Kitobni o'qish: «Графиня на стриме»

ГРАФИНЯ НА СТРИМЕ

ГЛАВА 1

Анга жила на Крестах – в районе, где на пересечении двух дорог располагалось аж три кладбища. В народе его еще называли Полигон, только не мусорный, а мертвый.

Старые пятиэтажки тянулись вдоль дороги ровными прямоугольниками. Ветер качал сухие кроны тополей, до которых еще не добрались пилы городских благоустроителей, а развороченные корнями асфальтовые дорожки были старше нас троих вместе взятых.

Остановившись у подъезда, Паша развернул меня к себе лицом и проверил аппаратуру. В кармане старой джинсовки он вырезал окошко и замаскировал брошью со стразами. Если камера телефона даст блик на свету, стразы возьмут всю вину на себя.

Беспроводной наушник в ухе спрятал за волосами, пауэр банк, который питал телефон, положил в задний карман джинс. Провод от него пропустили под майкой, чтобы не торчал.

– Проверка связи! – он отошел на несколько шагов и посмотрел на экран планшета в руках. – Картинка чёткая.

– А звук? – спросила я, почему-то нервничая.

– Слышу хорошо. Про руки помнишь? – я кивнула.

Руки держать на коленях, иначе куртка будет топорщиться и я закрою обзор.

– Мы с тобой на связи все время, главное, не отключай наушник, – я кивнула – второй телефон, который одолжил мне Бен и по которому шел созвон, лежал в рюкзаке.

– Пора, – я посмотрела на часы и улыбнулась ребятам. – Давай пока запишем интро, – Бен навел на меня камеру смартфона и по команде Паши я улыбнулась:

– Всем привет, это Лис-са! Вы не поверите, где я сейчас нахожусь! За моей спиной не просто дом, а место, где потомственная ведьма с грозным именем Анга творит свои черные мессы! Прямо сейчас, в прямом эфире, случится то, чего вы так долго ждали! Мы попадем в жилище настоящей провидицы и узнаем, действительно ли она умеет колдовать…

Я поманила обоих за собой и нажала на звонок домофона. После второго гудка женский голос сказал:

– Ты рано, – и дверь открылась.

Я театрально округлила на камеру глаза и потянула дверь на себя. Она скрипнула, но старый доводчик поддался легко. Втроем мы проскользнули в подъезд и остановились перед квартирой номер 33, единственной на площадке без второй железной двери.

Обычная обитая дерматином дверь, темный глазок и две бронзовые цифры, прибитые над ним. Внутри послышались шаги и ребята засуетились, прячась на пролет выше.

Дверь открылась и в нос ударил пряный запах трав и кофе.

Когда я договаривалась с Ангой о встрече, голос у нее был звонкий и певучий, так что я подумала, что она не старше тридцати, но сейчас передо мной стояла женщина неопределенного возраста.

У нее были высокие благородные скулы, маленький рот с пухлыми бледно-розовыми губами и кожа без единой морщинки. Вьющиеся волосы, объемные и мягкие, как пух, падали за спину серо-белой волной, открывая высокий лоб и большие голубые глаза.

Очки на цепочке со стеклами-половинками бликовали всеми цветами радуги и большой лунный камень на дужке справа, как маятник раскачивался из стороны в сторону.

– Заходи скорей, ты у меня сегодня не одна, – Анга качнула головой и я переступила порог.

В большой клетке на кухне щебетали птицы. Не попугаи, а именно птицы. На мгновение мне почудилось, что я вижу снегиря, но Анга не дала рассмотреть как следует, закрыв дверь прямо перед моим носом.

Солнечный свет через кухонное окно осветил искусный витраж: закрученный спиралью древесный ствол, на каждом витке которого сидели незнакомые мне птицы.

– Лиса, ты это видишь? Офигеть у нее не квартира, а музей! – подал голос Бен, наушник коротко зашипел и подключился Паша.

– Почти пять тысяч онлайн, по комментариям народу нравится, – я прикусила губу, чтобы не улыбнуться.

– Нам сюда, – Анга протянула вперед изящную руку с длинными красивыми пальцами, и я зашла в зал.

Эту комнату с большой натяжкой можно было назвать жилой. Рабоче-оккультной, странной, пугающей – какой угодно, только не жилой.

Вместо обоев – белая, криво положенная штукатурка, на месте окна – плотная занавесь из штор, каких-то палок и рулонов ткани, наваленных друг на друга.

