Kitobni o'qish: «Брат лучшей подруги. Ненавижу и люблю»

Часть первая "Брат лучшей подруги. Люблю и ненавижу"

Глава 1

– Ксюш, давай поженимся.

– Че-го? – Я даже не сразу поверила, действительно ли это услышала. С пристальным вниманием заглянула в лицо, надеясь обнаружить хоть какие-то намёки на шутку, например, скрытую улыбку, спрятанную в уголках рта или в глазах, но не заметила даже тени иронии. Неужели он серьёзно? – Ты совсем уже? – фыркнув, поинтересовалась я и со значением напомнила: – Мне ещё восемнадцати нет.

– Но ведь скоро исполнится. В июне.

Ну да, тут нельзя было не согласиться, это факт. Зато по поводу всего остального я без труда выдвинула бы целую кучу возражений.

– Но как ты это представляешь? Нашу семейную жизнь.

О замужестве у меня ещё и мысли не возникало. Ни одной, даже самой мелкой и завалящей. Я, конечно, не категорически против семьи и брака, но не в ближайшее же время, а когда-нибудь потом, в перспективе – лет через пять, не раньше.

В голове очень своевременно всплыли слова, которые все, кому не лень повторяли в последнее время, я их и высказала вслух с такими же, как у остальных назидательными важными интонациями:

– И вообще, сейчас о другом думать надо. Об экзаменах, о профессии. Куда пойти дальше. – И добавила уже от себя: – Я лично поступать собираюсь и учиться. А не детей заводить.

– Детей пока и не надо, – прозвучало в ответ. – Просто будем жить вместе.

Офигеть как просто – жить вместе.

– Где? – я всплеснула руками. – С моими родителями? Или с твоими? А на съёмную квартиру, чтобы отдельно, у нас денег нет. Ну и в чём тогда смысл?

Хотя, если честно, я его не только в совместном проживании с родителями не видела, а в данном предложении в целом. Это же самим всё делать придётся – вести домашнее хозяйство на двоих, убираться, готовить. А зачем мне это? Особенно сейчас.

Не хочу я таким заниматься. Готовить я умею по мелочи – вместе с Оксаной мы даже печенье пекли и маффины и панкейки жарили. А вот уборку я терпеть не могу. Ладно ещё в своей комнате порядок навести, но не во всей же квартире. Правда мы с Дэном уже почти два года вместе, и всё у нас – ну-у – стабильно, но…

К замужеству в восемнадцать сразу после школы я определённо не готова. И к совместной жизни тоже. Меня как есть вполне устраивало.

Мы сидели на скамейке в сквере, из прозрачных пластиковых стаканов пили лимонад-мохито, купленный в небольшой кафешке. Я увидела у кого-то из встречных прохожих, и мне тоже захотелось. Точнее я уже допила, а у Дэна ещё оставалась почти половина.

Похоже, лимонад ему не очень-то нравился, взял просто со мной за компанию. А по мне очень даже вкусно. Мы его и в прошлом году здесь покупали, но я не знала, что уже продают на вынос. Думала, ещё рано, ведь пока не лето, а только середина мая.

Хотя сегодня тепло. Сейчас вечер, но всё равно ощутимо припекает. И очень приятно вот так сидеть, откинувшись на спинку скамейки, не дома, а именно на улице. Потягивать прохладный освежающий мохито, смотреть на ясное голубое небо, на деревья, которые наконец-то покрылись густой листвой, почти спрятавшей тёмные мрачные штрихи голых веток, на тюльпаны, подсвеченные солнцем и будто горящие изнутри, и размышлять о всякой ерунде. Живи и радуйся. А вот этот наш разговор – про замужество – как-то совершенно не к месту.

И зачем Дэн его завёл? Никак от него не ожидала. Ему самому восемнадцать только недавно исполнилось, в феврале. Вот уж не представляла, что в таком возрасте парни могут задумываться о браке. Обычно они, наоборот, старательно избегают данной темы, даже когда вроде бы пора. Или Дэн просто прикололся?

Скорее всего. Я была уверена, что на этих моих вопросах мы и закончим, но ошиблась. Он уставился въедливо и тоже спросил таким многозначительным тоном, словно речь шла о жизни и смерти:

– Дело во мне?

Я, честно, ничего не поняла.

– Что ты имеешь в виду?

– Если бы ты меня любила, ты бы согласилась, – оскорблённо заявил Дэн, но меня это только разозлило.

