Kitobni o'qish: «Выбор оборотня»
Марианн узнает, что является носителем Зверя в своей крови. Он оборотень, и за ним уже началась охота.
Отправляясь в захватывающее путешествие по заснеженной стране оборотней, Марианн и не догадывается, кого предстоит встретить на своем пути и что пережить, какой сделать выбор. А вдруг именно тут он повстречает настоящую любовь?
Каждый человек по-своему прекрасен, но видеть это сродни искусству
Энрике Флюенс
Зиме вопреки
Вырастают из сердца
Бабочки крылья
Басе
Когда я закрываю глаза, вижу красную розу на снегу. Розу ли? А еще покрытый инеем красивый бутон. Неизвестный мне цветок, но очень красивый. Я смотрю на него и чувствую прилив крови и тепла в груди, у самого сердца. Непривычное ощущение. Созерцания этого цветка волнует меня и согревает. Я не могу дать ему замерзнуть, превратиться в хрупкий ледяной кусок острого льда.
Неземное чудо у моих ног, и еще чудо происходит внутри меня.
Пролог. Глава 0.
Ноябрьский вечер. Лес вокруг замка, в котором расположена школа святого Элвисия, укутан снегом. В классе истории холодно, и ученики ежились, дрожали от холода. Но атмосфера царила веселая и озорная. Сегодняшний урок вел не директор Дефостер, а преподаватель философии мистер Уинстер. Лысоватая макушка мистера Уинстера блестела в свете лампы, как рождественская звезда. Ведь человеком он был высоким и едва не задевал головой лампу.
Похоже, философ мало разбирался в истории родного края и откровенно скучал, листая толстую книгу и озвучивая некоторые моменты. Причем брови мистера Уинстера то и дело поднимались на лоб, как будто прочитанное вызывало у него удивление, если не возражение, что такого быть не могло. Его скептицизм был умилителен и смешон. Именно поэтому ученикам он нравился. Те тоже недолюбливали историю.
Джуния потерла локоть. Он немел от ушиба, что она получила ночью, свалившись во сне с постели. На вид Джунии лет шестнадцать. Самая романтическая пора у девушек. Сердце жаждет любви, а неопытность и наивность наделяю любую девушку особым шармом женственности. Если только леди чтили манеры. Джуния манеры соблюдала, когда сестра-преподаватель по этикету Стоунер слонялась поблизости. Но даже без манер Джуния была мила и непослушна.
«Этим ее наделила природа, не школа» – вот вердикт сестры Стоунер, старой карги по «самому бесполезному предмету». Карга ни как не хотела верить, что шальные выходки этой ученицы стали лишь после поступления сюда.
У Джунии были светлые волосы цвета снега.
«Альбинос» – так ее обозвала противная Стейси, девчонка из старшей группы. Но это не так. Глаза у Джунии карие с голубо-небесными крапинками. Нос немного вздернут, что не портит худого личика с заостренным подбородком. Хоть своей худобой и белоснежными локонами девушка и выделяется среди учеников, сама она этого не замечает и ощущает обыкновенным членом общины. А как иначе, если оценки у нее не высокие и не очень низкие, а средние, как и у большинства учениц. Одаренностями и тягой к знаниям не обладает.
«Дуреха, требующая режима и дисциплины» – Так могла охарактеризовать Джунию сестра-хозяйка миссис Оффенбах. Она вешает подобные ярлыки на всех учениц. Ведь видит их не в классах, а в столовой, в коридорах или во дворе. Учителя с ней не спорят, а значит, согласны. Должно быть, так оно и есть.
Сегодняшний урок истории тянулся медленно. За окном голубая полоска неба посерела. Скулящий вдруг ветер утих. Ворох снежинок осел на оконной раме по ту сторону стекла. Джуния откровенно сонно зевнула, любуясь унылым видом. Казалась, что и зимняя стихия зевала вместе с девушкой, готовясь ко сну.