Сводчатый потолок перетекал в стены, которые в свою очередь плавно соединялись в полом. Углов было не четыре, как в нормальной комнате, а шесть, и мне потребовалось какое-то время, чтобы убедиться – я видела именно то, что видела.

Углов действительно было шесть. Стыки между потолком, стенами и полом на самом деле отсутствовали.

В центре зала лежал красивый ковер с восточным рисунком и длинной густой бахромой по краю. На нем стоял круглый стол и три стула – один с высокой мягкой спинкой и две табуретки.

Как я поняла, табуретки предназначалась гостям.

Не очень любезно.

Анга прошла по ковру к своему месту и я только сейчас заметила, что она босиком.

– Лиса, покружись! Ты не одна, народ хочет зрелищ! – зашипел в ухо Бен и я спохватилась.

– Так у вас здесь… м-м, необычненько, – я заложила руки за спину и медленно обернулась вокруг своей оси.

Вход в зал был ровно напротив завешенного окна, а оставшиеся четыре стены скрывали деревянные стеллажи в человеческий рост. Большую часть полок занимали книги и статуэтки, нашлось место даже настоящему черепу и скелету… я не знаю, варана? Такого странного длиннохвостого существа с вытянутой шеей и приплюснутой рогатой головой.

На корешках книг не было названий, только рунические символы и я быстро потеряла к ним интерес. Зато на стеллаже справа от окна была целая алхимическая лаборатория!

Мама всегда говорила, что наглость – это второе счастье, и, пока Анга доставала что-то из ящика стола, я подошла ближе к собранию всевозможных баночек-скляночек.

Цветные жидкости в сообщающихся сосудах, в кувшинах с двойным дном, в пробирках, закупоренных воском и даже забальзамированное тельце колибри – все это было так круто, что я невольно зависла.

– Садись, Лиза, – Анга подошла к выключателю и повернула его так, что пять подвешенных к потолку в форме пятиконечной звезды лампочек разом потускнели, а стоявший на столе шар, наоборот, засветился ярче.

Я кивнула и подошла к столу. Табуретка выглядела ужасно неудобной, но сев на нее, я словно очутилась в любимом кресле на даче у бабушки – так тепло и уютно себя почувствовала.

Чудеса!

Анга провела руками над скатертью и на поверхности проявился рисунок – глаз, вписанный в пентаграмму.

– Круто, – с восхищением выдохнула я. – Реагирует на тепло или на свет?

Но Анга не ответила. Положила на стол четыре стопки карт ТАРО и, соединив пальцы рук в странном переплетении, уставилась на меня.

– Лиса, не дрейфь! – послышался голос Паши. – Почти пятнадцать тысяч человек! Картинка – космос, давай, народ ждет! – я еще раз посмотрела на Ангу и вздохнула.

Слева лежала совершенно черная, потрепанная от времени колода с нарисованными на рубашке рунами. Головой я понимала, что это тиснение и черный лак, никакой магии, но в приглушенном свете ламп руны подрагивали и скользили по рубашке как живые.

Второй справа лежала белая колода с позолоченным срезом. В центре – золотое солнце с человеческим лицом. Когда я посмотрела на него, лицо нахмурилось и глаза закрылись. Солнце сделало оборот и лицо исчезло, повернув ко мне лысую макушку.

Я заморгала и уставилась на Ангу. Не размыкая рук, она внимательно следила за моими реакциями и вопрос, готовый сорваться с губ, повис на языке.

Я посмотрела на оставшиеся две колоды.

Справа от золотого солнца лежали карты с зеленой рубашкой: лесная подстилка, поверх которой были разбросаны драгоценные камни всех цветов радуги.

Слева от солнца рядом с черной колодой – карты, с оттиском ночного неба. Созвездия мерцали в приглушенном свете комнаты и казалось, будто по нему перемещаются облака. Свет звезд то затихал, то становился ярче.

– Лиса, ну что ты застыла? Мы ждем! – прошептал на ухо Бен и я быстро ткнула пальцем в колоду со звездным небом.

ГЛАВА 2

Анга улыбнулась и убрала со стола ненужные карты. Когда она прятала в ящик зеленую колоду, драгоценных камней на траве уже не было.

– Сними, – велела Анга и я сдвинула край.

Что-то щелкнуло под пальцами, как электрический разряд, и я вздрогнула. В ухе зашипело и издалека донесся голос Бена.