Такое впечатление, будто он меня в чём-то подозревал.

– А то, что я с тобой давно встречаюсь, тебе ни о чём не говорит?

В общем, мы почти разругались. Гулять больше не хотелось, как и разговаривать, но мы не разбежались вот прямо сразу в разные стороны, а Дэн, как обычно, проводил меня до дома.

Он меня всегда провожал, даже когда мы ссорились, потому что считал – непорядочно бросать девушку одну. Но, пока мы шли, так ничего и не изменилось. Дэн, похоже, реально обиделся, что я ответила «нет», не проронил ни слова, шагал рядом с сумрачным расстроенным видом.

Вот умеют же некоторые даже молчать с упрёком, отчего начинаешь чувствовать себя виноватой. Ни с того ни с сего. Хотя на самом деле я себя виновной совсем не считала. Ну реально же глупость – жениться сразу после школы, едва отпраздновав совершеннолетие. И на следующий день я нажаловалась на него Оксане.

Должна же я с кем-то обсудить случившееся, чтобы избавиться от замешательства. Одной мне точно не справиться. Вот я и пересказала подробно подруге наш разговор и под конец поинтересовалась:

– Думаешь, он серьёзно?

– Не знаю, – Оксана пожала плечами. – Но он тебя точно любит.

Как будто я в этом сомневалась. Дэн даже хотел перевестись в наш класс, когда, перейдя в десятый, мы опять оказались в разных. Из моего девятого «Б» и девятого «В» составили десятый «А», а из его девятого «А» и девятого «Г» десятый «Б». Но, по-моему, это уже перебор, целый день находиться вместе. Поэтому я его отговорила. Ведь недолгая разлука в отношениях тоже необходима, чтобы успеть соскучиться, а потом радоваться встрече.

Да и с Оксаной мне ведь тоже надо когда-то общаться. Не могла же я просто отодвинуть её в сторону из-за появившегося у меня парня. По мне это было бы по-свински, настоящие подруги так не поступали. А если везде ходить втроём, она бы чувствовала себя третьей лишней. Тоже мало приятного. Ещё в присутствие Дэна не поболтаешь как следует о нашей девчачьем, а это ведь тоже крайне необходимо, хотя бы время от времени – не с мамой же мне обсуждать подобные ситуации.

Тем более я и так прекрасно знала, что она сказала бы, даже несмотря на то, что мои родители очень благосклонно относились к Дэну. Именно это я ему недавно и процитировала: «Вам сейчас о другом думать надо. Об экзаменах, о профессии. Куда пойти дальше. Куда вы торопитесь? Даже в наше время в восемнадцать почти не женились. Если только обстоятельства заставляли. Сначала старались доучиться, а потом уже и в ЗАГС бежали». И тут я с ней согласна, но вряд ли что-то новое услышу. Потому и пришла к Оксане. Ведь сегодня воскресенье, и в школе мы только завтра увидимся.

Ну да, я по-прежнему заходила к ней в гости. И не боялась столкнуться с кем-то ненужным. Потому как Слава сразу после колледжа уехал в Питер – ему там работу предложили.

И отлично, скатертью дорога. Меня больше не волновало, где он и чем занимался. Главное, чтобы больше не попадался у меня на пути. Тем более у меня был Дэн, а он, если не считать мелочей, практически… идеальный. Если я позвоню ему посреди ночи и попрошу, чтобы он пришёл, он придёт и даже не спросит, зачем. Вот!

Мы болтали с Оксаной и ели чипсы, забравшись на её кровать с ногами.

– Может он действительно так проверить хотел, как ты к нему относишься? – предположила подруга, а я возмущённо фыркнула.

– Угу. Он бы ещё попросил меня с десятого этажа спрыгнуть.

– Так для тебя выйти за него замуж – это все равно, что спрыгнуть с десятого этажа? – хихикнула Оксана. – Никакой разницы?

Конечно, разница имелась. Второй способ куда нелепее и бессмысленней, и вообще полный бред.

– Ну а зачем ему меня проверять? – поинтересовалась я, негодуя. – Я его не обманываю, ни с кем другим кроме него тайно не встречаюсь. И не собираюсь. Меня вообще другие парни мало интересуют. Вроде бы я ему поводов не давала во мне сомневаться.

Оксана задумалась, сосредоточенно свела брови и вдруг спросила:

– А у вас уже было?

