Kitobni o'qish: «Сказ о ведьме Буяне»
Часть первая
СКАЗКА О ЧУЖАКАХ
– Ведьма! Ведьма!! Ведьма!!!
Крики с улицы заставили Буяну досадливо поморщиться и перевернуться на другой бок. Голова после вчерашней попойки трещала нещадно.
– Ведьма!! Ведьма!!! Ведьма!!!!
Вопли повторились на тон выше. Колдунья задумалась, что лучше: натянуть на голову одеяло или превратить незваного гостя в жабу. Второй вариант требовал больших усилий: для начала хотя бы подняться, потом выглянуть в окно и… Брр! Нет, на такое самопожертвование Буяна была с утра неспособна.
– Ведьма!!!! Ведьма!!!!! Ведьма!!!!!!
Хотя…
– Буяна, подруга моя милая, ответь ты этому дураку оглашенному! – раздался из зеркала1 измученный голос Миланы, знахарки и нареченной сестры колдуньи. Гуляли вчера вместе, так что страдания в голосе были до боли – в буквальном смысле – близки и понятны.
– Ни шиша твое зелье не действует! – рыкнула ведьма в зеркало, висящее на противоположной стене. То ничего не отражало, – очевидно, у Миланы тоже не было сил до него дойти. – Обещала же, что похмелья не будет!
– С мандрагоровым корнем переборщила, – посетовала знахарка.
– Ведьма!!!!! Ведьма!!!!!! Ведьма!!!!!!!
– Ой, не могу больше! – застонало зеркальце. – Узнай же, отчего этот баран громогласный спать добрым людям не дает!
Милана жила в доме прямо напротив Буяны, так что шума на ее долю доставалось не меньше. А поскольку близко к воротам терема ведьмы подходить никто не решался (из-за здоровенного коровьего черепа, который кроме страшных, светящихся зеленым глаз обладал еще привычкой плеваться в особо назойливых посетителей), – то и больше.
Игнорировать просьбу названой сестры Буяна не могла, да и, судя по настойчивости орущего, уходить он не собирался, пока не добьется хоть какой-то реакции хозяйки.
«Все, никаких больше новых зелий из рук Миланы. Пусть на ком-нибудь другом опробует!».
Ведьма добрела до окна и, высунувшись по пояс, зарычала, усилив голос заклинанием. Обычно делать ей этого не требовалось – голосок у нее и так был неслабый, но сегодня даже мысль о крике казалась невыносимой.
– Чего надо?! – И потом, вспомнив слова знахарки, добавила: – Ты чего спать добрым людям не даешь?!
Мужичок, судя по одежке княжий человек, наконец определил, откуда идет звук, и показался из-за забора. Вид у него был растерянный и чуточку испуганный.
– Так это ж… полудень ужо.
Ведьма с трудом переварила информацию. «Да, славно мы вчера погуляли…»
– Так чего надобно?!
Мужичок приободрился:
– Князюшка наш тебя, добрая хозяйка, зовет.
«Добрая хозяйка… хм…»
Буяна снова задумалась.
– Ну заходи, – махнула она рукой, отчего калитка, над которой, собственно, и висел злобно ухмыляющийся Череп, распахнулась.
Сама же девушка подошла к зеркалу. То отразило опухшую, помятую, заспанную физиономию со всклоченными черными волосами и тоской во взгляде.
– Да-а, – ехидно протянуло зеркальце, – знатно ты, хозяйка, вчера повеселилась.
– Молчи уж! – прикрикнула на нахалку ведьма. – Будут тут мне всякие!..
С трудом облачившись в домашнее платье, Буяна пошлепала в свой «колдовской покой». Так называлась комната, полностью отданная под дела волшебные: зелье там сварить, на воде или зеркале погадать, оберег какой заговорить, да мало ли что. Прищурившись, колдунья начала рассматривать ровные рядочки скляночек-горшочков с различного цвета жидкостями. Именно в этот момент в соседней светлице раздалось тихое «Блямс!», которым всегда сопровождалось мгновенное перемещение, для удобства прозываемое «колодцем»2 (Буяна когда-то выменяла это заклинание у чародея заморского на шабаше по обмену опытом3), и в комнату ввалилась Милана Светозаровна. Выглядела знахарка до противного свежо. Ведьма бросила на нее хмурый взгляд.
