Kitobni o'qish: «Выбор оборотня»
Марианн узнает, что является носителем Зверя в своей крови. Он оборотень, и за ним уже началась охота.
Отправляясь в захватывающее путешествие по заснеженной стране оборотней, Марианн и не догадывается, кого предстоит встретить на своем пути и что пережить, какой сделать выбор. А вдруг именно тут он повстречает настоящую любовь?
Каждый человек по-своему прекрасен, но видеть это сродни искусству
Энрике Флюенс
Зиме вопреки
Вырастают из сердца
Бабочки крылья
Басе
Когда я закрываю глаза, вижу красную розу на снегу. Розу ли? А еще покрытый инеем красивый бутон. Неизвестный мне цветок, но очень красивый. Я смотрю на него и чувствую прилив крови и тепла в груди, у самого сердца. Непривычное ощущение. Созерцания этого цветка волнует меня и согревает. Я не могу дать ему замерзнуть, превратиться в хрупкий ледяной кусок острого льда.
Неземное чудо у моих ног, и еще чудо происходит внутри меня.
Глава 1. То, что сокрыто внутри
Он подошел к приоткрытой двери и замер на пороге.
– А, Марианн Бентон! Проходи, присаживайся. Разговор у нас будет серьезный. Прикрой за собой дверь. И, к сожалению, тебя ждут плохие новости.
Марианн притворил дверь, подошел и присел на указанный стул. Если поначалу, когда его вызвали в кабинет директора Дефостера, Марианн удивился и по пути гадал, в чем причина его визита, то теперь он чувствовал беспокойство. А следующие слова директора ошеломили.
– Скажи, тебя в последние дни мучили ночные кошмары?
Марианн взглянул прямо в глаза директора. Но тот не спрашивал. Он знал.
– Таких кошмаров тебе еще не доводилось видеть раньше, и они тебя сильно пугают. Нечто огромное рвется внутри тебя наружу, но не находит выхода. Это почти душит тебя и разрывает сердце.
Марианн приоткрыл от изумления рот. Именно подобное ему приснилось позапрошлой ночью. Именно это не дало выспаться и сегодня. Марианн проснулся весь в поту, было жарко и душно. А больше всего пугал страх, взявшийся невесть откуда. Больше он не заснул и пролежал в постели до утра с открытыми глазами, опасаясь возвращения непонятного чувства. «Неужели директор хочет расспросить меня о моих снах?»
Дефостер провел ладонью по своей длинной седой бороде и, не сводя проницательных глаз с юноши, сказал:
– Причина таких снов кроется в тебе. Это твои мышечные клетки. Сейчас они начинают вести себя не как обычно. Они начинают «развиваться» в ином ключе.
Марианн не понял, о чем говорит директор. На последнем уроке физкультуры он не особо налегал на тренажеры. Он играл с одноклассниками в футбол. Скорее всего, это был один из бесполезных уроков в познавательной сфере, зато самый ожидаемый. На нем можно было вдоволь подурачиться, не боясь получить выговор.
Марианн недоверчиво смотрел на директора.
– Что-то не так с моими мышцами? – Спросил Марианн.
– Верно. У них есть свойство, которое сейчас активно развивается. Оно встречается редко… Ох, наверное, я говорю очень сложными формулировками?
Директор Дефостер откашлялся, прежде чем обрушил на ученика пугающую правду:
– Ты оборотень, Марианн! В твоей крови есть «Это». Не могу сказать точно, когда ты почуешь зов хищника, но это обязательно произойдет.
– Что в моей крови, директор Дефостер?
– А… Мы называем это «скрытым зверем». Прости за столь страшное название, но именно так его называют в наших краях. Вижу страх в твоих глазах. Но пока тебе стоит беспокоится не об этом.
