Kitobni o'qish: «В шатре бедуина»

Глава 1

Гравий хрустел под ногами Амира, когда он шел по залитому лунным светом лагерю к предоставленному ему шатру. Вечер прошел отвратительно, да и компания была неважная. Разыгрывать любезного гостя перед главой племени из соседнего государства – жалким, трусливым выскочкой – было не самым приятным времяпровождением. Особенно если учесть, какие важные дела его ждали по возвращении в родную страну.

– Ваше высочество, – поспешил за ним Фарух, – нам нужно посоветоваться до начала переговоров.

– Нет. – Амир покачал головой. – Иди и выспись.

Завтра будет тяжелый день, в особенности для Фаруха.

Помощник Амира вырос в большом городе и не привык к дикой, отдаленной местности, где следовали старым обычаям, а дипломатия была что удар ножа – быстрой и короткой.

– Но, ваше высочество…

Протест утих сразу же, как только Амир указал

на охрану, поставленную Мустафой у шатра – якобы для безопасности шейха, но на деле – для того чтобы следить за ним.

Фарух склонил голову и прошептал:

– А еще есть девушка.

Девушка.

Амир замедлил шаг, вспомнив женщину, которую с показной щедростью подарил ему Мустафа. Ее светлые волосы переливались при свете лампы, словно жидкий шелк, обрамляя бледное лицо. Ясные синие глаза смело смотрели на Амира, выдерживая его взгляд с дерзостью, которая была не присуща местным женщинам.

От необыкновенного сочетания красоты и неповиновения у него дыхание перехватило.

Лишь потом он вспомнил, что ему больше по нраву независимые и самостоятельные женщины, не танцовщицы или шлюхи в вызывающих нарядах, призванные хозяином для ублажения высокопоставленного гостя.

Амир мог выбрать себе прекрасную женщину в любом уголке мира. И все же… было в этой что-то интригующее. Может, дело в том, как она приподняла изящные светлые брови с высокомерием, достойным императрицы.

Это все мимолетное влечение.

– Ты сомневаешься в моей способности с ней управиться?

Фарух закашлялся, прикрывая смешок:

– Конечно же нет, господин. Но в этой есть что-то… необычное.

Точно, необычное. В Монте-Карло, Москве или Стокгольме цвет ее волос не привлек бы внимания.

А что касается ярких глаз – такой оттенок могли обеспечить цветные линзы. Но откуда взяться линзам в этой дикой стране, населенной кочевниками, разбойниками и нищими крестьянами?

– Не волнуйся, Фарух. Я уверен, мы с ней… поладим.

Амир кивнул, отпуская помощника, и зашел в шатер. В небольшой «прихожей» он снял обувь, с удовольствием ощущая ногами мягкий ворс ковров.

Будет ли она ждать его на постели? Или, может, она будет раздетой?.. Несомненно, она предложит себя с искусностью профессионалки.

Амир рывком раздвинул тяжелые занавеси шатра.

Никого. Ни следа девушки.

Он огляделся, чувствуя тревожное покалывание в затылке.

Секунду спустя он резко выбросил руку вперед, блокируя удар – позвякивание монеток на поясе предупредило ее нападение. Он быстро отступил, чтобы не покалечить ее ненароком. Он схватил ее за руку и заломил за спину. Его движения были скупыми, четкими, хотя она извивалась и боролась. Он умел сбивать с ног взрослых тяжеловесов, но не мог поступить так с женщиной – даже с той, которая набросилась на него в его собственных покоях.

И все же она сопротивлялась с яростью тигрицы, пытаясь освободиться из его хватки и пнуть его в пах.

– Довольно! – Его терпение было на пределе.

Он потянулся, чтобы схватить ее за свободную руку. Но прежде, чем ему это удалось, она извернулась и замахнулась на него. Его спасло чутье. Чутье, сформированное годами тренировок и освоения боевых навыков и не раз сохранившее ему жизнь. Он развернулся и схватил ее за запястье как раз в тот момент, когда клинок защекотал его шею.

– Дикая кошка! – Он сжал пальцы, и нож со звоном упал на землю.

Он сбил ее с ног и прижал к земле своим весом. Секунду спустя он обхватил оба ее тонких запястья и пригвоздил к ковру за ее головой.