– Что? – Я не сразу догадалась, о чём она, но меня почти сразу осенило: – Секс? – уточнила я на всякий случай, и поймав утвердительный кивок, честно призналась: – Не-а.

Я не соврала – ничего ещё у нас не было. Хотя, я знаю, в классе некоторые уже пробовали, типа они такие взрослые. Но ведь средств защиты со стопроцентной гарантией не существовало, а мне даже представлять не хотелось, что вдруг я забеременею. И Дэну подобного не надо. Поэтому мы до сих пор и не заходили настолько далеко.

Тем более, мне кажется, к этому я тоже пока не готова. Да и Дэн никогда не настаивал. А если бы попытался настаивать, я бы тогда сразу с ним рассталась. Тут только я решаю: пора или не пора. Потому что основные проблемы, если что, достанутся именно мне.

Мама прочитала мне целую лекцию на данную тему ещё год назад, или даже раньше. Хотя я знаю, что некоторые родители стеснялись о таком разговаривать со своими детьми, но к ней это точно не относилось. Её вообще никогда ничего не смущало, если дело касалось всяческих наставлений. А папа ей всегда поддакивал. Но и тут, как ни странно, я была с ней согласна, хотя опять же ничего нового она мне не сообщила.

Почему-то многие родители уверены, что мы в тринадцать и даже в четырнадцать совсем наивные и маленькие и можем расплакаться от страха, прочитав, что лиса съела колобка. Да они сами куда наивнее. Я давно в курсе, что такое секс и откуда берутся дети. И мне даже хочется иногда – нет, не детей – но…

Не знаю. Может, я жду чего-то слишком особенного. А почему бы и нет? Разве первый раз не должен быть особенным?

– Думаешь, это он из-за секса? – озадачилась я. – Типа, если поженимся, я уже гарантированно ему дам.

Оксана опять пожала плечами, а я критично хмыкнула.

Дэна мне родители иногда даже в пример приводили по части нацеленности, трезвости мышления и рассудительности. А жениться только ради того, чтобы с кем-то спать, по-моему, ещё глупее, чем просто так.

Мой телефон пискнул, сигнализируя о новом сообщении. Я чисто на автомате подхватила его, нажав на кнопку, оживила экран, торопливо глянула, что там написано.

– Кто это? – не сдержав любопытства, спросила Оксана.

Кто-кто? Она и сама наверняка прекрасно догадывалась.

– Дэнчик, – доложила я, но открывать мессенджер не стала, опять отложила мобильник в сторону.

Подруга посмотрела удивлённо.

– Даже не прочитаешь, что он написал?

– Да я и так знаю, – отмахнулась я. – Наверняка, как обычно: «Где ты? Что делаешь? Я за тобой зайду. Пойдём погуляем».

– А ты не хочешь? – уточнила Оксана и посмотрела на меня ещё пристальней.

– После вчерашнего – не особо, – ответила я, недовольно поджала губы. – А если он опять про «поженимся» заговорит? Или начнёт условия ставить? И вообще… я его ещё не простила.

– Так может он как раз и написал, что сожалеет и что больше на тебя давить не станет.

– Да ну и что!

Я-то ещё не отошла. А Дэн упёртый – Оксана об этом тоже прекрасно знает – и вряд ли легко откажется от своих планов, даже от настолько сомнительных. Но если он опять заговорит о женитьбе, я точно сорвусь, и тогда мы поссоримся уже по-настоящему. Поэтому я и не хочу с ним сейчас видеться. Зачем мне лишняя нервотрёпка, когда и без того ЕГЭ на носу.

– Лучше давай с тобой куда-нибудь сходим, – предложила я Оксане. – У тебя, кстати, с твоим Илюшей как?

– Да никак, – вздохнула подруга. – Написал, что жутко занят до следующих выходных. Но даже не объяснил, чем. Видимо, влом было заморачиваться придумывать.

– Да ладно, – попыталась я её успокоить. – Наверняка же родители с дачей напрягли. А не объяснил, так просто ему в голову не пришло, что нужно.

Ну что с них возьмёшь, с этих парней? И почему они вечно ведут себя как придурки?