– Директор, директор Дефос… – Марианн запнулся на мгновенье, но потом испуганным шепотом быстро заговорил: – Вы уверены? Может, вы ошибаетесь? Или кто-то ошибся? Я никогда не слышал ничего подобного о Звере и об оборотнях. Да и никто в школе. Ведь это сказки. И мы даже не изучали их еще на уроках мифологии или истории…
– Это верно, – серьезно ответил директор Дефостер, выдержав паузу и внимательно разглядывая молодого юношу через старомодные очки. – И все-таки прошу тебя выслушать меня и не перебивать, пока я не закончу. Помнишь медосмотр неделю назад в городе Свенстапе? Все классы ездили туда. И твой анализ крови выявил антитела к «скрытому зверю». Пока организм еще борется. Но рано или поздно скрытое возьмет верх над человеком в тебе. Над милым и обычным юношей, которого я вижу сейчас перед собой. И когда это случится, ты должен быть готов и знать, как сохранить себя и свой разум. Иначе оборотень может просто погубить тебя.
Тебе надо подготовиться, пройти курс специальных уроков физических и психологических. Они действительно помогают. Дело в том, что ты не первый ученик в нашей школе, у кого в крови обнаружили антитела к «скрытому зверю». Поэтому я знаю, как необходимо тебе поступить. Пообещай мне, что сделаешь все, что я сейчас скажу. Ты можешь обещать мне это, Марианн?
Марианн едва слышно произнес «да». Мысли его путались, и он сказал то, чего от него хотел преподаватель, не задумываясь о возлагаемой ответственности.
– Во-первых, отдай мне свой телефон. Тебе он не понадобится, по крайней мере, какое-то время. Сейчас он ставит тебя под угрозу. Ведь по нему можно легко найти тебя.
– Директор Дефостер, но кому надо меня искать? И на телефоне у меня все номера…
– Ты сирота, Марианн. Как и почти все ученики моей школы. Поэтому я не просто несу за тебя ответственность. Я чувствую себя твоим опекуном. К сожалению, я не могу тебя защитить здесь. Тебе надо укрыться в другом месте.
Директор протянул руку ладонью вверх и строго посмотрел на Марианна. Тот повиновался. Как только модный тонкий айфон опустился на ладонь директора, тот поспешно убрал его в ящик стола.
– Отлично, это даст немного больше времени. Наличие телефона в моем кабинете покажет преследователям, что ты еще в школе. Возможно, ты помнишь проверочную комиссию из Ольборга? Она инспектировала нашу школу год назад. На самом деле их занимали вовсе не экзаменационные тесты и образовательные программы. Они ищут молодых людей, подобных тебе, и увозят с собой. После о них никто никогда не слышит. Эти молодые люди просто исчезают. Даже в соцсетях о них нет ни слова. Так же их данные пропадают в системе медстрахования. Тот анализ крови, сданный тобой неделю назад… Они уже знают об его результатах. У меня есть свой источник в больнице. И я только что разговаривал с ним по телефону. Он ни разу не подводил меня.
– Почему? Кто «они»? Зачем они так поступают?
– Это очень древний и тайный Орден. Его могущество велико. Тут не помогут ни полицейские, ни кто другой. Пока ты будешь знать их под названием «Ольбургский трибунал». Этого достаточно сейчас. Остальное, может, узнаешь позже.
– Но откуда, директор Дефостер, вы это знаете? Может, со мной все обойдется?
– В том, что я сказал тебе, нет никаких сомнений. Иначе этого разговора не было бы.
– А как же Вы и другие ученики? Что будет с вами?
– Не стоит волноваться по этому поводу. Школа Святого Элвисия оберегает своих учеников. Опасность грозит пока тебе. Твой уход ничего не изменит ни внутри школы, ни за ее стенами.
Слова директора звучали как всегда убедительно и твердо. Марианн немного сомневался, что директор прав. Очень хотелось, чтобы все услышанное оказалось неправдой, какой-нибудь нелепой ошибкой. Но ночные кошмары выходили за рамки простых снов. Он помнил их и боялся.
– Прежде чем за тобой явятся эти люди, ты покинешь здание школы. А придут они очень скоро. Есть одно верное место, где тебя будут ждать. – Директор понизил голос до хриплого шепота. Чтобы расслышать его, Марианну пришлось податься вперед. – О нем почти никто не знает. Его нет на современных картах. Оно называется Волчья гора. Ты пойдешь строго на север. Путь займет несколько дней. Кому-то без подготовки удавалось дойти за неделю. Ты должен справиться. Волчью гору не спутать. Это самая высокая и большая вершина в северных краях. Лес, покрывающий ее, обладает особой силой для оборотней и запахом. Ты ее сразу узнаешь, кровь подскажет. Это место – единственное спасение для тебя. Прошу, забудь о своем прошлом. Теперь все, что связывает тебя с ним, скорее опасно, чем важно. Тебя ждут большие перемены.