Ее силы были истощены, и Амиру даже почудилось, что она не дышит. Но вслед за этим он ощутил ее дрожь, ее прерывистое дыхание, трепет ее тела под ним.

Он пощупал свое горло. Тонкий кровавый ручеек уходил под воротник.

Она его ранила!

Инстинктивно его хватка на тонких запястьях стала сильнее, и она вскрикнула – этот звук был больше похож на тихое мяуканье. Амир незамедлительно ослабил захват.

Сжав зубы, он потянулся к клинку. Она затаила дыхание, не сводя с него глаз, пока Амир взвесил нож в ладони. Маленький, острый, искусно сделанный. Античное оружие, такое острое, что им можно легко снять кожицу с любого фрукта – или нанести серьезный вред противнику.

Свет лампы заиграл на блестящем лезвии, и девушка вздрогнула. Неужели она решила, что он ударит ее?

Выругавшись, Амир отбросил нож подальше от себя.

– Кто тебя нанял? Мустафа?

Происходящее не имело смысла. У Мустафы не было причин желать ему смерти. Амир не мог вспомнить ни одного знакомого, который прибег бы к услугам наемного убийцы. И все же струйка крови, стекавшая по шее, ему не почудилась.

Да, отличный дипломатический визит выдался.

Обуреваемый любопытством и яростью, он смотрел на приоткрытые алые губы, невероятные синие глаза, густо обведенные углем.

– Кто ты? – спросил Амир, склонившись над ней, но она ничем не выдала себя, не изменилась в лице.

Пробормотав проклятие, он приподнялся на локте, отчего прижался к ней нижней частью тела, и какая-то доля его мозга отметила ее невероятную мягкость, незаметное приглашение, которое он проигнорировать не мог, несмотря на весь свой гнев.

Нужно думать быстро. Если у нее был один нож, могут быть и другие. Он перекатился на бок, не отпуская ее руки и придерживая ее коленом.

Ее дыхание участилось, пока он рассматривал ее полуобнаженное тело, облаченное в наряд танцовщицы. Груди девушки быстро поднимались и опускались, грозя в любой момент выпрыгнуть из скудного лифа. Прятать оружие было некуда.

Его взгляд опустился еще ниже, на талию, охваченную тоненькой декоративной цепочкой. На бедрах девушки был завязан старомодный пояс с монетами, достаточно широкий, чтобы скрыть оружие. Но юбка с разрезом на бедре оказалась слишком прозрачной, чтобы спрятать под ней что-нибудь.

Амир положил ладонь ей на живот, и она дернулась. Он остановился. За всю свою жизнь он ни разу не притронулся к женщине, которая этого не хотела. Он поморщился, недовольный собой. Нужно это сделать – действие не несло сексуальной окраски, следует убедиться, что она не опасна.

Он запустил руку под пояс.

Девушка тут же принялась отбиваться; изогнув спину, она пыталась ускользнуть от него.

– Нет! Пожалуйста, нет! – хрипло закричала она. Не на одном из местных диалектов, а на языке, который он редко слышал в этих местах.

– Ты англичанка?

Амир вскинул голову и застыл, увидев выражение ее огромных синих глаз.

Неприкрытый ужас.

Именно его неподвижность заставила панику Кэсси отступить. Да еще то, что он убрал руку и держал ее ладонью вверх, словно хотел ее успокоить.

У нее сердце ушло в пятки и липкий пот выступил на лбу. Она все не могла отдышаться, хотя втягивала воздух ртом большими судорожными вдохами.

– Ты англичанка? – спросил он по-английски, и его черные брови сошлись на переносице, еще четче обозначая жесткие скульптурные линии лица.

У него был пугающий, агрессивный вид. Какая ему разница, англичанка она или нет? Неужели одна национальность отличалась от другой в этом месте, где путников похищают и держат взаперти?

Теперь он не выглядел разозленным, но железный захват вокруг ее запястий, вес его твердого бедра напомнили ей о том, что она все еще полностью в его власти. Он без труда мог ее усмирить.

Ее взгляд упал на алую дорожку крови на его шее, и она содрогнулась, вновь охваченная страхом.

