Kitobni o'qish: «(Не)Сводные. Месть миллиардера»
Пролог
– Да пожалуйста! Я и не просила меня вытаскивать из отделения! И если что, я не считаю, что вам что-то должна! Учтите!
Никакой реакции.
Да что же он непрошибаемый-то такой! Горделивый истукан!
– И не я вас собиралась обмануть с ценой товара, а старший менеджер магазина. Сверху поступило предупреждение, что приедет ВИП из ВИПов, вот и увеличили цену на двадцать процентов. А вы всех собак на меня… а я ведь только исполнитель.
Вновь ноль реакции. Обошла диван и встала со спинки. Руками схватилась за мягкое изголовье, сжимая его и набираясь смелости.
– Сначала ведете себя со мной как с человеком второго сорта, – выдаю, надеясь вызвать эмоции или хотя бы чуточку уважения, чтобы повернулся ко мне и удостоил взглядом, – После приезжаете ко мне на работу, меня увольняют и отправляют в отделение полиции. Оттуда вы же меня и освобождаете, а потом выхаживаете после болезни, а теперь вновь грубо гоните! Что вы за человек?! – в сердцах повышаю голос. – Почему совершаете такие поступки, которые не поддаются элементарной логике? Я не понимаю! Объясните! Нет, я требую!
В кабинете повисла давящая, обманчиво мирная тишина.
Понимая, что ничего не смогу добиться от этого человека, отвернулась и подошла к дверям. Не буду дожидаться завтрашнего дня. Уеду сейчас! Мы в городе, а значит, такси поймать не проблема. Да и время позднее. Наверное, подруга уже в общаге. Попрошу ее заплатить, потом с ней рассчитаюсь.
Берусь за ручку двери, но все же не выдерживаю и произношу:
– Я вам ничего не сделала, чтобы вы со мной так разговаривали и тем более поступали! – говорю негромко, но твердо. Надоело чувствовать его превосходство над собой! Мы люди, и мы равны! Даже если у нас разное материальное положение!
Открываю дверь и замираю, услышав позади себя звук. Обернувшись, наблюдаю, как Кай резко отворачивается от окна, пересекает расстояние между нами за секунды и, схватив меня за плечи, припирает к стенке!
– Ты не понимаешь! – рычит мне в лицо. – Я говорю: свали, исчезни, испарись из города! Иначе я нарушу запрет, и тогда тебе точно конец, теперь понимаешь?
Мой пульс зашкаливает, этот человек пугает меня. В ужасе совсем перестаю что-то понимать.
Еле лепечу:
– К-ка-к-кой запрет? Вы… о чем?
Глава 1
– Почему не танцуешь?
Оборачиваюсь на негромкий, хамоватый голос. Мои глаза находятся на уровне крепкой мужской груди. Запрокидываю голову вверх и встречаюсь с холодными, как сталь, серыми глазами, которые сканируют каждую черточку моего лица.
– А должна? – переборов себя произношу с вызовом, дерзко посмотрев в его глаза.
Отступаю на шаг: он находится непозволительно близко и нарушает мое личное пространство. Но его это не беспокоит. Даже наоборот – теперь он наглым образом смотрит и оценивает всю меня, как будто мысленно ставит галочки на каждом изгибе моего тела. От такого беспардонного анализа все тело обдает неприятным жаром.
Четкие мужские черты лица, надменный вид не по возрасту. Мне хватило беглого взгляда, чтобы понять: со мной заговорил представитель высшего общества.
На подсознательном уровне испытываю неуверенность в себе из-за своего внешнего вида.
Неприятно, что он заговорил со мной с целью подчеркнуть свое социальное положение, да еще и так бесцеремонно. Скованность одолевает, и обещанная веселая тусовка превращается для меня в борьбу с собственными комплексами.
Сам незнакомец одет в стильный темно-синий костюм и белую рубашку, на руке часы, которые стоят как две мои машины. Я это точно знаю.
Мне бы не начинать этого разговора, предчувствую, ничего хорошего из него не выйдет, но и промолчать было бы невозможно.