Неожиданно Марианн встрепенулся на своем стуле и прижал руку к карману. Он услышал тихий знакомый звук. Мелодия его телефона. Но спустя секунду вспомнил, что айфона в обычном месте – в кармане – уже нет. Приглушенный звук доносился из директорского стола.
Только сейчас Марианн подумал, что не хочет уходить из привычного для себя, надежного и беззаботного мира школьной жизни, а еще из-за друзей. Их он не хотел покидать. Даже Джуния Клер – девчонка из параллельного класса – казалась сейчас добрым и желанным воплощением его мира. Он как-то толкнул ее на физкультуре, но вместо порицания в свой адрес услышал только озорной смешок. Марианн удивленно посмотрел ей в глаза и понял, что явно ее недооценивал. Она отличалась от одноклассниц. Не такая важная и напыщенная. Веселая и добрая. Тогда она показалась ему дружелюбной, после он понял, что она ему по-настоящему нравится. Возможно, получилось бы пригласить ее на свидание на следующем уроке физкультуры, но этого уже точно не будет. Его мысли прервал голос директора.
– Тебе пора, – сказал он, вставая со своего места. Марианн направился уже к двери, когда директор его окликнул.
– Не в эту дверь.
Марианн в изумлении обернулся и увидел, что директор ждет его у открытой двери в соседнюю комнату.
– А… Я думал, мне надо собрать вещи? – Он согласился покинуть школу, но без своих вещей?
– Я уже собрал все необходимое. Прошу, входи.
Марианн никогда не был в этой комнате. Личные покои главы школы. В полутемной комнате угадывался зашторенный квадрат окна. Директор быстро прошел в темноту и после непродолжительного шороха отворил небольшую дверцу. Марианн послушно последовал через нее за директором и оказался на слабоосвещенной узкой лестнице заброшенной башни. Тут редко кто вообще ходил, поскольку эта лестница была удалена от учебных классов. Впереди спускалась сгорбленная фигура директора. Сейчас Марианну она показалась старой и немощной. Он никогда не воспринимал директора как человека со слабостями. Тот был символом уверенности и мудрости школы. Его побаивались все ученики без исключения. А теперь, видя, как глава учебного заведения торопливо ступает по ступеням, покрякивает и касается рукой стены, Марианн почувствовал сострадание. Перед ним был немощный старик.
Лестница закончилась, и они шли по темному подвальному коридору. Директор освещал путь фонариком телефона. И Марианн позавидовал, что у кого-то есть телефон, а у него теперь нет. В конце коридора директор Дефостер толкнул дверь, и та отворилась. Марианн подивился, что в школе не запирают уличные двери. Пусть и ту, о которой никто не знает. С улицы подуло прохладой и вечерней свежестью. Марианн взял протянутую ему теплую куртку. Стандартная школьная верхняя одежда. Тут же около двери фонарик осветил маленькую тумбочку и несколько пар теплой обуви. Марианн переобулся. Директор надел шапку ему на голову и протянул небольшой, но увесистый рюкзак.
– Береги еду. Многого с собой не унести. Ты должен двигаться быстро. Ее должно хватить на неделю, если расходовать с умом. А вот это, – директор протянул небольшую стеклянную бутыль, – принимай по одному глотку каждый вечер. Эта травяная настойка поможет пережить превращение и успокоит сон.
Марианн хотел спросить, что за превращение и когда он снова увидит директора, но язык прилип к гортани. Чувство расставания сжало сердце. Всегда такой властный и далекий, директор сейчас проявлял о нем заботу.
Дефостер сжал его плечо и устало выговорил:
– Иди. И последнее напутствие, Марианн. Постарайся быть всегда человеком! Удачи.
