Kitobni o'qish: «Что скрывает новенький»

«Мама сказала, что дело не во мне, что просто люди у нас в классе собрались такие: подлые, озлобленные, трусливые. Вот и бросаются, как свора, на одного, потому что каждый боится оказаться на месте этого неудачника. Оттого и старается примкнуть к большинству, быть как все. В чём-то она, конечно, права. В том, что так нельзя. Но не думаю, что я тут совершенно ни при чём, что мне просто не повезло оказаться не в то время, не в том месте и не с теми.

Дело даже очень во мне. В том, что мне постоянно хотелось добиться одобрения и внимания остальных. Словно без этого не прожить, словно от чужого отношения к важным для меня вещам действительно что-то зависит. А для этого нужно быть удобным, неконфликтным, со всем соглашаться, соответствовать стандартам, забить на собственное мнение, иногда даже угождать. Ну, например, дать списать или… решить за кого-то контрольную. Чтобы доказать свою нужность и полезность. Чтобы заслужить любовь и симпатию.

Только на самом деле оказалось – так не работает. Наоборот. Чем больше терпишь, и подстраиваешься, чем сильнее стараешься заслужить чужое одобрение, тем хуже к тебе относятся. Тобой пользуются, тебя не уважают, над тобой насмехаются. Даже унижают. Но не потому, что ты не такой, а именно потому, что слишком желаешь быть со всеми и как все».

Глава 1

До начала первого урока оставалось ещё целых десять минут. С ума сойти!

Обычно Мика вваливалась в кабинет за минуту или две до звонка. Иногда даже позже, только на последних метрах опередив подходящего к кабинету учителя и проскочив в дверь прямо у него перед носом, на ходу выдав торопливое «Здрасте». За что обычно получала или наполненный праведным упрёком взгляд, или не менее осуждающее «Доминика».

Учителя почему-то предпочитали произносить её имя полностью. Для солидности и значимости, что ли? Хотя, возможно, им просто нравилось его произносить. Это сама Мика, привыкшая к нему с рождения, воспринимала обыденным и расхожим, а для остальных оно звучало всё-таки довольно экзотично.

Правда, кого сейчас удивишь необычным именем? У них в классе, например, помимо Доминики, есть ещё Сабина, Серафимия, Всеслава и сразу две Евы. А вот Лена, близкая Микина подруга, одна. Вероятно, даже на всю школу. Если не считать учителей.

Бабушка рассказывала, что в её поколении Лен в каждом классе набиралось штуки по три. Зато сейчас подруга была единственной близкой Мике по возрасту обладательницей этого имени. Других она точно не встречала среди ровесниц. Только среди тех, кто был гораздо старше, минимум лет на десять или даже на двадцать. И вот для Лены было нормально приходить в школу пораньше. Потому что она по натуре жаворонок – для неё даже в шесть утра вставать нормально. А Мика – сова, и у неё по утрам самый сон. Но сегодня…

Да она понять не могла, что вдруг случилось сегодня. Глаза сами открылись и больше не желали закрываться, как Мика ни старалась, хотя до звонка будильника было ещё полчаса. Спать бы и спать, а даже не лежалось. Как будто сигнал какой-то от мироздания или знак – этот день станет особенным.

Но так Мика подумала гораздо позже, а пока просто недоумевала. И Лена, уже сидевшая на своём месте, увидев её, входящую в кабинет, ничуть не меньше удивилась, изумлённо приподняла брови, а стоило приблизиться, озадаченно и даже чуть встревоженно поинтересовалась:

– Чего это с тобой? До звонка ещё десять минут, а ты уже здесь.

Мика сделала ещё пару шагов к своей парте (у них в школе они не на двоих, как в большинстве остальных, а индивидуальные, совсем как в иностранных фильмах), плюхнулась на стул, обхватила сброшенный на столешницу рюкзак, задумчиво и немного недовольно нахмурилась, громко выдохнула и произнесла:

– Без понятия. – Потом добавила, настороженно прислушиваясь к произносимому самой же слову: – Не спалось.

Тут Лена окончательно растерялась и наверняка тоже решила, что день сегодня обещает быть ну просто невероятным. Где-нибудь чудо случится или метеорит упадёт. И тут с соседнего ряда, с первых парт, донеслось весьма экспрессивное и возбуждённое:

– Маш! А ты конкурс видела?