Она думала, что спасет себя неожиданным нападением, ударит его по голове медным кувшином, но он оказался слишком быстр. Слишком силен, слишком опасен.

– Пожалуйста, – хрипло взмолилась она, – не делайте этого!

Каждый мускул ее тела напрягся в ожидании ответа.

Его чувственный рот изогнулся в усмешке, черные брови удивленно приподнялись.

– Ты хочешь, чтобы я тебя освободил? После этого? – Он показал на свою рану.

Кэсси прерывисто выдохнула. Его глубокий голос и чистый английский с легким намеком на экзотический акцент вызвали у нее еще больший ужас. Это был кошмар.

– Простите, – сказала она. – Просто я… – Она закрыла глаза, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание.

Усилием воли она заставила себя сосредоточиться. Ярость и страх поддерживали ее все последние сутки. Никаких обмороков! Только не теперь.

Кэсси резко открыла глаза и увидела, что он склонился еще ниже. Она заметила легкую тень щетины на его квадратной челюсти, блеск в темных глазах, то, как он втягивал носом воздух, словно вдыхал ее запах.

– Пожалуйста, – едва выговорила она. – Не насилуйте меня.

Он тут же отшатнулся, широко раскрыв глаза и сжав пальцы вокруг ее запястий. Она прикусила язык, чтобы не закричать от боли.

– Ты думаешь?.. – Он показал на ее юбки, и внезапно в выражении его лица она прочла неудовольствие. – Ты действительно думаешь?.. – Он медленно покачал головой и тихо пробормотал что-то себе под нос на арабском.

Она вздрогнула, расслышав гнев в его голосе, но отказалась отводить глаза. Она и так вся в его власти. Не хватало еще показаться слабой.

Она чувствовала его взгляд на себе, словно обжигающий лед на голой коже. В глубине души она с горечью признала – вздумай он взять ее силой, шансов у нее не будет.

Воспоминания закружились хороводом перед ее глазами. На языке появился металлический привкус ужаса, стоило ей припомнить то, как ее прижал к двери мужчина в два раза ее крупнее и в три раза старше. Тогда ей было только шестнадцать, но ее до сих пор передергивало при одном воспоминании о его мясистых ручищах, лезущих под блузку, лапавших за бедра, его удушающем весе…

– Я бы не пошел на подобное. Как бы меня ни провоцировали, – прозвучал возмущенный голос незнакомца, вырывая ее из воспоминаний.

Кэсси моргнула, глядя на Амира снизу вверх. Вид у него был такой, словно она нанесла ему невероятное оскорбление.

– Я предпочитаю, чтобы женщины сами этого хотели.

Его платок упал с головы, и она заметила, что его блестящие черные волосы коротко подстрижены на военный манер. Такой мужчина без проблем найдет себе женщину.

– Тогда отпустите меня.

Лежа под ним полуголой, она не могла доверять его слову. Слишком остро она ощущала его большое мускулистое тело над собой, сковывающее движения. Его мозолистая ладонь обхватывала ее запястья с непринужденным превосходством. Его запах, незнакомый, мужской, щекотал ей ноздри.

– Только когда я буду уверен, что ты не скрываешь еще одно оружие.

Кэсси широко раскрыла глаза. Так вот что он делал – искал оружие? Если б у нее было что-то, кроме крошечного ножика, который она нашла возле тарелки с фруктами, она бы уже давно его пустила в ход. Когда он засунул руку ей под юбку, она уже решила, что…

Кэсси прыснула со смеху. Попытка подавить неожиданный приступ веселья оказалась безуспешной. Как будто в прозрачных тряпочках можно было что-то спрятать!

– Прекрати сейчас же! – Большие руки потрясли ее за плечи.

Желание смеяться тут же пропало.

Он присел на корточки, не отрывая от нее глаз. Он был так близко, что радужка казалась похожей на черный бархат. Его кожа имела золотистый оттенок, брови были черные как ночь. Твердо очерченная квадратная челюсть и прямой нос придавали ему волевой вид. Руки, сжимавшие ее плечи, напомнили Кэсси о его недюжинной силе. Какое-то неизведанное чувство на долю секунды охватило ее. Ее затуманенное сознание пыталось определить, что это за чувство, но оно тут же исчезло, стоило ему убрать руки.

