Kitobni o'qish: «Сердце дракона. Ключ от всех дверей»

Пролог

Куда бежать?! Быстрее! Боже, ОН меня найдет!

Судорожно сжимаю в ладони медный ключ с золотым напылением, да так сильно, что пальцы пронзает резкая боль. Подхватив длинную бархатную юбку, бросаюсь вперед. Не чувствуя ног и не различая незнакомой дороги в кромешной тьме, я лишь молюсь о том, чтобы ОН не догнал меня.

Громкий скрежет когтистых лап по каменистым полам и… моих обнаженных лопаток касается горячее дыхание чудовища. Где-то внутри меня все еще теплится надежда. Надежда на то, что есть шанс убежать от зверя. Но уже спустя минуту, полностью потеряв все ориентиры, я не так в этом уверенна. Неужели я не успею?

Где же эта проклятая дверь?! Каждый раз она разная. Как я ее найду?!

Силясь перевести тяжелое дыхание, останавливаюсь. Ладонь инстинктивно тянется к горлу, будто от этого дышать станет легче. Негромкий шорох заставляет затаить дыхание, и я поспешно оборачиваюсь, интуитивно чувствуя чьё-то незримое присутствие. От порывистого движения мои золотистые локоны плетью ударяют по обнажённой коже плеч и спины.

Неожиданно прямо в полуметре от меня вспыхивают ярко-зеленые глаза, после чего раздается негромкое, но раскатистое «мяу».

– Касси? – шепчу дрожащим голосом, в котором слышится хорошо различимая надежда. – Это ты?

Вместо ответа моих ног касается пушистая гладкая шерсть. Моя кошка… Животное, будто понимая всю опасность происходящего, прикусывает острыми зубами кожу на моей щиколотке, отрезвляя достаточно ощутимой болью.

– Ай! Больно! – вскрикиваю от неожиданности, но не раздумывая, тут же следую в темноте за огненной кисточкой хвоста своей домашней любимицы. С ее появлением, я чувствую, как поднимается волна ни с чем несравнимого облегчения, которое живительным бальзамом обволакивает испуганную мечущуюся в потемках душу. Еще не все потеряно! Я выберусь отсюда, чего бы мне это не стоило! Касси обязательно покажет дорогу. Следуя за четвероногим другом, петляю по скрытым в темноте каменным коридорам, ощущая через тонкую подошву легких туфель горячую поверхность полов. Когда кошка останавливается, я боязливо протягиваю руку вперед. Подушечки пальцев упираются в резную поверхность. Медленно ощупываю ее.

Дверь! Да! Выход – он здесь!

Непослушными пальцами нахожу выемку замочной скважины и пытаюсь воспользоваться ключом. Негромкий скрежет и… он едва не проваливается в слишком большое отверстие.

О, нееет! Ключ слишком маленький для этого замка! Но прежде, чем успеваю ощутить в полной мере отчаянье, происходит нечто необъяснимое. По металлу проходит едва ощутимая вибрация и… ключ в одно мгновение меняет свои размеры. Еще секунда и он, будто по маслу, идеально входит в замочную скважину, после чего раздается негромкий щелчок.

Осторожно приоткрыв дверь, словно за ней ждет не менее страшная опасность, заглядываю в помещение. Комната освещена высоким торшером, чей теплый желтоватый свет слегка золотит белые шторы и деревянную тумбочку у кровати.

Моя спальня! Оглядываюсь, в ужасе судорожно прижимая ладонь ко рту. Каменное подземелье. Пахнет сыростью и… смертью. Открывшаяся картина заставляет невольно переступить порог собственной спальни. Туда – где безопасно.

– РИИ-И!

Вздрагиваю от этого страшного гулкого рыка, доносящегося откуда-то из плотного мрака подземелья. Сжав ключ еще сильнее, я осознаю, что сделала ошибку. Не нужно было оборачиваться. Мрак расходится, словно густой туман. Огромный дракон устрашающего вида, смотрит на меня немигающим взглядом.

Чёрная плотная чешуя и ярко-голубые глаза представляют собой потрясающий контраст. Широкие ноздри сужаются и расширяются, когда поток воздуха заполняет мощные легкие зверя. Холодок ледяного страха волной проходит вдоль позвоночника. Над верхней губой появляется россыпь прозрачных капелек пота, будто бисер.

Мощь. Сила. Опасность!

Я чувствую себя маленькой никчемной мушкой на фоне этого всевластного животного. ОН наблюдает за мной немигающим взглядом. Следит за каждым движением своими странными, голубыми, так похожими на эфир, глазами. Тяну за ручку двери, не разрывая контакта наших с чудовищем взглядов. Неловкое рваное движение и – дверь громко скрипит.

Вокруг дракона появляется почти незримая сеточка, сотканная из голубых сверкающих молний. Не совладав с ужасом, резко захлопываю дверь и в последнюю секунду слышу раскат грома.

– Моя! Моя Рии-и! – почти человеческим голосом рокочет дракон, сотрясая дверь с другой стороны.

Прислонившись к ней спиной, я медленно оседаю на пол…

…громкий крик заставляет приподняться на постели. Мой собственный крик. Липкая испарина покрывает лоб. Я тяжело и прерывисто дышу. Кажется, что воздуха не хватает. Даже не обратив внимания на то, как судорожно сжимаю пальцами влажные простыни, судорожно вздыхаю.

Опять этот сон!

Прикусив губу, еле сдерживаю слезы. Чувство страха и глубокой обречённости, словно тисками, сжимают отчаянно стучащее сердце. Темнота вокруг лишь только усиливает острое чувство безысходности. Спальня погружена в полумрак и только через приоткрытую портьеру пробивается небольшой луч света от луны, бросая блики на девственно-белый потолок, который совсем недавно штукатурили.

Откинув легкое, пушистое, как облако одеяло, иду на дрожащих ногах в ванную комнату. Как только нажимаю на включатель, свет безжалостно бьет по воспаленным глазам, заставляя инстинктивно сощуриться. Спустя полминуты, когда глаза привыкают к отсутствию мрака, наконец вижу свое отражение в зеркале.

Бледное лицо с большими голубыми глазами и острыми скулами. Тяжелые, золотистые волосы спускаются вниз тяжёлым покрывалом, прикрывая точеные худенькие плечи. Сильно выраженные ключицы придают мне истощенный, почти болезненный вид.

Больше нет смысла себя обманывать! Я в силах с ЭТИМ самостоятельно справиться. Сегодняшний сон лишь подтверждает это. Сама я не могу, как бы мне этого не хотелось! С мыслями об этом решительно, но обречённо, тянусь к белому шкафчику, висящему рядом с зеркалом на стене. Дверка скрипит, напоминая, о том, что надо обязательно смазать заржавевшие петли. Рассеянно разгадываю различные баночки с кремами и лосьонами. Выцепив взглядом белую, что пылится в самом дальнем углу, нерешительно прикусываю губу. Она стоит за остальными медикаментами, словно надежно спрятанная… от меня самой. Крепко сжав ее в руке, смотрю на крышечку ядовито-красного цвета.

Подбородок дрожит. Скатившись по щеке, пара слезинок медленно огибают округлый подбородок и, как в замедленной съемке, падают на область декольте. На коже остаются неприятные влажные дорожки, которые моментально заставляют зудеть чувствительную кожу.

Открыв баночку, выуживаю на свет одну из многочисленных таблеток. Красная, крупная, овальной формы. Внимательно разглядываю ее на ладони так, словно впервые вижу. У меня нет выбора. Нет. Машинально коснувшись пальцами шеи, нащупываю простую веревочку с ключом, уютно устроившимся прямо в ложбинке груди. Это все, что осталось у меня после гибели родителей.

Раньше я носила ключ на золотой цепочке, но почти каждый раз после сна она была испорчена и раз за разом мне приходилось искать ключ, в складках постельного белья. Поэтому я приняла решение носить его на простой тесемке из строительного магазина. Дёшево и сердито. Потерять единственную память о родителях я не просто не могу себе позволить.

Поразительно, как человеческий мозг может переплетать настоящее и сон! Ведь каждый раз я спасаюсь от своих кошмаров именно благодаря этому ключу…

Глава 1

- Анна, страх, как огонь. Если уметь обращаться с огнем, то можно согреться и приготовить пищу, а во тьме ты сможешь осветить себе путь, – поправив одеяло, папа наклоняется и целует меня в лоб.

– Пап, а вдруг у меня не получится? – шепчу, ощущая, как макушки касается тёплая, тяжелая ладонь отца.

– Все зависит только от тебя, Анна! – отец поправляет на мне одеяло. – Верь в себя, доченька, и не сомневайся в своих силах. Не верь никому. Слушай свое сердце, оно подскажет верный путь. Несмотря ни на что… верь. НО, если однажды ты потеряешь над собой контроль, страх обожжет тебя, а может даже и… убьет. Страх может быть тебе как врагом, так и союзником.