Глава 2

Осознавать, что школа скоро закончится, причём не на три месяца летних каникул, а уже навсегда, очень странно. До конца всё равно не верится. Даже «Последний звонок» отчасти воспринимается как обычный праздник, повторяющийся пусть и не каждый год, но время от времени точно. И к Выпускному хоть и готовишься заранее, и ждёшь, и представляешь чем-то особенным, но сознание всё равно отказывается принимать факт – школа позади и больше ничего подобного уже не случится. Всё! Финал!

Я знаю, что многие её ненавидят и торопятся побыстрее распрощаться и забыть. Но меня школа никогда не напрягали, ну… слишком сильно. Без домашних заданий и оценок я бы вполне обошлась, а в остальном – было даже прикольно.

Тем более со школой, несмотря на ход времени, всё оставалось вполне определённым: каждое первое сентября начинался новый учебный год, и я точно знала, что надо делать, куда идти, чем заниматься. А теперь? Вообще неизвестно, как сложится дальше. Поступлю я или нет? А если поступлю, это же опять всё с чистого листа: незнакомое место, незнакомые правила, незнакомые преподы и однокурсники. Правда познакомиться и найти новых друзей для меня никогда не составляло проблемы.

Три года назад я представляла, что останусь одинокой, когда Даша уехала. И зря. Потому что почти сразу появилась Оксана. Не думаю, что тут сработало какое-то особое везение или всё настолько удачно совпало. Я же вроде уже говорила, что не слишком верю в случайности. Большинство событий в нашей жизни логичны и закономерны.

Может, конечно, и не очень скромно считать, будто дело в том, что я такая хорошая, потому никогда и не окажусь в одиночестве, потому людей и притягивает ко мне со страшной силой. Ну не всех, а двух-трёх. Так мне больше и не надо. И что?

Пусть я нескромная. Да плевать. Не вижу в этом ничего предосудительного. Зато никаких серьёзных проблем в школе или в другом коллективе у меня ни разу не возникало, только всякие мелочи, которые вполне можно пережить. Честно говоря, мне жалко из неё уходить. Я даже носом захлюпала, когда мы на «Последнем звонке» вместе двумя классами пели песню для учителей. И когда потом обнимались с Ириной Владимировной. Но уже на Выпускном настроение было немного другим.

Видимо, я всё-таки смирилась с мыслью, что больше не имею к школе никакого отношения, что она для меня действительно закончилась, поэтому плакать совсем не хотелось. Хотелось праздновать, отмечать, веселиться.

Многие девчонки по такому случаю приобрели сразу два платья: одно нарядно-торжественное – на вручение аттестатов в актовом зале, другое – для ресторана, чтобы танцевать удобно. Но мы с Оксаной не стали настолько заморачиваться. Просто поверх платьев надели пиджаки. Не школьные, конечно, а нормальные. У меня был оранжевый, а у неё бирюзовый. Ну и фасоны, естественно, разные.

К тому моменту мы с Дэном уже помирились. Даже дважды. Потому что успели ещё раз разругаться. На самом деле в последнее время мы стали ссориться всё чаще. Но, наверное, просто период такой нервный – и экзамены, и поступление, и жизнь резко менялась – поэтому всё вдвойне раздражало и бесило, и легко взрываешься даже от ерунды, на которую раньше и внимание не обратил бы.

Поначалу нас развлекал ведущий, проводил конкурсы, руководил происходящим. Но недолго. Потом он отвалил, остался только диджей, и нам предоставили почти полную свободу действий. Хотя и классные руководители, и завуч, и несколько родителей тоже решивших попраздновать, никуда не делись. Но они за нами особо не следили, сидели где-то отдельно, только иногда проверяли, всё ли в порядке. Да мы тоже не наглели, вели себя более-менее прилично – а кому нужны неприятности и проблемы в такой день? – хотя некоторые тайком кое-что протащили.

Мы почти всегда держались втроём: я, Оксана и, конечно, Дэн. Потом к нам подвалила Кристина Кожарина. Даже не посмотрев в сторону Дэна, будто его тут и не было, заговорщицки посигналила бровями и спросила:

– Девки, шампанское будете?

– А есть? – воодушевлённо и крайне заинтересованно уточнила Оксана.

Кристина кивнула.

– Угу. Шарафутдинову друг подогнал.

– А может, не стоит? – вмешался Дэн, многозначительно глянул на меня, ожидая поддержки, но Кожарина успела раньше, ответила первая, бросив на него короткий взгляд и закатив глаза:

– Лазутин, не душни. У нас, между прочим, праздник, который только раз в жизни бывает. И даже не у всех. И нам тут уже по восемнадцать. – Она выставила вверх указательные палец, нарисовала им в воздухе круг, словно обвела присутствующих. – По всем статьям имеем право.