К ее затекшим запястьям понемногу начала поступать кровь. Медленно, превозмогая боль, она опустила руки и прижала их к груди.

Он ее отпустил! Она едва могла в это поверить.

– Спасибо, – прошептала она, с трудом сглотнув.

Теперь, когда она освободилась от его хватки и адреналин перестал бурлить в крови, ее одолела свинцовая усталость. Последние двадцать четыре часа не прошли бесследно. Ей потребовалось время, чтобы собраться с силами.

Чувствуя на себе его пристальный взгляд, Кэсси перекатилась на бок и уперлась руками в ковер, готовясь подняться. Каждое действие было для нее изнурительным, и нервы у нее до сих пор были на пределе после того, как огромный мужчина сбил ее с ног и глазом не моргнул.

– Что это?! – рявкнул незнакомец.

Кэсси оглянулась на него, широко открыв глаза:

– Что?

– У тебя на спине. – Он показал на ее голую спину, но, к счастью, не стал ее трогать. – Пониже, над юбкой, и там, на бедре.

Стиснув зубы, Кэсси встала на колени.

– Я думаю, синяки. Охраннику понравилось показывать свое превосходство. – У нее дрогнули губы при воспоминании о садистском блеске в глазах мужчины.

Она совершила ошибку, посмев ему противиться. Как скоро ей придется снова попасть к нему на расправу?

– Не смотри на меня так! – Амир с трудом выдохнул, словно пытался успокоиться. – Тебе нечего бояться.

Его взгляд упал на цепочку вокруг ее талии, соединенную с большой и тяжелой цепью. Той, что была прикреплена к большой кровати справа от них.

Кэсси провела много часов, безуспешно пытаясь разъединить одно из звеньев. Не помог даже нож. Она только ободрала до крови пальцы и сломала ногти, вот и все.

Кровь бросилась ей в лицо, когда она увидела, куда он смотрит. Символизм цепи, приковывавшей ее к кровати, словно рабыню, был слишком очевиден.

Она была оставлена ему на потеху, на удовлетворение его нужд. Наблюдая за тем, как череда различных эмоций отображается на его волевом лице, она была готова поклясться, что он прикидывает перспективы.

Кэсси была отлично осведомлена о неравенстве между мужчиной и женщиной, которую держали лишь для его удовольствия. Пусть даже ее родная культура представляла эти отношения гораздо более цивилизованно, этой роли она когда-то поклялась избегать. Имея за плечами печальную историю, от одной только мысли о возможности стать игрушкой мужчины Кэсси почти теряла рассудок от ужаса.

Ирония судьбы заключалась в том, что она оказалась как раз в таком положении.

– Где ключ?

Кэсси вздернула подбородок и постаралась придать своему голосу безразличие. Будто бы ее спрашивали, когда сажали под замок!

– Если б я это знала, меня бы тут не было.

Он молча оглядел ее, заставив снова вспомнить о том, как она выглядит – полуобнаженная, с цепью вокруг талии…

Незнакомец быстро поднялся и подобрал с пола плащ.

– Вот, накройся. – Приказной тон требовал беспрекословного подчинения, словно один только ее вид его глубоко оскорблял.

Кэсси задалась вопросом – а вдруг это правда? Что он не заинтересован в…

– Спасибо, – глухо ответила она, прижав к себе материю.

Ее колючее тепло заключило ее в надежные объятия, но не смогло унять холод внутри. Внезапно у нее по коже побежали мурашки и застучали зубы. Кэсси обняла себя. Горный воздух ночью холоден, но она знала – дело не в этом: просто шок наконец дал о себе знать.

Незнакомец зажег еще одну лампу и развел огонь в жаровне. Жизнерадостное потрескивание поленьев, впрочем, никак не подействовало на Кэсси – ее все еще знобило.

– Иди сюда. Тут есть еда. Ты почувствуешь себя получше, когда поешь.

– Я почувствую себя лучше, когда выберусь отсюда! – Она яростно воззрилась на мужчину – высокого, темноволосого и, несомненно, красивого.

И как ее угораздило заметить это в такой момент? Неужели пережитый шок повлиял на ее способность думать?