Марианн быстро пошел прочь, не оборачиваясь. «На север», – говорил себе. Он, словно опьяненный, не мог обдумать, оценить все, что узнал. От задней двери была протоптана узкая тропинка. Она поворачивала направо и вела вдоль стен. Но Марианн пошел вперед. Он спрыгнул вниз на склон, угодил в сугроб. Выбрался и побрел на север, утопая по колено в снегу. Марианн тяжело дышал, но мог поклясться, что слышал позади скрип затворяемой двери.
Ах, каким родным показался этот звук! Марианн оглянулся, но ни директора, ни тропинки, ни двери увидеть уже было нельзя. Только стены старой школы и дюжину освещенных окон. Остающийся позади за́мок никогда еще так не манил своим теплом и уютом. Почему именно сейчас делать каждый шаг было в сто раз тяжелее? Еще неделю назад Марианн мог спокойно покинуть стены школы и даже не расстроился бы по этому поводу. А теперь было все сложнее. На ум пришли погруженные в оранжевый полумрак (теперь уже такие домашние) коридоры и лестничные пролеты тесного маленького замка. Еще во времена рыцарей тут обитали отпрыски знатных родов, а может, даже и королей. Но теперь этого уже не узнать. Уроков истории родного края больше не будет. Голубой свет маленьких окон таял в воздухе и не касался снега. Лампы остались там, высоко над мирно спящей землей. Вот как этот свет не видит бархатистой глади сугробов свежевыпавшего снега, так уже не видит себя сейчас в замке и Марианн. Где-то там, наверху, у одного из этих окон сидит сейчас Джуния Клер и делает домашнее задание.
Что-то дрогнуло внутри, натянулось, словно желая остаться, но ноги несли его вперед. Мысли о времени, проведенном в школе, стали милым воспоминанием, а друзья – большим и значимым событием в жизни, пусть и проучился он здесь меньше года. Его сердце как никогда прежде казалось большим и горячим. Это чувство давало силы и
уверенность на неизведанном пути. Надежда и мысли о том, что он вернется когда-нибудь, окрыляли. Пусть это только несбыточная мечта, иллюзия, но она так необходима сейчас.
Глава 2. Пристанище мертвеца
Марианн не замечал холода. Сильный порыв ветра показался легким бризом в жаркий день. Наверное, половина оборотня незаметно брала верх над человеческой. Он даже не думал о том, что с ним что-то не так, что в его теле что-то меняется, мутирует. Хотя, побыв наедине с самим собой, убегая от своего прошлого и от себя таким, каким себя знал, поневоле начнешь размышлять о самом страшном и невозможном. И сейчас Марианн подумал о себе. О том, каким монстром он может стать, что будет меняться в нем.
Сейчас он не чувствовал себя больным или усталым. Скорее, наоборот. Но отсутствие упадка сил от долгой дороги относил на счет эмоционального подъема, а поначалу и вовсе об этом не думал.
Так прошел первый час пути. Блуждая в лесу и в своих мыслях, он не замечал увеличившуюся физическую силу, хотя шел напрямик, по бездорожью и без специальной экипировки. Такой путь любого вымотает.
А Марианн с легкостью преодолевал неровные склоны и подъемы. Иногда под снегом оказывались глубокие ямы и ухабы, корни деревьев или замерзший кустарник. Спотыкаясь, сбиваясь с шага, проваливаясь в глубокий снег, юноша шел вперед.
Снег набился в обувь, растаял и теперь доставлял Марианну неприятные ощущения. Он два раза останавливался, облокачивался о дерево и торопливо вытряхивал ледышки из обуви. Но ноги только еще сильнее озябли. Раздраженный Марианн стал задумываться о теплом укрытии, где можно согреться и просушить ноги. Усталость все-таки подкралась и начала сковывать тело. Теперь Марианн смотрел в оба, старался прислушиваться и прикидывал, где укрыться на оставшуюся часть ночи. Вокруг были только глухой лес и снег.
Два раза он отчетливо слышал позади шаги и еще какой-то шелестящий звук. Причем второй раз совсем близко. Взволнованный Марианн тут же оглядывался, но никого не видел. Он все еще находился здесь один.
Не было углублений от следов на бархатной глади снега. Только те, что оставил он сам. Между деревьями не угадывалась фигура преследователя или дикого зверя. Казалось, никого, кроме единственного путника, не было во всей округе. «Значит, мне показалось».