– Двадцать пять, мать его, тысяч человек в прямом эфире! – я сглотнула.

Анга закрыла глаза и, перетасовав карты, положила стопку на край стола. Потом взяла мою левую ладонь и положила на колоду, придавив сверху своей рукой.

– Растягивай, – я уставилась на Ангу и она легонько подтолкнула мою руку, так что карты поплыли в сторону, и я поняла, что от меня требовалось. Кожа у нее была теплая и мягкая, а ногти, которые я заметила только сейчас, длинными и острыми, без намека на лак.

Стопка уменьшалась по мере того, как я раскатывала карты по столу. Рука двигалась сама и вместо прямой шла волнами, так что колода вытягивалась на столе змеей.

Ведьма отпустила мою руку, хмыкнула и отпила из кружки, которую достала откуда-то из-под стола.

– Теперь задавай вопрос и тяни карты. Четырех хватит, – сказала Анга и голос ее изменился. Стал ниже и грубее, появился южный акцент.

– Вопрос обязательно задавать вслух? – спросила я, чувствуя странное возбуждение.

Анга отрицательно покачала головой, так что лунный камень ударился в пляс, странным образом не причинив вреда ее лицу, а мое ухо взорвалось от возмущенного вопля Бена.

– Как это не вслух, Лиса! Нам нужны доказательства существования магии, ты же в эфире!

Я сжала колени и подняла одну руку. Пальцы дрожали и в груди разливался страх. Все вопросы, которые я готовила для встречи с Ангой, стерлись из головы и мысли лихорадочно закрутились вокруг одной темы.

Но я не собиралась обсуждать ее прилюдно, на глазах у всех!

– Лиса! – нетерпеливо позвал Бен и я услышала, как его одернул Паша.

– Где сейчас мой отец? – выпалила на одном дыхании и вытащила из стопки одну карту.

На меня смотрел Шут.

Человек в странном костюме стоял на обрыве с занесенной над пропастью ногой. На молодом лице выражение беспечности и отваги. У его ног лаял пес, но Шут – а именно это было написано на карте – игнорировал предупреждения, продолжая свой опасный путь.

Я положила карту на стол и посмотрела на Ангу. Гадалка сделала глоток – у нее там что, бурбон? – и со скучающим лицом показала мне три пальца.

Ок, я облизала губы и вытащила еще одну карту – Колесо Фортуны.

Анга перевела взгляд со второй карты на меня и обратно. Пальцы свободной руки забарабанили по столу.

– Лиса, ускоряйся, зрители теряют терпение! – прошептал Бен мне в ухо и я разозлилась. Выставила обе руки вперед и, глядя Анге прямо в глаза, потянула на себя сразу две карты. Перевернула и посмотрела.

“Смерть” и “Влюбленные” прочитала я и убрала руки со стола.

Анга отставила кружку в сторону и наклонилась вперед. Лунный камень качнулся, когда она, прищурившись, посмотрела на меня и открыла ящик стола.

Блеснул посеребренный край и другая колода заплясала в ее руках – странная и потрепанная, она не только выглядела, но и пахла по-другому – старой кожей и чернилами.

Закончив тасовать, Анга развернула передо мной огромный веер и кивнула:

– Тяни, только четыре. Быстро! – я, не задумываясь, вытащила еще четыре карты.

Дурак.

Колесо Фортуны.

Смерть.

Влюбленные.

Иллюстрации на этой колоде были очень странными. Я видела такой эффект на одной из открыток, что папа присылал маме из армии – под одним углом видно одну картинку, а под другим – другую.

– Это же стерео картинки! – выдохнул Паша, единственный любитель раритета в нашей команде. – Лиса, покажи поближе!

Я взяла карту с влюбленными в руку.

Обнаженная пара, мужчина и женщина, стояли, друг напротив друга. Позади них возвышалась гора и два дерева, кажется, яблоня и другое, мне не знакомое. Когда я чуть наклонила карту, влюбленные соединились в поцелуе, далеко не целомудренном надо сказать.

Я поигралась с ними немного и вернула на стол. Рука сама потянулась к карте со Смертью, но меня опередила Анга. Вытащив из-за пояса платья холщовый мешочек, она высыпала на ладонь пригоршню камней и, прошептав что-то, бросила на стол.

Зеленые, красные и мутно-белые камни упали на скатерть с тихим стуком и замерли полукругом. Анга обошла стол, встала у меня за спиной и наклонилась, так что ее волосы укрыли нас, словно саван.