Он шагнул вперед, протянув ей руку, и по ее телу пробежала дрожь. Все ее инстинкты предупреждали, что дотрагиваться до него опасно.

Кэсси притворилась, что не заметила его жеста, и с трудом поднялась, чувствуя себя хуже некуда. Конечно, она была подтянутой и гибкой, но к тому, чтобы ее внезапно валили на землю, оказалась не готова.

Его лицо стало еще жестче, казалось, оно высечено из камня.

– Кто вы? – с вызовом спросила она.

– Меня зовут Амир ибн Масуд аль-Джабер. – Он склонил голову по обычаю знакомства и замер, словно ждал ее ответа.

– Я знаю ваше имя. – Кэсси бессильно развела руками, пытаясь вспомнить, почему его имя было ей знакомо. Она никогда его прежде не видела. Это лицо невозможно забыть.

– Я шейх Тарахара.

– Шейх? Вы имеете в виду… – Нет, быть того не может.

– Монарх по-вашему.

Кэсси широко распахнула глаза. Неудивительно, что она знала его имя! Шейх Тарахара был широко известен огромным богатством и властью в своем королевстве.

В стране, через которую она вчера проезжала.

Зачем он здесь? Неужели он заодно с ее похитителями?

Страх снова показал свое уродливое лицо, и Кэсси с опаской начала отступать от него подальше.

– А ты… – Он не тронулся с места, но его глубокий голос заставил ее замереть.

– Меня зовут Кассандра Денисон. Кэсси.

– Кассандра. – Знакомые слоги слились во вроде бы незнакомое слово, произнесенное с экзотическим акцентом.

Может, дело было именно в акценте, но неожиданно это показалось ей каким-то другим, соблазнительным.

Тут она пошатнулась и чуть не упала.

– Иди сюда! Тебе нужно подкрепиться. – Шейх не щелкнул пальцами, но она все равно послушно приблизилась к низкому столику с медной поверхностью.

Ее незамедлительная реакция на его команду разозлила Кэсси, но на уме у нее были дела и поважнее. К ее удивлению, нож лежал там же, где и прежде, рядом с тарелкой для десерта.

Он доверил ей нож? Или же это ловкий трюк, чтобы склонить ее к повиновению?

Она смерила взглядом выход из шатра – тяжелый материал, защищавший их от ночной прохлады. Может, там, снаружи, по-прежнему стоят охранники, которые не дадут ей сбежать, даже если она сумеет снять эту варварскую цепь?

Тяжелая рука обхватила ее за локоть, и она нервно подпрыгнула. Развернувшись, она увидела, что он внимательно разглядывает ее непроницаемыми темными глазами. Недовольная гримаса куда-то исчезла. Теперь сочувствие смягчило орлиные черты.

– Ты не можешь сбежать. Охрана Мустафы схватит тебя, не успеешь ты и пары шагов пройти. Кроме того, в горах у тебя не будет и шанса, особенно ночью.

Кэсси в отчаянии покачала головой. Неужели ее мысли настолько очевидны?

– Мустафа?

– Наш гостеприимный хозяин. Он тебя мне подарил.

Держа Кэсси под руку, шейх наполовину подтолкнул, наполовину дотащил ее до кучи подушек, пока у нее не отказали ноги и она не шлепнулась прямо на пол. Он незамедлительно отпустил ее.

Секунду спустя он с грацией большой кошки сел за низенький столик.

Даже сидя шейх казался слишком большим. Он заполнял собой все пространство, давил на нее, сам о том не подозревая. Его запах – сандалового дерева и пряностей – будоражил ее чувства, тревожил и манил одновременно. Она выпрямила спину, заставив себя встретиться с ним взглядом.

Мерцающий свет жаровни подчеркивал скульптурные линии его лица. Он напоминал одного из героев сказок «Тысячи и одной ночи».

Его глубокий голос прервал поток ее лихорадочных мыслей:

– А теперь, Кассандра Денисон, объясните мне, что происходит.

Глава 2

Кассандра перевела взгляд со сжатых губ шейха на крохотный ручеек крови, подсыхающий на бронзовой коже его шеи. Она глубоко вдохнула, когда он взял со стола нож, но он просто стер кровь с лезвия и принялся чистить апельсин. Зачарованная, она наблюдала за точными движениями длинных пальцев.