Марианн продолжил идти вперед, списывая опасения на шорох своей одежды и эхо собственного дыхания. Внезапно тень скользнула по правую руку по земле, обогнала Марианна на несколько шагов, но затем так же быстро метнулась назад и пропала.
Марианн испугался. Тень? Луна давно не показывалась. Над головой не видно ни одной звездочки. Вокруг везде царил полумрак. Тогда что это? И на этот раз примерещилось? Марианн тут же остановился, осмотрелся внимательнее, с подозрением ко всему, что мог видеть. Что-то или кто-то был или было рядом. Оно должно быть здесь. На этот раз нет сомнений. И это сейчас невидимое, возможно, затаилось среди черных стволов деревьев. Оно следовало за Марианном уже длительное время, ведь первый раз он услышал посторонний звук получасом ранее.
– Кто здесь? – громко спросил Марианн, пытаясь придать твердость голосу. Но звук собственной речи показался неуверенным.
Тишина и одиночество вдруг нахлынули волной. Внизу живота зародился страх, настолько легкий и слабый, что его можно было принять за беспокойство. А вокруг, казалось, был только равнодушный зимний пейзаж.
Марианн поспешил прочь. Нужно как можно быстрее покинуть это место. Впереди деревья редели и открывали просторную лужайку. Марианн направился туда.
Через двадцать шагов деревья расступились, за ними оказался крутой спуск. Синие необъятные облака низко висели над землей, укрывали от серебряного света Луны фантастический пейзаж. Уютная долина словно была отражением теней волнистого неба. Под ногами в полумраке виднелся идеально ровный изгиб железной дороги. Немного левее светился маленький желтый огонек. Марианн пригляделся и признал почти занесенный снегом до самой крыши домик. Должно быть, тот стоял у самых рельсов.
Марианн решил не тратить время на обходной путь, а спуститься с горы тут.
Он осторожно ступил на снежный склон. Еще шаг, и Марианн потерял опору. Снег ускользал из-под ног. Падая и кувыркаясь вниз по склону, Марианн скатился вниз. Несколько секунд падения – и он почувствовал удар плечом оземь. Вдобавок сверху накрыло плотным сугробом. Сам того не желая, он вызвал мини-лавину, побеспокоив рыхлый и ненадежный снег склона, и теперь ругал себя за неосмотрительность.
Запыхавшийся Марианн, потерявший направление, с липким снегом за шиворотом и на лице, привстал на пульсирующих ногах. Но оказался по пояс увязшим в рыхлом сугробе. Плечо заныло. После головокружительного спуска требовалось время, чтобы придти в себя. Гул в ушах утих. В небе разлилось гоготание встревоженных птиц. В нем слышались беспокойство и тревога. Сам Марианн еще не видел в этом лесу ни одной ночной птицы. Может, это ему только кажется? Неестественно звонкий стук копыт перекрыл недовольное карканье. Он приближался прямо к Марианну. Нет! Это металлический рокот, частый и звонкий. Секунду назад едва уловимый, сейчас он встал громкой завесой, непробиваемой стеной для остальных звуков. Яркий свет появился из темноты, ударил в глаза. Марианн, не в силах бежать, снова опрокинулся в сугроб и, барахтаясь в снегу, увидел опасность. Он лежал совсем близко к рельсам. Всего какая-нибудь пара метров – и все было бы кончено. С гулом проскочил мимо поезд, поднял за собой вихрь мелких колких снежинок и ударил порывом ветра в лицо Марианна. Железный гигант уже убежал далеко прочь, прежде чем юноша смог разглядеть его.
Что-то заставило посмотреть наверх. И дыхание у него сперло. Над ним, на самой вершине холма, с которого он только что скатился, виднелась черная фигура. Неподвижная. Несомненно, этот некто смотрел на него.
Марианн поспешил убраться как можно быстрее отсюда. Выбравшись из снега на рельсы, снова приметил тусклый огонек света вдали и теперь почти бежал к нему со всех ног, оборачиваясь через каждые десять-двадцать метров. Но никого позади больше не видел.