Маша Пирогова зашла в класс спустя минуту после Мики и ещё даже подойти не успела к своей третьей парте во втором ряду от окна, как её тоже окликнула подруга – одна из двух Ев. Гладких.

– Какой конкурс? – уточнила Маша, а её взгляд так и загорелся любопытством.

И тут же рядом с девчонками нарисовалась Всеслава Селиванова, уставилась на Еву вопросительно и тоже повторила:

– Конкурс?

– Ну в интернет-журнале, – округлив глаза, выразительно произнесла Гладких.

– Нет ещё, – замотала головой Маша, сосредоточенно прищурилась, на автомате опустившись на стул, подалась к подруге. – А что там?

– Мерч разыгрывают! – с особой многозначительной интонацией выдала Ева. – С Алексом. Представляете? – И перечислила скороговоркой: – Открытки, постеры, календари. С его автографом.

– Да ладно! – недоверчиво и в то же время потрясённо выдохнула Всеслава.

– Да смотрите! – воскликнула Гладких, оживила потухший экран мобильника, который держала в руках, и они втроём склонились над ним, не отрываясь наблюдая за сменявшимися от лёгкого движения пальца картинками.

– Бли-и-и-н, хочу, – спустя несколько секунд, протянула Маша и тут же добавила с умильным выражением на лице: – Обожаю Алекса. Он такой лапочка.

– А эти ямочки на щеках, – поддержала её Всеслава, мечтательно закатив глаза.

Проходивший мимо Денис Чапурин остановился, глянул через Машино плечо на экран телефона, поинтересовался скептически:

– Ну и чего в нём такого? – Критически скривился, потом гордо заявил: – У меня вон тоже ямочки. – И, увидев, что девчонки вскинули головы, растянул губы в показательной улыбке. – Давайте я вам свою фотку скину? – предложил. – Без всякого конкурса. И почти безвозмездно. Только…

Но его даже не дослушали, посмотрели одновременно и пренебрежительно, и сочувственно, будто на недоразвитого.

– Топай, топай, Чапурин, не задерживайся, – посоветовала ему Ева. – Нам и без того на твою рожу ещё два года смотреть. И верни лицу нормальное выражение. Насколько сможешь. А то от твоего оскала прям мороз по коже.

С последним она, конечно, переборщила. Чапурин внешне вполне так ничего и, когда нарочно не выделывался, улыбался очень даже мило. Но у Гладких же и цель была – отшить. И даже обидеть, в отместку за то, что Денис какого-то там их общего любимца не оценил.

– Что ещё за Алекс? – поинтересовалась Мика у подруги, но не на весь класс, а тихо, недоумённо пожав плечами.

– Мик, ты как с Луны свалилась, – с наигранным негодованием откликнулась Лена. – Алекс Вебер. Он рубрику в журнале ведёт. – И сама задумалась, вспоминая: – Как же?.. – Видимо, всё-таки тоже не особо следила за этим популярным лапочкой с ямочками.

– А-а, – наконец-то озарило Мику. – «Спросите у Алекса». Вроде.

Ну да, она тоже туда иногда заглядывала, в этот интернет-журнал для подростков. Он же у всех сейчас на слуху. По крайней мере в их школе.

Журнал появился не так давно, может, с год назад – или даже меньше – и быстро набрал кучу подписчиков. Вполне так интересный: в нём и про стиль было, и про здоровье, и про отношения, и про всяких звёзд, про новые фильмы и книги – куча всяких разделов, некоторые даже и правда полезные. И та самая рубрика «Спросите у Алекса», с ответами на вопросы читателей (в основном читательниц, и в основном о том, как понравиться мальчикам и как вести себя с ними).

А у кого ещё о таком спрашивать, если не у симпатичного и явно популярного парня-ровесника? А то, что Алекс очень даже симпатичный и ровесник, доказывали его фотографии, сторис и короткие видео. Возможно, они привлекали читательниц даже больше, чем сама рубрика, судя по реакции одноклассниц.

Мика тоже эту рубрику почитывала, иногда удивлялась, что советы там довольно дельные. Похоже, этот Алекс был весьма наблюдательным и умным. Но как он точно выглядел, вспомнить не могла. Хоть тоже в телефон лезь.