– Я не привык ждать. – В его голосе звенела сталь.

– А я не привыкла быть похищенной!

Черные брови удивленно приподнялись.

– Похищенной? Это многое меняет. – Он замер, глядя на нее.

У Кэсси создалось впечатление, что он видел ее насквозь за декоративной косметикой, узорами из хны на руках и ногах и темным плащом. Что он видел женщину, безуспешно скрывавшую страх под бравадой.

Молчание затянулось. Кэсси могла бы умолять, требовать помощи, убеждать. Слова были ее самым сильным оружием, в конце-то концов. И все же что-то в его проницательном взгляде не дало ей заговорить.

– Вы должны простить мое любопытство. Подвергнуться нападению для меня в новинку. Так и хочется спросить, в чем причина.

Его губы изогнулись в улыбке, и у Кэсси чаще забилось сердце.

Ей хотелось доверять ему, но… Может, он заодно с ее похитителями?

– Хотите сказать, что цепь сама за себя не говорит? То, что я могу быть здесь не по своей воле? – Кэсси вздернула подбородок. Если б только ее ярость могла расплавить металл, державший ее на привязи!

– Боюсь, голова у меня была забита другими вещами.

Она не могла не оценить его самоуничижительную шутку. Такой хладнокровный. Даже нападение женщины с ножом ни на йоту не поколебало его самообладания!

Как не изменило и его изысканные манеры. Он потянулся за кувшином и миской, затем безмолвно предложил ей помыть руки. Его старомодная вежливость успокоила ее взбудораженные нервы. Кэсси протянула руки над миской. Амир полил на них воду, подождал, пока она не оттерла их дочиста, потом опять наклонил кувшин. Затем он передал ей полотенце из тонкого хлопка, не прикасаясь к ней. Кэсси вытерлась, стараясь не замечать, что даже руки у него красивые – сильные и хорошей формы. Вместо этого она сконцентрировалась на мягкости полотенца.

До чего же отличался этот шатер от спартански обставленной палатки, где ее держали! Только самое лучшее для королевской особы.

– Кроме того, – продолжал он, словно разговор не прекращался, – цепь могла бы быть уловкой.

– Уловкой? – в негодовании повысила голос Кэсси. – Вы думаете, я ношу эту вещь ради забавы? Это тяжело, и неудобно, и… бесчеловечно!

И выставляло ее не человеком, а бездушной вещью. Кэсси крепче затянула вокруг себя полы плаща, стараясь укрыться в его уютной теплоте. Похищение было шокирующим и страшным, но быть посаженной на цепь, словно животное, стало для нее событием куда худшим. Даже ее мать, посвятившая всю свою жизнь ублажению мужчин, не сталкивалась с чем-то настолько жестоким.

– Вы правы. Даже в этой беззаконной местности я не ожидал столкнуться с рабством и похищением людей. Когда-то в старину, много веков назад, рабов держали вот так. – Он коротко кивнул на цепь на полу. – Это цепь для невольников.

– Вы решили, что я могла на это согласиться? Что я буду рада одеться вот так? – Кэсси вспомнила, как боролась в руках женщин, которые раздели ее и облачили в этот вульгарный наряд, который едва прикрывал грудь и приковывал внимание к каждому изгибу тела.

Она помнила, с каким желанием смотрел на нее этот мужчина, когда ее показали ему в общем шатре.

– Я не знаю, что мне думать. Я вас не знаю.

Кэсси вздохнула. Он прав. О ней он знал столько же, сколько и она о нем – ничего. Цепь могла использоваться для пущего эффекта, чтобы разжечь аппетит мужчины, которого возбуждала беспомощность женщины, находящейся целиком в его власти. Женщины, которая не умела ничего, кроме как доставлять ему удовольствие.

Был ли Амир именно таким мужчиной?

Безо всякого предупреждения на нее опять нахлынули давние воспоминания. Одно из них она старательно пыталась запрятать в самые глубины своего сознания. О Кертисе Беване, который был любовником ее матери в тот год, когда Кэсси исполнилось шестнадцать. О том, как он горделиво расхаживал по квартире ее матери, снисходительно вещая, что все здесь куплено на его деньги. Даже его любовница. Как он собственнически оглядывал Кэсси, когда она приехала домой на Рождество…

– Кэсси?