– Так и знала, что ты здесь! – непонятно чему обрадовалась светловолосая красавица, демонстративно игнорируя плохое настроение хозяйки. – Держи!
Буяна подозрительно уставилась на протянутый пузырек, не спеша брать его из рук сестрицы названой. Улыбка Миланы поувяла.
– Да что ты, Буяна, ладное зелье! На себе испробовала! А только что еще хуже, чем ты, выглядела!
Ведьме захотелось зарычать. С трудом сдержавшись, она подняла руки к лицу, напрягла ладони. В следующее мгновение неведомая сила закружила ее с бешеной скоростью вокруг своей оси. Когда у знахарки уже зарябило в глазах, сумасшедшее вращение прекратилось, а перед девушкой стояла Буяна в совершенно нормальном образе – с симпатичным личиком, блеском в глазах, зеленых, раскосых, расчесанными волосами и вообще общим порядком в облике и одежде. Преображенная, она твердым шагом направилась к полке с бутылочками и сняла с нее маленький глиняный пузырек без подписи. Запрокинув голову, колдунья глотнула зелья, фыркнула и прохрипела (вкус у снадобья был тот еще, знахарка по себе знала):
– Пошли, меня гонец от князя внизу заждался уже.
Девушки по деревянной резной лестнице начали спускаться в горницу. На печке возился здоровенный черный кот, при виде хозяйки сразу принявший такой невинный вид, что та тут же начала оглядываться в поисках натворенных им безобразий. «Опять до сливок добрался! – чуточку обреченно подумала ведьма. – Ну щас я тебе!»
– Хозяйка! Хозяйка!! – запрыгало что-то внизу.
– А, Веденя! – улыбнулась она своему домовому-умнице. – Что ты такой злой? Опять Кузьма сливки слопал?
– Нет, – обиженно пропыхтело «избяное счастье», поправляя белую вышитую рубаху. – Сметану.
Война между домовым и на редкость прожорливым котом шла постоянно и с переменным успехом.
– Кузьма! – рявкнула ведьма.
Кот в мгновение ока укрылся за печкой. Но в следующее мгновение, за шкирку влекомый волшбой, вылетел оттуда, отчаянно мяуча на весь дом. Зависнув в паре локтей от лица хозяйки, он забултыхался, извиваясь, будто хотел оцарапать невидимую руку.
– Что скажешь в свое оправдание?!
– Что, я одними мышами питаться должен?!
– Ты сколько сливок и сметаны в эту седмицу выжрал?! Ты скоро в дверь не пролезешь!
– Мало! Я же не обычный кот! А чародейский! Говорящий! Мне сметана для умственной активности нужна!
– Чему там активному у тебя-то быть?! – запищал снизу домовой.
– Кузьма, не зли меня! Мы с тобой сколько раз уже говорили об этом?! Я тебе что в последний раз сказала?! Посмотри на себя – в тебе сала больше, чем в ином поросе!
– Я что, виноват, что у вас свиньи такие тощие?!
Разборка могла затянуться надолго – а именно так, как правило, и происходило, – если бы внизу лестницы не появилась любопытная физиономия гонца. Пообещав Кузьме все мыслимые и немыслимые беды на его черную дурную голову, если еще что-нибудь сопрет, Буяна наконец ступила в горницу.
Отвесив друг другу положенные поклоны, все уселись за стол, на котором расторопный Веденя тут же организовал пыхтящий самовар да поставил расписное блюдо с плюшками, попеняв хозяйке, что опять всухомятку питается.
Мужичок, в первый раз оказавшийся в ее доме, смотрел на все это с открытым ртом.
Попотчевав гонца душистым чаем да свежей сдобой, Буяна решила, что приличия соблюдены, и начала серьезный разговор:
– Так поведай мне, мил-человек, зачем тебя князь ко мне послал.
– К себе призывает, Буяна Гориславовна, – с трудом отрываясь от кулинарных шедевров Ведени, проговорил гонец. – Так мне и сказал: «Бери, говорит, Рогня, коней моих лучших, езжай да привези ко мне Буяну Гориславовну и Милану-знахарку».
– А чего ж ты тогда в мои ворота не стучал, а, Рогня? – опешила травница.
– Так ведь ты, Милана Светозаровна, здесь была.
– А ты-то откуда знаешь?