Она действительно не утерпела, выудила мобильник из кармашка на рюкзаке, но даже на кнопку не нажала, потому что в этот момент в кабинет ворвалась Сабина Мухортова с обычной для неё фразой:

– А что я сейчас узнала!

И на неё, моментально оторвавшись от своих текущих дел, уставились все присутствующие.

Заявил бы подобное кто-то другой, возможно, многие и внимания не обратили бы. Но Мухортова реально каким-то неведомым волшебным образом всегда оказывалась в курсе самых разных новостей, словно не она их находила, а они её – сами притягивались и липли. И Сабина щедро делилась с остальными тем, о чём узнавала, даже не делала пауз, не тянула нарочно время и не заставляла себя упрашивать, а сразу выкладывала, как на духу. Наверное, просто не могла в себе удержать – полученная информация жгла её и распирала.

Вот и сейчас, увидев разом повернувшиеся к ней заинтересованные лица, нетерпеливо протараторила чуть ли не с облегчением:

– У нас новенький будет! – Потом добавила с радостным придыханием: – Кажется, мальчик. – И чтобы никто не усомнился, хотя никто и не собирался, а ещё для весомости пояснила: – Классуха сейчас с Любушкой договаривалась, что приведёт его в начале урока.

– А он там тоже был? Ты его видела? Симпатичный? – тут же посыпались вопросы, по большей части от девчонок.

Сабина досадливо выпятила губы, дёрнула плечами:

– Не, его не видела. Он с ними не стоял.

И в кабинете стало ещё более шумно, чем раньше, от разгоревшихся обсуждений.

– Интересно, – переглянувшись с Леной, озадаченно хмыкнула Мика, – а почему это он не первого сентября пришёл? Только сегодня, в понедельник.

Хотя с начала нового учебного года и прошло-то всего три дня, особо ничего не значащих. А самый первый вообще можно не считать. Да и понятно, что подруга ей не ответила бы, она ведь тоже понятия не имела, могла только предполагать.

Из коридора долетела громкая мелодия электронного звонка. С её последними нотами в дверном проёме нарисовалась математичка Любовь Геннадьевна и сразу двинула к учительскому столу. За ней вошла классный руководитель их десятого Екатерина Алексеевна, но почти сразу остановилась и посторонилась, пропуская вперёд шагавшего за ней новенького ученика.

– Ну-у, бли-и-ин! – протянула Гладких, не сумев сдержаться. – Чё за подстава?

И, похоже, выразила общее мнение. По крайней мере, девчонок. Потому что её фразу дополнил общий вздох разочарования, настолько дружный и громкий, что вроде бы даже жалюзи на окнах тихонько колыхнулись.

Новенький был…

Не, ну не сказать, что пугало огородное, или неприятный, или страшненький, но – просто ни о чём. Ни-ка-ку-щий.

Роста среднего, телосложения – не разберёшь. Потому что одежда на нём сидела довольно мешковато, словно была размера на два больше или досталась с чужого плеча, например, от старшего и довольно крупного брата, хотя и вполне новая на вид. Причёска тоже так себе – прилизанная набок длинная чёлка, почти закрывавшая один глаз. И в довершение образа – очки в крупной тяжёлой оправе, которая ему абсолютно не шла.

Короче, типичный заурядный ботан. Девчонки явно не о таком мечтали. Зато парни, похоже, остались довольны.

Никакой конкуренции за девичье внимание со стороны новенького даже близко не предвиделось. Правда, он не смущался, не робел, не комплексовал из-за внешнего вида, держался достаточно уверенно, даже равнодушно-отстранённо. И, кажется, напоминал кого-то.

– Знакомьтесь, это ваш новый одноклассник Саша Калганов, – специальным торжественно-воодушевлённым голосом объявила Екатерина Алексеевна.

– Здрасте, – произнёс новенький, чуть заметно кивнув.

Мика прищурилась, взглянула на парня повнимательней.

Да, он действительно напоминал, но, скорее всего, не лицом, а манерой поведения. И не кого-то, а саму Мику, когда она точно также пришла в эту школу несколько лет назад. И точно также стояла перед незнакомыми ребятами, стараясь не выдать ни страха, ни волнения, ни смятения.

Только, в отличие от этого парня, она очень даже хорошо подготовилась, чтобы предстать перед одноклассниками если и не сияющей дерзкой красоткой – таких тоже не очень-то любят, – то приветливой безупречно выглядевшей милашкой.