– Э… что происходит? – спросила я, но Анга только истерично засмеялась и смела камни со стола.

В ход пошла третья колода. На этот раз белая, с солнцем, что отвернулось от меня.

– А можно уже объяснить мне, что происходит? – спросила я, забыв про телефон и скрестив руки на груди.

– Четыре карты, потом объяснения, – прошептала Анга, словно голос изменил ей, и я недовольно поджала губы.

На этот раз тянула левой рукой, вслепую, не особо задумываясь, что делаю.

Дурак.

Колесо Фортуны.

Смерть.

Влюбленные.

Анга покачала головой, будто смиряясь:

– Судьба… – прошептала она и махнула над столом рукой. Колоды исчезли, оставив только те карты, что я вытащила не глядя.

– Хера се… – подал голос Бен, а у меня перехватило дыхание.

Пространство вокруг деформировалось и сузилось, оставив в комнате только меня и Ангу. В тусклом свете шара на столе я отчетливо видела, что ее радужка засветилась небесно-голубым.

– Ты – Шут в начале пути. Маятник запустил Колесо и тебе остается только следовать за ним.

Анга взяла в руку карту с изображением Смерти – скелет в черном балахоне с косой в руке улыбался зубастым ртом. Солнце высоко в небе освещало венец из кроваво-красных роз на его черепе.

– Не бойся перемен, бойся тех, кого любила, – Анга сдвинула пальцы и волшебным образом в руку на место Смерти легла карта Влюбленные. – Им перемены не сулят ничего хорошего.

– Эээ, – как же не вовремя я растеряла свое красноречие, но Анга продолжала, не обращая на меня внимание.

– Дома есть животные? По глазам вижу, что есть. Кот? Это хорошо. Возьмешь его сегодня на ночь к себе. Пока не уляжется, не засыпай. И не зови, он сам решит, куда – на голову, сердце, матку или ноги. Такую судьбу и примешь.

– Что? Не буду я с этим волосатым уродцем спать в одной постели! – Анга посмотрела на меня сверху вниз и улыбнулась.

– Делай, как знаешь. Судьба разрешения спрашивать не будет. У входа стоит корзинка, оставишь там, как договаривались, – Анга отвернулась и стала собирать карты со стола.

И это все?

Я встала и, хотя уходить не хотелось, ноги сами вывели меня в коридор. Птицы за закрытой дверью кухни щебетали, не умолкая. Странно, но во время сеанса я их не слышала, хотя нас разделяла только тонкая стена…

Обувшись, я бросила взгляд на тумбочку у входа, на которой стояла обычная плетеная из бересты корзинка с тканевым дном. И за что я, спрашивается, должна отдать ей деньги?

Со вздохом вытащила сложенные вдвое купюры и бросила, куда Анга просила. Птичьи голоса стихли, как только дверь квартиры захлопнулась за спиной, и стало даже как-то легче дышать.

Я вышла на улицу и на лавочке у соседнего подъезда увидела ребят. Бен летел ко мне с камерой наперевес и я изобразила улыбку.

– Только что я вышла с сеанса гадания и… вы сами все видели! Пишите в комментариях, что думаете, а мне нужно съесть мороженое. Точно, одно большое и холодное мороженое! – я провела рукой по лбу, изображая высшую степень напряжения, и Бен, выключив запись, упал на колени, запрокинув голову к небу.

– Чеее-е-ерт! Это было круто! Она ничего не заподозрила?

– Не думаю.

– Ты как? – спросил Паша, подходя ближе и участливо сжимая мое плечо.

– Нормально, – я вытащила из кармана телефон и проверила, сохранился ли эфир. Все было в порядке. – Лучше порадуй меня статистикой.

– Все прошло идеально! Дайте мне час, чтобы завирусить видео на Youtube и завтра, Лиса, ты проснешься знаменитой!

– Заметано, Бен. А теперь пошли, я такая голодная!

– Еще бы, мы тебя почти четыре часа ждали…

– Сколько? – я остановилась, с ужасом глядя на часы. – Черт! Я же обещала маме в три быть дома!

– А как же отметить вместе? – спросил Паша, явно расстроенный.

– Давайте завтра, ок? – я отправила ребятам воздушные поцелуи и побежала к остановке.

ГЛАВА 3

На этот раз она меня точно убьет!

Я переступила порог нашей маленькой квартирки и не успела разуться, как мама крикнула из кухни:

– Лиза, ты хлеб купила? Иди обедать!

Черт, совсем вылетело из головы.

– Мам, вечером схожу, сухари остались?

– Ты руки помыла? – ответила мама вопросом на вопрос, придирчиво осматривая мой внешний вид.

– Ага.

Я села за стол, взяла ложку и по привычке потянулась за телефоном. Мне не терпелось прочитать комментарии по прошедшему эфиру, когда мама вдруг перегнулась через стол и вырвала смартфон у меня из рук.

– Что я говорила по поводу телефона за столом?

– Да я только комменты глянуть!

– Ничего страшного, поешь и “глянешь”.

– Мам, отдай, – я потянулась за телефоном, но она встала, так что табуретка опрокинулась, открыла старое деревянное окно и, держа мой новенький айфон двумя пальцами, вытащила руку на улицу.

Черт! Мы же на восьмом этаже!

– Мамочка, пожалуйста, не надо. Все, я ем, никакого телефона, только не урони его, ладно?

Лицо мамы не сразу, но расслабилось. Рука устало свесилась вдоль тела и она положила смартфон на подоконник рядом с открытым окном.

Не очень бережно, но положила.

Подняла табуретку, села и, тяжело вздохнув, взяла в руки ложку. Мы ели суп молча, но я не могла оторвать глаз от подоконника. Конечно, телефон никак не сможет выпасть сам, он слишком тяжелый, чтобы его, например, сквозняком сдуло, но все равно страшно.

А если мама неудачно махнет локтем? Или начнет вставать, потеряет равновесие и толкнет его в открытое окно?

Ну, случайно?

– Мам, а можно телефон на стол положить?

– Я сказала, никаких гаджетов за моим столом!

– Ладно-ладно, я только спросила… ну, окно-то закрыть можно? – мама не глядя толкнула фрамугу, а у меня, кажется, остановилось сердце, но телефон остался лежать там, куда она его положила.

Никогда еще так быстро я не справлялась с ненавистной жижей, луком и морковью. Мясо у нас водилось не часто и мама заменяла его кубиками, но от этого суп не переставал быть похлебкой.

Покончив с обедом, я встала и, помыв руки, попросила телефон назад, но на колени к маме запрыгнул Яша и специально, я была в этом уверена, повернулся ко мне задом. Пушистый хвост взлетел к потолку и руки, которые должны были вернуть мне информационную свободу, стали чесать эту наглую машину по производству мурчания.

И, если с мамой я еще как-то умудрялась находить общий язык, то с Яшей у нас была непримиримая вражда. Я его ненавидела, а он мне гадил, и, как бы я не баррикадировала дверь, он умудрялся просачиваться в комнату, когда ему вздумается, и валяться на моих вещах.

Ненавижу кошачью шерсть! Кошачий запах! И кошачье мурчание.

– А ты ничего не забыла? – спросила мама и я поняла, что просто так от них двоих сегодня не отделаюсь.

Я смотрела на маму, мама смотрела на меня. В голове, как назло, ни одной дельной мысли.

– Посуда, Лиза, – я хлопнула себя ладонью по лбу и схватила со стола тарелку. – Ты уроки сделала?

– Угу…

– Лиза, выпускной класс, а у тебя один компьютер на уме! Под глазами синяки, на улице почти не бываешь… еще и кривляешься перед камерой в… – мама запнулась, подбирая слова. – Как Шут на радость толпе!

– Все, я закончила! Можно забрать телефон?

Видно было, что маме хотелось развернуть наболевшую тему, но она только вздохнула и, смерив меня сердитым взглядом, отдала смартфон. Я протянула руку и Яша, до этого сидевший смирно, зашипел и выпустил когти. Мама вскрикнула, а я вовремя отдернула ладонь, так что мохнатый гаденыш схватил клыками воздух.

– Сходи в магазин.

– Чуть позже, мам, у меня встреча с друзьями!

Обогнав в коридоре кота, я вбежала в свою комнату и захлопнула дверь. Раньше здесь была спальня родителей, но три года назад отец нас бросил и мама решила отдать комнату мне, а сама переехала жить в зал. На деньги с продажи спального гарнитура мы сделали косметический ремонт, и даже купили мне нормальную кровать.

Продать папины вещи у мамы не поднялась рука, но и забрать их с собой в зал она не захотела, поэтому они пылились на антресоли – большая коллекция виниловых пластинок, граммофон, письма, которые он писал ей из армии, и куча другого бесполезного хлама.