– Дэн, никто же не собирается напиваться в стельку, – поддержала я одноклассницу. – Да и не выйдет. Бутылка-то всего одна.

– Ну не совсем одна, – воздев глаза к потолку, поправила Кристина и тут же добавила с праведным видом: – Но не ящик, конечно. Две или три. Так ведь и нас сколько.

– Мне кажется, – начал Дэн и опять уставился на меня, но на этот раз с упрёком и чуть ли не с разочарованием, будто я опять не оправдала его ожидания.

Совсем как мама, увидевшая мои баллы по математике – «Ксюш, ну вообще-то я ожидала от тебя большего». А я вообще-то старалась, выложилась на все сто. Как будто мне самой не нужны эти чёртовы циферки. Но окружающие почему-то упёрто считают, что упрёки и обесценивание мотивирует сильнее, чем поддержка.

– Ты можешь не пить, – перебила я его. – Никто же не заставляет.

– А ты?

Я хорошо поняла, что он имел в виду, но нарочно прикинулась, что не въезжаю, поинтересовалась с вызовом:

– Когда это я заставляла?

– Я не про это, – пояснил Дэн назидательно. – А про то, что тебе тоже лучше не пить.

Это почему же? Он всё-таки считал, что при виде выпивки я потеряю контроль и нажрусь, как последний алкаш? Я так и хотела спросить, но за меня опять ответила Кристина:

– Ой, Лазутин, да расслабься уже. – И добавила с расстановкой и ничуть не менее назидательно: – Это всего лишь шампанское.

А потом подхватила нас с Оксаной под руки и потянула к концу стола, туда, где уже собралась часть наших одноклассников во главе с Лёвой и Максом Кузнецовым.

Дэн остался, не пошёл с нами. Уж не знаю, что он хотел этим сказать. Надеялся, что я устыжусь, передумаю и вернусь к нему? Ну не считал же на самом деле великим злом и преступлением выпитый бокал шампанского.

Кристина оглянулась на него, фыркнула, вывела с осуждением:

– И чего он с нашим классом отирается? Шёл бы к своим «бэшкам». У нас тут мероприятие не семейное, а школьное. Последнее! – Повернулась ко мне, выдохнула, многозначительно округлив глаза и мелко замотав головой: – Ксюх, я вообще не представляю, как ты его вывозишь? Почти два года! Я бы давно сбежала. Да у меня бабушка менее правильная, чем твой Лазутин.

Да я сама не понимала, что случилось. Раньше Дэн вроде бы не был таким занудой. Или я не замечала? Но меня тоже всё сильнее утомляли его вечные придирки и недовольство. До такой степени, что порой хотелось специально сделать то, что выбесило и возмутило бы его ещё больше. Назло. Или в отместку.

В принципе я так и сделала.

Все медляки я танцевала с Дэном, и это даже не обсуждалось. А тут он как раз куда-то отвалил. Скорее всего, в туалет или, может, на улицу, чтобы глотнуть свежего воздуха и охладиться. И как только зазвучала подходящая мелодия, я направилась к Лёве Шарафутдинову.

– Потанцуем?

Он поначалу изумлённо вскинул брови, потом улыбнулся и отказываться не стал. Ещё и не просто аккуратно взял меня за талию, а по-настоящему обнял, а я обвила руками его шею. Я всегда так делала с Дэном.

Мы танцевали и разговаривали, между прочим, на очень приличную и серьёзную тему – о планах на будущее. Наверное, тогда, узнав, что Лёва собирается поступать в Иваново, в пожарно-спасательную академию, я впервые и высказала вслух давно вертевшуюся в голове идею:

– Я бы тоже куда-нибудь в другой город уехала учиться.

– В Москву? – предположил он.

– Можно и в Москву, – согласилась я, хотя на самом деле о ней никогда не задумывалась. – Или, например, в Питер.

– Ну и поезжай, – невозмутимо заключил Лёва.

– Так для начала поступить надо, – разумно заметила я.

– Это да, – философски изрёк он.

Когда Дэн вернулся, я не заметила. На автомате огляделась по сторонам и увидела, что он уже здесь – стоял у стола, сложив на груди руки, и, не отрываясь, следил за нами. На вид вроде бы спокойный, но губы напряжённо сжаты.