Она посмотрела в его холодные обсидиановые глаза, которые, она могла бы поклясться, знали слишком многое. Какую-то секунду она не могла понять, где находится, затерявшись в своих воспоминаниях.

Она выпрямилась.

– Чтоб вы знали, я не хочу здесь быть! Когда вы зашли, я подумала… – Она умолкла. Подумала, что он пришел за сексом. И что ему будет все равно, против ли она.

– Вы подумали, что у вас нет выбора. – Его голос был низким, и выражение его лица стало мягче. – Вы правильно поступили, когда напали неожиданно. Храбро.

Кэсси покачала головой:

– Просто я была в отчаянии.

Уже через несколько секунд стало ясно, что у нее нет шансов против него. Он перехватил инициативу, придавив ее к земле, чтобы она не двигалась, с такой легкостью, что у нее не осталось сомнений в его физическом превосходстве. Нужно, чтобы он был на ее стороне, а не против нее.

– Кто такой Мустафа? Что дало ему право отдавать меня вам?

Амир пожал широкими плечами:

– Мустафа – самый главный разбойник. Он правит этими горами до самой границы с Тарахаром. Мы находимся в его лагере.

Он молча протянул ей тарелку с дольками апельсина. Это была ее первая пища в течение двадцати четырех часов. Тем не менее она колебалась, не зная, не напичкан ли этот апельсин каким-нибудь наркотиком. Этот страх удержал ее от того, чтобы не съесть его раньше, когда она пыталась сломать цепь. Но ему нет нужды ее травить. Она и так в его власти. Кэсси осторожно потянулась за долькой. Сладкий вкус во рту можно было сравнить только с солнечным светом, язык слегка покалывало в том месте, где она прикусила его, когда сопротивлялась бандитам. Она чуть не закрыла глаза от удовольствия, несмотря на боль.

Сглотнув, Кэсси потянулась за следующим кусочком.

– Вы собирались рассказать мне, как вы сюда попали.

Его глаза сверкали – почему, она понять не могла. Было ли это любопытство, как он и сказал? Почудилась ли ей эта вспышка мужского интереса, когда он впервые увидел ее и потом, когда она лежала под ним? Кэсси вспомнила его прикосновения к своей голой коже и вздрогнула. Тревога в ее груди смешивалась с чем-то еще, непонятным чувством, которому она не могла дать названия.

– Я ехала через Тарахар на автобусе.

– Одна?

Кэсси фыркнула:

– Мне двадцать три, и я могу путешествовать без сопровождения!

Обстоятельства вынудили ее рано научиться самостоятельности. Ей была недоступна такая роскошь – полагаться на других. Кроме того, пункт ее назначения – крохотный городок недалеко от границы не приходился на туристический маршрут.

– Гостям в Тарахаре всегда рады, с ними обращаются с неизменным уважением. И все же лучше не путешествовать в одиночку.

– Я так и поняла. – Кэсси бросила на него сердитый взгляд. Гнев, как она обнаружила, куда лучше страха. Как смел он винить ее за то, что произошло? Она невинная жертва! – Предупреждение для туристов не помешало бы, – протянула она, источая сарказм. – Может, что-нибудь в духе «Здесь можно похищать людей»?

Его глаза сузились, но она не могла прочитать выражение его лица.

Наконец он кивнул:

– Вы правы. Необходимо принять меры.

Кэсси хотелось бы знать, какие меры он имел в виду. Несмотря на его неподвижность и расслабленную позу, было ясно, что в нем кипят эмоции.

Наконец она задала вопрос, который давно вертелся у нее на языке:

– Вы сказали, Мустафа правит этими горами. Разве мы больше не в Тарахаре?

– Нет. Мы уже не в моей стране, а в соседнем государстве Бутран. Это племенные территории Мустафы, которыми он правит железной рукой.

Сердце Кэсси упало. Она уже испытала на себе железную руку. Но еще оставалась надежда, что она находится в Тарахаре, где может получить помощь. Где шейх Амир имеет власть. Бутран же был государством, в котором царило беззаконие. Безнадежность угрожала накрыть ее с головой, но Кэсси старалась ей не поддаться. Нельзя пускать все на самотек. Ей нужно найти выход.

