matnHajm 521 sahifa
1971 yil
Они вошли в американский рай, как тени. Люди, обожженные огнем Второй мировой. Беглецы со всех концов Европы, утратившие прошлое. Невротичная манекенщица и циничный, крепко пьющий писатель. Легкомысленная актриса и гениальный хирург. Отчаявшийся герой Сопротивления и оптимистичный бизнесмен. Что может быть общего у столь разных людей? Хрупкость нелепого эмигрантского бытия. И святая надежда когда-нибудь вернуться домой…
Роман публикуется в новом, полном переводе М. Рудницкого.
Ремарк всегда Ремарк. Всегда ясен, строг, лаконичен. Всегда на острие актуальности, на волне событий. Безумно интересно узнавать мысли и чувства глазами мужчины. Как он понимает и принимает этот мир. Читайте Ремарка. Это вечная классика, это сюжеты и события нашей истории. Правда жизни.
Ремарк никогда не выйдет из моды, всегда будет актуален для тех, кто хочет больше узнать о жизни, о нашей и мировой истории. Неповторимый стиль, уникальный сюжет не могут не понравиться.
книга действительно хороша! учит мужеству, силе духа, я оценила. сначала не очень заинтересована была, а потом очень понравилась
Замечательная книга. Богатый литературный язык, совмещённый с чувством юмора автора. Захватывающий сюжет жизненных перипетий. Обязательно к прочтению.
Прочитала на одном дыхании. Философское отношение к жизни у Ремарка всегда современно и близко. Рекомендую к прочтению всем.
Izoh qoldiring
выпил? – деловито поинтересовалась Наташа. – Нисколько. Чашка кофе и наперсток житейской горечи. Больше ничего. – Тебе так горько живется? – Когда живешь, как я, да, горечь иной раз накатывает. И тогда места себе не находишь, ворочаешься в самом себе, как бессонной ночью
Защищенный от всех бед легким цинизмом, иронией, жесткой деловой сметкой, с какими удобствами он в этой жизни расположился, нежась в отсветах пламени, в чьих всполохах в предсмертной агонии сгорает искусство, тогда как для него это всего лишь уютный
Но, когда тебя забрасывает, главное – суметь благополучно приземлиться и осесть. Начать что-то. Не ждать без толку. В отличие от других, которые… – тут он неопределенно повел рукой, – которые все ждут чего-то. Только вот чего? Что в угоду им время повернет вспять? Бедолаги!
они заранее любят всех только за то, что их терпят?
Здесь, в этих залах, меня вдруг охватило то неизбывное, безграничное, кристально ясное ощущение жизни, какое у индусов называется «самадхи» и какое, очистительным фонтаном омыв твое миросозерцание и рассыпавшись повсюду каплями благодатной росы, остается незабываемым, даже когда ты уже не испытываешь его въяве. Ибо оно все равно оставляет после себя отсвет чудотворной иллюзии бытия, будто жизнь вечна и что мы, люди, тоже способны жить вечно, если только научимся сбрасывать с себя змеиную кожу на
Izohlar
9