Зимой темнеет рано. Сидя в холодном каменном помещении замка, ребята ни как не хотели вникать в монотонную речь учителя. Сначала они перешептывались между собой. Потом уже разговаривали в полголоса, шутили, кидались друг в друга бумажными шариками. Мистер Уинстер позволял подобное поведение, считая, как однажды проговорился сестре-хозяйке, что строгая дисциплина искореняет личность на корню и обесцвечивает детскую индивидуальность. Конечно, и мистер Уинстер мог выдающихся личностей поставить в угол. Поэтому ученики не переступали грань дозволенного.
По обыкновению, историю вел директор школы мистер Дефостер. Но сегодня, как только разыгралась пурга, он исчез. Один из мальчиков шепнул, что директора в город вызвали по срочному делу.
– Опять. Уже второй раз на этой неделе.
– Ну и ладно. Зато учить ничего не надо. Мистер Уинстер никогда не задает самостоятельную работу.
Мальчики разом смолкли, потому что учитель, словно услышав свое имя, воззрился на них. Не смотря на достижения современной цивилизации, в классе не имелось ни монитора, ни проектора. Грифельная доска – вот полотно для знаний. А полотном мистера Уинстера являлся слог. Но почему то, бог наделил его и превосходным слухом.
Марианн тоже поглядывал в окно. Вид, открывающийся узком проеме, нагонял грусть и на него. Фонарный столб, клонившийся у дороги и занесенный сугробами. Пушистые от снега верхушки деревьев. Свет от желтого освещения классной комнаты выделял подтеки на запотелом стекле. А отражение в окне искажали мистера Уинстера, превращая в страшного лохматого и бесформенного демона. Вот в отражении появилось белое пятно. Джуния. Марианн обернулся на девушку, любуясь ее жемчужными локонами. По правилам школы волосы были собраны в косу. Но непослушная прядь выбилась и пала на лоб. И это не портила прическу. Отнюдь. Такой девушка понравилась Марианну еще больше.
Джуния склонилась к своей соседке по парте и не видела пристального внимания со стороны юноши. Девушки перешептывались и хихикали.
– После истории родного края мне всякие кошмары снятся. – пожаловался приятель Марианна Френк Ларсен – круглолицый. веснушчатый парень. Глуповатая улыбка шла ему, и девушки с первой парты то и дело оглядывались и хихикали, стараясь привлечь его внимания и втянуть в беседу затем, чтобы задать неудобный вопрос и поставить Френка в неудобное положение. Тогда Френк покраснел бы. И девчонкам было бы весело.
Марианн вспомнил о своем сне. Он оказался один в дремучем лесу. На снегу замечает кровавое пятно, делает шаг и понимает, что это бутон розы. Подойдя ближе, он наклоняется. Прежде таких заостренных лепестков он никогда не видел. Это не роза.
«Рассказать о своем сне Френку? Нет, не стоит. Он не поймет». Во сне Марианн испытал необыкновенное чувство, слишком личное, чтобы болтать о нем и красивое, чтобы позволить кому-то критиковать или отнестись пренебрежительно.
– Эй, ты что, уснул? Марианн?
– Почти заснул. – кивнул с улыбкой Марианн.
– Скорей бы урок закончился. Я так проголодался, что съем мистера Уинстера прямо сейчас, если он прочитает еще хоть одно предложение.
Девушки, сидящие впереди, снова хихикнули.
Чувство голода внезапно пробудилось и в Марианне. В животе заурчало.
Ребята, спевшиеся выйти в коридор, обернулись посмотреть, что случилось. Марианн лежал и не двигался. Френк наклонился, чтобы помочь его подняться, но не смог сдвинуть его с места.– На этом все! – повысил голос учитель. Марианн поспешил покинуть класс, как и другие ребята. Возле дверей Марианн почувствовал слабость. К горлу подкатила тошнота. Звон коснулся слуха. Мир в его глазах померк. Кого-то он толкнул, теряя равновесие. Потом выгнул спину и, раскинув руки, растянулся на полу. – Эй!
– Марианн! Эй, Марианн! Ты чего?
