«Человек-зверь» kitobiga sharhlar

Очень люблю произведения Эмиля Золя и эта книга не стала исключением. Продолжение серии о Ругон- Макарах. Читать одно наслаждение.

Золя один из любимых писателей.Но этот роман произвел глубокое впечатление.Так тонко передать все душ терзания и психологию героев и их преступлений,поразительно.Читается ,не смотря на сюжет,легко.Такие яркие картины передал автор,читала лет пять назад,но помню все от и до.Восхитил,Золя!!!

На платформе ночь уже раскидала свои юбки. Вбегаешь в вагон. Нащупываешь сталь в кармане, и отворяешь дверь в купе. Воткнуть нож в сновидения человека… Каких мотивов это стоит? К черту болтовню. Отыскать родинку на шее и всадить лезвие. Смотреть в глаза женщины, проворачивая нож. Мгновение, и ты ощущаешь теплоту. Она утекает сквозь пальцы, увлажняя ночной шарфик. Судорога сотрясает тело. Боль пронизывает лицо, выбивая из него хрип и слезы. В последний раз она тянет руку вверх, а ты вдавливаешь нож глубже.

Роман настолько хорош, что не хотелось его дочитывать. Я перекручивал эпизоды, сохранял страницы и делал кучу заметок о женщине, убийстве и развитии персонажей. Здесь по-настоящему ощущается, что бытие и есть изменение. Мне жаль только одного. Надо было читать книгу в поезде. Ведь ключевое в романе - стук колес и запах железной дороги…

Открываем первую страницу, читаем про мужчину и тут же видим детали. До чего просто рисуется тупик идей и скука:

В комнате была невыносимая жара {...} Он смотрел из окна высокого дома, последнего с правой стороны Амстердамского тупика.

Далее, одним штрихом идет переплетение персонажа с числом и безвыходностью:

Комната тетушки Виктории помещалась на пятом этаже, и окно, прорубленное в чердачной крыше.

Важный нюанс первого листа – тройка, которую, после невероятных раздумий, я все-таки связываю с его супругой:

Внизу, прямо под окном, на обширной территории станции, разбегались веером три двойных рельсовых пути {...} Перед станционными постройками стояли три будки стрелочников.

Ну и предвестие:

Вдруг завеса из клубов дыма и пара разорвалась, промелькнули один мимо другого два поезда.

Представьте, что дверь раскрывается и в комнату входит Северина. Разбавляя собой духоту и ревностные шаги супруга. Она молода и на 15 лет младше мужа. Знаете, говорят, в таких женщинах есть природный шарм, который позволяет им быть малость ленивыми. Первая фраза жены – "Вот и я" (что забавно звучит, после вопроса соседа в разговоре с мужем). На пальце девушки – перстень в виде змейки с рубиновой головкой. Собственно, как часто это бывает, из-за кольца и просыпается зло. Семейная идиллия, которая длилась без малого три года, переходит на новую ступень. Напряжение нарастает. И Рубо, случайно уличив жену во лжи, поскольку та совсем уж не умела врать (хотя, сэр, вы наверняка оцените старания), начинает её избивать. Нарисован эпизод ярко, в духе триллера. Уровень вовлеченности зашкаливает. В очередной раз задумываешься, что любовь и ненависть – две дырки на одном рукаве.

Но главный персонаж романа совсем другой молодой человек. Досье таких скрытных парней всегда отличается двумя вещами. Во-первых, оно скучное. Во-вторых, папка слишком тонкая, чтобы я мог официально назвать это досье. Машинист Жак Лантье и его локомотив - Лизон. Имя у поезда? Да, весьма прозаично, а местами и вовсе элегантно. Эмиль наделяет груду железа повадками человека. Персонификация в романе особо красива. У Лизон жалобный вопль, с которым она мчится по снежному ковру, напрягая бедра. И как любимая женщина, разумеется, всегда оставляет следы – шрамы во времени.

Если Лизон сравнима с верной француженкой, то Жака можно ассоциировать с Халком. Прелести попсовой культуры - сделай отсылку на глянец и сразу понятно, кто есть злодей. Формально “Халк” — это Жак, что становится ясно на его странице. Но здесь такая тонкая авторская игра, которая чем-то напоминает набоковские временные ярлыки из книги "Король, дама, валет" . Амплуа “Халка” летает от одного персонажа к другому, раскрывая характеры героев ярче. Оно дополняет образы, становится их неотъемлемой частью и функцией. И как ироничный итог, читатель следит за сюжетом, где человечнее всех оказывается поезд. Да, наверное, Лизон здесь по-настоящему жаль.