Времена менялись, но встречали-то по-прежнему по одёжке. Хотя новенького чужое мнение, похоже, совершенно не интересовало.

– Проходи, Саша, устраивайся, – дружелюбно произнесла Екатерина Алексеевна, поведя рукой в сторону парт. – Свободных мест, конечно, немного, выбирать особо не из чего, но всё же.

Калганов опять кивнул и, не раздумывая, просто двинул вперёд по проходу, напротив которого стоял, к последней парте второго ряда от окна. Подошёл, уселся, и, можно считать, стал Микиным соседом справа.

Прямо какой-то урожайный сентябрь нынче выдался у неё на новых соседей.

Глава 2

Не только в классе, но и в подъезде, где жила семья Мики, появились новенькие, причём тоже справа и тоже рядом. Точнее, на одной с ними лестничной площадке. Ещё и входы у них располагались не просто в одном углу, а чуть ли не в притык. И кому только в голову пришла подобная планировка? Настолько близко, что, если широко распахнуть дверь соседской трёшки, она помешает выйти из Микиной квартиры или зайти.

Правда сам момент переезда Мика не застала. В субботу всей семьёй ездили на шашлыки к родственникам на дачу и дома оказались только поздно вечером, а в воскресенье они с Леной смылись из дома ещё до обеда – гулять – и тоже вернулись не рано. И, если честно, ей совсем неинтересно было наблюдать, как вновь прибывшие заносили вещи. Тем более вряд ли они делали это сами, наверняка наняли грузчиков. Вот те и трудились.

Единственное, на что Мика обратила внимание – доносящиеся из глубины соседской квартиры детские голоса. Не меньше двух, это определённо. И вроде бы девчоночьи. Но ничего необычного или привлекательного в этом факте не содержалось.

Семья с детьми – буднично и вполне предсказуемо. И, в общем-то, ей всё равно, главное, чтобы новые жильцы оказались адекватными и беспроблемными. А так, скорее всего, и было.

Едва въехав, они не принялись сверлить по ночам стены и забивать гвозди, а вели себя тихо и спокойно. Или Мика их просто не слышала, потому что её комната не имела с соседской квартирой общих стен.

От размышлений Мику отвлёк громкий голос математички Любови Геннадьевны. Та давно уже вещала что-то о ЕГЭ – как же без этого? – о повторении пройдённого материала и функциях. Почему знания о них настолько важны и почему в алгебре им отводится столь значимое место.

Точнее, это она попыталась выяснить у класса – спросила, умолкла в ожидании, обводя полным надежды взглядом ряды парт. Но ученики отреагировали совсем не так, как рассчитывала учительница. Большинство повернуло головы в сторону сидящей за предпоследней партой второго ряда от окна Симы Бубенко, давно признанной кандидатки на золотую медаль.

Хотя у них все здесь собрались не идиоты. Как-никак продвинутый лицей. Просто особо повёрнутых на математике нет, потому что профильные предметы другие: биология, химия, обществознание, информатика. Да и в самом начале учебного года никто не стремился перед учителями выделиться.

Они не младшеклассники какие-нибудь, а уже взрослые и самодостаточные, с давно сложившейся репутацией, чтобы вот так руки тянуть, рассчитывая произвести особое впечатление. А Бубенко просто чересчур старательная и прилежная, у неё характер такой: если знаешь, о чём спросили, значит, обязательно надо ответить.

Ещё и потому никто не вызвался. Все уже давно в курсе: Сима с вероятностью в девяносто девять и девять десятых процента захочет отметиться. Так чего мешать человеку? Пусть проявляет себя, особенно в такой ерунде, как повторение пройденного материала. Если для неё настолько важен любой шанс заработать отличную оценку.

Та предсказуемо подняла руку. Не слишком высоко, не отрывая локтя от столешницы. Она всегда так делала. Но – с ума сойти! – сейчас оказалась не одной такой.

Сидящий сразу за ней новенький тоже вскинул руку, высоко и уверенно, ладонью вперёд, слегка растопырив пальцы. Даже Любушка удивилась. И обрадовалась. На несколько мгновений замешкалась, видимо, вспоминая имя или фамилию, потом произнесла:

– Да, Саша, слушаем тебя. – Добавила: – И сейчас можешь не вставать.