– Он умер.Ребята обступили Френка и бездыханного Марианна. Неуверенный ропот перешел в громкий гам. Вмиг строгая дисциплина разрушалась. Ребята, увидев выходящее из привычных рамок событие, тут же забыли о правилах. Они закричали, зовя мистера Уинстера, и заговорили наперебой все сразу. Несколько рук потянулись к Марианну. Раздались испуганные возгласы:
Мистер Уинстер раздумывал, куда бы запихнуть томик по истории на книжной полке, когда все случилось, и ринулся на помощь, расталкивая всех на своем пути. Книга плюхнулась обратно на стол с хлопком не тише, с которым упал Марианн.
– Дайте дорогу! Что случилось?
– Смотрите, у него кровь.
– Отойдите.
Мистер Уинстер поднял Марианна и понес его по коридору.
Френк ошарашено смотрел на бледное лицо друга, ни в силах ничего сказать. Хихикающие девушки с интересом следили на разыгравшуюся картину. На лицах их не было удивления, скорее пренебрежение. Они переглядывались и ждали, как отреагирует мистер Уинстер, когда поймет, что это розыгрыш.
Джуния стояла в стороне. Ее щеки пылали. Ладони, прижатые к груди, била мелкая дрожь.
Глава 1. То, что сокрыто внутри
Когда я закрываю глаза, вижу красную розу на снегу. Приглядевшись, нахожу что алые и розовые лепестки, из которых собран бутон, миндалевидной формы с острыми капельками на вершинах. Это не роза. Цветок еще красивее и дышит фруктовым ароматом. Я смотрю на него и чувствую прилив крови и тепла в груди. Необыкновенное и завораживающее ощущение. Меня, словно, сковал царящий вокруг мороз. Но я жив благодаря цветку. Мой взгляд пригвозжен к красному на белом.
Созерцания цветка волнует и согревает меня. А сама необыкновенная роза, брошенная на морозе, остывает на снегу. Я не хочу позволить ей превратиться в хрупкий ледяной кусок острого льда.
Ведь это прекрасное чудо у моих ног умирает, и еще чудо происходит внутри меня. Огонь.
Он подошел к приоткрытой двери и замер на пороге.
– А, Марианн Бентон! Заходи, прикрой за собой дверь. Разговор у нас будет серьезный. И, к сожалению, тебя ждут плохие вести.
Марианн притворил дверь, подошел и присел на указанный стул. Когда его вызвали в кабинет директора Дефостера, Марианн сразу подумал, что это потому, что сегодня он упал обморок. Но все равно Марианна охватило беспокойство. Он предчувствовал нечто плохое. А следующие слова директора удивили и ошеломили.
– Скажи, тебя в последние дни мучили ночные кошмары?
Марианн взглянул прямо в глаза директора. Седовласый морщинистый сухой старик. Лицо – словно с репродукции древнеримского философа – благородное. Серые глаза будто смотрят мимо Марианна и мечтательно устремлены на часы или бюст святого Элвисия на каминной полке. В голосе улавливается тяжелое дыхание, словно старик запыхался.
Откуда он знает?
– Такие кошмары не посещали тебя прежде, и они до жути пугающие и реалистичные. В них нечто огромное рвется внутри тебя наружу, но не находит выхода. Это душит тебя и разрывает. Ты просыпаешься, но не в силах пошевелиться и позвать на помощь.
Марианн приоткрыл в изумлении рот. Именно такое и случилось прошлой ночью. Этот ужас не дал выспаться. Марианн проснулся весь в поту. Больше всего пугал страх, что это ощущение вернется. Ведь он чувствовал, что оно в груди притаилось за сердцем и выжидает. Больше Марианн не сомкнул глаз и просидел в постели до утра, опасаясь, что подвергнется нападению ужасного удушья и страха уже не во сне.
Директор Дефостер провел ладонью по своей длинной седой бороде и, не сводя проницательных глаз с юноши, продожил:
– Причина таких снов кроется в тебе. В твоих мышечных клетках. Сейчас они ведут себя не как у обычного юноши. Они начинают «развиваться» в ином ключе.