Достаточно один раз ощутить его взгляд на себе и понять, что убежденность в собственном превосходстве заложена в нем с самого рождения. Такие, как он, выражают уважение или только представителям своего круга, или никому.
Не ожидая от меня такого ответа, мужчина с удивлением снова скользит по мне вопросительным взглядом, подтверждая свое презрительное отношение не менее прямолинейным высказыванием:
– Ты так и останешься без гроша в кармане, – пренебрежительно бросает мне в лицо, – если продолжишь стоять у стенки. Иди извиваться в центр зала, привлекай к себе внимание самцов.
Его высокомерный тон задевает за живое, он демонстративно унижает меня и смешивает с грязью.
– А кто сказал, что я нуждаюсь во внимании «самцов»? – дерзко парирую, пальцами в воздухе вырисовывая кавычки.
– Тогда зачем ты тут? – задрав подбородок и прищурив глаза, задаёт вопрос мужчина.
Резонно! Ради денег, которые выплачивают массовке. Ведь это даже не клуб, а вечеринка MUSIC PARTY в столице, организованная одним из центральных каналов страны. Тут везде операторы снуют и снимают происходящее.
Я думала, что иду на модную тусовку, а оказалась на своеобразной выставке молодых особ женского пола, предлагающих богатым бизнесменам себя в качестве эскорта. По крайней мере, мои наблюдения за последние полчаса убеждают меня именно в этом.
– Так я и думал. Ладно, дам тебе второй шанс. Иди, потанцуй для меня. А я, так уж и быть, оценю твои навыки.
Поражаюсь наглости этого мужчины. Да за кого он меня принимает?!
– Послушай, ты…
– Обращайся ко мне на «вы», – выдает надменным тоном, перебивая меня на полуслове.
– О как, – иронично заявляю, не в силах сдержаться.
– Детка, тут тебе плачу я, – сразу ставит меня на место этот хам, – и ты выполняешь мои требования. Так что, будь добра, на «вы» и побольше уважения в голосе.
– Меня родители учили, что уважение надо заслужить, а не требовать, – дерзко заявляю ему.
Неожиданно меня хватают за плечи и толкают к стене, а после припечатывают к ней своим крепким телом.
– А теперь взгляни на меня и скажи, что не уважаешь, и посмотрим, что я с тобой сделаю.
От него реально веет опасностью, я сжимаюсь от страха, не зная, как поступить и, вообще, что делать.
Шум в другом конце зала отвлекает нас, и мужчина как будто очнулся, переменился в лице, натянул на себя лживую улыбку и отпускает меня, но не отходит, как будто разговор еще не окончен. Я же осматриваюсь и думаю, как от него сбежать.
По центру зала – девушки в легких коктейльных платьях чуть ниже бедер танцуют и извиваются, как умеют, стараясь подчеркнуть все соблазнительные изгибы своих тел. Каждая держит бокал шампанского и делает вид, что ей весело, здесь чудесная атмосфера, и вообще – крутая вечеринка. Одновременно с этим они успевают профессионально, почти незаметно для окружающих, озираться по сторонам в поисках заинтересованных взглядов.
Но глаза их не могут врать! Девушки с холодным расчетом оценивают каждого находящегося здесь мужчину. Они здесь явно не в первый раз. Еще один вечер перспектив и удачных встреч. Возможно, для них это верный способ ухватиться за соломинку и устроить свою судьбу.
На импровизированной сцене проигрывают музыку приглашенные «модные» диджеи, как их представил ведущий в самом начале, но где именно они популярны, история умалчивает, я о них точно раньше не слышала.
За богато накрытыми столиками сидят респектабельные толстосумы, с усмешками и перешептываниями смотрят на девчонок. Может, они в более добром расположении духа, чем этот безманерный незнакомец, но вид у них не менее надменный. Внешний лоск не может скрыть высокомерия, кичливости и возвышения над остальными. Они без каких-либо недостатков, уверенные в собственной исключительности, достигшие небес, почти боги.