А что есть роль “Зверя”? Жак испытывает тягу убивать… женщин. Каждый раз, при уединении с девушкой, он хочет её придушить. Без каких-либо социальных и профессиональных мотивов. Прижать её к стенке и сдавить шею, наблюдать, как набухают вены на бледной коже, как губы хватаются за воздух. А цель одна - забрать чужую жизнь, чтобы насытить свою. Именно этот инстинкт и делает досье Жака таким тонким. Он затворник, который минимизировал болтовню с француженками. Аскетик, наделивший груду металла женскими повадками. Печально и романтично.

Но в книге не все люди с психическим расстройством. Дьявола в себе находят и остальные персонажи. Разница лишь в том, что в глазах Жака “зверь” иррационален и бесконтролен. А в образе Флоры, Северины, Рубо и другой толпы - он сознательно царапает когтями изнутри. Это амплуа можно обозвать… послевкусием от людских пороков. Ревность, тщеславие, похоть… Потому в названии романа нет точки или запятой, а лишь простое тире. Идея сама по себе шикарна. Словно человек сходится в борьбе против зверя, а железнодорожные пути символ нескончаемости и тленности под снежным покрывалом. Так Смит встречал Нео с фразой - ведь нам уже известно, кто сегодня выйдет победителем.

Что по итогу. История цепляет манерой писателя. Изучать его было чертовски приятно. Описание людей за окном поезда, стук колес Лизель, вынужденная остановка в снегах и любовное переплетение Жака и Северины - заставляли перечитывать страницы и делиться ими с девушкой. В 1888-ом году Эмиль создал сюжет, который в удовольствие читать в 2020-ом. Это ли не круто? Отдельного упоминания достойно расследование убийства, где “Человек-зверь” выступает свидетелем. Сам же роман вбирает в себя ноты трагедии, триллера и детектива. При этом в нем нет статистов и пустых макушек.

В беседе о книге Эмиля задумываешься над мыслью, что человека постоянно тянет возводить свои миры на чужих трагедиях. Это путь в тупик, напоминающий великолепную цитату Сэлинджера - Жизнь еще продолжалась, но судьба уже кончилась.

Но каждый из участников трагедии оказался одержим собственным бесом, готовым выпустить когти и разодрать в клочья как ради удовольствия, так и во имя жажды мести.

Атмосфера романа — мрачная и гнетущая, овеянная паровозным дымом и закольцованная полотном железных дорог, вдруг окрашивается искрами нежной любви. Этот островок счастья и надежд ещё больше подчеркивает ужас предстоящих событий, без которых благополучие кажется невозможным.

Автор же строчка за строчкой выстраивает собирательный образ человека-зверя и углубляется в психологию убийцы. Не спеша и увлекательно передаёт процесс трансформации человека в чудовище, его мотивы и убеждения, хотя одна демоническая душа так и остаётся скрыта в тени безумства героя.

Люблю классику за её бессмертные темы. И пока живо человечество, будет жить и зверь внутри нас. Впечатляющее произведение!

"...он подчинился жившей в нем жажде насилия, той врожденной тяге к убийству, которая в первобытных чащобах стравливала между собой свирепых, как звери, дикарей. Разве, убивая, повинуются голосу разума? Нет, на убийство толкает яростный порыв, древний зов крови..."

Вот это триллер, всем триллерам триллер. Здесь все умерли, и все убийцы. И нет другого исхода. Золя исследует природу человека-зверя, маньяка, конкретного маньяка, при этом исследует психологию как такового вообще человека, в котором живет первобытный зверь. Убийств будет много, совершенных разными людьми по разным причинам - тут и генетическая предрасположенность как болезнь, и ревность, и жажда получить деньги, и ненависть, и месть.

В романе есть и поезд, который тоже здесь один из основных персонажей. Он тоже и убийца, и жертва, и орудие. А еще - поезда - показатели технического прогресса человека 19 века. И это страшный контраст. Человек технический так далеко ушел от человека-зверя из первобытного леса, зато человек как существо разумное и гуманное все так же топчется в первобытном лесу, и никак не хочет из него выйти. Это ужасно. Душа не развивается, технологии развиваются семимильными шагами, те человеку духовно неразумному дается в руки очень опасное оружие. А человек-зверь в нас в любой момент может выйти наружу, для этого совсем необязательно страдать генетической предрасположенностью. В любой момент может сработать этот рычажок в голове, нам только кажется, что мы его контролируем, да, конечно, контролируем, не ходим же по улицам, не режем всех подряд... но кто его знает, где в нас эта болевая точка и когда она будет задета. У всех по -разному, но судя по всему у всех она есть.