Но Калганов всё равно чуть подался вперёд, выдал спокойно и чётко:

– Потому что с помощью функций можно описать многие реальные процессы, построить их математическую модель.

– Всё правильно, – удовлетворённо определила Любушка и опять ненадолго замялась.

Наверное, хотела добавить «Молодец!» лично для Калганова или для всех остальных: «Берите пример с новенького», но не стала. Принялась объяснять дальше, рисуя на доске графики и формулы.

Иногда Любушка задавала вопросы, но уже не искала добровольцев, а выбирала сама и по-прежнему не поднимала с места. А когда закончила с новым материалом и перешла к упражнениям, опять оглядела класс:

– Ну, кто решится? Так сказать, возьмёт на себя почётную миссию открыть счёт в новом учебном году.

Ничего особо сложного в новом материале не было, и Мику так и потянуло поднять руку и вызваться – вот именно из-за этой ироничной фразы про «почётную миссию» и «открыть счёт». Реально же прикольно самому первому выйти к доске. И ничуть не страшно. Но она вовремя опомнилась: глупо и наивно вестись на подобные детские подначки. Она же вроде бы не такая. А вот новенького ничего не смутило, он опять вскинул растопыренную пятерню, даже успел раньше Бубенко, и, конечно, Любушка благосклонно кивнула, снова обращаясь по имени:

– Ну что ж выходи, Саша. – И не удержалась, заметила: – Это даже символично. Новый учебный год, новый ученик, новый отсчёт.

А Мика почему-то почувствовала досаду. На себя. А этот новенький…

Да что-то с ним явно не то. Вроде бы он вёл себя не дерзко и не вызывающе, наоборот, отстранённо, словно оставался чисто на своей параллельной всем прочим волне – типично для помешанного на учёбе ботаника. Но в том-то и дело. Слишком типично, слишком демонстративно, пусть и всего на чуть-чуть, будто он старательно играл выбранную роль.

С чего у неё сложилось подобное впечатление? Да Мика и сама не понимала. Вполне вероятно, просто пыталась найти, к чему бы прицепиться, выдумывала от скуки. Чтобы оправдать своё особое внимание. Ну не запала же?

Мика повернула голову, ещё раз оценивающе посмотрела на новенького.

Да не на что тут западать. Дурацкая причёска, какие-то старомодные очки, словно он их у дедушки одолжил. Хотя сами по себе черты лица, ну-у… нормальные, никаких нелепых изъянов. Скулы высокие, подбородок чуть выступающий, мужественный, нос прямой, вроде бы чуть крупноватый, но тоже в меру. Глаза тёмно-карие, глубоко посаженные, но зато яркие. Разрез вроде бы немного узковат, а может, Калганов просто щурился постоянно – для близоруких это в порядке вещей.

Мика тихонько хмыкнула, пожала плечами. А новенький то ли услышал, то ли почувствовал, что за ним наблюдают, тоже внезапно повернулся, поймал Микин взгляд, ещё сильнее прищурился, явно неприязненно.

– Чего уставилась? – буркнул раздражённо.

Она фыркнула, возмутилась шёпотом:

– Да очень надо! Было бы на что. – И отвернулась показательно.

Он ещё и грубиян. Ну точно крайне неприятный и подозрительный типчик. Вот и неудивительно, что при таком отношении, когда урок уже закончился, и Мика, встав из-за парты и забрасывая на плечо рюкзак, махнула им то ли слишком сильно, то ли слишком неудачно, и выбила из рук новенького тетрадь, которую он пытался убрать.

Честно, вышло совершенно случайно. Но вполне же закономерно.

Калганов зыркнул на Мику ещё более неприязненно, и она торопливо проговорила:

– Извини.

Хотела добавить «Я ненарочно», но передумала. А то новенький решит, что она как раз наоборот. И уже собиралась присесть на корточки, чтобы поднять тетрадь, но тут её Сима опередила. Ей и наклоняться оказалось ближе, потому что она пока ещё не встала со стула, да и тетрадка как раз приземлилась возле её ног.

Бубенко подхватила её с пола, распрямившись и развернувшись, протянула Калганову:

– Вот.

Он забрал, произнёс вежливо, но сухо:

– Спасибо.