– Так князь сказал. Езжай, мол, сразу к ве… э-э, к Буяне Гориславовне. Там и Милана сыщется. После вчерашнего там она всенепременно.
– Да откуда ж князю про вчерашнее ведомо?! – возмутилась знахарка.
– Так весь город ходуном ходил. Ну горазды вы гулять! Посуда в княжьем тереме сама с полок прыгала. Собаки лаем всю ночь заливались. Дружинники на стенах от воплей подскакивали.
Девушки переглянулись и пригорюнились.
– Да вы не печальтесь так. Князюшка с утра и не злой вовсе.
– А чего к себе зовет? – поинтересовалась ведьма, надеясь, что, может, все-таки не для выволочки. Князь мелочным никогда не был, а хорошую гулянку уважал, да и сам не брезговал.
– Да откуда ж мне княжьи помыслы высокие ведать-то? – прочавкал мужичок, запихивая в себя то ли шестую, то ли седьмую плюшку.
Ведьмочка подлила ему чаю и медовым голосом заметила:
– Может, необычное что за ночь да утро случилось? Али заболел кто, не приведи боги?
– Нет, слава богам, болезни нас минули, – шумно отхлебывая из кружки, ответил гонец. – А необычное… да нет вроде. Хотя что я, было. Варлок4 к князю приехал. Говорят, из самого Белограда…
Князь смотрел на варлока, стараясь понять, что тот собой представляет. Одет был чародей по-дорожному, разве что пыли на одежде не было да кафтан на более нарядный сменил. Но было видно, что маг умеет носить вещи и подороже. Насколько князь знал, достатком варлок Лихослав мог посоперничать с иным боярином. Не за спасибо работал. Возможно, именно этот достаток и давал ему ту уверенность, с какой он стоял теперь перед ним. А может, просто осознание собственной силы, а ее у чародея было достаточно, чтобы раскатать терем княжий по бревнышку. Нет, до смертоубийства, скорее всего, и не дошло бы – как-никак старый волхв начеку, но терем пришлось бы отстраивать заново. Поэтому Ладимира Мечеславовича очень порадовало то, как волшебник держал себя: не было в нем дурной надменности, вызова всем и каждому, однако было достоинство, простое и вызывающее уважение. Князь умел ценить сильных людей.
Сейчас, держа в руках свиток, что с поклоном передал ему чародей, и поверх него украдкой разглядывая посетителя, князь мысленно прикидывал, как бы сделать так, чтобы Лихослав остался в его землях. Такие люди Ладимиру Мечеславовичу были нужны.
– Что за варлок? – аж подалась вперед от любопытства Милана.
– Варлок. Имени не знаю. – Мужичонка, осмелев, полез за очередной плюшкой. Если так пойдет и дальше, рачительного Веденю хватит удар.
– Ну а каков он?
– Каков… – Гонец задумался. – Высокий такой, здоровый. Волосы русые, длинные, в косу сзади заплетены. Борода, правда, маленькая. Ну совсем. И пальца в длину не будет, скорее, просто лицо обрамляет. Ничего такой варлок. Одет добротно, но видно, что с дороги. Солидный. К такому лишний раз не сунешься.
Поняв, что больше с гонца ничего не выпытать – мужики, что с них возьмешь? – девушки засобирались. Поменяли наряды на более подходящие к случаю, навели красоту и отправились в княжий терем.
Ладимир отпустил верхний край свитка. Тот тут же свернулся в трубочку.
– Ну что ж, все очень ясно изложено. Препятствий чинить не стану. Более того – помогу чем смогу. Для начала познакомлю кое с кем. Думаю, сработаетесь.
Намек был ясен. Что ж, иного варлок и не ожидал. Сведения – меньшая из плат, что мог потребовать голова земель здешних.
Доложили о прибытии Буяны и Миланы. При виде девушек князь в очередной раз пожалел, что не моложе лет этак на двадцать – он бы тогда уж точно не упустил ни одну, ни другую. А заметив, как загорелись глаза варлока, Ладимир Мечеславович мысленно усмехнулся. Кажется, он знал, чем можно чародея удержать в своих землях.