Золя написал страшный, кровавый роман, вместе с тем очень психологический и глубокий. О человеке вообще. Я думала, здесь будет одно убийство, и все действо будет вокруг него, но не тут -то было, все страницы залиты кровью, убийца сидит на убийце и убийцей погоняет. Я считаю себя довольно искушенным читателем современных кровожадных триллеров... Но что они в сравнении с этим романом?! Пустячок! Здесь действительно сцены, от которых сидишь с открытым ртом. И веришь, веришь... Так оно и есть. Человек и такой тоже, есть в нем Зверь. Никуда он не уходил, не отказывались мы от него, поэтому так и живем, в войнах и убийствах. И Золя ушел, а зверь в человеке все тот же...

Здорово написано, красиво, мрачно, захватывающе, страшно. Интереснейшая книга о неотвратимости убийства. Человеку, видимо, так и свойственно сгинуть от собственного зверя внутри.

Дальше...

Книга из серии "Ругон-Макары", каждая часть которой уже давным-давно записана в классику-классику, независимо от того, очень ли она удачная или так себе. "Человек-зверь" - часть удачная. По большому счёту это начало всего современного течения в литературе, тщательно (и даже с некоторым наслаждением, которого у Золя нет совершенно) изображающего абьюзеров и психически нездоровых людей, двинутых на идее убийства. Представьте себе, какой шок это был для тогдашней публики, с неуверенными улыбочками записавшей Золя то ли в натуралисты за гиперреалистичное и подробное описание всего на свете, то ли в порнографы, потому что ... ну сами понимаете почему, хотя постельные сцены, присутствующие в его текстах - чистая невинность по сравнению с более поздней литературой, особенно так называемыми дамскими романами.

О чём книга? О любви, конечно. О любви, извращённой ревностью, душевными болезнями и просто человеческими пороками. Главных героев трое - классический любовный треугольник: семейная пара Рубо, где муж, поддавшись приступу ревности, избивает жену и убивает её "покровителя", развратного окружного судью Гранморена, хотя его Северина, девочка-сирота, отданная судье под опеку, собственно, ни в чём не виновата.

Рубо бросил жену поперек кровати и стал бить кулаками куда попало. За три года он ни разу не ударил ее даже в шутку, а теперь избивал ее в опьянении бешенства, в слепом животном порыве, со всей силой рабочего, передвигавшего когда-то с места на место вагоны.   — Негодная тварь! Ты с ним жила!.. Путалась с ним!.. Путалась!..   Повторяя эти слова, он приходил в еще большую ярость и осыпал Северину новыми ударами, точно старался пригвоздить ее к постели.   — Потаскушка! Стариковы объедки!.. Путалась с ним!.. Путалась!..

Саму сцену убийства, произошедшего в поезде, мельком видит машинист Жак Лантье, навещавший тётушку, живущую возле железнодорожного переезда. Конечно, он ни в чём точно не уверен, но вроде бы знает убийцу в лицо. А беда в том, что Жак, как он сам считает, нездоров - "Собственные руки внушали ему ужас, он глубже засовывал их под себя, они шевелились, двигались, не подчиняясь больше его воле. Быть может, они уже больше ему не принадлежат. Быть может, это чужие руки, руки, которые он унаследовал от какого-нибудь предка, жившего в доисторические времена, когда человек собственными руками душил в лесах хищных зверей!" То, что кто-то решился и убил, а он жаждет убить и не решается, причиняет ему миллион страданий. Многократно он оказывался на грани убийства, в том числе и девушкой Флорой, влюблённой в него с детства.