Марианн не понимал, о чем говорит директор. На последнем уроке физической подготовке он не налегал на упражнения с гирями. Он играл с одноклассниками в футбол в маленьком школьном зале с низким потолком, потому что на улице царил адский холод, сковавший стены школы. А непогода замела двери. Снега намело почти до второго этажа. Физическая подготовка один из бесполезных уроков в познавательной сфере, зато самый ожидаемый с того момента как тренер куда то пропал. Тогда тяжелые тренировки с гирями и бег с препятствиями заменили спортивные игры. Без специалиста по физподготовке уроки просто пустили на самотек. Теперь на них можно было вдоволь подурачиться, не боясь получить выговор. Накачать мышечные клетки футболом Марианн точно не мог. И обморок получить тоже. Или мог?
Марианн недоверчиво поднял взгляд на директора.
– Что-то не так с моими мышцами?
– Верно. У них есть свойство, которое сейчас активно развивается. Оно встречается редко… Ох, наверное, стоит сказать тебе сразу?
Директор Дефостер выдержал паузу, прежде чем обрушил на ученика пугающую правду:
– Ты оборотень, Марианн! В твоей крови есть «Он». Не могу сказать точно, когда ты почуешь зов хищника, но это обязательно произойдет.
– Что в моей крови, директор Дефостер?
– «Скрытый зверь». Прости за столь страшное название, но именно так его называют в неких кругах. Вижу страх в твоих глазах. В твоей крови есть клетки «скрытого зверя». То есть, оборотня. Но пока тебе стоит беспокоиться не об этом.
– Директор, директор Дефос… – Марианн запнулся на мгновенье, но потом испуганным шепотом быстро заговорил: – Вы уверены? Может, вы ошибаетесь? Я никогда не слышал, чтобы оборотни существовали взаправду. Ведь это сказки! Мы даже не проходили их еще на уроках мифологии, но уверен, что оборотни только поверья и…
– Конечно, не изучали! – серьезно воскликнул директор, внимательно разглядывая молодого юношу через старомодные очки. – И все-таки прошу тебя выслушать меня и не перебивать, пока я не закончу. Помнишь медосмотр неделю назад в городе Свенстапе? Все классы ездили туда. И твой анализ крови выявил антитела к «скрытому зверю». Пока твой организм еще борется с ним. Но рано или поздно скрытое возьмет верх над человеческим в тебе, над милым и напуганным юношей, который сейчас сидит передо мной. И когда это случится, ты должен быть готов и знать, как сохранить себя и свой разум. Иначе оборотень может просто погубить тебя.
Тебе надо подготовиться, пройти курс специальных уроков физических и психологических. Они действенны и спасут тебя от падения в безумие. Дело в том, что ты не первый ученик в нашей школе, у кого в крови обнаружили антитела к «скрытому зверю». Поэтому я знаю, как необходимо с тобой поступить. Пообещай мне, что сделаешь все, что я сейчас скажу. Ты можешь обещать мне это, Марианн?
Марианн едва слышно произнес «да». Мысли его путались, и он сказал то, чего от него хотел преподаватель, не задумываясь о возлагаемой ответственности.
Директор с нечеловеческой быстротой протянул руку и больно сжал запястье Марианна.
– Поклянись мне!
Марианн отпрянул назад, но хватка директора оказалась крепка как камень.
– Клянусь. – жалобно заскулил Марианн. Его щеки краснели от беспомощности и осознания собственной слабости. Ножки стула заскрипели по полу. Директор выпустил руку Марианна. Запястье жгло как огнем. Марианн не решил подавать виду, что ему больно.
Тем временем директор торопливо говорил:
– Во-первых, отдай мне свой телефон. Тебе он не понадобится, по крайней мере, какое-то время. Сейчас он ставит тебя под угрозу. Ведь по нему тебя легко выследят.
– Директор Дефостер, но кому надо меня искать? И на телефоне у меня только учебные пособия и ничего…
– Ты сирота, Марианн. Как и почти все ученики моей школы. Поэтому я не просто несу за тебя ответственность. Я чувствую себя твоим опекуном.