Как итог: у всех здесь свои интересы.
Наблюдая за присутствующими, отмечаю, что между нами бездна.
И что среди всего этого продажного хаоса делаю я?
– Как зовут тебя? – вновь привлекает к себе мое внимание незнакомец.
– Майя, – отвечаю на автомате, все еще пребывая в своих раздумьях.
– Пчелка, что ли?
Демонстративно закатываю глаза. Что за примитивное мышление?!
– А кроме пчелки, никто на ум не приходит? – бесит! Выдаю заученную за годы моей жизни фразу: – Например, известная всему миру Майя Плисецкая! Нет? – ядовитым тоном интересуюсь у него. – Но почему же все, когда слышат имя Майя, сразу вспоминают только пчелку из мультика?!
– Претензии предъявляй своим родителям, девочка, – недовольно выговаривает мне, а после выражение его лица в доли секунды меняется. Впервые с начала нашего разговора его глаза «оживают», в них появляются смешинки.
Незнакомец неожиданно наклоняется и, приблизившись ко мне, язвительно шепчет в самое ушко:
– А тебя прям бесит этот факт, да, Пчелка?
Дыхание перехватывает от такой близости наглеца! Невольно вдыхаю одуряюще-пряный аромат его парфюма.
«Черт, очнись, мужик прикалывается над тобой, считая посредственной!»
– Учти, – шепотом вторю ему в ответ, – у меня есть жало, одно неверное движение – и я выпущу свой яд.
Он отстраняется и недоуменно смотрит мне в глаза, а после, откинув голову назад, в голос смеется издевательским, саркастическим хохотом.
Мгновенно ощущаю огромное количество заинтересованных взглядов.
В долю секунды рядом оказывается какой-то мужчина и заискивающе смотрит на моего собеседника:
– Господин Снежинский, что-то случилось? Все нормально?
С волнением оглядывает меня и с благоговением взирает на этого Снежинского.
– Да, все в порядке, Антон, – только не похлопывает работника по спине, а так ведет себя как высокомерный идиот, словно дает свое разрешение тому удалиться.
Да, я определенно не ошиблась в своей оценке этого мужчины.
Удалился один, но подошел другой. Моложе и симпатичней, кареглазый шатен с дружелюбной улыбкой. Так же как и мой собеседник, одет стильно и богато.
– Кай, – попеременно смотрит то на меня, то на него, – все в порядке?
Кай?! То есть его зовут Кай, а он еще смеет смеяться над моим именем?!
– А ваши родители тоже не без юмора, я посмотрю, Снежинский Кай.
Сероглазый готов просверлить во мне дыру от злости. Но, его друг переключает мое внимание на себя:
– Что за милая красавица, Кай, не познакомишь? – и смотрит на меня с неподдельным интересом.
– А это… – делает многозначительную затяжную паузу Кай, прищурившись, подозрительно смотрит на меня и лениво продолжает, – Майя…
– Очень приятно, я Артемий, – и протягивает ладонь для рукопожатия.
Отвечаю тем же, но на полпути застываю, так как Кай, оказывается, не закончил.
– Тараканова, – договаривает он. – Знакомься, Арт, это Майя Тараканова.
Как он это узнал?!
– Что? Но… но откуда?.. – Нахлынувшее сильное волнение заставляет заикаться.
Как он узнал мою фамилию? Что он еще обо мне знает? И откуда?!
Он осознал, что сболтнул лишнего, быстро переводит растерянный взгляд на подошедшего Артемия, который незамедлительно приходит ему на помощь, резко хватая меня за поднятую руку и стараясь переключить внимание на себя.
– Что же, мне очень приятно познакомиться с тезкой великой шахматистки Майи Чибурданидзе. Уверен, ты настолько же умна, насколько и красива.
– Э…
– У меня дела, – грубо, в своей излюбленной манере, произносит Снежинский и удаляется, а я лишь смотрю ему вслед и пытаюсь сообразить, что это только что было?
