелец этого края? – удивился Фрай, с интересом присаживаясь около пойманного духа.
– Некогда был, но мое имя осталось разве только в пересказах менестрелей, ибо кончина моя была постыдна. Я упал в реку и утонул, хотя мог спокойно погибнуть в честном бою, сражаясь с рогатым божеством, но не суждено мне было так скончаться.
– Не понимаю, чем смерть от лап какого-то рогатого лучше обычной, пусть даже преждевременной?
– Потому что, то было древнее божество, которому поклонялись все раганы, и я победил его, лишив силы быть среди живых, теперь оно обитает в мире мертвых, и может общаться со своими прислужницами через мощные ритуалы, но такие давно не проводились и меня радует, что не льется даром кровь.
Пастор слабо улыбнулся, призрак не вызывал в нем отвращение, он был обходчив и честен, а потому Фрай Уэнсли сделал то, то противоречило его истинному ремеслу – отпустил дух сира Ульфреда. Дымка довольно заклубилась, подымаясь над полами, пока не достигла глаз пресвитера Уэнсли. Она не спешила исчезать, зато охотно осталась пообщаться:
– Я так рад, что меня выслушали. – сообщило привидение. – Только дух старого друида ведает, как я несчастен, ибо не обрел упокоения после смерти, а вы меня слышите и не кричите, как остальные постояльцы.
– Сир Ульфред, вы ведь и раньше нарушали покой бедных постояльцев своим появлением, а это не очень хорошо, и я должен буду остановить вас.
– Тут уже был священник, и был какой-то шарлатан-предсказатель, но их молитвы и ритуалы меня не изгнали, после песнопений шамана, я привязался к этому замку и не могу никуда убраться. Но вы ведь снимите мои оковы? – Фраю показалось, что призрак на него взглянул умоляющим взглядом, хотя полупрозрачная дымка едва удерживала силуэт.
– В таком случае, мне надобно посоветоваться с колдуном, я не ведаю, как избавлять духов от оков, – экзорцист был озадачен просьбою давно покойного рыцаря.
Дымка оставила задумчивого Фрая, испарилась под потолком, а священник все еще смотрел перед собой, будто давно забыл, что здесь с ним находился призрак. Он очнулся только утром, мирно спящий в кровати, и его первой мыслью была последняя – поговорить с Бран Таром. С такими мыслями он собирался к общему завтраку, прежде всего надобно было ознакомить дядю с предстоящим разговором, поскольку Эдвард мог легко обидеться на Фрая из-за своей неосведомленностию
В сей раз, завтрак был накрыт в общей столовой, в которой находилось несколько массивных столов, чтобы господа могли удобней разместиться. Кроме нашей группки в углу важно беседовали еще пару господ, остальные предпочли откушать у себя, чему свидетельствовали слуги, уносящие подносы наверх. Виконт был в прекрасном расположении духа, много беседовал, уделяя свое внимание каждому, но в основном его собеседником был мистер Лэнси, когда у Эдварда заканчивался словарный запас. Белый колдун все еще пытался отговорить госпожу Изабеллу от опрометчивого шага, но девушка держалась достойно, парируя словами собеседника, один мистер Фрай Уэнсли мог спокойно помолчать, наблюдая за едва уловимым облачком, которое примостилось на старинной бронзовой люстре и с наслаждением слушало собеседником, особенно нашу компанию. Пастор порой посматривал на непрошеного собеседника, но отвлекался:
