Kitobni o'qish: «Лесная Колдунья»

ЛЕСНАЯ КОЛДУНЬЯ

В тёмном лесу дремучем

В гущи столетних елей

Где можжевельник колючий

Где нет ни вьюг, ни метелей

Нет ни дорог, ни тропинки,

Лишь паутина кругом,

Мелко дрожали осинки,

В чаще стоял черный дом

Дом этот вбок покосился,

От старости так почернел

Даже чердак отвалился

Дом весь от ветра скрипел

Днём там не слышно ни звука,

Днём этот дом замирал,

Нет ни движенья, ни стука,

Ставнями ветер играл.

Только в часы полнолунья

Дверь начинала скрипеть,

Это лесная колдунья

Лес свой шла осмотреть

Смотреть на неё нету силы:

Большой крючковатый нос,

Уродливые морщины

И пряди седых волос.

От света глаза поникли

И руки сильно дрожали,

А губы, как чёрные нитки,

Яростно что-то шептали.

Мрачной ночной порою

В чащу она пробиралась,

Слабой костлявой рукою

На клюку опиралась

Во всех деревнях в округе

Люди её боялись

А по ночам в испуге

Вместе в домах собирались

Слухи жужжали, как мухи,

Что каждое полнолунье

Чары по всей округе

Наводит на ВСЕХ колдунья

Много было сказаний

Как она ест детей,

Может обречь на страданья

Случайно заблудших людей

Как она варит яды,

Достигла в том мастерства

И нет никакой преграды

Для её колдовства

Много тогда узнали

про эту колдунью дети,

Ведьмой её считали

Самой злою на свете!

Хоть детей старухой пугали,

В лес густой разрешали ходить

Потому что давно не видали

Ту, что в чащу ушла тихо жить.

И, как-то раз за грибами

Мальчишки вышли гурьбой,

А маленький мальчик Ваня

Сестрёнку позвал с собой

Детишки грибы собирали

И разбрелись по полянам

Друг другу – Ау! – кричали,

Ещё уходить было рано

Сестрёнка Вани, Маняша

Решила поспать чуть-чуть

Устала в лесу бедняжка,

Легла под кустом, вздремнуть.

Маняшу дети искали:

Где же, где же она?

Грибы по округе собрали,

Вернуться бы до темна

Только Маняша не слышит,

Тихо под кустиком спит.

Ветер деревья колышет,

Солнце к закату бежит.

Вот уже стало смеркаться,

Дети собрались домой.

Как без сестры возвращаться?

Ваня стоит сам не свой.

«Что теперь делать, -не знаю, –

Ваня поник головой, –

Всё мы вокруг обыскали»,

Плача пошли все домой.

Ушли, а Маняша проснулась,

Смотрит: вокруг потемнело,

По сторонам оглянулась

И только заплакать хотела,

Вдруг в темноте засверкали

Чьи-то большие глаза,

Ручки её задрожали,

В глазках застыла слеза.

Кто-то уверенно крался

И сделал огромный прыжок,

Маняшу схватил и помчался

Это голодный был волк.

Понёсся стремительно в нору,

Маняшу держа в зубах

И предвкушая, как скоро

Он вкусно покушает: Ах!

Внезапно остановился,

Испуганно хвост поджал

Добычу оставил и скрылся,

Но что же он увидал?

У дуба, в лунном сиянье,

Лесная колдунья стояла

В чёрном своём одеянье,

Грозно клюкой махала.

Маняша и так чуть дышала

Но вдруг, увидав такое,

Тут же без чувств упала

Не совладав с собою…

Очнулась в мягкой постели

В той самой лесной избушке,

Когда лечебное зелье

Варила колдунья – старушка.

Девочка очень боялась:

Уж больно колдунья страшна,

Но та ей тепло улыбалась

И в чувство Маняша пришла.

В избушке всё было как дома:

И печка, и лавки, и стол, –

Всё было Маняше знакомо,

К ней кот поласкаться пришел

А на стене за столом

Чудное платье висело,

Свадебное, с серебром,

От времени чуть пожелтело.

Колдунья дитя лечила,

Лечебным зельем поила,

Но только всё время молчала,

Ни слова не проронила.

Пора домой возвращаться,

К Маняше вернулись силы

И хочет она попрощаться

С лесною колдуньей милой:

“Спасибо, колдунья лесная,

С тобой я знакомству рада.

Все думают, что ты злая

Я вижу, что это неправда

Тебя все ругают жестоко

А ты золотая старушка.

Зачем живёшь одиноко

В заброшенной старой избушке?

Давай, мы вернёмся вместе

Все будут рады тебе

И для тебя будет место

Почётное в нашей избе

От волка меня ты спасала,

На ноги меня подняла!”

Лесная колдунья молчала,

Но девочку вдруг обняла

И слёзы ручьём покатились

По старческой дряблой щеке,

О стол она облокотилась,

С клюкою верной в руке

– Бабушка, милая, что ты!

Что же я натворила!

За доброту и заботу

Слезами отблагодарила.

Послышался голос старушки,

Скрипящий, как старая дверь:

«Ни в чём не повинна, ты, крошка,

От радости плачу, поверь».

Давненько, почти сто лет

С людьми я не говорила,

Дала священный обет,

Когда-то так надо было.

Меня обидели люди,

В обиду ушла вся сила,

Раз просишь, скажу, будь что будет,