– Кая понять очень сложно, можешь не пытаться, – как будто прочитав мои мысли, говорит друг Снежинского. – Майя, расскажи немного о себе.
Артемий – смазливый красавчик, который прекрасно умеет пользоваться своей внешностью. А если добавить к этому еще и остроту ума, то получается неплохой такой коктейль.
– А может, лучше ты расскажешь, – одариваю его враждебным взглядом и зловещей ухмылкой, показывая свои твердые намерения, – откуда твой друг знает меня?
– К сожалению, ему в голову я проникнуть не могу. И если Кай захочет что-то рассказать, то обязательно поделится, – как глупой малышке объясняет мне Артемий, что меня очень бесит. – Давай вернемся к разговору о тебе. Где ты учишься?
– А может… – делаю вид, что задумалась, – просто закончим на этом, а?
С этими словами срываюсь в сторону гардеробной. Надо валить отсюда. Снежинский Кай определенно уже знал мое имя, когда подходил. И это «представление с пчелкой» замутил, чтобы усыпить мою бдительность. Вот только зачем?
Вдруг меня хватают за плечи и разворачивают к себе лицом.
Глава 2
В приступе страха замираю, а когда понимаю, кто передо мной, без сожаления бью по плечу:
– Черт. Испугала! Блин, так же нельзя! – пытаюсь прийти в себя и отдышаться, успокоить гулко стучащее сердце.
Думала, меня хотят схватить и увести куда-то, а это всего лишь Полина, моя подруга, с которой мы пришли сюда. И где она была раньше?! Делаю шаг навстречу и крепко прижимаюсь к ее груди, ища успокоения.
– Что такое, Майя?
Отрицательно машу головой. Не хочу сейчас об этом.
– Ты о чем с ним беседовала? Будь осторожна! Ты вообще знаешь, кто он такой?! Говорят, у него нет сердца. Очень принципиальный и безальтернативный мужик. С девушками не церемонится. С таким лучше не связываться. Почему он смеялся? Что-то грязное предложил тебе, да?
– Стоп, стоп, Поля. Ты о чем? Выдохни давай и говори по порядку? Ты сейчас об этом сероглазом?
– А о ком еще! Это Снежинский Кай Викторович – совладелец «X5 Retail corporation», третьей по прибыли компании в стране. Это очень круто, что он тут, но не очень, что разговаривал с тобой. Как бы не было проблем, – себе под нос договаривает подруга.
– Он определенно не прост, черт побери. Ладно, Поля, сколько мы еще должны тут пробыть и когда нам заплатят?
Она с подозрением смотрит на меня, но мне все эти названные Полиной компании говорят лишь о том, что мои доходы ничтожно малы, в сравнении с ними.
– Сказали до десяти вечера точно быть тут. Ты пока тихо посиди где-нибудь, покушай там, шампанского выпей – это бесплатно.
– Нет, не хочу рисковать. Мне нужно вернуть платье, – говорю ей в ответ. Да, оно не шибко дорогое, но для меня и это деньги. – А если вдруг пятно посажу или сок пролью?
– Дело твое, – пожимает плечами подруга. – Ладно, пошли. Продержимся еще пару часов и заработаем по сто долларов.
«Да, было бы классно. Это четвертая часть моего месячного заработка. Получить ее за четыре часа – это очень круто для меня».
Возвращаемся в зал. Картина не изменилась, разве что чуть приглушили свет.
К Полине подходит тот самый Антон и что-то строго выговаривает. Она нехотя кивает, а когда он отходит, говорит:
– Пойдем, потанцуем. А, Май? Все же мы здесь для массовки, а не чтобы у стенки стоять. А то вдруг не заплатят!
– Нет, не смогу, извини. Но, как и условились, буду улыбаться людям и не мельтешить перед камерами.
– Ну, смотри. Я предупредила. В случае чего, поделюсь с тобой своим заработком. Если бы ты не поддержала, я бы не решилась сюда прийти.
– Да ладно, Поль, ты чего! Просто купишь еды для двоих на неделю, – подшучиваю над подругой.