Князь, как всегда, был сама любезность. Нравятся они ему с сестрой, с усмешкой подумала ведьма, нравятся. Впрочем, он им тоже. Буяна уже не раз думала о нем более чем положительно, но все же приходила к мысли, что неправильно это будет, неправильно. Хотя, конечно, жаль…
Но сегодня вовсе не славный князь Зареславы ведьмочку интересовал. Высокий незнакомый мужчина стоял у окна малой горницы, в которой правитель и принимал их всегда, – здесь можно было опустить многие слишком утомительные приветствия да поклоны. Пока Ладимир Мечеславович как бы невзначай лапал ее и подругу, Буяна, не скрываясь, разглядывала незнакомца. Сложением тот больше напоминал богатыря, чем чародея: тело было большое, чуточку громоздкое, руки сильные, к мечу привычные. Длинные волосы в косу заплетены, у лопаток болтается, а вот борода не по моде была маленькая. Правильно Рогня сказал, – скорее, она подчеркивала черты лица. Зато делала это очень выгодно. Теперь так в Белограде носят? А что, в этом есть что-то.
Буяна вмиг заметила интерес к себе варлока. Он и не пытался его скрыть. Ведьма подняла черные брови и демонстративно послала заклинание, дабы проверить магический уровень кудесника. За мгновение до результата заметила, как чародей чуть усмехнулся уголками губ. В следующий миг девушку буквально обожгло его силой. Ведьма все же удержалась от вскрика. Лишь слегка наклонила голову в знак признания мастера.
Наконец князь соблаговолил оторваться от знахарки разлюбезной и занялся представлением присутствующих.
– Надеюсь, вы, девушки, поможете гостю нашему. Покажете город. Подскажете, к кому обратиться по вопросам разным. Скажи мне, Лихослав Володимирович, не боишься ли ты духов?
– Нет, – немного удивился перемене темы варлок, – как я могу их бояться, коли они большую часть моей работы составляют? Изгнать их, например, али узнать от них что.
– Вот и ладно! Заодно и на этом казна сэкономит, – обрадовался князь, подмигнув ведьмочке. – Определяю тебе, пока ты у нас живешь, в пользование дом, что по соседству с домом Буяны Гориславовны.
– Так он же с духами! – воскликнула Милана.
– Именно так, Милана Светозаровна. Потому об них варлока и спрашивал. – Князь шутливо погрозил травнице пальцем.
– Вот и разберусь с ними, – улыбнулся варлок, переглянувшись с ведьмой, справедливо заподозрив ее участие в появлении этих «духов».
– Ну и ладушки. Приходи ко мне завтра, как устроишься. Потолкуем.
На том и разошлись. Знахарку поймали на полпути два приказных дьяка и слезно умолили взглянуть на кого-то из их коллег. Милана пожала плечами, извинилась и убежала. На следующем пролете длинной лестницы на ведьму налетела одна из чернавок. Страшно перепугавшись, она затараторила, что, мол, княжна Велислава просит Буяну на минутку к ней заглянуть. Колдунья сурово сдвинула черные бровки, она уже пообещала Лихославу проводить его до нового жилища.
– Я обожду во дворе, – разрешил ее сомнения варлок, бросив на девушку полный лукавства взгляд.
Буяна не могла понять, что за леший вселился в Велиславу. Та вообще была девушкой выдержанной, не в ее привычках было вот так отрывать людей от дел. Перед светлицей княжны ведьму буквально втащили в комнату и прижали к стене.
– Кто он?! – возбужденно прошептала Велислава, сияя серыми глазищами. – Какой мужик! Видела, как он на тебя глядел?!
– Велислава! – возмутилась ведьма, отбрыкиваясь от подруги. – Что на тебя нашло?!
– Кто это?!
– У батюшки своего спроси! Жених твой приехал! К Кощею Бессмертному повезет!
– Врешь! Варлок этот из Белограда!
– Вот! А что спрашиваешь тогда?!
Велислава, ни капли не смутясь, юркнула к окну и стала разглядывать двор, который всегда был полон народу. Вот и сейчас в разные стороны метались слуги, степенно прохаживались дружинники, спорили какие-то бояре из молодых, хихикала о чем-то стайка юных девиц. Именно они и указали княжне на местонахождение искомого варлока. Тот, поглаживая храп огромного смоляной масти жеребца, как раз о чем-то беседовал с головой княжеской дружины – воеводой Горыней.
– Нет, ты посмотри какой! – восхитилась княжна.
– А знаешь, какая у него силища! – тут же вспомнила ведьма.