Кэсси заставила себя взять еще один кусочек. Ей нужны были силы для побега.

Амир наблюдал за тем, как она жадно поглощала апельсин. Ее темперамент, остроумие и женственность заинтриговали его. Он еще никогда не был так заинтересован в женщине. Теперь ее губы блестели от фруктового сока, розовый язычок то и дело облизывал стекавшую влагу с пальцев. Амир внезапно осознал, что ее чувственность была не приобретенной, а природной. И все же одного сексуального магнетизма было недостаточно, чтобы заинтриговать его. Он знал женщин, у него был большой опыт, но все же редко когда им удавалось добиться его внимания.

Когда она потянулась через стол, плащ соскользнул с одного плеча, обнажив гладкую бледную кожу ее ключицы, глубокую ложбинку между полными грудями. Темно-синий шелк ее лифа почти не скрывал роскошное тело. Он вспомнил, как она выглядела в прозрачном наряде танцовщицы. Изящные изгибы, тонкая талия, подчеркнутая, как он думал, декоративной цепочкой.

Амир отвел взгляд. Ему следует сосредоточиться!

– Почему вы проезжали через эту местность? – У границы впечатляющих красот не наблюдалось.

– Меня приняли по программе волонтеров – пару месяцев учить английскому взрослых.

– Вы учительница? – Он попытался не показывать свое удивление. Очевидно, в таких одеяниях она обычно не ходила. И все же ему было трудно представить ее у классной доски.

– Дома, в Австралии, я совсем другим занималась, но им нужны были волонтеры, и мне показалось, я смогу принести… пользу.

Какая занятная женщина. Легко было представить ее в оживленном большом городе – столько было в ней независимости и энергии. Преподавать в провинциальной школе – явно не ее предназначение.

– Как вы сюда попали?

Она стиснула в руке ткань плаща, сжав зубы.

– Автобус встал в предгорьях недалеко от границы. Что-то сломалось, починить было невозможно. Пассажиры пошли пешком по домам. Остались только мы с водителем, а потом… – она пожала плечами, безуспешно стараясь принять невозмутимый вид, – мы услышали звук, напоминавший гром.

На ее лицо нашла тень, очень похожая на страх.

Амир инстинктивно протянул к ней руку, но тут же выпрямился, когда она отшатнулась. К такому отклику он не привык.

– С гор галопом спустились всадники на конях. Они схватили меня. – Голос Кэсси звучал приглушенно. – В пыли и суматохе я потеряла из виду водителя. Он был добр ко мне. Я надеюсь… с ним ничего не случилось.

– Вам не стоит волноваться. До меня дошел доклад о случившемся. Водитель сейчас в больнице, у него сотрясение мозга. – Амира охватила злость. Мустафа распорядился похитить иностранку у самых границ Тарахара за день до официального визита… Редкая наглость. Прямой вызов.

И все же гордыня Мустафы не имела значения. Что имело значение – так это то, что он сделал этой замечательной женщине. Испуганная, в грубых руках бандитов, она все равно не сдавалась, даже когда стало ясно, что она полностью зависит от его доброй воли. Не ее ли мужество и уязвимость ранили его в сердце? Понятно было, что он жалел ее. И все же когда в последний раз он по-настоящему о ком-нибудь заботился? Ему всегда было безразлично все, кроме работы и удовольствий.

Амир был человеком самодостаточным и этим гордился. Он никогда не знал любви, даже ребенком. Даже узы дружбы не связали его в свое время с другими мальчиками, которые, подобно ему, шли по пути воина под бдительным оком его строгого дяди.

С привычной легкостью Амир обратился мыслями к делам более насущным. Этим вечером он играл роль любезного гостя, позволив Мустафе наслаждаться невиданной честью – принимать в своем доме человека такого влиятельного, что ему даже не снилось. Завтра хозяин познает степень недовольства дражайшего гостя. Пусть Мустафа и живет в стране, где закон не имеет никакой силы, но скоро ему предстоит понять, что шейх Тарахара – не какой-нибудь простак. Прежде Амир был недоволен тем, что переговоры затянулись, но теперь он предвкушал скорую месть.