***

Настоящее время

Анна

Пронзительный сигнал электронного будильника, заставляет с недовольством приоткрыть тяжелые после сна веки. Медленно хлопая ресницами, неохотно тяну руку к прикроватной тумбочке и с силой опускаю ладонь на пузатый будильник на коротеньких металлических ножках.

Ненавижу этот звук! Изощренная смесь тревожной сирены и музыки из тетриса. К моему облегчению, издав последний надрывный звук, это средство пытки наконец-то замолкает.

Насмешливо морщу нос. Забавно, не правда ли? А ведь еще месяц назад, когда новенький розовый будильник стоял в ветрине магазинной полки, мне совершенно искренне казалось, что это очень милая интерьерная вещица. Из груди вырывается сдавленный звук, так похожий на жалобный стон.

Как же не хочется на работу! Пропади оно все пропадом! Опять не выспалась, а всему виной проклятые ночные кошмары…

Чтобы хоть чуть-чуть смахнуть покрывало сна, усердно тру глаза. Кто только придумал вставать в такую рань и обменивать драгоценное время на бездушные шуршащие зеленые бумажки?! Точно какой-то приспешник дьявола – не иначе.

Спустив ноги с кровати, в который раз поражаюсь тому, как же быстро закончился отпуск! Будто и не было этой недели… С громким стоном откидываю мягкое воздушное одеяло прочь.

Уже спустя полчаса от моего подавленного настроения не остаётся и следа. Деловито помешивая чайной ложечкой ароматный кофе, я думаю о продвижении проекта, который висит дамокловым мечом над головой. По крайне мере, я хотя бы занимаюсь тем, что нравится. Определенно, дизайн – это мое. Взгляд падает на большие кухонные часы, и я поспешно ставлю чашку с кофе на стол. Машинально смахнув со столешницы мертвую голубую бабочку, в который раз удивляюсь. Опять! Откуда только они берутся?!

Почти каждое утро я нахожу мертвых насекомых на столе, либо на подоконнике. А один раз даже прямо на подушке.

Внутренний голос подзуживает:

«Не накручивай себя. Все, что надо, так это закрывать на ночь окна – вот и все дела! Не стоит раздувать из мухи слона».

Усмехаюсь угрюмо. Точнее, из бабочки. Лодыжки касается гладкая шелковистая шерсть Касси, и я машинально опускаю взгляд на свою домашнюю любимицу.

– Милая, ты мне сегодня снилась, – мягко улыбнувшись, наклоняюсь, чтобы провести пальцами по черной лоснящейся шкурке кошки.

Тут же слуха касается утробное вибрирующее урчание. Зеленые глаза животного радостно вспыхивают золотистыми искрами, подсвечивая темный зрачок почти агатового цвета. Кошка, лениво сощурившись, выгибает спину колесом и в привычном жесте обхватывает хвостом мою руку.

Моя девочка! Обожаю.

В последний раз потрепав кошку за ухом, воркую:

– Касси, не скучай, вечером буду.

На автопилоте направляюсь через гостиную в коридор, стараясь не принимать близко к сердцу грустное душераздирающие мяуканье кошки. На мгновение даже думаю вернуться и уделить малышке пару лишних минут, но одергиваю себя. Нельзя опаздывать после отпуска – это может дискредитировать в глазах начальства.

В узком коридорчике, еле надев туфли на высоких шпильках, замираю. Вдоль позвоночника ползут мурашки. Глаза машинально возвращаются к арке, ведущей в комнату, откуда я только что пришла.

Не ощущая ног, на автопилоте возвращаюсь в гостиную. На синем невысоком диванчике лежит ярко-желтая подушка отороченная белым кружевом. Приблизившись, беру ее в руки. Обычная перьевая подушка в тонкой хлопковой наволочке насыщенного сочного цвета. Все бы ничего… только вот подушку я покупала… синюю! И готова поклясться, что она всегда была такой!

Бросив ее на пол, словно ядовитую змею, судорожно прижимаю пальцы к вискам. НЕТ! НЕТ! Я же выпила лекарство! Почему ЭТО снова происходит со мной?! Прикладываю ладонь ко лбу, ощущая, как глаза заволакивает пелена слез.

Должно быть, перерыв в целую неделю сказывается. Нельзя было пропускать прием медикаментов. Прикрываю на миг глаза, пытаясь справиться с неприятными чувством бессилия. Хочу или нет, но я обязана все рассказать своему психологу.

То, что Регина Эдуардовна будет, мягко говоря, в ярости, я нисколько не сомневаюсь Она, как любой специалист, очень ревностно относится к графику приема медикаментов, подобранных лично для меня.

Нервно ежусь, думая о том, какая взбучка ждет меня на приеме. Ладони нервно проходятся по тонкому шелку юбки-карандаша нежно-лососевого цвета. Я еще секунду раздумываю, стоит ли расстегнуть верхние пуговицы на горловине кремовой блузы или нет. По дресс-коду они должны быть расстёгнуты, но тогда будет видно простую, холщовую, коричневую веревочку на шее. Как бы это не вызвало любопытство у коллег. Мне совсем не хочется будоражить свои старые душевные раны и вытаскивать переживания на всеобщее обозрение и обсуждение. Как раз для этого у меня есть специалист – Регина Эдуардовна.

Поэтому выбрав все же вариант в пользу своего спокойствия, застегиваю наглухо пуговицы до самого конца горловины блузы. Напоследок поправив тщательно отутюженный воротничок, спешу к входной двери.

Чуть меньше минуты у меня уходит на то, чтобы найти на дне небольшой сумочки связку металлических ключей от квартиры. Выбрав нужный ключ, закрываю входную дверь, повторяя несколько раз вслух, словно мантру:

– Закрыто. Закрыто. Закрыто.

Интересно я когда-нибудь избавлюсь от своего ОКР*?

Бросив взгляд на небольшие часы с механическим циферблатом на тоненьком кожаном ремешке, спешу к исписанным мелом дверям лифта. Черт! Я катастрофически опаздываю на маршрутку.

* ОКР – обсессивно-компульсивное расстроойство ( «одержимость идеей» и лат. (ОКР, невроз навязчивых состояний) – психическое расстройство, проявляющееся в непроизвольно возникающих навязчивых обсессиях, а также в том, что человек постоянно и безуспешно пытается избавиться от вызванной этими мыслями тревоги с помощью столь же навязчивых и утомительных действий – компульсий.

Глава 2

Анна

Запрокинув голову, я осматриваю огромное высотное здание. Здесь находится головной офис «Индастриал Эколоджи». Уже больше года я – штатный сотрудник одной из самых крупных строительных фирм Москов-Сити. Откинув светлые волосы за спину, уверенным шагом поднимаюсь по крутой мраморной лестнице. Но весь мой настрой сбивает лишенное эмоций выражение лица гладко выбритого охранника, что замер статуей на входе в здание.

– Пропуск, – не мигая, произносит молодой парень в темно-синей униформе с белоснежным отутюженным воротничком.

Вздрогнув, я смотрю в голубые, почти бесцветные глаза, более похожие на рыбьи, чем человеческие. На ум сразу приходит сравнение с восковой фигурой. Брр-р! Кто только подбирает такой персонал? Несмотря на такое сухое обращение, я сдержанно улыбаюсь. Не хочется в первый рабочий день после отпуска портить себе настроение. Нет уж, дудки! Пропуск – так пропуск.

– Здравствуйте. Сейчас, минуточку, – я поспешно снимаю с плеча сумочку и сразу же тянусь пальцами к молнии в поисках бегунка.

Должно быть, охранник новенький, совершенно не помню его лица. Точно, взяли, пока я была в отпуске. Бросив косой взгляд на секьюрити, понимаю, что без пропуска даже не стоит пробовать пройти. Кажется, парень хочет выслужиться перед начальством.

Ладно, придётся все же покопаться в этом бермудском треугольнике! А как еще назвать клатч на тоненьком ремешке, в котором поразительным образом пропадает все, начиная с увлажняющего блеска для губ и заканчивая проклятым пропуском?!

– Аня? – громкий мужской голос за спиной заставляет поспешно обернуться.

Ко мне спешит симпатичный молодой человек среднего роста со светло-каштановыми волосами.

Дима Воронов. Не просто коллега, а мой жених. Один из не многих, кто помог мне прийти в себя после смерти родителей. Дима, как всегда, одет с иголочки. Темно-серые отутюженные брюки, кипенно-белая рубашка и тонкий стильный галстук.

Только вот мое сердце как билось ровно, так и продолжает свой ритм. Но к чему мне те страсти, что описывают писатели в книгах? Нет, лучше уж ровные спокойные отношения. Стабильность превыше всего – гарант успеха в отношениях, а потом и в семейной жизни.

– Привет, родная, – поравнявшись со мной, Димка вырывает меня из сумбурных мыслей своей жизнерадостной улыбкой и серыми глазами, в которых пляшут смешинки.