Марианн не переносил на дух, когда его или кого-либо еще называли сиротой. Это слово прилипает как ярлык. Единожды прозвучав, оно портит отношение людей к названному этим словом ребенку. Жалость, пренебрежение, сочувствие и неприязнь. Много чего меняет именование сиротой в окружающих людях. У Марианна был двоюродный брат Айзек старше его лет на десять. Он приходился дальним родственником по линии матери. С ним он виделся раз в полгода. Иногда Айзек звонил по телефону и из содержания этих разговоров становилось ясно, что и ему нет никакого дела до Марианна. В тоне двоюродного брата сквозили нравоучения и эгоизм. Но все-таки, Марианн мог похвалиться перед Френком и другими ребятами, что ему звонили родные.
Директор протянул руку ладонью вверх и строго хмурил брови, заставляя повиноваться Марианна. Тот едва заметно вздрогнул, но сообразив, что на этот раз директор не думал его хватать, облегченно выдохнул и вложил телефон в старческое пальцы директора. Тот кинул его в ящик стола.
– Отлично, это даст немного больше времени. Наличие телефона в моем кабинете покажет преследователям, что ты еще в школе. Уверен, его геолокацию уже отслеживают. К сожалению, теперь я не могу гарантировать твою безопасность здесь, Марианн. Тебе следует найти укрытие в другом месте. О нем я обязательно тебе скажу, но позже. Сейчас про угрозу, что нависла над тобой. Помнишь проверочную комиссию из Ольборга? Она посещала с инспекцией нашу школу в том году. На самом деле их занимали вовсе не экзаменационные тесты и образовательные программы. Они постоянно занимаются поиском молодых людей, подобных тебе, и забирают их с собой. После о них никто никогда не слышит. Эти дети просто исчезают. Даже их данные в системе медстрахования стираются. Анализ крови, сданный тобой неделю назад… У меня есть свой человек в больнице. И я только что разговаривал с ним по телефону. Он сообщил, что инспекторы из Ольбурга узнали про тебя. Анализ крови, что взяли у тебя неделю назад выявил антитела к «клеткам зверя». Они уже едут за тобой сюда.
– За мной? Зачем? Что им нужно от меня?
– Нужен ты им затем, что должен исчезнуть, пропасть навсегда. Эти люди работают на древний тайный Орден. Его могущество велико. Они имеют своих людей в министерстве образования, здравоохранения и полиции. Имя ордену «Ольбургский трибунал».
– А может со мной все обойдется, ди-директор Дефостер? Анализ крови это нелепая ошибка! – испугано лепетал Марианн.
– В том, что я сказал тебе, нет никаких сомнений. Иначе этот разговор не состоялся бы.
– Что будет, когда они, этот трибунал, заявятся сюда и поймут, что меня предупредили?
– Не стоит волноваться по этому поводу. Школа святого Элвисия оберегает своих учеников. Опасность грозит пока тебе. Твой уход ничего не изменит ни в стенах школы, ни за ее пределами. Уроки никто пока не отменял.
Слова директора звучали как всегда твердо и безоговорочно. А в последней фразе Марианну показалась легкая улыбка в старческих глазах директора Дефостера. Марианн немного поколебался, желая спросить еще. Но он растерялся. Ему очень хотелось, чтобы все услышанное оказалось ошибкой, какой-нибудь жестокой шуткой выжившего из ума старика или психологическим тестом.
– Прежде чем за тобой явятся эти люди, ты покинешь здание школы. А придут они очень скоро. Есть одно верное место, где тебя будут ждать. – Директор понизил голос до хриплого шепота. Чтобы расслышать его, Марианну пришлось податься вперед. – О нем знают только посвященные. Места этого нет на современных картах. Оно называется Волчья гора. Ты пойдешь строго на север. Дорога займет шесть дней. Одному мальчику без физической подготовки удавалось как-то добраться за неделю. Ты справишься. Волчью гору ни с чем не спутать. Это самая высокая вершина в северных краях. Лес, покрывающий ее, обладает особой силой для оборотней и запахом. Ты ее сразу узнаешь, кровь подскажет. Это место – единственное спасение для тебя. Прошу, забудь о своем прошлом. Теперь все, что связывает тебя с ним, скорее опасно, чем важно. Тебя ожидают большие перемены. Если выживешь.
На Марианна напал страх. Ухом он уловил тихий знакомый звук. Мелодия телефона. Он встрепенулся на своем стуле и прижал руку к карману. Но спустя миг вспомнил, что телефона в кармане уже нет. Приглушенный звук доносился из директорского стола.