Стою в сторонке, любовно заглядываясь на выход и периодически – на часы. Осталось совсем немного, и можно идти за оплатой, а после домой.
Боковым зрением замечаю движение неподалеку. Повернувшись, обнаруживаю оператора, который несет свою камеру и переговаривается с ассистентом. У того в руках микрофон.
«Они выбирают "жертву" для интервью», – делаю вывод.
Не хотелось бы мне «пасть смертью храбрых», если вдруг мама увидит по телику свою «звездную» дочь на таком мероприятии.
Медленно, чтобы не привлекать их внимания, отхожу по стенке все дальше и дальше, дохожу до высоких арок, украшенных свисающими с потолка разноцветными декоративными лианами.
– От кого сбегаешь, Майя? – откуда ни возьмись рядом оказывается мой новый знакомый, Артемий. С интересом рассматривает меня и заглядывает за мою спину.
– Стой так, – быстро произношу и прячусь за ним от репортеров, прислоняясь к стене и прикрываясь декором помещения: так больше шансов остаться незамеченной. Если журналисты увидят Артемия просто стоящим у арки, они пройдут мимо, и можно будет вздохнуть свободно.
– Так, на горизонте Кая нет, чего же ты боишься? – пробует обернуться ко мне, но я не позволяю, разворачивая его обратно.
– Сделай одолжение, просто стой, как стоишь, и молчи. Иначе это может свидетельствовать о наличии психического расстройства и являться косвенным признаком расстройства восприятия, соответственно, на тебя могут обратить внимание. А мне надо, чтобы посчитали пустым местом.
Артемий усмехается.
– Ну спасибо, так меня еще никогда не унижали, – с сарказмом отвечает мне. – Девочка, неужели молча я сойду за пустое место? Серьезно? Ты сделала такие выводы после нашего знакомства?
– Извини, неудачное сравнение. Но сейчас просто помолчать можешь? – теряя терпение, раздраженно шиплю ему.
– Извинения приняты. Ладно, подыграю тебе, но не долго.
Артемий замолкает. В этот момент операторы ловят девушку, которая проходила мимо, и начинают ей на камеру задавать вопросы: нравится ли ей здесь, как ей вечеринка, приглашенные диджеи, атмосфера самого вечера, пришла бы она сюда еще…
«Черт! Сколько можно, когда они закончат?!»
– Арт, почему не идешь, я жду тебя, – слышу голос Снежинского. Поистине, он внушает страх своей надменностью и хриплым, наглым тоном.
«Вот чеееерт!!!»
Съежившись еще сильнее, пытаюсь сообразить, что делать.
А ответом Каю служит лишь тишина.
– Что лыбишься? Пошли, тут больше нечего делать.
Мой «защитник» не шевелится и лишь пожимает плечами. Я ощущаю их колыхание, как будто бы Артемий усиленно сдерживает смех.
– Не понял, – раздраженно произносит Кай, – что за херня? Ты включил игнор?
Щипаю Артемия за спину, чтобы он заговорил со своим другом, иначе Снежинский повысит голос, и тогда все мои манипуляции коту под хвост. На нас точно обратят внимание репортеры, стоящие неподалеку.
Но этот позер от моих действий только еще больше заходится смехом и дергается от каждого моего прикосновения.
– Ты прикалываешься, Арт? – громче положенного выговаривает Кай и, конечно, вызывает интерес журналюг, которые наконец закончили общение с девушкой и проходили мимо.
– Господин Снежинский, позвольте задать вам несколько вопросов? – Слышу, как щелкает затвор камеры, и журналист произносит: – Не ожидали вас увидеть на нашем мероприятии, часто ли вы посещаете подобные вечеринки?
Твердое «нет» летит в адрес представителей прессы от Кая, и по его тону складывается ощущение, что он посылает их куда подальше.
– Хорошо, – терпеливо продолжают они интервью. – А что заставило вас посетить наше мероприятие сегодня?
– Вы не поняли? – уничижающим тоном произносит Снежинский. – Это был мой ответ на ваш первый вопрос.