Жених легонько целует меня в щеку и вопросительно смотрит на охранника, намекая, чтобы тот вел себя расторопнее. А когда Дима бросает красноречивый взгляд на наручные часы, я и вовсе мысленно начинаю ему аплодировать. Время не резиновое. Не обращая внимания на вербальные и не вербальные намеки Димы, секьюрити вновь обращает на меня холодный взгляд, повторяя, словно старый граммофон, одну заезженную мелодию:

– Пропуск.

– Ой, да. Извините, – мямлю я, почти с ненавистью оттягивая внутренний светло-кремовый карман на подкладке сумки.

Если и здесь его не будет, я за себя не ручаюсь! Облегченный громкий выдох вырывается из груди, когда пальцы нащупывают пластиковый прямоугольник. ЕСТЬ!

– Что за глупости? – восклицает Дима, буравя раздраженным взглядом охранника. Подхватив меня за локоть, жених сообщает. – Запомните эту милую девушку. Анна Смирнова – один из лучших специалистов «Индастриал Эколоджи»!

Вспыхнув от столь пафосного заявления, я поспешно показываю ламинированный пропуск.

Охранник тут же отходит в сторону, теряя какой-либо интерес к моей скромной персоне.

– Дим, не надо было так, – начинаю отчитывать жениха, как только мы входим в большой просторный холл цокольного этажа. – Мне было не совсем удобно.

Дима, кивнув проходящим мимо коллегам, переводит на меня удивлённый взгляд.

Серые глаза темнеют, словно грозовые облака. В них вспыхивают молнии негодования.

Несмотря на нежелание ссориться, мои брови тоже сходятся на переносице, отвечая на жест недовольства жениха.

Остановившись у дверей лифта, Дима поправляет привычным жестом узел галстука и раздраженно тыкает указательным пальцем в мигающую зеленую кнопку.

– А что, надо закрывать глаза на этот произвол?

Прежде, чем я успеваю ответить, двери лифта открываются с негромким шелестящим звуком, приглашая нас войти внутрь.

– Просто можно было сказать и повежливее, – пройдя в небольшое светлое помещение, я по привычке нажимаю на девятый этаж и, насупившись, поворачиваюсь к Диме. – Человек просто выполняет свою работу. Как бы нам это не нравилось, мы обязаны предоставлять при входе пропуск.

Опять ссоримся. Опять по ерунде! Ведь всего пару минут назад я сама злилась из-за всей этой ситуации. Теперь выплескиваю недовольство, избрав жениха своей мишенью.

– Я ничего такого не сказал, Аня, – обиженные ноты в его голосе заставляют меня поспешно выйти из лифта, как только слышится звуковой сигнал и двери цвета металлик расходятся в стороны.

– Стой, Ань! – ладонь жениха ложится на мое плечо и крепко сжимает его. – Чтобы я не говорил и как бы не старался, ты опять мной не довольна.

Я еле сдерживаю стон, вызванный справедливым замечанием Воронова. Но выражение обиды на лице парня вынуждает меня извиниться:

– Прости. Я пропустила прием антидепрессантов, – я нервно сжимаю ремешок сумочки, думая о том, что, скорее всего, так и есть: десять дней без таблеток сказываются не только на расстройстве сна, но и на далеко не прочных нервах, – и, кажется, немного от этого взвинчена.

Лицо жениха меняется. В серых глазах мелькает не просто страх, а настоящий ужас. Оттеснив меня к ближайшей двери по коридору, он, почти задыхаясь и заикаясь, произносит:

– Ты что? – мужские пальцы достаточно ощутимо сжимают мои скулы, причиняя совсем не сильную, но неприятную боль. – Аня, это же не шутки. А что, если у тебя снова начнутся приступы?

Взволнованное лицо Воронова раскраснелось так, что мне кажется еще чуть-чуть и его хватит сердечный приступ. Мотнув головой, я отхожу от Димы, возмущенно буравя взглядом парня.

– Дим, перестань! Ты так говоришь, как будто я какая-то сумасшедшая, сбежавшая из психбольницы! Да, у меня есть проблемы, я не отрицаю, – сморгнув неожиданно набежавшие слезы, я продолжаю: – Проблемы со сном, Дима. А ты так смотришь, как будто я могу накинуться на коллег или… Ай! – махнув рукой, останавливаю поток речи, срывающийся с губ.

Я оглядываюсь по сторонам, отмечая, как все вокруг изменилось. Черт, куда идти? Они что, поменяли таблички на дверях?