– А вы что, и подраться уже успели?
– Дурная! Я проверила его колдовскую мощь!
– И?..
– И вот думаю: а что это варлок такой силы делает у нас?
– И правда! – тут же попалась на умелую уловку падкая на всякого рода тайны и заговоры Велислава.
Через пару мгновений она на-гора выдала с десяток версий одна другой страшнее и запутаннее, а после перечисления списка преступлений, в которых Лихослав мог быть замешан, Буяна была озадачена на предмет выяснения его тайных мотивов и слабостей. Когда княжна начала называть возможные способы выведывания искомых сведений, ведьма, не скрываясь, взвыла:
– Велислава! Пощади! Откуда ты понабралась этого?!
– Так это… у отца.
– Что?!
– Ну книжку у него из покоев утянула. Между прочим, книжка заморская. С гравюрами срамными. На «К» как-то называется.
Буяна зарычала.
– Все! – отрубила она. – Я пошла.
– Подожди! Самое главное не сказала. Я к тебе сегодня заскочу погадать. Ко мне женихи едут. Откуда-то из земель дальних.
– Не наши, что ли?
– Ага, францы али англы или еще откуда, так и не поняла.
– Что это князюшка наш учудил? Он же сам говорил, что не хочет с державами западными родниться: мол, глупости все это. Мира не укрепляет, а только хуже делает. Детей же почем зря теряешь. Еще говорил, что у него не так много дочерей. Кстати, сколько вас на самом деле? Князь мне так и не смог сказать.
– Да я и сама уже запуталась. Кого считать, кого нет. С отцовыми-то загулами!
Ведьма хмыкнула: княжьи загулы были всему княжеству известны. Впрочем, своих детей он всегда признавал, да и не принуждал никого. На взгляд Буяны, Ладимир Мечеславович и сейчас был мужик хоть куда, так что девок дворовых, что чаще всего бывали в его покоях, она вполне понимала.
– А что с этим сватовским посольством, я и сама не поняла. Отец так туманно объяснял, что ясно – правду не скажет. Так кинешь карты?
– И в воду погляжу, и воск накапаю,5 – рассеянно кивнула ведьма.
– Лады! Только когда будешь у варлока выспрашивать…
Буяна коротко взвыла и бросилась к окну. Короткое заклинание – и вот она выпрыгивает из высокой светлицы (в несколько ростов человеческих будет) во двор. Сзади раздается вскрик княжны, так и не привыкшей к ее выходкам.
Ведьма приземлилась прямо под окнами. Оттолкнувшись кончиками пальцев от земли, девушка выпрямилась и, делая вид, что не замечает побледневших лиц окружающих, направилась к варлоку:
– Ну что, идем?
– Пошли, конечно. – Он закинул сумки на спину коня. Похоже, его не впечатлило представление.
Выходя из ворот, Буяна приветливо кивнула знакомым дружинникам и их голове. Он-то как раз не удивлен. Не зря столько времени вытрясал из колдуньи все, чем она может помочь городу при осаде или еще какой напасти. Ведьма даже ворчала, что теперь Горыня лучше ее самой все фокусы знает.
Город свой Буяна любила. Небольшой и немаленький, он весь ей казался каким-то на редкость ладным. Уютным, добротным, чистым, продуманным. Все в нем было: и стены высокие, и терем княжий красивый – загляденье! И лавочек великое множество, чего в них только не было: и ткани наши али заморские, и оружие всех видов, и горшки работы искусной, и кожи, и меха, и стекло прозрачное да цветное – все было! Мирно в Зареславе жили, богов почитали. Любила ведьмочка улочки узкие, все ей знакомые, людей надежных и проверенных, избы, одна другой краше – все ей было любо, все ей нравилось.
– А почему Зареслава? – спросил Буяну варлок. Они уже какое-то время молча шли к дому колдуньи.
– А ты не поленись, варлок, встань на заре да взгляни на наш город. Особенно хорошо бы с места какого высокого. Красота это дивная! Да к тому же Красна Девица Заря6 всегда к нам благосклонна была. Поначалу тут и города-то никакого не было. Капище богини стояло. Лишь потом вокруг него град вырос. Если надумал тут надолго поселиться, сходи на капище – с тех пор еще сохранилось, не поленись, вознеси хвалу нашей красавице.
– Завтра и схожу. Благодарствуй за совет, милая. – Лихослав улыбнулся.
Буяну не оставляло ощущение, что за каждым словом его таится усмешка, будто он не на десяток лет ее старше, а раз в пять – не меньше.
Они какое-то время шли рядом, храня молчание. Прохожие косились на варлока, безошибочно узнавая в приезжем важную персону. То, что он шел с Буяной, только усиливало любопытство. С ведьмой с разной степенью приветливости здоровались все. Каждый в Зареславе хоть раз, но приходил к ней за помощью. Вот этот купец просил ее отвадить мышей от его складов. А сей торговец тканями просил ее найти воришку, умыкнувшуго шелка, что князь заказывал. А боярыня эта боялась дочку замуж отдавать, гадать на ее будущее приходила. Воину, что скоренько так бежит мимо, Буяна лечила спину, поврежденную в бою.
– Ладный у тебя конь, – с улыбкой произнесла Буяна. – Богатырский.
Черный покосился на нее темным умным глазом.
– Можно его погладить?
– Ворон, можно тебя девушке погладить?
Конь фыркнул на хозяина и сам ткнулся ведьме в руку.
– Ты все понимаешь?! – удивилась та. – Вот чудо так чудо!
– И говорит, – хмыкнул варлок. – Только у нас договор – на людях этого не показывать. Пугаются.
Ведьма тем временем запустила руки в длинную черную гриву. Волосы оказались на удивление мягкими – не человеческие, конечно, но намного шелковистее, чем обычно у лошадей. Девушка тут же засюсюкала с конем, рассказывая тому, как он красив да умен. Ворон благосклонно внимал ей, изредка бросая на хозяина победные взгляды.
Варлок задумчиво с каким-то странным интересом рассматривал колдунью.
– Что-то не так? – спросила она, отрываясь от красавца черногривого.
– Ты Ворону нравишься, – промолвил Лихослав, не отрывая глаз от ведьмы.
Та ответила ему недоуменным взглядом.
– Это с ним редко случается, – пояснил.
– Да? – Буяна с удивлением оглядела жеребца. – А мне показалось, Ворон любит девушек.
Конь фыркнул.
В этот момент с дальнего конца улицы послышался шум. Кричали люди, что-то падало, ржали лошади, что-то деревянное явно ломалось, невидимая тревога неслась впереди этого бедлама. Ведьма флигелем на ветру мигом повернулась в ту сторону как раз вовремя, чтобы увидеть, как на мостовую врывается тяжелый бурый конь с худеньким всадником на спине. Мчался он в сторону княжьего терема. В мальчишке Буяна опознала младшего сына старосты Малиновки, деревеньки близ Чудовой Чащи – старого сурового леса, известного своими чудесами, равно как и опасностями. В народе даже бытовала поговорка: «Не ходи в Чудову Чащу – на чудищ и не нарвешься». Буяна скептически относилась к этой мысли, считая, что неприятностей на место свое любимое можно где угодно сыскать, но сама старалась лишний раз в Чащу не соваться, хоть и знала о ней не в пример больше, чем другие. Благо именно посреди нее и возвышалась известная на всю округу Лысая Гора, на которой каждую пятницу устраивался шабаш.
Лицо у мальчишки было донельзя перепуганное. Но больше ведьму озаботило другое. Ладимир был мудрым правителем и пекся обо всех своих людях. Так, например, в каждом селе или деревушке были так называемые «опасные» или «княжьи» кони. Это были особо быстрые и выносливые скакуны, на которых гонец должен был в случае беды нестись в Зареславу, дабы доставить весть князю или добраться до помощи.
Сейчас, похоже, скакун использовался по прямому назначению.
Буяна сунула два пальца в рот, и улочку прорезал оглушительный злой свист. Бурый коняга тут же взвился на дыбы, затанцевав на задних ногах. Ведьма уже мчалась к нему, легким посылом колдовским не давая мальчишке свалиться с этакой высоты.
Оказавшись перед перепуганным животным, Буяна рванула поводья вниз, принуждая коня опуститься на все четыре копыта, волшебством и ласковым словом успокаивая и зверя, и дите.
– Что случилось?!
Мальчишка, мигом узнавший ведьму, благо она не один раз бывала в их деревеньке, тут же выпалил как на духу:
– К волхву еду. Коровью Смерть близ наших пастбищ видели!
– Начался уже падеж?
– Нет, слава богам, но затем и спешка такая.
– Давай, малец! Не останавливайся!
Буяна отпустила поводья, и конь, подхлестнутый мальчонкой, вновь рванул с места.
Ведьма, глядя им вслед, задумалась. Коровья Смерть, или иначе Черная Немочь, была истинным бичом селений. Эта нежить распроклятая легко могла оборачиваться кошкой, собакой, коровой – правда, всегда черной – и таким образом спокойно попадала в деревни. Как только ей удавалось это сделать, начинался массовый падеж скота. Причем обычные предосторожности и обереги были ей нипочем и объяснить этого никто не мог. Справиться с Коровьей Смертью могла и ведьма, и простой люд, но предотвратить ее появление в селении мог только волхв. Они же делали амулеты против этой напасти. Обычно тех хватало надолго, но близ Чудовой Чащи амулеты истощались почти мгновенно, а своих волшебников в деревушке не было. Не к Бабе-яге же идти, право слово. Вот и приходилось волхву мотаться в Малиновку мало не каждый месяц. Однако в этот раз ситуация вышла за все мыслимые пределы. Буяна точно знала, что Белозор только оттуда вернулся – более двух седмиц не прошло, она сама вместе с ним ездила. Отчего же обереги так быстро истощились? Ох странное что-то в Чудовой Чаще происходит. Впрочем, чему удивляться – когда там спокойно было?
– Не хочешь ли чаю, Лихослав? – посмотрела ведьма на варлока.
Тот согласно наклонил голову, благо сам уже давно прикидывал, как бы напроситься в гости. Череп на воротах сверкнул на колдунью зеленым светом из глазниц и хмуро пробурчал:
– А, явилась, хозяюшка. Пока ты ходишь невесть… – Череп хмуро оглядел ее спутника, – с кем, тут к тебе толпа народу приходила.
– Так уж и толпа? – не поверила та.
– Ну, мож, и не толпа. Купец с купчихой, что на прошлой седмице были. И парень какой-то, из молодых да шустрых. Прежде я его что-то не видел.
– Что сказали?
– Как всегда, что-то невразумительное.
«Да-а, почему-то мало кто может что-то вразумительное сказать после разговора с Черепом», – хмыкнула про себя ведьма.
– Но я им посоветовал позже зайти.
– Нахамил небось, костяная твоя морда? – недобро сощурилась Буяна.
– Да что ты, хозяйка. Сама вежливость был, – заверил ее разговорчивый Череп.
– Ну-ну, смотри мне! А это варлок Лихослав. По соседству будет жить. Поласковей с ним будь.
– Сосед, значит, – глумливо хмыкнул Череп. – Ну будь здоров.
Ведьма вздохнула и, погрозив злыдне кулаком, вошла в услужливо распахнувшиеся ворота. Чародей последовал за ней, перекинувшись парой слов с «привратником». Буяна тем временем позвала домового. Перепоручив его заботам Ворона (Веденя долго охал и ахал над жеребцом, выражая свое восхищение им, а заодно и «наметившейся тенденцией»), колдунья позвала Лихослава в дом.
– Веденя у меня давно ратует за расширение хозяйства, – пояснила она. – Замучил уже. То ему корову подавай, то хотя бы козу. Да и собаку было бы неплохо. А что я выдержала, когда ему в голову втемяшилось, что мне конь нужен! А еще считается, что я в доме хозяйка!
Варлок засмеялся. Смех у него был приятный, чуть более звонкий, чем ожидаешь от большого такого мужчины, но мягкий и обволакивающий.
– Это мне знакомо. Я более семи лет назад на пепелище, что осталось от дома одного, подобрал хозяюшку – домового, токмо женского полу. Уладой зовут. Хотел ее пристроить куда. Сразу не получилось, а позже… – Лихослав махнул рукой. – Привязалась она ко мне, спасу нет. Везде за мной ездит. Я последнее время все не в своих домах живу. Вот как и сейчас – князь мне дом в пользование определил. Объяснял ей, говорил: где это видано, чтобы домовой без дома обретался? Ни в какую. И тоже постоянно бурчит: мол, давай осядем, хозяйство заведем, добро наживать уже надобно и прочее. Так что я тебя понимаю, краса. Страшно подумать, что сейчас снова все это слушать придется. Да уж так получилось – ни она без меня, ни я без нее.