С юношеских лет у него постоянно раздавалось в ушах: «Убей, убей женщину!» — и тогда его охватывало безумное, все возраставшее, чувственное влечение. Другие юноши с наступлением зрелости мечтают об обладании женщиной, он же всецело был поглощен желанием убить женщину. Он себя не обманывал. Он знал, что схватил ножницы с намерением вонзить их Флоре в тело, как только увидел ее тело, ее белую, трепещущую грудь. Он сделал это не в раздражении, вызванном борьбой, нет, а только ради наслаждения. Желание убить было настолько сильно, что, не вцепись он сейчас руками в траву, он вернулся бы туда бегом! и зарезал бы девушку. Как, убить ее, Флору, выросшую на его глазах, эту девочку-дикарку, которая — он понял это — любит его глубоко и страстно! «Что же со мной делается, боже мой?» — думал он, судорожно впиваясь пальцами в землю.

Северина, столкнувшись несколько раз с Лантье во время допросов (они с мужем таки попали под подозрение, потому что получили небольшое наследство от судьи) сначала думает чисто по-женски повлиять на Жака, чтобы он "не узнал" убийцу, а потом действительно в него влюбляется. Все перипетии "жизни втроём" объяснять не буду, это долго)). А вот про ход следствия не рассказать не могу. Книга Золя вышла в 1888 году, а перевод на французский "Преступления и наказания" - где-то в начале 1880-ых. Не хочу сказать, что следователя Денизе Золя позаимствовал у Достоевского, но схожесть бесспорна. Методы ведения следствия, мотивы, способы допроса - всё похоже. Вероятнее всего, просто так было принять писать в те времена о расследовании преступлений)).

Но, если мы говорим о преступлении (на почве любви, напомню), то на первый план выходит абсолютно второстепенный персонаж, как бы не имеющий особой важности три четверти книги. Та самая девушка Флора, стрелочница, могучая не только телом, но и духом. Решиться устроить железнодорожную катастрофу - надо быть очень крепким в своих желаниях.

Убить, убить их в первый же раз, как только они проедут мимо! А для этого устроить крушение поезда, бросить на полотно какую-нибудь запасную шпалу, снять где-нибудь рельс, все сломать, разнести. Он на своем паровозе, разумеется, будет убит на месте, а Северина, которая всегда садится в первый вагон, чтобы быть ближе к нему, тоже ни в коем случае не избежит крушения. Что касается остальных пассажиров, этой вечной человеческой волны, то о них Флора даже и не думала. Кто они ей? Она ведь не знала никого из них. Мысль устроить крушение поезда, пожертвовать столькими жизнями день и ночь неотступно преследовала Флору; только такая катастрофа казалась ей достаточно ужасной и мучительной, достаточно кровавой для того, чтобы она могла омыть в ней свое огромное, набухшее слезами сердце.

Кстати, картина крушения написана у Золя так, что мурашки бегут. Не считая уже раненых и погибших, неимоверно жалко паровоз, которого Лантье долгое время воспринимал как женщину и даже имя ей дал - Лизон.

О французских железных дорогах, устройстве паровозов и работе машиниста из этой книги можно узнать очень многое. Если кто-то читал "Дамское счастье" - так вот, тут та же подробность и тщательность в описании поданных свистков и маховичков, регулирующих скорость, как там - в рассказах о материале, из которого изготовлены перчатки)). Но никакой прогресс, никакие дороги не могут изменить натуры человеческой... Человеческой ли?..

Нечего и говорить, железные дороги — чудесная штука. Ездить можно быстро, да и народ становится от них как будто умнее… Звери, однако, остаются зверьми, и какую бы хитрую механику ни выдумали люди, все-таки звери от нее не выведутся.

Многие считают, что Стивену Кингу нет равных в умении отразить темную сторону человеческой личности. Оказывается есть. Эмиль Золя сумел задолго до появления на свет божий самого Кинга вывести на "чистую воду" внутренний мир маньяка-убийцы. Сделал он это не менее талантливо и живо. Более того, если присовокупить к глубинам проникновения в темноту человеческой души еще и философскую составляющую, то этот труд Эмиля Золя безусловно выигрывает. В романе "Человек-зверь" автор исследует древнюю инстинктивную тягу человека к насилию. Весь сюжет закручивается вокруг семьи железнодорожного служащего Рубо. Взбешенный признанием жены о сексуальном домогательстве со стороны своего покровителя, он совершает убийство последнего. Это, в свою очередь, приводит к возникновению целой цепочки убийств, так или иначе связанных между собой... Нет смысла особо спойлерить сюжет, потому что автор и так не стремился затянуть пружину какой-то интриги. Его цель была совершенно в другом. Золя верен себе. Он не судья, а лишь беспристрастный исследователь самых темных уголков человеческой души. Он не осуждает своих героев, но выворачивает их внутренний мир наизнанку, заставляя буквально отшатнуться и содрогнуться от увиденного. Там так мрачно и темно, что становится жутко. Золя показал тебе образы частных персонажей, и ты думаешь, что, вот, бывают же такие больные индивидуумы в человеческом обществе. А в концовке автор проводит блестящую аллюзию на франко-прусскую войну 1870-71 годов и ты понимаешь, что он имел ввиду все общество целиком. Ты идешь по улице (едешь в транспорте) и попадается тебе на глаза несчастный случай или ДТП с трупом. Вроде и не нужно тебе смотреть туда, но непроизвольно обязательно посмотришь на труп, еще и оглянешься не раз. Зачем? Сам не знаешь. Неприятно видеть чужую смерть, но просто какая-то сила неотвратимо притягивает твой взгляд. Тоже самое можно сказать о творчестве Эмиля Золя. Специфичные темы, но пройти мимо с абсолютным равнодушием не удастся.

