«Триумфальная арка» kitobiga sharhlar

Чужой и среди своих, и среди чужих, и для самого себя – так, наверное, можно сказать о главном герое романа Равике. В 30-е годы ХХ века он, будучи немцем, бежал из фашистской Германии во Францию, где в течение нескольких лет жил без документов и нелегально работал хирургом. А второстепенных персонажей здесь вполне достаточно. Это и беженцы из разных стран, и многочисленные французы, и богатая американка, и русский эмигрант, и пациенты доктора, и проститутки, и предвоенный Париж, и один из символов этого прекрасного города - Триумфальная арка...

Роман наполнен болью и любовью, горьким отчаянием и спокойным мужеством, борьбой за выживание и обречённостью, надеждой и смирением, а также мгновениями радости, приближающими к вечности, и одиночеством, которое с человеком всегда и никогда.

Как это ни странно, но самым счастливым, пожалуй, себя ощущал один из эпизодических героев - 13-летний мальчик, лишившийся ноги в результате ДТП. Ведь они с матерью смогли получить страховку и открыть свой молочный магазин. Мальчик считал, что ему крупно повезло и искренне благодарил доктора Равика за операцию, наивно полагая, что тот провёл ампутацию не по медицинским показаниям, а по личной просьбе ребёнка. Читать это было очень тяжело. Я даже предполагала, что в конце концов может оказаться, что пострадавший специально (ради страховки) бросился под машину и поэтому никаких денег не получит. Но план мальчика осуществился к огромной его радости. И такая деформированная картина мира всё же позволила ему испытать счастье. Только надолго ли?

В сердце человека всегда есть место для любви. В любые времена и несмотря ни на что. Эту нехитрую истину осознал и Равик, встретив итальянскую актрису Жоан Маду. Хотя, честно говоря, любовь их мне порой казалась какой-то искусственной, не до конца я ею прониклась и не очень поверила. Но то, что сама способность чувствовать и любить к герою вернулась, - неоспоримый факт для меня. Сам же Равик совсем не хотел любви, не верил в неё, не ждал и не думал, что она снова придёт. Но любовь забыла спросить героя и явилась без предупреждения, осветив своим светом и открыв ему не столько даже Жоан, сколько себя самого. Холод безразличия покинул его душу, уступив место воскресшим чувствам и жизненным бурям. В безвременье между двумя мировыми катастрофами вдруг просочилась живая жизнь, чтобы Равик не наблюдал со стороны, а полнокровно ощущал всё, что с ним происходит: и наслаждения, и страдания. В любимой женщине для него сосредоточились и вся сладость, и вся горечь жизни. Ведь ветреная Жоан имела параллельно нескольких любовников и как-то призналась, что она часто обманывает мужчин и будет продолжать лгать в дальнейшем, потому что они, по её мнению, только этого и хотят. Равик же решил прервать мучительные для него отношения, так как при любых обстоятельствах незачем доводить себя до безумия.

Если говорить о центральной линии произведения, то в моём восприятии на передний план выступает не взаимная любовь Равика и Жоан (в которой я вообще очень сомневаюсь), а постижение себя главным героем и развитие у него способности любить (причём не только других, но и, конечно, самого себя). И даже легкомысленная Жоан заметила, что Равик так был занят собой и так много открывал в себе, что она всегда оставалась где-то на обочине его жизни.

Перед побегом из Германии Равику довелось пройти через застенки гестапо. Ненависть к мучителю и жажда мести с тех пор не покидали его. И судьба предоставила герою шанс совершить акт возмездия, которым он и воспользовался. После этого Равик почти сразу почувствовал, как наглухо запертая дверь в прошлое внезапно отворилась, а за ней – не прежний ужас и страх, а цветущий сад. Пришло избавление от неотступно преследующей тени ненавистного истязателя. Стена между героем и окружающим его миром рухнула, утраченное равновесие восстанавливалось. И появилась даже какая-то почти мистическая уверенность в себе.

Прощальная сцена в клинике меня почему-то не очень впечатлила. Поведение и Равика, и Жоан, на мой взгляд, вполне соответствовало исключительности момента, в который многие люди временно становятся чуть ли не святыми. Но если бы судьба распорядилась иначе, то всё вернулось бы на круги своя: она продолжала бы менять любовников, а он не отвечал бы на её звонки. И все их слова, сказанные друг другу, были бы забыты. Хотя если учесть грядущие события в Париже, то не случилось бы даже этого.

Лично мне кажется, что Равика обязательно ждёт впереди настоящая любовь к достойной женщине. Ведь он и сам осознал, что пока человек жив, ничего не потеряно окончательно. Кстати, о дальнейшей судьбе героя Ремарк кратко сообщает читателям в одном из своих следующих романов.

К финалу этой книги Равик познал и любовь, и месть. У него не осталось ничего незавершённого: акт мести погасил тяжёлую память о прошлом, а в его душу вернулась способность чувствовать. Кончились шатания, появилась внутренняя свобода и устойчивость. Зная, что его ждёт при отсутствии документов, Равик всё же отказался от предложенного русским другом фальшивого паспорта. Вымышленными именами беженец-хирург решил больше не прикрываться и при аресте назвал полиции своё настоящее имя: Людвиг Фрезенбург.

Обретение героем себя – это тоже своеобразный внутренний триумф. Правда, на фоне грядущей войны этот триумф тонет во мраке и покрывается кромешной тьмой, как и сама Триумфальная арка, в которой можно увидеть символ человечности и свободы…