Я освободила одну розетку и поставила на зарядку телефон. Разблокировала компьютер и, надев наушники, вызвала ребят по видеосвязи.

Не понимаю, почему она не продала его барахло сразу? Может, просто не знала, сколько сейчас стоят старые виниловые пластинки?

Месяц назад я загнала через онлайн аукцион треть папиной коллекции и мне хватило на новый айфон! Агент предлагал выкупить ее всю вместе с допотопным граммофоном, но я отказалась.

Хотя очень хотелось – пусть и со скидкой за опт, сумма была более чем приличная! Но, если бы я разом купила себе и телефон, и компьютер, и новую камеру для съемок со стабилизатором, мама точно заметила и выпотрошила меня как тузик грелку.

Винил никогда не потеряет в цене и для меня безопаснее распродать его по частям, докупая технику по необходимости. Хочется, конечно, все и сразу, зато в случае, если мама заметит пропажу части пластинок, можно будет сделать круглые глаза и соврать, что они потерялись во время ремонта.

– Йо, Лиса! – большой Бен захрустел чипсами в микрофон и на мгновение его лицо заполнило весь экран. На шее, как хомут, лежали наушники, такие же розовые, как и его круглые щеки, и когда Бен жевал, они водили хороводы, до красноты натирая кожу на лице. – Я пересмотрел твой эфир – это успех!

Экран зарябил и разделился на два окна – Паша молча кивнул. Перед ним на столе стояла банка с колой и недоеденный гамбургер.

– Рано расслабляться, ребят. Нам нужен контент план, какие есть идеи?

– Пранки! Они всегда показывают хороший отклик, – предложил Бен.

Семнадцать лет назад его мама на серьезных щах вписала в графу “имя” свидетельства о рождении Вениамин и последние лет пять он зачеркивал дни в календаре в ожидании совершеннолетия, чтобы навсегда стереть это бесполую абракадабру из своего паспорта и жизни.

– Нет, уже надоело, да и не хочу я опять в полиции объяснительные писать. Одного раза хватило за глаза, – и это я еще умолчала о том, что устроила мне дома мама.

– Давай возьмем Яшу в нашу команду? Как та ведьма сказала?…

– Даже не думай об этом, Веня! Этот кот станет знаменитым только через мой труп!

Некстати всплыли в голове слова Анги пустить мохнатого террориста к себе спать, но я от них отмахнулась.

– Ладно, ребят, вы следите за комментами и статистикой, а я пошла.

– Лиса, ты куда? – Паша придвинулся ближе к монитору. Руки в перчатках с обрезанными пальцами сложились домиком и пытливые зеленые глаза сощурились. – На свидание, что ли?

– Да, Паш, со своей аудиторией. Все, не душни!

Пашок, он же МС Reyn, он же гуру видеомонтажа, откинулся в кресле, и не сводил с меня глаз все три секунды, которые отключалась конференцсвязь.

Вот придурошный, думает загипнотизировать что ли?

Я отключилась и загрузила страницу с трансляцией. Комментарии продолжали приходить, сменяя другу друга так быстро, что я не успевала их читать.

Бен оказался прав – эзотерика зашла.

В итоге, я просидела у компьютера до полуночи.

Сначала пересмотрела эфир и оказалось, что на камере комната выглядела совершенно обычной. Лицо Анги странным образом ни разу не мелькнуло в кадре крупным планом так, чтобы ее можно было узнать, и только карты остались такими, как я их запомнила.

В зале смолк телевизор и щелкнул разложенный мамой диван.

Я осторожно встала, выхватила с зарядки пауэрбанк с телефоном и легла на кровать, чтоб следующие пару часов посвятить ответам на комментарии.

Скорее всего, я вырубилась со смартфоном в руке. Это была единственная причина, по которой я просмотрела момент, когда Яша пробрался в мою комнату.

Собиралась ли я исполнять совет Анги? Да ни в жизни!

Но у Яши, видимо, были на мой счет свои, адско-кошачие планы.

Думаю, он забрался на кровать, долго смотрел на меня в темноте, как всегда любил делать перед прыжком, словно выбирая, в какую часть вкуснее будет вонзить свои когти, и, в последний момент передумав, улегся толстым волосатым задом прямо на мое лицо.

Почему я в этом так уверена?

Потому что на следующее утро проснулась в чужой пыльной комнате и с кошачьими волосами во рту!