Буяна засмеялась. Варлок рассказывал хорошо. Со вкусом, с пылом, удачно пародируя если не голоса, то интонации.
– А что же не осядешь нигде? – спросила она, посмеиваясь и устанавливая самовар. Веденя что-то задерживался.
Варлок одобрительно оглядел ватрушки, варенье и ладную фигурку ведьмочки:
– Вот и я думаю, что это я не осяду?
Простая фраза почти заставила вспыхнуть щеки девушки. В этот момент в горницу влетел как-то странно взволнованный домовой и начал носиться по ней, расставляя блюда и попутно убеждая людей, что им просто необходимо плотно пообедать где, мол, это видано: голодными ходить.
Ни ведьма, ни варлок не успели и слова сказать, как перед ними уже высились горы снеди одна другой вкусней и аппетитней. Убедившись, что людям еды хватит дней на пять, Веденя вновь куда-то унесся.
Буяна еще несколько минут оторопело таращилась ему вслед.
– Послушай, – недоуменно перевела она взгляд на еле сдерживающего смех чародея, – только не говори мне, что твоя Улада с тобой приехала.
Варлок кивнул и, не выдержав, расхохотался.
– Боги, – схватилась ведьма за голову, – я и раньше с ним едва справлялась, а что мне с влюбленным домовым делать?!
Теперь уже они оба рыдали от смеха в голос.
– Кстати, вон из окна дом твой новый виднеется, – немного погодя – придя в себя и вытерев с глаз выступившие слезы – заметила колдунья.
Дом был огромный, раза в два больше, чем у Буяны. В своем запустении он поражал странной какой-то таинственной красотой.
– Пустует давно, – добавила девушка.
– А что так?
Она пожала плечами:
– После смерти хозяев все ждали наследников. Да так и не дождались. Приезжали, правда, какие-то, да наутро их и след простыл. Пока Ладимир Мечеславович решил его городу оставить! Жили там в основном те, кому князь жаловал дом в пользование. Да все недолго. Дурная у него слава. Вроде как не живется там людям, духи бродят, и проклятие на него наложено. Обычный набор.
– А на самом деле?
– Да бродит там что-то, стучит да громыхает. Но оно меня не трогает, а я – его.
– А что ж там «стучит да громыхает»? – процитировал Варлок Буяну.
– Так на то и пустой дом с духами, чтобы стучало да громыхало, – засмеялась явно довольная ведьмочка.
Лихослав поднял брови, побуждая ее продолжать. Буяна ласково ему улыбнулась:
– Надо ж мальчишек потешить… – Она помолчала. – У любого города должны быть свои легенды.
Девушка подняла на него задумчивые зеленые очи.
– Но, чес-слово, когда там люди живут, я ничего плохого даже на забаву не делаю.
– Разберемся, – ответил варлок. – Ну что, пойдем нарушим уединение наших домовых? Составишь мне компанию в осмотре нового моего жилища?
Однако стоило им выйти из ворот, как в дальнем конце улицы раздались крики. К дому бежал один из воинов, что держали дозор на стенах города. Ведьма остановилась. Годы опыта убедили ее в том, что если на ее улице появляется бегущий человек, то несется он непременно к ней. Бровки девушки сами сошлись вместе.
– Буяна Гориславовна! Не откажи, сделай милость! – Воин еле успел затормозить. – Меня Горыня послал. Велел без тебя, надежа наша, не возвращаться!
– Да что случилось-то, в конце концов?! – Настроение у ведьмы сразу же упало.
– Да один из обережных амулетов перестал работать. А волхв уехал! Поди посмотри, сделай милость!
– Как – перестал работать?! – опешила Буяна. – Что, совсем?!
Обережные амулеты стояли на стенах города, в башнях. Их задачей было защищать жителей от чародейства вражеского, от болезней заразных, от нежити всякой в конце концов. Во время штурма обороной конечно же занимались и все маги, что оказывались в городе, но амулеты должны были брать на себя основную часть заклинаний и позволяли городу выдерживать колдовскую атаку, в случае если маги исчерпали свою силу. Хотя если чародей, волхв погибал или на момент осады в граде его не было, на амулеты особой надежды не возлагалось. Они защищали лишь от самых простых заклятий.