Марианн ощутил, насколько сильно не хочет уходить из школы, покидать привычный, надежный и беззаботный мир школьной жизни. Оставить друзей. Даже Джуния Клер – девчонка из его класса – доброе и желанное воплощение его мира. Он толкнул ее на физкультуре, но вместо порицания в свой адрес услышал только озорной смешок. Марианн вопросительно посмотрел ей в глаза и понял, что явно ее недооценивал.
Джуния отличалась от одноклассниц. Не такая важная и напыщенная. Веселая и добрая. Светлые волнистые волосы и яркие голубые глаза. Тогда она показалась ему только дружелюбной. Потом он понял, что она ему по-настоящему нравится. Возможно, получилось бы пригласить ее на прогулку по парку на следующем уроке физкультуры или выловить без подружек в коридоре, но этого уже точно не произойдет, если сейчас он покинет школу. Его мысли, несущие разочарование и пыльную грусть, прервал голос директора.
– Тебе пора, – велел он, вставая со своего места. Марианн неохотно направился к двери, когда директор окликнул его.
– Марианн, не в эту дверь.
Марианн растерянно обернулся и увидел, что директор ждет его у приоткрытой двери в соседнюю комнату.
– Я, я думал, мне надо собирать вещи?
– Я уже собрал все необходимое. Прошу сюда.
Марианн никогда не был в этой коморке. Личные покои главы школы. В полутемной комнате угадывался зашторенный квадрат окна. Директор быстро прошел в темноту и после непродолжительного шороха отворил потайную дверцу. Марианн послушно последовал через нее следом за директором и оказался на слабоосвещенной узкой лестнице заброшенной башни. Тут редко кто бывал. И башня требовала ремонта и находилась далеко от учебных классов. Марианн снял с лица вуаль паутины, в которую угодил в темноте. Слабая полоска света обрисовала неровные камни стены. Впереди спускалась сгорбленная фигура директора. Сейчас Марианну она показалась старой и немощной. Он никогда не воспринимал директора как человека со слабостями. Тот был символом уверенности и мудрости школы. Его побаивались все ученики без исключения. А теперь, видя, как глава учебного заведения торопливо ступает по неровным ступеням, покрякивает и опирается рукой о стену, Марианн почувствовал сострадание к этому человеку. Перед ним вдруг явился немощный старик. Марианн поспешил за ним.
Лестница закончилась, и они шли по темному подвальному коридору. Директор освещал путь фонариком телефона. И Марианн позавидовал, что у того есть телефон. В конце коридора директор Дефостер толкнул деревянную дверь, и та отворилась. Марианн подивился, что в школе не запирают уличные двери. Пусть и ту, о которой никто не знает. А еще и от снега почистили.
С улицы подуло прохладой и свежестью. В вечернем мраке возвышались горы снега. Мороз щипал кончик носа и сковывал холодом дыхание в груди.
Марианн взял протянутую ему теплую куртку. Стандартная школьная верхняя одежда. Тут же около двери фонарик осветил маленькую тумбочку и несколько пар теплой обуви. Марианн переобулся. Директор нахлобучил шапку ему на голову и протянул небольшой, но увесистый рюкзак.
– Береги еду. Многого с собой не унести. Ее должно хватить на неделю, если расходовать с умом. Ты должен идти быстро. А вот это, – директор протянул небольшую стеклянную бутыль, – принимай по одному глотку каждый вечер. Тут травяная настойка. Она поможет пережить боли превращения и прогонит прочь кошмары.
Марианн хотел спросить, что за превращение и когда он снова увидит директора, но язык прилип к гортани. Чувство расставания сжало сердце. Всегда такой властный и далекий, директор сейчас проявлял о нем заботу. Не понимая, каким образом в его пальцах очутился маленький круглый компас, Марианн понуро посмотрел на директора. Слезы появились на глазах Марианна, и он прикинул, что в темноте директор не заметил его слабости. Ком встал в горле.