Наступившая пауза могла бы показаться неловкой, но репортеры не растерялись:
– Тогда, может, господин Ковальский прокомментирует хоть что-то? – разрывает накалившийся воздух следующий вопрос.
По вмиг задеревеневшему Артемию понимаю, что только что была произнесена его фамилия.
– Так, мне нравится, – воодушевленно начинает он отвечать, в отличие от своего друга, – прекрасно организованная вечеринка, великолепная танцевальная музыка, красавицы не выходят за пределы танцпола, настолько она зажигательная, что просто не отпускает их. Одна единственная вот тут, – и делает шаг в сторону, полностью открывая меня и Снежинскому, и журналистам. Мне уже никакие декорации не помогут, все меня увидели! – Потерялась. Возможно, она любит танцевать под шансон? Как думаете, господа?
Изумлённый и в то же время презрительный взгляд Снежинского прожигает меня насквозь. Становится настолько дискомфортно, что приходится встряхнуться, чтобы убрать это ощущение.
Но паника меня накрывает с головой только тогда, когда я вижу направленную на меня видеокамеру.
Перед глазами прямо предстала картинка: мама, сидя дома, переключая каналы, видит, как, говоря ее словами, «размалёванная и как проститутка одетая» дочь рассказывает в интервью, насколько ей понравилось тусить на столичной вечеринке.
Все мои планы об учебе в столице и становлении себя как человека, возвращение домой уверенной и самодостаточной личностью, стремление доказать маме, что я тоже чего-то достойна, – все мои мечты рушатся в один момент! Теперь, как бы высоко я ни «взлетела», мать, увидев это интервью, скажет, что всего я добилась, ложась под богатых мужиков! И ни о каком уважении, и, наконец, материнской гордости, и, возможно, такой желанной мною любви больше речь не идет.
Горький ком застревает в горле, мешая дышать, на глаза наворачиваются слезы, и даже успевают упасть на щеку, прежде чем я успеваю их смахнуть. Прикрываю веки, кусая губы, стараясь собраться с силами, сжимаю руки в кулачки. А после, открыв глаза, ухожу. Не смотрю ни на кого, просто иду в гардеробную за своей курткой. Пошло оно все!
– Майя, – за спиной раздается растерянный голос Арта, – что с тобой?
– Пусть идет, не видишь, в ней проснулась драматическая актриса, – грубо бросает Кай.
От Артемия больше не слышно ни слова.
Не оборачиваясь, следую намеченному курсу. Держусь из последних сил. Если остановлюсь или вернусь и начну что-то говорить, просто разревусь у всех на виду!
Из такого позора мне уже будет не выбраться и придется уезжать и из столицы. Вопрос: куда теперь?
Перед глазами проносятся дни, когда я голодала, просто потому что не было денег на еду. Или проезд в метро и доставка товаров из интернет-магазина, или булочка сейчас. Я выбирала первое и ехала зарабатывать свои рубли. На полученные деньги можно было протянуть неделю на хлебе, молоке и, может быть, десятке яиц.
Как спала пару часов в день, и только мысли об образовании и достойной работе с хорошим заработком давали мне силы идти к намеченной цели. Возможно, лет через десять я смогла бы приехать к маме с гордо поднятой головой, рассказать о своих трудностях и пути, который я прошла, чтобы в итоге преуспеть. И она наконец стала бы мной гордиться, рассказывала бы о моих успехах друзьям и соседям. С гордостью произнося: «Моя дочь!»
Но теперь все полетело к чертям, все мои старания обесценились, и ни одно мое слово уже не будет восприниматься всерьез.
Не выдерживаю и перехожу на бег. Не желаю здесь больше находиться ни секунды! Достаю из сумки номерочек, отдаю гардеробщику, он хочет помочь мне надеть мой пуховик, но я просто выхватываю его из рук мужчины и на ходу натягиваю. Пакет с обувью висит на номерке Полинки. Ну что же, придётся немного померзнуть, ничего страшного. Главное, приехать в общагу, залезть под одеяло и скрыться ото всех. И наконец не стесняясь можно будет оплакать то будущее, которое уже точно не наступит.