Я поскорее отвернулась. Да ну его. Но с этого момента прямо физически ощущала его пристальный взгляд, который жалил меня то в затылок, то в спину.

Лёва сказанул что-то забавное, я рассмеялась, и буквально через несколько мгновений рядом раздалось сердитое и громкое, перекрывшее музыку:

– Ну всё, достаточно!

Мы с Шарафутдиновым застыли от неожиданности, одновременно повернули головы.

– Дэн, ты чего? – поинтересовался Лёва.

– А ты разве не в курсе, что Ксюша моя девушка? – мрачно изрёк тот.

– В курсе. И что? – откликнулся Шарафутдинов, но руки с моей талии убрал, как и я с его плеч, потому что смешно было бы и дальше висеть на нём. А потом зачем-то принялся оправдываться: – Мы же просто танцуем. Тем более она сама меня пригласила.

– Сама? – судорожно выдохнул Дэн.

Я прожгла Лёву взглядом.

Вот же трепло! Неужели испугался? Сразу перевёл стрелки на меня. Хотя, наверное, и к лучшему.

– Это правда? – спросил Дэн, теперь уже уставившись на меня.

Я именно чего-то такого и ожидала, но не устыдилась и ничуть не раскаялась. Наоборот. Даже злорадное удовлетворение испытала оттого, что всё происходило, как я предполагала, и даже колебаться не стала, честно признала:

– Правда. – Потом уточнила с вызовом: – И чего такого?

Дэн нахмурился, задышал громко. Потом произнёс с особой весомостью:

– Ксюша, нам надо поговорить. – И уверенно ухватил меня за локоть, потянул к себе.

А вот это мне не понравилось. Совсем. И какой-то чересчур собственнический жест, и уверенность, что я сейчас послушно потопаю за ним, раз он так решил.

Я дёрнула рукой, пытаясь стряхнуть его ладонь.

– Не хочу я ни о чём разговаривать.

Но Дэн только сильнее стиснул мой локоть, опять потянул на себя, прошипел сквозь зубы:

– Ксюша.

– Дэн, ну правда, – внезапно вмешался Лёва. – Чего ты разошёлся?

Видимо, и его смутило, как Дэн со мной обращался. А меня уже просто невыносимо раздражало и злило.

Да что за бред-то! Дэн, что, реально собирался устроить сцену? Сейчас? Посреди Выпускного? У всех на виду?

По большей части мне было начхать, что подумают другие. Но разве это не выглядело тупо и унизительно? Не для них, а для нас с Дэном. Для меня.

Я всё-таки кое-как отковыряла от своего локтя его пальцы, отступила и сразу развернулась, не проронив ни слова, двинулась прочь.

– Ксюша! – само собой, прилетело следом. Дэн нагнал меня, опять попробовал ухватить, но я резко отдёрнула руку, и тогда он спросил, но не просто так, а тоже с претензией: – Ты куда?

Я остановилась, посмотрела ему в лицо, напомнила с сердитым напором:

– Ну ты же сам хотел поговорить. Так давай, отойдём. Не посреди же зала под музыку.

Мы вышли на улицу, в разбавленную электрическим светом бархатную темноту ночи, но далеко отходить от дверей не стали, всего лишь на насколько шагов. И нам было совсем не до красот окружающего мира, мы их просто не замечали.

Я всплеснула руками.

– Дэн, да что происходит?

– Что происходит? – повторил он, насупившись, чуть подался вперёд, поинтересовался негодующе: – У тебя даже мысли не возникло, что мне неприятно такое видеть?

Как раз-таки возникло. Потому я именно так и поступила. И даже сейчас об этом не жалела и каяться не собиралась.

– Какое «такое»? – воскликнула я. – Чего ты тут ужасного увидел? У Лёвы, между прочим, тоже девушка есть, только она учится в другой школе, не в нашей. И что, ему теперь всю ночь в уголке стоять и на других смотреть? Это выпускной, Дэн, – произнесла с нарочитым поучительным ударением. – Бал! А на балу все танцуют. Просто танцуют, без каких-то скрытых намерений. Или ты считаешь, если я с ним разок потанцевала, то сразу после и целоваться начну?

Хорошая идея, кстати. Жаль, до неё не дошло, потому что Дэн меня по-настоящему выбесил. Наверное, сейчас я бы ему назло, ну если и не на самом деле поцеловалась – нафига мне сдалось реально сосаться и обжиматься с Шарафутдиновым – то хотя бы вид сделала. Интересно, как бы он тогда отреагировал.