Дефостер сжал плечо Марианна и вдруг с горечью в голосе выговорил:
– Ступай. Мое последнее напутствие, Марианн. Постарайся всегда оставаться человеком! Удачи.
Марианн быстро побрел прочь. «На север», – говорил себе. Он, словно опьяненный, не мог трезво обдумать, оценить все, о чем рассказал директор Дефостер.
В воздухе зазвучал монотонный хриплый шепот:
Боже, Всеблагий и Всемилостивый,
всех охраняяй Своею милостию и человеколюбием,
смиренно молю Тя,
Марианн коротко обернулся. Старик-директор стоял в дверях, подняв руку и благословляя его грустным и полным сожаления голосом, какого от него Марианн никогда прежде не слышал:
предстательством Богородицы и всех святых,
Сохрани от внезапной смерти
И всякой напасти его, грешнаго,
И вверенных мне людей…
От задней двери кем-то уже была протоптана узкая тропинка. Она поворачивала и вела вдоль стен замка. Но Марианн забрался на высокий сугроб снега, горько вздохнул и шагнул по заснеженному склону вниз навстречу темному лесу. Марианн уже не мог слышать бормотания, но в голове продолжали звучать слова молитвы:
…и помоги невредимых
Доставлять каждого по его потребе,
Боже Милостивый!
Марианн скатился в сугроб. Отфыркиваясь от пушистых комьев снега, побрел, утопая по колено в снегу. Марианн тяжело дышал, но мог поклясться, что слышал позади скрип затворяемой двери.
Ах, насколько теплым и родным показался этот звук! Марианн оглянулся, но ни директора, ни тропинки, ни двери увидеть уже не представлялось возможным. Только высокие стены старой школы и дюжину освещенных окон.
Он так и не спросил директора, не стало ли то, что у него в крови причиной его обморока? Сейчас Марианн может только гадать, не лишится ли опять чувств. И не дай бог в самый неподходящий момент.
Вдруг Марианна накрыло страхом от одного напутственного воспоминания. Дано оно было шепотом по "большому секрету" и от человека, которого видел первый и последний раз в жизни: дяди, что привез его однажды сюда, в эту школу.
"Наступит день, когда тебе придется покинуть это место. Тогда не теряй ни минуты, уходи и не оглядывайся. Не трать время на сборы."
Тогда Марианн гадал в бессонные часы, зачем он это сказал. Может, хотел напугать? Потом школьные хлопоты вытеснили странную тайну из мыслей Марианна. В новой обстановке он обвыкся и забыл дядю. А может, он и не родственником был. Два года прошло, а он так ни разу не объявился. Два года Марианн прожил в школе и внезапно, как гром среди ясного неба, предупреждение дяди сбылось.
Оставшийся позади за́мок никогда еще так не манил своим видом и уютом. Почему именно сейчас делать каждый шаг стало в сто раз тяжелее? Еще неделю назад Марианн мог спокойно покинуть стены школы и даже не расстроился бы по этому поводу. На ум пришли погруженные в полумрак (теперь уже такие родные) коридоры и лестничные пролеты замка. Еще во времена рыцарей тут обитали отпрыски знатных родов, а может, даже и королей. Теперь о них Марианну уже не суждено узнать. Уроков истории родного края больше не будет. Голубой свет маленьких окон таял в воздухе и не касался высоких сугробов. Лампы остались заперты за покрытыми инеем окнами, высоко над мирно спящей землей. Вот как этот свет не видит бархатистой глади свежевыпавшего снега, так уже не видит теперь себя в замке и Марианн. Где-то там наверху у одного из этих окон сидит сейчас Джуния Клер в окружении подруг и не ведает, что сейчас происходит в ночи.
При мысли о ней сердце дрогнуло, встрепенулось. Воспоминания о времени, проведенном в школе, были милы сердцу, а друзья – большим и значимым событием в жизни. Его сердце как никогда прежде казалось большим и горячим. Оно давало силы и уверенности на неведанном пути. Надежда и мысли о том, что он вернется когда-нибудь обратно в школу, окрыляли. Пусть это только несбыточная мечта, иллюзия, но она так необходима сейчас. И кто знает, что ожидает нас в будущем?
Ноги несли Марианна вперед.