Глава 3. Мигнис
Марианн постучал в тяжелую дверь. Стук получился приглушенным. Марианн снял варежку и постучал снова. Костяшки пальцев заныли, но на этот раз стук был громче. Из-за двери не донеслось ни звука. Юноша толкнул дверь, и та поддалась.
– Есть тут кто? – спросил Марианн. Ответа не последовало. Тогда он осторожно вошел внутрь и огляделся. В доме никого не было, но горевшая лампа настораживала. «Кто-то ее зажег».
Комната была маленькой. Незатейливая мебель из грубых досок: стол, скамья. Марианн притворил за собой дверь.
За ножкой скамьи сидела мышь и разглядывала гостя. Черные глазки поблескивали от света лампы. И когда этот единственный обитатель дома заметил, что на него смотрят, тут же принялся чесать себе за ушами, тереть мордочку и вообще всем видом показывать, что ему нет дела до гостя.
Лампа стояла на краю стола. Она и мерцала желтым огоньком в оконце. Света самой лампы едва хватало на полкомнаты. В доме было холодно. Очаг выделялся почерневшим пятном у стены. Около очага лежали поленья. Одно попалось под ногу Марианну, когда он подошел ближе. Щепки для растопки были раскиданы по полу. Юноша посмотрел под скамью: мыши уже там не было. Марианн поискал вокруг спички, но тщетно. Он скинул с плеч рюкзак и в маленьком боковом кармане тут же нашел, что искал. Зажигалка. Он нагнулся за щепками, и через пару минут в очаге заплясали веселые языки пламени. Сначала Марианн согрел руки у огня, затем огляделся снова. Комната стала выглядеть немногим лучше. В дальнем углу тьма рассеялась, и проявился потертый грязный сундук и ком тряпок.
Дом выглядел заброшенным, но лучшего места переждать ночь поблизости не было. В домике была всего одна комната, и ни души. «Где же тот, кто зажег лампу?» Сейчас этот вопрос волновал юношу больше всего.
Марианн присел на скамью и положил рядом варежки. Пыль на столе была потревожена. Отметины маленьких лап и тонких бороздок отчетливо виднелись около самой лампы и на краю стола у скамьи.
Мышь медленно выползла, аккуратно ступая лапками. Подобрала хвост и молниеносно забралась на скамью. Она не боялась человека и вела себя довольно уверено. Как хозяйка. Марианн отшатнулся сначала от темного шерстяного клубка, но потом усмотрел в нем мышь и успокоился. А та внимательно смотрела своими глазками, в которых острыми искорками гулял свет лампы, и угрожающе двинулась к варежкам. Марианну эта сцена показалась комичной. Ведь мышь была совсем маленькой.
Вдруг слабый тоненький голосок, словно скрип старых дверных петель, промолвил:
– Пол, между прочим, холодный! Подвинься и не раздави меня ненароком!
– Что? – От неожиданности Марианн чуть не упал со скамьи.
– Зима на улице, как можно было заметить. Ты же не думал, что я буду спать в обледенелой норе?
Марианн инстинктивно хотел схватить варежки, рука уже потянулась к ним, но подумал, что зверь может укусить, и отдернул руку. Мышь удобно устроилась на варежке и замерла. От такой наглости Марианн потерял дар речи. Он хотел что-то возразить, но удивлению тому, что мышь говорит, не была предела. Марианн смог только открыть рот.
– Ты никогда говорящих мышей не видел? – спросил слабый тихий тонкий голосок. «Она еще и мысли читает?»
Марианн с сомнением произнес куда-то в комнату:
– Ты говоришь?
И, к своему удивлению, услышал ответ тем же тонким голосом:
– Кто говорит? Что говорит?
– Ты можешь разговаривать? Ты же мышь! – высказал Марианн вслух свои мысли.
– Мышь, мышь! – с чувством сказала, несомненно, мышь. – Ни уважения, не любезности. Между прочим, у меня есть имя! Мигнис. И не припомню, чтобы меня мышью называли.
Мигнис сверлила гостя глазками-бусинами, перестала потирать нос лапами. Марианн сгорал от любопытства, с открытым ртом смотрел на мышь, немного склонившись и сгорбившись, силясь разглядеть ее лучше, но держался на расстоянии от необычного грызуна.