А Мика уже шагала по проходу между партами, следом за Леной, ничуть не сожалея, что и без неё услужливые нашлись. Но всё равно хорошо расслышала, как Сима сказала:

– У нас следующим уроком химия. Знаешь, где кабинет?

– Нет, – признался Калганов, и она предложила:

– Давай я покажу.

Что ей ответил новенький, Мика не разобрала, уже слишком далеко отошла, да и в кабинете было шумно. И ей вообще не важно. Но обогнув первую парту ряда и повернув к двери, неожиданно для себя оглянулась.

Сима с Калгановым уже поднялись с мест и, похоже, по-прежнему разговаривали. Так что, скорее всего, он согласился.

Гладких, Пирогова и Селиванова тоже так подумали. Потому как в тот момент, когда Мика с Леной поравнялись с их компанией, почему-то затормозившей у дверей, Ева с лёгким удивлением заметила:

– А Симочка-то зря времени не теряет. Неожиданно.

– Ну и пусть, – снисходительно вывела Маша. – По-моему, идеальная пара. Заучка и ботан. – Продекламировала с выражением: – Они долго искали и наконец-то нашли друг друга. – Но под конец не выдержала и коротко хихикнула.

Они так и двинули дальше по рекреации: впереди Лена с Микой, а сразу за ними, не отставая ни на шаг, троица подружек.

– А вот представьте, если бы новеньким был Алекс, – протянула Маша мечтательно. – Он ведь тоже наверняка ещё в школе учится.

– Ну да, он же рассказывал, – подтвердила Всеслава.

– Интересно, в какой?

– Ну явно не в нашей, – уверенно предположила Ева. – И вообще не у нас в городе, а наверняка в Москве.

– А в классе? – поинтересовалась Ма-ша. – В десятом или в одиннадцатом?

Но ей опять ответила Всеслава:

– Не знаю, про это он не говорил. А я не нашла, – добавила с досадой. – У него личных страничек нигде нет. Точнее, есть, но там всё тоже только про журнал и никакой другой инфы.

– Может, Мухортова в курсе? – опять предположила Ева.

– Откуда? – засомневалась Маша. – Знала, давно бы сказала. Но можно спросить, конечно. Вдруг?

Мика коротко глянула на шагавшую рядом с ней Лену, закатила глаза, помотала головой, вывела с недоумением и лёгким осуждением:

– Да они совсем свихнулись на этом Алексе.

– Ой, да ладно тебе, – отмахнулась подруга. – Пусть развлекаются.

– Да Дэнчика жалко. Он уже с первого сентября к Гладких подкатывает, а та всё «Алекс, Алекс». Что ещё за любовь с картинки? Он прям реально такой красавчик?

– Да вроде очень даже симпатичный, – откликнулась Лена. – Но я давно в журнал не заходила.

На самом деле, и Мика тоже. И она опять подумала, что надо бы заглянуть, и даже почитать, что там этот Вебер опять советует. У него действительно иногда попадается интересное и дельное, в отличие от большинства статей в интернете. Но лучше сделать это дома, чтобы уж точно ничего не помешало. Тем более они как раз добрались до нужной двери, и от перемены времени почти не осталось.

В кабинете химии, точно так же как на физике и биологии, парты были не индивидуальные, а на двоих. Даже не совсем парты, а лабораторные столы. Потому что лабораторки обычно делались в парах – проще и удобней. И, конечно, на этих уроках Мика сидела с Леной, а новенький предсказуемо уселся с Симой. Хотя бы потому, что вариантов других не было, только если опять в одиночку.

Вообще-то не очень удачный выбор. Бубенко до сих пор располагалась немного на отшибе, вне зоны общих интересов и взаимодействий. Пусть их класс и не был очень дружным – особенно сейчас, когда десятый составили из двух девятых – каждый предпочитал кучковаться в своей проверенной компании. Но Сима так и не обзавелась ни друзьями, ни приятелями, а значит, связаться с ней, всё равно что и самому сразу оказаться с краю.

Это становилось очевидным даже с первого беглого взгляда. Так неужели новенького устраивал подобный расклад?

Он по-прежнему держался спокойно, сухо и отстранённо. Даже не улыбнулся ни разу.

Мика опять независимо пожала плечами.

Ну-у… что тут сказать? Видимо, и правда устраивал.