«Сандаловое дерево» kitobidan iqtiboslar, sahifa 3

- Ваш народ так мало просит от жизни, но ваша мягкость делает вас легкой добычей для завоевателей.

- Возможно, мудрее гнуться, чем ломаться. - Он отвернулся.

– Мужчине никогда не понравится девушка, которая считает себя умнее его.

– Так пусть и сам прочитает пару книжек, – хихикнула Адела.

Сидеть часами, касаясь друг друга только руками, когда каждое движение пальцев намекает, предлагает что то; сидеть, следя за упавшей на воротник прядью, стараясь не отстать от происходящего на экране и одновременно вслушиваясь в шорох ткани, уносясь в мечты, сдерживая желания, что набирают силу и требуют выхода… да, вот это и есть прелюдия.

Отрицание - первое убежище напуганных, и, оттирая, отскребая, расставляя вещи по местам и уничтожая запахи карри и навоза, я действительно отвлекалась от мрачных мыслей. Работа спасает - по крайней мере, на время.

когда он вытащил баклажан, я сказала:

— О, мистер Митчелл не любит баклажаны.

— Конечно-конечно, госпожа. Баклажан — бесполезный овощ.

— Что?

— Простите, это моя оплошность. Я его уберу. Торговцам не следует продавать такие бесполезные овощи, не так ли?

— Но вчера вечером вы говорили, что баклажан — король овощей.

Хабиб посмотрел на меня с жалостью — ну как можно не понимать очевидное.

- Госпожа, — сказал он, — я работаю на вас, а не на баклажан. Какая мне польза от того, что я буду спорить с вами и соглашаться с баклажаном?

Хабиб вернул баклажан в корзину, а я увидела, как сгибается бамбуковый прут.

Тогда, в 1945-м, это называли травматическим неврозом, хотя раньше, в Первую мировую, термин был другой и, на мой взгляд, более точный — контузия. Мартин не просто устал от войны, его шокировала та дикость, что кроется в человеческих душах. После Вьетнама придумали еще одно название — посттравматический стресс. Стресс? Пожалуйста. Новая война и новое название, каждый раз смягченное, облагороженное.

Я не знала тогда, что любовь — это не только то, что ты чувствуешь, но и то, что ты делаешь.

Есть люди, которым по душе более интеллектуальные занятия, чем сомнительное искусство перемещения по залу по бессмысленной, определенной заранее схеме.

Приятно встретить того, кто тебя слушает. Как говорят индусы, умный говорит, а мудрый слушает.

Как я могла думать, что надо лишь простить, предложить себя, — и он тут же исцелится. Исцеление должно было созреть в нем самом.