«Вдруг все-таки укусит? Уж не мерещится мне все это?»
– А что тебя удивляет?
– Нет, ничего… – соврал Марианн.
– А как тебя зовут? – спросила мышь.
– М-марианн, – ответил юноша, а сам думал, действительно все это происходит с ним или снится? «Может, я сплю?»
– Мимарианн, – повторила тихо мышь себе под нос. Наверное, чтобы запомнить.
– Марианн! – уже более уверенно произнес он. – Не «ми», а «ма».
Мигнис не обратила внимания на замечания и пропищала:
– Двинь лампу на край стола. Теплее будет.
Марианн повиновался, хотя сомневался, что от этого станет теплее. Казалось, что мышь дуется на него.
Он почувствовал расположение к мыши. Она была маленькой, но довольно смелой. Разговаривать с человеком больше тебя, с незнакомцем! Самому Марианну было бы каково, окажись он на ее месте?
– Скажи, Мигнис, а кто еще здесь?
Мышь смотрела на Марианна и медлила с ответом, словно обдумывала, что сказать.
– Ты же видишь, что в доме только мы?
– А кто зажег лампу, Мигнис?
– Да, Мигнис, – сказала мышь. Марианн не понял ответа.
– Значит, кто-то вот-вот вернется? Наверное, отошел за хворостом или водой?
Мигнис посмотрела на дверь.
– Если кто и придет, то Яков. Сейчас самое время ему явиться.
– Кто? Кому?
– Яков. Старик-охотник. – Мышь повернула нос к Марианну. – Он почти каждую ночь приходит, если лампу зажечь. Где-то в этот час.
Мигнис посмотрела на стену. Там висели пыльные часы. Судя по виду, они давно остановились. Стрелки замерли на без пяти одиннадцать.
– Значит, ты здесь не одна. Тут живет Яков?
– Нет, – коротко ответила мышь. – Не живет.
Марианн подумал, что Мигнис не так уж словоохотлива.
– Может, на свет идет? Или без него не может найти дорогу? – Тут Марианна озарила мысль. – Так это он тут в округе бродит?
Мышь не ответила. Она вяло шевелила усами. Казалось, задремала. Марианн смотрел с минуту на мышь и тихо проговорил:
– Я видел тут кое-кого. Сам толком не разглядел. – А про себя еще подумал: «В своем ли уме этот старик? И потом, мышь назвала его охотником. Значит, он знает все в округе как свои пять пальцев. Может, спросить у него о Волчьей горе? Или хотя бы направление на север».
Дверь дрогнула, оконное стекло скрипнуло под напором ветра. Оно, верно, зазвенело бы, если не было почти полностью занесено снегом. Раздался грузный приглушенный удар в дверь и стук о порог снаружи. Марианн застыл на месте от ужаса. Сквозь дверь просочилась фигура, огромная и широкоплечая, сумрачная, словно прозрачная тень. Призрак был высоким, облаченным в меховую шубу и от этого казался лохматым. Он бесшумно двинулся по комнате, не обращая внимания на Марианна. Привидение проплыло по воздуху через комнату и замерло, склонившись над сундуком. Словно мучимый своими думами, простояло так с минуту. Марианн боялся пошевелиться, куда там бежать. Его охватили оцепенение и ужас. Мурашки побежали по коже, кровь застыла в жилах.
Мигнис никак не отреагировала на появление еще одного гостя.
Неожиданно призрак повернулся к Марианну и посмотрел на него. Борода его была взлохмачена. Из-под густых и сдвинутых бровей зияли черные дыры. У призрака не было глаз, но Марианн не сомневался в суровости его взгляда. От одного присутствия этого бестелесного существа в доме стало заметно холоднее. А от мысли, что привидение смотрит тебе в глаза, становилось не по себе. Марианн пожалел, что забрел в этот дом, что сидит рядом с лампой, которая отлично его освещает. В полумраке ночи его бы не заметили.
Так прошла еще минута. И тут Марианн с надеждой подумал, что призрак его не видит.
Сложно было понять, смотрит он на Марианна или на стол, представляет ли он угрозу или нет. Но понимание, что перед тобой стоит привидение, накладывало немое оцепенение и ледяной страх. «Мышь говорила о лампе. Он смотрит на нее?»