Шаг за шагом,я всё ближе и ближе Я дышу ему в спину, я его вижу Перламутровой пылью луна роняет свет Я сжимаю в ладони, нет, не пистолет, А тупой огромный нож, холодный как лёд, Его лезвие не режет, его лезвие рвёт Передо мной один из тех, кому так хочется жить, И я не вижу причин, чтобы его не убить.

Она смотрит мне в глаза, она хочет знать ответ, Она услышит да, хотя правда-это нет Для меня это звуки-всё,что я ей скажу Она держит мою руку, а не я её держу Она шепчет мне прости, даже если я не прав, Она ещё отдаёт, уже последнее отдав Она наверное из тех, кому так хочется любить, Но я не вижу причин, чтобы любовь не убить.

Они друг друга убивают, топчут как тараканов, Они смазывают салом механизмы капканов Они любят добить, когда ты уже ранен И каждый носит за пазухой тот самый камень Они добры напоказ, а в тихую жестоки За свою добродетель выдавая пороки И я такой же как все, готовый резать и бить, Совсем не вижу причин, чтобы себя не убить

Дельфин - "Убийца"

И снова Золя удивил глубоким погружением в тему, а в данном случае, еще и выбором темы. Начинала знакомство с автором с романа "Дамское счастье", от которого осталась в полном восторге и решила, что и остальные произведения будут такими легкими и приятными. Но нет, "Жерминаль", "Нана", "Западня" тяжелые, гнетущие, психологически сложные произведения, как и "Человек-зверь". В данном произведении автор углубляется в психологию убийцы и трансформацию человека в некотролирующее себя нечто чудовищное.

На мой взгляд, понятие человек-зверь в данном случае собирательное. Золя подчеркивает, что изменения происходят под воздействием разных причин. Это может быть ревность, алчность, месть, алкоголизм или в, самом тяжелом случае, психическое отклонение. Персонажи все как на подбор подвержены страстям. Ни одного положительного или вызывающего сочувствие, кроме, пожалуй простака отшельника Кабюша. Даже казалось бы жертва обстоятельств с одной стороны, через некоторое время спокойно и хладнокровно замышляющая убийство, нежный ангелочек Северина. Вот уж странный персонаж.

На протяжении всего романа кто-то кого-то хочет убить и читатель пропускает через себя подробные описания размышлений, ощущений от содеянного, вплоть до мельчайших подробностей. В дополнение довольно много "горячих" сцен с вожделением, возбуждением и прочим тоже не добавляет легкости. Честно говоря, дочитывала уже с трудом, потому что просто напросто тяжело.

Фоном и местом действия для происходящего выбрана железная дорога. Участники так или иначе связаны с ней. Помощник начальника станции, машинист, кочегар, практически одушевленный паровоз Лизон. Один из самых тяжелых для меня моментов была катастрофа на железной дороге.

Для тех, кто следит за циклом "Ругон-Маккары", здесь один из главных героев Жак Лантье, средний сын Жервезы из романа "Западня". Читать можно как самостоятельное произведение, но встретить знакомых персонажей всегда приятно.

Для любителей творчества Золя читать однозначно, очень сильное произведение. Для знакомства с автором не рекомендовала бы.