Когда я осознала, что для матери ничего не значу?.. Наверное, тогда, когда ушел папа, к другой женщине. Причем без скандала и истерик со стороны мамы. Она лишь посмотрела на него жалобными глазами и проводила до двери. Нет, мама не впала в депрессию и не стала заниматься самоуничижением, для этого она слишком любила себя. Она просто весь негатив выливала на меня. От и до. Крики, битье посуды, психи, что в таком возрасте осталась одна, гульки допоздна с подругами, без заботы о том, что дочке нечего есть, или обвинения в момент алкогольного опьянения: «Во всем виновата ты!»– все это досталось мне.
Если раньше она хотя бы при папе говорила добрые слова, то после его ухода уже себя этим не обременяла. Я стала нелюбимой дочерью, хоть и была единственной. Наверное, ей становилось легче, когда она выплескивала весь негатив на десятилетнюю девочку, которая ничего не могла сказать в ответ, а лишь плакала, забравшись в свою кроватку и укрывшись от несправедливого мира одеялком. Со стороны все считали ее любящей матерью, так как даже после ухода мужа ее дочь всегда выглядела опрятно и нарядно. Да, это было так, отец выплачивал алименты, и на них мне всегда покупались обновки. Она не хотела, чтобы соседи шептались за ее спиной, что ее дочь или она стали жить хуже. Для нее статус в обществе был важнее всего. А что происходило за дверьми нашей квартиры, особо никого не интересовало.
Так мы и жили с мамой около пяти лет, пока однажды я не узнала, что у меня есть старший брат. Мама его родила у себя на родине в семнадцать лет, а когда поехала на заработки в другую страну, оставила его, совсем кроху, своим родителям. Тут встретила моего отца, который был старше ее на двадцать лет, забеременела мною, и они поженились.
А когда мой брат вырос и стал совершеннолетним, приехал познакомиться со своей матерью. Вот так я и узнала о его существовании. На тот момент мне было уже пятнадцать лет, и я все чаще задумывалась, почему у нас такие отношения с ней… Вывод, который я сделала поначалу, после появления брата: возможно, из-за фактического отказа от первого ребенка, она мучилась угрызениями совести, поэтому не дарила любви второму.
Но впоследствии брат остался жить с нами, и я увидела, что и к нему она не особо трепетно относится; и для себя решила: мама просто такая женщина, которая не показывает своей любви. Мысли, что она нас не любит, я не допускала вовсе: она же наша мать, она нас родила!
Когда брат стал зарабатывать, то удостоился ее похвалы и объятий. А я не была одарена даже этими знаками внимания.
Я знаю, что отец перебрался в Питер и там живет со своей новой женой. После того, как на восемнадцатилетие он подарил мне машину, я его больше не видела и не слышала. Вот так при обоих живых родителях я чувствую себя сиротой.
Подарок отца остался у нас дома, чтобы «брату было на чем ездить, да и вообще, машина нужна». Водить меня никто не учил, в столицу мою машину никто не пригнал, так она и осталась в семье. Иногда брат подкидывает деньжат, он нежадный по натуре. Но часто просит их вернуть, «типа, в долг», так как не рассчитал траты и ему нужны деньги. Не могу сказать, что мы с ним особо близки, выросли-то мы отдельно, но все же что-то теплое по отношению к нему я чувствую.
Как только я получила на руки документы об образовании и результаты ЕГЭ, я уехала учиться в самый амбициозный и перспективный город страны, столицу возможностей – Москву! Чтобы осуществить свою мечту. Тут меня ждала Полина, подруга детства. Мы с ней выросли в одном дворе, она была на год старше, но это никак не влияло на нашу дружбу. Она уехала первой учиться. И уже через год я последовала за ней.
Предполагала ли я тогда, что моя жизнь может так измениться, но вовсе не потому, что я получу достойное образование?