Хотя нет, ничуть не интересно. Мне и нынешнего хватало. Как он отчитывал меня:

– Ксюш, я тоже понять не могу, что происходит. Ты себя ведёшь, так ведёшь… словно специально мне назло. Я тебе что ни скажу, ты наоборот делаешь. Ты даже платье выбрала такое…

Опять это загадочное многозначительное «такое»?

– Да какое? – раздражённо выкрикнула я. – Платье-то тебя чем не устраивает?

– Оно… – Дэн, раздув ноздри, скользнул по мне взглядом, от шеи до ног, – оно слишком короткое. У остальных длиннее.

О боже! Ну полный капец.

– А ты с линейкой ходил, измерял? Заодно на чужие коленки пялился.

– Я не пялился. Это на тебя все пялятся. А ты ещё и за шампанским побежала. Как только поманили. Хотя я просил тебя не ходить.

– А почему бы мне не пойти? – У меня больше не получалось сдерживаться, слова сами вылетали, даже задумываться не приходилось. Наверняка на улице было прохладно, но меня обдавало жаром от закипавшей внутри ярости, щёки пылали. – Или ты испугался, что я напьюсь, как свинья, и пойду всё вокруг громить? Или нет, не громить. Вешаться на всех подряд, да? В таком-то платье! Или что ты там ещё напредставлял? Я что, по-твоему, идиотка? Тупая овца? Хватит меня пасти и контролировать! – Я на мгновение умолкла, стиснула зубы, перевела дыхание и предложила: – А если я тебя настолько не устраиваю, то какой смысл продолжать? Может нам лучше расстаться?

В одно мгновение Дэн переменился в лице, его глаза стали огромными-преогромными. Он уставился на меня потрясённо, переспросил в полном замешательстве:

– Расстаться? – и пробормотал чуть слышно: – Ксюш, ты серьёзно?

Несколько секунд мне казалось, что да, абсолютно серьёзно. А потом… потом мне стало его жалко.

Дэн выглядел так, словно я его ударила, очень сильно ударила, исподтишка, когда он совсем не ожидал, и в самое уязвимое место. У него подбородок подрагивал. Он, как выброшенная из воды рыба, судорожно хватал ртом воздух и вроде бы даже побледнел.

И ведь не самом деле я же и правда специально его провоцировала, пусть и не во всём, но отчасти, специально поступала назло, как он и сказал, а значит и сама виновата, что он без конца цеплялся ко мне. Я его жёстко троллила, он меня доставал и выходил из себя. И по-другому быть никак не могло.

– Ксюш, ну Ксюш. Ты не идиотка и не овца. Конечно, нет, – скороговоркой выдавал Дэн, заискивающе заглядывая в глаза. – Мне бы такое даже в голову не пришло. Никогда. Ты что? И я не контролирую, не пасу, пойми. Совсем нет. Я просто за тебя беспокоюсь. Не хочу, чтобы у тебя проблемы возникли.

– Какие проблемы? – я недоумённо дёрнула плечами. – Из-за чего? Из-за того, что мы по бокалу шампанского выпили?

– А если бы учителя увидели? – пояснил он.

– И что? Да они сами наверняка там не только сок пьют. Особенно родители. Да даже если и нет, вот что бы они сделали? Мы к школе больше не имеем никакого отношения. Они теперь за нас не отвечают. Да никто нажираться и не планировал. Все в адеквате.

Дэн открыл рот, хотел опять то ли возразить, то ли просто сказать, но не успел – входная дверь приоткрылась. В проёме нарисовалась Ирина Владимировна, просканировала нас типичным обеспокоенным взглядом педагога.

– А вы почему тут? Что-то случилось?

Господи! Неужели даже классная – правда, теперь уже действительно бывшая – в курсе наших с Дэном разборок? Вряд ли она решила, что мы сбежали покурить или заняться ещё чем-то непристойным. Или она всё-таки застала ту сцену во время медляка? И теперь беспокоилась, как бы мы тут не разодрались. Или вообще услышала наши крики через приоткрытое окно.

– Всё хорошо, Ирина Владимировна, – заверила я её со всей возможной убедительностью. – Мы только на минутку вышли, свежего воздуха глотнуть. И уже возвращаемся.