Убийство, пожалуй, один из самых популярных сюжетов мировой литературы и один из самых древних. В художественном произведении убийство может выполнять факультативную функцию - служить развитию действия в качестве «простого» сюжетного хода, но может играть особенную идейно-смысловую роль: известный пример – роман «Преступление и наказание», где автор использует убийство как «специальную ситуацию» для исследования способности человека желать и совершать зло. По всей видимости, роман Достоевского произвел сильное впечатление на Эмиля Золя: убийству и его последствиям посвящен ранний роман «Тереза Ракен». «Человек-зверь» - мрачная аллегория на тему темных сторон человеческой личности – отчасти развивает эту тему, но в несколько ином аспекте и с совершенно другой моралью.

Впрочем, «Человек-зверь» может быть прочитан и без глубокой серьезности, как обычная криминальная драма; динамичный сюжет и эффектные, в исполнении писателя-натуралиста, сцены насилия и жестокости тому весьма способствуют. Но при любом прочтении будет очевиден парадокс Золя: реализм в его романах, стремление к правдивому и точному описанию действительности, удивительным образом сочетается с символизмом и необычной для «натуралистического романа» метафоричностью. Например, все убийства в «Человеке-звере», по странному стечению обстоятельств, происходят в одном и том же месте, на конкретном участке железной дороги в радиусе пятисот метров. Мистика какая-то! Любопытен и образ железной дороги в романе: «Точно огромное тело гигантского существа растянулось по земле: его голова была в Париже, позвонки – вдоль все главной линии, члены простирались на боковых линиях, а руки и ноги – в Гавре и на других конечных станциях». Неожиданная «поэзия» для натуралистической литературы.

Но в части изображения человека Золя остается верен основным принципам натурализма. Герои романа в буквальном смысле являются «беспомощными продуктами окружающей среды и плохой наследственности». В отличие от индивидуалиста-Раскольникова, преступников Золя – во множественном числе, потому что убийц в романе несколько - не мучают угрызения совести, они не чувствуют «разомкнутости и разъединенности с человечеством» и не оказываются в «нравственном тупике» после совершения преступления. Трагедия героев романа заключается в том, что совершенные ими убийства оказываются бессмысленными, не приводят к тем результатам, которых от них ожидали. Рубо – он совершает первое убийство в романе – лишает человека жизни, чтобы сохранить семью, но желаемого не достигает. Следующий герой идет на преступление, чтобы завладеть деньгами жертвы, и терпит неудачу. Третий, тот самый зверь (или маньяк, как сказано в аннотации), убивает, уступая патологическому влечению, надеясь таким образом заглушить жажду крови. И снова напрасно. Четвертый… В какой-то момент история о человеке-звере превращается в историю человечества-звериного царства, мира неистовой жестокости, тупой озлобленности и беспощадной агрессии. И да, эпитет звериный в данном случае – оскорбление для мира животных…

Какая мощная книга! В первую очередь меня привлекла аннотация, обещавшая

Возможно, первая в истории мировой литературы удачная попытка исследовать внутренний мир маньяка-убийцы

Я, книга, маньяк-убийца в аннотации.... Искра, буря, безумие... Я редко, но метко читаю классику. И тут моя чуйка меня не подвела. Книга меня впечатлила! У автора великолепный, громкий и яркий голос, описывающий как красоты природы, так и внутреннюю борьбу человека. Оговорюсь сразу, книгу слушала, есть конечно, в моем восприятии книги и доля влияния чтеца, но даже если бы читала глазами, я была бы под впечатлением от романа. Слушала книгу, и иногда то мороз по коже пройдет, то негодую, то злюсь. Испытала полный спектр эмоций, как положительных, так иногда и отрицательных. В книге нет совсем ярких и кровавых сцен, как любят писать сейчас в современных детективах, смакуя все муки и моменты убийства. Но сила книги тут в описании того, что делает с человеком убийство. Как начинается медленное, едва заметное, но обязательное разложение человека как личности, как Человека с большой буквы. Как убийство, совершенное в любых обстоятельствах, будь то запланированное или импульсивное, влияет на человека и запускает механизм его нравственного падения. Как его компас начинает барахлить, как его воспитание и моральные устои начинают шататься под гнетом преступления. Очень большое впечатление оставило и то, как автор поступил с героями, какая судьба их ждала. Вот тут конечно очень хочется кинуть спойлер, но не буду. Но скажу так: автор никого не пожалел. Рада, что открыла для себя Эмиля Золя, обязательно продолжу знакомство с его трудами! Рекомендую книгу всем любителям классической литературы, романов о внутренней борьбе человека, о нравственном падении и гнете человеческого выбора.