И тут Яков направился к Марианну, поворачиваясь то боком, то грудью. В его движениях было что-то неестественное. Ноги вяло шевелились над полом, но не касались его. В руке призрак держал топор. Марианн вздрогнул, и тяжесть в мышцах немного ослабла. Он привстал и сделал пару шагов назад. Потом еще шаг и еще, подальше от опасности. Спина уперлась в стену. Дальше отступать было некуда. Его и призрака разделяло всего три шага. Массивная фигура надвигалась ближе, окутывая мраком комнату.
Затем в мгновенье ока темная фигура рванулась на Марианна. В тот же момент входная дверь настежь распахнулась и ударилась о стену. Снаружи по снегу запрыгал яркий свет. Громкий гул, металлический рокот ворвались внутрь дома. Языки пламени в очаге нырнули вниз, за поленья, и неистово запрыгали там, истончаясь и тая на глазах. Весь воздух содрогнулся, белые снежинки закружились, превращаясь в клубы белого тумана. Марианн вжался в угол и поднял перед собой руки. Призрак замер перед юношей. Еще чуть-чуть – и коснулся бы его огромной грудью, но обернулся на звук.
Затем по ведомой только ему причине призрак быстро вылетел из дома, пройдя сквозь стену рядом с дверью, при этом издал хриплый полурык, полувозглас, в котором Марианну примерещилось слово: Я-ако-ов!
Рокот утих, в дверном проеме воцарился мрак. Спотыкаясь, Марианн подбежал к двери. По рельсам прочь уносился поезд, отбрасывая рядом с собой прямоугольные пятна света. Еще секунда, и он скрылся за невидимым поворотом, оставив после себя вихрь снежинок. Марианн прикрыл дверь, запер на засов и сказал, скорее самому себе:
– Ничего себе Яков! Во как напугал! – Марианна била дрожь. – Да еще и поезд этот шуму наделал. – А потом добавил: – А может, как раз и кстати! Ведь если б не этот переполох с поездом, Яков напал бы на меня.
Это был не вопрос, но мышь отозвалась все таким же тонким голоском:
– Не знаю. Я никогда не видела его таким прежде.
Мигнис все так же сидела на своем месте.
– Какая теплая шерсть! – совсем тихо промолвила она, нюхая варежку. Приход Якова ее совсем не интересовал.
Марианн отпрянул от двери, прислушался и, ничего не услышав снаружи, снова уселся на скамью рядом с мышью. Храбрость маленького зверька заслуживала восхищения.
– Кажется, ушел. А что может сделать призрак? Так ли стоит их опасаться?
– Стоит всего опасаться и сторониться, что тебе неведомо. Вот чем мир духов отличается от мира теней, скажешь?
– А это разве не одно и то же? Призраки они и есть призраки.
– Нет, – совсем тихо и осторожно сказала Мигнис, как будто ее мог услышать еще кто-то из привидений. – И я думаю, что оба этих мира как интересны, так и таят в себе темную энергию. Иногда эта энергия высвобождается. Особенно когда эти миры пересекаются.
Марианн был поражен ответу Мигнис так же, как появлению страшного Якова. А мышь, не замечая этого, задумчиво сказала:
– А проявление этих сил редкое, опасное, но завораживающее явление.
Марианну не понравился ответ и вообще тема о темных привидениях. Чтобы немного отвлечься, он пошевелил угли в очаге и подкинул свежих поленьев. Затем решил посмотреть, что у него с собой в рюкзаке. Сунул руку под клапан и извлек пластиковую бутыль с водой. Только увидев воду, Марианн почувствовал, насколько сильно хочется пить. Он поспешно открутил крышку. Тяжело дыша после больших глотков, Марианн заметил, что мышь как-то странно на него смотрит. Догадка тут же мелькнула в голове. Он аккуратно налил воду в крышку от бутылки и поставил перед Мигнис. Та полакала воду, прикрыв глазки на время питья, затем принялась усердно тереть мордочку лапами. Марианна подобное зрелище немного умилило. Мышь ему все больше нравилась. Он улыбнулся.
